Глава 34

Белый потолок, белые стены, белые простыни… Словно тонкая издевка, все в этой небольшой комнате было белоснежным, даже входная дверь и плотно задернутые шторы. Ирвин лежал, вытянувшись на жесткой постели, и, не мигая, смотрел на тонкую трещинку, пересекающую балку. Доносящиеся из-за стены взрывы девичьего смеха раздражали, мешая сосредоточиться на собственных мыслях.

Что на него нашло вчера? Привычка побеждать вскружила голову? Ну что ж, он победил! Вот только поверженный противник уже завтра будет как ни в чем не бывало расхаживать по городу и досаждать Аделаиде, а герой-победитель целую неделю проваляется в постели под присмотром целителей. Так что это было? Попытка физически превзойти дракона – глупость или неосознанное стремление оборвать опостылевшее существование? Ведь если бы не своевременная помощь рыжего, на месте поединка лежали б, уродуя пейзаж, два трупа.

Странный парень… С виду типичный проныра, но почему-то не поспешил воспользоваться столь удобным случаем, чтобы избавить своего приятеля (или нанимателя) от конкурентов. Ведь очевидно, что браслет не реагирует на него согласно распоряжениям хозяина! Ирвин не вчера родился и ни на миг не верил в исключительно платонические мысли алхимика в адрес феи. Братская любовь? Ну-ну. Как же! На сестер так не смотрят, как он на нее. И потом, разве может хоть кто-то остаться равнодушным к лунной леди? Она само совершенство! Вот только… его ли совершенство?

Адель зашла утром минут на пять. Сказала, что примчалась бы еще вчера, если б знала о случившемся. Но вредная зор-зара с не менее вредным Ритэром только утром изволили сообщить ей, по каким именно «делам» отлучился рыцарь. Девушка принесла ему корзинку с фруктами и легкий флер дивного аромата. Цветочная фея… она и пахла цветами: но не изысканными и утонченными – садовыми, а дикими, пьянящими, лесными. От этого аромата сердце мужчины начинало биться чаще. Когда Адель укоризненно качала головой, интересуясь его самочувствием, он смотрел на нее и думал совсем о другом. Тот теплый свет в глазах феи, который помнил белый рыцарь, сменился вежливым беспокойством. Подобным образом смотрят на знакомых, которые не безразличны, но не на любимых. Так есть ли смысл рисковать жизнью девочки, пытаясь сделать ее своей женой? А ведь он был так уверен! Или просто хотел верить?

Эх… Знал бы Ирвин Ма-Магни, будучи глупым двадцатилетним мальчишкой, что ставит на карту, заключая договор с демоном, никогда б не полез в эти искусно расставленные сети соблазна. Но в обмен на бесконечную череду побед сладкоречивый выходец из ада потребовал такую малость… Действительно, как романтичный студент, обожающий выбранную профессию, сумел бы разглядеть подвох в том, что родить ему наследника и жить с ним в браке сможет лишь женщина, по-настоящему его любящая? Юный Ирвин и не представлял свою свадьбу иначе. Потому и подписал контракт с демоном, не сомневаясь в правильности содеянного. Приобретение силы, не уступающей сопернику во время поединка, – вот что было важно тогда! Остальное довершало его непревзойденное воинское искусство. День за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием. Да только победы со временем приелись, а искренняя взаимная любовь, казавшаяся легкодостижимой, так и не встретилась на пути рыцаря, который никогда не проигрывал.

Ирвин был женат дважды. И каждый раз женился, как ему казалось, по любви. Но то ли его чувства не дотягивали до поставленной демоном планки, то ли жены любили не так сильно, как говорили, потому что оба брака не просуществовали долго. Под действием проклятия, прилагавшегося к заключенной рыцарем сделке, обе невесты, став супругами, вскоре сошли с ума. Их мучили кошмары, они видели призраков, но самое ужасное, что муж ночами казался им стареющим монстром, а не красивым мужчиной, каким и являлся на самом деле. Идалия, магистр боевой магии, девушка сильная и смешливая, выбросилась из окна башни спустя месяц после свадьбы. Энди-эль, эльфийка с темным даром, на брак с которой Ирвин решился лишь полвека спустя, утопилась в пруду через неделю после церемонии в храме Эраша. Настоящая была любовь или нет, какая разница? Ведь боль вины и потери, сильная, едкая, выжигающая душу, очень даже настоящая!

А потом Ирвин встретил Адель… Огромные темные глаза, наполненные искренним восторгом, вновь пробудили в нем веру в счастье. Но сначала девочка была совсем юна. А теперь ее глаза пусты и вспыхивают лишь при упоминании таинственного жениха. И гневом они горят или страстью, не так уж важно.

Из-за стенки снова донесся взрыв смеха. Если бы у рыцаря были силы, он бы накрыл голову подушкой, чтобы не слышать, как в соседней комнате веселятся практикантки-целительницы, приставленные ухаживать за больными. Но он не мог даже шевельнуться: после поединков с действительно сильными противниками такое с ним случалось часто. Апатия, слабость, потеря аппетита на неделю или даже две из-за наглого ящера ему были обеспечены. Чего нельзя сказать о самом ящере. Он, судя по реакции целительниц, унынию не предавался. Напротив, чешуйчатый ловелас, вместо того чтобы переосмыслить свое поведение, ну или хотя бы просто лежать и думать об Адель, вовсю развлекался. Дверь в его палату беспрестанно хлопала, слышался смех и обрывки фраз, которые лишь частично заглушала магическая изоляция, как и положено для подобного места.

– Не желает ли господин дракон чаю? – донеслось из коридора. – А кофе? Может, водички? А бинт на шее не жмет? Наверное, уже пора поправить! Как мазь? Не печет? Давайте подую! – нараспев щебетали юные практикантки, то и дело нарушая тишину белой палаты взрывами хохота, который вызывал у Ирвина зубовный скрежет.

Перекрывая девичью болтовню, раздался приглушенный голос дракона. Вновь смех, хлопающая дверь – да сколько же можно?! Бледный как полотно рыцарь поднес дрожащие руки к голове и, поморщившись, заткнул уши. В висках у него стучало, раздражение пульсировало в крови, а пересохшее горло требовало воды, но пожилая сиделка отошла, а смазливые практикантки предпочитали набираться профессионального опыта исключительно в палате дракона. Закрыв свинцовые веки, Ирвин попытался провалиться в спасительный сон. Не тут-то было!

Дверь с тихим скрипом открылась, и в комнату осторожно вошли две девушки в белых чепчиках. Они прокрались на цыпочках к постели больного и, склонившись над ним, принялись с интересом разглядывать лицо мужчины.

– Ты смотри, правда хорошенький! И молодой! – немного удивленно прошептала одна из практиканток.

– Действительно! Не соврал дракон! – восхищенно ответила вторая.

– Только что-то он как неживой, – пробормотала первая.

– Подумаешь! У нас быстро оживет! Зови остальных! Разделимся, а то у Арэта уже повернуться негде.

Когда Ирвин Ма-Магни открыл глаза и попытался по мере своих заметно ослабевших сил донести до этих куколок, что предпочитает одиночество и, быть может, стакан воды, одна из них – та, что поскромнее, – протянула раненому записку от дракона. Веко мужчины дернулось, губы скривились. Расценив эту мимику по-своему, девушка предложила зачитать ему текст послания. Очередной нервный тик она приняла за «да» и осуществила обещанное.

И подпись:

Скрип зубов рыцаря услышали даже практикантки. Его фиалковые глаза потемнели, а голова заболела еще сильнее. Злился ли он на дракона? Нет, он его люто ненавидел сейчас, с отчаянием понимая, что бросить повторный вызов этой невозмутимой рептилии пока что не сможет. А потом, когда негативные эмоции поутихнут, просто не станет этого делать. Зачем? Таких, как дракон, не исправить.

Девушки же расценили реакцию рыцаря по-своему. Они шустро развернули бурную деятельность в его палате, превратив спокойное… относительно спокойное место в конкурс красавиц с подносами. Вернувшаяся сиделка лишь удивленно вскинула брови, но отказываться от помощи молоденьких практиканток не стала и, раздав распоряжения, ушла обедать. За следующие полчаса девицы, порхающие вокруг с напитками, фруктами, лекарствами и бесконечными попытками поправить ему подушки, вконец достали Ирвина. Но в силу своей вежливости, значительно подкрепленной слабостью, он не мог просто выгнать их из палаты. Сова на ветке, которую стало видно, как только одна из девиц распахнула шторы, ошарашенно хлопала глазами, наблюдая за суетой. Сиделка не спешила возвращаться, а освоившиеся целительницы не торопились уходить, и только неожиданный визит высокого мужчины в лиловых очках освободил несчастного больного от общества прекрасных дам. Быстро выставив девиц за дверь, незнакомец занял стул напротив постели рыцаря и, странно усмехнувшись, представился.

Среди ярко одетых горожан, неспешно прогуливающихся по центральному парку, облаченный в черно-розовое эльф был далеко не самой приметной фигурой. Но ощущение чужого взгляда, прожигающего дыру между лопатками, не оставляло парня уже полчаса. Неужели убийцы все-таки вышли на его след? За время, проведенное в столице, предчувствие опасности, не покидавшее Эмилли-эля дома, несколько поутихло. Интуиция молчала, а вопли инстинкта самосохранения перешли в чуть слышный шепот… и вот опять все началось сначала!

Эмо бросал из-под длинной челки настороженные взгляды, внимательно оценивая каждого прохожего, но не замечал ничего подозрительного. Обычные люди и нелюди… или необычные? Задремавшая было паранойя воспряла духом и принялась нашептывать парню свою версию происходящего вокруг. Кто знает, быть может, вон та дородная девица в бриллиантах и вульгарно-желтом платье строит ему глазки лишь для того, чтобы через миг выстрелить в объект своего вожделения не томным взором, а отравленным дротиком. Или тот угловатый паренек в школьной форме… Сейчас как достанет из сумки с книгами нож и метнет в потерявшего бдительность эльфа! И эта седая старушка жуть как подозрительно себя ведет, усердно пытаясь всучить «молодому господину» букетик для «дамы сердца». Она вполне могла пропитать цветы ядом, прежде чем продать их жертве. Как угадать: кто есть кто в пестрой толпе? Любой самый безобидный прохожий может оказаться расчетливым наемником из гильдии убийц!

Эмо криво улыбнулся, прекрасно осознавая, что его мания преследования вновь проснулась. Рассудив, что неприятности со стражами порядка ему ни к чему, парень погладил рукоять спрятанного под плащом кинжала и решительно направился прочь из парка. Прежде чем действовать, стоит убедиться, что перед тобой наемник, а не мирный горожанин, имевший неосторожность задержаться взглядом на чересчур впечатлительном эльфе. Хватит ошибок! И случайных жертв тоже довольно!

Не замедляя шага, парень украдкой осмотрелся и, пройдя по широкой улице, свернул во двор. Ощущение слежки усилилось, несмотря на то что явных доказательств тому Эмо не обнаружил. Тот, кто шел за ним, был достаточно умен и опытен, чтобы оставаться невидимкой для жертвы. Вот только эльфа не устраивала подобная чужая роль и, решив принять правила навязанной ему игры, он продолжил путь.

Переулок, сквер, узкая улочка с немногочисленными прохожими… и наконец подходящая подворотня – отличное место для нападения, которого вроде как не ждут. Темно и безлюдно. Эмиль остановился, якобы завязать шнурок на ботинке, и, уловив сбоку чье-то стремительное движение, ловко метнул кинжал. Черная тень шарахнулась в сторону, уворачиваясь от сверкнувшего клинка, а затем рванула вперед и в прыжке опрокинула эльфа. Острое лезвие второго кинжала замерло у шеи преследователя, который, оскалившись, выдал многозначительное «муррр».

– Ты? – опешил Эмо, оказавшись прижатым к сырой земле чьим-то тяжелым телом в таком же черном плаще, как и его собственный.

– Я! – Илоланта продолжала ухмыляться, демонстрируя свои белоснежные клыки. – Ножичек-то убери, а? Для нас, духов, конечно, холодное оружие не смертельно, но приятного тоже мало. И вообще! Что это за встреча?! Ты разве не рад мне, мой черно-розовый друг? – Она состроила обиженную мордашку и, дождавшись, когда эльф убрал от ее горла кинжал, лизнула его в нос. – Я скуча-а-ала.

– По зору? – Поверженный противник поморщился, пытаясь уклониться от своеобразной ласки победительницы. – Пусти, демоново отродье! – Он попробовал скинуть с себя зор-зару, но та лишь поудобней на нем устроилась.

– Тебя не учили, что обзываться нехорошо? – прищурила красные глаза Лола. – Я тут ему о вечном толкую, а он меня разными прозвищами клеймит.

– О вечном? – переведя задумчивый взгляд с морды «пантеры» на свой клинок, переспросил Эмо.

– Ага.

– Это о чем же таком вечном? О еде, что ли?

– Ну-у-у, я вообще-то подразумевала дружбу, но еда тоже подходит. Так как там мой честно заработанный зор?

– Тебя дожидается.

– И где?

– Слезешь – скажу.

– А если не слезу?

– Тогда я тебя чуть-чуть порежу. Да-да, для зор-заров это не смертельно, я в курсе. Но несколько неприятных минут тебе, чудовище, будет обеспечено.

– Какой же ты злюка, эльфенок, – в очередной раз оскалилась Лола.

– Какая же ты тяжелая, зверюга, – печально вздохнул Эмо и спихнул-таки с себя «пантеру». На этот раз она не упиралась. – Ты одна в городе или с хозяином? – отряхиваясь, поинтересовался он.

– Я с Адель и ее подругой Жозефиной. Девочки тут работенку себе подыскали, а мне днем в гостинице сидеть скучно. Вот… прогулками себя развлекаю.

– Угу, и охотой за мной.

– А почему нет? – натягивая капюшон на свою звериную голову, промурлыкала Илоланта. – Выследить, догнать, завалить и не получить при этом удар кинжалом – отличная разминка для моих старых костей. Было же весело! Да?

– Как ты меня нашла? – вместо ответа спросил парень.

– Случайно в толпе заметила.

– Врешь ведь! – прищурился он.

– Вот еще! – фыркнула она.

– Специально искала?

– Да больно надо!

– А только ли зор тебя интересует, чудовище?

– Нет, конечно! – похлопала длинными ресницами зор-зара. – И как ты догадался, чудик?

– Не ерничай, киса. – Подобрав второй кинжал, Эмо спрятал его под одеждой. – Признавайся, что тебе от меня надо?

– Мм… – задумчиво мурлыкнула Лола и, положив лапу на плечо собеседника, кокетливо предположила: – Свидание?

– Какое, к демонам, свидание, тварь потусторонняя?! – воскликнул Эмо, отпрянув от нее, как от чумной.

– Хи-хи-хи… с зором, – сотрясаясь от смеха, ответила Лола. – Ну не с тобой же, черно-розовое недоразумение, мне на свидания ходить! Ха-ха-ха… Пошли уже, чудо остроухое. Заберу у тебя свое лакомство. А то куда ни плюнь, всюду вино подают. Нет чтоб духа любимым напитком угостить! Ну? Куда идти-то?

– Прямо, – обреченно вздохнул Эмиль.

– Ты свой топор не продал, надеюсь?

– Нет.

– А мой зор?

– Нет… к сожалению.

– И не пил его?

– Ты дура?

– Я пытаюсь быть остроумной, господин мрачность.

– А я думаю, ты на неприятности напрашиваешься, госпожа веселость.

– А я…

Они шли рядом, не касаясь друг друга, и о чем-то тихо спорили. Два высоких силуэта в черных плащах. Волосы парня были растрепаны, бледное лицо с темными кругами вокруг ярко-голубых глаз выглядело недовольным и усталым. Физиономию его спутницы скрывали глубокий капюшон и шарф, а из-под длинного плаща то и дело выглядывал кончик хвоста, на котором красовался аккуратный алый бант.