Книга: Мы – светлые эльфы
Назад: Глава десятая
Дальше: Глава двенадцатая

Глава одиннадцатая

Светлые воители без ненужных комплексов обобрали забитых врагов. Натаскали к кузнице гору оружия. Потом старший следопыт привел табун великолепных коней. Обобрали и переметные сумы! И с надеждой уставились на командира. Добыча-то была великолепной!
— Раздать жителям! — безжалостно сказал командир. — Все за исключением еды! И — пять десятков коней тоже наши!
— Черные… — пробормотал в смятении предводитель старшего древа.
— Спорим, возить будут не хуже белоснежных? — азартно предложил командир.
Предводитель старшего древа спорить не рискнул, потому что понимал и сам, что достоинства коня — не в масти. Но — черные?! Светлые эльфы на черных чудовищах? И как это потом в легендах воспеть? Идиотизм полный.
Потом к командиру, помявшись, бочком подкрался старшина гоблинов.
— Черных-то не всех порубали! — горестно вздохнул он.
— Да пусть живут! — отмахнулся командир. — Или мы не воители Добра?
— Подмогу приведут! — высказал гоблин очевидный вывод. — И тогда нам не жить. Хоть мы и воители Добра, а не пощадят!
Рядом начали останавливаться заинтересованные эльфы. Командир с изумлением отметил, что губастый уродец как-то быстро и незаметно стал, что называется, «гласом народа». С одной стороны, это понятно: отродью Тьмы что бы и не высказывать открыто то, чего светлый эльф стыдится? Алчность там, трусость, подлость вот еще. С другой стороны, удивительное дело получается: стыдливость эльфийская как-то не мешает этим самым эльфам гоблинов поддерживать со всей решительностью! И дикое заявление старшины, что «мы воители Добра», никого не коробит, и предложение «дергать отседова, пока не поздно» повторяют все, даже слов не меняя, не облагораживая эвфемизмами наивной простоты мыслей!
— У нас раненые есть! — напомнил командир. — Перемещения их убьют!
— Да прирезать, чтоб не мучились! — ляпнул старшина гоблинов. — Мы в походах всегда так делаем! Мелкому мы разъяснили, он согласен! А Одержимый Кузнец силу вконец растерял, все равно ж без пользы теперь… а герой наш геройство же свое уже совершил? Ну и хватит с него. Так что — прирезать! И — дернуть отседова, пока не поздно!
Эльфы начали возражать против такой кровожадности, предлагать разные паллиативы, но как-то без искренности. Видимо, изящная простота гоблинского мышления уж очень запала многим в душу.
— Значит, оставить болезных в деревне на попечении невежественных пейзан? — задумчиво подвел итог командир. — Чтоб, значит, как бы и не мы прирезали, а черное воинство, которое их, несомненно, обнаружит. И это творится у самых, можно сказать, Предвечных Престолов? Что ни времена, то нравы…
Командир огляделся, построжел — и приказал ставить лагерь, да не в деревне, а на лугу за околицей, поближе к речке. И стоять, пока раненые не будут готовы к перевозке! А сам взял Маин за ручку и отправился гулять подальше, вниз по речке, лишь бы не видеть подольше своих светлых воителей. И они гуляли до захода солнца, дурачились и бегали друг за другом и за собакой — а потом от развеселившейся собаки. А потом еще долго сидели на речном берегу и слушали плеск рыбы и тихий шепот воды.
— Вот так поживешь тысячу-другую лет, — пожаловался командир своей малолетней подружке, — и начинает казаться иногда, что светлых сил и не осталось вовсе в природе! Вот разве что дети. Пока маленькие.
— Разбойники все? — удивилась девочка.
— Если их не пинать регулярно, то да! — улыбнулся командир.
— Ты пинай! — серьезно сказала Маин. — Пусть добрых больше становится!
— Да я и так. Но вот поживешь тысячу-другую лет, да и начинает казаться…
— Элландриэл! — донесся встревоженный голосок провидицы.
Девочка подумала и слезла с колен командира. Командир тихо подивился: такая кроха, но как-то же подметила, что эльфийку коробит от одного вида малышки рядом с седым эльфом! Вот с чего бы?! Провидица — этим все и объясняется! Им никогда, никогда не понять друг друга!
Привидением объявилась эльфийка, наградила девочку высокомерной усмешкой и уставилась за реку, в прозрачные сумерки.
— Что? — забеспокоился командир и поднялся с травы.
— Не знаю! — раздраженно дернула плечом эльфийка. — Что-то.
— Спрячемся? — азартно предложила девочка.
Командир в сомнении огляделся. Ровный луг до деревни, костры лагеря вдалеке — и ни ямины, ни деревца.
Маин показала пальчиком под обрыв. Там, у самой воды, конечно, росли кустики — малышке спрятаться впору. И один — несколько побольше и погуще. Командир, не задумываясь, соскользнул вниз, поймал девочку и протянул руки к провидице. Эльфийка отрешенно смотрела в никуда. Командир пожал плечами… так что, когда Высшая дама соизволила принять помощь, она чуть не рухнула вниз головой. Командир исчез. Им никогда, никогда не понять друг друга, печально подумала эльфийка и осталась на прежнем месте, безучастная к собственной судьбе.
— Может, отползем туда, где погуще? — беззвучно прошептал командир, пытаясь хоть что-то спрятать за жиденькими веточками.
— Не-а! — хитро улыбнулась девочка. — Там и будут искать!
И они замерли.
На противоположном берегу осторожно зашептались. Потом звонкий голос обиженно произнес:
— Да он только что здесь сидел, я сам видел! Клянусь званием старшего следопыта, могучий Алагол!
— Или не сносить тебе головы! — пообещал невидимый Алагол.
— Может, за кустом спрятался? — предположил еще кто-то. — Эй, есть там кто? Ну-ка, если стрелой?
Рой стрел со злым шорохом посшибал листву с самого высокого и густого куста. С того самого, за которым хотел спрятаться командир.
— Что, нет никого? Жаль.
— Провидицы, наделенной доверием Предвечных Владычиц, обеих вкупе, вам уже недостаточно? — холодно осведомилась эльфийка с обрыва.
На противоположном берегу проявились из темноты многочисленные фигуры. Изящные. Тонкие. Смертельно опасные. И в белом. Ну, командир и не сомневался. Алагол как раз и был предводителем второго сгинувшего отряда разведчиков. Вот разве что насчет цвета были сомнения… но вставать все равно было неразумно. С учетом способа, которым эльфы проверяли подозрительные кусты.
— Приветствую тебя, Оксаниэль! — рассеянно сказал Алагол. — Нет, тебя нам недостаточно. Подскажи, где Вьехо найти, это и будет единственно возможная от тебя польза. А не скажешь, мы ведь реку перейдем и сами разыщем!
— Сумеете? — удивилась провидица и приподняла руку.
— А кто помешает? — ответно удивился Алагол. — Провидицу, обласканную вниманием Предвечных Владычиц, не отправят с командой смертников в неразведанный мир! Много ли ты можешь, Высшая, без мощи Предвечных Престолов? Разве что туман поднять? Пони твоего мы ведь подстрелили? Вот и тебя подстрелим. Лучники?
Командир совсем уже собрался встать — и будь что будет. Все же он считал себя светлым эльфом и не мог допустить гибели женщины. Даже если она эльфийка. Но — раньше него встала на обрыве огромная собака. И тихонько зарычала.
— Див, это ты, что ли? — неуверенно спросил Алагол. — А говорили, силу потерял… вот же брехуны эльфийские! Не сносить им головы!
У лучников сразу пропало желание пускать стрелы куда бы то ни было. Они даже и луки убрали, чтоб не подумал кое-кто как-нибудь не так. Див в полной силе… да если и не в полной, а в четверти… а меньше четверти не может быть, ибо способность к трансформации восстановилась… от него ведь река не защита! И ничто не защита!
— Это не Див, а собака! — обиженно сказал звонкий голос. — У Вьехо в отряде есть какая-то собака, не будь я старший следопыт!
— А если эта собака и есть Див? — резонно возразил осторожный Алагол. — Эй, собака, ты Див или не Див?
Собака коротко рыкнула и шагнула к реке.
— Да мы только поговорить пришли! — поспешно сказал Алагол. — Убрать оружие! Увижу клинок в руках — и не сносить тому головы! Оксаниэль! Да скажи ты ему, что мы поговорить!
— Ну поговорите, — равнодушно отозвалась эльфийка.
— Высшая, ты передай Вьехо, чтоб не искал место под потаенное поселение! — заторопился эльф. — Потому что мы уже нашли! И давно бы обустроили, да первый отряд мешает! Они тоже потому что нашли — но для себя! А все вины простят лишь тому, кто первый весточку пошлет к Предвечным Престолам! И вот еще мысль появилась! Вы же первый отряд знатно потрепали? Значит, за нас! Так присоединяйтесь, мы не против! Командовать, понятно, мне придется, да ладно! А то они в черное вырядились, с местными колдунами союз заключили! Мы их оттесним все равно, потому как светлые! Но вместе это быстрее получится! Тем более что Див силу вернул! И оружие вы какое-то страшное нашли, мы все почуяли! Присоединяйтесь, тресветлые! Я Вьехо предводителем старшего древа поставлю, честно! Эльфы не лгут!
Провидица отрешенно молчала.
— А то как бы иначе не вышло! — тяжело добавил Алагол. — Милость Предвечных Владычиц многого стоит! Гораздо больше, чем чья-то эльфийская жизнь! Вот мы и получим эту милость, и прощение всех вин вкупе — а Вьехо получит нечто иное. И Див ваш вам не поможет! И страшное ваше оружие отберем да себе на службу используем!
— До встречи на стенах твердыни Черного Властелина, где решится все! — вдруг сказала провидица. — До скорой встречи, Алагол из рода Тинголов!
И эльф подавился очередной угрозой. Он понял, что услышал истинное пророчество! Которое на этот раз касалось лично его и, как любое истинное пророчество, было совершенно непонятным! Хуже того — это непонятное пророчество еще и исполниться должно было совсем скоро! Над этим стоило хорошенько подумать. И воины Алагола дружно растворились в темноте.
Командир поставил на обрыв девочку. Запрыгнул сам и без всякого стеснения кивком поблагодарил провидицу за успешно проваленные переговоры. Эльфийка скорбно поджала губы. Им никогда, никогда не понять друг друга.
Они возвращались в лагерь чинно, рядом, как и положено двум старшим офицерам отряда. Маин на своем псе ускакала далеко вперед. Умная девочка.
— Мы бьемся против Тьмы всей мощью магии и клинков, — тихо сказала провидица. — Но проходит тысяча-другая лет, и становится очевидно: Тьма внутри нас. А Света — нет. Эльфы предают и лгут, убивают и грабят, и это у самых Предвечных Оплотов Добра! И сколько бы ни биться, результат один — ничего. А уж среди людей Тьма укоренилась прочно, только с жизнью и вырвешь. Вот та правда, которую не хотят слышать у Предвечных Престолов. Но ты, Элландриэл, кажется, до сих пор убежден в обратном! И я не могу понять почему! Или то, что творится в отряде и вокруг, тебя не убедило за долгие века безнадежности?!
Эльфийка безрезультатно подождала ответа, потом фыркнула, вырвала руку и быстро ушла к лагерю.
— Нам никогда не понять друг друга! — меланхолично сказал в темноту привычную фразу командир. — Вот если б, например, ты заплакала там, на обрыве, от пережитого страха, я бы обнял тебя, погладил по голове, покрыл поцелуями твое прекрасное лицо, и мы бы стали друзьями навек! Так нет же, тебе приспичило философствовать! А зачем?! О Добре не спорят, его творят! И тогда оно есть! А если повесить нос и предаться ипохондрии, тогда конечно, тогда хоть топись в болоте от безысходности! Ну и как ей дать вкус к жизни?! Одна надежда на гоблинов, от них небеременной еще ни одна не ушла…
Назад: Глава десятая
Дальше: Глава двенадцатая