Глава 20

Около полудня на мощеной дорожке, ведущей к дому Аделаиды Ванн Грэниус, показался самый настоящий принц. По крайней мере, именно так решил гном-дворецкий, который впервые увидел Арэта Эльт-Ма-Ри в окно гостиной. Ну а кем еще мог быть мужчина, облаченный в светлые одежды, щедро расшитые золотом? Красивый, статный, надменный… его словно окружал ореол силы и уверенности. Тугая белая коса доходила незнакомцу почти до колен, золотистый оттенок кожи свидетельствовал о том, что он выходец из Страны Песков, а оставленный у ворот экипаж говорил о благосостоянии нанимателя. Вот только что богатому иностранцу понадобилось в доме обычной феи?

Пока гном рассматривал незваного гостя, прячась за занавеской, тот окинул одобрительным взглядом пышно цветущие клумбы, затем щелкнул пальцами, поправляя с помощью магии бутон какого-то экзотического растения в зажатом под мышкой горшке, после чего соизволил позвонить в колокольчик. Гном забеспокоился: ему вовсе не хотелось быть тем, на кого обрушится гнев «венценосной особы», обнаружившей, что ее не ждут. К счастью, хозяйка перед отъездом позаботилась о возможных визитерах. На темной поверхности двери появилась светящаяся надпись, сообщающая, что госпожа фея отбыла в отпуск и по всем деловым вопросам просит обращаться через две недели. Вопреки ожиданиям затаившегося дворецкого иностранец бушевать не стал. Он чуть склонил голову, изучая послание, после чего насмешливо хмыкнул и… ушел. Когда экипаж беловолосого господина скрылся из виду, гном осторожно открыл дверь, взял оставленный на пороге горшок с цветком и отнес в холл до возвращения хозяйки.

Отсутствие Адель совершенно не удивило дракона. Напротив, чего-то подобного он и ожидал, иначе не отправил бы посылку с секретом, а преподнес подарок лично. Мужчина усмехнулся: еще бы, какой смысл в охоте, когда дичь испуганно жмется в угол и таращит полные ужаса глаза? Пусть побегает, попетляет, почувствует иллюзию свободы. Арэт вытащил из кармана черную четырехслойную пластину и, положив ее на колени, раздвинул слои так, что получился один довольно большой квадрат с изображением карты Тикки-Терри. По ней медленно двигался золотистый паучок, выдавая местоположение той, что носила его магическую паутинку, подцепив ее с внутренней стороны платья, подаренного драконом. Что там говорил Ритэр? Никакого насилия, колдовства, антимагических эликсиров и обмана в процессе игры? Хм… но разве крошечное поисковое заклинание – это обман? Всего лишь способ быстро разыскать особу, отправившуюся… Кстати, куда? Арэт мазнул кончиками пальцев по карте, изменив ее масштаб.

– Главная дорога в столицу… хм… – прищурившись, пробормотал он. – И что же ты там забыла, Киса? Уж не своего ли черно-розового эльфенка?

Усмехнувшись собственным мыслям, мужчина перенастроил поисковый артефакт на другую магическую сеть и, быстро определив, где находится пропавшая скрижаль, отправился за ней. Но и там его ожидала светящаяся надпись на входной двери, которая говорила о том, что хозяина не будет дома неделю или две. Дракон задумчиво потер подбородок, рассматривая фамильный особняк Грэниусов, затем развернулся и пошел прочь со двора. Ощущение дежавю не покидало его до самой гостиницы, где он временно остановился. Решив, что девчонка ему сейчас интересней артефакта, мужчина взял с собой необходимые вещи и отправился в лес за городом. Менять облик с человеческого на драконий Арэт Эльт-Ма-Ри предпочитал без свидетелей.

Легкий двухместный экипаж господина Грэниуса с запряженным в него ездовым зор-заром быстро катился по широкой дороге. Наведываться в столицу Дин не любил, но на какие только жертвы не пойдешь ради единственной дочери. О том, куда она направилась, он, естественно, знал. Он вообще много чего знал о жизни феи, которую не выпускал из виду с момента ее отъезда из родного дома. Именно Дин запретил многочисленным родственникам, считавшим девушку изгоем клана некромантов, досаждать ей. Его, как главу семьи, ослушаться не посмели. Избавив дочь от негативного внимания со стороны родни, отец терпеливо ждал, когда светлая фея, наигравшись в самостоятельность, наконец образумится и вернется под крышу родового поместья, чтобы развивать свой темный дар. Она не вернулась, и он был вынужден прибегнуть к нечестным методам для ее же блага. А потом пошло-поехало: подстава, суд, Тритэра, рабство и… помолвка дочери, о которой так мечтал Дин. Вот только с момента ее заключения свободного времени у Аделаиды стало заметно меньше, а странных друзей и разных проблем – больше.

Куда вообще смотрит ее жених?! Как можно доверить воспитание внуков тому, кто за невестой уследить не в состоянии? Да и Адель хороша! Что ей, спрашивается, дома не сидится? Ладно, дружка своего сопровождала в Иссэ-Терри, ну а теперь-то куда ее нелегкая понесла? В столицу? Зачем?! Неужели мамашина кровь дала о себе знать: авантюризм проснулся и тяга к приключениям на одно место?

Подумав о жене, некромант покосился на один из распечатанных конвертов, что лежали на соседнем сиденье, и кисло улыбнулся. Легка на помине! Послание от Кассандры ему доставили рано утром. Вопреки ожиданиям, на этот раз сбежавшая женушка просила не деньги и даже не портрет дочери… Спустя двадцать два года после их последнего скандала она вернулась к теме развода. Вот только радоваться Дин не спешил, так как давно привык к роли «вдовца». Да и веры этой авантюристке не было никакой. Однажды она уже обвела его вокруг пальца, используя редкий дар хамелеона и фальшивую родословную, чтобы выдать себя за потомственного некроманта с внешностью хрупкого ангела.

Красивая, умная… темная! Кэс идеально подходила на роль его жены, способной произвести на свет здорового наследника. Любил ли он ее? Наверно. Как любят хорошую вещь, которую долго искали и в конце концов приобрели. С нее сдувают пылинки, берегут, ею гордятся и любуются. Ровно до тех пор, пока не обнаруживается какой-то изъян, портящий все впечатление. Таким изъяном в Кассандре стала ее лживая натура. После родов дар хамелеона временно перестал действовать, и новоявленный папаша обнаружил, что жена его вовсе не некромант. Более того, ведьма умудрилась родить ребенка со смешанным светло-темным даром, что могло сильно осложнить будущее девочки. Как, впрочем, и вышло. Уязвленное самолюбие Дина требовало отмщения. Подавив в себе желание придушить супругу, он предложил ей развестись. Но Кэс отказалась, заявив, что любит его и никуда уходить не собирается. Тогда он окончательно вышел из себя и пообещал прикопать ее под кустом в соседнем лесу, чтобы оградить себя и свою дочь от позора. Видимо, угроза показалась Кассандре убедительной, ибо в одно прекрасное утро она исчезла, прихватив с собой все украшения, подаренные им, вместе с фамильными драгоценностями, которые передавались в семье Грэниусов по наследству. Решив, что лучше быть вдовцом, чем легковерным идиотом, Дин пустил слух о скоропостижной кончине своей благоверной.

На прощанье лже-некромантка оставила письмо с обвинениями, что муж разрушил жизнь ее и дочери, потому что из-за его гонора она вынуждена скитаться. Без малышки. Через полгода Дин получил второе послание, в котором Кассандра слезно умоляла супруга дать ей возможность вернуться к дочери. А еще через месяц не менее слезно просила выслать ей хорошие откупные за то, чтобы больше она к нему с подобными просьбами не приставала. Потом наступило затишье. Новые письма начали приходить лет шесть назад. Про деньги в них не было ни слова, Кассандру интересовала только Адель и ее жизнь. Либо у непутевой мамаши проснулся запоздалый материнский инстинкт, либо она разрабатывала очередной коварный план. Оба варианта Дину не нравились, поэтому он написал ответ, в котором поклялся прибить лгунью, если она сунет нос к нему или Аделаиде. Женщина оказалась достаточно благоразумной, чтоб держать свой симпатичный носик подальше от обоих… до сегодняшнего утра. Последнее письмо разительно отличалось от прежних. Мало того, что Кэс сама попросила развода, который не желала обсуждать все эти годы, так еще и обвинила Дина в натравливании любвеобильных зомби-ежиков на ее нового фаворита. Но не это зацепило мужчину больше всего. Как оказалось, беглая жена умудрилась где-то встретить Адель в обществе знакомого ей типа с сомнительной репутацией. Рыбак рыбака видит издалека, угу. А авантюристов и охотников за приданым возле своей дочери Дин терпеть не собирался. Потому и поехал вслед за феей в столицу. Впрочем… не только поэтому.

Второй важной причиной, побудившей некроманта сорваться с места, была Юми-эль. Та самая девочка-экзорцист, с которой он познакомился на кладбище. Дин криво усмехнулся, взяв в руки конверт, из которого торчал уголок счета, выставленного ему этой нахалкой. Эльфийка с даром мага душ – еще более дикое сочетание, нежели фея-некромант. Да и поведение девчонки ему соответствовало: совершенно не типичное, если не сказать – беспардонное. Расставшись с ней у ворот погоста, мужчина никак не ожидал, что бесцеремонной блондинке хватит наглости и ловкости проникнуть в его дом через окно, причем не в десять утра, как он сказал, а в шесть. Признаться, Дин впал в легкий ступор, когда сработала невидимая охранная сеть… в стороне, где располагалась его спальня. Не придержи он защитные чары, и одним экзорцистом в их мире стало бы меньше. Однако мужчиной завладело банальное любопытство: что эта мелкая зараза забыла в его доме? Поэтому он позволил ей беспрепятственно войти, то есть залезть в окно второго этажа, а потом как ни в чем не бывало вышел из ванной с полотенцем на бедрах и вопросительно приподнял бровь, взглянув на красноглазую малышку, фривольно расположившуюся в его любимом кресле.

Девочка… хотя какая она девочка в двадцать один-то год?! Просто худенькая, мелкая, оттого поначалу и произвела впечатление подростка. Впрочем, женщиной назвать эту бесовку мужчина тоже не мог. Женщины не смотрят на полуголых мужчин, как на пустое место, и не зевают так откровенно при этом.

Дин и сам толком не понял, что его задело больше: ее наглость или безразличие. Захлопнув дверь ванной комнаты, он потребовал от гостьи покинуть комнату. Она отказалась, кивнув на полоску рассвета за окном, и сообщила, что уже, мол, утро, а у них утром назначена встреча. Дальнейший диалог напоминал словесную перепалку, прикрытую вуалью холодной вежливости с налетом едва уловимой язвительности.

– Может, пройдете в кабинет и подождете меня там?

– Ну что вы, вдруг я заблужусь по дороге?

– А разве вы еще не заблудились?

– Не думаю. Разве что вы не господин Грэниус, а его двойник. – Эльфийка нарочито широко распахнула глаза в притворном изумлении. – То-то я смотрю: чего-то не хватает.

– Должно быть, одежды?

Девушка окинула некроманта оценивающим взглядом с ног до головы, словно только сейчас заметила, в каком он виде, после чего задумчиво протянула:

– Действительно… И вы собираетесь пойти в кабинет в полотенце?

– Можно и в полотенце, ведь это мой дом и мой кабинет. Но я предпочту надеть что-нибудь потеплее.

– Простите, Дин, – вздохнула гостья, став серьезной. – Но ваши переодевания, как, впрочем, и блуждания по дому, займут много времени, а я спешу.

– И вас не смущает то, что вы находитесь в спальне постороннего мужчины?

– Если вас не смущает, что в вашей спальне посторонняя женщина, то нет.

– А если смущает?

– Тогда должна сделать вам комплимент: у вас прекрасно получается это скрывать.

Некромант хмыкнул и покачал головой, Юми-эль неопределенно повела плечами и, чуть улыбнувшись, предложила наконец обсудить ее претензии к Грэниусам, то есть к наследнице этой семьи.

Если эльфийка своим неожиданным визитом хотела выбить мужчину из колеи, то она просчиталась. Смущение некроманту свойственно не было, а посему он снял полотенце, накинул на плечи теплый халат и, налив себе вина, устроился с фужером на диване напротив гостьи. Затем развернул довольно длинный счет, который она ему предъявила на кладбище, и поочередно высмеял все его пункты.

Действительно… что за чушь?! Кто дал этой пигалице право обвинять его дочь в срыве собственной свадьбы? Ах, Эмилли-эль письмо ей написал с извинениями и отказом от брака, объяснив свое решение тем, что любит Адель! И что из этого? Фея-то здесь при чем? Мало того, что она понятия не имеет о такой сильной привязанности эльфа, так еще и помолвлена с другим. Вот только как убедить в необоснованности претензий брошенную невесту, которая вознамерилась либо раскрутить соперницу на возмещение морального ущерба в денежном эквиваленте, либо разобраться с ней лично? И, судя по метательному ножичку, который она вертела в руках во время беседы, разборки эти ничем хорошим для Аделаиды не закончатся.

Проклятые экзорцисты! Верно девчонка сказала тогда – выродки они и есть. Причем все! Не зря их считают изгоями среди магов. Носители подобного дара – самые опасные существа в мире. Именно поэтому они имеют собственный кодекс, а их действия строго контролируются стражами порядка. Не приведи Эраш, кому-то из магов душ нарушить установленные правила. Наказание – смерть. Экзорцистов уважают, боятся и… обходят стороной, но каждый раз при обнаружении демона в человеческом теле вызывают через кристалл связи для работы. Магу душ достаточно открыть метку Эраша и снять с нее защиту, чтобы все живое вокруг стало мертвым, а принудительно изъятые из тел души отправились на суд богов. Уровень силы экзорциста равняется радиусу действия божественного света, который излучает метка, а профессионализм – умению этот радиус контролировать, не забывая параллельно зачитывать слова изгоняющего заклинания. В остальном этот дар открывается в подростковом возрасте, изменяя первоначальный рисунок Эрашева клейма, и не дает своему обладателю никаких других преимуществ. Юми же, судя по поведению на кладбище, компенсировала недостаток магических талантов физическими тренировками и работой с оружием вроде световых плетей или ножей. Впрочем, щит от нежити у нее тоже неплохо получился – значит, кроме дара экзорциста девчонка имеет и другой. Наверняка светлый. Что еще ожидать от эльфийки, пусть и необычной? И зачем Эмиль свадьбу отменил? Он в своем нынешнем образе и эта бесовка с красными глазами были б отличной парой.

– Что ж, я надеялась, что мы найдем общий язык, – вырвал Дина из размышлений голос девушки. – Но на нет и суда нет. Придется все решать самой. – Она поднялась и, запустив нож в косяк за спиной некроманта, недобро улыбнулась: – Это вам на память, господин Грэниус. Прощайте.

– Юми-эль, – легко выдернув клинок, мужчина повертел его в руках, рассматривая орнамент на рукояти, – будьте хорошей девочкой, не переходите дорогу злому дяде, который очень не любит, когда угрожают его любимой дочери.

– Какое совпадение! – спокойно расправляя складки очередного черного платья, проговорила блондинка. – Хорошая девочка тоже не очень любит, когда ей угрожают, – вздохнула она, поглаживая широкий пояс с вышитыми на нем черепами. Подумайте над моим предупреждением, Дин. А мне пора. – Эльфийка, ловко перепрыгнув через подоконник, обернулась на карнизе: – Удачи вам!

– О нет, юная леди, удачу оставьте себе, – наблюдая за девушкой поверх фужера, отозвался некромант. – Она вам пригодится в ближайшее время. Ведь если хоть один волос упадет с головы моего белокурого сокровища, я не стану долго искать виноватых.

– Тогда до встречи, – без тени страха в прищуренных глазах ответила Юми и скрылась за окном.

– М-да… – протянул мужчина, восстанавливая на время отключенную защиту дома. – И о чем только думает Нир, пока его невеста обрастает недоброжелателями?

Эта мысль беспокоила некроманта тогда, она же занимала его и сейчас. Помянув будущего зятя парой крепких словечек, он решил все-таки дать ему еще один шанс. Кто знает, вдруг парень просто не в курсе, что некоторые особи женского пола нуждаются в постоянной защите и присмотре.

Набросав язвительную записку, Дин сложил ее в маленький квадрат и опустил в серебряную табакерку, подаренную женихом дочери. Оттуда послание должно было немедленно попасть к Ниру, на что отец, озабоченный судьбой своей наследницы, и рассчитывал. Отправив весточку, он сгреб в кучу конверты с требованиями двух таких разных, но одинаково опасных женщин и небрежно бросил их в дорожную сумку, после чего откинулся на мягкую спинку кресла и посмотрел в окно кареты. Путь до столицы неблизкий, а утро выдалось даже более утомительное, чем ночь. Дин вытянул ноги и закрыл глаза в надежде уснуть, но тихий щелчок оповестил его о том, что пришел ответ от Нира. Достав записку и прочитав ее, некромант насмешливо хмыкнул, немного подумал и принялся строчить очередное послание.