Отец Доминик был крепко сбитым моложавым мужчиной лет сорока. Он имел смуглую кожу выходца с Апеннинского полуострова, темные курчавые волосы, сквозь которые робко начинали пробиваться первые побеги седины, напоминающей о суровой работе отца Доминика, и лицо сицилийского крестьянина, грубое, словно вырубленное из цельного куска горной породы, потемневшее на солнце и обветренное от долгого пребывания на свежем воздухе. С этого лица на мир смотрели ярко-голубые глаза.

Отец Доминик носил мирскую одежду, черные брюки, пиджак и темную рубашку, лишь белый стоячий воротничок выдавал в нем священника. Впрочем, в России, где исповедовали несколько иную религию, воротничок отца Доминика не очень-то и выдавал. Такие воротнички граждане современной России видели только в западных фильмах. Российский священнослужитель должен ходить в рясе, быть чрезмерно бородат и обладать зычным низким голосом.

Отец Доминик был членом ордена красных братьев, небольшого и абсолютно секретного боевого отряда Ватикана. Воины Христовы, большую часть которых составляли помилованные преступники, вдохновляемые на борьбу со злом несколькими истинными священниками, вот уже третий век истребляли населяющую мир нежить. Отец Доминик был специалистом по вампирам.

Русским языком он владел не безупречно, но изъясняться мог сносно, сказывались долгие годы изучения языка по самоучителям и беседам с немногими братьями, преодолевшими коммунистический барьер. Еще в начале сороковых Ватикан был сильно встревожен положением дел, сложившимся в империи зла. Церковь в стране практически перестала существовать, душами людей овладел атеизм, а если в народе нет веры в Бога, нет и веры в его вечного противника Сатану, и в его отродья тоже. Самая благодатная почва для разного рода нежити. Несколько засекреченных групп попытались проникнуть на территорию СССР еще в доперестроечные времена, но были выловлены всемогущим тогда КГБ и объявлены американскими шпионами, что заставило Ватикан принять политику ожидания, в то же время проводя тщательную подготовку боевых отрядов.

Как только это стало возможно, Папа тайным указом направил в новую Россию своих боевиков. Поначалу они действовали на нелегальном положении, однако вскоре существование нежити вынуждена была признать и Русская православная церковь, и ватиканские бойцы обрели статус военных советников. Официально Русская православная и католическая церковь не имели ничего общего, но их объединенные отряды рыскали по стране, выявляя и уничтожая расплодившуюся за семьдесят лет атеизма нечисть..

Как известно, церковь является одной из старейших организаций в мире и как никто умеет хранить свои секреты.

Сейчас в группе отца Доминика было пять человек. Мануэль Бега, полуиспанец-полупортугалец, высокий тридцатипятилетний мужчина, одинаково хорошо владеющий всеми видами стрелкового оружия, мастер рукопашного боя и один из лучших фехтовальщиков мира, был ветераном кампании отца Доминика: он состоял в ордене уже двенадцать лет. Это был очень высокий показатель, ибо отметка средней продолжительности жизни братьев колебалась между двадцатью восемью — двадцатью девятью годами, что соответствовало пятилетнему сроку после вступления в орден. Лучшим, чем у Мануэля, послужным списком мог похвастаться только сам отец Доминик, конечно, если бы бахвальство входило в набор пороков сурового священника.

Брат Александр был отставным кадровым военным, офицером, побывавшим в свое время и в Афгане, и в Нагорном Карабахе, принимавшим участие в первой чеченской войне. Насмотревшись на зло, творимое от имени правительства страны, и не найдя призвания в мирной жизни, он повернулся душой к Богу, но и в тихом покое монастыря был несчастлив, пока настоятель, получивший задание присматривать подходящих для дела священнослужителей, не предложил ему войти в отряд.

Брат Нукзар был несгибаемым горцем, чья семья погибла от рук, точнее, от зубов вампира. Верный традициям кровной мести, он объявил проклятому племени войну, выслеживая и уничтожая нежить в одиночку. Так случилось, что несколько лет назад брат Нукзар и отряд отца Доминика одновременно выслеживали одно и то же существо. Священники усмотрели в этом промысел Божий и раскрылись Нукзару, и он, с облегчением узнав, что в своей битве не одинок, примкнул к их братству.

Брат Евгений был самым слабым звеном команды. Этот молодой человек с темным и явно криминальным прошлым пытался отсидеться в стенах подмосковного монастыря, укрыться то ли от заслуженного интереса правоохранительных органов, то ли от мести своих бывших дружков. Он единственный из группы не был добровольцем, ему объявили ультиматум: либо он присоединяется к группе, либо будет изгнан из монастыря. Очевидно, за стенами святого места Евгения поджидало что-то совсем уж нехорошее, что он считал пострашнее вампиров, и он присоединился к группе. Ни одного боя за плечами у него не было, поэтому отец Доминик не знал, как молодой человек поведет себя в кризисной ситуации. Отцу Доминику казалось, что Евгений еще до конца не понял серьезности обстоятельств, считая происходящее какой-то ролевой игрой свихнувшихся священнослужителей. Ничего, первая же схватка с вампиром избавит его от подобных заблуждений. Или от самой жизни.

Пятым был сам отец Доминик.

Черный «Гранд Чероки Ларедо» со стеклами, затонированными в лучшем стиле «реальных пацанов» «чисто чтобы солнце фильтровать», в общем потоке машин выполз за пределы Московской кольцевой автодороги и устремился в сторону области, минуя стационарный пикет ГИБДД. Гаишник, по старой привычке потянувшийся было за своим полосатым жезлом, успел сосчитать просвечивающие сквозь черные стекла силуэты пассажиров и благоразумно решил машину не останавливать. Тормозить битком набитые мужиками джипы в наше время стало особым типом геройства, а в герои гаишник не рвался. Потому как героями зачастую оказываются посмертно, а в джипах с тонированными стеклами могут ездить напрочь отмороженные любители автоматной стрельбы, ищущие для нажатия на спусковые крючки только повод, за каковой могут расценить и фирменный милицейский взмах полосатой палкой.

За рулем был брат Александр. Вообще-то отец Доминик предпочел бы видеть на его месте Мануэля, в чьих блестящих водительских способностях уже имел возможность убедиться неоднократно, но брат Александр был местным жителем и неплохо ориентировался на тех печальных направлениях, которые по чьей-то нелепой ошибке в России называют дорогами. Кроме того, брат Мануэль, переброшенный в распоряжение отца Доминика из Западной Европы всего полгода назад, не владел русским языком, да и, откровенно говоря, не собирался им овладевать. Мануэль был человеком неразговорчивым, с членами группы мог общаться через отца Доминика, а с вампирами разговоры у него получались очень короткими. Осиновым колом в сердце или острым лезвием по шее, да так, что голова только отлетает.

— Куда мы едем? — спросил брат Александр.

— Сегодня ночью мне было дано видение, — рек отец Доминик. — О вампире и его жертве. Полагаю, что мы едем на место преступления.

— А поконкретнее нельзя?

Отставной военный верил в вампиров, но не верил в видения. Пределы его веры ограничивались тем, что он видел собственными глазами. Вампиров он видел, а видения — нет, и рациональная часть его рассудка зачастую бывала слишком раздраженной после общения с отцом Домиником, привыкшим целиком и полностью полагаться на вещи, существующие только в его голове.

— Я узнаю место, когда мы к нему приблизимся, — сообщил отец Доминик. — И извещу тебя. Пока же езжай прямо, брат.

— А если это место вовсе не в Московской области? Мало ли где еще есть леса!

— Это не должно быть далеко, — сказал отец Доминик. — Если будет на то воля Господня, то скоро мы будем на месте.

— Хорошо бы, — буркнул Александр.

Все, что он в данный момент думал по поводу видения, заставившего их вскочить в машину в девять часов утра и сделать почти полный круг по МКАД, пока отец Доминик наконец не соизволил указать направление, так это то, что в следующий раз пусть они присылают карту.

— Вампиры, да? — возбужденно хихикнул Евгений, чьи познания в данной области начинались «Дракулой» Фрэнсиса Форда Копполы и заканчивались «Дракулой, мертвым, но довольным этим» Мела Брукса. — Сейчас день, значит, они спят в своих гробах, так?

— Не так, — резко ответил Александр.

— Часть фольклорных мифов о вампирах фальсифицирована самими вампирами, — пояснил отец Доминик. — В Средние века им выгодно было поддерживать веру в то, что днем вампиры отсыпаются в склепах, потому что тогда ни один человек не смог бы заподозрить вампира в своем соседе, а любое обвинение в вампиризме опровергалось простым выходом на улицу под солнечные лучи. На самом деле солнечный свет неприятен для вампиров, но отнюдь не губителен.

— Хм, — выдал Евгений, отлично помнивший, как именно солнечный свет погубил целый выводок вампиров в фильме Родригеса и Тарантино, таким образом спасши жизнь Джорджу Клуни и его подружке. — А как тогда вампира можно убить?

— Старым добрым и проверенным методом, — мрачно сказал Александр. — Осиновым колом в грудь. Или отрубить ему голову мечом. И все-таки делать это лучше днем.

— Почему днем?

— Днем могущество вампиров не так сильно, — сказал отец Доминик. — Их все же не зря называют детьми ночи. Днем они почти как обычные люди.

— Почти, — сказал Александр, которому один такой почти «обычный человек» сломал три ребра посредством проскользившего пятьдесят метров по паркету пианино.

— Убить вампира ночью практически невозможно, — сказал отец Доминик. — Их отец — Сатана, и Тьма — их среда обитания. В ночи вампир может обернуться нетопырем…

— Кем? — переспросил Евгений.

— Летучей мышкой, которая тихонечко подлетит к тебе сзади и разорвет когтями яремную вену, — пояснил Александр. — Или облачком тумана, которое возникнет возле тебя в тот момент, когда ты совсем этого не ждешь.

— Брр. — Евгений передернул плечами. — И что, парни, у вас нет иного способа заработать себе на жизнь?

В ответ на это замечание Александр промолчал, а отец Доминик, в силу неполного знания русского языка не различивший иронии, отделался стандартной фразой про промысел Божий.

Они отмахали еще десять километров по изрытой оспинами ям и колдобин трассе в полном молчании. У Александра было слишком мрачное настроение, чтобы проводить для Евгения «курсы молодого бойца имени Ван Хельсинга», отец Доминик сосредоточенно всматривался в пейзаж за окном машины, пытаясь узнать места из своего видения, а Нукзар с Мануэлем были неразговорчивы по своей природе.

Чтобы скоротать время, Александр открыл окно и закурил сигарету из красной пачки «Мальборо», поймав недовольный взгляд отца Доминика, считающего себя выше всех слабостей бренного тела. Но вслух отец Доминик ничего не сказал, каждый расслабляется как умеет.

— Здесь помедленнее, — предупредил отец Доминик, когда Александр выкинул окурок в окно. — Справа должна быть ветка… ответвление в сторону леса.

— Тут везде лес, — сказал Евгений. Он вообще отличался особенностью констатировать очевидные факты.

— Здесь, — сказал отец Доминик, и Александр, включив поворотники, съехал с трассы на ничем не примечательную проселочную грунтовку, добрый десяток родных сестер которой они оставили позади.

Несмотря на то что асфальта тут не было и в помине, дорога вряд ли была намного хуже основного шоссе, и Александр придерживал скорость около шестидесяти километров в час. В конце концов, они же на джипе.

Несколько раз останавливались на развилках, и тогда отец Доминик выходил из машины, по каким-то своим тайным приметам определяя нужное направление, после чего снова двигались в путь. В конце концов они заехали в тупик. Джип уперся в стену деревьев, проходимую для человека, но абсолютно не преодолимую для машины, пусть даже и внедорожника, пусть даже и американского. Поколесив в свое время по стране на своем офицерском «козлике», Александр придерживался не слишком высокого мнения об американских паркетных внедорожниках. Зачастую их приходилось останавливать там, где на стареньком уазике он бы и не заметил препятствия. Правда, подвеска у «козла» хотя и прочная, но очень жесткая, что дает о себе знать в поездках на дальние расстояния постоянной болью в области седалища. Пусть американец не так проходим, зато он быстрее и гораздо комфортнее.

Группа вышла из машины и огляделась. Небольшая полянка, засыпанная перегноем, сквозь переплетения деревьев едва просвечивают голубые лоскутки неба. Ничего зловещего картина не предвещала.

— Нукзар, ты в машине, — приказал отец Доминик.

Конечно, особых неприятностей от сегодняшней прогулки он не ожидал, но расслабляться все же не стоило. Да и мало ли шпаны бродит по здешним лесам? Возвращаться в Москву на своих двоих никому не хотелось.

Нукзар молча кивнул и расстегнул куртку, чтобы удобнее было добраться до кобуры в случае опасности. Сначала отец Доминик хотел оставить караулить машину Евгения, но потом передумал. Мальчишка зелен и, если вампир еще не успел убраться отсюда, станет легкой добычей. Кроме того, надо же парню когда-нибудь учиться.

Остальные члены команды во главе с отцом Домиником углубились в лес. Отшагали примерно метров пятьдесят, потом отец Доминик остановился, резко сменил направление, но только для того, чтобы еще метров через десять остановиться окончательно.

— Ищите, — сказал он.

Группа разбрелась по лесу, стараясь не терять друг друга из виду. Что искать, никто даже понятия не имел, об этом видение умолчало. Либо молчал тот, кому видение было предназначено. Следы крови, истерзанное тело…

Что-то мелькнуло в зоне периферийного зрения Александра. Что-то неживое и не очень опасное, иначе развившиеся у десантника инстинкты уже дали бы о себе знать, но… Что-то неправильное, то, чего здесь не должно было быть.

Александр обернулся, чтобы посмотреть, что же вызвало у него такую реакцию.

Обыкновенная саперная лопатка, торчащая из древесного ствола на высоте человеческого роста. Такой инструмент продавался в любом хозяйственном магазине, и здесь его мог забыть какой-нибудь незадачливый грибник или дачник, рубивший им хворост для костра. Только кострищ в округе не видно…

Подойдя ближе, Александр присвистнул. Лезвие лопатки ушло в дерево больше чем на половину длины. Любому дачнику для создания подобного эффекта понадобилась бы кувалда.

Александр был профессиональным военным, но все же городским жителем, а не следопытом. Однако не надо быть Натти Бампо для того, чтобы отыскать человеческие… ну хорошо, пусть даже не совсем человеческие следы на влажном после дождя перегное. Следов не было, за исключением тех, что оставил сам Александр.

Он проследил направление, указываемое рукояткой лопатки. Среди деревьев виднелось пятно свежевскопанной земли.

Александр свистом подозвал остальных, и они приблизились к пятну. По форме и размерам оно напоминало могилу. Собственно, только могилой оно и должно было быть.

— Ну и что, — пробормотал Александр, — братва обожает хоронить своих жертв в подмосковных лесах. Половина, если не больше, всех пропавших без вести обрели свое последнее пристанище именно здесь.

Но вряд ли видение отца Доминика будет указывать на могилу жертвы заурядной бандитской разборки.

— Надо копать, — выразил Александр общее мнение. — Жень, там вон в стволе как раз лопата торчит, тащи ее сюда.

— Почему я?! — возмутился отрок.

— Ты ближе всех стоишь, — объяснил Александр. — А еще по вечному праву младшего.

— Дедовщина какая-то, — пробурчал Женя и поплелся за лопатой.

Но сил выдернуть ее из ствола у него все равно не нашлось, так что в итоге вытаскивать инструмент пришлось самому Александру, да и то он смог сделать это не сразу, а постепенно, подергивая его в разные стороны, силясь освободить лезвие из мертвой хватки дерева. Освободив, он заметил хорошо наточенный край, знакомый ему еще по Афгану. Тогда саперная лопатка была одним из самых страшных орудий рукопашного боя, способным перерубить «духу» руку или шею.

Интересно, где он этому научился? — подумал Александр. Вампир, побывавший в Афгане, отслуживший свое в Войсках Дяди Васи? Чушь какая-то. Как он медкомиссию прошел?

— Кто ж ее мог так воткнуть? — изумленно спросил Женя.

— Вампир, — ответил Александр.

Никаких сомнений на этот счет у него уже не было. Он сам, может быть, и сумел бы вбить лезвие на такую глубину, и то вряд ли, причем делал бы это, стоя рядом с деревом и упираясь спиной в соседнее. А если судить по отсутствию следов поблизости от ствола, лопату просто метнули, даже не метнули, а отшвырнули в сторону, как сослуживший свое, но уже ненужный инструмент. Эта ошибка теперь может вампиру дорого стоить. С другой стороны, вампир просто не мог знать о пророческих снах отца Доминика, благодаря которым труп обнаружили так быстро.

Копать доверили Нукзару, которого на посту в джипе сменил Мануэль. Копал он осторожно, втыкая штык неглубоко, чтобы не повредить то, что могло скрываться под слоем земли.

Труп оказался на глубине полутора метров, вполне достаточно, чтобы одичавшие собаки не раскопали тело. Нукзар, кряхтя, поднял труп и вытолкнул его на край могилы, чтобы все могли на него полюбоваться.

Все полюбовались.

— Ваши мнения? — спросил отец Доминик.

— Типичная жертва вампира, — сказал Александр. — Тело обескровлено, следы укусов на шее.

— Свежий, — констатировал Нукзар. — Не ранее чем вчера ночью.

— Причем шею сначала сломали, — заметил Александр. — Голова лежит под очень странным углом к телу.

— Птенец, — презрительно бросил Нукзар. — Человека убил, труп закопал, а лопату забыл. Зеленый еще.

— Все? — спросил отец Доминик.

Женю вырвало.

В город они возвращались в молчании. После зловещей находки настроение у членов группы было тягостным, да и лежащий в багажнике джипа труп не прибавлял атмосфере веселья.

Александра беспокоил не труп. Во-первых, после взрывов в Москве прошло уже больше года, и гаишники давно перестали шмонать все машины подряд. Во-вторых, только очень смелый гаишник решится проверить багажник такой машины именно из опасения что-нибудь в этом багажнике найти. В-третьих, на этот случай у Александра было удостоверение майора ФСБ, а с такой ксивой, пусть и поддельной, в Москву не то что труп — ядерную боеголовку в багажнике провезти можно.

И все же на душе отставного офицера было тревожно.

Последние несколько месяцев были довольно-таки спокойными. Крупных проявлений зла не было, да и мелких тоже, и Александр уже начал привыкать к тихой, размеренной жизни. Чтение газет в поисках полезной для дела информации, полуночное сидение в Интернете, телевизионные программы новостей… И тут на тебе! Видение, и сразу же за ним вампир.

Вампир!

Значит, конец размеренной жизни. Снова охота, снова пыльные чердаки, сырые подвалы, долгие погони и короткие схватки, завораживающий танец смерти. Снова бессонные ночи, изжога от перепитого кофе и тошнота от перекуренных сигарет. Машины в ночи, стволы под куртками, колья в чемоданах, мечи под сиденьями… Гуляющий в крови адреналин, бешеное напряжение, взвинченные до отказа нервы.

Охота.