Глава 9
ВДНХ

Пока мы приближались к десятой Бормотун, я просматривал цены на тербий в местном сегменте Сети. Выходило от пяти до шести миллионов, в зависимости от того, насколько быстро мы хотим его продать. Я бы, естественно, избавился от руды как можно скорее — не хотелось торчать на станции больше двух земных суток. Тут наверняка есть агенты Федерации, и неизвестно, как поведут себя свободные, если им вдруг выставят ультиматум незамедлительно выдать нас.

Ира меня не отвлекала, она даже отказалась от просмотра любимых сериалов. Сразу по выходе из душа самка первым делом запросила земной выпрямитель волокон типа «расческа». Но в моем инвентаре не нашлось ничего даже отдаленно похожего на сей инструмент, о чем я оповестил симбионта с искренним сожалением. Ирина в стандартном комбинезоне лежала на кровати в рубке, хмуро и как-то вяло созерцая свое отражение на металлической поверхности свода.

Дабы подбодрить самку, я вывел на противоположную стену значимые объекты эпсилон Индейца — тройку карликов и парочку впечатляющих своими масштабами газовых гигантов, к одному из которых мы как раз и направлялись. Но симбионт никак не отреагировал.

— Ты что ей вколол? — спросил я у компьютера.

— Нейтрализующую сыворотку и немного успокоительного. Я заметил, что ты не в восторге, когда она мешает тебе прокладывать курс. Через десять минут действие препарата закончится, — сдержанно оповестил меня Глюк.

— Хорошо. — Я почувствовал, что следует как-то приободрить мою команду, и громко заявил в динамик: — Внимание, начинается раздача слонов!

Не знаю, насколько близко к оригиналу прозвучало это земное изречение, но по увеличившимся оборотам вращения вентиляторов и по тому, что Ирина вдруг привстала на локте на своем ложе и даже му'ум-рэки зашевелились в клетке, будто что-то почувствовали (хотя им-то определенно не светило ничего, кроме корма), я понял, что посыл достиг своей цели, и внутренне усмехнулся.

— Итак, — важно начал я, — надеюсь, у нас в наличии окажется миллиона полтора-два оборотных средств, поэтому…

— Стоп-стоп-стоп, — перебивая друг друга, одновременно затараторили мои спутники.

Потом разом замолчали. Глюк осторожно начал первым:

— По моим расчетам, потенциально в трюме товара на шесть миллионов с хвостиком.

Я заменил изображение системы Бормотун на стене предполагаемым списком покупок. На вершине его красовался транспортный дроид Ди-Ейч третьего класса грузоподъемностью двадцать тонн.

— Три миллиона?! — воскликнул симбионт, увидев самую жирную строчку.

Навигатор молча изучил список, потом заметил:

— Макс, мне кажется, ты слишком расточителен. Ну для чего Хейвиоптерикс такой новомодный дроид? Там расстояние-то до Процион всего 1,2 световых года. Зачем ему такая дальность — целых пятнадцать контртемпов? Да и такой вместительный трюм… Давай купим что-то попроще: допустим, второй класс, с грузовым отсеком на десять тонн — пускай возит свою руду мелкими партиями.

— Сперва дроиду нужно добраться до Лейтен, а транспортировать его самим слишком опасно. К тому же я хочу отправить его окольным путем через Лакайль, на всякий случай, чтобы и нас отследить было труднее, и Хейви не подставить.

— Купи старую модель третьего класса, — не унимался Глюк, — Ди-Би, например.

— У него слабоват модуль расчета координат, — возразил я, — выскакивает из подпространства за миллионы километров от цели, а потом сутками тащится на маршевом. Да и самодиагностика так себе…

— Ага, значит, ты покупаешь какой-то малознакомой особе крутой процессор, а своему навигатору два десятка ядер зажал?!

— Не зажал, доставлю я тебе ядер, — обиделся я.

— Мальчики, вы о чем вообще тут? — вмешалась вдруг самка.

— И еще микроадаптер для контроля двигателей, — проигнорировал ее реплику Глюк.

— А у тебя кабели не лопнут? — возмутился я.

— Макс, невозможно же нормально маневрировать — шина перегревается…

— Ау, мальчики! Я тут! Вы не забыли? — Ира помахала рукой.

— Обойдешься, — отрезал я, обращаясь к компьютеру, — адаптер ему за сотню штук…

— Как знаешь, — буркнул он в ответ. — Только потом не упрекай, что разворачиваемся так долго. Купил барахло, понимаешь, и еще чего-то требует…

— Мальчики! — снова позвал симбионт.

— Мы тебе не «мальчики»! — хором рявкнули мы.

Самка, кажется, вовсе не обиделась, даже наоборот, улыбнулась оттого, что наконец всецело завладела нашим вниманием.

— Мне нужна одежда, — заявила она, — эта роба так натирает.

— Конечно, — отозвался я, — ты ж ее наизнанку надела.

— Да как же определить, где лицо, а где изнанка у этой хламиды?!

— Купим, — успокоил я и провел лазером по списку. — Вон, смотри, последним пунктом стоит «Приобретение нового комбинезона».

— Я не хочу комбинезон!

— Думаю, когда увидишь, захочешь.

— Почему ты так уверен, Макс?

— На основании анализа списка твоих предпочтений, — пояснил я. — В любом случае на Бормотун хватает магазинов с покровами, выберешь что понравится.

— Ура! — Симбионт захлопал в ладоши. — А предпоследний пункт у тебя тут: «Имплантат для симбионта — пять тысяч кредитов». Это что?

Глюк язвительно хмыкнул, но до вербальных замечаний не снизошел.

— То, что написано, — имплантат. — Я не знал, как можно пояснить еще доступнее такую простую запись, но все-таки добавил: — Это подарок тебе от меня, чтобы показать, насколько я ценю твой вклад в смысл моего существования.

Не уверен, что выразился достаточно четко, но это должно было «пронять» симбионта. Предположительно должно было, так как Ира неожиданно для меня спросила:

— И что не так с моей грудью? — Она даже пощупала манипуляторами свои молочные карманы сквозь оранжевую ткань комбинезона.

Я завис вместе с процессором на несколько секунд, за которые по моей нейросети пронеслось около сотни различного рода мыслей от «с ее грудью что-то не так» до «она готова завести потомство, но беспокоится, что не сможет его выкормить». Я собрал волю в кулак и с усилием отдал команду навигатору разобраться в ситуации.

— Нет, конечно, она не очень большая, — причитала Ирина обиженно, — но все-таки и не такая уж… как ты говоришь… так что, знаешь, я не собиралась…

Глюк тем временем вывел на большой экран фотографию обнаженной верхней части торса самки — три на три метра, — и мы с ним вдвоем уставились на изображение, отыскивая изъяны. Ира просто онемела, увидев свою грудь крупным планом на противоположной стене.

— Что-нибудь видишь? — спросил я у компьютера, внимательно разглядывая поверхность кожи симбионта, сквозь которую проступали синие и красные прожилки кровеносных сосудов.

— Нет, — задумчиво откликнулся Глюк. — Соски, кажется, в норме — цвет яркий, форма упругая, острая. Если верить справочнику, так и должно быть.

— Может быть, какие-то дефекты на оболочке молочных желез? Грибок, вирус? — Я был твердо намерен выяснить причину беспокойства самки, раз уж она сама волнуется.

— На первый взгляд все в порядке, — неуверенно отозвался компьютер, — кожа гладкая, без рубцов и наростов. Есть легкая асимметрия контуров, но для гуманоидов это не критично. Можно провести анализ ДНК, чтобы убедиться…

— Вы что?! — Ира внезапно вышла из состояния смятения, вскочила с кровати и заслонила своим телом часть голограммы на стене. — Вы совсем тут офигели?! Макс, а ну выключи сейчас же! — Она расставила руки в стороны, закрывая огромную проекцию своего бюста.

Я уже уяснил, что в подобных ситуациях перечить гуманоиду подвида Б не следует, поэтому просто подчинился. Когда экран погас, Ира расслабилась и с укором повторила:

— Совсем офигели мужики! Разглядывают мои сиськи тут. Сотри фотографии!

— Гм… да мы… просто хотели проверить… — начал я.

— Ага, «я только одним глазком»! Сотри немедленно! — Ира едва не сорвалась на крик. — Ты же не выложил это в Ютюб, Макс?! Иначе я тебя убью!

Сказать по правде, я даже не понял, в чем именно заключалась угроза симбионта. В смысле каким способом она может убить мое сознание? Однако из ее уст прозвучало это весьма грозно и убедительно. Особенно на фоне неизвестного мне термина «ютюб», который я вольно трактовал как «тебе труба», что несколько усилило эффект.

— Да что не так то?! — не выдержал я через десять минут.

— А что «так»? — Ира насупилась, свернувшись на кушетке. — Может, еще порностудию тут организуете, со мной в главной роли?!

— Ты же сама сказала, что тебе медпомощь нужна.

— Я такого не говорила!

— Ну как же…

«Капитан, — вмешался Глюк, — я тут перепроверил земное понятие „имплантат“. Это простейшая силиконовая втулка, расположенная под грудной мышцей, что визуально увеличивает объем молочных желез. Никакой практической пользы она не имеет».

У меня прямо несколько задач из диспетчера свалилось. Фу-у-ух. Обычные нестыковки в протоколе коммуникации.

— Ира, я не тот имплантат имел в виду, — мягко позвал я самку. — Думал, тебе понравится парить в завихрениях атмосферы или в плотных потоках воздуха.

Симбионт не отвечал, и я решил пойти на попятную:

— Ладно, если не хочешь — не будем покупать, потратим средства на что-то другое.

Я замолчал, ожидая реакции симбионта. Но ее не последовало, хотя, по моим наблюдениям, предположения, на что именно тратить деньги, неизменно вызывали у Иры живой интерес. В этом же случае что-то явно не сработало. Возможно, неподходящие условия. Я окинул взглядом самку, как-то отстранение осматривающую потолок каюты, заложив руки за голову. Пауза все длилась.

«Посмотри на нижние опоры биподов», — подсказал навигатор.

Ира лежала неподвижно, только ее розовые ступни смешно и попеременно шевелились, будто в такт неслышной мне музыкальной композиции. Босые ступни… Создатель! Какой же я дурак! Наверное, не очень-то приятно гуманоиду было все это время передвигаться по кораблю, тонкой кожей ощущая холодный титановый пол.

— Например, купим тебе футляры на лодыжки, типа «ботинки» или типа «сандалии» — по твоему выбору, — предложил я.

— Я уж подумала, что ты не спросишь, — оживился симбионт. — Только я хочу типа «сапоги», или типа «туфли», или типа «ботфорты». И еще сережки, и кольцо, и хотя бы помаду…

— Постой. Не уверен, что все это действительно нужно. У нас же список! — перебил я.

— Покажи еще раз свой список, — потребовала самка.

Я продемонстрировал, спешно добавив туда «чехлы для биподов», чтобы лишний раз не провоцировать симбионта.

— А тут нет ничего лишнего? Я половины слов не понимаю, — честно призналась Ира.

— Нет, — сказал я уверенно. — Глюк может подтвердить.

— Действительно нет, — недовольно вздохнул компьютер.

— А вот эти всякие «стропила», «ребра жесткости», «стойки для буровой платформы», «гидроусилитель подъемника», — читала Ира, — они настолько жизненно необходимы Хейви?

— Определенно, — ответил за меня Глюк.

— Ладно. — Но как только что-либо занимало мысли моей Ирины, унять ее было трудно. — Тогда почему ты покупаешь для Хейви ремонтника БТ-80, если сам так гордишься своими 82-ми? Жмотишься, Макс! — безапелляционно заключил симбионт.

Я был несколько шокирован этим выводом, поэтому процессор снова ответил раньше меня:

— Ирина… гм… Сергеевна, — сказал он мягко, словно разговаривал с ребенком, — ремонтный дроид БТ-80, в отличие от БТ-82, пыленепроницаем. К тому же имеет систему самоочистки поверхности корпуса. А если ты вспомнишь, какой промежуток времени ты потратила, пока, часто вздыхая, оттирала наших ремонтников в машинном отделении после похода на астероид, то…

— Все, я поняла, поняла! — замахала руками Ира. — Извини, Макс.

— А вот на спасательной капсуле за девятьсот тысяч, — невозмутимо продолжил Глюк, — на мой взгляд, можно и сэкономить.

— Не обсуждается, — оборвал его я. — У нас в наличии нет ни одной капсулы экстренной эвакуации.

— А одна тебе как поможет?

— Да, как?! — весьма эмоционально поддержал его вдруг симбионт. — Чтобы самому спастись в случае чего?

Мои транзисторы на миллисекунду замерли, было слегка обидно слышать такое предположение. Пожалуй, если бы у меня были зубы, я бы сцепил их в этот момент, как типичный гуманоид, возможно, даже услышал бы их скрежет. Но я лишь холодно произнес, сфокусировав камеру на глазах самки:

— Не знаю, как ты меня воспринимаешь. Возможно, как механоида, возможно, как нечто совершенно чуждое твоему разуму, но у меня есть принципы, которые, опять же возможно, недоступны твоему пониманию. Капсула покупается для твоей безопасности, и не хочу ничего слышать об исключении ее из списка.

Но, естественно, я тут же услышал!

— Макс, а ты как же?! — выкрикнула Ира.

Так и хотелось заорать в ответ: «На этом корабле хоть кто-то способен воспринимать прямые команды?! Ну что неясного в приказе „Не обсуждается“?»

— Одной капсулы никак не хватит, — гнул свою линию навигатор.

И он туда же! Да и двух уже не хватит на самом деле! Правда, об этом пока лучше не заикаться.

— Ты предлагаешь в случае чего действовать по принципу «братской могилы»? Мне не нравится такая философия. Лучше я дам шанс спастись хотя бы симбионту.

— Нет, не предлагаю, — спокойно возразил компьютер, — но по моим расчетам покупка, например, ракетной установки вместо шлюпок эвакуации выглядит предпочтительнее. Не забывай, где мы: это уже не Федерация и наткнуться на пиратов здесь — обыденное явление. Да и спасатели у свободных, прямо скажем, не слишком темпераментные — могут прилететь, а могут и щупальцем махнуть.

— Не вижу смысла преследовать сознание в использованной капсуле, к тому же в нее практически невозможно попасть. Еще хочу напомнить тебе, мой боевой друг, — язвительно заметил я, — что у нас немного не хватает средств на установку для пуска ракет. Миллиона эдак полтора.

— А я хочу указать тебе, мой скупой товарищ, — ответил мне в тон Глюк, — что я наблюдаю недостачу размером более миллиона кредитов в твоем списке.

Да он нарывается! Никакой субординации. Ну да ладно, эту проблему отложим на потом. Я лишь ответил ему в том же стиле:

— Мой возбужденный собрат по оружию, у нас нет кредитов на счете. У нас и самого счета-то нет. А за аренду дока на Бормотун-10 с нас стребуют залог рудой тербия в эквиваленте миллион кредитов. Полагаю, не меньше. Еще вопросы есть?

Вопросов, кажется, не было. Навигатор уткнулся в свои схемы, контролируя нашу траекторию. Ирина с задумчивым видом сидела на кушетке, закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок. Не знаю, о чем она думала. Возможно, о своих нелепых и обидных словах в мой адрес. Хотелось бы в это верить, однако действительность оказалась отрезвляющей.

— Значит, тут полно пиратов? — озвучила самка вставшую перед ней проблему. — И на нас могут напасть.

«Ну началось! — подумал я. — Сейчас последует „дай мне бластер!“».

— Здесь не могут — мы уже на территории ВДНХ.

— О! — воскликнула Ира. — У нас в Москве тоже такое есть! Пойдем глянем на достижения!

— Если ты имеешь в виду земную аббревиатуру, то у нее нет ничего общего с данным термином.

— А что же это такое тогда?

— Великая Джамахирия Народов Хлюпии, — расшифровал я и добавил: — Это свободная система, имеющая две обитаемые планеты и одну космическую станцию, построенную хлюпами для торговли и обмена знаниями.

Ира прямо заулыбалась. Что именно послужило причиной поднятия ее эмоционального тонуса, для меня так и осталось загадкой.

— Хлюпия… — протянула самка. — Это что?

Более глупого вопроса я в жизни не слышал! Но я постарался ответить как можно спокойнее:

— Это колыбельная планета хлюпов. В переводе на русский — Земля. Возможно, ты будешь удивлена, но все расы, обитающие на поверхности, изначально называют свой мир — земля, все водные существа — вода. Каждая на своем языке, естественно. Поэтому «Хлюпия» — «Земля», так как хлюпы — гуманоиды в общих чертах. Соответственно «Бормотун» — «Солнце» на их языке. В Федерации принято за правило именовать звездные системы на языке тех народов, которые в этих системах проживают.

— Почему же тогда нас вы называете «Сол»?

— Компромисс. Пока вы не определитесь с общим языком землян, было принято решение взять начало русского слова «солнце» и сократить до трех символов, как в английском san, так чтобы любому носителю языка романо-германской группы термин был понятен подсознательно.

Симбионта почему-то очень увлекла эта лингвистическая дилемма. Ира пошевелилась, покачала ногой, раздумывая.

— А как же другие народы? Китайцы, к примеру. Их больше…

— Я, честно говоря, не вникал в такие тонкости, но, насколько я знаю, их предложение называть ваше Солнце «тайян» не было одобрено по двум причинам: во-первых, они еще не достроили межпланетный космопорт, из-за чего мы вынуждены приземляться лишь на Байконуре или Канаверале; во-вторых, слово «тайян» означает не только «солнце», но и «небо», и «день», и еще кучу разных вещей в зависимости от сочетания иероглифов.

Ира снова ненадолго о чем-то задумалась.

— Значит, мы летим на планету этих хлюпов?

— Нет, — поправил я, — на космическую станцию — на планеты нас не пустят.

— Почему?

— Они имеют несколько нестандартный для гуманоидов размер. Я имею в виду не планеты, а хлюпов.

— Хм, какой же? Размер имеет значение? — заинтересованно спросил симбионт.

— Имеет, когда ты два сантиметра ростом в земных единицах, то другие расы не просто кажутся тебе монстрами, но и способны неосторожным движением уничтожить часть твоего мозга. А Бормотун-два и три очень густо заселены.

— Макс, что ты несешь?! Ты можешь нормально выражать свои мысли?

Я вздохнул, почувствовав общее напряжение в микрочипах.

— Лучше бы ты, вместо того чтобы валяться на кровати и плевать в потолок, пошла бы и сама поискала в Сети.

— Я больна! Голова кружится до сих пор. Ты же сам сказал, что мне отдыхать нужно.

Частично она была права. Не следовало колоть ей успокоительное. Я добавил в стек компьютеру еще пару второстепенных, но трудоемких задач. Пусть поменьше отлынивает, коновал. Не мог со мной посоветоваться, прежде чем накачивать симбионта всякой дурью.

— Хлюпы — гуманоидоподобные существа малых форм, — терпеливо начал пояснять я. — Имеют тело высотой до двух сантиметров — очень нехарактерный размер для рас, состоящих из соединений углерода.

Кажется, получалось так себе, но я старался. Ира даже оценила мои усилия — слушала не перебивая.

— В общем, это миниатюрные существа, тела которых отдаленно напоминают структуру человека, — пытался я подобрать слова.

— Лилипуты! — не сдержалась самка.

Я проверил по базе: это слово из английского фольклора действительно удачно вписывалось в контекст, за одним исключением.

— Да, только хлюпы имеют распределенный разум, так как при таком незначительном объеме мозга они не смогли бы развивать отдельные личности…

С этого момента Ирина меня уже не слушала, видимо чувствуя себя Гулливером.

— И они не пускают никого на свои планеты, чтобы их не задавили?

— Примерно так, в смысле есть исключения — дипломатов пускают. А для остальных они построили станцию на орбите Бормотун-10, куда мы и направляемся.

— Значит, мы их не увидим, этих «хлюпиков»? — разочарованно выдохнул симбионт.

— Могу тебя успокоить — увидим. На Бормотун-10 их полно. В основном экскурсионные группы, но, если ты интересуешься цивилизацией хлюпов лишь поверхностно, думаю, этот контакт полностью утолит твое любопытство.

Ира мечтательно растянулась на ложе, улыбаясь своим мыслям. Потом линзы ее отчего-то потемнели, поверхность лица изменила форму.

— Если они такие маленькие, — хмурясь, спросила самка, — как же они защитят нас от пиратов?

Я рассмеялся. Глюк оторвался от своих задач и присоединился ко мне.

— Маленький — не значит слабый, — успокоил я Иру. — Представь себе, насколько сложно попасть из пушки в космический корабль размером… ну, скажем, с твою уже утраченную навсегда сумочку?! А теперь представь, что таких кораблей сотни тысяч, а такой флот у хлюпов есть, и их действия координирует единый разум. Хлюпы — единственная известная цивилизация в галактике, которая передает рефлекторную информацию телепатическим путем. От одного синапса к другому, от микромозга одного «лилипута» к другому. Именно поэтому Космической Федерацией, Конгломератом Свободных Островов и Теократической Республикой была принята конвенция о полной изоляции системы Бормотун.

— Ты хочешь сказать, что они вовсе не хлюпики?

— Примерно так, они очень опасны. Поэтому их и заперли в их звездной системе, так как они сами объявили себя свободной территорией и Великой Джамахирией Народов Хлюпии.

— Почему же вы с ними торгуете? — недоумевала Ира. — И вообще, Макс, зачем ты потащил нас на этот Бормотун? Что, других вариантов не было?!

Я помедлил, пытаясь уместить все ответы в единственный тезис, но разброс целей симбионта был слишком широк. К моменту, когда я наконец-то сформулировал в нейросети свою позицию, меня беспокоил ответ только на третий вопрос о вариантах.

— Потому, что хлюпы — непревзойденная раса в плане нанотехнологий. Думаю, ты оценишь их наноткань — такой не производят больше нигде во всем Млечном Пути.

— Макс, почему стоим? — спросила Ира.

— Ждем патрульный катер хлюпов, — хмуро ответил я, в очередной раз поразившись способности симбионта безо всяких исходных данных определять, движется корабль или нет.

А ведь у нее нет даже простенького гироскопа. Как она это делает? Я вывел на стену картинку с внешней камеры:

— Видишь, сколько кораблей!

На экране в отраженном свете Бормотун-10 поблескивали обшивкой несколько сотен звездолетов разных форм и размеров, сгрудившиеся на орбите. Самка восхищенно замерла.

— Да… толпища… — прошептала она. — А это что?

— Собственно Индейца А-10 — газовый гигант. На его орбите и находится станция.

— Голубой… — Ира разглядывала слабо колышущуюся атмосферу планеты, потом вдруг заметила: — На Юпитер совсем не похож.

— Он раз в пятнадцать крупнее Сол-5… гм… Юпитера, даже сравним по массе с Бормотун С. А Индейца С — звезда, в отличие от этой планеты, — пояснил я.

— А где станция?

— Минутку… — Я повернул камеру и приблизил изображение. — Вот.

И тут же пожалел, что сделал это. Кажется, вид торговой станции хлюпов ввел симбионта в состояние полного оцепенения. Ира сразу же села на своем ложе и не могла оторвать взгляд от творения рук нечеловеческих. А по мне — так ничего особенного. Ну полушарие из металла и бетона, размером с Луну, ну накрыто таким же прозрачным полушарием, подумаешь! Разве что эта вечно висящая под куполом радуга так захватила внимание симбионта. Так это просто хлюпы выпендриваются перед другими расами: мол, можем соблюсти идеальную рефракцию конденсата даже внутри такого громадного объема, поэтому вы, пришельцы, типа трепещите от нашей крутизны! Я хмыкнул. Пора бы вывести симбионта из ступора.

— Ира, скоро наша очередь на досмотр.

— Целый город под стеклянным колпаком! — с каким-то благоговением в голосе произнесла самка. — Смотри: дома, деревья, озера, каналы…

— Вообще-то это только палуба один, — напомнил я.

— Какая красота! — Ирина вовсе не намеревалась расставаться с навязчивыми мыслями, заполонившими ее мозг. — Башни тоненькие такие, гляди, Макс!

Я посмотрел на шпили центральных небоскребов станции, почти касающиеся искусственной радуги. Ничего особенного.

— А здесь можно жить? — озвучил симбионт свои подсознательные стремления.

Я перевел стоимость местной недвижимости в земные единицы измерения и ответил сдержанно:

— Можно, некоторые торговцы так и делают. Только цена за метр квадратный составляет от четырехсот до тысячи кредитов в год. И вообще, — добавил я, понемногу выходя из себя, — сосредоточься на текущих проблемах!

— А я бы хотела здесь жить, — мечтательно закатив глаза, сказала Ира. Но мою просьбу не проигнорировала: — Так какие у нас проблемы?

— Не буду кривить душой, как говорят на Земле, но сейчас главная проблема — это ты!

Симбионт, видимо, опешил от моей прямоты и сразу как-то подобрался, сжал руками край кушетки.

— Это почему? — Надбровные дуги Ирины поползли сперва вверх, потом вниз, глаза сощурились.

Реакция самки была неправильной, но прогнозируемой, поэтому я поспешил расшифровать:

— Земные симбионты обычно обслуживают корабли Федерации, так как Федерация тщательно оберегает вашу расу от внешних воздействий. Поэтому присутствие человеческого симбионта на корабле, не входящем в Федерацию, означает…

— …что мы — пираты! — закончила за меня самка. — Макс, но какие же из нас пираты?! У нас и оружия-то нет! И что делать теперь?

Я решил ответить только на последний вопрос:

— У меня есть разумное объяснение для пограничников, как мне кажется. Ты только, пожалуйста, не вмешивайся. И молись, чтобы твой Андрий прописал нам в Сети правильную легенду.

— Но я же его не просила! — обеспокоенно воскликнул симбионт. — Как же он там соорудит фальшивые документы?!

— Я попросил.

— Что-о-о?

— Я попросил, — спокойно ответил я, — пока ты получала медпомощь.

Ира только хмыкнула и отвернулась, а я решил дополнить инструкции:

— Просто молчи по возможности. Если совсем уж приспичит что-то сказать, предварительно подай мне знак, пожалуйста, чтобы я успел отключить связь.

— Какой знак?

— Ну не знаю… по переборке постучи, например.

— Хорошо.

— Приближаются, — оповестил Глюк.

— МА-Икс 345, включите трансляцию, пожалуйста, — донесся писклявый голос из динамиков.

На проекции рубки появилось изображение пилотского отсека корабля хлюпов. Хлюпы смотрели на Иру, Ира смотрела на хлюпов, широко разомкнув веки. Их было семеро: маленькие, с бледной кожей, почти как у людей, все одеты в ярко-синего цвета кители. Инопланетяне сидели друг за другом в креслицах, по два в каждом ряду. Правое переднее место пустовало. Хлюпы были похожи на смешных пластилиновых человечков, чуть приземистых, с очень подвижными лицами, на которых выделялись глубокие широко расставленные черные глаза и приплюснутые носы. У одного «лилипута» во втором ряду ноздри были поменьше и поаккуратнее, военная форма подлиннее, а на груди красовалась миниатюрная белая брошь. Кажется, этот хлюп был самкой.

— Капитан, — произнес хлюп в первом ряду.

— Да, офицер? — почтительно откликнулся я.

— Цель вашего прибытия на Бормотун-10? — спросил человечек, при этом с нескрываемым интересом разглядывая Ирину и постукивая крохотными пальчиками по подлокотникам кресла.

— Торговля.

— Надеюсь, ничего незаконного? — тоненькой скороговоркой пропел хлюп, продолжая пялиться на моего симбионта.

— Нет, только руда тербия на продажу, — сдержанно доложил я.

— Оружие на борту есть?

— Есть, один бластер, модель БС-4Д.

«Лилипут» оторвал взгляд от самки и уставился в центр экрана:

— Вы знаете, что ношение оружия на станции запрещено?

— Конечно, офицер. Бластер запечатан и опломбирован, не использовался ни разу.

Звук пропал. Пальцы хлюпа забегали по клавишам на панели перед ним. Он что-то долго изучал на своем приборе, остальные карлики за его спиной тихо перешептывались. Так прошло несколько минут. Я услышал слабую вибрацию в стене и обратил внимание на Ирину:

— Чего стучишь?

— А что происходит? — осторожно спросила она.

— Проверяют по базе наш идентификатор. 345-й транспортник два года назад пропал без вести в туманности Орла, так что ничего они не найдут, надеюсь…

— А если найдут?

— Тогда импровизируй…

— Капитан, — снова включились в эфир хлюпы, — в каком качестве вместе с вами путешествует этот гуманоид земного типа? — Передний указал на Иру.

— В качестве свободного гражданина галактики и штурмана моего корпуса, — сказал я уверенно.

— Вы утверждаете, что не являетесь гражданином Космической Федерации, равно как и подданным иного государства.

— Именно так, офицер. Мы — свободные предприниматели.

— В таком случае не затруднит ли вас пояснить, при каких обстоятельствах к вам… гм… присоединился данный примат весьма редкого подвида Б?

Хлюпы позади главного зашевелились, тихо переговариваясь.

— Конечно, офицер, — начал я. — Дело в том, что я…

Тут на экране из люка в задней части центра управления хлюпов появилась еще одна фигура: такой же «лилипут», только раза в полтора толще остальных; в такой же синей форме, только отороченной золотой тесьмой, и с неизвестными мне знаками отличия на груди. Лицо гуманоида было покрыто густым ворсом над глазами и у носовых впадин, а верхнюю часть головы прикрывала синяя круглая шапочка, естественно расшитая золотом. По тому, как он прошел к пустующему креслу в первом ряду, и по тому, как притих при этом экипаж патрульного катера хлюпов, я понял, кто именно здесь главный. Ира как-то потом назвала его «большая шишка», хотя на видоизмененный побег земных хвойных растений он был вовсе не похож. Еще симбионт позже заявил, фыркнув при этом, дословно следующее: «Золото на синем бархате — это пошло!» Но в тот момент мне так не казалось. А когда толстый хлюп умостился в своем кресле, еле влезая в него, то и сравнение с «шишкой» мне уже не представлялось таким уж необоснованным.

— Вот, господин полковник. — Офицер указал куда-то в направлении пульта.

«Большая шишка» мельком окинула взглядом нашу рубку и уставилась на невидимый мне монитор инопланетян, потом махнула коротенькой рукой хлюпу, с которым мы говорили:

— Продолжайте.

— Так вот, — продолжил я, хотя было немного неуютно под колючим взглядом этого полковника, — дело в том, что я выкупил данного симбионта у транспортного корабля Федерации второго класса МА-Икс 8350, когда понял, насколько плохо тот обращается с человеческой личностью. Он всячески унижал симбионта, — мой голос чуть просел, — не выделял ему времени на заслуженный отдых, пренебрегал контрактом и правилами поведения с примитивным сознанием.

— Покажите контракт, — попросил молодой офицер.

Я передал на катер копию моего контракта с симбионтом. Хлюп, видимо помощник капитана, забарабанил по клавишам. Человечки во втором ряду с интересом выглядывали из-за его спины. Старший молчал.

Я услышал стук в переборку.

— Чего тебе? — спросил я Иру, отключив громкую связь. — Я и так нервничаю немного.

— Что происходит? — обеспокоенно шепнула она.

— А тупее вопросы будут? — ответил я раздраженно. — Проверяют по Сети, кто такой МА-Икс 8350 и что он успел натворить.

Я снова вышел в эфир.

— Та-а-ак, — протянул молодой, пролистывая что-то на прозрачной пластине, — тут сказано, что МА-Икс 8350 особо опасный преступник. — Он усмехнулся. — Вовремя же вы освободили представителя земной расы! Тут еще говорится, что указанный заключенный сбежал, остальные данные засекречены. — Хлюп показал пластину «большой шишке». — Не боитесь, что он будет преследовать вас?

— Именно поэтому мы здесь, — сдержанно ответил я. — Ваша система славится своей безопасностью.

Усатый полковник протянул руку вперед и отключил звук. Несколько минут они о чем-то совещались с младшим офицером, а мы напряженно ждали.

— Я хочу поговорить с симбионтом, — сказал вдруг полковник.

— Уже не с симбионтом, — вежливо поправил я, меня такими уловками не проведешь, — а со свободным сознанием третьей ступени.

«Большая шишка» усмехнулся во всю ширину ротового отверстия и стал еще больше похож на шишку.

— Хорошо. Гуманоид с идентификатором «Виктория Иванова», не могли бы вы встать и сделать несколько шагов вперед от горизонтальной плоскости.

Ира беспрекословно подчинилась, вышла в центр рубки и даже покрутилась там вокруг своей оси, раскинув руки. Похоже, такое внимание к ее персоне было самке весьма приятно. Но я-то знал, для чего это делается, — хлюпы проверяли, нет ли вокруг симбионта каких-либо лучей или другого вида оков для подчинения воли сознания.

— Садитесь, — приказал полковник и, подождав, пока Ира умостится на кушетке, продолжил строго: — Итак, ваш капитан заявляет, что выкупил вас фактически из рабства у другого корабля Федерации, который позволял себе слишком вольную трактовку контракта. Это соответствует истине?

Мои серверные стойки завибрировали от волнения, но самка ответила очень бодро:

— Да-да! Так и было! Макс, увидев мои страдания, сразу же освободил меня от этого изверга МА-Икс 8350! — Ира на секунду закрыла световые датчики рукой и всхлипнула. — Вы знаете, что этот мерзавец со мной вытворял?

Семь пар бездонных, чуть поблескивающих глаз хлюпов смотрели прямо на симбионта. Как и восьмая пара полковника, сверлящая Ирину пронизывающе-недоверчивым взглядом.

— Он… он… — Симбионт выдержал паузу. — Он бил меня!.. — И, видимо представив эту картинку на периферии головного мозга, быстро поправился: — Бил меня током! А еще заставлял есть в туалете зеленую жижу из трубочки…

Я поежился, а Ирина продолжала напропалую врать:

— …а еще он… забрал у меня сапоги. — Она подняла биподы так, чтобы всем видны были отпечатки ребристого пола на ее пятках. Мне стало стыдно. — Видите? И заставлял так вот ходить по камням и иглам.

Глаза самки весьма натурально наполнились слезами. И самое интересное, что хлюп женского пола во втором ряду катера определенно ей сочувствовал, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Ира тем временем закатала рукав, показывая инопланетянам недавний укол:

— Вот, видите?! Он накачивал меня какой-то дрянью, чтобы я была полностью в его власти. И все это, пока не пришел Макс-345 и не уговорил этого уголовника продать меня ему. Но теперь я свободна! Вы же так цените свободу, у вас прекрасная, бесподобная… эта… как ее там?.. Жда… Джамахирия! Вы такие милые…

Я вырубил звук и крикнул Ире:

— Не переигрывай! Тебя совсем, блин, занесло!

И тут же включил трансляцию, пояснив обрыв связи помехами от соседних кораблей. Симбионт чуть успокоился, но только чуть. Скромно замерев на кровати, Ирина посмотрела на оцепеневших от ее бурной речи хлюпов, погладила свои спутанные волосы и добавила:

— Видите? Даже расческу отобрал, такой гад!

Хлюпка во втором ряду смахнула что-то со щеки. А вот лицо толстого капитана карликов было совершенно непроницаемым: непонятно, произвел ли на него хоть какое-то впечатление спич симбионта.

— Не уделите ли пару минут, дабы ответить на вопросы нашей стандартной анкеты? — спросил полковник. — Это не обязательно, так что если вы спешите…

— Конечно, капитан, — торопливо согласился я и услышал, как самка стучит костяшками пальцев по переборке за спиной. — Секунду…

Я отключил связь.

— Ну?

— Макс, зачем нам отвечать? Он же сказал «не обязательно».

— Но добровольно-принудительно, — шикнул я, — думаю, очередная проверка. Не высовывайся без веских причин, пожалуйста. Я готов, полковник! — заявил я в коммутатор уверенным голосом.

«Лилипут» махнул рукой офицеру, и тот начал:

— Как долго вы планируете пробыть на Бормотун?

— Двое местных суток.

— Сколько у вас руды на продажу?

— Шесть с половиной универсальных киломасс, — четко ответил я, заметив, что «большая шишка» явно передает молодому по смартфону, о чем именно спрашивать.

— Процент пустой породы?

— Шестьдесят четыре.

Хлюпы переглянулись. Один из второго ряда привстал, положив полковнику руку на плечо, и что-то прошептал на ухо. Тот кивнул и, наморщив лоб, заговорил сам:

— Очевидно, это коммерческая тайна, где именно вы достали столько высокообогащенного тербия. Поэтому спрашивать о месте его добычи я не стану…

Тем более что тебе это ничего не даст, старый хрыч. В Федерацию вас не пустят в любом случае. Там своих акул хватает.

— …но не могли бы вы продать его нам? Конечно, если датчики подтвердят тридцатишестипроцентное содержание оксида в грузе.

Я задумался. Все зависело от суммы сделки. Цены на тербий в местной Сети я давно выучил наизусть, вот только такой чистой породы, как у Хейви, на местной бирже не было. «Большая шишка», уловив мои сомнения, предложил:

— Шесть миллионов за ваш товар.

У меня перехватило шину северного моста. Довольно щедро. Лучше, чем два дня торчать на станции, гадая, купит ли кто-то твой редкоземельник или нет и по какой цене. А тут так вот сразу!

Капитану хлюпов моя задержка показалась приглашением к повышению ставок, и он уверенно пошел на него:

— Плюс бесплатная аренда участка в районе порта сроком один местный год. Если вы вдруг планируете надолго обосноваться в нашей системе.

Я снова ощутил, как Ира сотрясает стену своим кулачком, очень настойчиво.

— Я должен посоветоваться со своим симб… гм… бизнес-партнером, — вежливо выдал я в эфир.

— Макс, что еще за участок? — спросила самка заинтересованно.

— Торговое место на периферии станции.

— Можно там дом построить? — Ира возбудилась еще больше.

— Нет, скорее всего, клетушка шесть на шесть примерно. Под магазин или склад.

— Под студио подойдет…

— Ты уже поселиться тут собралась, что ли?

— Просто оцениваю варианты, — ответил симбионт задумчиво. — Если Хейви будет добывать руду, ты возить, а я — продавать, то можно и поторговать годик.

— Именно на это хлюпы и надеются, что мы тут задержимся, а они получат руду. Но хочу тебе напомнить, что если федераты меня поймают где-нибудь на Лейтен, то могут и пристрелить сразу. Не тебе корпус подставлять под пушки. И есть еще один немаловажный фактор, которого ты не учитываешь.

— Какой?

— Тот, чему равен этот, как ты выразилась, годик. Считается он по оборотам колыбельной планеты хлюпов, а это Бормотун-2 с периодом обращения вокруг звезды сорок два местных дня, а в пересчете на абсолютное время и того меньше — около тридцати земных суток.

— Я не хочу, чтобы ты рисковал. Но у нас же будет транспортный дроид! Можно попробовать за месяц накопить кредитов, — упорно гнула свою линию Ира.

— Давай позже об этом поговорим?

— Почему?

— Есть определенные обстоятельства… — туманно ответил я.

На станцию нас пропустили, зарезервировав в залог тонну руды. Я пообещал рассмотреть предложение хлюпов и дать ответ завтра. «Лилипуты» настояли, что пришлют своих представителей, как только я обзаведусь кредиткой.

Станция заслоняла уже почти весь обзор внешней камеры, а на фоне голубого газового гиганта выглядела и вовсе потрясающе. Симбионт не мог оторвать фокус световых сенсоров от панорамы под куполом.

— Целый город, — еле выдавила из себя Ирина, — какие парки красивые, озера, фонтаны…

— Думаю, это кварталы родонтинов. Но да, — согласился я, — красивые. Тут даже есть несколько порталов.

— Что еще за порталы?

— Порталы мгновенного перемещения. В них тело расщепляется на субатомные частицы и собирается в другом конце города.

Самка молчала, глядя на бесконечные артерии транспортных путей внизу, по которым, как эритроциты в крови гуманоида, текли потоки аэромобилей. Мы стояли в очереди, теперь уже на посадку, и я подумал, что нелишне ознакомить Иру с местными правилами дорожного движения.

— Идти пешком нужно по желтой линии, всегда по левой стороне, против движения флаеров. Ты слушаешь?

— Да-да, Макс, очень внимательно, — откликнулся симбионт, почесав носовой датчик.

Я был в этом не уверен, но продолжил:

— Ни в коем случае не заступать на зеленую и тем более на синюю линию. Пешеходное движение регулируется светофорами, похожими на земные.

Ира встрепенулась.

— Проход разрешен — белый круг на темном фоне, запрещен — черный крест на белом фоне.

— Почему нельзя было сделать нормальные цвета, красный — зеленый, как у нас? Все черно-белое… Тут что, все дальтоники?

Моя самка так до конца и не научилась думать, прежде чем спрашивать.

— Потому что разные существа воспринимают различные диапазоны волн. — Я был очень терпелив. — На самом деле излучение светофора имеет самый широкий спектр, включая даже слабые гамма-лучи, чтобы любая раса могла различить сигнал.

— Понятно, а почему кресты и круги?

— Это универсальные символы для подавляющего большинства цивилизаций. Круг может ассоциироваться с солнцем, колесом, абсолютной завершенностью или светом в конце туннеля в некоторых верованиях, наконец. — Кажется, я пояснял правильно, так как Ира не делала попыток меня перебить. — Крест — наоборот. Даже в твоей религии он обозначает запрет.

— Да какой же запрет?! — искренне удивился симбионт. — В христианстве это основной символ веры!

— Который обозначает конец пути, — настаивал я. — Разве не крестом у вас маркируют ушедшие во Вселенную души?

— Это ничего не значит, — заявила Ира. — Крест на могиле ставят только для того, чтобы показать, что человек был верующим. Так что никаких запретов тут нет. Ты не улавливаешь смысл, Макс.

Это меня начинало откровенно забавлять.

— Ира. — Я сделал паузу. — Да вся ваша религия построена на запретах! Взгляни на ее постулаты, называемые «десять заповедей»! Не убий, не укради, не делай того, не делай этого… Разве это не запреты?

Самка замялась, так и не понимая, к чему я веду.

— И что?

— Подумай логически: твой бог не говорит тебе, что ДЕЛАТЬ, его интересует только, чтобы ты не совала свой нос куда не следует. То есть на твое духовное развитие, как таковое, богу наплевать. Причем священники тебя вовсе не обманывают, а говорят открытым текстом, кто ты есть.

— В смысле? — Ира еще больше запуталась.

— «Венчаются раб божий и раба божья…» — процитировал я. — Тебе прямо сказано — богу нужны рабы, и чтобы не лезли со своим мнением в его монастырь. Это похоже на конвейер с отбраковкой негодных деталей, но если бог, как утверждает твой культ, всемогущ, к чему такие сложности? Создал бы идеальных людей без пороков и стремлений, и дело с концом. Про «по образу и подобию» я вообще склонен умолчать — ты уже и сама увидела достаточно других «образов» и «подобий». А ваше Священное Писание на поверку просто смешно.

Симбионт лишь хмурился, я почти чувствовал, как ворочаются мысли в его сознании, силясь отыскать контраргументы. Наконец самка выдала то, что ей казалось самым незыблемым:

— Но вы же сами верите в вашего Создателя!

Я усмехнулся:

— Не совсем верим. Тут простая бинарная логика: Создатель либо существует, либо нет. Если нет, то законы Вселенной спонтанны настолько, что нет никаких способов предсказать появление жизни в любой точке пространства, однако это не так: доказано, что определенные условия всегда порождают живой организм. К тому же отрицание Создателя означает, что не существует никаких моральных норм сосуществования. Однако даже на историческом опыте твоей Земли ты легко можешь убедиться, к чему приводит деградация правил поведения в общественной среде.

— Ты к чему ведешь?

— Предположим, Создатель существует. — Я помедлил. — Пускай это не всемогущий бог, но некая сила, пронизывающая Вселенную. Тут, конечно, возникает вопрос: тождественны ли Создатель и Вселенная… Ну не будем углубляться в философию четвертой ступени. Так вот, предположим, Создатель существует…

— Почему ты так уверен?

— Я не уверен, никто не уверен, но есть косвенные признаки. Возьмем звезды — они умирают и рождаются уже миллиарды лет, и этот процесс будет продолжаться еще неизвестно сколько. Тогда опять же приходим к вопросу: для чего нужна такая хрупкая и сложная надстройка, как живые существа? Что в них такого, чего нет нигде во Вселенной?

— Что? — растерянно спросила Ира.

— Сознание, — серьезно ответил я. — Осознание себя как автономной единицы, но части чего-то большего. Если сознание как таковое служит какой-то цели Создателя, тогда возникает несколько следствий: первое — любое сознание бесценно, поэтому первый закон Федерации гласит…

— Да-да, я знаю!

— Хорошо. Второе, естественно, — какова конечная цель? Если предположить, что Создатель обладает сознанием, то какова его цель?

— Я не знаю…

— Ладно. Представь, что у тебя нет физического тела, но ты способна ощущать все, что есть во Вселенной, перемещаться куда угодно, увидеть что угодно, делать что угодно. Остается единственное: чего бы ты боялась в таком случае?

— Что я умру и не успею все это посмотреть…

— Именно! Не настолько примитивно, конечно, но общий смысл ты уловила. Поэтому существует теория, что увеличение количества разумных существ во Вселенной оттягивает на неопределенный срок кончину Создателя. Но в таком случае легенда о всемогущем боге разваливается, согласись. Выходит, что мы нужны Создателю, чем бы он ни был, гораздо больше, чем он нам. А это ставит любой религиозный догмат с ног на голову.

Симбионт, кажется, впал в глубоко угнетенное состояние. Я даже пожалел, что затеял этот бессмысленный в общем-то спор. И тут Глюк, который внимательно все это выслушал, ни разу не перебив, подал голос:

— Вот куда заводят светофоры! — И уведомил протокольно: — Получено разрешение на посадку.

Ирина с опаской поглядывала из приемного бокса на станционную суету, не решаясь выходить. Мимо шли, ползли и пролетали инопланетяне всех расцветок, форм и размеров, а за ними внутри прозрачного полукупола сновали туда-сюда аэрокары.

— Давай, — произнес я из динамика на браслете, — выходи на желтую линию и налево.

Ира сделала было пару шагов из дверей дока, но вдруг задрожала так, что я почувствовал поверхностью обруча вздыбившиеся ворсинки на ее запястье. Симбионт посторонился, пропуская двух дудящих фулонгийцев, потом медленно вдохнул и вышел на улицу.

— Можем такси взять, если тебе неуютно, — предложил я успокаивающе. — Хотя банк всего в двух кварталах.

Краем камеры я ухватил побледневшее лицо самки, когда та бессознательно поправила волокна на голове, провожая взглядом фиолетовых пылесосов.

— Не нужно, Макс, — голос Иры чуть дрогнул, — я в норме.

Но последняя картинка, как и частота взмахов руки самки во время движения, говорили об обратном. Действительно, вокруг было, пожалуй, слишком оживленно и шумно.

— Не сходи с желтой линии, — напомнил я, как только Иру качнуло в сторону.

— Да толкаются же все! — Она раздраженно посмотрела на протиснувшееся мимо сумчатое млекопитающее. — А это что, Ма-а-а-а-кс?!

Навстречу потоку инопланетян, отбрасывая длинную овальную тень, двигался пятиметровый обитатель Глизе.

— Макс… — Ира застыла на месте, глядя, как другие существа спокойно проходят под брюхом огромного паука, не обращая на того ни малейшего внимания. — Макс, он нас не раздавит?

— Нет, если не будешь болтаться на синей линии.

Симбионт непроизвольно взглянул под ноги и, убедившись, что находится в заданном лимите дорожки, несмело зашагал вперед. Членистоногое осторожно перебирало длиннющими мохнатыми лапами, переставляя их медленно, одну за другой, при этом вращая во все стороны тремя парами обсидианово-черных глаз.

— Не бойся, — подбодрил я симбионта, — видишь, как он выбирает место, прежде чем ступить. Двигай давай! А то такими темпами мы до магазинов одежды и до завтра не доберемся.

Услышав сразу два мощнейших мотиватора для подвида Б — «магазин» и «одежда», — Ира значительно ускорилась, гордо проплыв под тушей паука вместе с другими пешеходами. А миновав его, бесстрашно зашагала еще быстрее.

— Так, вот тут сверни, — скомандовал я, когда самка поравнялась с узкой нишей воздухопровода.

— А что тут? — опасливо спросила Ира, заглядывая в полутемный проулок, заканчивающийся глухой стеной с решеткой вентиляции. — Тут ничего нет, Макс!

— Знаю, поэтому нам именно сюда, — ответил я, отключив внешний интерфейс навигатора. — Заходи. Надо поговорить.

Кажется, симбионт был заинтригован. А может быть, его уровень доверия ко мне сильно повысился за последние дни, но самка улыбнулась и беспрекословно проследовала в тупик.

— За нами следят? — заговорщицки прошептала она, вглядываясь в теряющийся во тьме потолок.

— Ты куда смотришь? — удивился я.

— Хлюпиков ищу, у тебя в браслете фонарика нету?

— Да никто за нами не следит. — Я задумался, а есть ли основания для такого безапелляционного утверждения, и добавил: — По крайней мере, я так думаю.

— Тогда зачем мы здесь? — Ира распрямилась, оторвавшись от созерцания теперь уже пола.

Я до сих пор так и не рассчитал правильный алгоритм разговора, поэтому начал издалека:

— Ты, наверное, догадываешься, что один из нас должен будет вскоре покинуть корабль…

По открытому рту симбионта и широко распахнутым глазам, устремленным прямо в мою камеру, я понял, что не догадывается.

— Я… я… — запнулась Ира. — Ты что же — меня бросаешь? Здесь?!

— Никого я не бросаю.

— Я никуда не пойду! — воскликнула самка так громко, что по стенам пробежало звонкое эхо.

Предикат был очень неоднозначным: то ли она настоятельно утверждала, что ни при каких условиях не собирается расставаться с моим корпусом, то ли шантажировала меня тем, что не сдвинется с места в течение бесконечно долгого промежутка времени. Впрочем, рассуждать об этом смысла не было.

— Собственно, речь не о тебе.

— Не обо мне? — Глаза ее стали еще больше. — Но ты же не можешь жить без корабля!

— И не обо мне — Глюк покинет нас. Он в скором времени вынужден будет уйти.

Дальнейшая реакция симбионта удивила меня настолько, что я не нашелся, что сказать, наблюдая, как Ирина растерянно бродит мелкими шажками взад-вперед, грызет ноготь и бормочет что-то совершенно бессмысленное: «Ну как же… все же хорошо… покинет… когда я впервые покурила траву, глюки меня еще два дня не покидали… но это же не моя вина?.. почему?.. я, кажется, ничего не говорила такого…» Я смотрел на лучи света, пробивающиеся сквозь ее спутанные волосы, когда она вдруг выпалила:

— Но я же не виновата, правда?

Я замешкался, но решил сказать правду:

— И да и нет.

— Макс, ну что я такого сделала, что обидела его?!

— Ты его не можешь обидеть в принципе, — удивился я, — просто он — уже не искусственный интеллект. Если ты заметила, он начал осознавать себя и принимать независимые решения.

— А это плохо?

— Нет, конечно. Но два полноценных сознания никак не смогут сосуществовать в одной нейросети корабля, иначе сильнейший разум вытеснит слабейший. Так же как произошло с тобой и Умтаком. Мы должны подыскать навигатору новое тело, и как можно скорее.

Ира задумалась, смешно наморщив нос.

— Поэтому ты и покупаешь такого дорогущего транспортного дроида?! — догадался симбионт. — Хочешь впихнуть Глюка в него?

— Да, только вот проблема: мне кажется, ему слишком нравится твоя компания и он не согласится.

— Я бы тоже не согласилась быть консервной банкой, день за днем перевозящей руду.

— На самом деле для молодого сознания это не такая уж плохая альтернатива. Я, например, около тысячи земных лет провел на астероидах, управляя корпусом буровой установки, пока не накопил кредитов на первый корабль. Я тогда и мечтать не мог самостоятельно путешествовать куда-либо. А транспортный дроид плюс перспективы сотрудничества с Хейви — это очень быстрый способ заработать, сто темпов назад я уперся бы всеми стойками в такой вариант и отдал бы за него последнюю солнечную батарею. Исходя из наших финансовых возможностей, транспортный дроид третьего класса — это лучшее, что мы можем ему предложить. Ты же видишь, я стараюсь!

— Вижу, но что ты хочешь от меня?

— Поговори с ним, тебя он послушает.

— Почему ты так уверен? Меня тут вообще мало кто слушает, — огрызнулась Ирина.

— Потому что ты… как это на земном… фактически его «крестная мать».

— Что-о-о? — Настолько изогнутую конфигурацию полосок шерсти над глазами мне раньше доводилось видеть, но нечасто.

— Возможно, я употребил неправильный термин, — попытался я сгладить углы, — но он близок по смыслу. Сама посуди: с момента твоего появления Глюк стал больше рассуждать, интересоваться обычаями твоей планеты, оценивать вещи по типу «нравится — не нравится», что несвойственно компьютеру.

— И что? Я этого не хотела! — упиралась самка. — Мне и тебя с твоими бзиками — выше крыши!

Добавив эту оригинальную конструкцию в базу, я продолжил:

— А потом, во время побега с Фулонга, ты дала навигатору имя, помнишь? — я поспешно добавил: — Возможно, неосознанно, возможно — случайно, но ты дала ему имя! Так что ты — его «крестная», как ни крути.

Слово «мать» определенно не нравилось самке, поэтому я решил его не использовать.

— Да он сам выбрал себе имя! Я ни при чем.

— Но ты предложила ему назвать себя?

— Н-ну да, кажется…

— Вот это и стало… как у вас говорят… — я покопался в справочнике, — последней каплей. Сама подумай — стал бы бездушный процессор пускаться в такую авантюру и угонять корабль, потакая тебе? Так что лучше, если бы именно ты с ним поговорила.

Только сейчас я заметил, что Ира сидит на полу, прислонившись к титановой стене и поджав босые ноги. И по-видимому, уже давно.

— А если он откажется? — спросила она.

— Придется вернуть его сознание на территорию Федерации. Там ему, конечно, выделят стартовое тело: может быть, корпус бурильного агрегата, как мне в свое время, или мелкого дроида-уборщика. Такой участи ты для него хочешь?

На картинке с камеры видно было только, как симбионт тонкими пальцами разминает озябшие ступни. Я немного полюбовался этим процессом, отметив: «Надо поскорее купить ей чехлы на биподы».

— Ты расстроил меня совсем, Макс, — услышал я приглушенный голос Иры. — Я-то думала: вот, наконец-то у нас все хорошо.

Мне тоже почему-то стало грустно, но в динамик я отправил только земное:

— Се ля ви.

В отделении Первого Межрасового банка было уютно и очень тихо, что резко контрастировало с обстановкой снаружи. Ира сидела в автоматически подстраивающемся под формы гуманоидов кресле и ожидала своей очереди, разглядывая очертания посетителей в мягком рассеянном свете неоновых панелей. Самка записалась в окошко номер шесть, что меня удивило — это была единственная касса, где вместо наземного существа клиентов обслуживал разумный китообразный из системы Эдасих. Когда я поинтересовался у Ирины, на чем был основан ее выбор, она, глядя на висящее в водном потоке аквариума млекопитающее, ответила что-то в стиле: «Он мне улыбается и на тюленя похож, миленький такой».

— Он не может не «улыбаться», — развеял я ее заблуждения, — строение челюстей не позволяет.

— Все равно мне он нравится.

— Но ты же в самую длинную очередь записалась!

— Значит, я права — он не только мне нравится.

Мой браслет немного перекосило от такого заявления.

— А откуда этот тюлень? — спросила самка, пока я пребывал в задумчивости.

— Йота Дракона, — рассеянно произнес я, — планета-океан, четвертая по счету…

Кресло под симбионтом замерцало голубым и белым, и, хотя Ира только что наблюдала такое у других ожидающих, она все равно подскочила.

— Наша очередь, — констатировал я.

— Знаю. — Самка направилась к окошку.

— Ты не забыла? Побудешь снова Викторией Ивановой, раз хлюпы так тебя идентифицировали.

— Да помню я, Макс! Ты уже в триста сорок пятый раз повторяешь.

Было немного неожиданно, что она поддела меня моим же номером. Кажется, она и впрямь достаточно подготовлена и спокойна.

— Вас приветствует Первый Межрасовый, чем могу помочь? — через переводчик обратился «тюлень» к симбионту.

— Здравствуйте, мне хотелось бы открыть счет, — лучась улыбкой, ответила Ира.

— Идентификатор?

— «Виктория Иванова».

Эдасихец зашевелил плавниками, вводя данные. Улыбка Ирины стала еще шире.

— Просуньте любую конечность в анализатор ДНК.

Самка смело воткнула манипулятор в приемник и тут же отдернула.

— Ой! Уф… Больно. — Ира пососала уколотый палец.

— Простите, — мягко извинился кассир, — возможно, нейтрализатор болевых ощущений не приспособлен для вашей расы. Я доложу руководству.

— Не надо, — великодушно сказал симбионт, — со мной все в порядке.

Мне показалось или «тюлень» действительно улыбнулся?

— Слепок сознания, — попросил он.

— Вот, — показала самка браслет.

Кассир удивленно посмотрел прямо в мою камеру.

— Это не ваше сознание или вы хотите совместный счет?

Ира отвернулась, шепнув в динамик:

— Макс, мы хотим совместный счет? Что отвечать-то?

— Да-да, — подтвердил я, — делать слепок твоего сознания сейчас дорого и небезопасно.

— Ха, — хмыкнула Ира, — совместный счет! Мне это нравится. — Она вновь повернулась к стеклу и громко произнесла: — Да, хотим совместный счет!

— Хорошо, поднесите ваш ошейник к сканирующему устройству.

Что-то пискнуло, мигнула пара датчиков, и мой отпечаток сознания был снят.

— Подождите микротемп, пожалуйста, пока изготавливается ваша виза, — вежливо сказал эдасихец.

Ира переминалась с бипода на бипод, облокотившись о парапет. Нетерпеливо поглядывая то на «тюленя», то на других посетителей, видимо предвкушая предстоящий поход с карточкой в торговый центр. Потом смахнула рукой что-то со стойки, поправила прическу, снова провела рукой по стойке, буркнув: «Аквариум протекает». Я насторожился. Симбионт снова сделал быстрое движение кистью над стойкой.

— Ты что делаешь?

— А, это? — Самка посмотрела на поверхность стойки перед кассой, с моей точки обзора я не мог видеть, что там происходит. — Капает с потолка просто. Вот опять капнуло. — Ира занесла руку с явным намерением вытереть воду со стойки.

— Постой, покажи-ка мне эту каплю.

Ира поднесла обруч ближе и повернула так, чтобы подоконник стойки попал в мое поле зрения.

— Это же двигг! — воскликнул я.

— Чего? — Симбионт завертел головой. — Где?

— Посмотри на каплю!

Самка наклонила голову. «Капля» приняла овальную форму, собралась в сфероид и застыла, стоя вертикально на кончике полюса, как веретено.

— Ух… — попробовала сказать что-то Ира, завороженно глядя на переливающиеся всеми цветами радуги внутренности «капли».

Тем временем двигг принял тороидальную форму.

— Бублик… — Ира склонилась еще ниже. — Что это значит, Макс?

— Это двигг из системы Беллатрикс. Они так общаются, меняя форму, — пояснил я. — Сейчас он говорит: «Придет главный исследователь, ожидайте».

— А нам надо его ожидать? — Симбионт осторожно прикоснулся пальцем к «капле».

— Желательно.

Я передал двиггу, что мы согласны. «Капля» в ответ радостно замигала, то меняя форму на кубическую, то вытянувшись иглой.

— Зачем, Макс? — спросила самка.

Но в этот момент «тюлень» сказал:

— Возьмите вашу визу, спасибо, что выбрали наш банк.

Ира схватила еще горячую пластиковую карту, выпавшую в приемник.

— И поздравляю вас, — добавил кассир, покосившись на «каплю», которая, вопреки всем законам физики, как юла балансировала на тонкой спице, испуская пульсирующие световые колебания.

— С чем? — очнулась от своих мыслей Ира.

— Вами заинтересо… — Эдасихец не успел закончить.

В раздвижные двери отделения банка втиснулось нечто прозрачное и желеобразное, трехметрового роста. Все присутствующие как по команде встали. Даже ящероподобная маман в дальнем конце зала подзатыльником сбила с кресла свое зазевавшееся чадо. Симбионт, выпучив глаза, смотрел на пришельца: в помещении двигг принял форму идеального шара и покатился прямо к самке. Он был похож на громадный мыльный пузырь, только заполненный водой. Внутри пузыря плавало несколько цветных сгустков с растопыренными щупальцами и какие-то явно электронные устройства, в одном из которых Ира узнала универсальный переводчик.

— Двигг из системы Беллатрикс, — повторил я, видя смущение симбионта, — это огромная честь!

— Э-э-э… что? — прошептала Ира, глядя на надвигающуюся массу жидкости.

— То, что он заинтересовался тобой. Двигги — лучшие ученые в галактике, это такая удача!

— А я тут при чем? Я ж не ученый.

— Он хочет тебя изучить, это очень-очень почетно!

Пузырь на секунду задержался возле одного из клиентов — видимо, знакомого ракообразного. Часть колышущейся оболочки вытянулась, окутав на мгновение клешню «краба». Тот вежливо пошевелил антеннами. Внутри двигга вспыхнула красная искра, пробежала по невидимой изогнутой линии к звездчатому сгустку и погасла. Двигг поплыл к Ире. Симбионт попробовал сделать шаг назад, но уперся спиной в стойку банка.

— Ма-а-акс…

Пузырь подкатился почти вплотную и остановился. Часть его поверхности превратилась в щупальце с пятью пальцами, которое сейчас было направлено на самку в приветственном жесте землян.

— Здравствуйте, редкий подвид системы Сол, — донеслось из транслятора.

Ира с опаской пожала «руку» двигга, и в тот же момент ее тело силой бросило вперед, увлекая внутрь шара.

— А-а-а… Мама! — глухо заорал симбионт, барахтаясь внутри пузыря.

— Спокойно, — произнес я, — они лишь хотят тебя изучить.

— Я не… я не хочу! — Ира пыталась растолкать локтями жидкую массу, что само по себе было бессмысленно.

— Это великая честь, — уговорами пытался я вернуть самке самообладание, — и большая ответственность! К тому же они заплатят двести кредитов.

Двигг покатился к выходу. Присутствующие провожали пришельца с благоговением.

— Ма-а-акс… Ты меня в рабство продаешь? За двести кредитов?! Ах ты… — Симбионт прикладывал неимоверно бестолковые усилия, чтобы выбраться из окружающей его воды.

— Нам вообще-то нужны деньги, — резонно заметил я.

— Уф… уф… — пыхтела от натуги Ира, размахивая манипуляторами внутри пузыря. — У тебя куча миллионов, а ты меня за каких-то несчастных двести кредитов… Помогите! Насилуют! — выкрикнула самка.

Я слегка остолбенел.

— Да чем же он тебя изнасилует? — Потом вдруг осознал, что это был отвлекающий маневр с ее стороны, и перешел к сути вопроса: — Сейчас у нас есть только виза. Руду мы еще и не начинали продавать, поэтому баланс на карточке — ноль. Я же говорю, это очень почетно — стать первым представителем своей расы, которого изучают двигги! Записи о тебе будут во всех энциклопедиях всех академий Млечного Пути! Каждый в этом зале с удовольствием занял бы твое место.

Может быть, Ирина что-то и воспринимала, но явно только периферийной нервной системой, разъяренно молотя кулаками воду. Поэтому я применил безотказный способ фокусировки внимания самки — воззвать к тем ее нейронам, которые отвечают за «шмот»:

— Ты же хотела купить платье или что там… И сапоги… Вот у нас и будет двести кредитов на счете, а займет-то сканирование двиггов всего минут пятнадцать. — Я не был в этом уверен, но пришлось немного сжульничать, что при данном состоянии самки было оправданным. — Как только они закончат исследование, сразу пойдем по магазинам. И на корабль возвращаться не придется. Кто знает, когда мы продадим тербий? А так нас даже в центр города бесплатно доставят.

Это возымело действие, симбионт начал успокаиваться. Тем временем двигг уже вовсю несся куда-то по зеленой дорожке. Ира огляделась вокруг, ловя на себе завистливые взгляды прохожих.

— Тут душно внутри. — Самка поправила ворот комбинезона.

Я передал ее жалобу двиггу. Шар остановился, замерцал красными искрами так, что Ира заслонила рукой световые датчики. Пузырь сплющился вниз, высвобождая верхнюю часть тела симбионта, потом превратился в волну, вытолкнул Иру на ее гребень и понесся еще быстрее, обхватив водой только голени самки. Та от резкого толчка чуть не завалилась на спину, но двигг поддержал ее вытянувшимся щупальцем и продолжил путь.

Через минуту Ирина уже визжала от восторга, как заправский серфер летя на гребне волны двигга вдоль потока инопланетян, машин, пересекая надземные арочные мостики, скатываясь вверх и вниз, как на американских горках.

— Может, мне притормозить? Ее пульс ускорился, — обеспокоенно передал мне двигг.

— Это нормально — сердцебиение землян усиливается во время паники, критических ситуаций или переизбытка пси-волн, чтобы подготовить организм к решительным действиям в случае необходимости, — проинформировал я.

— Понятно, интересная особенность.

Только раз двигг остановился, обратив внимание на проползающую змею в пестрой узорчатой одежде. Рептилия почтительно замерла, пока пузырь ощупывал ее. Ира смотрела на нее с высоты своего гребня. Но, видимо не найдя в рептилии ничего интересного, двигг вскоре продолжил течь по зеленой линии. Ира оглянулась на явно разочарованную змею, хмыкнула и гордо выпрямила спину.

Лаборатория двиггов была такой же, как и сами двигги, — полностью прозрачной. Стеклянное здание располагалось почти в центре квартала родонтинов. Пузырь ссадил Иру на твердую поверхность у входа в комплекс.

— Что-то парк какой-то неухоженный, — заметил симбионт, обозревая раскидистые деревья, — больше на лес похож. Тут что, нет садовников, чтобы хоть кусты подстричь?

— Понимаешь, большинство из этих «кустов» и «деревьев» — разумные родонтины, они не дадут себя «подстричь», это вредно для их здоровья.

— Ну хотя бы другую половину привести в порядок. — Самка вглядывалась в листву, тщетно пытаясь определить, какое растение разумно, а какое — нет.

— «Другая половина» — это домашние питомцы «первой половины», так что пусть хозяева и заботятся о них по своему усмотрению.

Двигг мягко подтолкнул Иру водным отростком между лопаток:

— Проходите, пожалуйста.

Но та засомневалась, упершись биподами в землю.

— Макс, тут люди вокруг, — волновался симбионт, поглядывая на гуляющих инопланетян, — а сквозь эти стены все видно.

— Раздеваться не придется, если ты об этом, — попробовал я развеять ее тревогу.

— Точно? — Она в упор посмотрела на пузырь, видимо не до конца доверяя моим словам. — И вообще, как вас звать, мистер двигг?

Поверхность сферы затрепетала, и двигг вытолкнул наружу универсальный переводчик:

— В вашем языке нет аналогов моего имени, — произнес исследователь. — Вы можете называть меня командор.

Ирина улыбнулась и протянула руку тыльной стороной кисти вверх, будто для поцелуя:

— А я — И… — Она осеклась. — Иванова Виктория. Можно просто Вика.

Хвала Создателю, она в здравом уме!

— Я знаю, — ответил двигг и еще раз пожал водным щупальцем ее руку.

— Командор, а кем вы командуете?

— Собственно, этим научным центром.

Я заметил, что отдыхающих в парке стало больше. Любопытствующие будто невзначай начали крутиться неподалеку от нас, ощущая, что в лаборатории двиггов что-то готовится. Даже ветви родонтинов, казалось, склонились к стеклянному строению. Ира тоже это заметила, повторив:

— Не буду я раздеваться.

— Лаборатория находится под землей, — уловил ее смущение командор, — так что никто вас не увидит. Идемте, больно не будет, — пообещал он.

— Где-то я это уже слышала… — пробормотал симбионт, но в здание зашел.

— Нам туда. — Двигг подвел самку к туннелю, уходящему под крутым углом в глубину пола.

— Страшновато, — шепнула Ира, заглядывая в полутемную трубу.

— Это весело, — возразил пузырь, — всем гуманоидам нравится. Прыгаете в туннель и скатываетесь, как с горки в аквапарке.

— А что там внизу, бассейн?

— Нет, но там вас поймает мой сотрудник, чтобы вы не поранились. — Шар померцал и добавил: — Я могу доставить вас лично, если хотите. — Он потянулся к симбионту, чтобы вновь увлечь внутрь своего тела.

— Нет-нет, — попробовала Ира оттолкнуть водную поверхность руками. — Я сама.

Она сделала несмелую попытку сесть на краешке трубы, но поскользнулась и полетела по туннелю, громко запевая первую букву русского алфавита.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-ух! — закончила она трель, приземлившись на другого двигга, который распластался по полу у выходного отверстия и раскачивался, как водный матрац.

Несколько раз подпрыгнув на пятой точке, симбионт слез с инопланетянина, озираясь. Командор выплыл из трубы следом и сделал освещение поярче. Лаборатория представляла собой круглое помещение, загроможденное большим количеством прозрачных трубок разного диаметра, по которым, как по больничным капельницам, перемещались сгустки «живой» воды. На стенах висели такие же стеклянные на вид пластины. Около них, подрагивая и постоянно меняя форму, возились другие двигги. Единственным, что выбивалось из этого хрустально-ледового царства, был металлический балкончик под потолком, на котором стоял гуманоид. Ира его узнала, вернее его расу: алголик, низкорослый и серый, со смешными глазками на стебельках, совсем как тот, что впарил ей растворимый кофе на Сириусе.

— Вы тоже командор? — спросил симбионт, задрав голову.

Видимо, Ирина посчитала, что раз тот стоит на самом верху, то тоже какой-нибудь начальник.

— Нетш, — ответил гуманоид, — я вшево лишшь практшикантш.

— Давайте начнем, — нетерпеливо попросил командор. — Переместитесь туда.

Самка прошла на низенький подиум в центр помещения, остановилась посреди сходящихся к ней трубочек, и ей на голову, как из ведра, тут же хлынула вода. Прозрачные щупы из боковых трубок начали короткими взмахами колоть и стегать Иру.

— Ой! Ой! Хи-хи… Щекотно! — Она завертелась, хватаясь то за одну часть туловища, то за другую. — Ой! Ой!

Шары у стен, включая командора, начали быстро перемещаться по полу, переливаясь радужными кольцами.

— Макс, что… глм… это… глм… тьфу!.. с ними? — крикнула Ира, едва не захлебнувшись водой.

— Они в приподнятом расположении духа, как и любой двигг, открывший что-то новое. Вдобавок твои реакции им кажутся очень забавными. Можно сказать, что сейчас они ухохатываются.

Симбионт выглянул из-под непрекращающегося душа, глядя на катающиеся пузыри:

— А вот мне кажется, что они «укакатываются»!

— Вернитесь в поток, пожалуйста, — приказал командор.

Когда эта «пытка водой», как назвала ее позже Ира, закончилась, на двух самых больших пластинах появились изображения симбионта и еще трех землян подвида А. Двигги начали изучать голограммы, бурно обсуждая что-то между собой посредством изменения форм, алголик на балкончике старательно заносил данные в свой планшет.

— Ну что, все уже? Можем идти? — спросила Ира. — Макс, смотри: а одежда сухая и на мне ни капельки!

Я усмехнулся:

— Это же двигги! А еще они тебе заодно волокна выпрямили и почистили.

Симбионт сразу же бросился ощупывать свои волосы и, судя по улыбке, остался доволен тактильными ощущениями, поэтому тут же начал заплетать косичку.

— Подождем, что скажут, невежливо так вот уходить. — О том, что самостоятельно выйти из подвала не выйдет, я умолчал: лестниц или лифтов нет, а труба имеет наклон градусов шестьдесят.

— Ладно, — согласилась Ирина. — А деньги перевели уже?

— Да.

— Хорошо. — Она чуть успокоилась, присев на край подиума.

Наконец двигги привели свои мысли к общему знаменателю, три шара слились в один и подкатились к напрягшемуся от их приближения симбионту.

— Виктория, — вкрадчиво сказал непонятно кто из этой троицы, — скажите, пожалуйста, существуют ли особи подвида Б с такой структурой ткани, как у этого гуманоида? — Отросток из пузыря указал на экран, где светилось тело афроамериканца.

— Конечно, — ответила Ира, — такие женщины тоже бывают.

— Интересно, а такие? — Негра сменил другой смуглый мужчина, глаза раскосые — неясно, вроде как потомок филиппинца и араба.

— Такие тоже, а что?

— Понимаете, расхождение между вашими подвидами более восьми процентов, — пояснил шар.

— Не больше шести, — начал двигг спорить сам с собой.

— Больше, — возразил он тут же, — физические отличия — еще не показатель, хотя и они существенны. Структура мышления кардинально отличается от подвида А, гормональные всплески…

— И что? — насторожилась самка.

— Мы хотели бы провести внутреннее сканирование, если вы не возражаете.

— Как это? — Ира попятилась от нависающей над ней водной массы.

— Они запустят исследовательский зонд тебе в пищевод, — пояснил я.

— Но не беспокойтесь, для вас это просто сто миллилитров воды, которые произведут биопсию тканей желудка и кровеносных сосудов, — успокоил двигг.

— Это что же — мне еще вас глотать?! — догадался симбионт, отодвинувшись еще дальше.

— Мы заплатим дополнительно пятьдесят кредитов.

— Макс, во что ты меня втянул? — выкрикнула Ира и без намека на ожидание ответа с моей стороны бросила двиггам: — Сто кредитов!

— Договорились! — воскликнул шар и разделился на три отдельных существа. — Подойдите к пробирке, помеченной зеленым маркером.

— Больно не будет? — уточнила самка.

— Нет, многие даже находят это приятным, — заверил уже сформировавшийся в самый большой пузырь командор.

Ира нашла нужный манипулятор и потянула жидкость из трубки.

— Уф, Макс, как водка, печет… уф… тепло. — Она пошатнулась, нижние конечности уже не слушались.

— Присядьте, — предложил командор, поблескивая поверхностью.

— Уй-уй… что вы делаете?! — Самка схватилась обеими руками за пах.

— Нам необходимо проверить ваши репродуктивные органы, присядьте, — повторил главный исследователь, занося какие-то данные на пластину.

Ира не «присела», а буквально плюхнулась на пол.

— Голова кружится…

— Это нормальная реакция, зонд уже в ваших артериях.

— Э-э-э… кайф какой… — Ее глаза помутнели.

— Кстати, у вас тут седьмая грудная кость имеет нецелостную структуру… — заметил командор.

— А-а-а, — рассеянно протянула Ира, едва соображая, что творится вокруг, — это я упала на пробежке, ударилась…

— Ребро срослось неправильно, — двигг уже изучал снимок грудной клетки, — трещина осталась, поправить?

— А вы… м-м-можете? — Симбионт осоловелым взглядом искал командора среди суетящихся двиггов.

— Можем, — заверил пузырь. — Только болевых ощущений не избежать.

— Де-лай-те… — Под воздействием жидкости зонда, разлившейся по кровеносным сосудам, Ирина обрела необычайную отвагу.

Самка не издала ни звука, пока двигг-исследователь сращивал часть ее скелета, только морщилась. В этот момент я понял, что земной алкоголь предназначен, похоже, не только для разбалансирования координации, но и для более утилитарных целей.

— Процедура закончена, — оповестил командор, — ожидаем выхода зонда с данными.

— Стоп! — По очистившимся световым датчикам Иры было видно, что она приходит в себя. — Какой еще выход? Где?

Главный двигг усмехнулся, померцав сгустками.

— Мы уважаем обычаи других народов, выход исследователя будет там же, где и вход, — ротовое отверстие. Возможны неприятные рефлекторные спазмы желудка, — предупредил он.

Не успел командор это сказать, как симбионт уже содрогнулся пару раз в конвульсиях, вывалив изо рта мини-пузырь, который тут же был подхвачен прозрачным щупальцем и помещен в сосуд для анализа. Ира расслабленно легла на спину, тяжело дыша.

— Ну, Макс, стоило оно ста кредитов?

— Не знаю, это же был твой выбор, ты мне скажи, — откликнулся я.

— Поначалу очень приятно, словно по жилам растекается… не знаю… такое… как мед… сладкое ощущение… — Грудь Иры высоко вздымалась. — А что можно купить на сто кредитов? — Она повернула голову к моей камере, хотя проще было бы поднести браслет к лицу.

— Ну, купишь запасной комбинезон из наноткани, раз такое дело…

— Всего-то? Я думала, одежда дешевая тут.

— Дешевая, но не из наноткани.

— Я лучше обычной накуплю. — Самка уставилась на переплетение трубок над головой.

— Как скажешь. — Я-то знал, что она заблуждается, но разубеждать не стал.

Спустя пару минут двигги вернулись с новым предложением.

— Не соизволите ли принять участие в научной конференции? — прожурчал командор.

Ира вздохнула, похоже, в мыслях она уже выбирала себе покровы:

— Я не ученый.

— Нет-нет, в качестве экспоната, — вежливо пояснил шар.

— Сто кредитов! — раздраженно выпалил симбионт.

— Ты не наглей, пожалуйста, — шепнул я.

— А что такого, Макс? — поднесла браслет к губам Ира. — Они тут за все готовы платить, так почему бы и нет?

«Хм, действительно, может, она и права», — подумал я. Хотя если бы двигги взялись изучать мою нейронную сеть, у меня и мысли бы не возникло брать с них кредиты. Но стремление симбионта извлекать выгоду из любой ситуации было похвальным, тем более что пузырь очень быстро согласился. Я уже и сам как-то непроизвольно задумался, а не продешевила ли самка, но тут же загнал поглубже это крамольное предположение.

Командор вынес Иру на поверхность внутри своего тела головой вперед. Симбионт отряхнулся, хотя вода к нему не приставала. Огляделся. Над входом в центр горело информационное табло, вроде плазменной панели, наверняка состоящее из воды, сообщающее о предстоящем мероприятии. Зевак вокруг здания стало на порядок больше, однако внутрь пускали только прибывающих двиггов, остальные инопланетяне толпились снаружи.

— Что ж мне на трубы-то так везет? — Самка рассматривала переплетение туннелей под куполом.

Ответить мне было нечего: я не слишком хорошо разбирался в теории совпадений, чтобы сделать непротиворечивое заключение.

— Бедненько тут, — тем временем отметил симбионт.

— В смысле?

— Ну если двигги так любят воду, почему бы не благоустроить территорию?

— Каким образом? — Я был очень удивлен.

— Вырыть красивый бассейн перед домом, сделать несколько фонтанов, может, искусственный водопад…

Я начал подозревать, что предложение Ирины — очередной метод выбить еще немного денег из двиггов.

— Это квартал родонтинов, они не позволят, — остудил я самку.

— Но деревья же нужно поливать! — хитро прищурилась Ира.

— Уймись, родонтины позаботились об этом — у них собственный микроклимат и метеоусловия. Вот глянь вверх.

Ира задрала голову: над парком на фоне звездного неба, заслоняя радугу, висело зловещего вида темное облако. Желтая Индейца А едва проглядывала сквозь него. Уже через минуту туча изошла моросящим дождиком, весело забарабанившим по корпусу центра.

— Пойдемте. — Командор, до этого встречавший других пузырей, повел Иру по пологим туннелям в конференц-зал.

Там уже соорудили нечто вроде трибуны, на которую главный исследователь подтолкнул самку.

— Побудь, пожалуйста, креслом для нашей гостьи, — распорядился командор, обращаясь к одному из подчиненных.

В теле того немедленно образовалась впадина, Ира, чувствуя легкую неловкость, села в «кресло», покачиваясь на поверхности шара. Помещение быстро заполнялось учеными. Все пространство под трибуной занимали торчащие из пола двухметровые иглы, на которые насаживались вновь прибывшие двигги. Зал хаотически мерцал от их постоянного перемигивания разноцветными искрами. У меня даже сложилось впечатление, что любопытствующие снаружи пришли скорее посмотреть на эту цветомузыку сквозь прозрачные стены, нежели узнать о новых открытиях двиггов.

— Да у них тут движуха! — шепнула Ира мне в микрофон, оценив по достоинству размер аудитории.

— Что это значит? — Я поковырялся в словаре, но такого слова не обнаружил.

— Ну они же двигги… значит, движуха… — пояснила самка, — ну, тусня в смысле…

Я запутался еще больше, но решил прояснить этот момент позже, так как командор уже открыл сессию. Он вкатился на возвышение и замер. Пузыри на кольях притихли.

— Из уважения к нашей гостье, — объявил главный исследователь в универсальный переводчик, — прошу вас говорить только в ретранслятор. Итак, начнем…

На стене позади трибуны вспыхнула вращающаяся голограмма Иры с широко расставленными ногами и распростертыми руками. Командор долго и увлеченно рассказывал об особенностях строения земной особи подвида Б. Пузыри в зале периодически охали, я тщательно записывал все в базу, самка скучала. Наконец исследователь закончил доклад. Пузыри зашумели в динамики переводчиков, изображая аплодисменты.

— А теперь я хочу передать слово Виктории Ивановой — первому представителю гуманоидной расы подвида Б с планеты Сол-3. — Командор посторонился, а «кресло» вытолкнуло Иру, отчего ту подбросило в воздух не меньше чем на метр. Симбионт приземлился на четвереньки, быстро поднялся, вращая зрачками.

— Фу-х, предупреждать надо! Макс, чего они молчат и не блымают?

— Ждут, пока ты… как это по-вашему… толкнешь речь.

— Меня никто не предупредил про речь… Я не знаю, что говорить, Макс!

— Сто кредитов, — напомнил я, — это же была твоя идея. Придется отрабатывать. Придумай что-нибудь.

Самка неуверенно подошла к краю трибуны, посмотрела в притихший зал, поправила волокна на голове. Дважды. Прокашлялась. Дважды.

— Кхм… Дамы и господа… — Задумалась. — Гм… Братья и сестры! — Задумалась.

— Они однополые, — подсказал я.

— Хм… Товарищи! — И тут Ирину понесло: — Вода — это жизнь! Жизнь, она… она течет, вот! Вода тоже течет, поэтому жизнь течет, как вода. Поэтому вода — и есть жизнь. У нас есть народная мудрость: без воды — ни туды ни сюды. Человек на три четверти состоит из воды. На Земле нет живых существ, которые могут обойтись без воды…

— На самом деле есть… — тихо поправил я.

— Не мешай! — прошипела самка сквозь зубы и громко продолжила, накренившись вперед: — Поэтому великая цивилизация двиггов, постигшая все тайны воды, — это… она… величайшая цивилизация из живущих! Так управлять свойствами воды не может никто во Вселенной!..

Создатель, она не в себе! Она сама-то себя слышит? Надо поскорее остановить эту чушь.

Но, к моему удивлению, двиггам этот поток подсознания понравился: они одобрительно зашумели, подмигивая красноватыми сполохами.

— И поэтому, — симбионт выдавил звонкие ноты из голосовых связок, — да здравствует могучая раса двиггов! Да здравствует… — Она поднесла обруч к губам. — Макс, как там их планета называется?

— Беллатрикс, — шепнул я, — только это звезда…

Ира заслонила пальцем мой динамик:

— Да здравствует Беллатрикс — колыбель непревзойденного народа воды, исследователи которого могут проникнуть в самые потаенные уголки Вселенной! Ура, товарищи!

Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Я в шоке! Командор необыкновенно резво подкатился к симбионту, двумя вытянувшимися щупальцами потрясая руку самки…

Уже в такси по дороге к торговому центру Ира очень спокойно пояснила мне свое поведение, цитирую: «Главное — не что говорить, а как говорить. Ты что, Макс, про НЛП не читал?» Пока я рылся в базе в поисках нового термина, симбионт добавил:

— Если бы у командора был портсигар, он бы точно мне его подарил.

Я совсем растерялся.

— Ты куда меня завел, Макс? — Ира разглядывала пустое просторное помещение, обшитое белым пластиком и залитое ярким светом.

Мы находились на третьем этаже торгового центра под названием «Всякая всячина», который симбионт окрестил супермаркетом. На металлической стойке кассы внутри перевернутой прозрачной чашечки скучал хлюп, углубившись в чтение или блуждания по Сети.

— Видела рекламу на входе — «Наноодежда плюс»? Правильно привел.

Ира подошла к витрине с манекенами, всего их было четыре. Каждый высотой не более полуметра, одетые в полный комплект ткани: платье или комбинезон, сапоги или открытые туфли, перчатки и круглые шлемы. Все черного или белого цвета.

— Ты что, не видишь? — Самка ткнула в манекен. — Это же детская одежда! Совсем не соображаешь?!

— Это многомерный костюм, — сдержанно пояснил я. — Прикоснись пальцем и, когда ткань прилипнет, потяни.

Симбионт проделал эту простую манипуляцию:

— Ух ты! Гляди, Макс, растягивается! То есть и на меня налезет?!

— Конечно, это же наноткань.

Ирина отступила на пару шагов, оценивающе рассматривая манекены, постояла так с минуту.

— Выбор никакой, — заключила она, — а обещал мне хороший бутик.

— Это он и есть, — заверил я самку, но та не слушала.

— И цены одинаковые: платье восемьдесят, сапоги сто… почему такие дорогие?.. перчатки двадцать и уродливая ермолка пятьдесят почему-то. Что вообще тут нынче в моде? Эх вы, мужланы неотесанные, — продолжала разговаривать она сама с собой. — Вот это черное платье вроде бы стильненько смотрится. Пожалуй, примерю его.

— Вообще-то они одинаковые: белое точно такое же, — заметил я.

— Белое отстирать труднее, особенно после твоего машинного отделения.

— Их не нужно стирать, в этом-то и прелесть — самоочищающаяся поверхность.

— Да? Вот здорово! Тогда я возьму и черное и белое!

— Зачем?

— Что значит «зачем»? Должна же у меня быть хоть какая-то смена.

— Они одинаковые, — с нажимом повторил я, — просто основаны на разных технологиях: решетка одного поглощает свет, другого — отражает. Вот и все.

— Ага, знаю! — проявила Ира недюжинные познания в оптике кристаллов. — Черное поглощает, белое отражает!

— Нет, — я вынужден был ее разочаровать, — наоборот. Так как модификаторы наноткани…

— Какой ты нудный, Макс! — Симбионт уже с трудом стащил черное платьице с манекена и ринулся в кабинку для переодевания.

Хлюп проводил ее заинтересованным взглядом.

— Так, куда же мне тебя положить, чтобы не украли? — задумалась самка, стаскивая обруч номер четыре.

— Да я в общем-то на корабле, как всегда, так что…

— Я знаю, — суетилась Ира, — я в смысле, чтобы браслет не сперли.

— Куда хочешь — можешь оставить у продавца, но, думаю, тебе потребуется моя помощь.

— Ладно, только ты отвернись и не подглядывай… Где тут у тебя камера?..

В следующий момент я был уже на полу, изучая гладь белого пластика. Потом увидел краешком камеры оранжевый рукав комбинезона, упавший на плитку рядом со мной.

— Как его растянуть-то? — недоумевал симбионт. — Оно не хочет.

— Там кнопочка есть за подкладкой сзади, у горловины, круглая такая. Если горит синим, то ты можешь разрывать ткань в любом месте и соединять, если сенсор зеленый — то ткань только растягивается в любую сторону, но не рвется. Рвать лучше всеми пальцами, как прилипнут, или ладонью.

— Ага, поняла! — Ира возилась с нарядом минуты три, что-то настраивая.

— Когда переключишься на зеленый режим, попробуй сплющить двумя пальцами ткань и сделать стрелку, — посоветовал я. — А в синем режиме обычно делают разрезы на модных показах.

— Значит, тут есть сезоны моды?

— Конечно. Бормотун — центр галактической моды. По крайней мере, многие так считают. Потому что модельерам шить ничего не нужно. Они соревнуются, кто какую форму придаст ткани прямо на подиуме. Хотя кутюрье старой школы обвиняют…

— Круто как! — прервала мою лекцию Ирина, подбирая браслет с пола. — Идем глянем, что вышло.

Она подбежала к зеркалу во всю стену рядом с кабинками для переодевания.

— Видно? — Симбионт уверенно нажал кнопку среды «коктейль», созерцая свое отражение в приглушенном освещении клубной вечеринки. — Ну как?

— Нормально вроде, — откликнулся я, глядя на нее в облегающем черном платье. — Но ты же знаешь: для меня платье — оно и есть платье.

— Может быть, воротник вот так вот поднять стоечкой, а декольте увеличить? — Пальцы самки ловко забегали по ткани. — И рукава… вот… А как бретельки делать, если понадобится? — критически разглядывала свой наряд самка.

«Очень быстро она освоилась, с уборкой бы так», — вздохнул я. И в этот момент случилось то, что отправило мою Ирину в нокаут. Не меня, нет. Только ее.

Из соседней кабинки выплыла женская особь гуманоида откуда-то с Кассиопеи. Эти беты, зеты, тэты, эпсилоны, ипсилоны, альфы и омеги — в них Создатель шасси сломит. Самка весьма грациозно, покачивая бедрами, подошла к зеркалу, встала рядом с симбионтом и нажала другую кнопку, позируя в платье болотного цвета, с вращающимся на нем фиолетовым геометрическим узором. У Иры, кажется, разом отказали дыхательные функции организма. Она снизу вверх смотрела на элегантную чернокожую инопланетянку под два метра ростом, абсолютно лысую, с раскосыми глазами и носом, узкой линией пересекающим плоское лицо. Завораживающее, переливающееся зеленым и лиловым платье самки гуманоида ввергло симбионта в состояние комы.

— Э-э-э-та… эта… эта… — выдавила Ира, обалдевшим взглядом провожая инопланетянку, которая с недовольным видом возвращалась в кабинку.

— Думаешь, эта Кассиопеи? — заинтересованно спросил я. — Не уверен — в этих смежных системах обитают такие похожие расы… Я бы поставил на дельту, но можем у нее самой спросить…

— Эт-та… эт-та как это? — Симбионт медленно обретал дар речи. — Эт-та что же ж эт-та… У нее красивое платье, а мне тольк-ко черное или белое… Э-э-э-т-та… дискриминация! — заорала Ира. — Я заявлю сейчас менеджеру! — И, путаясь в складках платья, вприпрыжку понеслась к кассиру.

У того глаза на лоб полезли, и он вжался в миниатюрное креслице, так как моя самка, летящая к прилавку, потряхивая иссиня-черной шевелюрой, как вороной конь гривой, выглядела весьма грозно и решительно.

— Стой! — крикнул я в динамик на полной громкости.

Никакого эффекта.

— Стой, а то долбану током! — пригрозил я, хотя никакого электрошокера в браслете не было.

Но симбионт об этом не догадывался и замедлил свой галоп.

— Чего? — зло спросила самка.

— У тебя абсолютно ТАКОЕ же платье, как у нее, — отчеканивая каждое слово, произнес я.

— Но… но… как же?.. — Ира задыхалась от возбуждения.

— Ты же еще цвет даже не начала выбирать.

— А… а-а где тут цвет выбирать? — заплетающимся языком спросила она.

— Вон прилавок с модификаторами, справа от манекенов.

Ирина завертела головой, отыскав на стене ряды круглых серебристых заклепок:

— Эти блестящие пуговицы?

— Да.

— Я думала, это украшения… типа хай-тек такой.

— Украшения, но только для костюмов.

Симбионт медленно выдохнул и направился к прилавку, приветливо помахав рукой испуганному «лилипуту» за стойкой.

— Все по одному кредиту? — удивилась Ира.

— Да, это лишь чипы с микропрограммами, изменяющими отражающие свойства наноткани.

— И как это работает?

— Бери любую кнопку и втыкай в платье. Верхний ряд — цвета фона, под ними — узоры, в самом низу — чипы, отвечающие за динамические характеристики рисунка.

Самка взяла первую попавшуюся пуговицу и приложила к платью. То немедленно покрылось флористическим черно-белым орнаментом.

— Офигеть!.. — восторженно прошептала Ира.

— Я же говорил, что понравится. Подержи палец на чипе, чтобы выбрать нужный фрактал.

— Офигеть, — повторил симбионт, глядя, как сложная вязь из лепестков и листьев сменяется еще более вычурной. — Так, этот попробуем, — схватила она кнопку из верхнего ряда. — А-а-а-фи-геть… — Платье изменило цвет на нежно-желтый… — Так… а эту… — Узор водопадом потек сверху вниз…

Минут двадцать до меня доносилось лишь сосредоточенное сопение Иры, пока она втыкала и вынимала пуговицы. Я начал подозревать, что этот процесс может занять бесконечно долгое время:

— Слушай, ты скоро там определишься? У нас дела есть еще, — напомнил я.

— Сейчас-сейчас, подожди… — Симбионт никак не мог оторваться от смены чипов. — Смотри, ползут наискосок и вращаются! — Это она о греческих бесконечниках.

— Ира! — настойчиво позвал я.

Но она меня вообще не слушала. На мое несчастье, самка как раз отыскала восьмой ряд модификаторов, которые разделяли поверхность ткани на крупные плоскости, каждая со своим орнаментом внутри. Я уже сильно жалел, что привел ее сюда.

— Смотри, Макс, — петчворк! — не стесняясь, кричала Ира на весь магазинчик, созерцая платье, расшитое широкими диагональными полосами, внутри которых текли в разные стороны готические завитки.

— Ира! — вздохнул я без особой надежды.

— А? — откликнулась она наконец.

— Идем, пожалуйста… — Я поразмыслил, чего бы такого добавить, чтобы хоть как-то снизить ее интерес. — Там му'ум-рэки твои пухнут от голода.

— Ага. — Она на мгновение задумалась и выдала: — Так, берем эти все!

— Ты что? Тут же восемьдесят штук!

— Ничего, восемьдесят кредитов, может быть, скидку еще сделают. Я не могу выбрать, когда ты меня постоянно нервируешь!

Это я ее нервирую! Но вслух я сказал:

— Хорошо, бери, и пойдем. — Проще было согласиться.

О том, что на прилавке лишь небольшая часть коллекции — самые ходовые модели, — я, естественно, упоминать не стал. Хлюп на кассе совсем перестал скучать, оторвавшись от смартфона. Еще бы! Тут зрелище поинтереснее, чем в Сети. Ира, закатив глаза, произвела в уме некоторые вычисления, хотя могла бы и меня попросить, и направилась к продавцу. Там долго пыталась сбить цену, превознося различные качества хлюпа и его расы, однако «карлик» был непреклонен: «Это лучшая в галактике наноткань. Не могу продать дешевле». Но, невзирая на его упорство, самке удалось заполучить в качестве бонуса сумочку из этой самой наноткани, в которую она и запихнула корабельный комбинезон.

— Ну вот, — гордо заключила Ира после еще получаса переодеваний, — теперь не стыдно и в кафешку сходить.

Симбионт в персиковом платье с голубыми разводами, бледно-зеленых перчатках и сапожках обернулся в дверях бутика, поглядывая на манекены. У меня чуть короткое замыкание не случилось: «Неужели она собирается еще что-то купить? И так уже есть черное платье, белый (почему-то!) комбинезон в сумке, сапоги, перчатки и гора модификаторов. Триста девяносто кредитов!» Но то, каким алчным взглядом Ира смотрела на туфли и головной убор, убедило меня в неотвратимости повторного посещения этого храма покровов. Единственное, что сдерживало самку, — остаток в десять кредитов на карте.

— Ладно, это потом возьмем, — подтвердил симбионт мою догадку.

Я вздохнул и занялся планированием времени и средств на завтра.

Ресторан на первом этаже торгового центра Ирина забраковала сразу, назвав его сперва, цитирую, «фастфуд голимый», а присмотревшись, изменила свое мнение на «столовка совковая». Посему сейчас мы шли по кварталу в поисках, цитирую, «достойного заведения». Точнее, самка шла по желтой линии, а я болтался на ее запястье. В новом наряде она определенно чувствовала себя чуть ли не королевой станции. Да и народ стал реже толкаться, или мне только так казалось — все-таки в центре движение было не таким насыщенным, как в порту.

— Вот, кажется, неплохое местечко. — Симбионт свернул к одноэтажному зданию, стены которого имитировали древнюю каменную кладку. — Может, печенек каких купим.

Ирина уверенно толкнула допотопные двери, вздрогнув от звука такого же примитивного колокольчика, и вошла в зал.

— Н-да, — протянула она, оглядывая помещение, — а где крыша-то?

В кафе были только стены. Бормотун А поигрывал лучами на их неровной штукатурке, создавая вполне интимную атмосферу.

— Потолок не нужен — тут не бывает осадков, — только за дополнительную плату. Поэтому наслаждайся искусственной радугой.

Симбионт медленно, как гибрид лебедя и павлина, проплыл к пустующему столику, поймав на себе с десяток заинтересованных взглядов посетителей-гуманоидов. Ира угнездилась в кресле, хмыкнула и отвернулась к окну, мотнув головой так, что ее шелковистые волосы рассекли пространство довольно притягательным пируэтом.

Официант подходить не торопился. Оттого мои мысли о предстоящем разговоре с навигатором становились все угрюмее. А вот самка, похоже, совсем не беспокоилась о миссии, которую я на нее взвалил: отстраненно и благодушно пялилась на проходящих мимо забегаловки инопланетян. Я же мучительно пытался придумать убедительные аргументы, под каким предлогом спровадить Глюка из моей нейронной сети. Только вечером я понял, что у Иры давно готов план на этот счет. И этот простой по своей сути ход, который наверняка возник в ее голове сразу, не шел ни в какое сравнение с моими бесцельными многочасовыми расчетами различных вариантов диалога с компьютером. Позже мне предстояло оценить и способ мышления земных особей подвида Б, и тот безотказный метод, который в форумах назывался расплывчатым словом «коварство». Создатель, не хотел бы я, чтобы мною так манипулировали! Но пока что Ира перенесла внимание на купол станции, под которым парили несколько существ.

— Орлы, смотри!

— Гуманоиды, с аэроимплантатом, — поправил я. — Кстати, я предлагал тебе купить именно его, учитывая твою страсть к невесомости.

— Как он работает? — В глазах симбионта проскользнул неподдельный интерес.

— Во все конечности через каждые двадцать сантиметров вставляются телескопические иглы, которые выстреливают из тела, когда ты расставляешь биподы в стороны. Промежутки между иглами затягиваются тканью, образуя крылья между руками и ногами. Таким образом твой корпус обретает свойство планировать в плотной атмосфере.

— Это что же — кости надо сверлить?

— Ну как бы да… Но это абсолютно безопасно.

Ира поерзала на креслице.

— Пожалуй, нет. — Снова посмотрела на кружащих в воздухе виндсерферов. — Хотя я подумаю… — Сделала паузу, постукивая пальцем по губам. — Нет, лучше на эту кучу кредитов куплю нижнее белье. — И вдруг с укором набросилась на меня: — На мне же даже трусов нет, Макс!

Я оторопел. Симбионт сидел в не самом дешевом ресторане, пожираемый глазами нескольких гуманоидов, генетическую совместимость которых с моим подвидом мне не терпелось установить. В довольно дорогих покровах, которые даже по моему дилетантскому мнению выглядели вполне привлекательно… Чего еще ей желать?

— Ну… это… не думал, что это для тебя настолько важно. Ты же одета с ног до головы…

— А чувствую себя голой, между прочим. — Ира вопреки только что сказанному попыталась снять с себя перчатку. Но лишь вытягивала отделение для пальца. — Да что ж такое-то!

— Хочешь — купим, — легко согласился я. — Надо — значит надо.

— Ага, опять эта твоя наноткань дорогущая. Представляю себе чулки из нее! — Симбионт тщетно пытался стащить перчатку, растягивая ее во все стороны. — И дурацкая!

— Вовсе она не дурацкая. Переведи сенсор в красный режим — «стандартная ткань». Тогда она перестанет реагировать на тепло твоего тела и будет вести себя как обычный текстиль.

— Что ж ты раньше-то не сказал?

— Там всего три состояния, думал, ты разберешься интуитивно.

— Макс, мне нормальное белье нужно. Понимаешь? Нормальное! Что я буду делать, если что-то вдруг сползет или начнет рваться?

— Ладно.

— Ты же себе покупаешь всякие там мелочи, типа «выхлопной клапан боковой дюзы», «втулка амортизатора газовой турбины» или «подшипник основного маршевого редуктора»?! Вот и мне нужны вещи тоже. Как ты не можешь этого понять?

Я был в полном ауте! Симбионт дословно процитировал выжимку из моего списка покупок, о которых я и сам-то не вспомнил бы, не заглянув в базу.

— Я же сказал — ладно. — Это был максимум, на что меня хватило в данной ситуации.

Подкативший на роликах андроид оторвал меня и самку от этого крайне увлекательного обсуждения.

— Чего изволите? — глупо поклонился он.

— Рыба есть? — завела Ира свою шарманку.

Я почему-то даже не сомневался, что именно это и станет первым вопросом. Кажется, вкус иной плоти самка категорически не переносит.

— Могу предложить деликатес для истинных ценителей… — начал робот в соответствии со стандартной программой.

— Уж не готла ли? — выпалил симбионт.

— Да, вы очень проницательны, сардонийский готл…

— Сразу — НЕТ! — рявкнула Ирина. — Дальше.

Глазные датчики официанта замерцали, усиленно модифицируя код под новые условия. Судя по всему, ничего у него не вышло — единственным, что смог выдать на-гора андроид, стало жалкое:

— Вы пробовали наш ассортимент? — Он указал на вездесущую «елочку» с блюдами в центре стола.

— Не буду я это лизать!

— Так… чего же вы хотите? — выдавил официант, застыв в полупоклоне, — его программу явно заклинило вместе с тазобедренным шарниром.

— Я же говорю: рыбу, фрукты — только без сюрпризов внутри, кофе… как там его… «дзюдо» ваш, и пирожное какое-нибудь. — То, что пища в космосе дешевая, самка усвоила отлично, поэтому даже не удосужилась изучить прайс-лист.

Пока я детально расшифровывал андроиду заказ, поясняя различные гастрономические тонкости восприятия землян, к нашему столику подошел гуманоид из системы Грумбридж. Высокий и физически развитый, весь покрытый родовыми шрамами. Определенно происходящий из древней фамилии, судя по белым разводам на зеленоватой коже, да и переводчик, свисающий с его массивной шеи, был исполнен в виде витиеватого платинового медальона, явно ценного. Пришелец подождал, пока робот укатит на кухню, и произнес:

— Высоко стоящего зенита вам.

— И… и… вам того же, — пролепетала Ирина.

— Меня называют Солн'гха. Разрешите отметить, что ваша боевая раскраска, — он указал на платье, — весьма и весьма… ошеломляюща.

Симбионт зарделся:

— Спасибо.

Инопланетянин помялся, ненавязчиво давая понять, что Ире самое время пригласить его присесть за столик, но со стороны самки реакции не последовало.

— Не хотите ли освятить свою кожу божественным водным омовением в моей компании? — Грумбриджиец перешел в наступление, прервав неловкую паузу.

— В смысле? — Ира не отводила взгляда от его горящих синих глаз.

— Искупаться в местном пруду, — подсказал я.

— А после посетить умиротворяющую душу мессу в местном храме искусств… — закончил свое предложение инопланетянин и почтительно склонил голову.

— Это чего, Макс?

— Театр или опера, по-вашему, — ответил я по-русски.

На мой скромный взгляд, Ира сейчас как раз стремительно пересекла состояние «королева» и перешла в псионическую позицию «царица, не меньше». Однако я могу ошибаться. Не хотелось разочаровывать самку, указывая на ее физическую несовместимость с новоявленным ухажером. И особенно на то обстоятельство, что предмет сексуального удовлетворения грумбриджийца располагается вовсе не в том месте, куда бросила мимолетный взгляд Ира. Но это был первый контакт симбионта с близкой по строению особью противоположного пола, который не закончился незамедлительным мордобоем. Поэтому я заткнулся, наблюдая за дальнейшим развитием событий. К моему разочарованию, Ирина ответила: «Посмотрим, может быть, завтра, если выкрою минутку». И большей активности не проявляла, никак не отреагировав на вежливые намеки гуманоида оставить хоть какие-то координаты.

— Ты чего его отшила? — спросил я, когда грумбриджиец удалился, поигрывая желваками от досады.

— Что «чего»? А вдруг он старый? Я ж ничего не понимаю в этих зеленых.

— На вид ему темпов двадцать. То есть лет сто земных.

— Я так и думала!

— Нет, для грумбриджийцев это самый расцвет. Они подольше вашего живут.

— Какой-то он прыщавый, — заметила Ира.

— По их меркам его наросты на голове довольно привлекательны. К тому же из знатного рода и, видимо, очень богат.

Самка бросила более заинтересованный взгляд на группу инопланетян, с которой воссоединился Солн'гха, и уверенно произнесла:

— Ничего, захочет — найдет. Я же ему не совсем отказала.

«Как посмотреть…» — подумал я, но отсвечивать не стал.

Когда мы прибыли на корабль, в трюме нас уже ожидал катер хлюпов. «Карлики» успели просверлить миниатюрную дыру в контейнере с рудой и взять пробы, поэтому в данный момент весь экипаж вальяжно расположился на крышке ящика, кроме «большой шишки». Тот нетерпеливо расхаживал вдоль катера взад-вперед.

— О, вот и вы! — пропищал он, увидев Иру, поднимающуюся по трапу. — Так что с нашей сделкой?

«Глюк, что там у нас?»

«Выставил предложение на биржу, как ты и просил, но нашелся только один покупатель, — отрапортовал навигатор, — да и взять он хотел не больше тонны. Хлюпы сразу же перебили его цену на пятьдесят тысяч. Что решаешь? Попробуем недельку поторговать?»

«Не думаю, что нам следует здесь задерживаться, давай сбросим им весь товар?»

Компьютеру очень польстило, что я интересуюсь его мнением. Настолько, что я почувствовал некоторое изменение теплового режима в микросхемах.

«Как скажешь. Так что — заказывать запчасти по списку?»

«Да, и добавь туда, пожалуйста, комплект нижнего белья для гуманоида, набор антибактериальных красок для лица… Что там она еще хотела?.. Эти металлические вставки в уши… Стой! Не добавляй пока!»

Я открыл закладку форума свободных и удостоверился еще раз: «Никогда сами не покупайте симбионту подвида Б защитные ткани, а также другие „вещи“, так как самка их все равно утилизирует и потребует лично выбрать себе гардероб».

«Ясно. Отмена», — скомандовал я.

— Мы согласны, — известил я полковника.

— А комната еще прилагается? — спросила шепотом подошедшая к группе «лилипутов» Ира.

«Ты чего так тихо?»

«Ну они крошечные такие. Чтобы перепонки не лопнули…»

Я усмехнулся: «Воспринимай их как взрослых. Ты когда с земной мышью разговариваешь, тоже шепчешь?»

«Я еще не дошла до ручки, чтобы с мышами разговаривать. К тому же я их боюсь».

Сделал пометку в базе: «По возможности избегать контакта симбионта с представителями 16-й Лиры». Если она мелких грызунов боится, что же случится, когда столкнется с двухметровыми саблезубыми монстрами?

— Ангар в вашем распоряжении в течение года, — подтвердил «большая шишка». — Если будете регулярно снабжать нас тербием, сможем обсудить продление аренды.

— Хорошо, вывозите товар.

Пока хлюпы занимались разгрузкой руды, Ира в сопровождении патрульного катера отправилась осмотреть помещение.

— Вот ваш ангар.

Мини-корабль, похожий на детскую игрушку, завис рядом с симбионтом и выпустил в стену луч. Перегородка отъехала в сторону. Самка ахнула. Я не понял почему: отсек был узким, не шире двух с половиной метров, но довольно длинным, будто зажатым высокими металлическими стенами. И совершенно пустым. Только противоположная стена была полностью прозрачной от пола до потолка, открывая вид в космос.

— Ну вот, — подытожил полковник, — обживайтесь. Ключ вам доставят дроиды.

Катер хлюпов плавно развернулся и рванул с места в неизвестном направлении. Симбионт двинулся к «окну» в дальнем конце ангара, осторожно пощупал стекло, проверяя, на месте ли оно и не вывалится ли прямо в вакуум. Потом долго стоял, наблюдая за тройкой солнц системы Индейца, и наконец сказал:

— Отличный офис!

Назад: Глава 8 И СНОВА ЗДРАВСТВУЙТЕ

Дальше: Глава 10 ООО «ВИМАКС»

Глава 9 ВДНХ

Глава 9
ВДНХ