Книга: Демоны в Ватикане
Назад: Глава 32
Дальше: Глава 34

Глава 33

Сказать, что я удивился – все равно, что ничего не сказать. Я не просто удивился. Я буквально офонарел от услышанного.
– Еще раз – кто ты такой? – переспросил я.
Пан Зовесима упер руки в бока и залился жизнерадостным смехом. А потом… потом он сделал нечто очень странное. Взялся пальцами за верхнюю и нижнюю челюсть, напрягся и… растянул рот раз этак в двадцать.
Дикое зрелище. Выглядит так, словно растягивают чулок за края. Но еще более диким оказалось то, что из этой прорвы вылезло.
Пазузу. Точнее, только его голова. Жуткая совино-черепашья морда выглянула из нечеловечески распахнувшейся пасти, как суслик из норки.
Наш добрый пан Зовесима оказался чем-то вроде… костюма. Костюма для архидемона Лэнга.
– Удивлен? – подмигнул мне Пазузу, закрывая рот и снова становясь похожим на обычного человека. – Не ожидал увидеть меня в таком виде, Лаларту? Или как тебя там зовут по-настоящему?.. Олегом, кажется?..
– Так ты узнал, – медленно ответил я.
– Конечно, узнал. Было бы трудно не узнать, так долго находясь с тобой рядом. Ты ведь ни о чем даже не догадывался, верно?
– Конспирацию блюдешь мастерски… – признал я. – Ну и как же ты здесь оказался, старый черт?
– Я не черт, – педантично поправил Пазузу. – По рождению я принадлежу к породе демонов… впрочем, название моего племени тебе ничего не скажет. И не думаю, что сейчас это имеет значение… кстати, совсем забыл об одной мелочи.
Пазузу в теле пана Зовесимы повернулся к все еще загипнотизированному монаху. Брат Франц пока что не проронил ни слова – не думаю, что он вообще понимает, что происходит вокруг. Пазузу на миг задумался, покрутил пальцем, а потом коротко приказал своему спутнику:
– Умри.
Несчастный монах упал, как подкошенный. Меня передернуло – брат Франц задергался, задымился, на глазах превращаясь в нечто вроде пережаренного бифштекса. Несколько секунд – и на полу лежит обугленный труп. Причем одеяние совершенно не пострадало – целехонькая, ничуть не поврежденная ряса.
– Ты на хрена это сделал?! – прохрипел я.
Не то чтобы брат Франц был мне симпатичен – в конце концов, он в числе прочих подвешивал меня на дыбу и морил голодом в одиночной камере. Но такой бессмысленный садизм…
– В чем дело? – не понял Пазузу. – Он сделал свое дело, проведя меня внутрь. Больше он мне ни для чего не нужен.
– И поэтому ты его убил, гнида такая?!
– Смертные должны знать свое место, – пожал плечами архидемон. – Почему ты возмущаешься, как будто я сделал что-то ужасное? В свое время ты развлекался и не так, Лалар… хотя нет, конечно. Я так и не разобрался до конца, кто же ты все-таки такой, но одно понял – ты не Лаларту. Ты вообще не демон.
– Не демон? Правда? – с явным облегчением переспросил я.
– Да, теперь это очевидно. В Лэнге, где воздух и земля пропитаны Тьмой, это довольно трудно уловить – кругом демонические эманации. Но здесь, в мире смертных, мы, демоны, выделяемся, как пятна крови на зеленой траве. И твоя аура… нет, это не аура демона. Она вообще стала совершенно другой, нисколько не похожей на Лаларту.
Конечно, она стала другой. При расставании леди Инанна сдула с меня фальшивую ауру а-ля Лаларту. Теперь я только внешне похож на биологического отца-архидемона. И я чертовски рад услышать, что моя настоящая аура – не демоническая.
– Ну и что ты, чмо [цензура], делаешь в этом теле? – грубо спросил я.
– Сижу, – невозмутимо ответил Пазузу. – Мне нужна человеческая оболочка… была нужна. Скоро я уже с ней расстанусь. И это хорошо – здесь немного тесновато.
Конечно, ему тесновато. В обычном своем виде Пазузу ростом почти с огра. Буквально на полпальца ниже. В щупленьком тельце пана Зовесимы ему должно быть довольно неудобно.
– Это ведь ты меня подставил? – уточнил я.
– Ну а кто же еще? – расплылся в улыбке Пазузу. – Конечно, я.
– Ловко. Как ты сумел сам себя так ранить?
– Есть ли что невозможное для Пазузу, глупец? Это было легче легкого.
– А все-таки?
– Почему тебя интересует такая ерунда? – удивился архидемон. – Неужели это единственное, о чем ты хочешь меня спросить?
Нет, конечно, не единственное. Плевать я на это хотел, если честно. У меня гораздо больше действительно важных вопросов. Аж мысли разбегаются. Очень трудно решить, какой задавать в первую очередь.
– На хрена ты вообще сюда приперся? – спросил я первое, что пришло в голову. – Поглумиться?
– Конечно! – язвительно рассмеялся Пазузу. – Я был бы не я, если бы пропустил такое зрелище! Мой враг в цепях, прикован к стене ничтожными смертными – какой позор, какой срам для того, кого я принимал за архидемона! Это зрелище будет радовать мою душу еще очень долго.
– Поздравляю, – мрачно ответил я. – Рад, что хоть кого-то это радует. Полагаю, спрашивать, как ты прошел мимо охранников, будет совсем глупо?
Пазузу пренебрежительно махнул рукой. И в самом деле – архидемону это проще пареной репы. Даже Лалассу уж на что дурной, но при необходимости запросто становится невидимым, подчиняет людей своей воле, стирает память, насылает тяжелый сон, неотличимый от смерти, а потом сам же в этот сон проникает.
– Ладно, а как ты залез в пана Зовесиму? И зачем?
– А вот это действительно хороший вопрос… – прошелся по камере Пазузу, безразлично переступая через мертвого монаха.
Очень надеюсь, что он не почувствует присутствия Аурэлиэль. Та небось сидит ни жива ни мертва, боясь дохнуть лишний раз.
– С чего же мне начать… – задумчиво произнес Пазузу, продолжая мерить шагами пол.
– С начала. И прекрати уже мельтешить, как заведенный. Раздражает.
– Ах да, верно, – усмехнулся Пазузу, останавливаясь прямо передо мной. – Я и забыл, что твоя порода в этом отношении схожа с кошками. Не можешь спокойно смотреть на то, что движется. Обязательно потянет схватить и сожрать.
Я ничего не ответил, но внутренне согласился. Да, мне действительно трудно удержаться, видя что-нибудь движущееся. Сразу просыпается охотничий инстинкт.
Правда, к людям и вообще разумным существам это не относится. Я не воспринимаю их как добычу. А вот Лалассу воспринимает. И Лаларту воспринимал, пока был жив. На то они и демоны.
– Ладно, не буду проявлять мелочность, – великодушно произнес Пазузу. – У меня сейчас слишком хорошее настроение. Ты хотел знать, как получилось, что я оказался в теле ничтожного смертного? Я расскажу тебе.
– Угу. Безумно интересно.
Пазузу поскреб подбородок, растягивая губы в задумчивой улыбке. По-моему, он ужасно радуется возможности с кем-нибудь потрепаться. Этот архидемон на протяжении тысяч лет прикидывался слабоумным, из-за чего был полностью лишен нормального общения. Помнится, когда я раскрыл его тайну, дав возможность рассказать о себе настоящем, его словно прорвало…
Впрочем, мне вообще почему-то любят изливать душу. Лицо у меня, что ли, такое располагающее?
– Начнем с самого начала, – с удовольствием произнес Пазузу. – Вначале, когда я только оказался в этом мире, то был непередаваемо счастлив. Я летел куда глаза глядят, впервые за долгое время парил под голубыми небесами и был счастлив так, как еще никогда не был в жизни. Но это продлилось не так уж долго. Уже через несколько часов я понял, что недооценил печати Мардука. Слабость и боль навалились на меня тяжким грузом. Меня тянуло и тянуло обратно, в Лэнг. Я боролся с этим, своей волей продолжая оставаться в мире людей, но хорошо понимал, что долго не продержусь. Каждую минуту, каждый миг я испытывал нестерпимую боль, которая только усиливалась час от часу. Чтобы приглушить ее хотя бы отчасти, я использовал старый проверенный способ – влез в тело человека.
– Пана Зовесимы?
– Нет. Конечно, нет. Первого попавшегося смерда, которого встретил. Он ковырялся в земле, как все эти ходячие куски мяса… полол репу, кажется. Я не обратил на это внимания – какое мне дело до дел смертных? Однако оказавшись в его теле, я узнал все, что знал он. И мне стало известно, что по королевству Дотембрия уже довольно давно ходят слухи о некоем «добром демоне» – якобы личном слуге королевны, окрещенном в христианскую веру. По описанию я сразу же узнал тебя – ну в самом деле, сколько еще в этом мире могло быть шестируких и трехглазых?
– Угу. Я тут такой один. И чего дальше?
– Дальше я этим заинтересовался. И еще больше я этим заинтересовался, когда узнал, что не сегодня завтра в Ватикан отправляется делегация, в которую будет входить этот самый «добрый демон»… ха!.. Добрый демон!.. Клянусь Тайным Именем Червя, это даже звучит нелепо!
– Что есть, то есть, – согласился я. – Только я вообще не демон.
– Теперь я это знаю. Но тогда еще не знал. И поэтому решил тайно примкнуть к делегации и какое-то время понаблюдать за тобой. Мне страстно хотелось узнать – что же такое происходит с нашим милым Лаларту, что он до такой степени переменился!
– Узнал?
– Да, конечно. Не во всех деталях, но вполне достаточно. Ты ведь ничего особо и не скрывал. А на бедного пана Зовесиму вообще никто не обращал внимания. Меня же тут держали за мебель. Ничтожный, безобидный чиновничек…
– М-да уж… И как это Торквемада ничего не разглядел? При его-то паранойе, да проморгать…
– А он разглядел, – любезно ответил Пазузу. – Не все, но кое-что разглядел. Он постоянно на меня косился. Подозревал. Мы с ним даже имели очень долгий разговор. Но в конце концов мне удалось убедить его, что от меня пахнет тобой. Мол, все из-за того, что я так долго был с тобой рядом.
– Ты всегда здорово умел прикидываться…
– Благодарю за комплимент. Да, это тело мне идеально подошло. Первоначально я собирался влезть в шкуру одного из слуг, но потом решил занять более достойное вместилище. Советник по иностранным делам – очень недурственная должность, тебе не кажется?
– А что стало с настоящим Зовесимой? Он все еще жив… там?
– Нет, конечно. Зачем бы он мне был нужен? Я поглотил его душу – это меня слегка освежило.
– «Стиморол» лучше пожуй, [цензура] такая, – с отвращением бросил я. – Нашел тоже способ освежиться…
– Это еще только начало, – растянул губы в кривой усмешечке Пазузу. – Я собираюсь устроить здесь гораздо больше, гораздо! Я наконец-то могу развернуться в полную силу! В полный восторг!
Эти его слова мне совсем не понравились. Я хорошо знаю, как может развернуться Пазузу, если дать волю.
– Но ты же сказал, что на тебя давят печати Мардука? – ухватился за соломинку я.
– Сказал. Так оно и было… до недавнего времени. Видишь ли, Лаларту… ты не против, если я буду по-прежнему называть тебя Лаларту? Я уже привык, нет желания переучиваться. Видишь ли, здесь, в царстве смертных, я разыскал кое-кого, кто помог мне освободиться от влияния печатей Мардука! Точнее, не я его разыскал, а он меня разыскал, но детали значения не имеют. Конечно, мне пришлось кое-чем за это заплатить, но это тоже не имеет значения. Ничто не имеет значения по сравнению с тем, что я наконец-то свободен! Свободен!!!
Это мне понравилось еще меньше. Если Пазузу и в самом деле освободился, утихомирить его будет очень непросто. Сбросивший оковы архидемон – бедствие пострашнее стихийного. Уж он постарается отыграться за все тысячелетия, что провел в заточении.
– Ну и что ты об этом думаешь, Лаларту? – горделиво подбоченился Пазузу.
– Думаю, что ты урод. И пидорас. Ты уродливый пидорас. Что тут еще можно думать?
– Ты всегда был злым на язык, Лаларту.
– Я еще и не так могу. Мать твоя была хомячка, а от отца пахло бузиной.
– Что это значит?
– Это самое страшное оскорбление, которое я знаю. Французское.
– Мне оно не кажется таким уж страшным.
– Это потому что ты тупой. Что ты дальше делать собираешься, чмо болотное?
– Много чего. Люди – корм для меня. Я могу сделать с ними все, что пожелаю. Я изучил этот мир и возможности, которые он предоставляет. За последнее время я уже чуточку позабавился – пробудил парочку шатиров, поглотил несколько душ, наслал массовое помешательство, заставив людей прыгать на нож какого-то смертного… Это было смешно. Настоящий Лаларту оценил бы. Но мелкое балоство меня уже не удовлетворяет. Я исцелился от яда печатей Мардука и чувствую себя полным сил. Пришло время для большого дела.
– Для какого еще дела? Ты собираешься взорвать папский дворец или что?..
– Нет, – неохотно ответил Пазузу. – Дворец местного первосвященника я действительно собираюсь уничтожить… но не своими руками. На этом холме слишком сильно присутствие Саваофа… признаюсь, от этого мне как-то не по себе. – Нет Неуютно как-то. Неприятно. Дышать трудно. Пока я в теле смертного – еще терпимо, но я собираюсь скоро вылезти. Поэтому этот дворец и все храмы Ненавистного будут сожжены дотла. Но не моими руками, а руками таких же смертных. Об этом должен позаботиться мой смертный союзник.
– Кто такой? Колдун какой-нибудь?
– Вроде бы жрец… или раньше был жрецом. Я не вдавался в детали. Это некий эль Кориано… знаешь такого?
– Виделись, – мрачно ответил я.
– Ну и хорошо. Пока мы здесь разговариваем, его люди уже проникли во дворец и действуют так, как было договорено. А я в это время позабавлюсь в городе.
– Как?.. – прохрипел я.
– Как обычно. Я – Пазузу Болезнетворный. Мор – вот моя основная специальность. Я насылаю эпидемии. Любые. И здесь я собираюсь наслать эпидемию… шатиризма.
У меня внутри что-то сжалось. Шатиризм. Зараза, воздействием родственная вампиризму, ликантропии или тому же «зомбовирусу», изобретенному профессором Краевским. Болезнь, превращающая людей сначала в буйных психов, а затем в чудовищ-шатиров.
– Ты что, офонарел?! – в ужасе прохрипел я. – Ты совсем охренел, дегенерат [цензура]?! Ты вообще понимаешь, что творишь?!!
– Прекрасно понимаю! – сжал кулаки Пазузу, приближая свое лицо к моему. – А вот почему этого не можешь понять ты, я не понимаю! Я же рассказывал тебе, что со мной сделали в Лэнге! Как со мной обходились! Во что превратили! Ты даже представить себе не можешь, через что мне пришлось пройти! Думаешь, такое можно простить?!
– Я бы на твоем месте не простил, конечно.
– Вот видишь! Почему же ты удивляешься моему желанию отомстить?! Разве это не будет справедливо?!!
– Справедливо?! Да ты что, башкой навернулся, идиот [цензура]?!! Хочешь отомстить – возвращайся в Лэнг и мсти Йог-Сотхотху! Я тебе только руку пожму! Какого хрена ты собираешься мстить тем, кто ни в чем перед тобой не виноват?! Это вот такая у тебя справедливость?!
– Да, именно такая! – сорвался на крик Пазузу. – Именно потому, что я не идиот, Лаларту! Лэнг далеко, и возвращаться я туда не собираюсь! Йог-Сотхотх силен и страшен – он сделает из меня котлету раньше, чем я успею взмахнуть крылом! А люди… люди – корм для меня. Они здесь, они рядом. Их очень легко убивать. Я могу сделать с ними все, что пожелаю. Значит, они виновны передо мной и будут пожраны!
– Ну и логика, бляха муха… – выдохнул я. – Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать, так?
– Очень хорошо сказано.
– И они еще спрашивают, почему меня тошнит от демонов…
– Но ты ведь такой же демон! Может быть, не совсем, может быть, неполноценный, но ты все равно демон! По крайней мере отчасти! Чем ты лучше меня?!
– Тем, что не ем людей!
– Не ешь людей? И почему же? Что такого особенного в том, что демоны едят людей? Это же просто пищевая цепочка. Высшие формы жизни поедают низших.
– После смерти меня съедят могильные черви. Но я не собираюсь признавать их высшей формой жизни.
На чело Пазузу набежала тень. Похоже, я ранил его чувства.
Нет, у меня положительно талант вести конструктивный диалог с архидемонами. Совет да любовь в каждой фразе.
– Мне надоело с тобой забавляться, – угрюмо произнес Пазузу, как-то странно изгибая плечо. – Было приятно увидеть моего недруга в таком жалком положении, но дальше уже неинтересно. Желаю тебе приятного пребывания на Кровавом Пляже.
Архидемон сложил ладони лодочкой и резко ткнул меня туда, где у человека расположены ключицы. Я закричал, зарычал, захрипел от боли – сквозь меня словно пропустили миллион вольт.
Как же всем этим уродам нравится пытать ни в чем не повинного яцхена!
– Смеюсь над своей глупостью! – оскалился Пазузу, на секунду отводя руку и тут же снова ударяя меня током. – Поражаюсь своему недомыслию! Почему мне не пришло это в голову там, в Лэнге, во время нашей с тобой битвы? Почему я не догадался тогда, что ты не архидемон, что у тебя нет иммунитета к демонической магии, как у меня, как у всех нас? Ведь даже Эдкаб и Достху доставили тебе серьезные неприятности! А настоящий Лаларту смел бы их движением когтя! Если бы мне пришло это в голову раньше, я не полагался бы только на физическую силу… хотя это даже к лучшему. В конечном итоге я ведь многое выиграл от того поражения. А теперь могу спокойно уничтожить тебя.
Я ответил очередным криком агонии, биясь на стене, как насекомое, пришпиленное булавкой. Если бы только удалось сломать эти чертовы кандалы… или хотя бы собственные руки! Они отрастут заново, и очень быстро… но они прочные, черт возьми, их так запросто не сломаешь!
– Я боялся тебя, Лаларту, – презрительно фыркнул Пазузу. – Боялся, ибо когда-то ты был воистину грозным противником. Но теперь… чего мне бояться теперь, если мой страх оказался пустым?! Ты не Лаларту, ты лишь жалкая подделка, способная только кусаться и царапаться! Теперь говорю так – Умри Сейчас!..
По-моему, это заклинание. Это явно прозвучало заклинанием. У демонов своя магия, свои чары – очень мало похожие на то, что используют смертные маги. Но действует не менее эффективно – меня словно начали грызть изнутри. Хитин затрещал, выгибаясь во многих местах сразу. По ногам что-то потекло – кажется, лопнул мочевой пузырь.
– А ты все-таки живучая скотина, хоть и не Лаларту, – прошипел Пазузу, вплотную приблизив свое лицо к моему. – Человек на твоем месте сдох бы мгновенно. А вот ты все еще жив. Значит, одного раза для тебя недостаточно. Но это даже интересно – посмотрим, сколько раз ты сможешь выдержать, прежде чем все-таки сдохнешь…
Каюк. Каюк, каюк, каюк. Если я срочно чего-нибудь не сделаю, мне придет полный и бесповоротный каюк. Но что я могу сделать в таком положении?! Руки прикованы, хвост тоже прикован. Остается только…
– Буэ-э-э-э-э!!! – громко воскликнул я, превозмогая боль и во всю ширь распахивая пасть.
Из горла выметнулся кислотный водопад. Страшной яцхеновской кислоты, способной растворять камень и металл.
Прямо в рожу Пазузу.
Не тратя времени зря, я плюнул еще и еще раз, изблевывая весь боекомплект. Лже-Зовесима дико заверещал, отскакивая назад и хватаясь за расползающееся лицо. Кожа потекла, как плавящийся воск, глаза моментально вывалились, волосы посыпались на пол, истаивая на лету. Пальцы, которыми Пазузу коснулся кислоты, пошли пузырями и задымились.
Конечно, он от этого не умрет. Не умер же от ран, которые нанес сам себе, устраивая подставу. Вряд ли он даже испытывает боль – тело-то чужое, краденое. А в своем настоящем теле Пазузу полностью кислотоустойчив – потому и утратил бдительность, позабыв о том, что для людей это гораздо опаснее.
– Лаларту, будь ты проклят! – зло прошипел Пазузу, неуклюже ковыляя к двери. – Можешь оставаться здесь – так или иначе ты очень скоро сдохрррррррр!..
Заткнулся. Кислота окончательно разъела губы и язык.
Чтобы открыть дверь, он ударился в нее всем телом. Ладони уже похожи на мокрые губки, с них течет какая-то мерзкая субстанция. Тело пана Зовесимы разваливается на глазах, оставляя на полу дымящиеся пятна.
Дверь захлопнулась, и я вновь остался в одиночестве. Судя по звуку удаляющихся шагов, мой старый враг спешит убраться как можно дальше, пока временное вместилище окончательно не превратилось в лужу вонючей слизи. Пазузу явно не хочется принимать настоящее обличье здесь, в Ватикане. Тут каждый камень пропитан благодатью – конечно, демон чувствует себя несколько неуютно.
Странно, что он не натыкается на стены, безглазый.
Но слава богу. Я опять спасся. И боль в теле уже пошла на спад. Регенерация идет с умопомрачительной скоростью. Серьезных повреждений Пазузу мне не причинил, а в том, что касается живучести, биологический вид «яцхен разумный» бьет все рекорды.
– Патрон? – неожиданно прозвучало в голове.
Назад: Глава 32
Дальше: Глава 34