13

Я предавалась попеременно то скорбным мыслям о жестоких реалиях, то несбыточным мечтам о теплом одеяле и горячем глинтвейне, при этом умудряясь механически переставлять ноги. Неожиданно Лотан остановился, остановился и Кро, на которого я тут же налетела с вовсе не музыкальным грохотом. Оказывается, мы забрались на верх пологой эродированной гряды, отходившей от поднимавшегося впереди массивного кряжа. Лотан с видом человека, которому неожиданно удалось произвести впечатление на гостей рассказом особо чернушного анекдота, повел рукой перед собой, охватывая приличный участок массива.

— Добро пожаловать в Герог-Кургар! — сообщил он.

Замок стал руинами столетия назад и с тех пор медленно сливался с землей. Кое-где, напоминая описания Толкиена, торчали поросшие лишайником иззубренные останки башен, большая же часть и стен, и рва скорее угадывались сквозь покрывало растительности, нежели были видны.

Прямо перед нами торчала каменная стела — едва ли не самое сохранное в Кургаре сооружение. Она обтерлась и осыпалась по краям, немного покосилась, покрылась до половины коркой лишайника и раскололась длинной неровной трещиной почти пополам,'но еще держалась. Даже сквозь лишайник и следы выветривания были видны буквы или, скорее, руны — кто-то неленивый в свое время постарался, работая молотком и зубилом. Они складывались в полустертую надпись, а одна руна, самая отчетливая, стояла особняком и была рассечена надвое трещиной.

— Мрачноватое местечко! — выразила наше общее мнение Нашка, зябко кутаясь в куртку.

И действительно, местность вокруг не внушала оптимизма. С одной стороны, у нас за спиной расстилалась безлесая буроватая долина, полого понижающаяся к горизонту. По ней змеилась наша знакомая река, вырвавшаяся на поверхность и отсюда казавшаяся черной. С другой стороны, за руинами замка, вздымались горы. Это были уже не те игрушечные хребты, виденные нами вчера, щедро украшенные каменными столбами и раскидистыми кривыми деревьями в национальном китайском стиле. Здесь горы были мрачные, увалы переходили в каменные кручи, кутающиеся в грязно-белую пелену облаков.

Кро с интересом рассматривал надписи на стеле.

— Что вычитал полезного? — поинтересовалась я.

— Похоже, — не оборачиваясь, сказал рыцарь, — эту стелу поставили уже после того, как замок был разрушен. Здесь написано, что в этом месте открывается выход из подземного мира.

— Мы это и без надписи знаем, — отозвалась Нашка. — Кро, если ты еще не забыл, мы оттуда недавно выбрались.

— Нет, — беззаботно отозвался Кро, — имеются в виду не пещеры. Здесь открывается выход из мира мертвых.

Лотан быстро проглядел надпись, а затем перевел взгляд на одинокую руну.

— В хорошенькое место нас отправили рукописи старого идиота, — сказал он.

— Ну, — беззаботно предположила я, — где же искать наследство покойного чародея, как не возле врат в мир мертвых!

— Надеюсь, — холодно сказала Наташа, — те, кто поставил эту каменную фигню, хотя бы озаботились о замке для врат?

— Это-то и внушает мне беспокойство, — хмуро ответил Лотан. — Они озаботились. Видите? Перед нами запирающая руна. Так вот, если вы не заметили, она расколота…

Одно солнце уже давно ушло за горы, теперь и второе растворилось в туманной дымке над их вершинами. Сразу повеяло холодом, который я бы предпочла не испытывать.

— Нашка, скажи, что у меня больное воображение. Я себя чувствую уютно, как в морге…

— Не хотелось бы тебя огорчать, Рене, но, боюсь, ты не одинока. Оглянись-ка вокруг!

Кто не знает, что такое могильный холод, тому я рекомендую припрятать глупое любопытство. По крайней мере до того момента, когда ему это предстоит узнать общепринятым путем. Едва ночной сумрак начал сгущаться (по мне, так подозрительно быстро), меня просто всю сковало этим холодом. Дело явно было не в температуре, скорее, возникло ощущение, что это я сама стала холоднее воздуха, куском льда, причем сухого, медленно испаряющегося в окружающее пространство. Ужас сковал все тело надвигающимся ощущением чего-то неотвратимого. За время нашего путешествия я пугалась не раз и не два, но новое ощущение не шло ни в какое сравнение с прежними. В общем, описать это почти невозможно, а испытывать еще раз совершенно не хочется.

— Лотан! — взвыла Нашка, и я готова была немедленно к ней присоединиться. — Какого черта ты приволок нас сюда НА НОЧЬ ГЛЯДЯ?!!

Дракон промолчал.

Тумана, застилающего руины почти осязаемой пеленой, столь любимого голливудскими режиссерами ужастиков, я так и не дождалась. Точнее, туман честно приполз откуда-то снизу, от речки, но это, похоже, был самый обыкновенный, не потусторонний туман, не желавший иметь с миром мертвых ничего общего. Поэтому он плавно обтек руины с двух сторон и заколыхался белесой завесой над предгорьями, окружив нас на некотором отдалении колеблющейся стеной.

Если ничего не происходит, человек постепенно привыкает ко всему, даже к могильному холоду и сопровождающей его тишине. Я обнаружила, что могу пошевелиться, а также что меня, оказывается, бьет сильная дрожь. С некоторым усилием повернув голову, я обнаружила, что Нашка выглядит не лучше и, надо полагать, чувствует себя соответственно, а Кро и Лотан зачем-то встали в боевые стойки спиной друг к другу.

— Та-аш, ты как?

В общем-то и так было понятно как, но мне необходимо было услышать свой голос. Услышала. Стало вроде полегче.

— Ы-ы-ы!!! — ответила на мой полуриторический вопрос Нашка, показывая вперед трясущимся пальцем.

Нет, надгробные плиты не сдвинулись с леденящим душу скрежетом, выпуская могильных постояльцев. Во-первых, температура души моей и так уже достигла абсолютного нуля, и леденить ее дальше смысла не имело. Во-вторых, вокруг не было никаких могильных плит. И земля не вспучилась, и не полезли из нее обнаглевшие скелеты.

Мертвые вышли из ниоткуда, тихо и без лишних спецэффектов. Словно шагнули из-за невидимых ширм, висящих в ночном воздухе. Раз — и вокруг нас стала собираться толпа, стремительно увеличиваясь в числе и постепенно окружая нашу компанию.

Я затравленно и несколько заторможенно озиралась. Ночь была достаточно светлая, да к тому же большинство наших гостей слегка флюоресцировало. Эдакие веселенькие мерцающие бодрые трупики — хоть на елку вместо гирлянды вешай. Свет, правда, получился бы несколько депрессивный, и такая елка пользовалась бы успехом только у некрофилов. Проклятие, что за чушь в голову лезет?!

И не скажешь, что полупрозрачные, правда, потому что слишком темно. Большинство призраков явно представляли собой не людей или не совсем людей. Или это с ними там, за Гранью, приключилось? Эка же их в таком случае поуродовали! Вытянутые лица, ко многим из которых подошло бы слово «морды», когтистые лапы… э-э… руки, а иногда и ноги.

И эта внешность была бы еще ничего. Но многие покойнички были явно лежалые. Кожа полопалась, повисла неровными лоскутами, приоткрывая ослизлые, тускло поблескивающие мышцы (слава богу, хоть без вони!), а местами они и сами безвольно свисали, обнажая кости. Волосы на скальпах большей частью вылезли, но кое-где присохли их остатки, отнюдь не украшая общую картину. Все это было одето в тоги, какие-то немыслимые камзолы, старые кольчуги и плащи. Точнее, в полуистлевшие обрывки тог, камзолов и прочего. Кое у кого из груди или шеи живописно торчал арбалетный болт, вероятно, в качестве последнего штриха к портрету.

Впрочем, нет, не последнего — последний проявился, когда мертвецы приблизились, и я обнаружила, что их, с позволения сказать, лица деформируются словно резиновые, растягивая пасти хоть вдоль, хоть поперек, хоть под углом. Безгубые пасти тоже открывались не как у людей или других приличных существ: они прорывались подобно дыре в старой плотной паутине. И не знаю даже, что больше меня деморализовало: вид торчащих изо ртов зубов, уж точно не человеческих, или же зияющая за этими зубами тьма. Тьма, несмотря на ночь, провал в абсолютное ничто.

— Эт…то что, зомби? — хриплым шепотом спросила Нашка; я обнаружила, что она вновь стала драконом.

— Да нет, — раздался за спиной у меня сдавленный голос Лотана, — все по-настоящему… Не дай боги, они доберутся до нас.

Нашка взвизгнула и пальнула огнем в толпу призраков. Увы, волна пламени прокатилась сквозь мерцающую толпу, не встретив особых препятствий. Не знаю уж, пожгла ли она там чего-то на заднем плане. Во всяком случае, в тот момент мне было не до того. Я попробовала изобразить что-нибудь эдакое, чем менее двух часов назад стращала Нашку. Однако похоже, что мое подсознание от ужаса забилось в самый дальний уголок мозга и жалобно там попискивало. Поскольку именно оно было ответственно за спецэффекты, я некоторое время пыталась его взбодрить высокоморальными уговорами, но в результате чуть не заработала раздвоение личности. Итогом переговоров стала жалкая волна золотистого света, едва заставившая передний ряд мертвяков притормозить и досадливо поморщиться. После чего подсознание со всем магическим багажом нырнуло в спинно-мозговую жидкость, явно намереваясь просочиться куда-нибудь в область крестца.

Паутинные пасти захлопали совсем рядом, когда призраки качнулись вперед, потянувшись ко мне; моя вялая волшба их явно заинтересовала. И одновременно я услышала голоса, хотя, похоже, звучали они в моей голове и не нарушали торжественно-ледяной тишины ночи.

— Живые! — шуршали голоса, как листы старых иссохшихся газет на темном, старом и пыльном чердаке, куда сквозь щель проник сквозняк. — Живые, впустите нас! Дайте нам тело! Отдайте вашу плоть, живые!..

Мне захотелось получить консультацию у Лотана, но время было явно неподходящее. Призраки подтекали (иначе не скажешь) и к парням, а те лишь отмахивались мечами. Просто поразительно, сколько всего успевает делать организм, который, казалось бы, уже поднял лапки и отказался от каких-либо действий вообще. Я краем глаза успела заметить, что Лотан с тем же успехом мог рубить воду или облако, а вот под ударом ржавой металлической полосы, которую Кро гордо называл мечом, призраков корежило и плющило — они не пропадали, но старались поспешно ретироваться.

Прямо передо мной возник особо гнусный мертвяк, судя по внешнему виду пребывавший в самой смердючей стадии разложения. От ужаса я завизжала и отмахнулась от бездонной глотки бывшей пищевой сумкой, которую, оказывается, все это время судорожно сжимала в руке. Тяжелый ком шкур орвоши, как ни странно, не прошел сквозь призрачную плоть, как я ожидала, а звучно (ну, хорошо, беззвучно) влепился в нее. Призрак подался назад, захлопнул пасть и посмотрел на меня с подобием уважения. Ага, хорошо же, на нашу компанию, стало быть, есть два оружия, способных держать эту мерзопакость на расстоянии. Я уже целенаправленно угостила ударами сумки двоих мертвяков, подбиравшихся к Нашке, как вдруг призраки замерли.

— Прочь, смерды! — Шелестящий голос прозвучал, как и прочие призрачные голоса, так, что я не могла понять, слышу ли его ушами или воспринимаю каким-то другим образом. — Расступитесь, низменные твари, и ступайте прочь! Туда, откуда пришли!!!

Странно, голос вроде бы был не громче прочих, но мне показалось, что он грохочет, перекрывая все прочие звуки, призрачные и реальные. Чем уж там слышат привидения, не знаю, но они, похоже, почувствовали нечто сходное, потому что поспешно расступились, тая или втягиваясь в щели между камней. Кое-кто украдкой, к моему неподдельному удивлению, даже одергивал и расправлял призрачную плоть, придавая себе вполне приличный вид вместо полуразложившегося.

Одна-единственная тень двигалась к нам, все сильнее разрастаясь. Это был дракон, настолько огромный, что захватывало дух. Зеона с Лотаном он мог бы легко зажать под мышкой. Дракон был очень худ, я бы даже сказала, костляв, и морщинистая кожа складками свисала с его шеи. Гребень, в котором не хватало многих зубцов, поник, а глаза глубоко запали, но никаких вольностей вроде ошметков гниющего мяса или обнажившихся костей этот призрак себе не позволил. Он приблизился не спеша и обвел нас всех тяжелым взглядом. Его колоссальные крылья закрыли полнеба.

— Нидхег? — выдавил из себя Лотан. — Пра?! Отлично выглядишь…

— А ты кого ожидал увидеть? — громоподобно прошелестел дракон, выбросив из ноздрей облачка призрачного дыма. — Чарльза Людвиджена Доджсона?

— Что ты тут делаешь?

— Спасаю своего непутевого правнука от неприятностей… По крайней мере, некоторых. А тебе могу задать тот же вопрос.

— Почему-то мне кажется, что ты знаешь на него ответ.

— И лучше, чем вы сами. Вас сюда привели свитки Кхарсана. Старый пройдоха был неглуп. Но в замке того, что вы ищете, нет («И слава богу», — вставила Нашка.). Амулет Лиса был потерян в брошенном святилище на Пике Богов.

Сказав это, дракон хотел уйти.

— И призраки вас больше не побеспокоят, — бросил он через плечо. — Бояться вам нужно другого…

Лотан хотел было еще что-то спросить у своего предка, но не решился. У меня же вертелся на языке собственный вопрос.

— Нидхег, — спросила я, — а ТАМ вы встречались с… ну, с Лисом?

Дракон обернулся, удивленно приподняв бровь.

— Разумеется, нет, — отозвался он. — Ты разве еще не поняла, ведьма?

— Разумеется, нет, — ответила я, — он выбрал для реализации своих планов довольно тупую ведьму, если вы еще не поняли…

Мне показалось что дракон усмехнулся. Я смотрела, как его силуэт стал размываться, стерся, завиваясь струйкой дыма, и растаял.

— А кто такой Чарльз Людвиджен Доджсон? — смущенно спросил Лотан.

— Потом объясню, — сказала я. Интересно, откуда это имечко подцепил дракон, умерший шестьсот лет назад? Хотя не удивлюсь, если он самолично пил чаек с этим человеком, известным под псевдонимом Льюис Кэрролл. Следовало отметить, у Нидхега было чувство юмора: наша ситуация вполне походила на историю Алисы, и ой как жалко, что эта брутальная реальность вокруг — не сон.

Я сидела и смотрела, как постепенно, вслед за исчезновением последнего призрака, меркнет и расходится холодный туман. Всходила луна, и в ее неверном свете мы увидели на остатках древней каменной кладки темную фигуру. Некто сидел, закинув ногу за ногу, и картинно точил когти пилочкой.

— Эльдгард! — рявкнул Лотан. — Тебя-то какие бесы сюда принесли?!

— Я тоже рад тебя видеть. — Вампир спрыгнул со стены, приветливо сверкнув клыками. — И всех остальных с добрым здравием. Не хотел омрачать столь приятный вечер, но нам надо бы двигать. Доберемся до Пика Богов как раз к утру.

— Э, — искренне возмутилась Нашка, — а спать когда?

— Боюсь, — мягко ответил вампир, — не в этот раз. На вас охотится большой отряд моих сородичей, вовсе не лояльных к Дому Нидхега. Я обогнал их, но, подозреваю, ненамного.

— Почему-то, — медленно сказала Нашка, — я не удивлюсь, если ведет их какой-нибудь потомок этого… Ну, который всю эту кашу заварил, как его там звали…

— Теворода, — напомнила я.

— Разумеется, — сказал Эльдгард, — надо спешить.

— Эльдгард, — жалобно вопросила Нашка, озвучивая и мои мысли, — а обязательно спешить своими ногами? Ты-то сам на чем сюда добрался?

— На анталопах, — отозвался вампир, — иначе не успел бы. Но здесь они не пригодятся — тропа для пеших или для каких-нибудь горных зверюг, которых у нас нет.

Нашка заметно сникла, я тоже восторга от перспективы ночной пешей прогулки не испытала. Интересно, на какие чудеса дипломатии пошел Эльдгард, чтобы выпросить у Зеона его любимых анталопов? А впрочем, вампир состоит у правителя на службе, может, ему казенный анталоп по штату положен. Ну, что-то вроде служебной «Волги»…

Я выбросила глупые мысли из головы и переключилась на другие, порожденные недавними переживаниями.

— Лотан, — спросила я, с трудом переставляя ноги по каменистой тропе, — а что там говорили эти, бестелесные?..

— А что, они что-то говорили? — удивился Лотан.

В отличие от меня он не запыхался и, казалось, совершенно не хотел есть. «Впрочем, — мрачно подумала я, — скоро я умотаюсь так, что меня стошнит от одного вида еды».

— Говорили, — настаивала я, — что-то про то, чтобы им отдали тело…

— А, это правда. Они могли отнять наши тела, вышвырнув оттуда души…

— Б… Спасибо, что вовремя предупредил! Мне почему-то расхотелось обсуждать' эту тему.

Расхотелось вообще что бы то ни было обсуждать, а только тупо переставлять ноющие конечности, расходуя остатки последнего выплеска адреналина, чтобы не споткнуться и не упасть. Последний приступ ужаса за эту поездочку словно выпотрошил все мои желания, оставив внутри только ноющую пустоту.

— Есть хочу! — сообщила Нашка.

— Наташа, — сказала я вкрадчиво, — заткнись, а?

Подруга посмотрела на меня, собираясь что-то ответить, но передумала и действительно заткнулась.

Луна скрылась за горой, но темнее не стало — было видно, что небо уже окрашивается в зеленоватые утренние тона, предвещая восход первого солнца этого мира.

— Радуйтесь, девушки! — сообщил Лотан. — Мы на месте!

— Боже, — простонала Наташа, — сколько раз за последние дни мы уже были «на месте»!

— Ты же слышала, что сказал Нидхег, — изумленно откликнулся Кро.

— Ну, и где это место? — поинтересовалась Нашка, останавливаясь; я шла «на автопилоте» и врезалась в нее. — Рене, очнись немедленно!

Я с трудом собрала свое сознание в кучку и встряхнулась.

Перед нами возвышался отрог горного массива — стена скалы, иссеченная трещинами, с россыпью древних обломков у подножия, поросшая кривыми корявыми деревцами неизвестной мне породы. Впрочем, на относительно ровном месте, где мы сейчас стояли, росло с десяток полусухих деревьев вполне приличного вида. Когда-то здесь была рощица или даже парк при храме, но без заботы большинство растений отказалось жить на бедной каменистой почве. Самому храму повезло больше, и его фасад, вмурованный в скалу или, если угодно, рельефно выступающий из скалы, неплохо сохранился. Массивные колонны по обеим сторонам входа продолжали поддерживать изящную арку, над которой полукругом расположились некие загадочные барельефы, надо полагать, имевшие отношение к местной религии.

Лотан и Эльдгард немедленно вцепились в массивную створку двери, и та со скрежетом повернулась на больших кованых петлях. Я же в это время не без мрачного удовлетворения отметила, что Нашка тоже, как и я, еле держится на ногах, а из Кро только что пар не идет. Вампир и дракон тем временем исчезли в храме, а затем из-за двери выглянул Эльдгард со словами:

— Заходите и будьте как дома!

— Интересно, — задумчиво произнесла Нашка, — во что они здесь верят? Я имею в виду, что за богам посвящен этот храм…

— По мне, — мрачно отозвалась я, разглядывая венчавшее наддверную арку рельефное солнышко с одиннадцатью странно перевитыми лучами, — пусть верят хоть в священных гусениц, лишь бы тут было то, что вернет нас домой. Ты понимаешь — я домой хочу-у!

— Цыц, не ори, — отозвалась Нашка. — Я не меньше твоего наелась местной экзотики! А еше я хочу есть…

Граненый арбалетный болт с протяжным гудением прошел над нашими головами и глубоко вонзился в твердокаменный дубовый брус двери. Мы с Наташей одновременно замолкли и от неожиданности даже затаили дыхание. В утренней тишине стал отчетливо слышен шум, издаваемый явно не одним и не двумя людьми.

— Бежим! — заорала госпожа финансист в лучшем брокерском стиле.

Я была с ней полностью солидарна в этом наиболее разумном решении, но мое подсознание выкинуло очередной фортель: без всякого моего участия оно выбросило личную защиту. В результате разворачивающийся вокруг меня магический кокон резко втолкнул Нашку внутрь храма, а затем достиг полуприкрытой створки и ударился об нее. Ощущение было такое, словно меня лягнула лошадь с наэлектризованными копытами. Я полетела через голову и секунду спустя оказалась сидящей задницей на камнях лицом к противнику и спиной к единственному возможному убежищу. Кокон же после инцидента, так полностью и не развернувшись, с тихим шипением пропал.

Я едва не заревела от досады. Ну что же это такое! Пешеры, призраки, уроды всякие, жрать хочется, да еще и собственная магия подставляет меня прямехонько под удар!

К нам приближался отряд человекоподобных существ, облаченных в черные плащи и доспехи. Я не успела разглядеть ни лица, ни оружие, хотя оно явно присутствовало; мне показалось, что двое черных поднимают арбалеты. Однако мое внимание переключилось на высокую фигуру, возглавлявшую погоню. Чем-то этот предводитель напоминал Эльдгарда, но искать черты фамильного сходства было некогда — он уже вскидывал руку в жесте, не сулившем мне ничего хорошего. Не знаю, произносил ли незнакомец какие-то слова или нет; я увидела только бледно-лиловую ослепительную вспышку и инстинктивно попыталась укрыться за сумкой со шкурами гарпий.

Сумка, грязная и замусоленная, но ставшая такой родной, рассыпалась у меня в руках облачком пепла, демонстрируя и мою собственную вероятную перспективу. Два тускло блеснувших чешуйчатых свертка упали на землю и, дымясь, откатились на пару шагов. Но то, чем в меня метнул вампир (я не сомневалась, что это был именно вампир, скорее всего — тот самый Тевород), круто изменило траекторию и с воем ушло вертикально вверх, где и рассыпалось эдаким салютиком. Преследователи, включая нападавшего, на пару мгновений замерли, провожая это чудо взглядами. И именно в тот момент чья-то рука стальной хваткой взяла меня за шиворот и поволокла. За отсутствием очевидных альтернатив я уже начала готовиться к путешествию в вечность и покорно ехала по щебню на своей пятой точке, чувствуя, что выпадаю из реальности. Щебень сменился чем-то более ровным, полоска света между двумя массивными створками стала сужаться, и громадные двери закрылись. Лязгнул засов, я оказалась в прохладной темноте, и голос Лотана прямо над ухом произнес:

— Ну что ж, немножко времени у нас есть.

Дракон запалил факелы, воткнул их в гнезда в стенах, и блики живого огня заплясали на полированном, хотя и запыленном камне. Стало заметно светлее. Лисья часть моей натуры опять подалась вперед, и в глазах окончательно прояснилось.

— Эк тебя угораздило, Рене, — сказал Лотан, подходя. — Ты как, жива?

— Нет. — Я не нашла в себе сил подняться, поэтому просто откинулась на каменный пол, глядя в сводчатый потолок. — Это то место, про которое говорил Нидхег? — вопросила я секундой позже, запоздало подумав, что неплохо бы и поблагодарить спасителя. — Ах, да, спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Лотан приподнял брови в притворном изумлении. — Полагаю, это наивысшая благодарность, на которую я могу рассчитывать?

— Наша наивысшая благодарность выразится в скорости, с которой мы слезем с твоей шеи.

Я приподнялась на локтях и обвела взглядом помещение. Пожалуй, оно вполне соответствовало моим представлениям о храме какой-то забытой религии: просторный, более или менее прямоугольный зал, облицованный полированными плитами, ряды горельефов вдоль стен, изображающих то ли каких-то мифологических персонажей, то ли пророков этой религии (по меньшей мере половина личностей, удостоившихся увековечивания в камне, людьми явно не была), и что-то вроде массивного черного алтаря в дальнем конце. Все это — пол, алтарь и горельефы — было покрыто ровным слоем поистине вековой пыли. Или, точнее, многовековой. Но, с другой стороны, на пыль в больших объемах я уже насмотрелась, так что ни удивляться, ни переживать не собиралась. Беспокоило меня другое.

— Лотан, — спросила я, — так что там с артефактом?

— Боюсь, я пока даже придумать не могу, где бы его могли спрятать. — Дракон потупился. — И, что еще хуже, Эльдгард тоже не может, а у него в таких делах глаз наметан. Лиса, — Лотан оживился, — прости, Рене, если ты уже пришла в себя, попробуй присоединиться к поискам! Мнится мне, к тебе искомое само должно идти в руки.

Я скептически хмыкнула, но, как лицо заинтересованное, с трудом поднялась на ноги и принялась искать, не имея, впрочем, ни малейшего представления, что и как ищу. «Граничным условием, — говорил когда-то, в позапрошлой жизни, Зеон, — является неведение». Моего неведения хватит на десяток артефактов, если здесь есть подходящий, оно просто обязано его обнаружить.

Не обнаружило. Я, сперва терпеливо, а затем все более отчаиваясь, обшаривала зал, пытаясь придумать, где бы у прежних владельцев могли располагаться тайники. Эльдгард и Кро суетились вокруг, методично обстукивая и ощупывая, пытаясь повернуть или нажать любую выступающую часть. Без видимой пользы. Такое впечатление, что хозяева храма, если они, конечно, у храмов бывают, покидали это здание спокойно, не торопясь, аккуратно сложив и перевязав ленточками все свое барахло и прихватив с собой все, что не было намертво прибито к стенам или полу.

Когда мы встретились в центре зала напротив дверей в пятый раз, я вдруг осознала, что меня подспудно беспокоило все это время. Нашку, похоже, посетила аналогичная мысль.

— А не кажется ли вам всем, — вопросила она, — что наши маленькие друзья за дверью ведут себя подозрительно тихо?

Все умолкли, Лотан и Эльдгард прислушались.

— Полагаю, — сказал после некоторой паузы вампир, — они ладят там таран.

— Таран? — искренне изумилась я. — Разве они не могут разнести эту дверь магией?

Последняя мысль только что пришла мне в голову и вовсе не укрепила мою уверенность в безопасности нашего убежища.

— А разве они не сделали бы это сразу, если бы могли? — резонно отозвался Лотан, несколько меня утешив. — Это же святилище, пусть и старое. Что для магической защиты какой-то десяток столетий! А вот механическому воздействию оно не может противопоставить ничего, кроме обычной прочности. Так что эту дверь легче выломать бревном, чем заклинанием…

В качестве наглядной иллюстрации к его словам дверь вздрогнула от удара чем-то тяжелым, и грохот прокатился по храму, многократно отразившись от стен.

— Ну же! — закричала я больше от страха и неожиданности, чем от чего-либо другого. — Ищите скорей! — И заметалась по храму, как идиотка, дергая по десятому разу все горельефы за все возможные места.

Лотан поймал и остановил меня.

— Кончай истерить, Рене! — велел он. — Мы уже по нескольку раз все осмотрели — и ты в том числе— и ничего не нашли. Надо остановиться и подумать.

Я затравленно оглядела храм, пытаясь адекватно отреагировать на просьбу Лотана, но ничего не получилось. Мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО все осмотрели!

Дверь содрогнулась от нового удара, засов из толстенного бруса угрожающе затрещал.

Это провал, догадался Штирлиц… Зря я думала, что на страх у меня уже не осталось сил. Клинч был таким сильным, что я даже не заметила, как мое тело ощерило зубы и скрючило пальцы для заклинания. В голове бракованным диском крутилось: «Я не попаду домой — я опять не попаду домой!.. Я сдохну на этих грязных камнях!..» Потом новые мысли и образы затопили мое сознание. Никаких докучливых родственников, никакой поездки в Грецию следующим летом, никакой новой машины, да и старой консервной банки я не увижу, так она и будет торчать на стоянке, пока окончательно не развалится, никаких шашлыков на даче под завывания соседского радио, никакого кино — хорошего, плохого и всякого, никакого много чего…

— Хватит!!! Я хочу домой!! Я хочу обратно в свой омерзительный, грязный, с плохой экологией и непрекращающимися войнами мир!!!

Плотный смерч силы обернулся вокруг моего тела, не давая дышать. И я уже ничего не чувствовала и не видела, кроме марева концентрированной магии вокруг меня, кроме багрового пламени, рванувшегося во все стороны из моих раскинутых рук.