Книга: Выйти замуж за Феникса
Назад: ГЛАВА 4
Дальше: ГЛАВА 6

ГЛАВА 5

Я бежала, из последних сил пытаясь уйти, скрыться в темных переходах незнакомых мне домов, тоннелей, залов и комнат. Бежала, молясь о милосердной смерти, что забрала бы мое дыхание раньше того, кто шел за мной по пятам. Быстрее того, кто не оставил бы от меня даже горстки пепла!
Ворвавшись в огромный каменный зал, я остановилась. Я уже понимала, что сбежать не получится, и знала, что увижу здесь самый худший мой кошмар. У черного алтаря стояла высокая фигура, скрытая темным балахоном. Лысый череп прятался под капюшоном. Я не видела лица, но я знала, что это ОН! Тот, кого я увидела в хрустальном шаре тети Мафы, тот, кто стоял рядом со мной у алтаря! Феникс! Мой муж…
Я хотела бежать, сделать хоть шаг, но ноги будто приросли к каменным плитам, хотела зажмуриться, но не могла отвести глаз. Наконец мужчина медленно, словно это было самой изощренной пыткой, обернулся. Его тонких губ коснулась жуткая улыбка.
— Ты… — Он направился ко мне, и с каждым его шагом меня окутывал жар. Такой, что вскоре стало больно дышать. Наконец он остановился, словно не решаясь сделать разделяющий нас шаг, и уставился на меня бельмами глаз. — Ты пришла, чтобы оказать мне услугу? Смелая девочка… Приведи меня к нему… Найди его… Как и обещала…
Я молчала, не в силах пошевелиться от ужаса, обессиливающего еще сильнее жара. Из-под балахона показалась, вся в огненных язвах, рука и ласково коснулась моей щеки.
Не в силах терпеть обжигающую боль, я заорала и… тяжело дыша, села на постели.
Где я?
Темная комната… Трактир!
Сколько я спала?
Вдруг в замке заворочался ключ. Я натянула повыше одеяло и с ужасом и надеждой замерла, глядя на медленно открывающуюся дверь.
— Никита? Это ты?
Из мрака показалась высокая, широкоплечая фигура и шагнула в комнату. У меня оборвалось сердце, когда я снова увидела воплотившийся в реальности кошмар — блеснувшие в лунном свете выжженные глаза моего дорогого супруга.
— Нет! Не подходи! Уйди! Исчезни!
И вдруг услышала голос Ника:
— Василиса? Вася! Вась?
Высокая фигура приблизилась, стиснула мои плечи и затрясла, не переставая повторять голосом Никиты:
— Васенька! Васька! Василиса!!!
Пощечина, обжегшая щеку, заставила меня дернуться и распахнуть глаза. Я поняла, что смотрю в глаза Никиты. Не в силах справиться с пережитым ужасом, я обвила его за шею и, притянув к себе, громко, навзрыд заплакала.
— Все-все-все! Тихо, тихо! — Парень, видимо, сообразил, что если ему не уйти от благодарностей разбуженной им девушки, то лучше расслабиться и получать удовольствие. Сграбастав меня в охапку, он удобно устроился рядом и, поглаживая по волосам, продолжал успокаивать: — Тихо, тихо! Я здесь! С тобой!
Наконец эмоции, а вместе с ними и слезы — закончились. Я шмыгнула для достоверности несколько раз и, сообразив, что пытаюсь справиться с кошмаром, уткнувшись в шею практически незнакомого мужчины, отстранилась.
— Ник?
— Я тут! — Он приподнялся на локте, волнующе глядя мне в глаза.
— А что ты делаешь в моей постели?
Он смутился. Рывком поднялся, затем, подумав, присел на краешек кровати.
— Извини. Вообще-то я услышал твой визг и пришел. Если честно, думал, что на тебя кто-то напал и чуть не переломал все ноги.
— Мне… сон жуткий приснился… — Действительно. Парень пришел на мои крики, попытался разбудить. Он же не виноват, что я его чуть не задушила? Признаваться даже самой себе в том, ЧТО я испытала, спутав моего милого попутчика с ожившим кошмаром, не хотелось. Пусть даже это было во сне…
— Я понял. Самое смешное, что мне тоже кошмар приснился. Еле проснулся… — Его глаза в полумраке комнаты продолжали смущать меня слишком уж пристальным взглядом. — Может, все дело в вине? Наверное, трактирщик ставит опыты над посетителями.
— Возможно… — Я даже улыбнулась. Поднялась, подползла и уселась с ним рядом. — А что тебе приснилось?
Он покусал губы и покосился на меня.
— Нет, давай сначала ты!
— Я? — Пожав плечами, я уставилась на полоску рассвета, медленно, но неукротимо разрывающую ночное небо. — Ладно. Мне снова приснился Феникс. И он хотел, чтобы я нашла ему кольцо.
— И все?
— Ну… почти все! — Я снова посмотрела на него. — Половину сна я от него убегала.
— Вот и мне… — Ник отвел глаза. — Приснилось нечто подобное.
— Врешь? — Я смерила его взглядом, опустила ноги на холодный пол и поднялась. — Ничего тебе такого не снилось, и ты говоришь все это, чтобы меня поддержать!
— Ну… можно сказать, что ты права! — Никита тоже поднялся и, шагнув ближе, вдруг обнял меня за плечи.
Я непонимающе уставилась ему в глаза:
— Ты чего?
— Да… ничего. — Он отстранился и виновато улыбнулся. — Вась… ты это… не обижайся на меня за то, что я тебе вчера наговорил.
Я пожала плечами и улыбнулась в ответ.
— Не обижаюсь. Да и чего обижаться? У нас ведь чисто деловые отношения? Так?
Неуловимая тень скользнула по его лицу.
— Так. А я вот чего подумал… — Он замялся и сменил тему: — А может, пойдем перекусим? А потом отправимся искать твоего Ципролета.
— Не… — Я категорично покачала головой. — Точно не Ципролета. Знаешь, ты иди. Закажи чего-нибудь перекусить, а я у тети уточню, кого мы ищем.
— Может, помочь? — Он шагнул ко мне, но я решительно мотнула головой.
— Нет. Я сама. Ты иди.
Ник побуравил меня подозрительным взглядом, передернул плечами, мол, ну как хочешь, и вышел за дверь.
Я села на постель и судорожно нащупала за корсетом заветный мешочек. Надо же, уснула не раздеваясь! Главное, чтобы не разбилось… Распустив узелок, я бережно вытащила маленькое зеркальце.
Та-ак! Что там про тебя Мафа говорила… Интерактивное? Просто протереть от вековой пыли?
Ладно! Рискнем.
Я осторожно мазнула подушечками пальцев по холодному грязному стеклу и принялась ждать результата.
Через полминуты я поняла, что зеркальце не фурычит. А может, я просто в нем ничего не вижу? На стекле отпечатки пальцев, какие-то разводы, пыль…
А если поплевать и протереть?
В конце концов я так увлеклась оттиранием грязи с серебряной поверхности, что едва не взвизгнула, когда из зазеркалья на меня внимательно уставился заплывший глаз.
— Ты хто? — Да и голос — триста лет курительного стажа плюс хронический ларингит. Был у нас один менестрель боярина Ёшкина. Как запоет с таким вот прононсом — хоть стой, хоть подпевай. Его так все и звали — менестрель бояринский.
— А ты кто? — Я на всякий случай отодвинула зеркальце на расстояние вытянутой руки. Вдруг оно еще и скрытый телепорт?
— Васька!
— Какой еще Васька?
— Да не Васька, а Мафа! Это ты — Васька!
— Мафа? — Я вспомнила, из-за чего, точнее, из-за кого решила поколдовать с тетиным подарочком. — Это ты?
— Да я это! Я! — Глаз внезапно уменьшился, и теперь из зеркала мне улыбалось все изрядно помятое лицо тети Мафани. — Где тебя носит? Блудня!
— Хм. Если ты помнишь, я вышла замуж!
— Только не свисти, что ты сейчас именно там!
— Где? — нахмурилась я. Иногда как что-нибудь спросит-спросит…
— Замужем! — Тетка вдруг ехидно прищурилась. — Ну-к, дай-ка мне с твоим милым поздороваться. Все-таки как-никак, а мы теперь с ним родня!
— Тетя! — Я понизила голос. — Ты что, опять вчера настойку на мухоморах пробовала?
— Да если бы! — Голос Мафы погрустнел. — Решила испытать в действии травку одну — почечуйник чашекрылый… ик!.. До сих пор эксперимент еще до конца не выветрился.
— Ясно… Короче, объясню в двух словах! — Я приблизила зеркальце к губам. Мало ли… — Я убежала из дома Феникса. Более того. Я сейчас в Болотной Гати. Скажи, где мне искать Цитрамона?
— Не Цитрамона, а Цитрона. — Тетя оживилась. — Да неужто у тебя получилось?! А как? Как тебя Феникс-то отпустил?!
— Никак! Я сбежала, когда он ушел!
— Так, племяшка. А как он отреагировал на твое предложение о разводе?
— Тоже никак! Он хочет, чтобы я осталась его женой! Взаправду! А я не хочу, не хочу, не хочу! — Я шмыгнула носом, а перед глазами на миг появился человек из сна. Брр!
— А чего тогда ты сбежала? — Тетя сосредоточенно поскребла всклоченную голову.
— Как «чего»? — Боже, и угораздило меня связаться с ней именно сейчас! Она же даже внешне напоминает почечуйник чашекрылый! Хотя даже не представляю, что это за дрянь! — Я же говорю! Я не хочу быть его женой!
— А чего? — Тетю, похоже, заклинило. — Мужчина он видный! Даже где-то интересный! Хотя… как по мне… молодой уж больно! Не! Не по годам… С годами у него все в порядке. Да вот в голове — ветер, даром что колдун со стажем! Как раз под стать тебе!
— Те-тя! — отчеканила я. Чувствую, почечуйник чашекрылый — это заразно! — Ты меня с ума сведешь своими бреднями! Какой молодой? Какой интересный?! А что касается видного — да-а-а! Один раз увидишь, всю жизнь видеться будет! Ты пойми! Я хочу свободу! Я хочу другого мужа! А еще Ник мне посоветовал первой найти кольцо и отдать его Фениксу в обмен на мою свободу. И если оно уж так ему нужно — Феникс согласится!
— Так! Стоп-стоп! — Глаза Мафы даже немного открылись. — А вот с этого момента поподробнее. Ник?
— Никита! Он мне помог тут кое-кого победить, а сейчас помогает с поисками кольца.
— И с чего бы вдруг?
Я смутилась:
— А ни с чего! Наемник он. Понятно? Я ему денег пообещала, если поможет!
— Угу… А вдруг он не просто так тебе на пути встретился? — Тетя устала держать глаза открытыми и снова прищурилась, изображая гидайского разведчика.
— Ну конечно! — Я только покачала головой. — Сам наплодил бандитов, науськал на одинокую путницу и сам их раскидал! Теть, завязывала бы ты с почечуйниками экспериментировать…
Мафа согласно вздохнула:
— Эх, детка. Я ж за тебя переживаю! Одна, с каким-то лихоимцем…
— Да он хороший! — встала я на защиту Никиты.
— Все они хорошие, — тут же вскинулась тетя и смущенно закончила: — А когда — не скажу. Вот будет у тебя мужик — сама узнаешь!
— А чтобы он был — мне надо найти твоего Цитрамона!
— Цитрона! — строго поправила тетя и предупредила: — И смотри не перепутай, а то и вправду отыщешь не того! В этой Гати и Цитронов и Цитрамонов хоть ложкой ешь!
— А где его искать-то? Адрес?
— Не знаю! В наукограде, говорил, живет. В районе Фарма Кологии. Название жуткое, так что ты запиши, а то вдруг забудешь. А что касается твоего наемника…
— Он — целитель! — снова вступилась я.
— Даже так? Хм… — Тетя закрыла глаза и задумчиво замолчала.
Я терпеливо ждала. Затем мое терпение иссякло. Ну о чем можно так долго думать?
Мои самые мрачные предчувствия нарушил теткин раскатистый храп.
— ТЕТЯ!!!
— А? — тут же проснулась она. — Кто здесь?
— Это я! Твоя совесть! — фыркнула я, глядя, как она заполошно ищет по сторонам этого страшного собеседника. — Ты — спишь?!
— С кем? Если ты про Матвея, то нет! Брехня! Ну, может, только раза два-три было. А про остальные разы брешут!
— Тьфу! Тетя! Это я! Василиса! Интерактивное зеркало. Помнишь?
— А-а-а! — Тяжело дыша, Мафа вцепилась в свою безразмерную грудь с правой стороны, потом подумала и переложила ладонь на левую сторону. — Вот зараза! Разве можно так шутить! А если бы я тебе про Парамона конюха выложила? Или про отца твоего?
— Чего?! — нахмурилась я.
— Где? — Она тут же удивленно выпучила глаза.
— Что ты там про отца мне хотела выложить?
— Про кого? Да тебе послышалось! Я говорю, овца его, ну… Парамона… вчерась заблудилась. Вот и искали ходили… — Вдруг послышался чей-то басовитый всхрап, а Мафа заторопилась: — Ладно, Василек. Ты иди. Ищи Цитрона. А как найдешь — на связь выходи. А мне сейчас бежать надо. Слышишь, свинья хрюкает? В дом забралась!
— Так у тебя же не было свиньи? — Я, уже ничего не понимая, озадаченно похлопала ресницами.
— А! — Тетя с улыбкой отмахнулась. — Приблудилась тут одна. Теперь вот корми ее, пои, развлекай… Ладно. Все. Конец связи!
Еще несколько мгновений я растерянно смотрела в рябившее зеркальце и бережно засунула его назад в мешочек, печально понимая, что почечуйник чашекрылый это не трава для опытов, это образ жизни!

 

Спустя несколько минут я привела себя в порядок и даже умылась холодной водой, что нашла в кувшине за ширмой, а затем поспешно вышла за дверь. Прислушалась к тишине и, прокравшись на цыпочках мимо запертых дверей, со всех ног бросилась вниз по лестнице.
Какая-то странная тишина. Жуткая, что ли?
Трактир тоже встретил меня молчанием и полумраком. Не горели свечи, не полыхали дрова в печи, более того, не было ни посетителей, ни трактирщика — никого, кроме Ника, одиноко сидевшего за столиком у окна.
— А где же завтрак? — Я села рядом.
Тот развел руками:
— Вообще ничего не понимаю. Может, рано еще?
— Рано? — Кивнув на первых спешивших мимо окон трактира горожан, я побарабанила пальцами по столу. — По-моему, мы просто выбрали трактир, где и гости и прислуга спят до полудня!
— А вот и нет, барышня! — Откуда-то из-за занавески, скрывающей полкухни, вынырнула косматая голова трактирщика. — Простите, что вмешиваюсь, но лень моих работников тут совсем ни при чем! Я бы с радостью вставал еще до рассвета, чтобы напечь вкусных булочек, которые очень любят студенты и господа целители, маги и прочий ученый люд! К слову сказать, я так и делал всего каких-то пару лет назад!
— И что мешает вам делать это теперь? — Ник заинтересованно склонил голову набок, разглядывая шагнувшего к нам хозяина. Его одежда и фартук были измазаны в чем-то желтом.
— Что?! — Казалось, такой простой вопрос возмутил его до глубины души. Он отдернул занавеску и обличительно указал на творившийся за ней бедлам.
Я даже привстала, чтобы разглядеть рассыпанную по полу муку, размазанную по стенам сметану. Вчерашний окорок, вымазанный сажей, торчал из печи, а яйцами словно держали оборону. Желтые кляксы тесным рядком стекали по стене.
— Ужас какой! Что здесь произошло? — Ник поднялся и подошел к трактирщику.
Тот всхлипнул. Подумал. И принялся рассказывать:
— Все началось два года назад, спустя месяц после того, как здесь, в трактире, погиб мой постоялец. Причем в некоторые дни тишь да гладь да божья благодать, а в некоторые… И ведь все продукты в… Поди разбери, что это…
— А как постоялец-то погиб? — Ник огляделся, поколупал пальцем торчавший из стены нож, завязанный в каральку, и внимательно уставился на трактирщика.
— Да случайно! Откуда он взялся, не знаю. Мой брат иногда, когда заезжает ко мне в гости, любит устраивать смешные соревнования. Вот и в тот день решил братец устроить соревнование, кто всех быстрее и больше съест моих булочек, а сам ставки давай принимать. А к слову сказать — был у него для такого соревнования человечек испытанный. Обожрет любого! — Трактирщик чему-то усмехнулся, но, встретившись взглядом с Ником, тут же посерьезнел. — Так вот! Ставки все сделали, соревнование началось. Народ болеет за проверенного — почти все на него поставили. И вот осталось всего трое — парень моего братца, один гидаец и здоровяк тот, чтоб его… Уже упокоился б где-нибудь! Потом и вовсе ажиотаж поднялся. Гидаец выбыл первым — сказал, что наелся на халяву на год вперед и ему хватит. Вот, значит, соревнуются из последних сил здоровяк и подсадной братишки. Осталось всего по четыре булочки на каждого. Две съели. На третьей булке подсадной уже и дышать судорожно начал, а здоровяк даже скорость не сбавил. Доел все! Последнюю жует, ну братишка ему в сердцах возьми и скажи — чтоб ты подавился!
— И тот подавился. — Я возвела глаза к потолку и шумно выдохнула, попутно отскочив подальше от лапши, свисавшей с потолка прямо над моей головой. — Банально!
— Может, и банально, но только с того дня один раз в неделю кто-то в трактире переворачивает все с ног на голову и изводит под ноль все продукты. Работать приходится почти что в убыток! А ночью к постояльцам приходит призрак того здоровяка и просит его накормить! — На его последних словах мимо нас пролетел кометой здоровенный рыжий кот и исчез на печке.
— Угу… — Ник проводил его взглядом, еще раз все оглядел и медленно прошелся по пустому залу. — Я бы мог помочь вашему горю, но… я простой наемник и благотворительностью не занимаюсь.
— Да-да! — покивала я, поддакивая неизвестно чему — то ли тому, что он мог бы помочь, то ли тому, что задарма он этого делать не станет.
— Сколько? — Трактирщик не стал юлить и с ходу перешел к теме, интересующей моего телохранителя, но тот, на удивление, вдруг покачал головой.
— Вопрос не в деньгах. Если все получится и я помогу вам совладать с этим неупокоенным духом, я попрошу только о помощи. Мы ищем одного человека. Знахаря. — Ник посмотрел на меня.
— Да-да! Ищем! — очнулась я. — Район Фарма Кология. Цитрон. Очень надо.
Трактирщик задумчиво поскреб небритый подбородок.
— Его самого я не знаю, но знаю того, кто знает всех, кто когда-либо жил или живет в этом городе.
— Годится. — Ник вдруг незаметно мне подмигнул.
Я поспешно отвернулась к окну, чувствуя, как мои щеки охватил пожар. Интересно, зачем ему это? Или снова выслуживается? Ясное дело, без помощи мы этого Цитрона будем искать до морковкиного заговенья! Если верить словам тети — наукоград город огромный!
Тем временем Никита что-то забормотал. Тут же с печки спрыгнул перепачканный сметаной кот, ощетинился и, громко урча, пошел в бой. Одним ловким движением Ник поймал дикую зверушку за шкирку и, не обращая внимания на брыкания и недовольное фырканье рыжей зверюги, сосредоточенно продолжил произносить непонятные слова.
— Это мой кот! Мясоед! — Трактирщик бросился на помощь коту, но Ник жестом его остановил.
Сперва кот повис тряпочкой в его руках, затем вдруг издал громогласный мяв и с такой яростью начал вырываться, размахивая когтистыми лапами, как стилетами, что мне даже стало страшно за жизнь Ника. Но тот как ни в чем не бывало дочитал заклинание и обратился к Мясоеду:
— И не стыдно тебе мстить тому, кто ни в чем не виновен?
Кот прижал уши и зашипел, но Ник не растерялся и издал в ответ несколько фыркающих и шипящих звуков. Котяра дернулся, но буйствовать перестал и довольно разборчиво промяукал:
— Мияса муала.
— И поэтому ты разоряешь дом, где тебя постигла скоропостижная смерть? А если я тебе помогу? Хочешь снова жить? Быть сытым, любимым. Тебя будут на руках носить! Только сначала клятва: ты не станешь больше пакостить в этом доме, а, наоборот, будешь помогать и за это получать много свежайшего мяса.
— А если неу?
— Тогда навсегда останешься призраком этого дома. Хозяин уедет, и тебе будет некого пугать и нечем питаться.
Ник выжидательно посмотрел коту в глаза. Тот опять повис тряпочкой у него в руках и печально вздохнул:
— Ну лауна. Мияса мноу. Люмлю.
— Отлично. — Ник пригладил кота и положил на чистый островок пола. — Значит, так. Отныне ты — кот Мясоед. У тебя очень много работы — у твоего хозяина развелись мыши, которые портят его продукты. Если ты станешь на них охотиться, ты всегда будешь сыт и приласкан. О своей предыдущей жизни ты скоро забудешь.
— Мияур! — Кот встряхнулся, принюхался и с победным ревом бросился куда-то за печь.
Ник посмотрел на ошеломленного трактирщика. Тот с трудом отвел глаза от печи и встретился с ним взглядом.
— Что, и все? Сумасшедшая беседа с моим котом — и я должен поверить, что в него вселилась душа постояльца?
— Я не настаиваю. — Ник невозмутимо пожал плечами и скрестил руки на груди. — Время покажет. Только могу уверить в одном. Сейчас для вас и вашего трактира самая страшная беда — отсутствие мышей, крыс и прочих грызунов! Потому что, пока они здесь, у вашего врага есть много мяса, которого он желает.
— Что ж… — Трактирщик развел руками. — Тогда мне осталось выполнить свою часть сделки. Хорошо, что я ничем не рискую: теперь либо все повторится, либо этот дух меня больше никогда не побеспокоит.
— Рад, что вы меня понимаете, — коротко кивнул Ник. — Доказать я вам так сразу не смогу. Только со временем вы сможете успокоиться, перестав ждать новых разрушений, но мне, к сожалению, некогда дожидаться очевидного.
— Я понимаю и даже верю вам. Ни один уважающий себя обманщик не станет обманывать за столь ничтожную плату, какую запросили вы. — Трактирщик развернулся и направился к печи. — Если желаете — сделаю вам яичницу из оставшихся яиц.
— Желаем, даже очень! — бросила я ему вслед и устроилась за столиком, предварительно проверив, что над головой не висят спагетти.
Вскоре ко мне присоединился Ник.
— Вась… — Он сел напротив, помолчал и вдруг взял мои руки в свои. — Я бы хотел еще раз извиниться за вчерашнее. Ты рисковала жизнью и честью, а я… Не знаю, что на меня нашло. Я бы хотел, чтобы и в дальнейшем между нами не было разногласий. Ты будешь моим другом?
Какие светлые у него глаза. В этот утренний час они стали лазурными, как море, которого я никогда не видела.
— Не оправдывайся, я все понимаю. Вчера ты разозлился, потому что волновался? Да?
Он какое-то время смотрел на меня, а затем принялся внимательно разглядывать стол.
— Да. Волновался. Больше так не рискуй. Хорошо? — И снова взгляд в упор.
— Хорошо. — Какие горячие у него руки. — Не буду.
Я улыбнулась. Не в силах противостоять искушению, высвободила руки и погладила его длинные, красивые пальцы.
— Все-таки я правильно сказала Мафе. Ты не наемник. Ты — целитель.
Парень отчего-то смутился так, что на его смуглых щеках даже выступил румянец.
— А… Э… Ну…
— Короче, мир? — подвела я итог нашей примирительной беседе.
— Мир. — Он улыбнулся. Светло и нежно. И что-то екнуло в сердце. Защемило. Вспыхнуло. И я вдруг поняла, что счастлива. Непонятно отчего. Неизвестно почему. И забылся страшный сон. Стал неважен мой путь. Кто я… Кто он… Какая разница? И Феникс неважен…
Точнее, он важен… Даже слишком!
При воспоминании о муже наваждение ушло.
Отдернув руки, я отвела взгляд от Никиты и принялась сосредоточенно разглядывать изрезанную столешницу.
О чем я только думаю? Ник с самого начала дал мне понять, что его интересуют только деньги! К тому же он знает, что я замужем! И с моим мужем лучше не связываться…
Я — ЗАМУЖЕМ!!!
Нет! Никаких надежд, никаких мечтаний, пока я не разберусь со своим браком!
Обстановку разрядил трактирщик. Он поставил перед нами две тарелки с еще шкварчащей на них яичницей, водрузил в центре самовар, расставил чашки и маленький чайничек.
— Приятного аппетита, спасители вы мои! А как позавтракаете, так сразу и пойдете с провожатыми к интересующему вас ученому мужу. Кстати, вашей лошадке я тоже овса задал.
— Благодарю! — мурлыкнул Ник, пододвигая к себе тарелку.
Хлопнула входная дверь, запуская первых посетителей. Трактирщик заторопился к ним и думать о нас забыл. Я проводила его взглядом и тоже набросилась на завтрак.
— Вась… ты чего? — Ник первым расправился со своей порцией и теперь наполнял ароматным чаем наши чашки.
— Чего — «чего»? — Я даже вздрогнула и бросила на него быстрый взгляд. Не хватало еще, чтобы он понял, какие меня мучают мысли…
— Сопишь, как дракон. Кулаки сжала и брови нахмурила. — Его губ коснулась ехидная улыбка. — Если ты так ненавидишь яичницу, могла бы мне сказать. Я бы с удовольствием помог тебе в этой неравной борьбе.
Еще и издевается!
Романтические чувства затмила внезапная обида. О чем я думаю? Да этому наемнику ничего, кроме денег, не надо! Ясно же! Нет, напридумывала себе всякую всячину.
— Спасибо, как видишь, я и сама справилась! А то вдруг предъявишь мне счет за съеденную тобой яичницу? Я, знаешь ли, не настолько богатая наследница. — Не замечая его потемневших глаз, я поднялась. — Пойду Борьку проведаю.
Чувствуя спиной удивленный взгляд Ника, я не оглядываясь вышла из трактира, постепенно наполняющегося посетителями.
Господи, что со мной происходит? Ведь еще совсем недавно все было так легко и понятно! Муж — кольцо — свобода! И как в этот понятный график вписался Никита?
У конюшни играли в чижа несколько светловолосых, загорелых до черноты мальчишек. Я постояла, наблюдая больше за игроками, нежели за игрой, но, так и не узнав среди них того, кому вчера с рук на руки сдала наше говорящее сокровище, решила сделать проще. Юркнув в распахнутые двери просторной конюшни, я пошла вдоль пустовавших стойл, пока не увидела за дверцами рыжую челку и печальные глаза Борьки.
Жеребец меня тоже заметил, и конюшня наполнилась веселым переливчатым ржанием.
— А-а-а-а-а-а! О-о-о!!!!! Не верю своим глазам! Не верю своим ушам! Хотя ты ничего и не говоришь… Но все равно — не верю! Как прошла ночь? Нет, это не вопрос с подковыркой. Я ни на что не намекаю… ты не подумай! Это у нас, коней, все просто, а у людей… У-у-у… Горе от ума! Хотя ты все же подумай, принцесса! Мужик он видный! Мне нравится — что немаловажно! Ты ж знаешь, я плохишей за версту чую! Сколько их у папеньки твоего через ограду перелетело… Вась? — Неужели Борька наконец-то заметил мою невероятно кислую физиономию, или его все же озадачило то, что уже на первых приветственных воплях я не начала в него чем-нибудь кидаться? — Что случилось?
Я открыла дверцы и, взяв лежавшую неподалеку щетку, зашла к нему в стойло.
— Все хорошо, Борь. Скоро все закончится. Сейчас мы идем за кольцом, а потом — сразу домой! Ты рад?
Коняга внимательно посмотрела на меня бархатной темнотой иссиня-черных глаз.
— Главное, чтобы ты, принцесса, была рада, а я этого пока что-то не замечаю… Так что случилось?
Едва сдержав тяжелый вздох, я принялась чесать щеткой его шелковистую, цвета огня гриву, но Борька не отставал:
— Ладно… если ты мне сейчас же не ответишь — пойду и кому-то копытом в морду дам! Пусть знают, как мою хозяйку обижать!
— Борь! Правда! Все хорошо!
— А почему на тебе лица нету?
— В трактире забыла!
— Кого? Тьфу! Ты меня не путай!
— А я и не путаю!
— Ладно… — В бархатных глазах коняги засветились упрямые искорки. — Давай проведем психологический тест! Я задаю простые вопросы, а ты не задумываясь отвечаешь на них только «да» или «нет». Согласна?
— И что ты этим добьешься?
— А вот про забубенные ответы сразу забудь! Погнали?
Я нахмурилась. Зверюга вредная, и лучше согласиться, чем всю обратную дорогу объяснять, почему отказалась участвовать в этом опросе года.
— Погнали!
Борька довольно фыркнул, обдав меня теплым дыханием, и вдруг спросил:
— У меня шерсть рыжая?
— А при чем тут это? — Я недоуменно поморгала.
— Отвечай только «да» или «нет»!
— Тогда да.
— Небо синее?
— Да.
— Ты Феникса любишь?
Меня аж перекосило.
— Нет, конечно!
— А Ника?
Я прищурилась:
— Что-то я не поняла… ты… что ты тут развел, мозгоправ хренов?
— Отвечай только «да» или «нет»! — фыркнул мне в лицо Борька.
— Не буду я отвечать на этот вопрос! — Я в сердцах топнула ногой и распахнула дверцы. — И вообще! Выметайся! Ты нам скоро понадобишься в качестве перевозочного средства! Живым!
— А я, может, хочу попробовать себя в психологии! — Борька и ухом не повел. Зубами снова аккуратно закрыл дверцу и уставился на меня одним глазом. — Значит, так! Теперь мне все ясно!
— Что тебе ясно? — Я подбоченилась. Нет, ну сегодня этот психолекарь у меня получит!
— Хочешь правды? Ладно. Ты сегодня такая печальная, потому что скоро найдешь кольцо!
— Так это, наоборот, хорошо! — Я равнодушно передернула плечами. — Найду колечко — обрету свободу!
— И потеряешь Ника.
— А это еще почему должно меня печалить? Он — всего лишь наемник! Я — его работа!
— Потому что ты в него влюбилась!
— Я? — Щеки отчего-то затопил пожар. — Брехня!
— Влюбилась! Влюбилась! — радостно запрыгал конь.
— Ах ты… — Я попыталась вцепиться ему в уши, но эта зверюга научилась изворачиваться как змея. Тогда я ему заколотила в бок. — Немедленно заткнись! А если попробуешь высказать свои умозаключения Нику, я отдам тебя на скотный двор!
— Не скажу! — Борька вдруг успокоился. — Но при условии, что ты, вот прямо сейчас, здесь, положа копыто на грудь, признаешься в этом мне!
Вот ведь! Шантажист! Рыжий вымогатель!
— Ладно! — Я выдохнула. Подумаешь! Ну и скажу! Это ведь только слова! Это неправда!
Или правда?
— Копыто на грудь класть не буду, даже не мечтай, но скажу, что ты… прав! Я, кажется, действительно влюбилась! И мне от этого так… — Не в силах произнести хоть слово, я обхватила Борьку за шею и, всхлипнув, прижалась лбом к его шелковистой шерстке. — Так пло-о-охо-о-о!
Рядом послышались шаги, чуть скрипнули дверцы, а от раздавшегося голоса я чуть не потеряла сознание:
— В кого это ты успела влюбиться?
Боже! Ну Борька! Ну… гад! Развел как… Но Никите никогда не признаюсь! Ни-ког-да!
Нацепив безмятежную улыбочку, я развернулась. Ник стоял, облокотившись на дверцы загона, и в ожидании ответа внимательно поглядывал на нас.
Не зная, что сказать, я вдруг выпалила:
— В Феникса!
— Неправильный ответ. А мы, Ник, тут в загадки играем. Хочешь шараду? — Борька сосредоточенно почесал копытом нос. — Вилка, телка, елка, булка, Яшка. Разгадаешь — поймешь, кто счастливчик!
— Яшка? Какой Яшка? Так ты влюбилась в Феникса или в Яшку? Или у Феникса подпольное имя — Яшка? — Ник подержался за голову. — Я понял. Вам двоим надо на свежий воздух. Мне кажется — это все дух. Сюда тоже добрался.
— Так он же кот! — Я охотно сменила каверзную тему.
— Это он сейчас кот, — возразил Ник. — А полчаса назад он был духом.
— Согласен! — перебил наш спор Борька. Скосив глаза к переносице, он потряс головой и выдал умозаключение: — Тут явно что-то витает в воздухе, и оно заразно! Валим отсюда, пока до нас не добрался страшный кото-Яшко-дух!
Копытом открыв дверцу, он заставил Ника отшатнуться в сторону и бодро потрусил к выходу.
Назад: ГЛАВА 4
Дальше: ГЛАВА 6