Глава 5
Тихо потрескивал походный костерок, у которого мы собрались перед сном. Вы спросите, какой это в пустыне костер и что служит для него топливом? Да нормальный магический костер! Самый обыкновенный. Он даже греет и освещает вокруг себя какое-то место. Костер создал тан Тюрон, а потрескивание он добавил для уюта.
Наш препод подвесил над собой яркий осветительный пульсар, под которым внимательно рассматривал штуку, лишившую нас магии. Что-то мурлыча себе под нос, он вертел ее и так и этак.
Щелчок. Костер исчез, пульсар погас под наше недовольное «у-у-у!» и удовлетворенное «хм!» наставника.
Снова щелчок. Тут же вновь разгорелся костер и возник пульсар. Тан Тюрон, обращаясь к нам, начал объяснение. Впрочем, к этому времени внимать ему были способны уже не все – вон Жерест уже задремал, прижавшись к теплому боку лежащего шаршура.
– Этот амулет построен на интересном принципе! – увлеченно говорил тан Тюрон.– На самом деле это тоже магия, но, так сказать, со знаком «минус». То есть при магическом действии он создает магическое же противодействие, равное энергии затраченной магии. На выходе получается «ноль». Таким образом, за счет отрицательного воздействия, равного энергии заклинания, происходит поглощение этой энергии.
– Так это что? – не понял я.– Если вы, к примеру, захотите перекинуться в дракона, то не сможете?
– Чепуха! – сердито выдал препод.– Он действует на магию, направленную вовне, а не вовнутрь. То есть если я осуществляю магическое воздействие на себя же, то этот амулет его не блокирует, потому что вовне не выходит ни капли энергии. Она задействуется в замкнутом объеме, выпадающем из общего пространства.
– Ну так надо было обернуться драконом и «хекнуть» на эту обезьянью команду,– пробасил Тартак.– А то пришлось при такой жаре размахивать палицей. А я, между прочим, от этого потею.
– Мне было так не по себе! – поежилась Гариэль.– Когда я лишаюсь магии, то чувствую, будто чего-то не хватает...
– Платья! – донеслось от Жереста.
– Рыжий! Сейчас тебе чего-то хватать не будет! – грозно обернулась Аранта.
– Чего? – заинтересовались у теплого бока шаршура.
– Места! – однозначно и коротко проинформировала Аранта.
– А вот меня интересует, чего это наша «группа поддержки» как с дуба упала? – задумчиво сказал я.– Почему это они так рьяно в пустыню рванули?
– Ну так у них и спроси! – посоветовал Тимон.– Малур! Эй, Малур! Вопрос есть.
Темные покрывала зашевелились, и в отсветах костра (пульсар наставник уже ликвидировал за ненадобностью) появилась всклоченная сонная физиономия нашего придворного-сопровождающего.
– Что? Уже вставать? – сонным голосом осведомилась физиономия.
– Можешь и не вставать,– покладисто пробасил Тартак,– а просто подползти. Но лучше все-таки подойди, а то я, когда что-нибудь ползет, думаю, что это змея. А в этих случаях я сразу пускаю в ход свою палицу.
Малур зашевелился, поднимаясь, и неуверенными шагами подошел к костру. Мы посторонились, давая ему место. Он зябко повел плечами (ночи в пустыне почему-то холодные), плотнее запахнул одеяло, в которое кутался, и присел на корточки.
– А скажи, Малур,– вкрадчиво начал Тимон,– чего это вы все шустро припустили от разбойников? Да так, что Тартак чуть голос не сорвал, пока звал вас?
– Я не сорвал! – возмутился тролль.– Хочешь, спою?
– Не надо! – хором взмолились мы.
– Ночь на дворе! Люди спят,– сварливо заметил я.– Ты чего? Хочешь, чтобы они так и не проснулись?
– Вот ведь нынешняя молодежь,– философски заметил Малур, обращаясь к нашему старшему.– Ничего не воспринимает на веру. Представляете, когда я им дворец показывал, они все диковинки раскритиковали.
– Ну что же ты хочешь, уважаемый Малур? – вежливо ответил тан Тюрон.– Ведь это диковинки людские, а они, лоботрясы этакие, давно уже вышли за пределы человеческих возможностей. А некоторые изначально были выше их.
– Самый высокий – это я,– счел своим долгом заметить Тартак.
– Нет, ну куда это годится? – возмутился Тимон.– Я задал вопрос. Зачем вы побежали в пустыню?
– Не зачем, а за кем,– поправил Малур.– Я теперь понимаю, что это был кара-шрот, магическая сущность.
– Ну и что, что магическая сущность? – удивился Фулос.– Она что, такая страшная, что от нее надо бежать?
Харос недоуменно покачал головой.
– Не от нее,– поправил Малур,– а за ней. Каждый из нас увидел что-то необъяснимо прекрасное, манящее и бросился в погоню, ибо устоять перед этим невозможно. Вот так люди бегут-бегут, а потом падают и умирают.
– Но вы-то живы...– Морита недоверчиво смотрела на придворного.
– Живы,– не стал тот спорить.– Оно неожиданно исчезло. Мы очнулись среди пустыни и услышали страшный рев...
Тартак грозно нахмурился.
– ...Простите, прекрасное пение,– поправился Малур.– Мы пошли на звук – громкий звук, надо заметить, и вышли к вам.
– А почему же мы тогда не побежали? – удивилась Аранта.
– Не знаю,– пожал плечами Малур.– Может быть, на вас это не действует, потому что вы из другого мира. А может, то, что вы маги, сыграло какую-то роль.
– Ладно, молодежь, все это, конечно, очень интересно и захватывающе, но давайте ложиться спать! – похлопал в ладоши тан Тюрон.– Завтра рано вставать, а время уже позднее. Мы и так выбились из графика.
Глядя в ночное звездное небо, слушая сонное посапывание прижавшейся ко мне Аранты, я раздумывал над своей второй ипостасью. Как я понимаю, где-то у меня в голове есть еще один «я». Этот «я» – дракон. Но я же ничего о нем не знаю. То есть я ничего не знаю о себе? Как хорошо и просто было раньше! Был один я. А теперь? Это что же такое получается? Любые мои мысли будет слышать кто-то еще? Но этот «кто-то» – это же я и есть!
«Ссслушшшай! Не морочччь голову! Не мешшшай мне ссспать! Всссе сссамо сссобой расссосссетссся. Ссспи!» – раздался сонный голос у меня в голове.
Вот только раздвоения личности мне и не хватало! Даже и мысли лишней не подумай!
Мы подошли к горам. Сначала, как и положено, начались холмы предгорья. Они тянулись недолго. У этих гор было какое-то короткое предгорье. Впрочем, я не специалист в данном вопросе. Может, так оно и нормально. Потом начались собственно горы. Если глаз и мечтал отдохнуть от однообразия пустынных ландшафтов, то тут его ожидал полный облом. Горные ландшафты особыми изысками не отличались и были так же однообразны. Та же пустыня, только поставленная вертикально. Да еще и грозящая рухнуть нам на голову. Во всяком случае, у меня создалось такое впечатление от каменных глыб, нависших над ущельем, по которому мы двигались.
Пленные компактной и печальной кучкой рысили впереди каравана. Их подгоняли два орла из охраны. Приходилось даже охлаждать их рвение, поскольку, желая отыграться за пережитые неприятные ощущения, охранники относились к пленникам с особым вниманием и особой «симпатией», на демонстрацию которой не скупились.
Через несколько часов пути мы вышли к первой долине и первому поселению в ней.
Его обитатели сразу смекнули, что этот караван необычен. Ну разве у обычного каравана может быть такой красивый и обаятельный тролль? И разве этот тролль не виден еще издалека? Вышедшие было встречать нас мирные поселенцы с «радостными» от испуга криками бросились по улицам, оповещая тех, кто еще не знал о нашем прибытии, что надо скорее спасаться, то есть радоваться. По возможности, конечно.
Во всяком случае, именно так я понял речь Малура, пытавшегося объяснить Тартаку, почему это люди при нашем приближении разбегаются, как тараканы. Мы, скрытно хихикая, согласно кивали головами.
Тролль принял эту белиберду благосклонно и даже рявкнул что-то приветственное, залихватски взмахивая своей палицей, чем только увеличил количество участвующих в забеге. Даже какая-то старушка припустила так, что иная молодка позавидовала бы.
Караван прошел это селение без остановки, которая намечалась в другом, более крупном поселке с интересным названием Виновгорло. Особый интерес это название вызывало у наших братцев. Они затеяли настоящий диспут, гадая, насколько оно может соответствовать содержанию. Но в этом поселке был караванный двор, что и являлось определяющим обстоятельством.
По дороге появилась зелень. Сначала это были отдельные островки травы. Потом возникли и чахлые кустики. Чем дальше, тем больше. Как-то незаметно к караванной дороге присоединился ручей, сначала слабенький, но набирающий силу от вливающихся в него таких же ручейков. Зелень становилась ярче. Уже и деревья начали попадаться. А еще через некоторое время мы уже двигались в зеленом коридоре.
Вот это другое дело! Я спрыгнул со своего шаршура и нарвал ярких и необычных цветов. Потом вскарабкался к Аранте и преподнес ей этот букет. Странное дело, как все-таки девушки любят, когда им дарят цветы. Аранта при всем своем бойцовском характере так благодарно посмотрела на меня, что мне захотелось оборвать все цветы, которые еще нам встретятся на пути. Хотя, пожалуй, это будет слишком.
По мере приближения к поселку тан Тюрон уговорил тролля спуститься с помоста и размять ноги. Понятно, что настоящая причина такой просьбы была иной. Наставник просто не хотел, чтобы вид нашего Тартака вызвал такую же панику, как и в предыдущем поселке. Тролль хоть и пробурчал что-то недовольное, но совету последовал. Как только он спустился на грешную землю, караван стал похож на обычный. Пропал, понимаете ли, элемент неординарности. Да, как-то без белоснежной башни не то...
Из-за поворота дороги выплыл первый шаршур встречного каравана, а за ним толпа хмурых вооруженных людей. Этот караван следовал в Радун. Им предстояло пересечь пустыню. Увидев нас, они остановились. То же сделали и мы. Переговоры, по заведенной традиции, начали вести караванщики. Наш – радостный, встречный – унылый.
Сойдясь на середине расстояния между стоящими караванами, они раскланялись, постелили коврики и, усевшись на них, начали чинную беседу. В руках появились пиалы для непременного в таких случаях калемаса. Мы терпеливо ждали. Традиции есть традиции. Их нарушать без особой нужды не стоило. Оставалось только надеяться, что встречных караванов будет не много. Иначе мы долго, очень долго будем добираться до портового города.
Я увидел, как по ходу разговора лицо встречного караванщика светлело. А когда наш жестом руки указал на пленных, то совсем расцвело. Но потом на нем появилось озабоченно-расчетливое выражение. Он-то, сердечный, выложил довольно крупную сумму за охрану. А зачем она в таком случае? Нет, этим купеческим душам решительно невозможно угодить! Купцы есть купцы!
Между караванщиками разгорелся ожесточенный спор. Гариэль навострила ушки и, подслушав эту жаркую беседу, сообщила нам, что встречный уговаривает нашего взять с собой половину его охраны якобы для сопровождения пленных и – право, какая мелочь – оплатить им обратную дорогу. Наш караванщик в свою очередь – экая жалость! – такие расходы мелочью считать почему-то отказывался.
Тартак, засопев, решительно двинулся вперед, небрежно помахивая палицей.
– Я сейчас объясню этому пройдохе, что нельзя обманывать честных караванщиков,– буркнул он на ходу.
– Тартак, остановись! – распорядился тан Тюрон.– Не положено вмешиваться в разговор караванщиков, да наш и не кажется мне наивным голубком. Пусть сами решают свои вопросы, без нашего вмешательства.
Появившегося на переднем плане Тартака между тем заметили вояки из встречного каравана. Сначала это было забавно. Толпа охранников, разинув рты, глазела на нашего тролля. Это было бы еще допустимо, но, отойдя от первого изумления, они начали еще и зубоскалить. И опять-таки по поводу нашего тролля. Ну нет чувства самосохранения у людей! Неужели у них проблемы со зрением? Ведь очень просто провести логическую цепочку между палицей на плече нашего тролля и своей головой. А вот Тартак тупицей не был и моментально уяснил, что именно его персона вызывает столь бурное веселье. Такого наш тролль допустить не мог. Оргвыводы последовали незамедлительно.
– А эти, которые там смеются, переговоры не ведут? – мягко спросил Тартак у наставника.
– Нет.– Тан Тюрон и не подозревал, с какой целью был задан вопрос.– Они тоже ждут окончания переговоров караванщиков. Только после этого последуют дальше.
– Угу! – понятливо кивнул головой Тартак, снимая и аккуратно складывая сарох.
Кто-то охнул, понимая, что сейчас начнется основное веселье. Кажется, этим «кто-то» был я.
Тролль, прихватив палицу, вдруг быстро метнулся к стене скал, обходя расположившихся на ковриках караванщиков.
– Куда! – вскочил тан Тюрон.– А ну, вернись назад!
– Насмешек Тартак не прощает,– процедил Харос, не сводя взгляда с тролля.– Может, присоединимся?
Фулос согласно кивнул. Оба братца двинулись за Тартаком. Тан Тюрон озадаченно смотрел им вслед.
– Вечно мне приходится ваши задницы прикрывать! – буркнула Аранта, дергая меня за руку.
– Тан Тюрон! – высокомерно задрав подбородок, сказал Тимон.– Это не что иное, как оскорбление дворянина! Вы же понимаете, что такого допускать нельзя!
Чего там нельзя допускать, Жерест не выяснял. Достав откуда-то большую самодельную рогатку, он уже набрал камней и с плотоядным видом выцеливал первую жертву.
Только сидящие на шаршуре Гариэль и Морита не приняли участия в передислокации, поглядывая на нас с видом «чем бы дитя ни тешилось...»
Тан Тюрон вдруг очнулся, тяжело вздохнул и крикнул вслед Тартаку:
– Только без членовредительства! А потом я с вами еще поговорю!
А тролль уже нависал над самым смешливым охранником и добродушно спрашивал:
– Ну и что такого смешного ты во мне увидел? Расскажи! И мы посмеемся вместе. Но боюсь, что смеяться уже буду я один.
Аранта в очередной раз дернула меня за рукав со словами:
– Не вздумай перекидываться, слышишь? Мы их и так сделаем.
А я и не собирался. Просто решал, обойтись ли только «воздушными кулаками» или чего еще добавить? Думаю, что «ледяные иглы» тоже будут нелишними. Ну братцы – понятно. Их хлебом не корми, дай побить кому-нибудь фотографию. Потом будут ходить и хвастаться друг перед другом синяками – у кого больше. Аранта уже на взводе. Вон, некоторые движения уже смазанные от возбуждения. Как там наставник сказал? Без членовредительства? М-да...
Охранник Тартаку попался, видимо, совсем глупый. Или он думает, что его много?
– Я сказал, что в первый раз вижу гуля в сарохе.
– Угу,– согласился Тартак.– А кто у нас гуль?
– Да ты, кто же еще? – рассмеялся охранник (надо отметить, что смеялся он один, остальные, понимая, что сейчас произойдет, смеяться не спешили).
– Это оскорбление благороднорожденного! – заявил подошедший Тимон.
– А благороднорожденный, заметь, это я,– ласково сказал Тартак.
– Ха-ха-ха! – (Мне уже было жаль этого охранника.) – Это ты-то?
– Да, я! – рявкнул тролль.
Он неожиданно ловко ухватил охранника за шиворот и за сарох в районе поясницы, поднял и швырнул в толпу собравшихся охранников. Палицу Тартак предусмотрительно уронил на землю. Я заметил, что караванщики прекратили беседу и изумленно пялятся на наш междусобойчик.
А междусобойчик разворачивался еще тот! Тролль броском не ограничился, поднял оброненную палицу и, взревев, ринулся вслед за своим метательным снарядом. Братцы радостно пристроились к нему в этом благом начинании. Стоящему рядом со мной зубоскалу со звучным чпоком впечатался в лоб камень, запущенный из рогатки Жерестом. Аранта на секунду оставила меня и, подскочив к одному из атакующих охранников, ловко на противоходе уронила его на землю.
Ну что же, надо и мне отметиться. Я от души долбанул в гущу противника «воздушным кулаком». Судя по возгласу Фулоса, и ему тоже досталось. А может, кто– то другой, кроме меня, попал.
«А можжжно и я?» – вдруг раздалось у меня в голове.
– Не вздумай! – испуганно заорал я.
– Колин, что случилось? – заботливо спросила мгновенно возникшая рядом со мной Аранта.
– Ничего, ничего,– торопливо сказал я, пятясь в сторону нашего каравана.– Мне пора, можете продолжать веселье и без меня. Рад был познакомиться.
Впрочем, продолжать уже было, собственно, нечего. Тартак с братцами прижал охранников к плотным рядам шаршуров, и бедолаги запросили пощады.
Тан Тюрон решил вмешаться и, быстро преодолев разделяющее его и противника расстояние, встал перед троллем.
– Ваша честь удовлетворена, мой друг! – решительно сказал тан Тюрон.– Оскорбивший вас наказан! На этом можно завершить бой. А о самом бое я с вами еще поговорю. А ну марш по местам! Еще раз так сорветесь – сразу отправлю в Магир! Взяли за моду! Чуть что не так, сразу в драку лезть! Быстро по местам!
