ГЛАВА 21
— Ну? Что там?! Читай! — не выдержала я, когда дворец скрылся из виду за тремя поворотами и вставшими гурьбой домами.
— Так, может, до гостиницы дойдем? Там и почитаем? — Змей повертел в руках листок, словно не решаясь его развернуть.
Вот только я не собиралась тратить время, возвращаясь туда, куда возвращаться не хочется!
— Это же другой конец города! А вдруг Ник попросил у нас помощи, а мы, как идиоты, шагаем от него подальше? — Я остановилась и потребовала: — Читай немедленно!
Змей пожал плечами и сунул листок мне.
— Читай сама! А то я пока в этих перчатках листок разверну, если разверну…
— Да поняла я! Поняла! Ты у нас еще и неграмотный! — Что, меня читать зря, что ли, учили? Осторожно раскрыв послание, я впилась глазами в корявые буквы. — «Принцесса выбрала меня. Кольцо хранится в тронном зале. Сегодня ночью она передаст мне его, и дворцовый колдун свершит надо мной при… прю… тю… ж…» Да что же это за слово? Еще так подчеркнуто и с завитушками, что хрен прочитаешь!
Змей подошел ближе и заглянул в листок.
— Обряд Притяжения.
— И что это значит? — Сердце екнуло от нехорошего предчувствия.
— Ой, хозяйка, до чего ты бываешь тупая! — не выдержал Борька. — Даже мне понятно, что это какая-то магическая пакость! А если учитывать, что «сегодня ночью» и «выбрала»… Все! Ты его потеряла!
— То есть как?! — У меня от волнения аж заколотилось сердце. Я, конечно, тоже не ангел, но оставлять Ника в чужой стране на радость какой-то шамаханке?! А вот фигушки! Я его, можно сказать, подобрала, приручила, хочется верить — влюбила… — Змей, что это за ритуал?
— Это, как правильно подметил Борька, ритуал-пакость. После него жених до конца своих дней видит, ценит и любит только одну женщину — свою жену. И разрушить последствия ритуала невозможно! Пробовали убивать женщину — зачарованный умирал, пробовали мужчину увезти — результат тот же!
— Но что-то надо делать! Я не отдам ей Ника!
— Что в письме еще написано? — Вместо ответа Змей заглянул в листок и прочитал: — «Попытайтесь прийти до полуночи, и я отдам вам кольцо!»
— И? — нахмурилась я, ожидая продолжения.
— И все! Больше ни слова! — Змей, стараясь не встречаться со мной взглядом, сосредоточенно принялся сворачивать записку.
— Значит, он решил остаться? — Огненная боль, превратив в пепел сердце, принялась за душу. Еще немного, и от меня ничего не останется!
Борька тоже решил внести свою лепту в обсуждение планов, и я была вынуждена признать, что его совет самый лучший:
— Давайте придумаем, как нам попасть во дворец, и спросим у него самого, что он на самом деле решил.
— Попасть — самое сложное! Предлагаю обойти весь дворец. Наверняка где-то есть дверь для хозяйских нужд! Вряд ли теперь нас пропустят через главные ворота! — Змей усмехнулся, явно вспоминая бедняг-стражников.
— Так чего мы стоим? — Я развернулась и зашагала в обратном направлении. Ведь чувствовала же, что далеко уходить от дворца не нужно!
— Хозяйка, подкинуть? — В меня тут же ткнулся мордой Борька.
— Кидать не надо, а подвезти — милости просим! — Я вцепилась в поводья и мгновением позже была в седле. — Покружим вокруг дворца?
— Не… я кружиться не буду, еще сблевану на какого-нибудь высокородного бея! А вот проехаться в поисках черного хода…
— Н-да… незнание сленга заставляет по два раза говорить одно и то же! — непонятно к чему произнес Змей, глубокомысленно вздохнул и предложил: — Сейчас на первом перекрестке мы разделимся. Я пойду в обход дворца справа, вы слева. К воротам не приближаемся. Где встретимся, там встретимся. Идет?
— Кто? — насторожился Борька.
— Куда? — очнулась я от невеселых раздумий.
— Боже, дай мне силы! — взмолился Змей и, не прощаясь, свернул, как и обещал, направо.
— А нам куда? — задал сакраментальный вопрос Борька, когда высокая, затянутая в черную ткань костюма фигура Змея свернула за тощий кустик и вскоре вовсе пропала из виду.
Я повертела головой.
— Или прямо, или налево. Тебе куда больше нравится?
— Давай прямо? — Борька тряхнул гривой. — Я налево ходить не привык! Вечно то черная кошка приключится, то какая-нибудь дамочка горбатая с обширным перечнем услуг!
— Ага, не в навоз, так граблями по башке! — с сознанием дела поддакнула я.
И такая тоска по дому меня взяла, что я чуть не всхлипнула. Но… душевный порыв был безжалостно испорчен знакомым въедливым голоском:
— Соскучились?
— Помяни черта! — Борька испуганно шарахнулся от белоснежной горбатой мухи, летающей у него перед носом.
— Он и появится! — покивала я, не отводя взгляда от этого гибрида-мутанта, и наконец догадалась. — Кобылка-горбылка?!
— И вам не хворать! — Наглая зверюга приняла свою привычную форму, но увеличиваться в размерах не спешила. Приземлилась Борьке на нос и заговорила: — Искать вторые ворота бесполезно. У шаха вся прислуга живет во дворце. На отдых уходят по выходным, а товары первой необходимости доставляют раз в месяц обозами. Так что во дворец можно пробраться только через главные ворота. Ну что? — Мне показалось или она стала чуть побольше? — Помочь попасть во дворец?
— Помоги! — вдруг проблеял жалобным голоском Борька и от волнения скосил глаза на горбатую бестию.
— А «пожалуйста»? И отпечаток твоего копыта на трех документах?
— Это каких еще трех?! — очнулась я. От понурого Борьки толку мало! Что с ним сделала эта зверюга? — Получается, вместе с этим — только два! А если ты имела в виду помощь Змею — так это твой выбор! Никто из нас тебя не просил его подвозить!
Кобылка ощерилась:
— Самая умная?
— Самая догадливая! — парировала я и заторопила, заметив вывернувших из-за поворота стражников: — Делай же что-нибудь! Перенеси нас к Змею, а лучше сразу во дворец!
— Не, во дворец я не могу! У них там «ловец снов» знаешь какого уровня стоит?!
Лошадка притопнула копытом в воздухе, и мир сошел с ума. Вокруг все с огромной скоростью завертелось, и нас выплюнуло где-то у дворцовой стены, а в двух шагах от нас, с тоскою разглядывая каменную стену, стоял Змей.
— Второе желание исполнено! Ну что? Третье считать или сами во дворец пробираться будете?
Вот зараза!
— Василек?! — Змей ошарашенно похлопал выпученными глазами и бросился к нам. — Но как… Я же… а вы же…
— Слушай, тебе еще не надоело это ботаническое название? — Кобылка поморщилась. Видимо, нехорошие ассоциации, которые вызывало у нее это слово, были весьма сильными.
Я тоже поморщилась, но по другому поводу.
— Ненавижу, когда меня так называют! Вернее, очень люблю, но… но…
— Помоги нам, а? — спас нас от начинающегося скандала Борька.
— Ладно уж! — сжалилась кобылка. — Сейчас я сделаю вас такими, что вы в любом случае попадете во дворец. Только одно условие! Ваш жеребец останется со мной. Так сказать — скрасит ожидание! Чует мое сердце: ждет меня с вами еще один контракт!
Борька, казалось, даже не слушал ее, только кивал головой, не сводя с бестии благодарных глаз. Ох, а мое сердце чует, что мне моего жеребчика после таких приключений еще год валерьянкой отпаивать надо будет и в грязевые ванны макать для восстановления душевного равновесия!
— Нет уж! Борька пойдет с нами! — вырвалось у меня, и я замерла, прислушиваясь. Где я?
Передо мной выросли какие-то горы до небес и целый лес странных пилообразных деревьев! Рядом удивленно вертел головой Змей. Вот только он явно не пребывал в неведении относительно нашего местоположения.
— От зараза! А к стене перенести — не судьба? Это сколько же нам в обход пиликать? — Он перестал оглядываться и задрал голову вверх.
Вдруг с небес к нам спикировала белоснежная лошадка, на которой я сегодня уже имела честь опростоволоситься, и недовольно поинтересовалась:
— А самому колдануть? А еще лучше крылышки бы освободил и донес даму до ближайшего муравьиного хода!
— Без крылатых дует! — возмутился Змей, дождался, когда лошадка приземлится, и одним махом ее оседлал.
Посмотрел на меня выжидательно, но руки подавать не стал. Я уже хотела было обидеться, но вовремя вспомнила, что сама, не далее как совсем недавно, устроила ему взбучку, и протянула руку.
— Помоги?
Его лапа, затянутая в тонкую черную ткань, осторожно, но крепко сжала мое запястье и плавно потянула. Секундой позже я сидела в седле впереди него.
Совсем как с Ником! Я стиснула зубы. Сама его отпустила, изменила, да еще и ревную?!
— Ну?! Чего встала?! Пошла! — Я так пришпорила не ожидавшую подлости конягу, что она рванула с места в карьер, даже позабыв мне ответить.
Правда, потом мерзкий нрав к ней все-таки вернулся, и она применила свой излюбленный прием — исчезла в воздухе, раскидав нас, словно груши, у высочайшей каменной гряды.
— Твою ж… налево… через… да в… — Змей, кряхтя, поднялся, потирая одновременно голову и зад. — Предупреждать же надо, что тормоза нет! Чуть глаза не повылетали, когда лбом о камушек хряснулся!
Я промолчала, для виду потирая плечо. Мне повезло больше. Я упала на что-то мягкое и пружинистое и даже толком не успела испугаться, когда это что-то прыжками исчезло в неизвестном направлении.
Впрочем… не буду удивляться. Все в конце концов когда-нибудь объяснится!
И все объяснилось, но гораздо раньше, чем я ожидала.
— Зачем нас было в сотни раз уменьшать, когда переправить через стену гораздо проще?! — Змей в очередной раз пнул камень, «наколдовавший» у него на лбу шишку, которую было видно даже через черную маскировочную ткань, и указал на темневшие невдалеке пещеры. — Ну что? Пойдем? Если какая живность будет приставать — только скажи!
— Уменьшила в сотню раз? — Я еще раз огляделась, не веря своим глазам. Ну да! Как я сразу не догадалась, что эта гора — никакая не гора, а стена! А то мягкое, на что я приземлилась, это всего лишь… Я сглотнула. Ой, мамочка! Кто же это был? Хорошо хоть не схарчили!
— Ну да! Мы теперь ростом чуть выше муравья. Получается, они для нас как большие собаки, — утешил Змей, добавив мне паники.
Я поспешно огляделась. Это что же выходит? Муравьи — как собаки, но есть еще кто-то, кто больше и очень быстро прыгает? Или летает? Мамочки-и-и!
— Ты, главное, держись рядом со мной, — подбодрил Змей, правильно расценив мое молчание, и, как ребенка уговаривая, повел меня к огромным темным пещерам. — Стена не такая уж и большая — мигом пройдем по ходам и окажемся в шахском саду.
Угу! Его обещания да боженьке в уши!
Сколько мы блудили по страшным коридорам, в мерзкой клейкой субстанции и с хрустящими под ногами, рассыпавшимися от одного прикосновения хрупкими хитиновыми чешуйками — неизвестно! Но! Я с гордостью могу заявить о тех уроках и умениях, что я приобрела по воле некоторых горбатых дамочек.
Итак!
Я потеряла счет времени в этой жирной и вязкой темноте, переполненной шелестом, скрежетом и цоканьем. Но! Зато научилась не думать так часто о Никите.
А еще я научилась обуздывать рефлексы! А именно: не бить по морде муравьям, внезапно выбегающим из потаенных ходов и снова исчезающим в темноте.
Я даже сумела не испугаться, когда нам встретились два муравья ростом как минимум с корову и, что-то прошелестев, вальяжно пошагали дальше.
И наконец, я научилась доверять Змею… то есть Афанасию.
Когда мы случайно попали в логово пауков, он отважно закрыл меня грудью, и, пока я на ощупь искала булыжник побольше, Змей раскидывал лохматых тварей голыми руками, а потом для убедительности еще и оглушил их заклинанием. Я уж не говорю о том, что потом он, как истинный мужчина, закинул меня на плечо и бросился бежать.
Когда наконец впереди забрезжил свет, я посчитала его плодом расшатанной психики, но Змей убедил меня в обратном:
— Ну слава всем чудотворцам! Выбрались! — И, поставив меня на ноги, с шумом втянул в себя напоенный цветочным ароматом воздух.
— Выбрались?! Ты уверен, что это не видения от паучьих укусов? — Я еще раз с наслаждением почесалась. Не болят, но зудят невероятно!
— Не сомневайся! — отрезал Афанасий и широкими шагами направился к свету, не забыв прочитать мне краткий курс арахнологии. — Я этих гадов в свое время тучу извел! Знаю о восьмилапых почти все! У пауков-песочников яд хоть и есть, но слабый, и максимум, что тебе грозит, — пару часов почесаться!
— Кстати, а как мы вернем наш обычный рост? — сменила я неприятную для меня тему. — А то в таком виде мы до Ника доберемся через год, если какой-нибудь слуга не оставит от нас на полу мокрый след.
— Не бойся! — Змей шагнул из сумерек пещеры под оранжевые лучи заходящего солнца и остановился, поджидая меня. — Заклинание, что применила эта горбатая кобыла, очень легко отменяется. Уж поверь мне. Все-таки я столько лет магией занимался, пока в Змея Подгорного не превратился.
— А можно об этом поподробнее? — Я насторожилась.
Может, получится выспросить у него о прошлом Ника и о том, что скрывает Ник? Что он хочет попросить у Феникса? И о чем не должна знать я? Ну, по крайней мере, до тех пор пока кольцо не окажется в наших руках.
Так, начну издалека:
— Как? Почему ты стал Змеем?
Афанасий бросил на меня долгий взгляд и усмехнулся.
— Потому что был как ты! Уверенный в своих силах, молодой, то есть глупый. Но ты не обижайся. Это даже хорошо!
— Почему это я — глупая?! — нахмурилась я. То же мне, открыл тайну! Мне это и Мафа, и батя с рождения талдычили. Надо было так далеко забрести, чтобы услышать это из уст какого-то страшилы!
— Ну… — Змей глубокомысленно пожал плечами. — Наверное, главная твоя глупость в том, что не побоялась уйти от привычного. А еще доверяешь всем и каждому.
— Ха! — Уйти от привычного?! — Да если бы я жила в доме батюшки, ты думаешь, я ушла бы по собственной воле на поиски какого-то кольца?! В том-то и дело, что меня прижали к стенке! Выдали за Белоглазого, и адью! Мой разлюбезный батя, между прочим! Хотя я его не виню. Каждый сам за себя в этой жизни.
Я угрюмо уставилась в одну точку, даже не замечая, как где-то далеко, над травяным лесом появилась великанша. Точнее, заметила, но, когда о ней мне тактично намекнул Змей, не преминув вставить заковыристую фразу:
— Что ж, каждый верит в свою правду. А теперь позволь вернуть нам прежний облик и не пугайся, неподалеку от нас я вижу женщину.
Женщину? Пока я разглядывала закутанную в цветастую ткань фигуру, мир изменился. В меня, как в воздушный шарик, будто накачали воздуха, заставляя стремительно, до головокружения, расти, увеличиваясь в размерах, пока я не поняла, что стою рядом с обычного роста Змеем и смотрю на крошечную, сгорбленную «великаншу».
— Матушка? — Змей, видимо имевший к таким превращениям иммунитет, сообразил быстрее и направился к замершей от удивления женщине. — Не бойтесь! Мы не причиним вам вреда!
— А я и не боюсь, — скрипуче буркнула старуха и нелюбезно поинтересовалась: — Чего надо?
— Помощи! — вступила я. Не знаю, какой бес решил подпевать мне в ухо, но я отчетливо услышала в мыслях то, что нужно сказать, чтобы получить расположение этой женщины и ее помощь. — Только вы сможете помочь! Не дайте случиться великой ошибке!
— Эт какой? — перевела на меня пронзительный взгляд старуха.
Я поежилась. И не соврешь. Как будто мысли читает. Да только врать я и не собиралась!
— Жених, что себе выбрала принцесса Яллар, никогда не станет ей любящим мужем. И навсегда сделает ее несчастной.
— Эт еще почему? — приподняла одну бровь ханум, а Змей только заинтересованно на меня покосился.
И я решилась:
— Потому что он любит меня. Это мой жених!
— А за каким шайтаном он тогда в байге полез участвовать? — Вторая бровь старухи оказалась рядом с первой.
— Кольцо! Волшебное и проклятое, что долгие годы оставляло безмолвной вашу принцессу. Нам оно очень нужно! Чтобы быть счастливыми… — Я даже всхлипнула и потупилась, уверенная в стопроцентном успехе, но услышала совсем другое:
— Так я вам и поверила! Чтобы матушка Яллар да подсунула своей дочери проклятую драгоценность? Ха-ха — три раза. А теперь я отвернусь, а когда повернусь, вы исчезнете так же быстро, как и появились. И не думайте пробраться во дворец! Воины нинь-дзя там на каждом шагу! И совсем не такие, как вы!
Может быть, на этом все бы и закончилось. Скорее всего, мы бы не отступились и нашли какой-нибудь другой путь, но как обычно, по законам жанра, обязательно бы опоздали, если бы не моя привычка всегда и во всем быть сильной. Я держалась до последнего, но последнее меня и подрубило.
— А-а-а, да гори оно все синим пламенем! И кольцо это проклятущее, и вы, и Белоглазый! Никуда я отсюда без Никиты не уйду! Можете звать ваших дзя! Лучше на плаху, чем вернуться к Пепельному! И-и-и… У-у-у…
— Так, девка, не вой! — Теплые руки ханум заставили меня убрать от зареванного лица ладони. Она заглянула мне в глаза и приказала: — Рассказывай! А если соврешь — я почувствую! Старую Аглай-бабай еще никто не мог обмануть!
Чувствуя, как меня просто распирает от желания поведать кому-нибудь о наболевшем, я заговорила. И рассказала старухе все, начиная с того самого дня, когда папенька поставил меня перед фактом моей скорой кончины, ой, то есть замужества! Как сбежала из дома Феникса, как встретила Ника, как искали кольцо, как… Про сомнения и страхи я тоже рассказала. Утаила только вчерашний полусон-полуявь. Ну а правда, зачем еще больше нагнетать обстановку?
Когда я замолчала, старуха только цокнула языком, развернулась и направилась к взмывающим в вечернее небо башням дворца.
Я беспомощно посмотрела ей вслед и взглянула на Змея. Тот лишь развел руками. Но вдруг старуха остановилась и обернулась.
— Вы что, так и будете там стоять? Предупреждаю, скоро пойдет с обходом стража. К тому же до обряда осталось совсем немного времени.
— Вы нам поможете? — Не веря своим глазам и ушам, я кинулась к ней. Змей не отставал.
— Я подумаю над этим… — хмыкнула Аглай-бабай, и мне показалось, что в уголках ее совсем не старых глаз спряталась улыбка.
Высоченные, искрящиеся золотом, будто в них спрятаны лучи полуденного солнца, дворцовые стены встретили нас на удивление радушно. Мне даже показалось, что я попала на какое-то празднество! Впрочем, так оно и было. Десятки, даже сотни богато одетых мужчин и женщин. Столы с яствами. Фонтаны. И даже диковинные птицы с настоящей, таившейся в их богатых хвостах радугой. А вокруг гостей такими же нарядными птицами кружились танцовщицы, тряся обнаженными животами.
Боже, да батюшку бы удар хватил, если бы он увидел такое изобилие! Что там наши балы! Десятка три матрон да бояр, десять боярских да купеческих дочек и пять парней нарасхват. Бывало, что особо нервные девицы, в основном те, кто весь вечер просидел в ожидании танца на скамейке запасных, устраивали темную своим более везучим подругам и уходили с победным призом в виде косы или того, что от нее в результате драки досталось.
Эх… Я даже тоскливо вздохнула. Дом, милый дом! Как бы я хотела там поскорее оказаться!
— Аглай-ханум? — К нам спешили трое узкоглазых молодцов, затянутых в такую же, как у нас, маскировочную форму. На нас они даже не взглянули. Только коротко кивнули.
— Да, Ибрис-бей, уже почти все готово. — Старуха остановилась. — Еще что-то?
— Вас искала принцесса, — шагнул вперед один.
— Я и так к ней иду, — с достоинством кивнула та и направилась в центр зала, к уходившей наверх винтовой лестнице.
Не знаю, как Змей, а я почувствовала себя неуютно под пронизывающими взглядами стражей нинь-дзя и, не прощаясь, поспешила за старухой. Следом послышалась тяжелая поступь Змея.
Видимо, мы не представляли для стражей никакого интереса, а может, было совершенно нереально заподозрить заговор в тщательно охраняемом дворце, но нас больше никто не остановил. Даже когда мы проходили по лестнице мимо стражей. На этот раз они были одеты в привычные кожаные доспехи, такие же, что я видела на стражах в городе и на байге.
Хм, а неплохая у шаха охрана во дворце! Пока мы миновали лестницу и длинный коридор, я насчитала еще два поста по три человека, и еще двое стражников изображали статуи у расписанной чудными узорами широкой двери, но едва мы остановились перед дверью, как «статуи» с лязгом скрестили перед нами копья.
— Вы чего, батыры? — Аглай-бабай-ханум так зыркнула на каждого из них, что копья поспешно вернулись в вертикальное положение.
Только один из батыров все-таки изъявил свои претензии:
— Гарем!
— Тоже мне, открыл Багдад! Я здесь восемьдесят лет живу! — раздраженно дернула плечом завербованная нами старуха. — Еще открытия?
— Стражи нинь-дзя… — подал голос второй.
— Я знаю. Они со мной. Еще вопросы? — Ханум терпеливо смерила их взглядом, но вопросов не последовало.
Батыры пришли к выводу, что связываться с этой фурией — себе дороже, и снова решили изобразить статуи. Такое решение ханум понравилось. Она кивнула и, открыв дверь, первыми пропустила нас в гарем.
Эх… От увиденного завистью сжало сердце. Какой же это гарем?! Это целый город!
Проще сказать — мы попали в город-сад. Под ногами ковры, по бокам заросшие травой дорожки, вдоль которых росли цветущие и плодоносящие невысокие деревья. А над головой самый настоящий купол неба. И теплый, напоенный солнцем воздух. А в центре огромная чаша, заполненная прозрачной водой. Я даже заглянула внутрь и ни капельки не удивилась, увидев плавающих там золотистых карпов и дрейфующие по водной глади белоснежные цветы.
За водоемом, спрятанные в деревьях, стояли несколько цветастых шатров, освещенных изнутри слабым светом. К сожалению, шатры были непрозрачными, и узнать, находятся ли в них их обитательницы, я не смогла.
Несмотря на сгущающиеся сумерки, здесь было светло. К тому же в верхушках деревьев, как светлячки, загорались крошечные светильники, освещая нам путь. Впрочем, Аглай-бабай и так знала, куда идти, и наконец, недолго поблуждав по этому странному, живущему своей жизнью мирку, мы вышли к обособленно стоявшему белому шатру.
— Значит, так. — Прежде чем шагнуть внутрь, она развернулась к нам. — Заходишь ты, девка, и говоришь все что бог на душу положит! Отдаст Яллар тебе суженого — забирай. Нет — уходи и забудь о нем!
— Но… Он ее не любит! — попыталась возразить я. Ничего себе — выбор!
— Не любит — полюбит. К обряду уже все готово!
— Но… так нечестно! — Я бросила взгляд на Змея. На бабку. На белесый полог, за которым виднелись два силуэта. — А если она его не отдаст? Девка с рождения не видела ни одного мужика, а тут такой красавец на подносе!
— Значит, так тому и быть! — отрезала ханум. — Я даю тебе шанс. Разве этого мало? Не отпустит Яллар твоего полюбовника — извини! Но счастье принцессы для меня — главнее всего, и уж конечно главнее тебя!
Ясно.
Понятно.
Теперь все зависит от меня.
Отлично!
Я глубоко вздохнула, откинула полог и шагнула внутрь.
