Глава двадцать седьмая
Крепость поражала воображение. Снизу, от поверхности воды, она вообще казалась пронзающей небеса.
— Вот! — удовлетворенно простер руку новый предводитель старшего по очередности древа Элрахиль. — Все как я сказал! Отвесная скала, далее несокрушимые стены, башни и контрфорсы! А вон те ма-аленькие черные точки меж зубцов — могучие черные слуги Властелина! А во-он та крохотная черточка в небе — гигантское копье, запущенное в нас из высокоточной баллисты! Сейчас они пристреляются — и накроют нас одним мощным залпом! И станет все, как я говорил! Па-аберегись!
Предводитель троллей испуганно отпрыгнул к краю плота — и про страх перед водой позабыл. Заостренное бревно с шелестом врезало по тому месту, где он только что восседал, сломало два бамбуковых прутка решетки, стерло в труху один крохотный кораблик основы, кануло в пучину — и… собственно, и все.
— Уже пристрелялись! — враз севшим голосом констатировал юный Элрахиль. — Сейчас, наверно, баллисты взводят — чтоб одним мощным залпом, значит, истребить дерзновенных нечестивцев. А я предупреждал, что сопротивление бесполезно! Да и как его окажешь, сопротивление, в столь неподходящих условиях? Разве что по плоту прыгать, вон как тролль, на потеху слугам Властелина?
— К берегу! — уверенно скомандовал Вьехо. — Изготовиться к штурму!
Плоты, получив чуток магии, торопливо развернулись в указанном направлении.
— Крепость Черного на другом берегу стоит! — напомнил доблестный Элрахиль.
— Зато на этот можно высадиться! — невозмутимо пояснил Вьехо. — А на тот — нельзя. Ты сам говорил, что нельзя. Там скалы отвесные.
Юный предводитель в смятении сравнил оба берега — и не обнаружил изъянов в рассуждении Вьехо! С одной стороны, он же сам предупреждал, что к крепости высадка невозможна. С другой — на противоположном берегу действительно скалы были пониже. Но…
— Привыкай! — дружески рявкнул проплывающий мимо старшина гоблинов, правильно истолковав его заминку. — У нас такой командир, что с ним и в атаку приучишься бегать в противоположную от супостата сторону, и на цырлах передвигаться! А вот к чему никогда не приучишься — это понимать, как его мысль скачет прихотливо! Остается разве что об заклад биться, хоть бы и с сестрами-маркетками! У них невинности много еще непроигранной осталось!
Эльф обдумал его слова, выкинул кощунственные мысли из головы, с лязгом обнажил убийственно острый эльфийский меч и изготовился к штурму. И очень быстро обнаружилось, что противоположный берег действительно пригоден для высадки, а драться и там есть с кем. Войск по обоим берегам стояло черно.
Мимо Элрахиля, гремя казанами, споро прокатилось племя воровок.
— Этих-то зачем потащили в бой? — буркнул эльф, недовольный присутствием низкородных при совершении им подвига.
Как ни странно, но на его замечание ответили. Рядом остановился воин в слепяще-белой непробиваемой кольчуге, с обнаженным мечом в руке.
— Мы все — члены отряда, и судьба у нас на всех одна! — пояснил он. — Помимо этого следует учитывать, что у нас в боевом взаимодействии заняты все, кузнецовых баб не исключая! А вот твое древо, доблестный Элрахиль, несколько мешкает, как я погляжу! Знайте же, что биться мы станем построением «бешеный ёж», и место ваше в оном — прикрывать тыл да достойно отвечать лучникам врага! Оружие ваше — луки, о нем лишь думайте, а щиты найдется кому держать!
— Я предводитель старшего по очередности древа и голову склоняю пред командиром исключительно! — надменно возразил Элрахиль. — Кто ты таков, что командуешь наперед Элландриэла?
— Склоняй голову в свое удовольствие, пока шея не треснет! — непочтительно рявкнул воин на гоблинском. — Командир думает, в мелочи боя вникать не намерен! Так что командовать парадом буду я, доблестный Элендар из рода Даров! Пошевеливайся, враг не ждет!
— Тот самый Элендар, чьи достоинства известны подле самых Предвечных Престолов? — пробормотал впечатленный Элрахиль. — Так бы и сказал.
И пошевеливаться действительно пришлось! Бегущие в голове «бешеного ежа» сверкающие боевые башни, в которых с трудом угадывались тролли, первыми с ревом врубились в мешанину врагов, по бокам замелькали какие-то хищно изогнутые сиреневые клинки, прямыми молниями поднялись и опустились эльфийские мечи, все до одного легендарные, — сеча закипела! Доблестный Элрахиль со товарищи, с удивлением обнаруживший, что боевое взаимодействие в отряде Вьехо действительно неслыханное, мгновенно погрузился в бешеную перестрелку с вражескими лучниками и скоро перестал задумываться, кто именно прикрывает его щитами и вкладывает безошибочно в ладонь стрелы с бронебойными наконечниками, кто тащит внутри построения все пожитки отряда и держит защитный купол против дождя, так накачанный энергией, что и стрелы от него отскакивают, как от брони, — и почему самый опытный воин спокойно шагает внутри «ежа», не вмешиваясь в битву.
Зато о последнем задумалась отрядная провидица.
— Слабых мест в твердыне нет, и не ищи, — тихо сказала она. — И уж если рушить, то сейчас. Ты об этом думаешь, Элландриэл?
— Я думаю, что погибнут тысячи подневольных слуг! — хмуро отозвался он. — Ломать — не строить, получится быстро! А как я потом посмотрю в глаза Маин?
— Мой командир! — слабо улыбнулась провидица. — Мой славный добрый командир! Ты боишься убить невинных?
— Мой Дар сродни бычьей дури! — тихо признался Вьехо. — Такая опция, как соразмерность, в него не включена! Если ударю — снесу крепость до основания и расколю скалу. И живых там не останется.
— Элландриэл, — пробормотала провидица. — Понимаю. А из какого ты рода, никто не задумался почему-то. Раэл, да? А в древности говорили даже — Руайял? Я догадываюсь о твоем Даре. Он действительно страшен. Что ж. Тогда крепость обрушу я. Предвечные Владычицы обошли меня своими милостями — но Дар отобрать не сумели! — Маленькая эльфийка остановилась перед командиром и подняла печальное лицо. — Я люблю тебя, Элландриэл, — беспомощно сказала она. — Но до твоего сердца не достучаться! Что ж мне теперь, гоблинской любовницей быть? Не хочу! Уж лучше я потрачу Дар на крепость — и уплыву за Внешние моря. А ты живи, мой командир! Живи вечно!
Она отвернулась и подняла руки.
И ударил ветер. Пронзительный и беспощадный, он словно продувал крепость насквозь. Истончались… нет, не камни, не стены. Командир прищурился и вгляделся. Исчезали, таяли магические скрепы. Крепость таких гигантских размеров не могла держать свой вес без магических связей — и вот они слабели, таяли, и вместе с ними слабела, становилась все более легкой и невесомой эльфийка. Вьехо понял суть ее Дара — и похолодел. Крохотная провидица в минуту отчаяния могла превращать в магию самое себя! Понятно теперь, отчего такая маленькая — самоедством потихоньку занималась!
— Что же ты творишь?! — охнул он и схватил ее за руку.
Слабость прокатилась по его телу. Упрямая Высшая дама не только самое себя могла изводить! С такой лучше не дружить и руки не подавать — опасно!
С другой стороны, поняв, в чем дело, руку эльфийки осторожно сжал доблестный Элендар. И покачнулся. Тогда его руку придержал кто-то из троллей, отпрыгнувший для передышки внутрь построения…
Закачался и с грохотом обрушился верх угловой башни. Огромные каменные блоки упали в реку — и перегородили ее. Вражье воинство застыло в испуге и смятении. Даже самые тупые из слуг Властелина понимали: могучие эльфы безнаказанно ломают любимую игрушку Черного! Из чего следовало, что, когда доломают, обратят раздраженное внимание на собственно врагов! И мало не покажется.
Битва прекратилась. Стены крепости трещали и осыпались, с гигантской высоты в воду Великой реки летели каменные зубцы и крохотные черные фигурки, а весь отряд стоял тесным кольцом, делясь с провидицей кто чем мог, в основном, конечно, теплом и дружеской поддержкой. И только Вьехо видел, какие магические вихри крутились в живом круге — и что они там, кстати, творили! Магия тащила из тела в тело живое тепло, клочки аур, генетический материал, наследственную память, болячки всякие, еще какой-то мусор… и распределяла поровну между всеми! Вот теперь точно у отряда будет одна на всех судьба! Не зря в многочисленных эльфийских балладах воспевалась именно эта магическая фигура! Тесный круг друзей неожиданно оказался опасным построением!
— Ваши старания тщетны! — ясным голосом сказала провидица. — Сказано в легендах: если «Лебедь» коснулся вод — нести ему кого-то за Внешние моря! Так предначертано, и так будет! И я уже слышу шум вечно зовущего Моря…
— Скажи, пока не ушла! — кротко попросил командир. — Что за колдовство на Маин? Ты же поняла, я знаю!
— Мой мудрый, мудрый командир! — злорадно произнесла эльфийка. — Оказывается, есть кое-что и тебе непонятное? На Маин — древнее колдовство! Самое древнее, дурачок! И оно — не снимается! Разве трудно догадаться?
Несокрушимые ворота твердыни распахнулись, и оттуда сплошным потоком хлынули защитники. Никто не хотел погибать под руинами крепости! Качнулась и рухнула главная башня. Сплошная стена врагов вокруг отряда стала какой-то подозрительно редкой. Бесчисленные полчища Черного Властелина таяли, как снег на южном солнце.
Маленькая эльфийка пошатнулась и вцепилась в руку командира. Потом с трудом выпрямилась.
— Я ухожу, мой командир! — жалобно сказала она. — Поцелуй меня на прощание!
Она развернулась к нему, вся потянулась вверх, запрокинула бледное лицо, приподнялась на цыпочки… и все равно не смогла достать его губ, уж очень статным был командир.
— Да поцелуй ты ее хоть на прощанье, командир! — шмыгнул носом предводитель троллей. — Трудно тебе, что ли? Ну что случится от одного поцелуя?
Но командир пребывал в сомнении. Он точно знал, что может случиться от поцелуя! Конечно, дети! Может, у других рас для этого требовались более решительные действия, но вот эльфийке… эльфийке в самом детородном возрасте, да к тому же волшебнице, да еще и провидице, да настроенной столь решительно, да в момент наивысшего нервного потрясения и расстройства чувств — как раз ей достаточно было малейшего образца наследственной ткани избранника, чтоб — раз! — и понести. Вот такова была одна из неафишируемых оборотных сторон владения магией. Не зря о холодности эльфиек слагались легенды бардами иных рас. А как тут не быть холодной, если любое воспламенение чувств чревато?!
Но Оксаниэль собиралась уходить за Внешние моря, и ей было все равно.
— Не, вы, дураки, без моей помощи никогда не решитесь! — буркнул наконец старшина гоблинов, деловито обошел эльфийку, обхватил ее за ноги и приподнял, насколько смог. — Целуй его, дева, уж я подержу!
Командир хмыкнул и легко подхватил провидицу на руки.
— Ты бы еще свечку взялся держать! — бросил он гоблину странное обвинение, непонятно с чего сравнив эфирно-хрупкую эльфийку с восковым огарком. — Без тебя обойдемся!
И наконец это случилось.
Сестры-маркетки радостно хлопнули друг дружку по ладоням, и кое-кто из юных эльфов, неразумно побившихся с ними об заклад, приуныл.
Потом рухнули остатки стен на противоположном берегу. Потом прошло еще сколько-то времени. Потом эльфийка слабо шевельнулась и спросила:
— Крепости нет?
— Нет, — вздохнул командир.
— А я есть?
— Истинно так.
— А почему?!
— Видимо, твоего упрямства и выдающихся суицидальных наклонностей все же недостаточно, чтоб отправить за Внешние моря весь отряд! — проворчал командир и опустил провидицу на камень. — Ты жива, Оксаниэль. Прими это как аксиому!
Эльфы содрогнулись, заслышав в незнакомом слове зловещий смысл, и стали осторожно отодвигаться. Только командир остался бесстрашно поддерживать эльфийку под руку.
— Прости великодушно мое невежество — но что за болезнь аксиома? — деликатно прохрипел старшина гоблинов доблестному Элендару в ухо.
— Перст судьбы, — тихо обронил он.
— А что ж тогда ее корежит?
— А вот представь себя на месте некой дамы, воспринимающей жизнь как мучение! — язвительно прошептал эльф. — И наконец она свершила подвиг ценой своей жизни, вот-вот должна отплыть в блаженные кущи Заморья, трепещет в предвкушении исхода — а вместо этого обнаруживает, что жива, и будет жить, и к тому ж беременна тройней! Каково?! Кстати, Тайфун, за тобой дара пророчества ранее не наблюдалось? Так знай — теперь он есть! Именно ты ляпнул про детишек тройнями, то многие помнят!
Гоблин подумал, несдержанно гоготнул — но страшным усилием воли задавил смех. Несчастную бледную эльфийку было искренне жалко.
— Я слышу шум вечно зовущего Моря! — упрямо заявила провидица, высвободила свою руку и медленно пошла к воде.
— И я слышу, — озадаченно признался предводитель троллей, крутя головой.
— Друг мой! — всполошился старшина гоблинов. — А ты жив ли? Осмотри себя немедля! Вдруг подцепил где наконечник копья под лопатку, да не заметил по горячке? Вы, каменношкурые, когда чуткие до обид, а когда бесчувственные до бессовестности!
— Я тоже слышу шум моря! — раздраженно сказал командир. — Кто еще? — Он задумчиво оглядел бледные лица, огромные круглые глаза… махнул рукой и скомандовал походное построение. — Друг мой Элрахиль! — буркнул он, отвернувшись. — Да объясни ты этим. Что-то у меня со всетерпением проблемы. Как будто иссякает.
— Все слышат шум моря, — раздался за его спиной мелодичный успокаивающий голос юного эльфа. — Потому что оно рядом! Вот за этой каменной грядой волны бьются о берег уж которую тысячу лет! Рыбакам этот шум привычен, ничего мистического они в нем не находят, так, может, и нам не повредит?
Провидица упрямо стояла у кромки воды и смотрела на флагманский «Лебедь». В теории он был способен находить путь к Внешним морям по любой воде — но то теория, а как на практике пробиться, если русло завалено неподъемными каменными блоками и водоем оказался бессточным? Для погибших эльфийских воителей, понятно, без разницы, веком раньше или позже оказаться в Заморье, и за такой срок «Лебедь» отыскал бы щелку, но провидица на свою беду осталась живой. А живой сто лет на берегу не простоишь и на «Лебеде» не высидишь, тем более на таком маленьком. Провидица, видимо, это тоже понимала, но упрямство было гораздо сильнее понимания.
Отряд выстроился походным ордером. Вот уже старшина гоблинов и предводитель троллей, привычно переругиваясь, отправились к доблестному Элендару за справедливым судом по какой-то ерунде. Вот новое старшее по очередности древо получило приказ выдвигаться в дальнее охранение и выразило по этому поводу чувство, противоположное радости… а провидица все стояла у воды.
— Вьехо! — раздался обеспокоенный голосок Маин. — Вы опять Оксаниэль обидели?
— Ее не мы, ее судьба обидела! — сердито сообщил командир. — Надо же какая пакость: и далее жить надо! Ну разве не горе?
Девочка озадаченно подумала.
— Оксаниэль не хочет жить? — наконец осторожно уточнила она.
— Она ничего не хочет! — в сердцах высказался командир. — Вот это и есть ее основная трудность! Ни туда — но и ни сюда! Маин, деточка, может, ты ее как-то?…
— Нельзя! — решительно заявила Маин.
— А если веточкой?
— Веточкой? Ну если только большой… Вьехо, так это же больно!
— Да? Жаль. А то как бы поддать для скорости!
Время шло. Отряд стоял.
Наконец командир тяжело вздохнул, взял Маин за руку и отправился мириться с провидицей.
— Высшая, отряд лишь тебя ждет!
Провидица слабо дернула плечом.
— Ты свою женщину держишь за руку, — безучастно обронила она. — Мне рядом места не осталось.
— Маин — маленькая девочка! — недоуменно возразил командир.
— Девочка?! — истерически рассмеялась эльфийка. — Маленькая?! Кто ж тогда я?
Вьехо озадаченно развернулся к малолетней подружке за объяснениями. Маин смотрела на эльфийку и удивленно улыбалась.
— Не обижайся! — наконец сказала девочка. — Вьехо хороший. Смотри, что сейчас будет.
Чуть заметно дрогнул воздух. Рослая крепкая девушка порывисто шагнула к командиру и спрятала лицо у него на груди.
— Вьехо! — пробормотала она. — Ты меня такую хочешь?
Эльф даже не удивился. Что-то подобное он и предполагал. Слишком много невозможного числилось за крохотной девчушкой. Он осторожно поднял лицо девушки своими жесткими ладонями мечника и вгляделся в карие, с искорками смеха, такие родные, такие милые глаза.
— Нет, — наконец покачал он головой. — Нет, богиня. Что тело? Ты осталась маленькой девочкой, я же вижу!
И через мгновение на руках Вьехо уже устроилась прежняя проказливая и хитренькая девчушка-пейзанка.
— Ты же мой отец? — требовательно спросила она. — Правда, Вьехо?
— Правда, малышка, — вздохнул он.
— Она вырастет и захочет большего, — посулила провидица упрямо.
— Вырасту, конечно! — улыбнулась Маин. — Но вас это не коснется. Эльфы столько не живут.
— Ксениаль! — сердито напомнил командир. — Беловодье ждет! Или мне гоблина на подмогу позвать?
Эльфийка дрогнула, невольно отошла от воды и протянула командиру свою крохотную ладошку.
— Гоблины — верные и надежные друзья, но обхождение у них до сих пор на пещерном уровне! — буркнула она. — Лучше я как-нибудь сама.
Командир с провидицей под руку и Маин на шее прошел в голову отряда.
— Нам путь — в Беловодье! — звучно сказал он. — По тропам и гатям, по мосткам и дамбам — вдумчиво и осторожно! Старшему древу — дальнее охранение держать! Тролличьей неотъемлемой части отряда ближнее охранение составить! Бардам — созерцать путь, чтоб потом в бессмертных легендах воплотить! И — шагом!
Отряд не сдвинулся с места.
— Командир! — недовольно сказал старшина гоблинов. — В Беловодье — это куда? Ты хотя бы рукой махни!
Командир пожал плечами — и махнул рукой. И все пошли в Беловодье.
