Нас встретил каменистый пустынный берег. Волны неспешно разбивались о прибрежные валуны тысячами хрустальных брызг, с шипением отползая в море. Горы, будто единственные обитатели этого угрюмого берега возвышались над нами, пряча вершины в снежных облаках.

Уверенность от близости земли вдохновляла, но встать, а тем более слезть с дракона оказалось делом сложным. Пошевелившись, я только сейчас почувствовала онемение, охватившее мое тело, а в следующее мгновение тысячи злобных пчел вгрызлись в мои ноги и спину, заставляя, скуля от беспомощности растирать и щипать, распрямляя затекшее тело. Почувствовав, как покалывание сменяется огнем, я улыбнулась, довольно разглядывая друзей занимавшихся той же проблемой. После, кое-как спустившись-скатившись, мы пытались вернуть себе былую подвижность на земле.

– Нет! Больше я на драконе не полечу! – стонал, щипая свои ноги, Ларинтен.

– Интересно, а обратно ты как вернешься?

– Здесь жить останусь! Наверняка здесь тоже зелья варят! – в запале выкрикнул эльф, отползая на коленках от пытающего дотянуться до топора Лендина. – Эй, эй я же пошутил!

– Я вот сейчас тоже встану и как пошучу-пошучу! – покряхтел, выпрямляясь, гном.

– Ладно вам, – прикрикнул Велия, – если этот берег не встретил нас сотнями врагов, это не значит, что их здесь нет. Прежде чем лезть в горы, не помешает переждать ночь на берегу и отдохнуть. Так что, вместо того чтобы маяться дурью, ищите хворост и разжигайте костер. Надо перекусить и поспать! – и он первым пошел собирать валяющиеся под ногами, странно изогнутые, толстые, короткие ветки.

Воодушевившись его примером, мы натащили такую гору хвороста, что можно было долго не заботиться о топливе. На ночь, во всяком случае, должно было хватить. С посоха Велии сорвался небольшой синий шарик, и костер весело запылал.

– Жалко, мало топлива набрали! – вскоре пробормотал он, глядя на быстро прогорающий костер.

– Мало?! – изумилась я, но осеклась, увидев, как огромный костер быстро превращается в кучу ярко-красных углей.

– Да. Это же не обычные дрова, это песчаная колючка, – пустился в объяснения колдун, – она очень быстро прогорит, но я попробую увеличить срок жизни нашего костра.

Он начал водить руками над жарким пламенем.

Лендин, найдя где-то ручеек, набрал в котелок пресной воды, и, насыпав крупы, повесил над костром. После колдовства Велии он начал медленно тлеть, отдавая больше жара, но, не прогорая совсем. Мы уселись у костра, а вокруг нас кольцом улеглась Ниаза. Вскоре в котле вкусно забулькало. Мы, почувствовав себя в полной безопасности, наконец-то принялись за еду.

– Ларинтен, последний раз предупреждаю, если не оставишь в покое наши зелья, я тебе устрою вынужденное протрезвление и первым отправлю в караул! – пригрозил Велия сытому и довольному эльфу.

Тот, быстро спрятав себе за спину изрядно опустевший пузырек, попытался сделать невинными уже слегка косящие глазки.

– А я думал, что это чай!

– Ага, – коротко хохотнул Лендин, – фиолетового цвета!

– Ну, знаешь ли! – заплетающимся языком возмутился Ларинтен. – А не ты ли дома вместо зелья мудрости, разлил в пузыречки эль? Так его наши старейшины вмиг расхватали, а потом еще месяц приходили, добавки выпрашивали. Говорили: «какое хорошее зелье Лендин сделал, на собраниях мудрость так и прет, так и прет!»

– Ты это к чему, Ларя? – осторожно поинтересовался гном.

– К тому! – проворчал эльф. – Зелье мудрости нежно – розовое, а эль – почти черный, но никто разницы, почему-то, не заметил. Вот и я, взял пузырек, думаю, дай чайку перед сном хлебну!

– Из пузырька? – Лендин возвел глаза к небу и шумно выдохнул, поражаясь логике друга.

– Ну-ка, отдай! – Велия выудил из-за тощей спины Ларинтена пузырек с остатками зелья. – Нам оно еще пригодится, а на тебя не напасешься!

Эльф для приличия посопротивлялся, но Велия звонко щелкнул его по лбу и тот блаженно захрапел.

– Ну что? Кто первым на шухере малину охраняет? – деловито поинтересовался у мага гном.

– Зашибись бакланишь! – Велия восторженно прицокнул языком. – Опять у Великой словесов натырил? А у нас локаторы не обсыплются?

– Господа! Прошу в присутствие ребенка не выражаться! – взмолилась Ниаза, лапой подгребая к себе поближе восторженно слушающего «иномирную» речь Лузю.

Я, совладав со своей непослушной нижней челюстью, возмутилась.

– Не правда! Я уже давно так не говорю и даже начала забывать эти словечки! Вопрос только в том, откуда вы их знаете?

Лендин с Велией переглянулись и заржали.

– Да их раз услышишь – не забудешь! – простонал от смеха гном.

– Угу! – кивнул, соглашаясь, колдун и тут же нахмурился, становясь серьезным. – Ладно, хватит ржать. Ложитесь спать. Я – первым караулю.

– Ложись и ты, маг, отдыхай, я подниму вас в случае опасности! – сжалилась над Велией драконица.

– Ниаза, тебе отдых нужен больше! – спрятав зевоту в кулак, попытался возразить он.

– Не спорь, ты напрасно теряешь время! Ложись! – она не стала слушать его отговорки.

Велия устало потер лоб так, что ремешок чуть не свалился в песок и, пристально взглянув на Ниазу, кивнул.

– Хорошо, но только дай мне на сон часа два, не больше! – приказал он, укладываясь на песок и нагло пристраивая голову на моих коленях.

Драконица, глядя на нас, фыркнула, сморщив жуткую пасть. Я, опасливо на нее посмотрев, поняла, что вижу улыбку дракона. Нда-а, зрелище не забываемое, особенно для слабонервных. Энурез обеспечен.

– Как скажешь, маг! Приятных видений!

Велия, уже во сне пробормотав в ответ что-то одобрительное, засопел.

Я вздохнула, разглядывая его усталое лицо. Поправив выбившуюся из-под ремешка прядку серебристых волос, тихо возмутилась.

– Вот так всегда! А мое мнение кто-нибудь спросил? Как я, по-вашему, должна сейчас укладываться спать?

Лендин, засовывая под голову топор, усмехнулся в усы.

– Когда мне было триста, я тоже предпочитал мягкие коленки барышень, а сейчас, заботясь о своей седой бороде, предпочитаю иметь под головой топор, – и он, немного поворочавшись на своей железяке, тоже мирно захрапел.

Я осталась сидеть у догорающего костра. Магия Велии поддерживала его слабый огонь, но жар постепенно угасал, грозя к утру и вовсе сойти на нет. Было чуть зябко. Сырой прохладой тянуло от тихо рокочущего моря. Удобно привалившись к шершавому теплому боку Ниазы, я с опаской смотрела на ровную, раскрашенную серебристым светом луны, бескрайнюю гладь. Вспоминая жуткие рассказы Лузи о морских чудовищах, которые сейчас казались совершенно нереальными, я незаметно для себя уснула.