Глава шестая,
в которой главный герой извлекает из плеча Карин стрелу и принимает девушку на работу
Это было неожиданно.
Я понимаю, что когда в вас стреляют из темноты, это и должно быть неожиданно, ибо оно так задумано, но я имею в виду другое.
За несколько последних дней я успел приобрести много врагов, гораздо больше, чем нужно нормальному человеку, но ни один из них не должен был стрелять в меня из засады.
Стражники графа Осмонда или барона Тревора не стали бы этого делать. Они бы попытались захватить меня живым. Гарлеон не стал бы стараться захватить меня живым, но драконы не стреляют из луков. В их распоряжении есть более совершенное оружие.
У парней, которых Карин положила в трактире, конечно же, могли быть друзья. Но эти друзья вряд ли сидели бы в лесу и целились в нас из темноты.
Оставалась еще леди Ива и ее сообщник, но я полагал, что этой парочки давно уже и след простыл. Им не было резона задерживаться в наших краях, и я не видел, какую выгоду они могут получить от моей смерти.
Все эти мысли я успел передумать, лежа в траве у стены трактира. Карин обломала торчащую из ее руки стрелу и уползла в направлении стрелявшего со скоростью, которая сделала бы честь атакующей кобре. С тех пор прошло минут пять.
Я подумал, что мне делать, если она не вернется. Конечно, существовала вероятность, что невидимый стрелок целил в нее, а не у меня, но я почему-то в это не верил. Этот выстрел был очередной ступенью в лестнице моих злоключений.
Если Карин не вернется, это будет означать, что она не добралась до стрелка. Или просто сбежала. В любом случае стрелок может повторить попытку прикончить меня, а потому вставать в полный рост мне явно не рекомендуется.
Я прикинул, в какую сторону мне лучше всего уползать, и решил, что лучше всего будет ползти назад, чтобы трактир какое-то время служил защитой, перекрывая стрелку сектор обстрела. Судя по направлению выстрела, лучник находился на шесть часов от трактира. Правда, настоящий снайпер меняет свою позицию после каждого выстрела, так что теперь он может быть где угодно. Точнее, где угодно между четырьмя и восемью часами. Сместиться на большее расстояние у него просто не хватило бы времени.
Я выудил из памяти замораживающее заклинание. К сожалению, дальнобойность у него была куда меньше, чем у лука, и мне вряд ли стоит надеяться, что я опережу стрелка.
В общем, положение аховое.
Карин появилась из темноты, шагая в полный рост.
— Ты еще жив, красавчик? — поинтересовалась она.
— Вроде бы.
— Тогда вставай и полезай в седло. Пора нам убираться отсюда.
— А что с этим парнем?
— Он ушел, — Карин скрипнула зубами от досады. — Не понимаю, как, но он ушел.
Я решил, что ее суждениям можно доверять и поднялся с земли. Выстрела не последовало.
Карин подхватила свою сумку и легко вскочила в седло.
— Вы не хотите заняться своей раной? — поинтересовался я.
— Позаботимся об этом позже, — сказала она. — Прыгай на лошадь и поскакали.
— Но стрела могла быть отравлена, — запротестовал я.
— Если и так, то сейчас об этом уже поздно думать, — отрезала Карин. — Или ты едешь, или я ускачу отсюда без тебя, красавчик.
— Я еду, — выбрав, по моему разумению, наиболее приличную лошадь, я вскочил в седло.
И мы поскакали.
Несмотря на мои неоднократные просьбы остановиться и позволить мне заняться ее раной, Карин гнала лошадей до самого рассвета. Мы остановились на привал только утром, свернув с дороги и отъехав метров на пятьсот в лес.
Карин спрыгнула с лошадиной спины. Она была очень бледна, а весь правый рукав ее куртки пропитался кровью.
— Тебе придется вытащить наконечник стрелы, — сказал Карин, садясь на землю. — Не упадешь в обморок от вида крови, красавчик?
— Постараюсь, — сказал я.
— Открой мою сумку, — сказала она. — Там бинты.
Покопавшись среди разных штуковин, назначение половины которых осталось для меня загадкой, я нашел бинты и баночку с дезинфицирующей жидкостью. Это меня не удивило. Солдат удачи должен носить с собой перевязочный материал и прочие средства для оказания первой помощи.
— Будет больно, — предупредил я, берясь пальцами за наконечник стрелы. По счастью, он прошел насквозь, и вытащить обломок должно быть совсем нетрудно. Это была обычная стрела. Есть еще такие противные стрелы с расщепляющимися наконечниками, вытаскивать которые из ран приходится по частям. Сущее мучение.
— Знаю, — сказала Карин и закусила воротник своей куртки.
Я потянул за наконечник. Карин зашипела от боли, но даже не вскрикнула, когда я удалил остаток стрелы из ее плеча.
Потом я помог ей снять куртку и закатал рукав рубашки. Обильно полив входное и выходное отверстия дезинфицирующей жидкостью, я наложил повязку, которая тут же пропиталась кровью. Одно хорошо — если стрела была отравлена, большая часть яда уже покинула организм девушки. Впрочем, если бы стрела была отравлена, скорее всего девушка уже бы умерла.
— Все-таки, следовало сделать это раньше, — пробормотал я. — Вы потеряли много крови.
— Мне не впервой, — сказала Карин. — Ты обучался врачеванию, красавчик?
— Помимо прочего.
— Дай мне посмотреть на стрелу.
— Пожалуйста, — я подобрал с земли и подал ей обломок.
Впервые рассмотрев свою спутницу при свете дня, я поразился, как я мог принять ее за юношу. Вне всякого сомнения, это была девушка, высокая, гибкая и грациозная. Ее темные волосы были подстрижены под каре. Пожалуй, я мог бы назвать ее симпатичной, и даже привлекательной, если бы воспоминания об устроенном ею побоище не были так свежи в моей памяти.
— Странная стрела, — заметила Карин.
— Что вы имеете в виду?
— Посмотри на наконечник, — посоветовала она.
— По-моему, ничего особенного.
— Странное литье, — сказала она. — Странная форма. Я где-то видела такие наконечники, но не могу вспомнить, где именно.
— Я не слишком в этом разбираюсь, — сказал я.
— Странный наконечник, странный стрелок, — сказала она.
— Что такого странного было в стрелке?
— Он ушел от меня. Это и странно.
— Вы так высоко цените свои способности?
— Жизнь меня научила высоко ценить себя и свои способности, — сказала Карин. — Я двигалась по направлению к этому стрелку, я слышала, как он ступает по лесу, уходя от меня. А потом я вдруг перестала его слышать. А этого не может быть. Никто не способен передвигаться по лесу совершенно бесшумно, даже эльфы.
— Может быть, он просто перестал двигаться? — предположил я.
— Нет. Я дошла до того места, где слышала его в последний раз. Его там не было.
Я пожал плечами.
— Такое бывает.
— Со мной — нет. Тебе не кажется, что настала пора рассказать о твоих проблемах более подробно, красавчик? Кто в тебя стрелял?
— Может быть, это вас удивит, но я не знаю.
— То есть, ты думаешь, что это были не те парни, от которых ты бежишь?
— Да.
— И от кого же ты бежишь?
— От графа Осмонда, — признался я.
— Что ты ему сделал? Соблазнил любимую дочь или жену?
— Почему вы так думаете?
— На грабителя или браконьера ты не похож. И совершенно очевидно, что ты не убийца.
— Значит, я похож на соблазнителя?
— Только внешне. Скажи, красавчик, почему ты все время говоришь мне «вы»?
— Издержки воспитания, должно быть.
— Когда ты так со мной разговариваешь, я чувствую себя высокородной дамой, которой на самом деле не являюсь, — сказала Карин. — Это вызывает внутри меня некий дискомфорт. Ты не можешь обращаться ко мне так же, как я обращаюсь к тебе?
— Боюсь, это вызовет дискомфорт уже у меня внутри, — сказал я.
— Черт с тобой. Так на какую мозоль графа Осмонда ты умудрился наступить?
— А это так уж важно?
— Нет, но я же говорила тебе, что любопытна от природы. Как тебя на самом деле зовут, Джек?
— Рико, — сказал я.
— Вот это уже больше похоже на правду, — согласилась Карин. — Рико Как-Там-Дальше?
— Нет, просто Рико.
— Ты не похож на простолюдина, — сказала она. — К тому же, что-то там говорил о воспитании. У тебя просто должна быть фамилия.
— Увы.
— Значит, не хочешь говорить?
— Вы правы. Не хочу.
— Наверное, ты какой-нибудь наследный принц в изгнании, — предположила Карин.
— Едва ли принц.
— Да, королей у нас не так уж и много, и если бы у кого-нибудь пропал сын, я бы об этом наверняка слышала. Версия романтичная, но нелепая. Скорее, ты — чей-то бастард. Папенька сначала дал тебе хорошее воспитание и образование, а потом угостил коленом под зад. Я угадала?
— Что-то вроде того.
— И ты не знаешь, кто в тебя стрелял?
— Может быть, стреляли в вас.
— Если бы я тебя не оттолкнула, стрела, которую ты вытащил из моей руки, торчала бы из твоего горла.
— Сомневаюсь, что это мне бы понравилось, — сказал я, вздрогнув от мимолетного ощущения. — А стрелок не мог быть в сговоре с теми парнями из трактира?
— Это не их стиль, красавчик. И вряд ли они рассчитывали, что дела в трактире пойдут так плохо, как они пошли и посадили бы кого-то в засаду. Кроме того, я видела, как эти парни дерутся, и могу представить, как они должны стрелять. Никто из них не попал бы из лука и в стену амбара, даже если бы его в этом амбаре заперли. Не питай напрасных надежд, красавчик. Стреляли именно в тебя. И делал это профессионал высшего класса.
— Не представляю, почему.
— А ты подумай, красавчик. Покопайся в памяти и вспомни, на чью мозоль ты еще наступил и в чьем саду воровал яблоки. А пока будешь думать, разведи костер и свари кофе. Огниво и кофе найдешь у меня в сумке. Походные кружки тоже.
Кружка оказалась одна, и я уступил ее даме. Мне пришлось хлебать кофе прямо из котелка, в котором я кипятил воду.
Потом я закурил трубку, наблюдая, как на щеки Карин возвращается естественный румянец.
— Почему вы решили стать солдатом удачи? — поинтересовался я, желая завести светскую беседу.
— Ты тут не единственный, кто предпочитает не распространяться о своем прошлом, красавчик, — отрезала она. — После полудня мы двинемся в путь и к ночи покинем земли барона Тревора, а там наши с тобой пути разойдутся. И чем меньше ты обо мне узнаешь, тем лучше.
— Может быть и так, — согласился я и дальше курил в молчании.
Мы продолжили путь после полудня, как и собирались, съезжая с дороги, чтобы по широкой дуге обогнуть деревни и постоялые дворы. По-моему, я тут был не единственный, кто не хотел встречаться с солдатами, носящими герб барона Тревора на своих щитах. К ночи мы преодолели приличное расстояние.
— Все, — сказала Карин, останавливая лошадь. — Земли Тревора остались позади. Гони мне еще один золотой, красавчик.
— Пожалуйста, — я выложил монету на подставленную ладонь.
— Береги себя, — сказала она, пряча монету в карман и разворачивая лошадь.
— Постойте, — сказал я.
— Что еще?
— Я подумал, может быть, вы согласитесь сопровождать меня и дальше. За соответствующую плату, разумеется.
— А куда ты направляешься?
— В Бартадос.
— В Бартадос? — удивилась она. — Это же на побережье, черт знает, в скольких километрах отсюда. Дорога будет долгой.
— Поэтому я и хочу, чтобы вы меня сопровождали, — странное для мужчины заявление, но рядом с этой женщиной я чувствовал себя в безопасности. По крайней мере, в большей безопасности, нежели без нее.
— Возможно, нам придется добираться туда несколько месяцев, — сказала она. — У тебя хватит золота, чтобы оплатить мои услуги?
— У меня есть около тридцати золотых, — признался я. — С собой. Но там, куда мы направляемся, я сумею раздобыть еще.
— А что тебя ждет в Бартадосе?
— Мой учитель, — сказал я. — И мой приемный отец. Это два разных человека, если вам интересно.
На самом деле, три разных человека, ибо в Бартадосе помимо приемного отца меня ждали целых два наставника.
Я долго размышлял, куда мне следует направиться, и решил вернуться домой. Конечно, старики посчитают мое возвращение признанием их правоты и моим поражением, но это был самый безопасный вариант из всех возможных.
По крайней мере, там до меня не доберется граф Осмонд. А мой наставник в чародейских делах сумеет разобраться с зацепившим меня заклинанием.
К посторонним же волшебникам мне лучше не соваться.
— Тариф будет прежний, — сказала Карин. — Один золотой в день.
— Согласен.
— Жаль, ты сразу не сказал, что направляешься в Бартадос. Мы целый день ехали не в ту сторону.
— Тогда я еще не решил окончательно, куда именно направляюсь.
— Понятно. Сначала ты бежал откуда-то, а теперь решил бежать куда-то, — сказала она. — Что ж, ты хорошо ориентируешься на местности?
— Не очень.
— Я никогда не была в Бартадосе, но могу доставить тебя на побережье.
— Это мне подходит.
— Самый короткий путь к побережью лежит через горы, — сказала она. — Ты не боишься высоты?
— Нет.
— Это хорошо. Так и не придумал, кто мог в тебя стрелять?
— Увы.
— Чувствую, нас обоих в этом путешествии ожидает много сюрпризов, — пророчески сказала она и тронула свою лошадь каблуками сапог. — Поехали, Рико. Примерно в двадцати километрах отсюда есть небольшая деревня с постоялым двором, в котором мы остановимся.
Так я обзавелся телохранителем. Пожалуй, это было одно из самых разумных моих решений за последнее время.
