Глава 18
НЕОКОНЧЕННОЕ ДЕЛО НАМСЫ
Асури сидела, обняв колени руками – совершенно как человек. Мокрый носовой платок лежал рядом.
– Как ты помнишь, Майя, – рассказывал Намса, – я охранял Дом Севера. В мои обязанности входило заботиться об ученых и снабжать их всем необходимым. Ручками, карандашами, живыми существами для безнравственных и жестоких экспериментов. При этом сам я оставался все тем же застенчивым юношей, которого ты знала. Дуэльный кодекс, числа крови да ты – вот и все, что меня занимало тогда.
Однажды профессор Норбу попросил, чтобы я достал ему людей. Просьба удивила меня: ведь люди очень хрупки. Их всегда не хватает, они быстро заканчиваются… Неужели, спросил я, нельзя обойтись какими-нибудь малоценными асурами? Работниками автоинспекции, например, или распространителями спама?
Но асуры профессору категорически не подходили. Он находился на грани великого открытия и не мог ждать. В награду Норбу обещал ходатайствовать, чтобы мне улучшили число крови. Это было весьма кстати. Близился день нереста, а я раздувал горловой мешок по одной девушке. И боялся (да, да, Майя!), что ты отвергнешь меня из-за моего несовершенства.
За людьми я отправился на черный рынок. Увы, мне не повезло: люди – товар редкий. Я закупил было партию разоблаченных шпионов, но их пришлось отдать в обмен на кинкарского парию Кинжальщика. Тот шел в качестве возмещения за двух послов прэта на банкете стерших священный файл кинкаров. Послы требовались, чтобы покрыть диверсию на космической базе прэта, а за эту диверсию люди обещали нам технологии говорящих татуировок, полиморф-пирсинга в пупок и плазменных торпед.
Все эти обмены и дипломатические реверансы оставили меня с восточным лицом. Я сидел на бетонке космопорта, и ветер трепал мою хламиду. Деньги кончились, доверие профессора Норбу я не оправдал… Мне оставалось пойти и сплясать танец вызова гигантскому богомолу смерти.
К счастью, фортуна подобна воробью. Меньше чирикай, больше скачи – авось урвешь булку из рук беззаботного ребенка. Ко мне подошел асур в шароварах, украшенных богомольими мордами. Из-за отворота его ботфорты выглядывала ручка криокинжала, на груди висело ожерелье из травячьих черепов.
– Высший предел Намса, – поклонился мне асур, – я – капитан Морга Дрейкан. Мне рассказывали о ваших злоключениях. Господин шпионов из Западного дома сожалеет, что вы лишились добычи по его вине. Он прислал меня помочь вам.
Я вскочил. О Морге Дрейкане я слышал многое и ничего хорошего.
– Смотрю в небо, капитан. У вас есть люди для торговли?
– Нет. Но у меня есть бригантина «Сен-Mo» и пара дюжин головорезов. Они нехороши кровью, однако в рукопашной стоят любого выскочки Южного дома.
– Вы предлагаете пиратскую вылазку в доминион людей? Но это же безумие!
Дрейкан покровительственно похлопал меня по плечу:
– Ты носишь дуэльный пистолет, мальчик, однако лучше носи шумовку. Возле звезды Идан есть выход в доминион людей. Другой находится рядом с Шридеви. У нас их разделяет сорок парсеков, у людей – три тысячи. Глупые людишки повадились летать через наш доминион: это якобы экономит время. Господин шпионов сказал, что на одном из кораблей летит разведчик людей. Атаковав, мы убьем сразу двух кольшмаров: уважим твоего господина и сорвем разведывательную операцию людей. А также вдоволь поглумимся над невинными пассажирами.
– Но не будет ли это как-то неловко? Нехорошо как-то…
– Посмотри направо, Намса. – (Я посмотрел.) – Видишь господина с имплантированным попугаем и генетически модифицированной треуголкой? Это титан Россаи Барбо. А вон асур со встроенным в культю костылем и повязкой на третьем глазу. Это кошмар нашего доминиона – высочайший Гамаи Васко Дей. Они почище тебя кровью, мальчик. Однако не стесняются грабить и убивать.
– Пожалуй, что так…
– И радуйся, что я в доле, – продолжал он. – Свяжись ты с ними, эти господа проглотили бы тебя, как дошкольник котенка.
– А вы в доле? Я имею в виду, мы разве заключили контракт?
Дрейкан посмотрел на меня с сожалением:
– Ты считаешь меня дураком? Последний скользкий тип, с которым я имел дело, лежал в мыльнице и был розового цвета. Теперь он в канализации. Понимаешь меня?
Я кивнул. Мое лицо отражалось в зеркальных стеклах космопорта, смертельная розовость покрывала его.
– Вот и ладушки. Добро пожаловать на бригантину «Сен-Мо».
На корабле Морга поселил меня рядом с собой. Помещение мне выделили роскошное. Да и обставлена моя каюта была с варварским великолепием: стол из настоящей фанеры; шкаф с гипердоставкой блюд из столицы; вместо кровати – болотце бонсай, последний писк богемной моды. Вот только уровень пола был поднят согласно моему числу крови. Мне пришлось передвигаться чуть ли не на коленях.
Я оставил вещи и отправился на капитанский мостик.
«Сен-Мо» готовилась к отплытию. Капитан Морга отдавал последние приказания своим людям.
Я с детства склонен к анализу и по нескольким словам могу составить психологический портрет собеседника. Скупые фразы Дрейкана выдавали в нем асура жадного и расточительного, властолюбца, ради денег готового на все.
– Капитан, – бубнил видеофон, – на мониторе диагностика: состояние реакторов, готовность к полету…
– Проматывай состояние, – приказал Дрейкан. – Или нет. Отставить, сам промотаю!
– Пушки большие прибыли…
– Большие прибыли? Это мне по душе!
– Капитан, установка по обогащению топлива…
– Демонтировать! На этом корабле обогащаюсь только я.
Звезды на экране дрогнули и сделались фиолетовыми: «Сен-Мо» отправилась в путь.
Рейс занял несколько суток. За это время я успел проглядеть все глаза, выискивая корабль людей. Дрейкан объяснил мне, что на трассе стоят мины переменной гравитации. Когда их включают, они превращаются в черные дыры, и кораблям волей-неволей приходится переходить на досветовые скорости, чтобы облететь аномалию. Тут-то и наступает черед пиратов. На досветовых корабль легко обнаружить и атаковать.
Черные дыры действовали на команду гипнотизирующе. Сила их гравитации чудовищна; я не раз ловил себя на том, что мой взгляд притягивается к дыре. Что уж говорить о простых пиратах, неспособных контролировать свой разум и эмоции? В свободное от вахты время они толпились у экранов, обсуждая будущую добычу.
Эти метания порядком измотали меня. Постоянно вертеть шеей, заставляя себя не смотреть в монитор, – занятие утомительное. Чуть ли не с радостью услышал я крик впередсмотрящего:
– Прямо по курсу корабль людей! Название – «Моби Дик», класс судна – бриг.
Поднялась суматоха. Канониры прыгали на ленту транспортера; их выметало на орудийную палубу, словно горох из стручка. Абордажная команда расхватывала штурмовые доспехи и автоматы.
– Эй, бездельники, – заорал Дрейкан, – поднять флаг! Я что, даром вас кормлю?
В космической пустоте вспыхнула голограмма – гигантская голова богомола. Словно подкожные клещи продрали мне спину: так поразила меня близость знака смерти и разрушения.
– Пойдем, Намса, – приказал капитан, – подберем тебе что-нибудь в арсенале. Имей в виду: в свалку я тебя не пущу.
Это меня возмутило.
– Капитан Морга, – в гневе раздул я горловой мешок, – вы считаете меня маменькиным головастиком? Уверяю вас, в бою я стою десятерых!
– Вряд ли. Скажем, вот Абда Уллай. – Он указал на гигантского асура, маячившего в абордажном створе. – При прямом попадании из митральезы Абда разлетится в клочья. Но при этом закроет двоих-троих штурмовиков, идущих следом. А за тобой даже кошка не спрячется. Нет уж, Намса. Ты останешься в самом опасном месте.
– Это где?
– Рядом со мной. Я ужасный самодур.
– Никогда!
Дрейкан не стал спорить. По его настоянию мне выдали полуавтоматические доспехи высшей защиты и гвардейский плазмомет. Сразу скажу: весило оружие столько, что ни о каком абордаже не могло идти и речи. Я едва передвигал ноги, не говоря уж о шлеме, броневой подвеске и оружии.
Канониры дали предупредительный залп. Корабль людей сбросил скорость.
Речь Морги Дрейкана, обращенная к абордажникам, была кратка и доходчива:
– Вы, крабье войско! Люди мечтают намотать ваши кишки на стволы митральез. Покажите им, что четыре руки сильнее двух! Клянусь муренами, сегодня разбогатеет даже обедненный уран в наших боеголовках!
Асуры ответили дружным ревом. На бриге людей не было и не могло быть тяжелого вооружения, так что прелюдию артиллерийской дуэли Морга опустил. Словно бесцеремонный любовник (прости, Майя!), пират ринулся к цели.
Космос пронизали нити гравилучей. Когда «Сен-Mo» закогтила бриг, палуба корабля едва заметно дрогнула.
– Погибшим – премия! – орал Дрейкан. – Лишь дакини живут вечно!!
– Кром Саай! – нестройно отвечали штурмовики. Белесые, похожие на пещерных личинок, они ринулись к кабинам.
Пространство меж кораблями наполнилось сполохами: то работали гравилучи, перебрасывая абордажников. Ожили пулеметные гнезда брига. Да, у врага не было тяжелого вооружения, зато хватало митральез. Колеблющееся сияние поглотило высадившихся пиратов; убитые бойцы истекали светом и пылью. Но головорезы Морги тоже не теряли времени зря. Пламя охватило надстройки и башни брига.
Меня затошнило. Митральезы поддерживали темп стрельбы под миллион выстрелов в секунду. Штурмовики в тяжелой броне просто разлетались брызгами расплавленного металла.
– Зачем, капитан?.. – Я едва узнал свой голос. – Почему не подавить точки орудийным огнем с «Сен-Мо»?!
– Остынь, мальчик. Нам нужен целый корабль, а не ковыляющая на досветовых развалина. Потом, работа абордажника почасовая. Если он умудрится погибнуть в первые наносекунды боя, никто не выплатит ему премиальных и сверхурочных.
– А они это знают?
– Так написано в их контракте. Я же не виноват, что они не читают бумаги, которые подписывают. Хей! А вот теперь и мы к ним присоединимся!
На палубе «Моби Дика» раздулся призрачный купол, похожий на полуспущенный дирижабль. Абордажникам удалось переправить и включить генераторы силового поля. Боевая команда скапливалась под куполом, готовая пробиваться в трюмы корабля.
Я несколько замешкался на пути к кабинам: мерзавец Дрейкан выдал мне бронекостюм без мускульного усиления. Нести полтора центнера брони в условиях искусственной гравитации «Сен-Мо» не представлялось возможным. А прибавьте к этому плазмомет!
К счастью, капитан Морга сжалился надо мной. Закинул меня на плечо и в таком виде перенес на палубу «Моби Дика».
– Стой здесь, – приказал он. – Я пока переговорю с капитаном.
Сделав несколько шагов, Морга стал на краю силового поля.
– Эй! – заорал он. – Я – капитан Морга Дрейкан. Кто командует на этой лохани?
Капитанский бронекостюм усилил голос и вибрацией передал его сквозь палубу. У меня заломило зубы.
– Капитан Джон ибн Жако Рабочее слушает тебя, – звоном отозвалась палуба. – По какому праву вы напали на нас?
Вопрос мне показался излишним. Связь между доминионами невозможна, так что судьбу «Моби Дика» люди выяснить не смогут. Дипломатический протест автоматика брига уже заявила, «Сен-Мо» и Западный дом его приняли и проигнорировали. Пассажирам «Моби Дика» остается лишь рассчитывать на собственные силы.
– Эй, Джойба Римпоче, – Дрейкан с трудом выговорил имя землянина, – если ты согласишься отключить митральезы и вывести на палубу экипаж и пассажиров – безоружными, конечно, – обещаю тебе снисхождение. Но главное – выдай шпиона людей.
Палуба загремела:
– Я понял тебя, Морган Дрейк. Значит, так: ты и твоя шваль сейчас извинитесь. Затем выплатите нам за беспокойство скромную сумму… скажем, в семьсот пятьдесят тысяч триста восемьдесят шесть асурьен. Я правильно определил твое число крови, краб? После этого можете убираться по любому радиусу сферы. Вот мой ответ.
Дрейкан кивнул, словно не ожидал ничего иного.
– Их капитан – герой человеческого доминиона, – сообщил он мне по внутренней радиосвязи. Вслух же объявил: – Выслушай меня, Джойба. Я в восхищении, нет слов. Ты храбрый человек, но бородав жрет и храбрых, и трусов. Тебе пассажиров не жаль? Если мои ребята возьмут их в бою, мне придется снять пленников с баланса.
Землянин умолк. Думал он долго. Наконец палуба отозвалась, но уже другим голосом:
– Морган Дрейк, я тот, кого вы называете шпионом людей. Ловушку вы построили хорошо, не спорю. Но тем хуже для вас. Я вызываю тебя на поединок. Пусть наш спор решит оружие.
– Насмешил! Рядом со мной стоит мальчишка Намса, знаток дуэлей. Даже он раскатает тебя в блин. Ведь раскатаешь? – повернулся ко мне пират.
– Да! Я принимаю вызов!
Я ринулся к башням в высшем воодушевлении. Но Морга оттер меня в сторону.
– Нет нужды, – объяснил он вызывающему. – Я сделаю первый выстрел – и ты умрешь.
Дрейкан достал сигнальный пистолет. Оказывается, пираты успели установить за нашими спинами минометы. Палуба содрогнулась – куда там капитанской перебранке! Металл вздыбило и затянуло сияющими бликами. В корабельной броне протаяли кипящие расплавом дыры.
– Вот и все. На штурм, ребята!
Пулеметные башни перестали существовать. Штурмовики вспарывали термитными пилами палубу; гигант Уллай (выжил, бродяга!) наращивал над дырой арматуру временного шлюза.
– Капитан Морга, пустите меня!..
– Стоять, щенок!
И опять я опоздал к атаке из-за своего несуразного бронекостюма!
Это меня спасло.
Когда штурмовики сгрудились вокруг шлюза, чтобы лезть внутрь, среди них мелькнула едва заметная тень.
– Берегись! – заорал кто-то истошно.
Камуфляж-броня погасла, и тень превратилась в человека. Серебристой рыбкой сверкнул планарный клинок.
– Фехтовальщик людей! – завопили асуры, бросаясь врассыпную.
Поздно: фехтовальщик кружил среди них, словно голодный богомол. От пленарного меча не спасает ни броня, ни силовое поле. В считаные секунды он успел выкосить десятка два штурмовиков.
– Трусы, вперед! – взревел Дрейкан. – Кто его убьет, вырастет кровью! – И ринулся вниз.
Клинок элегантно снес ему обе левые руки, после чего фехтовальщика разорвало огненным цветком.
– Кром Са-а-ай! – понеслось среди звезд.
После вчерашнего моего «абордажа» икры и плечи немилосердно ныли. Болела спина, болело горло, а еще сильнее болела душа. Я единственный не получил в бою ран.
Морга Дрейкан ходил мрачнее тучи. Отрезанные руки так и не нашли. С забинтованными культями пират напоминал спасшегося из щучьих зубов головастика.
Добыча, захваченная на «Моби Дике», огорчала. Полулегальный стимулятор «апстен» (безвреден для людей с низким уровнем культуры, у творческих личностей вызывает коллапс сознания), кактусы для урановых рудников (старатели верили, что те защищают от радиации), школьные юбочки и галстуки для Кавая…
Рабов, правда, хватало: это худо-бедно окупало затраты по снаряжению корабля. Чтобы не мозолить пиратам глаза, я отправился в трюм. Следовало определиться с теми, кого возьму к профессору Норбу.
На всякий случай я пообещал себе держаться настороже. Люди – создания коварные и слабые. Настоящего ума у них нет, однако инстинкты позволяют творить любые подлости. Я решил, что оставлять их без присмотра неразумно. А чтобы они не думали, будто я их боюсь, прихватил с собой для изучения дуэльный кодекс.
В трюме приятно пахло сгущенным какао и сигарами. Разложив среди клеток надувной стульчик, я уселся и открыл книжку. При этом я вполглаза приглядывал за пленниками: не злоумышляют ли?
Вблизи люди меня совершенно разочаровали. Вялые, апатичные, безвольные. Прислужник из числа подлых кровью засыпал в кормушку шницели, крем-брюле и бульонные кубики, но никто даже не притронулся к еде. Над загустевшим в поилках сгущенным молоком кружили сонные мухи, кто-то хрипло просил пить.
– Благородный предел Намса, – услышал я через некоторое время, – вы интересуетесь дуэлями?
Я поднял голову: один из людей сидел у решетки, сплетя ноги совершенно по-асурьи.
– Я слышал, как капитан Дрейкан упоминал ваше имя, – продолжал он. – На Земле я был историком и защищал диссертацию по этой теме. – Глаза человека затуманились. – Сирано де Бержерак, Бенвенуто Челлини – ах, какие были титаны!.. А поэты, погибшие на дуэлях, – Пушкин, Лермонтов? А убитый математик Галуа?
– Вы дуэлянт? – заинтересовался я.
– Ни разу не пробовал. Но я обладаю духом дуэлянта. А потому уверяю вас: мне нетрудно победить любого асура.
Это меня задело. Искусству поединка обучаются долгие годы. И то многим оно остается недоступно… Я достал свой дуэльный пистолет, с которым не расставался никогда.
– Вы, наверное, не знаете, как происходит асурская дуэль, – предположил я. – Если б знали, так не говорили. Пистолет только один. Каждый из дуэлянтов делает выстрел и передает оружие сопернику. Если тот остался жив, конечно… Вы, люди, хрупкие существа. Вряд ли вы переживете хоть один выстрел.
– Пожалуй… Вашу ораву было трудно остановить даже кумулятивными автоматами. Скажите, отчего Морга отказался принять мой вызов?
Я пооранжевел от стыда:
– Морга – бесчестный асур. Но он переживает. Очень переживает, клянусь! Никогда не видел его таким мрачным.
– Переживает он скорей всего по другой причине… Капитан корабля Рабочее – человек Фронтира. Его карта рождений, как, впрочем, и моя, хранится в реинкарнаторе людей.
– Рабо… Рибмо… – Как и Дрейкан, я не мог выговорить имя капитана. – Это тот, что рубил нас мечом и покалечил Моргу?
– Да. «Моби Дик» пропал. Психоматрица Джона Рабочева наверняка уже вернулась в реинкарнатор. Знаешь, парень, тебе лучше бежать. Люди разыщут вашего капитана у черта… черта… а!.. говоря по-вашему, у богомола на мандибулах.
Мой горловой мешок надменно раздулся:
– Пока ваш капитан вспомнит прошлую жизнь, годы пройдут. За это время, может, я погибну. А правда, что у вас всем дают вторую жизнь?
– Врут.
– У нас вообще никому не дают, – пожаловался я. – Только беглецам из других доминионов. Эх, мне бы вновь родиться, был бы умнее… Геометрию бы не учил, физику… Все равно за них число крови почти не улучшают. Вот у дивов хорошо: надо – сходил на реинкарнатор, сохранился. Убили – восстановился, живи дальше.
Человек пожал плечами:
– Ты когда-нибудь встречался с дивами? Жизнь – сплошная компьютерная игра. Думаю, им очень скучно.
Я промолчал. Дивом-светлячком быть лучше всего. Но не спорить же с двуруким.
– А за что улучшают число крови? – спросил он.
– За всякое… Я, например, детей нянчить умею. Знаю, за что ругать, за что бородаву скормить, а за что только в угол поставить. Это семь пунктов крови долой. А вот когда меня уродливым крылохвостом называют, теряюсь. Не могу остроумно ответить. Это плюс пятьдесят.
– Тяжело тебе… А дуэли?
– О! За дуэль сорок пунктов снимают. Только меня еще никто не вызывал, а без этого не зачтут. Жаль, Морга не позволил с вами сразиться… Он меня опозорил.
– Так еще не поздно, – предложил человек. – Твой выстрел первый.
– Смеетесь? – Несмотря ни на что, я не мог перейти со своим собеседником на ты. – Вы же раб! И стрелять в человека первым я не стану. Это позор.
– Ну-ну, не зарекайся… В жизни всякое бывает.
Тут пираты-прислужники над чем-то загоготали. Я заоранжевел от стыда: решил, что они слышали наш разговор. И ведь подумают же, будто я ради числа крови приму вызов от человека!
Ужасная глупость!
Раньше, чем я успел достойно ответить, прозвучала сирена. К нам приближался корабль. Я вскочил и, прихрамывая, побежал на капитанский мостик. Неужели люди так быстро нас отыскали?
Оказывается, я зря беспокоился. Грузовик, который Дрейкан вызвал из Северного дома, вышел нам навстречу. Мне следовало сообщить капитану, кого из людей я выбрал, и возвращаться к своим обязанностям.
Мы с Дрейканом спустились в трюм. Просматривая списки, пират удивился:
– Аппетитики у тебя, юноша! Способные к деторождению самки, крупные сильные рабы… Пожалуй, кое-кого придется заменить. – И отчеркнул ногтем добрую половину списка.
– Высший предел Дрейкан! – возмутился я. – Это грабеж и пиратство! Кто же мне останется?
– Хватит и этих. А если хочешь… – он огляделся и ткнул пальцем в моего недавнего знакомца, – добавь его.
Историк дружески подмигнул мне. Я задохнулся от возмущения:
– Но почему?!
– Да потому, что ты уродливый крылохвост, друг мой.
И как всегда, у меня не нашлось, что ответить.
Весна в разгаре… Асурогама встретила меня ароматами ужасмина и цветущих прудов. Я шел по городу, поглядывая на сверстников свысока. Прошедшие дни сделали меня не головастиком, но мужем. Я видел кровь и смерть, я шел сквозь кинжальные залпы митральез, глядя, как умирают мои товарищи. И череп богомола улыбался мне сквозь туман силового поля.
Высокая кровь бурлила во мне.
Мне хотелось писать стихи, петь, танцевать. Хотелось любви не знавших нереста девчонок.
Увы, жизнь распорядилась иначе.
Людей я выгрузил в террариумы Северного дома. Профессор остался доволен. Из всех прибывших пленников он выбрал именно моего собеседника. Мне тогда не показалось это странным, хотя и должно было насторожить.
А вскоре стало вовсе не до подозрений. Рабочие будни накрыли меня с головой. Наш с человеком разговор стерся в памяти, сделавшись пустым и неважным. Другое волновало меня. Приближался день нереста, а профессор, казалось, совершенно забыл о своем обещании. Я то оранжевел, то розовел, думая о тебе, Майя. Мне казалось, что ты совершенно не полюбишь асура с таким плебейским числом крови, как у меня.
Наконец я набрался смелости и отправился к профессору. Тут-то все и случилось.
Подойдя к дверям лаборатории, я услышал голоса.
– Верхний предел и мой друг, – говорил профессор Норбу, – вы узнали суть моего открытия. Смотрю в небо из глубокого колодца – так мне стыдно перед вами.
– Теперь мне нельзя рождаться асуром, – отвечал знакомый голос. – Напортачили вы, Норбу, нечего сказать! Зачем вы провели на мне этот безжалостный эксперимент?
– Делаю восточное лицо. Вы предупреждали меня, однако я был слеп, как кистеперая рыба из глубоководных пещер. Что же теперь?
– Прежде всего сотрите все файлы с описанием открытия. Вы ведь ни с кем не делились результатами?..
Профессор издал звук «ию», что означало «конечно же нет».
– Прекрасно, – продолжал историк. – Значит, вытащите из компьютера жесткий диск и обработайте магнитным напильником. Затем просверлите дырку и налейте внутрь кислоты…
– …лучше я истолку его в порошок и скормлю каббалам, пораньям и щукальмарам в своем аквариуме. Это будет вернее.
– Хорошо. Лаборатория защищена от подслушивания? Скажите Намсе, чтобы вычистил жучки. Он добрый мальчишка, но старания ему не хватает.
– Да-да. Я сам включу пылесос. Смотрю на вас снизу вверх.
С ужасом слушал я эту беседу. Тысячный кровью Норбу, Норбу, которому каждый месяц делают прививки хитрости, одурачен тупым землянином! С трудом я сдерживался, чтобы не ворваться в лабораторию и не положить этому конец.
– Что касается меня, – продолжал человек, – тут все ясно. Дальше доминиона людей ваша тайна не уйдет. Но что делать с вами?
– Не знаю, великий предел человек… Вы объяснили, как аморально то, что я придумал. Но слаб асур, слаб, понимаете?.. – В интонациях профессора выделились отчаянные «и» и безнадежные «а». – Мне так и хочется самому пройти эту несложную процедуру – чавкая и похрюкивая, словно самка непарнокопытного тапира. Я, я, я – вот что важно! Мое число крови! Что говорить о других? О простодушных и недалеких моих соотечественниках вроде простачка Намсы? Да они ж за лишний пункт маму в синий цвет выкрасят.
Слова эти возмутили меня до глубины души. Гневно раздувая горловой мешок, я рванул ручку двери.
Моему взору открылась ужасная картина. Голый по пояс профессор сидел в кресле. Человек держал колбу с прозрачной жидкостью и осторожно смывал с груди Норбу знак высочайшего кровью. Неудивительно, что профессор выдал свой секрет. Более жестокой пытки, чем эта, не существует.
– Мерзавец! – вскричал я, выхватывая оружие. При этом я совершенно забыл, что ношу в кобуре дуэльный пистолет вместо табельного бластера.
Выстрелил я безупречно. Колба разлетелась брызгами, и жидкость полилась профессору на грудь. Знак тысячного кровью зашипел и испарился. Профессор схватил себя за горло и уткнулся носом в клавиатуру. На плече землянина расплылось темное пятно.
– Здравствуй, Намса, – сказал он. – Как твое число крови? Ты уже сдал зачет по дуэлям?
Наш разговор в трюме «Сен-Mo» всплыл в памяти. Я действительно начал с ним дуэль. И выстрелил первым!
– Чем заряжено? – кивнул он на пистолет.
– Когтем выпейядки Эмта.
– От этого противоядия нет. Дай-ка свое оружие.
Не смея противиться, я протянул ему пистолет – ведь теперь была его очередь стрелять. Землянин заткнул оружие за пояс брюк.
– Моего выстрела не будет, – сообщил он в ответ на мой недоуменный взгляд. – Думаю, пираты всем растрепали о вашем вызове. А яд скоро подействует.
Он мог не продолжать. Я представил страшную картину: мертвый землянин с окровавленным плечом, шип выпейядки в ране… Любой, кто войдет сюда, увидит, что он убит первым выстрелом. Раб! Из моего дуэльного пистолета!
Я рухнул на колени:
– Человек! – Я с ужасом вспомнил, что не знаю его имени. – Человек, спасите… пожалуйста… Я не хочу… я…
Одна бабочка святая знает, что я там лепетал. И что молод, и что глуп, и что влюблен беззаветно… Историк покачал головой.
– Встань, Намса, – приказал он. – Не унижайся.
Что он знал об унижении, жалкий человечишка!
– Что же мне теперь делать?
В этот момент послышался стрекот, какой бывает, когда переполняется буфер клавиатуры. Профессор лежал носом на клавише «бэкспэйс»; курсор бежал по экрану, иероглиф за иероглифом удаляя текст.
Я бросился к профессору, чтобы переложить его голову с клавиатуры.
– Не трогай его, Намса, – остановил меня разведчик. – Пусть лежит. Ему уже ничем не поможешь.
Словно подтверждая его слова, пол лаборатории поехал вниз. Компьютерная система Северного дома поняла, что Норбу мертв, и перестраивала помещения. Лаборатория высочайшего кровью находилась на более высоком уровне, чем другие лаборатории, – теперь статус-кво восстанавливался.
Человек задумался.
– Значит, так, – сказал он после непродолжительного молчания. – Тебе придется инсценировать дуэль с Норбу.
– Ни за что.
– Намса, я знаю ваши порядки. Поддельная дуэль с господином опозорит тебя меньше, чем настоящая с рабом.
– Да поймите же! Я сам, сам не смогу жить дальше, зная, что произошло! Застрелить раба из дуэльного пистолета…
– Если я буду свободным, это поможет?
Я покачал головой. В том, что он предлагал, имелась рациональная ряска. Но, чтобы освободить раба, потребуется присутствие всех высших кровью Северного дома. Нет, я опозорен, опозорен необратимо.
– Слушай, Намса… – Человек тяжело оперся о стол. Попавший в рану яд уже начал действовать. – Я разведчик доминиона людей. После смерти меня реинкарнируют. Я стану свободным человеком, сильным, могущественным. Дуэль со мной станет для тебя почетна. – Он сжал мою руку. – Разыщи меня в новой жизни, Намса. Разыщи, и мы продолжим поединок.
– Клянусь, – одними губами отвечал я.
– А теперь помоги мне.
Я наконец догадался, что хочет сделать землянин. В шкафчике размещался портал-уродец, портал-половинка. У него был вход, но не было выхода. Мы с профессором использовали его, чтобы уничтожать кошмарные последствия экспериментов.
– Скоро домой, – проговорил человек. – Как я устал от вас, господа асуры, кто бы знал… До встречи, Намса.
И он шагнул в гибельный портал раньше, чем погиб от дуэльного яда.
Он свое обещание выполнил.
Пора было выполнять мое.
– Что же было дальше? – спросила Майя.
– Дальше… Как ты помнишь, мнимая дуэль с Норбу вызвала много кривотолков. Пулю, разбившую колбу с растворителем, нашли, и промах этот поставили мне в вину. Впрочем, меня это мало волновало.
Глаза Намсы стали задумчивыми:
– Эта встреча перевернула мою жизнь. В юности мы редко задумываемся о случайностях, что определяют наш путь, а зря. Я встретил мастера поединка и все отпущенное мне время проговорил с ним о ерунде. Чем больше я думал обо всем этом, тем сильнее становилось чувство потери. Я отправился искать человека. Дело это оказалось потруднее, чем найти нежность и любовь богомола. Годы и годы прошли впустую… Я проник в доминион людей, но безрезультатно: ведь даже имени своего противника я не знал. И тогда я решился на отчаянный шаг.
– Дивы.
– Да, дивы. У них есть компьютерная модель вселенной. Они используют ее, чтобы подглядывать за девушками в ванных и выяснять счастливые номера лотерейных билетов. Когда я прибыл, дивы как раз прогоняли альтернативный вариант реальности – тот, в котором бутерброд всегда падает маслом вверх.
– Сумасшедший! Тебя могли оцифровать и вставить в ролик, рекламирующий крабовые палочки!
– Знаю. Но я переступил ту грань отчаяния, за которой становится возможным все. Оракул дивов знал о моем прибытии. Незадолго до того он перечитывал свой инфранет-дневник за будущие даты, стараясь оставить комментарии первым.
– Об Оракуле ходит столько слухов… Расскажи, каков он?
– Ничего особенного: тощий, сутулый, в очках. На вид ему лет восемнадцать. Мне не повезло: я встретил черную ипостась Оракула, ту, что пишет человеконенавистнические рассказы, слушает гремящую музыку и носит майки с черепами. Он объявил, что я найду разведчика на Лувре. А поскольку Оракул черный, встреча должна была состояться за несколько минут до моей смерти.
– Ужас какой!
– Ему показалось, что это остроумно. Я поблагодарил Оракула и вернулся домой. Святая бабочка, сколько у меня было дел! Стать первым в стрельбе, добыть у прэта зерно портала, пробраться на Лувр… Смерти я не боялся, а потому рисковал напропалую и выходил в старой шкуре из всех передряг. Кончилось тем, что я занялся контрабандой глины в доминион кинкаров. Денег у меня к тому времени оставалось немного: встреча с Оракулом сожрала львиную долю средств. Но я не скупился: знал, что с Лувра мне уже не вернуться.
Призрак замолчал, вновь переживая давние события.
– Твой спутник, команидор… Когда он протянул мне пистолет, я словно вернулся в свое восемнадцатилетие. Ошибка стоила мне чести: когда я сделал северное лицо, команидор влепил мне пощечину. Меня она лишь раззадорила. Смерть близка, сказал я себе. Смерть близка, а значит, я скоро встречу друга. И тот появился, не обманул.
– Вы сразились?
– Я проиграл. Мальчишка не помнил своей прошлой жизни, но все же победил меня. Невообразимо! Уходи, Майя. Оставь несчастного дакини его судьбе.
– Оставить? Ты просто уродливый крылохвост, вот ты кто. Посмотри на меня. – Она развела руки в сторону: – Я выставила себя полной дурой. Я бросила все, к чему стремилась. Из-за тебя, Намса! Я давно уже не та семнадцатилетняя глупышка, что ты знал.
– Из-за меня?
– Пятнадцать лет гонялась я за тобой. В джунглях, полных кровососущих тварей, в доминионе дивов, у людей… Когда становилось совсем плохо, я говорила себе: «Намса прошел здесь, уродливый крылохвост Намса с низкой и плохой кровью! Как мне не пройти?»
Призрак молчал.
– Вот что, крылохвост, с этого момента будешь слушать только меня. Знай: я тоже была у дивов и встречалась с Оракулом.
– Святая бабочка!
– Оракул предстал передо мной в своей светлой ипостаси: в виде близорукой пожилой женщины с крашеными волосами и бородавкой на носу. Оракул очень сентиментальна. Она пишет иронические детективы и обожает истории со счастливым концом. Из ее рук я получила рецепт Паутичьего зелья, предназначенного, чтобы возрождать дакини.
– Оно же было утеряно в веках?
– Теперь нет. Слушай же!
Майя достала лист пергамента и принялась читать:
Среди девяти скал,
Восьми заповедных трав
Пожарь омлет из семи яиц
На жире шести паутиц.
Им накорми дакини,
Чтоб стал он сильней отныне,
Пяти головастиков сердца
Его возродят до конца.
Отыщи беды причину,
Причини беде кручину.
– «Кто шагает дружно в ряд, – задумчиво продолжил Намса, – головастиков отряд»… Это тебе скальный геккон надиктовал?
– Нет, уродливый крылохвост. Это настоящий древний рецепт. Яйца имеются в виду конечно же паутичьи.
– А головастики?
– В них недостатка не будет: это место просто кишит ими. «Причини беде кручину»… Скажи, как я могу отличить человека, превратившего тебя в дакини?
– Я дам тебе его ауру.
Дакини бросил Майе комок радужного сияния. Та задумалась:
– Мне нельзя открывать третий глаз перед головастиками… Это напугает их и выдаст меня. А, придумала! Я прочитаю третьим глазом все личные дела детенышей.
Она хлопнула в ладоши. Призрак заколебался, словно пламя свечи. Сквозь него стали видны стены и угрюмый мрак тоннелей.
– Команидор! – позвала Майя. – Помогите мне, команидор.
Появился Алексей Семенович:
– Вы уже все, Майя?
– Да. Намсу, боюсь, сейчас утащить не получится. В скором времени мне придется вернуться сюда опять.
Когда они ушли, Велька выглянул из стенной ниши. Та вслед за ним. Прятались подростки в нескольких метрах по коридору от пещеры с дакини.
– Мамочки, – прошептала Та, – она же теперь на нас охотиться будет.
– Трусиха, – бросил Велька с презрением, – как и все девчонки.
– Да? А сам? Когда скелет выскочил, кто стал за меня прятаться?!
Велька задохнулся от возмущения:
– Да ты что! Я тебя спасал!
– Спас один такой! И не иди за мной. Сама путь найду!
Гордо выпрямившись, девочка зашагала в темноту. Почти разрядившийся браслет тускло мигал у нее на запястье.
Велька почесал в затылке. Девчонок не поймешь… Он открыл лючок подзарядки пистолета, выбросил старый аккумулятор и вставил кресильон в освободившееся гнездо.
Окошко зарядов загорелось зеленым. У Вельки стало тепло на душе. Теперь он не один. Кресильон скоро проснется и что-нибудь придумает.
