Глава 8
МОРСКАЯ ВЕДЬМА
— Рапунцель! — снова позвала ведьма, на сей раз настойчивее.
— Я должна впустить ее! — воскликнула девушка, спрыгнув с кушетки и увеличившись.
— Ни в коем случае! — вскричал Гранди. — Мы с ней враги!
— Не знаю, что и делать… — Голос девушки звучал растерянно.
— Делай что хочешь, только не впускай сюда это злобное создание.
— Рапунцель! — снова позвала ведьма.
— Нет, я просто не могу поверить всему, что ты тут наговорил про матушку Сладость, — заявила девушка, направляясь к окну.
Гранди понял, что все его попытки разоблачить ведьму обречены на провал, — бездоказательным россказням девушка не поверит. Ему придется встретиться с колдуньей лицом к лицу.
Подобная перспектива внушала страх, но другого выхода он не видел.
— Ладно, впускай, — смирился с неизбежностью голем.
Рапунцель вытащила гребни из прически, и ее волосы волной выпали из окна. Девушка встала потверже, а ведьма ухватилась за волосы.
Они натянулись, но милая головка Рапунцель лишь слегка качнулась. Похоже, она не ощущала тяжести. Гранди понял, что такова особенность ее магии, — девушку не тяготили не только волосы, но и вес того, кто к ним прикасался. Рапунцель казалась существом, обладающим сразу двумя магическими талантами, но голем знал, что наследственные магические возможности талантами не считаются. С этой точки зрения способность менять рост нельзя было расценивать как талант. Касавшиеся магии правила иногда выглядели странными, но на поверку всегда оказывались разумными.
Впрочем, сейчас было важнее понять, не сколько талантов у девицы, а как выпутаться из создавшегося положения. Что сказать ужасной морской ведьме?
«Не трусь, — отчаянно твердил себе голем, — эта карга только и умеет, что вселяться в тела тех, кто ее впустит! Не трусь!»
Но он трусил. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться где-нибудь подальше. Если бы он только убрался из башни прежде, чем вернулась ведьма!
Между тем ведьма поднялась наверх и влезла в окошко. Выглядела она устрашающе — в черном плаще, в черной шляпе со здоровенной острой стальной булавкой, в черных сапогах с высокими каблуками и в черных перчатках. И зловещая физиономия под стать одеянию. По правде сказать, лицо ведьмы не было отмечено особым уродством, — на картинке она, наверное, выглядела бы обычной старухой, — но жестокая природа колдуньи словно высвечивалась изнутри, сказываясь во всем облике. Рот казался созданным для того, чтобы извергать проклятия, нос — чтобы совать его в чужие дела, а глаза и уши — чтобы высматривать и подслушивать всевозможные гадости. Голему хватило одного взгляда, чтобы возненавидеть ведьму всем сердцем, но ненависть ничуть не уменьшила его страха.
— Матушка Сладость! — воскликнула Рапунцель, обнимая ведьму. Гранди это возмутило, но протестовать он не осмелился.
Старуха огляделась и сморщила нос.
— Я чую чужака, — проскрежетала она, и взгляд ее злобных глаз устремился на Гранди.
— У.., у меня гость, — робко пояснила Рапунцель.
— Никакой это не гость, а противный никчемный голем.
— Можно подумать, ты сама невесть какая красавица! — выпалил Гранди, прежде чем успел сообразить, что делает. Даже страх не помешал его острому языку отреагировать на оскорбление обычным манером.
— Сейчас я от него отделаюсь! — воскликнула ведьма и, шагнув к чулану, вытащила оттуда помело.
— А это еще зачем? — поинтересовался Гранди. — Часом не полетать ли собираешься?
— Я собираюсь вымести тебя из башни! — рявкнула ведьма, замахиваясь метлой.
— О нет! — испуганно вскричала Рапунцель.
Гранди вдруг уразумел, что у него появилась возможность убедить девушку в своей правоте.
Чем больше старая карга будет злобствовать, тем скорее она разоблачит себя.
— Вымела бы лучше пыль из ушей, — насмешливо проговорил голем, ловко уворачиваясь от помела.
— Да я тебя по полу размажу! — прорычала ведьма, обрушивая на него метлу.
Гранди десятилетиями набирал опыт подобных стычек, и увернуться от удара было для него плевым делом. Но голем не отскочил, а лишь слегка отклонился в сторону, поэтому поначалу ведьма даже не заметила, что промазала. Маневр Гранди обманул не только старуху, но и Рапунцель.
— Что ты делаешь! — воскликнула она. — Ты его убьешь!
Гранди немедленно воспользовался ситуацией. Подскочив к девушке, он уцепился за ее юбку, взобрался ей на плечо и умоляюще проговорил в прелестное ушко:
— Не дай ей меня убить.
Ведьма, уверенная, что враг повержен, подняла помело и, с удивлением обнаружив исчезновение голема, застыла на месте.
— Матушка Сладость! — В голосе Рапунцель звучали страх и удивление. — Что с тобой?
Я никогда не видела тебя такой.
Ведьма опустила помело и попыталась изобразить улыбку. Ей было не с руки разочаровывать Рапунцель, — а вдруг девица поймет, какова истинная природа «матушки Сладость», и откажется допустить ее в свое тело?
Гранди понял, — теперь все зависит от того, кому поверит Рапунцель. Если он сумеет доказать свою правоту, девушку удастся спасти. В противном случае, всех ждет беда.
— Я просто хотела вымести вон этого грызуна, — просюсюкала ведьма елейным голосом.
— А ну-ка, спроси ее, почему она держит тебя тут, словно пленницу, — посоветовал Гранди.
— Глупости, — возмутилась ведьма, прежде чем Рапунцель успела открыть рот, — никакая ты не пленница! Это твой дом, милочка.
— Спроси, почему тебя никогда не выпускают из «твоего дома», — настаивал голем.
— Но кто-то же должен следить за маяком! — быстро ответила ведьма. — Фонарь вращается механически, но возможны сбои, и тогда срочно требуется вмешательство. Ты, дорогуша, и сама это прекрасно знаешь, так что давай я вышвырну вон этого надоедливого клопа.
— А ты, — продолжал подначивать Рапунцель голем, — спроси, почему бы ей самой не последить за маяком, покуда ты прогуливаешься.
— Но ведь ты ничего не знаешь о внешнем мире, — сказала ведьма.
— Как же так, матушка Сладость? — неожиданно вступила в разговор Рапунцель. — Ведь ты сама рассказывала мне о Ксанфе и говорила, будто мне ведомо очень многое, неужто это не правда?
Морская ведьма замялась. Разумеется, она рассказывала девушке лишь то, что считала нужным, исходя из своих корыстных соображений, но признаться в этом сейчас старая карга не могла.
— Говорила она тебе, что морское чудовище никогда не пользуется лучом маяка? — спросил Гранди девушку.
— А вот и пользуется! — встряла старуха.
— Да? А мне оно почему-то говорило совсем другое, — заметил Гранди.
— Интересно, кто это слышал? Рапунцель, душенька, неужто ты веришь этому маленькому лжецу?
Девушка колебалась. Она не знала, кому верить.
Гранди понял, что словесная перепалка результата не даст. Надо заставить ведьму раскрыться, невзирая на связанный с этим риск. Но прежде следовало выработать тактику.
— Ладно, — произнес голем, — может, я и ошибаюсь. Если я перестану говорить о тебе дурно, ты оставишь меня в покое?
Ведьма задумалась; по ее злобному лицу можно было прочитать, что она прикидывает все за и против. Колдунья не знала, много ли голем успел наговорить девушке, и чему из услышанного Рапунцель поверила, но понимала, что присутствие в башне гостя опасно, а следовательно, его надо попытаться уничтожить при первой возможности.
— Ну конечно, маленькое.., создание, — прошипела она, натянув на физиономию маску доброжелательности.
— Вот и прекрасно. В таком случае я, с твоего позволения, переберусь на кровать, — сказал Гранди.
Соскользнув с плеча Рапунцель, голем спустился вниз, подбежал к кровати и стал взбираться на нее по ножке. Никто не заметил, как он мимоходом шепнул Храповику:
— Будь наготове.
Удобно устроившись на матрасе, Гранди продолжил свою игру.
— Не найдется ли у тебя чего-нибудь поесть, старая карга? — поинтересовался он весьма учтивым тоном.
Ведьма напряглась. Как голем и подозревал, она не учила Рапунцель таким словечкам, как «карга». Девушка, по всей видимости, решила, что это очень вежливое обращение, а колдунья в сложившихся обстоятельствах не посмела выразить недовольство. Она улыбнулась, хотя казалось, что ее рот пришлось растягивать с помощью крючьев, и поспешила на кухню. Голем воспользовался ее отсутствием.
— Матушка Сладость всегда говорит тебе правду? — спросил он Рапунцель.
— Конечно, — заверила его девушка.
— Значит, если она обманет тебя в одном, то…
— А вот и еда! — прервала их беседу ведьма. Она воротилась из кухни с ломтем черствого хлеба величиной чуть ли не с самого Гранди.
— Здорово, старая кляча, — улыбнулся голем. — Клади сюда. — И он указал место в ногах кровати.
Однако ведьма направилась прямо к нему.
— Уж я знаю, тебе это понравится, — проскрежетала она сквозь стиснутые зубы.
— Примечай, Храп, — тихонько предупредил голем.
Неожиданно ведьма выронила ломоть и схватила Гранди.
— Ага, попался, крысеныш! — злобно закричала она.
— Что ты собираешься делать, уродина? — громко воскликнул Гранди.
— Свернуть твою тощую шею, что же еще?
— Но ты ведь обещала оставить меня в покое!
— А ты, болван, имел глупость мне поверить.
— Выходит, ты нарушила свое слово! — вскричал Гранди с деланным изумлением.
Рапунцель охнула. Ведьма оглянулась, замешкалась, но все же решила довести дело до конца.
— Ничего, — пробормотала она себе под нос, — вот отделаюсь от голема и все улажу.
Девчонка поверит мне, когда никто не будет сбивать ее с толку. — Костлявая рука сдавила Гранди шею.
— Давай, Храп, — скомандовал голем.
Из-под кровати высунулась здоровенная волосатая лапа и ухватила ведьму за лодыжку. Та истошно завопила и выронила голема. Снизу донесся разочарованный всхрап. Разочарование, разумеется, было связано с низким качеством ухваченной лодыжки.
Гранди, готовый к такому повороту событий, вцепился в ведьмину руку и перебежал к ней на плечо. Пока колдунья размахивала руками, стараясь сохранить равновесие, он вытащил из ее шляпы примеченную прежде острую булавку.
Теперь у него имелся прекрасный меч.
Ведьме удалось, наконец, вырвать ногу из хватки Храповика, но голем уже соскочил с ее плеча на кровать. Он подпрыгнул несколько раз, словно на обыкновенском батуте, но устоял на ногах, и оружие свое держал наготове.
— Откуда здесь взялось подкроватное чудовище? — раздраженно прошипела ведьма.
Гранди тем временем соскочил с кровати и подбежал к Рапунцель:
— Ну что, довольна? Видела, как она держит свое слово?
— Тут, наверное, какая-то ошибка, — растерянно пробормотала девушка. — Она не то имела в виду…
— Эй, старая котомка, — крикнул голем ведьме, — скажи, что ты сделаешь, коли меня поймаешь?
— Откручу твою болтливую головенку и брошу в море, вот что! — рявкнула разъяренная старуха. — А потом разорву на куски подкроватное чудовище и сварю в горшке.
— Как видишь, — промолвил Гранди, обернувшись к Рапунцель, — ошибкой тут и не пахнет. Эта злобная мымра всю жизнь водила тебя за нос. Она заботилась не о тебе, а о твоем теле, которое намеревалась присвоить.
— Нет! — воскликнула потрясенная девушка. — Не может быть!
— Эй, старая шавка, — крикнул Гранди, — сколько тебе лет? Правду говорят, будто ты только вчера на свет родилась?
Будучи вне себя от гнева, ведьма совсем забыла об осторожности.
— Я живу на свете уже не одну тысячу лет, — завопила она, размахивая помелом, — и не потерплю, чтобы какая-то несчастная шмакодявка…
— Невероятно! — Рапунцель и вправду была удивлена. — Матушка Сладость, с виду тебе никак не дашь больше ста.
— Этому телу исполнилось шестьдесят, — ответила ведьма. — Сорок лет назад я забрала его у девчонки, которую вырастила в башне.
— Так же, как собираешься заполучить тело Рапунцель, — едко заметил голем, уворачиваясь от метлы. — Звучит страшновато, но, по-моему, все это брехня. Такое попросту невозможно.
— Брехня?! — Ведьма аж зашлась от возмущения. — Невозможно?! Ах ты кукла тряпичная, да будет тебе известно, что я волшебница!
— Выходит, до самой Рапунцель тебе никогда и дела не было?
Голем настолько раззадорил колдунью, что та уже не обращала внимания на девушку.
— Конечно. Она интересует меня не больше, чем те полсотни девчонок, тела которых я использовала прежде.
Рапунцель привалилась к стене — она была близка к обмороку. Гранди добился своего.
— Храп, — крикнул он на чудовищном языке, — как только я погашу свет, привяжи волосы девицы к стулу и помоги ей спуститься! Ведьму я отвлеку.
Храповик всхрапнул, выражая согласие. Гранди взмахнул булавкой и нанес удар по лампе.
Стекло со звоном разбилось, фитилек вспыхнул напоследок и потух. В комнате воцарилась тьма.
— Думаешь, тебе это поможет, голем? — вскричала ведьма, тыкая наугад метлой.
— Нет, но, может быть, поможет это, — отозвался из темноты Гранди.
Он шагнул вперед и нанес укол туда, где, по его расчетам, должна была находиться старухина нога. Укол достиг цели. Булавка вонзилась в тощую плоть. Ведьма издала душераздирающий вопль и отскочила назад. Впрочем, серьезной раны она не получила — ногу защитил толстый сапог, зато ярость ее разгорелась еще пуще.
Из темноты донесся испуганный возглас Рапунцель.
— Уходи с Храповиком! — крикнул девушке голем. — Сделайся маленькой и садись ему на спину. Он спустит тебя вниз.
— Но ты… — Она осеклась.
Гранди сделал еще один выпад и попал ведьме в лодыжку.
— Я последую за тобой, когда ты будешь в безопасности! — крикнул он и отскочил в сторону, уклоняясь от метлы. Ведьма не видела его, но наносила удары, ориентируясь по звуку.
— Ах ты дерьмо! — Колдунья сорвалась на визг. — Погоди, я до тебя доберусь! От тебя только пятно на стенке останется!
Метла обрушилась вниз с такой силой, что голема едва не сбило с ног ветром.
— От дерьма слышу! — откликнулся он. — Сначала поймай меня, а потом уж пугай.
— — Ничего, поймаю, — прорычала ведьма, — дай только свет зажечь. — И она вслепую заковыляла на кухню, где, видимо, имелась другая лампа.
— Спускаюсь вниз, — доложил Храповик на чудовищном языке.
— Давай-давай, — отозвался Гранди, — не мешкай. Не знаю, надолго ли я смогу ее отвлечь.
Ведьма вернулась с зажженной лампой, и комнату залил свет.
— Где девчонка? — воскликнула старуха, неожиданно обнаружив отсутствие Рапунцель.
— Убежала, старая хрычовка, — проинформировал ее Гранди. — Теперь она тебе не достанется.
Ведьма бросилась к окну.
— А волосенки-то ее здесь, — злорадно прошипела она, доставая явно прихваченный с кухни здоровенный нож, — вот я сейчас их обрежу.
Вот те на. Об этом-то Гранди и не подумал.
Один взмах ножа, и Рапунцель с Храповиком разобьются о камни.
Он бросился вперед, но теперь ведьма его видела.
— Только сунься, голем, и я воткну нож в твой болтливый рот.
Гранди остановился, понимая, что это не пустая угроза. Лезть на рожон он не хотел хотя бы потому, что понимал: погибнув, он уже никому ничем не поможет. Как ни странно, в этот момент голем совсем не чувствовал страха. Все его помыслы были о том, как отвлечь ведьму до тех пор, пока Рапунцель и Храповик не спустятся на землю.
Колдунья потянулась назад и ухватила в пригоршню шелковистую прядь. Храповик надежно привязал волосы Рапунцель к стулу, который был слишком велик, чтобы пролезть в окно. Это обеспечивало надежный спуск, но лишь в том случае, если ведьма не полоснет по волосам ножом.
— Один взмах ножа — и хлоп… — насмешливо прокудахтала старуха.
Голем стремительно соображал. Понятно, что шляпная булавка слабое оружие против ведьминого ножа и, попытавшись напасть, он погибнет без пользы. Старуха мигом покончит с ним и все равно обрежет волосы. Продолжать дразнить ведьму тоже неразумно — она может пустить в ход нож просто со злости. Следовало найти другой выход. А вдруг там, где бесполезна сила, поможет логика?
— Хлоп — и что? — проговорил толем. — Рапунцель разобьется, и ты останешься без прекрасного молодого тела. Все твои труды пойдут прахом. К тому же ты застрянешь здесь, и в твоем распоряжении не будет вообще никакого тела, кроме разве что моего.
— Э… — Ведьма задумалась, потом взглянула на нож и убрала его от волос. — Ты прав только наполовину, голем, но этого достаточно. Я могу стать призраком и отправиться куда угодно на поиски нового тела. Но губить дело своих рук действительно глупо. Я готовила эту девчонку так долго и тщательно, напичкала ее необходимыми мне сведениями. Решено, ее я не убью. Она мне еще пригодится, а вот от тебя нет и не может быть решительно никакой пользы. С тобой я сейчас разделаюсь.
Она бросилась на голема, и нож ударил в то самое место, где он только что находился. Однако Гранди, готовый к атаке, подпрыгнул и вонзил булавку в тыльную сторону ведьминой руки.
— Ой! — взвизгнула старуха и отдернула руку.
Булавка застряла, и голему пришлось ее выпустить. Воспользовавшись моментом, он метну лея к лампе и толкнул ее, надеясь опрокинуть и погасить. Во мраке голем мог чувствовать себя в относительной безопасности.
— Ничего не выйдет! — Ведьма успела удержать лампу.
Светильник был слишком тяжел, чтобы Гранди сумел опрокинуть его, так что затея голема провалилась. Однако он выиграл время, метнулся к окну и начал спускаться по шелковистым косам. Волосы не были натянуты, и Гранди с облегчением понял, что Рапунцель с Храповиком уже достигли земли. Но тут из окна высунулась ведьма.
— Далеко собрался? — посмеиваясь, спросила она. — Девчонку мне убивать не с руки, но уж тебя-то я прикончу с превеликим удовольствием.
Остро отточенное лезвие вновь коснулось волос. Гранди был совершенно беспомощен — в нынешнем своем положении он не мог ни оказать сопротивление, ни бежать. Но сообразительность не изменила ему и на сей раз.
— Меня ты, положим, прикончишь, — произнес он, — но и сама окажешься в западне.
Конечно, ты можешь сигануть вниз, покончить с собой и отправиться на поиски нового тела.
Но сейчас, после всего случившегося, Рапунцель тебя не примет. Тебе придется довольствоваться тем, что подвернется, а потом умереть снова, возможно, не раз, чтобы, в конце концов, добраться до девицы.. К тому же будет непросто затащить ее обратно в башню без волос. Не слишком ли много хлопот из-за какого-то никчемного голема?
— Проклятье! — выругалась ведьма. — Об этом я и не подумала. Умирать слишком часто радости мало: во-первых, больно, а во-вторых, чтобы приспособиться к новому телу, требуется время.
Пока я этим занимаюсь, девчонка, того и гляди, смоется.
— То-то и оно, рожа морщинистая! — выпалил Гранди и тут же пожалел о своей несдержанности, потому что ведьма в озлоблении взмахнула ножом. Однако в последний момент он замер в ее руке.
— Нет, паршивый големишка, тебе меня не обставить. Я и волосы сохраню, и с тобой разделаюсь. — Старуха ухватилась за косы обеими руками и принялась трясти их изо всех сил.
Голем и без того с трудом удерживался на шелковистых волокнах, а теперь его еще и колотило о костяную стену. Бедняга с ужасом понял, что, даже если ведьме не удастся его стряхнуть, он сорвется сам. Слишком высока башня, слишком долог путь вниз.
Что ж, решил Гранди, по крайней мере, удалось сделать доброе дело, — спасти Рапунцель.
А значит, его смерть не будет напрасной.
— Счастливого пути, чудовище! — злобно вскричала старуха.
Гранди успел удивиться этому, ведь он вряд ли мог претендовать на звание чудовища, и пальцы его разжались.
Он полетел вниз, в бездонную тьму.
