Глава 9
Я сидела за столом на кухне с красными от слез глазами и распухшим носом. Пила третью по счету чашку чая с успокоительными каплями, но проклятая нервная дрожь не проходила. Очередная чашка отправилась в мусорку с отколотым краем. Хорошо, мои зубы крепче керамики из бабушкиного сервиза! Тоттен порхал вокруг меня, аки курица над единственным яйцом в гнезде, и пытался поднять мне настроение пошлыми анекдотами. Других он попросту не помнил. В результате у меня покраснели не только глаза, но и на ушах расцвело маковое поле.
Неожиданно я поняла, что сижу перед королем Тьмы в своем естественном виде: без макияжа, одежды и иллюзии, скрывающей возраст моего тела. Я побледнела и начала заваливаться на бок, сожалея о своей невнимательности. Хотя испуг возник из-за привычки. Всю жизнь скрывала тайну, а тут выложила все карты на стол перед первым встречным.
Тоттен ринулся ко мне с другого конца кухни, где стоял возле раковины и мыл посуду. Демон успел подхватить меня и посадить обратно на табуретку у стола.
– Фэй, что с тобой сегодня? Ты то ревешь, то падаешь, то снова ревешь. И так без перерыва! – пробурчал парень. Он вытер руки от мыльной пены о джинсы и сел возле окна.
– Тоттен, скажи, а тебе ничего не кажется странным? Ну, во мне. Посмотри внимательно. – Я встала и вышла на середину кухни. Для наглядности. Чтобы он ничего не пропустил.
Как мне данная идея раньше в голову не пришла! Вот что значит, жить столько лет под дамокловым мечом. Не заметила очевидное решение моей проблемы с очаровательным женишком демонической наружности. Кто на ребенке жениться-то будет?! Только слепой, импотент, извращенец и психически больной! В астрале о душевных недугах Руфима ничего не сказано.
Король Тьмы обошел меня по кругу три раза, покопался в прическе, понюхал живот, с подозрением осмотрел синяк на коленке и вымолвил:
– Нет, не кажется. Девчонка как девчонка. Ты мне скажи, что не так-то? Ноги кривые? – Я закашлялась и натянула подол халатика до колен. Икры не идеально ровные, линейку к ним прикладывать бесполезно, но вслух зачем об этом говорить?
Тем временем демон, растеряв где-то стеснительность и приличия, оттянул ворот моей одежды и заглянул внутрь. Мои глазки тоже внутрь. Провалились. В череп. Вылезать на лоб они устали.
– Грудь не выросла? Какие твои годы, все еще впереди! – Подумал секунду и добавил с ярко выраженным сомнением: – Наверное… Не понимаю, Фэй. Вшей, блох, клещей, а также лишая и волосяных зарослей я на тебе не нашел… – На его лице расположилось искреннее удивление. Трудно заподозрить в изощренном издевательстве надо мной.
– Тоттен! – зарычала я. – Дело именно в том, что я выгляжу как девчонка, а не как взрослая женщина! В этом проблема и ни в чем ином! – Я всплеснула руками и замерла в ожидании его реакции. Схватится за голову, завопит «все пропало», позвонит Руфиму и отменит свадьбу…
– Ага… – Парень поднял вверх большой палец. – А в чем проблема? – спросил он, заставив меня усомниться в его умственных способностях.
У него случайно размер головного мозга прямо пропорционально размеру тела при смене облика не уменьшается? Магия не всегда логикой руководствуется. Очень часто она работает наперекор физическим, химическим и прочим законам. Ученые бьются, формулы выводят, теоремы доказывают, дуэли на указках устраивают, а потом в комнату неторопливо вплывает левитирующий маг и говорит: «А клал я на ваш закон тяготения!»
– Солнце мое, умничка моя, я не могу в таком виде замуж за твоего сына выйти! Люди со смеху умрут, когда нас увидят. Они нас помидорами закидают. Да и какой от меня прок, пока тело не вырастет? – Я посмотрела в глаза демону.
Взгляд у меня был самый жалостный. Любое человеческое сердце растаяло бы моментально, но я разговаривала не с человеком. Сердце у короля Тьмы не растает и под тропическим ливнем. Комедия, разыгранная мной, не возымела должного действия. Лишь вогнала Тоттена в ступор. Наморщив лоб, он стал размышлять на тему «для чего нужны женщины». Он придуривается? У него хорошо получается!
– Обыкновенный прок: на приемах Руфима сопровождать, слугами распоряжаться, мероприятия организовывать, носки по дому разбросанные собрать, рубашку погладить… – Засим фантазия демона истощилась.
Я пришла к выводу, что одними намеками не обойтись. Отбросив ужимки и полунамеки, я пошла ва-банк:
– Дети, Тоттен, я говорю о детях и тех отношениях между мужчиной и женщиной, которые делают брак полноценным! Я физически не могу исполнить супружеские обязанности!
Ура! Моя совесть чиста и по-прежнему непорочна. Теперь ответственность за свадьбу удобно устроилась на плечах короля Тьмы. Он старый, мудрый интриган. Все поймет и справедливо рассудит. Отец не лишит сына плотских удовольствий из-за сиюминутного помрачения разума последнего. Почему я раньше не догадалась все рассказать?
– Какие дети? К-которые внуки?! – заметно занервничал парень. – Забудь об этом, Фэй! Я еще морально не готов стать дедушкой! – испуганно взвизгнул он. – Я еще молод, в полном расцвете сил, а ты мне внуков подсовываешь! Я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе спать в одной комнате с Руфимом! – рявкнул Тоттен и скрылся в коридоре.
Я вышла следом, но успела к захлопнувшейся двери в туалет. Дела… Хотела прояснить ситуацию, а запутала ее еще больше. Вместо всех правильно расставленных точек над «i» из алфавита исчезли вышеупомянутые буквы совсем. В руках осталась осиротевшая горстка знаков препинания. Свадьба, насколько я поняла, не отменилась, но в будущую семейную жизнь внесли серьезные незапланированные коррективы. Замечательная у нас с принцем Тьмы будет семья: я, он и третий лишний! Причем третий как раз везде и во всем будет первым! От фантазии повеяло несвежим душком, а из туалета потянуло… сигаретным дымом! Я переполошилась и постучала в дверь.
– Тоттен, что ты там делаешь?
– Думаю, – ответил демон проникновенным тоном.
Ага, я слышу, как он думает, аж пар от мозгов валит! В квартире нельзя курить, ибо сработа…
Из коридора послышался надрывный гул. Пожарная сигнализация поспешила сообщить о техногенной катастрофе в отдельно взятом доме. О нет! Ложный вызов пожарного расчета, который в двух шагах от моей квартиры находится, обойдется виновнику в полторы тысячи манек или неделю общественных работ на благо родного города. А деньги в моем случае – валюта, конвертируемая в поцелуи с ненавистным женихом. Вряд ли король меня в этом согласится заменить!
– Немедленно вылезай! – Я уперлась ногой в стену, обеими руками схватилась за ручку и попробовала открыть дверь, но замок упрямился и не поддавался. – Не собираюсь в гордом одиночестве перед пожарниками оправдываться! Не гордая я и никогда не была такой!
– Фэй, тебя разве мама не учила, что нехорошо врываться в комнату к неодетому мужчине! Дай хоть штаны застегну! – возмутился король и чем-то зашуршал.
– Это моя квартира, моя комната, и снимать штаны я тебе не разрешала, вредитель! – бросила я и побежала к окну проверять обстановку возле дома.
На улице собралась толпа жильцов, с тревогой оглядывающих здание. Все искали языки пламени, дым и прочие следы пожара. Но несмотря на неприятную ситуацию, люди не выглядели испуганными. Пожаров в нашем квартале сто лет не случалось. Соседей сигнализация застигла врасплох, вынудив бросить текущие дела и заняться ротозейством. Женщина из тридцать второй в фартуке и с пылесосом под мышкой строила глазки мужчине из шестнадцатой. Тот периодически флегматично пригублял чашку и не обращал внимания на усердный артобстрел взглядами. Его больше занимало несоответствие нижней и верхней части костюма: рубашка, галстук и пиджак на месте, а вместо брюк пузырящиеся на ветру красные труселя.
Близнецы из пятнадцатой тыкали пальцем в сторону обмотанной одним одеялом и от этого жутко краснеющей парочки, а их родители продолжали начатую дома ссору по поводу того, кто из мальчишек подложил дохлую мышь теще в сапог. Гонщик и грубиян из второй не знал, куда запихнуть домашние тапочки в виде щекастых хомячков, а Петр Фельдиперсович охранял тросточкой свой старый маленький зеровизор. Каждый прихватил все самое дорогое.
Я помахала рукой жильцам для привлечения внимания, сообщила им о недоразумении, постигшем мой туалет… Да чего греха таить, в недоразумение вся моя жизнь превратилась! И, предварительно извинившись, посоветовала им возвращаться в свои квартиры. Люди двинулись к входной двери, а я с улыбкой отправилась выковыривать зачинщика бедствия из туалета.
Не сделав и шага, я услышала взрыв, вопль и увидела язычки пламени в клубах черного дыма. Дверь вышибло, обои в коридоре мигом обуглились от волны жара, надвигающегося на меня. С воплем: «Горим!», перекрывшим вой пожарной сирены, я запрыгнула на подоконник и, привычным движением вцепившись за плющ, повисла за окном. Над головой пролетел огненный феникс и растаял. Соседи охнули, некоторые от остеохондроза: шея затекла окна пятого этажа рассматривать. Залезать обратно я не торопилась. Сдается мне, Тоттен не все сюрпризы из рукава выудил!
Слившуюся в едином порыве переживания толпу разрезал неразумный демон-перевозчик, покрытый красным панцирем. Длинное тело доползло до стены дома и, не сомневаясь, начало подниматься вверх. Пока голова монстра добралась с пожарником на хребте до меня, хвостовые седоки успели подключить шланг к гидранту и запрыгнуть обратно. А через миг в моей квартире выпала месячная норма осадков всей Лоизиании…
Моя антикварная мебель! Мои ковры ручной работы! Все пропало…
Пожарные оторвали меня от растения. Аккуратно вернули в квартиру и пожелали счастливо оставаться. Я осмотрела кошмарное озеро с островками мебели, корабликами из книг и водоворотами от утонувших предметов и издала крик, которому баньши может смело позавидовать. Мой милый уютный дом превратился из просто крепости в крепость, разоренную варварами!
– Ну, как пожарники? Оправдываться не пришлось? – раздалось откуда-то сверху довольное восклицание.
Я подняла глаза и узрела короля Тьмы на крыше кухонного буфета. Парень болтал ногами и кушал печенье из заначки, спрятанной от всесведущей Эллочки в туалете среди флакончиков пены для ванны и гелей для душа.
– Слезай! – В связи с сыростью внутри меня проснулась акула.
– Ты здесь видишь клетку и надпись «Дурак, руками не гладить»? – Тоттен сложил брови домиком.
– Я вижу демона, который должен мне ремонт как моей квартиры, так и той, что этажом ниже, а так как демон отнюдь не дурак и играет роль доброго заботливого папочки для одной феи, то он завтра все оплатит! – Я нагнулась к воде и выудила оттуда сковородку. Швырнуть или не швырнуть?
– Не-а. – Парень подкинул выпечку и поймал ее губами. – Руфим меня сделал юридически недееспособным. Я же в детство впал и вообще веду себя безответственно, а это не соответствует статусу короля Тьмы. Всеми моими капиталами распоряжается теперь он. О, – демон выпучил глаза, отшвырнул пустую коробку и спрыгнул в воду, обдав меня тучей брызг, – мы забыли о званом вечере! Пойдем быстрее, а то все закуски сожрут! – Схватив за руку, он потащил меня к выходу.
Кого волнует моя мокрая пижама и мокрый же халат, еда – она всяко важнее внешнего вида. Она давно и прочно заняла место в сердце короля, а мне даже на предсердии потоптаться не грозит.
Мы бежали по улице. Просьбы вернуться за нормальной одеждой или хотя бы остановиться и дать мне передохнуть Тоттен игнорировал с сосредоточенностью маньяка-спринтера на последних десяти метрах дистанции чемпионата мира. Кентавры-таксисты, остановленные королем Тьмы, умчались в неизвестном направлении со словами, что химчистка шкуры обойдется им дороже, чем оплаченная нами стоимость проезда.
На одном из многочисленных перекрестков, которые мы пересекали вне зависимости от сигнала светофора, дорожной разметки и готовых стартовать транспортных средств, из гаммы разнообразных чувств исчез страх стать расплющенным декоративным элементом мостовой. С патологическим любопытством я наблюдала за всадниками, наездниками и летунами, вынужденными врезаться во всевозможные заградительные барьеры и друг в друга, лишь бы не раздавить двух скачущих по проезжей части подростков.
Вслед нам неслись такие проклятия, что не будь я уже проклята женишком, а Тоттен не являйся бессмертным королем Тьмы, то от нас не осталось бы и воспоминаний! А так… Мы спокойно продолжали свой путь. Спокойно… Скачками, подлетами, прыжками через препятствия. Ну, демон их перепрыгивал, а я уже не успевала, поэтому сбивала их или плавно обтекала, если они оказывались крепче меня. Таких на дороге встретилось множество.
В резиденцию мы ворвались в самый разгар праздника. Именно ворвались, ибо нанятые охранники нас не захотели впускать, мотивируя отказ тем, что детям на взрослом празднике делать нечего. Мордой и ростом мы не вышли. Естественно, не вышли, мы же еще не вошли никуда! Демон хрустнул шеей, размял пальцы, схватил меня в охапку и телепортировал нас в дом.
– Почему ты не сделал так сразу? – прошипела я, когда прошел приступ головокружения.
– А я забыл, что умею телепортироваться, – нагло соврал Тоттен. – Физические упражнения полезны для здоровья. Мышечный и моральный тонус повышают! – назидательно добавил он.
Я вижу… как у меня количество синяков «повысилось» на один квадратный сантиметр ног!
Полумрак коридора резко разорвал свет – Тоттен без предупреждения распахнул дверь. Та, судя по сдавленному оханью, ударила стоящего возле нее человека, а судя по обещанию оторвать кому-то руки, удар получился весьма чувствительный. Предвосхищая намерения короля Тьмы выпихнуть меня в неподобающем виде в общество, я рванула по коридору, сверкая пятками, но была поймана и все-таки выставлена за дверь. Точнее, выброшена в зал, на грудь Руфиму. Мужчина потерял равновесие, перелетел через перила и грохнулся на уставленный едой и напитками стол. Я придавила его сверху.
Музыка смолкла. Оркестр нерешительно замер, ожидая распоряжений конферансье. Тот застыл на полуслове в шоковом состоянии, ибо столь низкое падение принца в глазах подданных он наблюдал впервые. В довершение любимой литературными классиками сцены «не ждали» в зале появился грязный, благоухающий дымом и освежителем ванной комнаты Тоттен со спаленными бровями и ресницами. Он запрыгнул на перила подиума, вальяжно прошелся вперед-назад и обратился к гостям:
– Привет, раздолбаи праздношатающиеся! Веселитесь? А почему меня не дождались и своей будущей королевы?
Демон, нехорошо прищурившись, обвел повелительным жестом зал. Люди и нелюди начали ронять на пол бокалы, челюсти, партнерш по танцам и себя. Я усиленно притворялась неопознанным ингредиентом греческого салата в блюде, в котором мы с принцем лежали, а Руфим пытался что-то сказать, но ему мешала моя ладонь, упирающаяся в его горло. Наконец он сумел ее убрать, откашлялся и произнес осипшим голосом:
– Отец, тебе не кажется, что ты переходишь все границы? – От ледяного тона его голоса гости задрожали. На паркете устроилась вторая партия приглашенных. На ногах остались самые крепкие. Или глупые. Или бесстрашные, но это по сути одно и то же. – Фэй, прошу, покинь мое тело, мне немедленно нужно кое-что обсудить со своим отцом, – попросил жених.
Когда тебя так просят, то нет возможности отказать. Надо же… Покинь мое тело…
Я и жизнь его с огромным удовольствием покину, да он не предлагает.
Я освободила принца и встала рядом на столе. Но так как места на нем было мало, а взгляд мой метался между отцом и сыном, то одна моя нога случайно попала в праздничную фарфоровую кастрюлю с мясным рагу. Горячим… Я бы ее вытащила, но поднявшийся следом Руфим положил свои лапищи мне на плечи и буквально вбил меня в проклятый стол, а стало быть, и в проклятую кастрюлю!
– И еще, папа, я запрещаю тебе общаться с моей невестой. Ты на нее плохо влияешь. Еще неделю назад она бы не посмела явиться на торжественный прием в карнавальном костюме нищенки.
В карнавальном?! Нищенки?! Он посмел обозвать мою любимую пижаму с утятами и халатик лохмотьями?! Но вернуть честь маминому подарку на мой день рождения мне дали.
С криком «Где она? Покажите мне эту стерву?» в зал вихрем ворвалась красивая девушка. Немногочисленные женщины, остававшиеся на каблуках до ее появления, легли на пол и прикрылись валяющимися мужчинами. Красавица осмотрелась и увидела меня в объятиях принца Тьмы. Ручки у нее затряслись, ушки обуглились, мордочка позеленела.
– Ты-ы, – взревела она беременной ослицей, тыча пальцем в меня, но глазея на Руфима, – ты променял меня на эту курицу?!
После этих слов время остановилось для всех, исключая меня. Девица, вытянувшись в струну, приближалась ко мне, Тоттен со зверским выражением лица почти схватил ее за волосы. А я… Я ничего… Просто нога в рагу дошла до кондиции. Сварилась. По бедру пробежала судорога, колено дернулось, голень взметнулась вверх, и шедевр кулинарии отправился осваивать воздушное пространство.
Но летел он недалеко. И не недолго. Время, оборвав поводок, придало фарфоровому изделию ускорение, равное внушительному куску чугуна, и направило его точно в тыковку близкой знакомой Руфима. Ошпаренная, она взвыла, попробовала снять кастрюлю, но та плотно оккупировала ее голову. Злобно крякнув, красавица бросилась к выходу. Впрочем, попытку ретироваться с проигранного поля боя пресек дверной косяк, оказавшийся на пути беглянки.
Глухо звякнула и раскололась фарфоровая кастрюлька, допустив благородный лоб к дереву. Девушка упала, дернулась и затихла.
– П-простите… – выдавила я и сползла к ногам принца. Вежливость – она прежде всего, а теперь можно и тяжелобольную изобразить. – Лекаря, вызовите мне лекаря! Моя нога…
– И катафалк для всех остальных вызовите, – устало добавил Руфим.
На полу, рыдая от смеха, ползали гости. Те, кто еще был в состоянии ползать. Большинство валялось без сознания с блаженной улыбкой на лице. А говорят, смех жизнь продлевает…
