Дэн и раньше догадывался, что сюда проведена специальная ветка метро. Странно было бы, чтобы, строя по сему городу такие подземелья, власть не подготовила для себя дополнительного шанса на выживание в случае всевозможных перипетий политики и непредсказуемых плодов брожения народного сознания.

Вот только вид лестницы, идущей в глубину по потолку вызывал головокружение даже у человека, порядком попрыгавшего с парашютом.

«Ну, да, – вспомнил Дэн. – Кремль-то сейчас в земле вверх тормашками, как морковка – ботвой наружу…»

Однако он привык к решительным действиям, а потому без раздумий ступил на уходящий вниз скользкий потолок.

Перед глазами тут же замелькали разноцветные круги, желудок подбросило кверху и Дэна вырвало. На ступеньки.

– Ух, черт, – прохрипел Дэн. Он стоял на четвереньках, а где-то над головой были рельсы, перрон и страшный Станционный смотритель, видеть которого Дэн так и не увидел, хотя на ребрах ощутил основательно.

– Что ж, поползаем, как мухи, вверх тормашками, – сказал сам себе Дэн, откашлялся и побрел по лестнице слабо освещенным коридором.

…На Ивановской площади было странно. Неба, конечно, не видать, но и земли тоже, хотя характерный запах заполнял все пространство. Дэн огляделся по сторонам и неопределенно хмыкнул: колокольня Ивана Великого у макушки втыкалась в темный свод, так, что маковки было не видать.

– Ну, и что я здесь делаю? – спросил у себя Дэн и сел на камни. Он закурил и принялся тихо насвистывать что-то неопределенное.

«Надо бы провести осмотр помещений, – вяло думал Дэн. – Может, здесь есть кто из аппарата президента. Может, и сам…»

– Курить нельзя, – раздался строгий голос.

Дэн поднял глаза. К нему приближался подтянутый мужчина в неприятно знакомой форме.

«НКВД?» – рассеянно подумал Дэн и затушил сигарету о камень.

– А сидеть можно, товарищ офицер? – поинтересовался он.

– Сидеть можно, – ответил НКВДшник. Из его уст эти слова прозвучали особенно неприятно.

Тут офицер совершил неожиданный поступок: он подошел к Дэну и уселся прямо напротив него – на камни. Он сразу устроился поудобнее: облокотился на локоть, положив одна на другую ноги в хромовых сапогах. Видимо, чувствовал он здесь себя вполне «в своей тарелке».

– Трошкин, кремлевская охрана, – представился офицер и протянул Дэну руку.

– Денис, войска специального назначения, – ответил Дэн и протянул руку в ответ. – Что охраняем? От кого?

– Вас, – ответил Трошкин. – От наших жильцов.

– Нас – это спецназ? – скаламбурил Дэн.

– Вас – это людей.

Дэн удивленно вскинул брови.

– Интересный поворот, – сказал он. – Зачем же это надо нас от них охранять? Мы с ног сбились, ищем президента, правительство. Страна без руководства осталась…

– Это, конечно не есть хорошо, – согласился Трошкин и достал из нагрудного кармана пачку «Казбека». – Будете?

– Так нельзя же курить? – усомнился Дэн.

Трошкин махнул рукой и принялся придавать папиросе соответствующую форму. Дэн взял легендарную папиросину и задумчиво дунул в нее.

Закурили.

– Страна без руководства – это не дело, – продолжил Трошкин. – Но сами понимаете – Игра…

– Понимаю, – кивнул Дэн.

Со стороны Кремлевского дворца раздался гулкий тоскливый рев. От него у Дэна мигом свело зубы и побежали по телу отвратительные мурашки.

– Вряд ли понимаете, – покачал головой Трошкин и затянулся.

Рев повторился. К нему добавился еще один. Вдалеке раздался дробный стук сапог: человек тридцать в форме торопливо бежали туда, откуда доносились странные звуки.

– Что это? – хрипло спросил Дэн.

– Государственная тайна, – спокойно глядя в глаза Дэну, сказал Трошкин и стряхнул пепел.

– Слушай, дружище, – живо заговорил Дэн. – Ты пойми, это же мое задание! Мне поручили от имени Генерального штаба узнать, что с главнокомандующим – ты понимаешь? За границами Локализации скоро такое начнется!..

– Передай, что все в порядке, – невозмутимо ответил Трошкин. – Мы будем держать их здесь, пока не закончится Игра.

– Но могут начаться волнения!

– Пусть не волнуются. Я, думаю, у нас хватит сил. Мы выстоим…

– Тьфу! – сказал Дэн и раздавил недокуренную папиросу.

Трошкин грустно посмотрел на Дэна и вздохнул.

– Ты думаешь, мы зря тут вверх тормашками ошиваемся? – произнес НКВДшник. – Нашим хозяевам сейчас за эти стены никак нельзя…

Трошкин вдруг оживился и как-то умоляюще посмотрел на Дэна:

– Я тебе вот что скажу: лучше бы ты быстрее Игру закончил, а? Ты ведь Игрок, верно? Слушай, ты не тяни, а? И другим скажи – пусть побыстрее… Страшно тут…

Словно в подтверждение его слов завибрировала земля, и откуда-то донесся длинный тягучий стон.

– Ну… Ладно, – неуверенно сказал Дэн. – Только тогда я не пойму, зачем меня именно сюда прислали… Ведь что-то мне здесь должно было помочь… Э-э-э… Слушай, а от вас не видна Красная площадь снизу?

– Ну, как же, – ответил Трошкин. – Если вон туда пойти – она и будет. И если рассудить – как раз с изнанки…

– Можно я посмотрю?

– Пожалуйста. Только я тебя сопровожу. От греха…

… Дэн стоял на самой натуральной Красной площади. Здесь, в полумраке, было все так же, как и на поверхности. Более того – собор Василия Блаженного здесь был настоящий, в отличие от того, поверхностного.

И здесь так же мерно щелкали камни мостовой. Только сквозь квадратное отверстие бил неяркий, но явственный луч дневного света…

– И где же здесь рисунок? – пробормотал Дэн, вглядываясь в темную поверхность площади.

– А, рисунок, – понимающе кивнул Трошкин. – Точно, был в самом начале. Только когда камень вытащили – пропал он.

– Что нарисовано хоть было?

– А вот хоть убей… Нет, не могу вспомнить, надо же, а!

– А кто камень вытащил?

– Да паренек один. На глазах мавзоеевского караула. Не успели догнать. Исчез он, как сквозь землю провалился. Сумасшедший наверное… Говорят – Магистр какой-то…

– Интересненько, – процедил сквозь зубы Дэн. – Магистр правил путает карты организаторам Игры. Так я это понимаю…

Трошкин равнодушно пожал плечами.

Со стороны Мавзолея донесся странный звук, отдаленно напоминающий плач. Вертикальные щели наверху вспыхнули голубоватым свечением. Караул у дверей явно нервничал.

– А что, – поинтересовался Дэн. – Это правда, что тело… хм… вождя ушло в город? И где теперь Ле…

Дэн не успел договорить, потому что Трошкин схватил его за шею и закрыл ладонью рот.

– Тихо! – в ужасе забормотал Трошкин. – Не произноси имя! Не вслух! Услышит – худо будет…

Дэн вырвался из цепких объятий и недоуменно посмотрел на Трошкина, потом на нарастающее свечение Мавзолея.

– Здесь Он! – сдавленным голосом сказал Трошкин. – Наверху – бутафория… А теперь уходи, уходи быстрее… Тебе здесь больше находиться нельзя. Они чужаков чуют…

НКВДшник схватил Дэна под локоть и потащил в сторону входа в Кремль, который был здесь прямо за Мавзолеем. Из гранитной пирамиды доносились неприятные звуки. Один из караульных украдкой крестился.

– Ну, прощай, друг. – Сказал Трошкин. – Хотя… Найдешь камень – заходи, будем ждать!..

… На этот раз к перрону подошел вполне стандартный поезд метро. Дэн вошел и уселся на пошарпаное сидение. Его еще мутило от обратного кручения вверх ногами – с лестницы на потолок, да и от кремлевских впечатлений. По-крайней мере, Дэн знал теперь, где искать «оборотную сторону медали», точнее – Красной площади.

Осталась малость – найти камень и выяснить, что за таинственный рисунок украшал подножие парада Победы…

Поднимаясь на эскалаторе какой-то станции (он вышел наобум), Дэн обратил внимание на множество людей, в панике спешивших вниз. И чем выше он возносился, тем больше народу и больше нервной суеты он видел. Люди что-то кричали, размахивали руками, вращали выпученными глазами. Многие громко матерились, и никто не ставил им этого в упрек.

Заинтригованный, Дэн с трудом протиснулся к дверям метрополитеновского павильона, ведущим на улицу – люди и диковинные существа, к которым он уже привык, лезли вовнутрь и через входы, и через выходы.

На улице стоял гам, визг и вообще нечто невообразимое.

– Э, да что происходит-то? – спрашивал Дэн у проносящихся мимо людей, но на него не обращали внимания.

По этой причине он схватил за шиворот какого-то мужичишку и размеренно повторил вопрос.

– Чего, не видишь?! – заорал мужичишка. – Орда идет!

– Что за орда? Куда идет? – не понял Дэн.

– А хрен ее знает, куда идет! – огрызнулся его собеседник и, вырвавшись, сгинул в людском потоке.

Небрежно расталкивая стремящихся ко входу в метро, Дэн вышел к проезжей части широкого проспекта. Машины разворачивались, плюя на все правила, и уносились вправо. Всмотревшись вдаль по левую сторону, он увидел какое-то движение. Пока тяжело было разобраться, что именно там происходит, но бегство толпы происходило именно оттуда.

– Орда, – пробормотал Дэн. – Что за хреновина такая?

Тут он ощутил заметную вибрацию асфальта под ногами. Будто под землей проходил поезд метро. Только вибрация все нарастала, и к ней добавились все усиливающиеся мерные содрогания.

И он увидел.

– Мать моя женщина! – констатировал Дэн.

По центру проспекта на него неслась взбесившаяся заставка «Мосфильма»!

А точнее – парная статуя Рабочего и Колхозницы. Словно в замедленном кино с гулом поднимались огромные ноги, что, ударяя в мостовую, шумно взметали асфальтовые лоскутья. Поднятые руки с молотом и серпом в этом движении выглядели уж совсем дико, так же, как и лишенные эмоций лица из стальных квадратов.

И тут Дэн заметил, как у подножия неприкаянного монумента с диким визгом вырвались вперед десятки всадников. Их движение, разношерстная одежда и гиканье действительно напоминали о скачущих по степи монгольских завоевателях.

Толпа тех, кто не успел спрятаться в метро или убежать, отпрянула к стенам домов. Но всадники, которых становилось все больше, казалось, никого не замечали. Дэн увидел, что от рук всадников к головам Рабочего и колхозницы тянется множество тонких ниточек – так казалось с этого расстояния – и всадники изо всех сил пытаются остановить и повалить металлические тела. Серп и молот на вытянутых руках тоже оказались связаны.

– Вот гады, – раздался сзади женский голос. – Как саранча. Мало им металлолома – все на кусочки хотят порвать! Продать и сожрать! И как они только нашли их? С реставрации стащить пытались, что ли?

Дэн на миг обернулся. Говорила пожилая женщина с большой сумкой. Встретив взгляд Дэна, она осеклась и засеменила прочь.

Раздался отдаленный треск, а с ним – громкий множественный свит и гиканье. Руки статуй разъединились, порванные веревки с них полетели вниз, а всадники шарахнулись в стороны. И вовремя: на них в сопровождении противного металлического скрежета уже опускались гигантские орудия труда.

Взметнулись тучи пыли, разнесся звук, похожий на взрыв – это опустился молот. Раздался электрический треск и звон лопающихся струн – это порвались троллейбусные провода, за которые зацепился серп. Статуи медленно, не обращая внимания на неудавшихся пленителей, сбросили остатки веревок и, теряя на ходу огромные прямоугольники металла из ржавых тел, удалились боковой улицей.

– Ну, теперь держись, – прокричал пролетающий мимо гаишник. – Сейчас ордынцы рассердятся – начнут бесчинствовать! Чего изволите пожелать, ничего не изволите как хотите, пока… Спасайся, кто может!

– Эй, летун! – крикнул Дэн гаишнику. – Что за халатное отношение к обязанностям? В каменоломни захотелось? А волшебной палочкой махнуть не вариант, чтобы гражданам помочь?

– Так на живых я не могу! Если б они на мотоциклах были – я б махнул, – улетая, прокричал гаишник.

Тут Дэн нащупал в кармане рацию.

– Тьфу, совсем забыл! – произнес Дэн и достал из кармана «яйцо».

Самое время реализовать одну давнюю задумку. Он принялся спрашивать у торопящихся прохожих ручку и бумагу. Найти искомое удалось у одной испуганной женщины. Он присел на корточки и принялся лихорадочно писать. Затем достал рацию, подул в ее, не зная, на что нажимать в этом идеальной формы яйце.

– Эй, Волкоп, где ты? Прием! Тут полно нелегалов…

Тяжелая рука легла ему на плечо.

– Это не просто нелегалы, друг мой, – сказал Волкоп. – Это стихия.

– Фу, елки-моталки, никак не привыкну к таким появлениям, – вздрогнув, сказал Дэн. – Так их что – никак нельзя остановить?

– Я не вправе, – покачал головой Волкоп, доставая реализатор, -Черкизовская Орда – явление конечно, и опасное, и неприятное, но Дума, почему-то не принимает закон о выселении нарушителей. Был бы закон, а средства бы я нашел… А без закона никак нельзя!

– А что, Городская дума еще функционирует? – оживился Дэн.

– Я про Госдуму, – ответил Волкоп.

Договорить он не успел: на них с диким визгом понеслась группа всадников на своих сбитых коренастых лошадях.

«Нет, точно монголы», – подумалось Дэну.

Перепуганный народ еще сильнее вжался в стены.

Волкоп медленно поднял реализатор и громко монотонно заговорил:

– За нарушение правопорядка, административного законодательства, поставление в опасность жизни представителей власти, нарушители отправляются на сто первый километр…

Нервы у Дэна были крепкие, но даже ему пришлось покрыться испариной, глядя как десяток лошадей с седоками, готовых растоптать его в лепешку, полопались в воздухе в паре метров от него. Своим реализатором Волкоп владел безупречно.

Дэн набрал полную грудь воздуха и с криком бросился вперед.

– Стой! – крикнул Волкоп, на миг прекратив стрелять.

За эти пару секунд Дэн успел ловко запрыгнуть сзади на седло одному из «монголов». И в ту же секунду свалиться на асфальт.

Волкоп невозмутимо завершил серию выстрелов

– Закон нужен, – вздохнул Волкоп, зачехляя оружие.

Реализатор произвел должное воздействие, и Орда больше не приближалась. Люди расходились по сторонам, бурно обсуждая увиденное. Какой-то пожилой мужчина подошел к Волкопу и, прослезившись, щелкнул каблуками и козырнул. После чего сник и удалился. Еще какая-то бабулька отвешивала ему глубокие поклоны.

Страж порядка оставался равнодушным к этим проявлениям почтения.

– Так что, Орда бесчинствует, а на нее управы нет? – спросил Дэн.

– Да все дело-то в том, что их бесчинства вполне в рамках действующих законов, – вздохнул Волкоп. – Они ведь торговцы. А Орда – это кочующий рынок. Нельзя их так просто всех сразу выгнать. Связи у Орды немыслимые. Взять ту же Думу… Да и буйствуют они в основном, когда перекочевывают… А так – все беззакония в основном творятся у нее внутри. Не каждому дано это узнать, да это и к лучшему. Кто-то считает, что Орда даже полезна. Ведь в Орде можно найти любую вещь – если она существует в природе.

– Да? – прищурился Дэн. – Прямо-таки любую?

– По непроверенным данным, да, – ответил Волкоп. – Лично я ничего там не ищу. Кроме откровенных преступлений. Но все мои рейды регламентированы…

– А мои – нет, – сказал Дэн и подмигнул Волкопу. – Ну, я пошел!

Волкоп оценивающе посмотрел на Дэна и сказал:

– Желаю удачи, Игрок. Не забывай только про свою цель. Нам по-прежнему нужно найти Магистра. А поскольку он – не вещь, в этом Орда тебе не поможет…

Дэн кивнул. И решительно направился в ту сторону, где скакали, топтались на месте и водоворотами носились по кругу всадники.