Замолвите слово о бедном менте
Слава был настоящим опером. Он любил группу «Любэ», знал, сколько весит пистолет, умилялся наивности старшего лейтенанта Дукалиса и преклонялся перед опытом Глеба Жеглова в области, требующей ловкости рук и быстроты глаза.
Но хорошим опером его делало совсем не это. Он просто терпеть не мог загадок и вопросов, на которые нельзя было дать четкий, ясный, обоснованный и доказуемый ответ.
Он вылез из служебного «бобика», с завистью глянув на белые заморские лимузины сотрудников ГАИ, закурил легкий «ЛД» и с ненавистью уставился на очередную загадку.
— Что тут у нас?
— Все как обычно, — сказал патрульный, чья машина обнаружила очередное место разборки. Патрульного звали Геной, у него была молодая жена и двое детей, это Слава почему-то помнил. — Три брошенные тачки, стволы, и никаких признаков людей…
— Все страньше и страньше, — сказал Слава.
На месте преступления копошились эксперты, фотографы и представители практически всех силовых ведомств. Начальство требовало ответа.
Необычным было только то, что на месте преступления не было машин «скорой помощи». После третьего раза ребята сами перестали приезжать. Делать им тут было абсолютно нечего.
Слава заметил знакомого майора ФСБ и направил к нему свои стопы. Майор был мрачен и курил сигарету за сигаретой. Все всегда ждут от ФСБ ответов, но она не всегда может их дать.
— Здорово, майор.
— Здорово, капитан.
— Как оно тут?
— Погано, — сказал майор. — Как обычно.
Царившее в округе настроение можно было описать одним словом: уныние. Кто-то делал с братками что-то непонятное, опять же неизвестно: как, для чего и кому это вообще все было нужно. Ну, кроме того, что улицы становились чуть чище.
— Машины? — сказал Слава.
— Две «трешки» БМВ и «мерин», — сказал майор. — ГАИ пробила по своим базам данных, машины чистые, все оформлены на женщин.
— А по вашей базе данных?
— Ну, — сказал майор. — Само существование у нас такой базы данных находится под очень большим вопросом. Сам понимаешь, мы — контрразведка, и борьба с организованной преступностью не входит в сферу наших деловых интересов.
— Ну и… — сказал Слава.
— Таганская группировка, — сказал майор. — Если владельцы, я имею в виду реальные владельцы, машин были здесь, они лишились главаря, финансового советника и ударной группы боевиков.
— Как это мило, — сказал Слава. — Ты давно здесь?
— Уже полтора часа, — сказал майор. — Стою и делаю вид, что хоть что-то в этом смыслю. Три машины, шестнадцать стволов, и более ничего. Из стволов, как обычно, в этот день не стреляли, гильз нет, запаха пороха нет, пулевых отверстий нет, пятен крови нет, людей тоже нет.
— У меня есть версия, — сказал Слава. — Они оставили машины здесь, вынули стволы и пошли в лесок размяться и подышать воздухом. Заблудились, не нашли дороги назад, вызвали такси и уехали.
— И так уже восемь раз?
— Это единственное слабое место в моей версии, — сказал Слава.
— Не единственное, — сказал майор. — Если они вызвали такси и уехали, почему их больше никто не видел?
— Потому что им стыдно, что они заблудились, и они скрываются ото всех.
— Прямо какая-то эпидемия потери ориентировки на местности.
— Вчера был дождь, — сказал Слава. — Должны быть какие-то следы.
— В случаях три и пять тоже был дождь, — сказал майор. — Следы те же самые. Вон там, где фотографы, — майор махнул рукой на копошащегося среди штативов человечка, — стояла машина их собеседников. Оттуда вышел один человек и направился сюда. Встал там, по центру. От таганских тоже пошел один, остальные, восемь или девять, ждали около машин. Потом следы таганских как отрезало, а тот, который приехал, спокойно развернулся, сел в машину и отчалил.
— Что за машина?
— Джип, — сказал майор. — Судя по протектору, ширине следа и так далее, «мерседес».
— И раньше был «мерседес», — сказал Слава. — Судя по всему, одна и та же машина.
— Блестящее наблюдение, — сказал майор.
— На том стоим, — подтвердил Слава. — А между нами, девочками, говоря… может, скажешь, какого лешего вы вообще здесь делаете? Вроде как эти парни — не шпионы.
— Ну, во-первых, — важно сказал майор, — как только вы, менты, сталкиваетесь с тем, что вам не по зубам, журналисты и общественное мнение иже с ними сразу вешают всех собак на нас, будто мы одновременно и коза ностра, и супермены. Начальство, естественно, сразу отреагировало, как и положено: велело разобраться и пресечь слухи.
— И прикрыть своих, если слухи окажутся правдивыми.
— Типун тебе на язык, Шерлок Холмс, с подъемный кран величиной.
— Между прочим, теория тоже не лишена логики. Считай, все сто процентов спецов, я имею в виду действительно классных спецов, когда-то работали на ваше ведомство.
— Они еще все когда-то в школе учились, — сказал майор. — Может, там чего подправить? Давай серьезно, капитан. Нет у тебя желания поделиться информацией?
— Не хочешь ли ты сказать, что у тебя такое желание есть, майор?
— Как ни странно, да.
— Тогда давай ты первый.
— Хорошо, в качестве знака доброй воли, — сказал майор. — У наших экспертов есть версия, как именно они убирают братков, не прибегая к огнестрельному оружию.
— И как же?
— Газ.
— Чушь, — сказал Слава. — Что же это за газ такой, чтобы вырубить десять здоровенных мужиков за пару секунд, что они даже по разу выстрелить не успели. Еще и на открытом воздухе. Или, — добавил он с подозрением, — есть такой газ? Ваша разработка?
— Такой газ есть, — признал майор. — И разработка эта действительно наша. Но у нас нет никаких сведений о его утечке на сторону.
— Газ — он летучий, — глубокомысленно высказался Слава. — Так тебя послали закрыть утечку? Перекрыть так сказать, вентиль?
— Если его кто-нибудь открывал, то да, — сказал майор.
— Все равно это ничего не объясняет, — сказал Слава. — Допустим, их действительно травят газом и отвозят трупы в какое-то другое место. А почему следов нет? А почему пушки не берут?
— Пацифисты они, — сказал майор. — Потому газом пользуются, а к огнестрельному оружию не прикасаются.
— И призраки вдобавок, — сказал Слава. — Если бы они десять таких быков куда-то на себе уволокли, тут знаешь как бы натоптано было?
— Ладно, — сказал майор. — Хватит мои версии критиковать, пора бы тебе уже и о своих рассказать.
— Изволь, — сказал Слава. — Один мой барабан…
— Барабан? — недоуменно спросил майор.
— Стукач, — пояснил Слава. Работники госбезопасности всегда были не в ладах с ментовской терминологией. — Так вот, мне стукнули, что в городе появилась новая бригада, большая и на всю голову отмороженная. Возможно, чечены. Рвутся к власти. За главного у них какой-то Левон.
— Хрен редьки не любознательней, — сказал майор. — На братков это совсем не похоже. Здесь же, типа, разборка была, так? А если я что-то понимаю в разборках, то у нас тут не хватает одной мелкой незначительной детали. Трупов.
— Вокруг Москвы много лесов, и в части из них до сих пор горят пожары, — сказал Слава. — Это ли не идеальный способ избавиться от тел?
— А зачем от тел избавляться? — удивился майор. — Когда новые люди рвутся к власти, они всегда оставляют за собой горы трупов, демонстрируя свою жестокость и беспощадность. К тому же, ты говоришь, большая бригада, а приезжает всегда один джип. Мы последних три места на полкилометра вокруг с микроскопом прочесали, думали, группы поддержки, несколько огневых позиций, скрытые стрелки…. Ни хрена. Один джип, и все дела.
— Да я и сам чувствую, что тут что-то не так, — сказал Слава. — И главное, уже человек восемьдесят полегло, при таком размахе хоть один труп да всплыл бы.
— А твой Левон нигде больше не светился?
— В казино его пару раз видели, — сказал Слава. — И то точно не знают, он это или нет.
— Имя не чеченское. Скорее уж армянин. Как Оганезов.
— Армяне давно уже себя не проявляли.
— А ты вообще с пацанами разговаривал? Я же знаю, у вас всегда какие-то контакты есть. Сами они как думают, кто их мочит?
— Они не думают, им нечем, да и старшие не велят. Говорят, найдем — живыми зароем.
— Милые ребята. А старшие что?
— А старшие — не мой уровень. Это тебе с генералом каким-нибудь поговорить надо.
— Поговорю, — пообещал майор. — Но что это даст?
— Ничего, — сказал Слава.
— Я вот о чем думаю, — сказал майор. — А что, если это они сами? Если трупов нет, потому что реально их нет? Потому что никто не умер? Может, почувствовали, что их вот-вот за задницу возьмут, и…
— Вряд ли, — сказал Слава. — Первой жертвой был Витя Белый, помнишь? Если бы Витя Белый хотел имитировать свою смерть, там было бы море крови, тысячи стреляных гильз, и обугленные трупы ваялись бы в остовах взорванных машин.
— Да ты поэт, капитан.
— А кто сейчас не поэт, майор?
— И ты прав. Слишком чисто сработано. А с другой стороны, капитан, зачем тебе вообще кого-то ловить? Они ведь твою работу делают, плохих парней с улицы убирают.
— Плохих парней не убивают хорошие парни, — сказал Слава. — Плохих парней убивают другие плохие парни, и еще неизвестно, кто из них хуже.
— Философ, — пробурчал майор. — Ладно, я здесь нарисовался, служебное рвение проявил, пора и честь знать. Ты держи меня в курсе, если что.
— Угу, — сказал Слава. — А ты меня.
— Обязательно.
Черная «волга» с правительственным триколором на номерах лихо вырулила из запруды милицейских машин и рванула в сторону города. Слава вздохнул. ФСБ тоже ничего не знает, и ФСБ тут ни при чем. Собственно, подумал он, никто ничего не знает, зато со всех требуют ответов. А где их брать, ответы эти?
