Глава 15
Прошло два дня. Мы мирно проехали через всю Курляндию, не встретив никаких приключений. В этом мире большая часть Курляндии и Силезии – дремучие леса, населенные только диким зверьем и гоблинами. Лишь кое-где встречаются деревеньки и небольшие городки. Народ ведет жизнь тихую, патриархальную.
Кстати, в нашем мире Курляндия была в Прибалтике. Даже входила одно время в состав Российской Империи. Здесь же она понемногу сместилась далеко на юго-запад, став довольно крупным королевством.
Формально здесь уже Силезия. Граница в этих краях вообще очень условная, на карте обозначенная пунктирной линией. Людских поселений поблизости нет – только бенедектинский монастырь дальше по дороге.
– Знаете, падре, меня до сих пор беспокоит этот шатир… – заговорил я.
– Не тебя одного, сын мой… – покивал кардинал, вытаскивая из кареты маленькую корзиночку. – Сам голову ломаю, откуда он там взялся… Не иначе Ррогалдрон козни строит.
Я уже в который раз задумался над тем, почему в христианстве этого мира Голюс и Ррогалдрон замещают привычный нам Ад и его Люцифера, хотя Бог тот же самый. Думаю, это из-за того, что наш Господь – Бог Всемогущий и Вездесущий, одной левой управляющийся с миллиардами миров, а вот Люцифер – всего лишь один из падших ангелов. Подобных ему полным-полно.
В костре потрескивают сучья. В котелке аппетитно булькает похлебка. Мы разбили лагерь на лесной опушке, съехав с дороги. Скоро ужин.
К сожалению, похлебку нам стряпают вегетарианскую. Сегодня пятница – постный день. Мясное нельзя.
Людям нельзя. Мне можно. Потому что яцхен – довольно-таки крупный и на редкость прожорливый хищник. Если я за целый день не съем ни грамма мяса, то и заболеть могу. Это человек пост переносит без проблем, даже с определенной пользой для организма. Врачи и то рекомендуют время от времени устраивать разгрузочные дни. А яцхену так нельзя.
Но кардинал вряд ли прислушается к подобным аргументам. Так что пропитание придется добывать самостоятельно. Ничего сложного – охотничьи инстинкты у меня хорошие, без куска мяса не останусь. Тем более сейчас лето – самый сезон.
– Цветут цветы, орут коты, ползут глисты… – замурлыкал я, бесшумно перемещаясь в древесных кронах.
Есть. Направление само привело меня к хавчику – птичьему гнезду. Держась тремя руками за ствол, тремя остальными я с ювелирной точностью сграбастал птицу и четыре крохотных желтоватых яйца.
Сырые яйца полезны для здоровья. Птичье мясо тоже полезно. Да и в скорлупе вроде бы какие-то витамины есть.
Лучше бы, конечно, поджарить или отварить, но я не капризный, перебьюсь. Яцхен – зверь неприхотливый. Ем все, что не пахнет дерьмом.
К слову, запахов я не чувствую.
О, а вот и закусь. Огурцы. В натуре, самые настоящие огурцы. Плотненькие такие, зелененькие.
Давненько я уже свежих огурцов не хавал. Да и вообще с овощефруктами последнее время напряженка. Так и авитаминоз недолго схлопотать.
– Патрон, это не огурцы… – подал голос Рабан.
– Чего?.. – спросил я, дергая особо крупный плод.
Произошедшее в следующее секунду шокировало меня до глубины души. Чертов огурец оторвался от стебля, словно им выстрелили из пушки. Он стартовал подобно пузатенькой зеленой ракете… и прямо мне в пузо!
– Кхыхх… – растерянно выговорил я, глядя на изгвазданный хитин.
Из «сопла» проклятого огурца ударил настоящий фонтан мерзкой слизи. Большая ее часть осталась на моем животе и грудине. Ничуть не больно, но довольно-таки обидно.
– Вот это ни хрена себе овощ! – возмутился я. – Это что, огурец-демон?
– Это бешеный огурец, патрон, – кисло ответил Рабан. – Дикорастущее растение. В нашем мире растет на побережье Черного моря. В этом ареал более широкий – встречается по всей Европе.
– Угу. А какого хрена он со мной так поступил? Я его чем-то обидел?
– Это он так размножается, патрон. Созревший плод бешеного огурца ни в коем случае нельзя трогать – достаточно даже самого легкого касания, чтобы он отделился от плодоножки. А уж тогда… стреляет не хуже ракетницы. А в той слизи, что нас с тобой испачкала, целая куча семян.
– Не судьба мне сегодня огурцов похавать… – пожалел себя я, подпирая щеку кулаком. – Ладно, поищем чего-нибудь другого…
Если не считать неприятной встречи с бешеным огурцом, прогулка вышла довольно удачная. К месту стоянки я вернулся примерно через полчаса. В превосходном настроении, с плотно набитым брюхом и заячьей тушкой в левой нижней руке.
На полпути мне встретилась Аурэлиэль. Бродит себе по лесной полянке, собирает цветы. Уже успела сплести венок из ромашек.
– Трям, Ариэль, – поздоровался я. – Ты бы далеко не отходила, тут и волки водятся…
– Дикие животные не чинят вреда Народу, – рассеянно ответила Аурэлиэль, срывая очередную ромашку. – Ни волк, ни медведь… о боже мой!!!
Я встал в боевую стойку, готовясь взметнуться смерчем когтей. Судя по количеству децибел, эльфийка заприметила что-то ужасное.
Но за моей спиной ничего нет. И вообще поблизости никого, кроме членов дотембрийской делегации.
– Чего голосим без причины? – вежливо спросил я. – Постменструальный синдром?
Интересно, а у эльфов бывают критические дни?
– За что?! – всхлипнула Аурэлиэль, обвиняюще указывая на мою левую нижнюю руку. – За что ты убил этого бедного зайчика?!
– Он первый начал, – машинально ответил я. – Я защищался.
Хлобысь! Эльфийка с размаху залепила мне пощечину. И тут же заойкала, тряся ушибленной рукой. А я вообще ничего не почувствовал.
– Можешь бить хоть до посинения, – поскреб хитиновую щеку я. – Только больно будет тебе, а не мне.
– До чего же ты отвратителен! – с ненавистью посмотрела на меня Аурэлиэль. – Отдай мне его сейчас же!
Не переставая всхлипывать, эльфийка резко вырвала у меня заячью тушку. Вот теперь я слегка расстроился.
– А что ты с ним будешь делать? – грустно спросил я.
– Похороню, – шмыгнула носом Аурэлиэль, оглядываясь по сторонам. – Выкопай мне ямку.
– Слушай, гринписовка, это все-таки мой хавчик! – возмутился я. – Кстати, а что это у тебя за дрянь на шее?
Аурэлиэль даже не ответила, исступленно копая могилку для моего ужина. Я подошел чуть поближе и присмотрелся. Не знаю, что это такое, но выглядит как-то чужеродно. На гладкой эльфийской коже вздувается мерзостного вида штуковина, похожая на красную виноградину. Родинка, что ли, такая?
– Патрон, да это же собачий клещ, – сообщил Рабан.
– У тебя на шее собачий клещ, – озвучил я. – Где ты вечно умудряешься паразитов цеплять?
Аурэлиэль рассеянно махнула рукой по шее… и остолбенела. Медленно ощупав насосавшуюся крови тварь, она повернулась ко мне и истошно завопила:
– Сними его!!! Сними его сейчас же!!!
– Сейчас, сейчас, погоди, – пробормотал я, осматривая мерзкое насекомое.
– Паукообразное, патрон.
– Что?
– Клещи – паукообразные. У них восемь лапок.
– Да не пофиг ли, а? Сейчас я его…
– Погоди, патрон, просто так отрывать нельзя! У него челюсти зазубренные – если клеща просто оторвать, они так в коже и останутся. Гноиться будет.
– А если срезать? Я аккуратно.
– Тоже нельзя.
– А если кислотой?.. хотя можешь не отвечать. [цензура] сморозил, виноват. Но что же мне тогда делать-то?
– Намажь его чем-нибудь.
– Чем?
– Маслом каким-нибудь. Или лаком. Он тогда сам отвалится.
– Почему?
– Потому что сдохнет.
– Почему сдохнет?
– А у него по телу – дыхальца. Если намазать клеща маслом, то это все равно что человеку заклеить ноздри изолентой.
– Надо же, как все хитро закручено, – подивился я. – Век живи, век учись. Ариэль, у тебя масло есть?
– Масло?..
– Ну да. Или лак какой-нибудь. Ты ногти чем мазюкаешь?
Кажись, ничем она их не мазюкает. Ногти совсем чистые, не накрашенные. И вообще косметики самый минимум – только под глазами чуть-чуть зелененького. К тому же я даже не уверен, что это косметика – может, природная пигментация?
– Ладно, сейчас разберемся. Пошли к нашим, раздобудем масла. Подсолнечного или сливочного, уж не знаю, какое у них там есть.
– А зайчик как же?.. – пролепетала Аурэлиэль.
– Ты хочешь избавиться от клеща или пусть дальше сидит? Ему тут у тебя, похоже, нравится…
Эльфийка сдалась и покорно поплелась к костру. А я как бы ненароком замешкался, поотстал на пару шагов и незаметно прибрал заячью тушку.
– Что ты там делаешь? – подозрительно обернулась Аурэлиэль.
– Нишэво, – невнятно прохрипел я, плотно сжимая челюсти.
– Что у тебя во рту?
– Нишэво. Игы ахэ.
– Почему у тебя изо рта шерсть лезет?
– Я страшный демон, – прохрипел я, наконец-то дожевав. – Я блюю кислотой и могу расколотить струей писсуар. Думаешь, у меня не может лезть шерсть изо рта? Может, не сомневайся.
С клещом мы общими усилиями справились. Взяли немного растительного масла, густо смазали восьминогую зверюшку и усадили несчастную эльфийку в сторонку – ждать, пока клещ отвалится сам.
– Вообще-то, было бы неплохо раздеться догола и осмотреть кожу и одежду, – сообщил я. – Если есть один клещ – могут оказаться и другие.
– Ты все никак не можешь успокоиться, ходячая мерзость? – сузила глаза Аурэлиэль. – Скорее солнце взойдет с запада, чем невинная эльфийская дева обнажится перед проклятым демоном.
– Да о тебе же забочусь, дева невинная!
– Я не нуждаюсь в твоей заботе. Скройся с моих глаз немедленно.
Нет справедливости в этом мире. Когда я для чего-то нужен, когда возникают проблемы – вот тогда меня терпят и даже ценят. В остальное время я поганая нечисть, на которую все смотрят с отвращением.
А то и по харе бьют.
Ладно, по крайней мере от клеща избавились. Как и говорил Рабан, смазанный маслом паразит терпел недолго – минут через двадцать просто свалился на траву. Аурэлиэль немедленно выхватила из костра горящую головню и ожесточенно прижгла бедного кровопийцу.
Похоже, на насекомых ее любовь к животным не распространяется.
– На паукообразных, патрон.
«Отвали, зануда грешная. Еще я в собственных мыслях буду энциклопедическую точность соблюдать. Меня все равно никто не слышит».
– Я слышу.
«Я и говорю – никто не слышит».
– Благословляю тебя, сын мой, – подошел кардинал с полной корзинкой. Тоже в лес ходил. – Вот, попробуй-ка эту ягодку.
– О, спасибо, очень вкусно! – с удовольствием скушал гостинец я. Хоть кто-то добросердечие проявил.
Хорошая ягода, крупная, сочная. По виду на бруснику похожа. Но не брусника.
– Вкусно? Точно вкусно? – придирчиво спросил кардинал.
– Угу. Очень.
– А чувствуешь ты себя как?
– Да нормально вроде.
– Живот не болит? Головокружения нету?
– Да нет, ничего такого. А что?
– Отлично.
Дю Шевуа уселся прямо на траву, жадно потер ладони и принялся черпать ягоды целыми горстями. По бороде потек оранжевый сок.
Я немного постоял, надеясь, что мне предложат присоединиться. Не предложили. Уделив бедному яцхену одну-единственную ягодку, кардинал этим и ограничился.
– Вы чего жлобитесь-то, падре? – недоумевающе спросил я. – Что это за угощение такое – одна штучка?
– Это было не угощение, – прочавкал дю Шевуа. – Просто я боялся, что они ядовитые.
– О. Вот оно что. Тогда понятно.
Я постоял еще немного, подумал, а потом неуверенно сказал:
– Знаете, падре, а вам не стоило пробовать на мне, пожалуй… Из меня хреновый дегустатор – я вкусов почти не различаю. Да и к ядам у меня иммунитет – почти ко всем. Я демон все-таки… формально, по крайней мере.
Кардинал мгновенно перестал есть. Моргнул. Опустил глаза, глядя на почти опустевшую корзину. Схватился за живот.
Поплохело, наверное.
– А что это вы тут едите? – подошла к нам Аурэлиэль, растирая покрасневшую шею. – Ой. Ваше преосвященство, а вы знаете, какая это ягода?
– Нет, – медленно ответил кардинал. – Какая?
– Это ягода пиолема. Довольно редкая. Где вы ее нашли?
– Тут, рядом росла… На кустах… Я сам собирал… Я с детства люблю лесные ягоды…
– Могли бы тогда и меня позвать, – надулась эльфийка. – Я тоже очень люблю лесные ягоды. Можно попробовать?..
Кардинал облегченно вздохнул, протягивая корзинку. Кажется, у него пропал аппетит.
– Кстати, ваше преосвященство, а вы сами-то много съели? – спросила Аурэлиэль, аристократично клюя ягодки.
– Не… не очень. А что?
– Просто пиолему нужно есть по чуть-чуть. В маленьких количествах она очень вкусна и даже полезна для здоровья. А вот если съесть слишком много… тогда это смертельный яд.
– Правда?.. – удивился кардинал.
И завалился набок, хватая себя за горло. Глаза выпучились, язык вывалился наружу.
– Вот до чего жадность-то доводит, – безжалостно прокомментировал я, тоже беря несколько ягод. – Он теперь помрет?
Аурэлиэль раскрыла рот в немом возгласе, тыча пальцем в дю Шевуа. Подбежавшие слуги усадили отравившегося кардинала поудобнее, пан Зовесима что-то закудахтал, бестолково бегая туда-сюда.
А мне почему-то стало ужасно весело. Не знаю, почему. Злорадство, наверное.
– Man felmelya, ваше преосвященство?! – затормошила кардинала Аурэлиэль. – Man felmelya?! Как вы себя чувствуете?! Вам очень плохо?!
Дю Шевуа что-то простонал, закатывая глаза. Кажется, попросил не тормошить его.
– Надо срочно помочь! – вскрикнула Аурэлиэль. – Надо срочно помочь! Воды! Где вода?!
– Извольте, панночка, – торопливо сунул ей кувшинчик лакей. – Что еще прикажете?..
– Вскипятите мне воды с небольшим количеством соли. Принесите пару подушек из кареты. Уложите его преосвященство так, чтобы он не запачкал одежду рвотой. И… демон, не стой сосновым пнем, сделай хоть что-нибудь полезное!
– Что, например?
– Утопись, например!
Я поскреб когтем подбородок. Что я тут сделаю-то? Я курсов первой помощи не проходил. Вот если бы кардинал поранился, я мог бы ему помочь переливанием крови…
Нет, я вовсе не шучу. Дело в том, что кровей у меня как бы две. Разных. Одна – настоящая кровь, причем очень ядовитая. Другая же – вообще не кровь, а тканевая жидкость, рожденная в лаборатории профессора Краевского. Краевин. Черная тягучая слизь с очень высокими регенерирующими свойствами. Именно благодаря ей любые мои раны заживают с умопомрачительной быстротой.
Людям краевин тоже помогает. Проверено на практике. В критической ситуации я могу вскрыть себе шкуру когтями, извлечь немножко этой слизи и как следует раненого смазать. Помогает, можете не сомневаться.
Но это раны. С пищевыми отравлениями так не получается.
– Рабан, как лечить отравление ягодами пиолемы?
– Извини, патрон, не знаю. Твое Направление – штука полезная, но все-таки не всемогущая…
– Ладно, хрен с тобой. Ариэль!
– Что тебе? – досадливо обернулась эльфийка, безуспешно пытаясь влить в стонущего кардинала немного воды. – Если не делаешь ничего полезного, так хотя бы не мешай!
– От этой вашей ягоды есть противоядие?
– Она не наша, а общая. Просто вы, люди, нисколько не интересуетесь жизнью тех существ, что не бряцают оружием, а мирно растут в лучах солнца, давая другим возможность жить…
– Нотации от партии зеленых отложим до лучших времен. К делу. Насколько это смертельно, сколько у нас времени в запасе, можно ли чем-нибудь помочь?..
– Эльфы, по неосторожности переевшие пиолем, умирают через два-три дня, если не получают помощи целителя. Люди… насчет людей не уверена. Думаю, примерно так же. Может быть, немного раньше или позже.
– Угу. Где нам быстренько найти целителя?
– В этих краях эльфы не живут. До ближайшего целителя много миль.
– Угу. Народные средства есть?
– Об одном народном средстве мне известно… – почему-то очень медленно заговорила Аурэлиэль. – Мне о нем еще бабушка рассказывала… Только оно довольно… специфическое.
– Нам не привыкать. Что это за пенициллин такой?
– Это особый отвар… отвар из мошонки гоблина.
Я посмотрел на стонущего кардинала. Почесал репу, принимая решение. А потом радушно позвал:
– Пан Цеймурд, подойдите-ка сюда на минуточку!
– Чем могу услужить, пан Яцхен? – откликнулся наш переводчик.
– Совершеннейший пустячок… – ласково произнес я, выпуская когти. – Стойте спокойно, больно не будет…
Минутой спустя лесная опушка превратилась в бедлам. Около кареты стонет отравившийся кардинал, обложенный подушками. У изголовья хлопочет взволнованная эльфийка. Рядом заламывает руки насмерть перепуганный пан Зовесима. Два лакея и кучер медленно идут цепью, словно загонщики. Я, тоже очень медленно, двигаюсь впереди них, раскрыв все шесть рук этакой сетью.
А к лесу пятится прикрывающий пах гоблин. Время от времени он швыряет в нас комьями земли.
– Пошли все вон!!! – истерично заверещал Цеймурд, спотыкаясь о корень и шлепаясь наземь. – Кардиналу пришло время умереть!!! Это божья воля!!!
– Заткнись и отдавай свои яйца! – прохрипел я, делая гигантский прыжок. – Чего ты так визжишь?! Это же не смертельно!
Кардинал, до помутившегося сознания которого наконец дошло, что происходит, вяло приподнял голову и закашлялся. Аурэлиэль придержала ему затылок скрещенными ладонями.
– Благодарю, дочь моя… – с трудом пробормотал дю Шевуа. – Вы, там, оставьте эти глупости!..
– А?.. – повернулся я. – Что такое?.. Что не так?..
– Я лучше расстанусь с жизнью, чем стану пить такой отвар!
– Вот! Вот! – обрадованно завопил Цеймурд. – Слышали, что говорит святой отец?!! Уберите но-о-о-о-о-о-ож!!!
– Это не нож, – угрюмо ответил я, пряча коготь в пазуху. – Далеко не отходи.
Дю Шевуа встретил меня мрачным взглядом. Кажется, ему уже стало чуточку лучше – может, помог подсоленный кипяток, которым Аурэлиэль его поит.
Хотя чем может помочь соленый кипяток? Что это вообще за медицина такая? У эльфов так принято?
– Какая же мерзость, прости господи, – пробормотал кардинал, делая очередной глоток. – Отпусти нашего переводчика, рожа трехглазая… Даже ради спасения жизни не годится прибегать к столь богомерзким средствам…
– Видите! Видите! – облегченно выдохнул Цеймурд, глядя на кардинала с невыразимой благодарностью.
Я неохотно разжал руки. На сегодня операция отменяется.
– Патрон, а ты бы что, в самом деле его кастрировал? – недоверчиво спросил Рабан.
Я неопределенно дернул всеми шестью плечами сразу. Хрен его знает. Конечно, подобных операций мне раньше проводить не доводилось, но зато доводилось проделывать многое другое.
С моим образом жизни довольно сложно остаться интеллигентом, падающим в обморок при виде крови. Конечно, прикасаться ко всякой гадости мне неприятно, но если понадобится – прикоснусь к чему угодно. Чувство брезгливости у меня атрофировалось давным-давно.
Если только оно вообще когда-нибудь было. Первым, что я увидел в жизни, стал изуродованный труп. А потом еще целая куча других таких же.
Причем некоторые из них пытались меня сожрать.
– Ладно, падре, тогда что вы предлагаете? – поинтересовался я. – Сидеть здесь и ждать, пока рассосется само? Молиться и надеяться на божью помощь?
– Nisi Dominus custodierit domum, in vanum vigilant qui custodiunt eam, – слабым голосом произнес кардинал. – Все в руце Господней, демон, ничто против Его Воли не деется. Поддавшись зову чрева, я совершил тяжкий грех чревоугодия – и в тот же час был за это наказан. Что посеешь, то и пожнешь.
– Ну и что теперь, помирать из-за пары дурацких ягод?
– Господь посылает нам испытания, дабы укрепить твердость нашей веры, – приподнялся на локте кардинал. – Грузите меня в карету и запрягайте коней. Дальше по дороге должен быть бенедиктинский монастырь. У них непременно найдутся знающие лекари.
– А если не найдутся?
– Значит, Господь желает призвать меня к себе, – пожал плечами кардинал. – Я смиренно приму Его волю.
