Книга: Демоны в Ватикане
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Колодец, в который провалилась Аурэлиэль, выглядит весьма зловеще. Судя по всему, в былые времена эта дыра служила мусоропроводом – выбрасывать объедки. Покидая замок, его обитатели прикрыли яму досками, но далеко не самыми лучшими. За прошедшие годы они вконец прогнили, едва не рассыпаясь в труху.
Чтобы проломить обветшавший настил, хватило одной-единственной эльфийки.
– Что будем делать, патрон? – обеспокоенно поинтересовался Рабан.
Я даже не стал отвечать. По-моему, совершенно очевидно, что тут нужно делать. Был бы я человеком – пошел бы будить остальных, добывать веревки и все такое. Но я яцхен – а значит, вполне справлюсь и в одиночку, без вспомогательных приспособлений.
Аккуратно складываем крылья, вытягиваем хвост стрункой и лезем в дыру. Восемь конечностей цепляются за осклизлые стены с обезьяньей ловкостью, жесткое суставчатое тело изгибается на манер сороконожки. Обзор не самый лучший – жаль, что не могу повернуть голову. К счастью, мое тринокулярное зрение позволяет обойтись и без этого. Темнота – тоже не помеха, я отчетливо различаю очертания предметов даже при полном отсутствии света.
Все ниже и ниже. Какой длинный колодец, однако. У меня дурные предчувствия – обычный человек, грохнувшись с такой высоты, ушибами может и не отделаться. Эльф тоже. Как бы не оказалось, что спасать мне уже некого…
Чувствую себя пауком в норе. Весь перепачкался в крысином дерьме и еще какой-то гадости. Хотя что еще можно встретить в мусоропроводе? Ежевичный крем?
Впрочем, он тут вполне может найтись. Только уже не очень съедобный.
…кто ты такой?..
Блин нагад! Это что еще такое?! Такое ощущение, что ко мне пытаются забраться в голову! Странное такое чувство – словно ощупывают череп липкими пальчиками… изнутри.
…как тебя зовут?..
– Пошли вон! – прохрипел я неизвестно кому.
…больно!..
– Не беспокойся, патрон, этих я сюда не пущу! – горделиво ответил Рабан. – По сравнению с Йог-Сотхотхом это просто семечки!
Это верно, наш Папа-Червяк проломил защиту керанке, словно паутину смахнул. Но на то он и архидемон. А эти… кто они такие, кстати? Или тут правильнее спросить – что это такое?
– Где-то посередине, наверное, – задумчиво ответил Рабан, продолжая отгонять от моей головы этих паразитов. – По воздействию похоже на потерянные души. Я с таким уже сталкивался – давно, еще в нашем с Волдресом родном мире. У нас там такое не редкость.
– Потерянные души, говоришь?..
– Угу. Такие, знаешь… которые после смерти почему-то застряли между мирами. Уйти в загробный мир не могут, реинкарнироваться не могут, духи-пожиратели в такие места обычно не заглядывают… вот и болтаются они в этих тоннелях, как дерьмо в проруби. Ни туда, ни назад.
– И чего нам от них?
– Нам-то ничего. У тебя я есть, я их и близко не подпущу. А вот человека они могут…
– Сожрать, что ли?
– Не то чтобы сожрать… во всяком случае, не в буквальном смысле. Они его могут… какое бы тут слово подобрать получше… надеть они его могут.
– Чего? Надеть? Как шапку, что ли?
– Ну да. Как костюм. Понимаешь, патрон, потерянные души, они… немного неполноценные. Как вот в компьютере – есть нормальные файлы, целые, а есть фрагменты файлов. Обрывки. Вот так и эти духи – не полноценные души, а только фрагменты. Разума у них нормального нет, личности нет, а есть только смутное сознание и какие-то осколки памяти. Себя они толком не помнят, вместо мыслей неразборчивая мешанина, а над всем довлеет одно желание – вернуться к жизни. Снова обрести плоть.
– А они это могут?
– Иногда. Если очень повезет. И то лишь до некоторой степени.
– Это как?
– Ну как обычно. Свое тело давно умерло и где-то там разлагается, так что единственный шанс – втиснуться в чужое. В какого-нибудь несчастного, которому не повезло оказаться поблизости. Получается это очень редко – у потерянных душ силенок совсем мало – но уж если получается, то они туда лезут сразу всей оравой.
– И что из этого выходит?
– Ничего хорошего, конечно. Напихай-ка в одну башку целую кучу сознаний… даже не сознаний, а смутных обрывков от разных людей. Псих обычно получается. Буйнопомешанный. Здесь таких бесноватыми называют… правильно, собственно. Это не совсем бесы, но разница невелика.
Я заработал конечностями еще быстрее. Вспомнились страхи Аурэлиэль – выходит, не случайно она была так напугана. На нежную эльфийку этот потусторонний гнет действовал гораздо сильнее, чем на толстокожих людей и гоблина. Не говоря уж о такой твари, как яцхен.
Шмяк. Крысиный лаз закончился. Я шлепнулся на дно шахты. И малость прифигел – показалось, что попал в морг.
Нет, даже не в морг. В морге покойнички лежат аккуратненько, в пластиковых пакетах и морозилках. А тут они свалены грудой. Туева хуча костей и черепов. Сплошь человеческих. Впрочем, если приглядеться, замечаются и нечеловеческие – гоблинские, эльфийские, еще какие-то – но это неважно.
– Млять, – невольно высказался я. – А в этом замке и правда какой-то Дракула жил. Тут жмуриков штук сто!
– Похоже, их сбрасывали прямо в этот колодец, – задумчиво прокомментировал Рабан. – Только интересно, еще мертвыми или уже живыми? То есть наоборот, конечно.
– Прямо песец как интересно. Кстати, а Направлением это определить не получается?
– Извини, патрон.
Целиком поглощенный этим средневековым погостом, я в первый момент не заметил искомое – Аурэлиэль-Ностию… ну, как ее там зовут полностью. Несчастная эльфийка упала в самый центр горы костей, что несколько смягчило удар. Без сознания, но дышит.
– Эй! – негромко окликнул эльфийку я, легонько тыкая ее пальцем. Почему-то мне совсем не хочется повышать здесь голос. – Эй, Ариэль! Ариэль, мать твою! Ты как, ничего не сломала?
– Сломать ничего не сломала, патрон, – ответил Рабан. – Повезло. Только ногу вывихнула.
– Это она в рубашке родилась…
А как же мне теперь отсюда выбираться? Надеюсь, тут есть какой-нибудь черный ход? Снова лезть по этой осклизлой кишке как-то не здорово…
Я спрыгнул с костяной груды и трижды обошел каменный мешок по кругу. Ничего. Больше скажу – ни хрена. Вообще никаких выходов и даже отдаленных намеков на выход.
Может, сделать проход самому? Мои мономолекулярные когти с легкостью режут сталь и бетон – если понадобится, я пророю кротовину где угодно. Только вот где именно? Если верить Направлению, вокруг меня сплошной камень – замок Карневаль возводили на огроменном валуне. В какую сторону копать-то?
– Ариэль!.. – шикнул я, встряхивая эльфийку. – Ариэль, давай уже, очнись!.. Надо вылезать отсюда, пока еще какая дрянь не появилась!
Как бы мне ее привести в сознание? Обычная тряска и пощечины не помогают – слишком сильно шваркнулась. Воды нету. Нашатыря тоже. Других способов я не знаю.
Может, когтями полоснуть? Большинство проблем после этого исчезает.
…что ты тут делаешь?..
Опять. Опять в голове это противное чувство. Словно сотня шепчущих голосов и столько же липких ручонок. Теперь нетрудно понять, откуда здесь взялась такая уйма потерянных душ – вот они, под ногами хрустят. Хрен его знает, кем были все эти люди, но умерли они явно не своей смертью. Да еще и погребения не получили. А это ведь очень даже сказывается…
…оставь нас в покое!..
Ладно, полезу обратно тем же путем – проделывать новый слишком напряжно. Укладываем Аурэлиэль мне на спину, придерживаем нижними руками, а для верности еще и туго обматываем хвостом. Свалиться вроде бы не должна.
Хотя хрен ее знает.
Прыжок!.. и я снова лезу по каменной кишке. Мне к такому не привыкать. Жаль, конечностей убавилось, а груза, наоборот, прибавилось, но ничего страшного, перетерпим. И не в таких переделках бывали.
– Мое второе имя – Шойгу, – прокряхтел я, вонзая когти поглубже и подтягиваясь. – Постоянно летаю хрен знает куда, спасаю всех подряд и даже спасибо никто не скажет…
Хорошо, что я такой неутомимый и выносливый. Человек на моем месте уже дышал бы, как загнанная лошадь. А мне все пофиг. Только жрать очень хочется, но к этому я уже давно привык. Жрать мне всегда хочется.
Шепот потерянных душ стих. И уже довольно давно. Чего это они заткнулись? Устали, что ли?
Выбрались. Наконец-то выбрались. Я растянулся на пыльном полу, с трудом отлепляя от спины эльфийку. Аурэлиэль так и болтается сломанным манекеном – до сих пор не пришла в сознание. Надеюсь, у кардинала найдется что-нибудь вроде нашатырного спирта. И вообще, надо было в состав делегации еще и фельдшера включить – а то переводчика взяли, даже косметолога взяли, а медицинской помощи нету. Так не годится.
Хотя если рассуждать подобным образом, то можно прийти к выводу, что нужно было прихватить с собой еще кучу народа. Кузнеца, например – вдруг какая лошадь подкову в пути потеряет? Или плотника – вдруг карету починить нужно будет? Или сапожника – вдруг у кого-нибудь каблук сломается? Или повара – вдруг кто-нибудь в пути проголодается?
Кстати, вот повар действительно был бы нелишним. Один из наших лакеев весьма недурно стряпает, но я существо многожрущее, мне хочется большего.
– О-о-о… – невнятно застонала Аурэлиэль, шевельнув рукой.
– В себя пришла? – облегченно прохрипел я. – Ну и слава бо…
Глаза эльфийки резко раскрылись. И я захлебнулся на полуслове – оттуда на меня смотрит… что-то. Что-то чужое. Что-то нечеловеческое. И не эльфийское, конечно.
Такое впечатление, что некая сущность надела Аурэлиэль, как костюм. И теперь пялится из ее глаз.
– АХ-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! – истошно расхохоталась эльфийка.
Голос у нее тоже изменился – в нем появился странный рокот, переливы, даже какое-то эхо. Такое впечатление, что хохочет не одна девушка, а сразу множество самых разных существ.
– Ариэль! Не дуркуй, приходи в себя! – безжалостно встряхнул ее я.
– Месье хочет выпить?.. – идиотски улыбнулась эльфийка, глядя на меня чужими глазами. – Извольте обождать, я сейчас принесу… о-о-о-о-о!!! Как больно, больно!.. Я тебя понимаю, друг, понимаю… мне пора идти! ТЫ ЛЖИВАЯ СУКА, Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ!!!
Я невольно отступил на шаг. Зрелище дикое и пугающее – мой личный косметолог бьется в судорогах, пускает слюну и изрыгает несвязные обрывки фраз пополам с бранью. Тембр речи ежеминутно меняется – мужские, женские, даже детские голоса рвутся наперебой, невпопад сменяя друг друга.
– Иди же сюда, иди!.. – ласково проворковала Аурэлиэль, двигаясь подобно марионетке на ниточках. На вывихнутую ногу не обращает ни малейшего внимания. – Я так люблю тебя, я сгораю… СДОХНИ, ПРЕДАТЕЛЬ!!!
С визгливым хохотом и улюлюканьем эльфийка набросилась на меня, пытаясь одновременно задушить и выцарапать глаза. Я даже не стал сопротивляться – мне практически невозможно причинить вред голыми руками. Утихомирить эту бесноватую я могу в мгновение ока, только вот как бы ее при этом не покалечить…
– Алё, гараж! – с легким раздражением выкрикнул я, безуспешно пытаясь отцепить от себя взбесившуюся эльфийку. – Приди уже в себя, Ариэль! Не поддавайся… этим, кто они там есть! Выпихивай их из мозга!
– Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ!!! – снова заревела звериным рыком Аурэлиэль. Не знаю, кто в ней там разговаривает таким басом, но я рад, что этот мужик давно мертв. – ТЫ ТРУП, ПАДАЛЬ!!!
Не выпуская когтей, я с трудом оторвал эльфийку от себя и схватил за руки всеми шестью ладонями. На лице у нее что-то отразилось, оно вдруг приобрело спокойное и умиротворенное выражение.
На какой-то миг я почувствовал облегчение – пришла в себя? – но заблуждение тут же рассеялось. Глядя на меня все теми же чужими глазами, Аурэлиэль тихо и монотонно заговорила:
– Я красива. Я очень красива. Я красивее всех женщин этого проклятого Господом замка. Мои волосы длиннее и мягче, чем у Рапунцель. Мои глаза глубже и синее всех озер мира. Моя кожа чиста и гладка, как самый лучший алебастр. Моя долина имеет идеальную форму и притягивает взоры всех мужчин без исключения. Во мне нет несовершенства. Сама богиня Венера удавилась бы от зависти, увидев меня. Так почему же этот подлый мерзавец так поступил со мной? За что он ударил меня этим кинжалом? Кровь?.. Чья это кровь?.. Это моя кровь. Но почему ее так много?.. Откуда она течет?.. Он убил меня. Убил меня и моего нерожденного ребенка. Как он мог? Как он мог так поступить со мной?
Внимая исповеди несчастной покойницы, я невольно ослабил хватку. И совершенно зря – в глазах Аурэлиэль вдруг что-то сверкнуло, и она резко рванулась. Рванулась, вырвалась и отскочила назад с яростью ошпаренной кошки. Уста гневно искривились, и оттуда донеслось шипящее:
– На колени, презренный кмет! Как ты смеешь глядеть на свою госпожу, не опуская глаз, раб?! Ты должен восхищаться мной, ты должен преклоняться передо мной! Я научу тебя культурному обращению…
Молчание. Снова обрыв на полуслове. Взгляд Аурэлиэль опять изменился, в нем отразилось неизбывное горе и печаль. Эльфийка заломила руки и пролепетала:
– Светлячки… В саду всю ночь танцевали светлячки… Я ждала… Я глядела на них и ждала… Всю ночь… А он опоздал… Почему он опоздал? Почему он не пришел? Почему оставил меня здесь? Здесь, в лапах этого зверя, этого варвара…
– Да что за народ жил в этом замке? – поразился я. – Прямо шекспировские страсти!
Аурэлиэль прекратила скулить и подняла на меня глаза. Они как-то странно помутнели. Движения эльфийки стали неуверенными, она зашаталась из стороны в сторону, потом икнула и выговорила заплетающимся языком:
– Как же я набрался… Знаешь, друг, я думаю, что… о чем это я? Ах да, я думаю, что… э? Ты что-то сказал?
– Ничего. О чем ты там думаешь?
– Я думаю, что ты неправ! – приблизила ко мне несомненно хмельные глаза Аурэлиэль. – Ты солгал! Ты на-а-а-агло лжешь! Мое мужское достоинство никак не может быть короче твоего! Вот сейчас… сейчас… сейчас я прямо здесь достану и покажу тебе…
– Не получится, – хмуро ответил я.
– Сейчас достану и покажу… – пьяно забормотала эльфийка, безуспешно пытаясь стянуть с себя несуществующие штаны. – И ты доставай и клади на стол, рядом с моим… будем… х-х… х-хэ… меряться!
– Ну да, меряться отсутствующими [цензура]! – сделал шаг вперед я, поднимая хвост. – Ариэль, это уже не смешно. Ты извини, но я сейчас тебя оттащу к кардиналу. Может, он сумеет провести сеанс экзорцизма. Не хотелось бы тебя парализовывать – я могу не рассчитать дозу – так что будь паинькой, и пошли сама, угу?
– Пароль, – холодно ответила эльфийка. Хмель из ее глаз выветрился, как и не было. – Назови пароль, чужак. И если он будет неправильным, я спущу тетиву.
– Не знаю я твоего пароля, дура! – рявкнул я. Не выдержал, сорвался. – Прекращай надо мной издеваться!
– Нет, ну так мы никогда не помиримся… – капризно надула губки Аурэлиэль. – Ты совершенно меня не ценишь!
– Я тебя ценю, ценю, только успокойся и пошли со мной, – сделал над собой усилие я. Где-то слышал, что именно так нужно разговаривать с шизоидами – ласково, терпеливо, не повышая голоса и во всем им потакая. – Пойдем со мной, к доброму дяденьке кардиналу… ты ведь помнишь кардинала?
– Спасайся, беги!.. – в ужасе отшатнулась эльфийка. – Они уже здесь, они уже идут!.. Они сейчас ворвутся!.. СДОХНИ, ПАДАЛЬ!!!
Блин, опять этот рев. Он хуже всех остальных. Грубый мужской бас, рвущийся из нежных девичьих уст, – это дико. К тому же когда он прорывается, Аурэлиэль становится особенно неадекватной и пытается меня убить.
– Все, я тебя сейчас парализую, – устало сказал я, стреляя хвостом.
Промазал! Аурэлиэль отшатнулась с нечеловеческой скоростью, в мгновение ока перемещаясь мне за спину. Откуда в ней это берется?!
– Она одержима, патрон, – подал голос Рабан. – Потерянным душам наплевать на сохранность тела – это для них просто оболочка. Причем украденная. Так что они выжимают все по максимуму, используют ресурсы организма на полные сто процентов и даже больше. Запросто могут ей что-нибудь повредить или даже покалечить. Чужого добра не жалко, сам понимаешь.
– Так, Ариэль, а ну-ка стой спокойно! – прохрипел я, снова стреляя хвостом.
Но обезумевшая эльфийка опять умудрилась уйти от удара. Невероятная реакция! Почти такая же, как у меня!
У нее и в самом деле нога вывихнута?
– Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ, ТВАРЬ!!! – яростно прыгнула на меня Аурэлиэль, дергая за крыло. – ОТПРАВЛЮ В ГОЛЮС, НА ПОЖИВУ… о-о-о, о-о-о, как же мне хорошо, как же хорошо… да, да, еще, еще…
Я чуть-чуть расслабился. Движения пациентки стали вялыми, заторможенными, враждебность временно отступила.
Но тут выяснилось, что расслабился я рано. Эльфийка посмотрела на меня глазами раненой лани и всхлипнула:
– Ты меня любишь? Скажи, ты меня любишь?!
– Просто обожаю, – сумрачно ответил я. – Кольца при себе нет, а то бы вообще предложение сделал.
Зря я это сказал. Во взгляде Аурэлиэль тут же появилось новое чувство – безудержная похоть. Она облизнула губы и жарко зашептала, обнимая меня липкими руками:
– Возьми меня прямо здесь, прямо сейчас!.. Возьми меня, мой жеребец, я вся твоя, я вся горю от желания!..
– Блин, да я свихнусь с тобой скоро, шизофреничка остроухая, – устало пробурчал я.
Бесноватая эльфийка перешла от слов к делу. Продолжая бормотать какую-то чушь, она опустилась на колени и жадно зашарила у меня между ног. Ничего не нашла, конечно, но ее это ничуть не смутило – видимо, решила, что искомая деталь прячется где-то еще.
– Быстрее, быстрее!.. – аж задрожала от нетерпения Аурэлиэль, ползая по мне, словно гусеница. – Ну где же он, где же мой любимый…
Шаловливые пальчики в несколько секунд обегали весь мой хитин, ощупав каждую руку, крылья… и наконец нашли хвост. Похоже, за неимением лучшего наша буйнопомешанная решила удовлетвориться этим – ухватилась за ядовитое жало и, похотливо причмокивая, запихала его прямо в рот.
И сразу же упала на пол. Глаза остекленели, изо рта закапала слюна, кисти рук мелко затряслись. Я впрыснул обезумевшей эльфийке самую легчайшую дозу яда – чтоб только ненадолго обездвижить.
– Подумать только, меня пытались изнасиловать, – пробурчал я, взваливая Аурэлиэль на спину. – Рассказать кому – не поверят. А в милицию пожаловаться – так вообще со смеху помрут.
– Как ты мог лишить меня девственности?.. – чуть слышно пробормотала парализованная эльфийка. – Теперь ты обязан на мне жениться…
У меня аж мороз по коже пробежал. Надеюсь, это в ней все еще говорят призраки замка.
Вся эта эпопея с Великим Походом в Заколдованный Сортир длилась не так уж долго. Час или чуть больше. Но летом ночи короткие – снаружи уже рассветает. Дождь тоже наконец-то стих. И огонь в камине погас.
А члены делегации по-прежнему дрыхнут без задних ног. Всех я будить не стал. От слуг или пана Зовесимы все равно толку не будет. Растолкал одного только кардинала.
Оказалось, что спросонья наш святой отец еще суровее обычного – принялся материться на родном французском, даже заехал мне в челюсть пудовым кулачищем. Ушиб костяшки пальцев, а мне хоть бы хны.
– Чего тебе спозаранку потребовалось, сын мой? – широко зевнул дю Шевуа, наконец продрав очи. – Заутреню читать не буду, и не проси – не кардинальское это дело.
– Нафиг мне ваша заутреня не ударилась. Тут у нас, падре, форс-мажор приключился. В моего личного косметолога какая-то нечисть вселилась. По вашему профилю проблемка, верно?
Кардинал почесал плешивую башку, с сомнением глядя на пускающую слюни эльфийку. Оттянул ей веко, пристально вгляделся в расширенный зрачок. Повернулся ко мне и потребовал рассказать все в подробностях.
Я рассказал, конечно. Хотя некоторые малозначительные подробности все же предпочел опустить.
– Нехорошо вышло… – пробурчал кардинал. – Недобрые дела в этом замке творились, недобрые… Когда будем среди людей, напомни мне наказать местным властям разобраться с этой пакостью. С землей надо этот замок сравнять, а убиенным – достойное погребение устроить.
– Может, не надо так с памятником архитектуры?
– Демонов не спрашивают.
– Ладно, вам виднее. А что с остроухой делать будем? Вылечить смогёте?
– Попробую, – степенно кивнул дю Шевуа, вынимая из-за пояса тяжеленный бронзовый крест.
Эта штуковина весит килограмм пятнадцать – запросто можно использовать вместо кистеня. Надеюсь, кардинал не собирается применять кардинальные методы… а то он их любит!
Бесов вообще легче всего изгнать, проделав в голове пациента большую дырку.
– Свяжи-ка ее от греха, – скомандовал дю Шевуа, бросая мне веревку.
Я сноровисто скрутил эльфийку по рукам и ногам. Действие яда уже начинает проходить – наша бесноватая снова рвется на ратные подвиги.
– Ты меня любишь?.. – глупо заморгала она, глядя на меня. – Ты со мной будешь?.. Ты меня хочешь?..
– Это мы уже слышали, – отмахнулся я. – Падре, начинайте.
– Внимай мне, дочь моя, ибо что реку – все для твоего блага, – поднял крест повыше кардинал. – «И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем. И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде. Пастухи же побежали и, придя в город, рассказали обо всем, и о том, что было с бесноватыми. И вот, весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их».
– Что это еще за дерьмо? – презрительно искривились губы Аурэлиэль. – Мы охотимся на лису, не на бродяг! Пусть убираются, или я тотчас спущу тетиву!
– «И пришли на другой берег моря, в страну Гадаринскую», – сурово заговорил дю Шевуа. – «И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни; увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему, вскричав громким голосом, сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня! Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много. И много просили Его, чтобы не высылал их вон из страны той. Паслось же там при горе большое стадо свиней. И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них. Иисус тотчас позволил им. И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней: и устремилось стадо с крутизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море. Пасущие же свиней побежали и рассказали в городе и в деревнях. И жители вышли посмотреть, что случилось. Приходят к Иисусу и видят, что бесновавшийся, в котором был легион, сидит и одет, и в здравом уме; и устрашились. Видевшие рассказали им о том, как это произошло с бесноватым, и о свиньях. И начали просить Его, чтобы отошел от пределов их. И когда Он вошел в лодку, бесновавшийся просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус не дозволил ему, а сказал: иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя. И пошел и начал проповедывать в Десятиградии, что сотворил с ним Иисус; и все дивились».
Аурэлиэль залилась диким хохотом, затряслась, безуспешно пытаясь разорвать путы. Я на всякий случай придержал ее всеми шестью руками, чтобы ничего себе не повредила.
– Повесили меня! Они повесили меня! За что, за что они повесили меня?! – истошно завопила эльфийка.
– За шею, – проскрипел зубами я. – Падре, не останавливайтесь!
Кардинал утер пот со лба, продолжая крепко сжимать крест. Похоже, сеанс экзорцизма дается ему нелегко. Но действовать явно действует – вон как пациентку от его слов корежит.
– «Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоня пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуние беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду; я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час».
– Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ, ОТРОДЬЕ РРОГАЛДРОНА!!! ТЫ СГИНЕШЬ, СГИНЕШЬ, СГИНЕШЬ ВО ТЬМЕ ГОЛЮСА!!! – дико зарычала Аурэлиэль.
Все остальные голоса из нее уже давно испарились. Остался только этот чудовищный ревущий бас. Похоже, самый сильный и злобный дух. На губах пузырится пена, веревки трещат и рвутся – бесноватая обнаружила недюжинную силищу.
– Давайте, падре, шуруйте дальше! – прохрипел я, с трудом удерживая колотящуюся в припадке эльфийку.
Впрочем, кардинал и без меня знает, что делать. Глядит прямо в глаза Аурэлиэль и читает, читает Евангелие все громче:
– «Один из народа сказал в ответ: Учитель! я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым: где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет. Говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и они не могли. Отвечая ему, Иисус сказал: о, род неверный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? Приведите его ко Мне. И привели его к Нему. Как скоро бесноватый увидел Его, дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену. И спросил Иисус отца его: как давно это сделалось с ним? Он сказал: с детства; и многократно дух бросал его и в огонь и в воду, чтобы погубить его; но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам. Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию. Иисус, видя, что сбегается народ, запретил духу нечистому, сказав ему: дух немой и глухой! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него. И, вскрикнув и сильно сотрясши его, вышел; и он сделался как мертвый, так что многие говорили, что он умер. Но Иисус, взяв его за руку, поднял его; и он встал. И как вошел Иисус в дом, ученики Его спрашивали Его наедине: почему мы не могли изгнать Его? И сказал им: сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста. Выйдя оттуда, проходили через Галилею; и Он не хотел, чтобы кто узнал. Ибо учил Своих учеников и говорил им, что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет».
Аурэлиэль затихла и обмякла. Словно вилку из розетки выдернули. Глаза наконец-то закрылись, поток безумных голосов иссяк.
– Падре, а нафига вы истории про бесноватых по два раза повторяли? – задумчиво спросил я. – Для особо тупых, что ли? И отличия в вариантах всякие были. Разные переводы, что ли?
– Ох, демон, демон, удивительный ты человек… то есть и не человек совсем, а чудовище страшное, – строго посмотрел на меня кардинал. – Не переводы. То разные Евангелия – от Матфея и от Марка. Они несколько отличаются – ибо писали их разные люди, вот версии событий немного и разнятся.
– А, понятно… – протянул я, почесывая головной гребень.
Хотя все равно ни фига не понятно. Ладно, потом разберусь. Еще разок Новый Завет перечитаю – оно никогда не помешает, если подумать. Вон на эльфийку нашу поглядеть – что крест животворящий делает, а?
Аурэлиэль открыла глаза и невнятно замычала. Я всмотрелся внимательнее – все в порядке, радужка вернулась к нормальному янтарно-желтому цвету, белесая муть пропала.
– С возвращением, – тепло поприветствовал ее я. – Добро пожаловать в реальный мир, Нео.
– А?.. Что?.. Что со мной было?.. – промямлила эльфийка, с удивлением обнаруживая на себе веревки.
– Долгая история. Если вкратце – у нас тут приключилась история из фильма… блин, я название забыл. Вроде бы там Лесли Нильсен играл. Хотя может и не он. Впрочем, ты его по-любому не смотрела, так что и не важно.
– Что ты опять несешь, демон… – застонала Аурэлиэль. – О-м-м, моя голова, моя бедная голова… Она просто раскалывается… а почему я связана?.. Что вы со мной сделали?
– Ты была одержима бесами, дочь моя, – прогудел кардинал, протягивая руку. – Теперь целуй крест.
– Зачем?
– Целуй.
– Но зачем?
– На то особой причины не требуется, – сквозь зубы процедил дю Шевуа.
Эльфийка покорно чмокнула этот кусок бронзы. Кардинал важно кивнул и сделал отмашку – можно развязывать. Похоже, крестом он проверял, удачно ли завершен сеанс экзорцизма, не осталось ли в пациентке еще какой нечистой силы.
Освобожденная Аурэлиэль потерла затекшие руки, наморщила лоб и пробормотала:
– Я что-то припоминаю… Что-то очень странное… У меня в голове наперебой звучали голоса, а еще я вроде бы видела тебя, демон… что-то постоянно говорила… и ты вроде бы тоже что-то говорил… я плохо помню, что именно. И все время было ужасно страшно… и холодно. Я ничего такого не делала, пока в меня вселились призраки?!
– Да нет, ничего особенного, – хмыкнул я. – Так, ерунда всякая.
Проявим христианское милосердие и не будем рассказывать правду.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12