Глава 30
Помолвки

Проснувшись и открыв глаза, я обнаружила, что нахожусь в совершенно незнакомой комнате. Судя по обстановке, спальня. Просторна, не перегружена предметами обихода. Мебель из вишневого дерева. Несколько массивных канделябров. Сама я лежу в кровати с высокой спинкой, обложена подушками, укрыта пуховым одеялом. Из окна в комнату падает широкая полоса солнечного света. Кажется, время уже не раннее.

На стуле в изножье кровати сидит Ирвин и читает какую-то книгу в темно-красной обложке, держа ее тремя пальцами за корешок. Я страшно рада видеть здесь именно его, но сообщать об этом не спешу, а вместо этого задаю банальный, но от того не менее актуальный вопрос:

– Где я?

Ирвин быстро опускает книгу, а его взгляд из напряженного резко превращается в насмешливый.

– В спальне, – жизнеутверждающе просвещает меня он.

– Надо же… Сама бы я не догадалась. А в чьей, можно поинтересоваться?

– В моей, ясное дело.

Ирвин откидывает книгу на край кровати и передвигает стул ко мне поближе.

– Интересные творятся дела, – бормочу я. – Сначала ты ни с того ни с сего врываешься ко мне в купальню. А теперь я оказываюсь у тебя в спальне, даже не помня, как такое произошло?

– Меньше надо падать в обморок, – беззаботно пожимает плечами Ирвин. – Ты была без сознания, и я приволок тебя сюда.

– Угу, скажи еще, что воспользовался ситуацией! – фыркнула я.

– Конечно, – не замедлил с ответом он. – Три раза.

Я прислушалась к собственным ощущениям. Врет.

– Врешь, – не стала скрывать свои мысли я.

– Ладно, вру, – легко согласился он. – Четыре.

– Тяжело же тебе, бедному, пришлось, – хмыкнула я. – Не надорвался?

– Не без того, – охотно подхватил Ирвин, искажая интерпретацию моих слов по собственному усмотрению. – Тебе не говорили, что ты довольно много весишь?

«А как же? Говорили! Винсент!» – чуть не ответила я, но в последний момент все-таки удержалась.

– Слушай, прекрати врать! – заявила я вместо этого. – Я прекрасно помню твою спальню. И это, – я обвела взглядом комнату, в которой лежала, – точно не она.

– Не она, – подтвердил Ирвин. – Ты была в спальне у меня дома. А эта – во дворце. Собственно, ты и сюда бы успела добраться, если бы не занималась ерундой тогда за ужином и не сыпала в тарелки поренью.

– То есть ты признаешь, что уже тогда собирался затащить меня в постель! – воскликнула я, садясь повыше и обличительно вытягивая руку.

– Еще как признаю, – даже и не подумал отнекиваться он. – И что?

Я задумалась. А действительно, и что? Вроде и знаю, что ему положен втык, а вот за что конкретно – сформулировать не могу. Остается лишь развести руками.

– Ну ладно, – сдала позиции я, – а который час?

– Два часа утра, – не моргнув глазом ответствовал Ирвин.

М-да, такой ответ очень в его духе. Стоп, но ведь это значит…

– Я что же, проспала половину суток?! – изумилась я.

– Бери выше, – откликнулся Ирвин. – Ты проспала полтора сут… полторы сут… В общем, день и еще полдня, – нашелся он.

– Сколько?! – Я грохнулась обратно на постель. – Полтора… День и еще полдня?! А что со мной было?

От такой новости я порядком испугалась.

– Переутомление от непривычного использования альтера, – объяснил Ирвин, опуская руку поверх моей ладони. – Ничего страшного. Все позади, твой организм вполне восстановился. Последние сутки ты спала за счет действия специальных препаратов.

– Каких еще препаратов? – не слишком обрадовалась я.

Не люблю лекарства. Особенно такие, которые усыпляют.

– Лекарь сказал, что без этих препаратов твое здоровье восстановится далеко не сразу. А с ними ты сутки проспишь, но зато за это время они снимут все остаточные явления. Я сказал ему дать тебе эти лекарства.

– Ах вот как? – Я почувствовала себя глубоко возмущенной. Меня-то никто не спросил. А я наверняка предпочла бы немножко поболеть вместо того, чтобы глотать всякую гадость. – А на каком основании, можно тебя спросить, ты принимаешь за меня такие решения? Кто ты вообще такой, черт тебя побери?!

– Брось кипятиться, – спокойно отозвался Ирвин. – Вот, лови.

Он извлек из нагрудного кармана какую-то коробочку и бросил прямо в меня. Я поймала ее на лету.

– И что это было??? – раздраженно поинтересовалась я, размахивая рукой, в которой держала коробочку.

– Ты только что согласилась выйти за меня замуж, – невозмутимо откликнулся Ирвин.

– Когда это? – фыркнула я.

– Когда взяла мое кольцо.

Я недоверчиво на него поглядела. Потом открыла коробочку. Надо же, действительно кольцо. Белое золото, полоска которого изображает обвившийся вокруг пальца стебель, наверху – цветок все из того же металла, в сердцевине посверкивает бриллиант. Я повертела кольцо в руках.

– Теперь отвечаю на твой вопрос, – как ни в чем не бывало продолжил Ирвин. – Как твой жених, я имел полное право принять решение касательно твоего лечения.

Я уставилась на него, чувствуя себя, признаться, довольно-таки растерянно.

– Какой еще жених? – возразила я наконец. – Разве так делают предложение? По-моему, при помолвке жених обычно надевает кольцо невесте на палец. А не швыряется им, рискуя оставить ее без глаза.

– Ну ты ведь не готова предоставить для такой цели свой палец, это мы уже проходили, буквально в соседней комнате, – напомнил Ирвин.

– Надо же, запомнил! – не то подивилась, не то упрекнула я.

– Еще бы!

– Так это когда было!

Ирвин склонил голову набок.

– А что, с тех пор что-то изменилось?

– Да практически все! – уверенно заявила я.

– Докажи.

Он со значением скосил глаза на кольцо. Ну уж нет.

– Значит, так. – Мой тон стал требовательным. Я решительно скинула одеяло и села на кровати, поджав ноги. Что там на мне надето? Ночная рубашка? Ну и ладно. – Ты немедленно, сию же секунду отрываешь свою задницу от стула, говоришь какие-нибудь красивые слова и сам надеваешь это кольцо мне на палец!

Ирвин тихо застонал.

– А что, обязательно надо вставать? – взмолился он. – Почему нельзя произнести красивые слова, сидя задницей на мягком стуле?

– Нельзя.

Я была непреклонна.

Шумно, напоказ вздохнув, Ирвин все-таки поднялся на ноги.

– Ладно. Клавесин, – сказал он.

Я уставилась на него непонимающе и одновременно выжидательно. Объяснений не последовало.

– И что это было? – прищурилась я.

– Ты же просила произнести красивые слова. По-моему, слово «клавесин» звучит красиво.

– Ирвин, – прорычала сквозь зубы я, – не испытывай мое терпение! Либо делаешь все как положено у людей, либо забирай свое кольцо и носи его сам!

Не скрою, в этот момент я блефовала. Уж больно красивое было кольцо, расставаться с ним не хотелось. Да и жених, положа руку на сердце, тоже ничего так. Так бы в постель и затащила. Но должны же быть какие-то границы!

– Так. Подвинься, – велел Ирвин.

Ну это уже слишком. Так нагло распоряжаться… в собственной спальне!

Не дожидаясь, пока я послушаюсь, он попросту передвинул меня к центру кровати, а сам улегся с краю и заложил руки за голову.

– Ты говорила, чтобы я оторвал задницу от стула, – заметил он, предупреждая мою возмущенную реплику. – О кровати речи не шло.

Расширив глаза, я два раза открыла и закрыла рот, не находя слов.

– Скажи-ка, Стелла, тебе никогда не доводилось перекидываться в карася? – поинтересовался Ирвин.

Я набрала в грудь побольше воздуху, чтобы уж теперь-то высказать этому наглецу все, что я о нем думаю.

– Стелла, – неожиданно мягко произнес он. Заготовленный для перепалки воздух как-то сам собой выдохнулся. – Расслабься. Просто ляг.

Я отчего-то послушалась. Ирвин склонился надо мной.

– Из-за тебя я отрекся от всех уроков, которым научила меня жизнь. Отступил от всех правил, которые нерушимо соблюдал многие годы. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы ты забрасывала меня язвительными фразами и заявляла, что у нас все не как у людей. И уж конечно хочу иметь возможность без ограничения вторгаться к тебе в купальню. Какие еще слова тебе нужны?

Последний вопрос был задан весьма своеобразным тоном, я бы сказала, иронично-жалобным.

– Больше никакие, – признала я. – Про купальню даже было лишнее.

– Стало быть, ты удовлетворена? – понадеялся на лучшее Ирвин.

Оптимист.

– То есть как это «удовлетворена»? А кольцо?!

– Вот же оно! Уже у тебя! – заметил Ирвин, указывая на кольцо, которое я действительно держала в руках.

– А надевать его мне на палец кто будет? – полюбопытствовала я.

Ирвин возвел глаза к потолку и застонал.

– А сама что, не можешь? – тоскливо спросил он.

Я энергично мотнула головой.

– Послушай, пожалей мои мышцы! – воззвал к женской совести Ирвин. – Это же надо напрягать пальцы! Целых три! Я уже молчу про мизинец!

– А мизинец-то тут при чем? – заинтересовалась я. – Ты собираешься надевать кольцо с его помощью?

– А как ты полагаешь: могу я использовать остальные пальцы, не передвигая при этом мизинец? – парировал Ирвин, одновременно выхватывая кольцо из моей руки. – Сама посмотри!

Якобы намеренный наглядно продемонстрировать мне неизбежную для мизинца нагрузку, он взял мою руку в свои. Медленно погладил ее, разглядывая мои пальцы. Потом развернул ладонью вверх едва ощутимо провел по ней рукой, мягко чертя невидимый круг. Стало чуть-чуть щекотно.

Затем, снова развернув мою руку, Ирвин плавным движением надел кольцо на палец.

– Ну все, – с легкой улыбкой констатировал он.

После чего поцеловал мою руку, украшенную теперь золотым цветком, и, не выпуская ее, перебрался к губам. Я прикрыла глаза.

Поцелуй был долгим. Сначала мы едва касались друг друга губами, чтобы сразу же отпустить, потом, наоборот, практически перестали выпускать друг друга.

А потом в дверь постучали.

– Здесь заперто? – спросила я, поднеся губы к уху Ирвина.

– Нет, – с досадой ответил он.

– Тогда лучше открыть, – вздохнула я, вынужденно отстраняясь.

Ирвин соскочил с кровати и крикнул, что можно заходить. В комнату вошел тот самый офицер, что и раньше дежурил при этих покоях.

– Сэр Торендо, пришли две конкурсантки, – сообщил он.

– Целых две?! – Я аж подпрыгнула на постели. – Ну ты даешь! Значит, с одной девушкой помолвка, а две других уже на очереди в гости? А ты, – теперь я обратилась к офицеру, – ты, между прочим, говорил мне, что сэр Торендо к себе по нескольку девушек за раз не водит!

– Ты ей такое говорил? – повернулся к дежурному Ирвин.

– Э… – Тот вжал голову в плечи и внятного ответа предпочел не давать.

– Черт знает что! – развел руками Ирвин. – Сдал меня всего с потрохами первой встречной.

– Я – не первая встречная! – возмутилась я. – Я – твоя невеста!

Для верности я помахала перед обоими рукой, демонстрируя кольцо.

– Ты сдал меня всего с потрохами моей первой встречной невесте! – исправился Ирвин.

– Виноват, сэр Торендо! – выпрямившись, громко произнес офицер. Ясное дело, всерьез он гнева начальства не испугался, но определенную видимость следовало соблюдать. – Больше этого не повторится. Разрешите обратиться?

– Ну?

– Поздравляю с помолвкой! – радостно и уже совсем не по-военному воскликнул офицер.

– Спасибо, – рассмеялся Ирвин. – Еще успеешь.

– И еще, – продолжил дежурный. – Забыл уточнить: девушки просятся не к вам, а к леди Стелле.

– А вот с этого следовало начинать! – заметила я.

– Позвать их? – спросил он.

Ирвин вопросительно на меня посмотрел. Я покачала головой.

– Знаешь, – снова обратилась я к офицеру, – ты лучше скажи им, что я только-только пришла в себя и должна еще немного отдохнуть. Но я чрезвычайно благодарна им за заботу и надеюсь, что мы очень скоро увидимся. Передашь?

– Конечно.

Он повернулся к Ирвину, ожидая распоряжений.

– Свободен, – кивнул тот, и офицер вышел, закрыв за собой дверь.

Я снова легла, опустила голову на подушку.

– Ирвин, – слабым голосом позвала я. – Подойди, пожалуйста.

– Что такое? – нахмурился он. – Тебе нехорошо? Позвать лекаря?

Я еле-еле покачала головой. И, едва ворочая языком, прошептала:

– Просто подойди.

Ирвин послушался и сел рядом на край кровати. Вытянув руки, я обхватила его за шею и с энергией, демонстрирующей вполне хорошее здоровье, притянула к себе.

– Попался! – довольно констатировала я, прежде чем поймать губами его губы.

– Да я еще тогда в купальне заподозрил, что попался, – фыркнул Ирвин, забираясь на кровать.

Перекатившись на спину, он увлек меня за собой. Думаю, Дилан остался бы нами доволен.

Я водила пальцем по груди Ирвина, рисуя замысловатые узоры. Никакого особого смысла в этом действии не было, просто мне так нравилось. Нравилось ощущать близость его кожи, чувствовать его запах, нравилась расслабленная доступность моего любимого мужчины.

– Пожалуй, я заберу у тебя кольцо, – заявил Ирвин, тем самым грубо нарушая мою умиротворенность.

– Это еще почему? – подозрительно спросила я, на всякий случай прикрывая кольцо второй рукой. – Ты что, раздумал на мне жениться?

– Нет, просто оно царапается, – отозвался Ирвин, вытягивая из-под спины сбившуюся подушку и откидывая ее в сторону.

– Переживешь, – отрезала я. И, поняв, что препирательства по данному вопросу не будет, переключилась на другую тему. – Знаешь, Ирвин, – посерьезнев, сказала я, – кажется, я должна перед тобой извиниться.

– Ну-ка, ну-ка! – Ирвин оживился. – Обожаю, когда передо мной извиняются.

– Да ну тебя!

Я с силой толкнула его в бок, а он потрепал меня по волосам. Я снова заговорила серьезно:

– Твой альтер спас всем нам жизнь по меньшей мере два раза. Да нет, даже больше. А я, когда узнала о нем в первый раз – ну, на презентации, – отозвалась о нем несколько… э… неуважительно.

– Знаю, – усмехнулся Ирвин. – Ты сочла, что он может пригодиться в домашнем хозяйстве.

– Откуда ты знаешь? – подскочила я. – Ага. Глупый вопрос. Винсент тебе наябедничал?

– Угу.

– Вот же мужики! – вспылила я. – А еще упрекаете в излишней разговорчивости женщин.

Однако упоминание о Винсенте направило мои мысли в новое русло.

– Постой, а что вообще сейчас происходит? – От волнения я даже потрясла Ирвина за руку. – Прошло же полтора дня! Что творится во дворце? Что с Винсентом, с остальными ребятами, с Селиной? А конкурсантки – что теперь с ними будет?

– У тебя очень много вопросов, – хмыкнул Ирвин, – и не на все пока есть ответы. Происходит примерно следующее. Селина приехала во дворец той же ночью, когда умер Рамиро, а мы все дружно развлекались под лунным холмом. Прибыла в сопровождении Густава Четвертого и его отряда, который вполне мог бы сойти за миниатюрную армию – на всякий случай. Потребности в этом однако же не возникло. Событий произошло слишком много, все были в смятении, в общем, приходи кто хочет, бери дворец тепленьким. Селина и взяла. Она объявлена наследницей престола, оспаривать ее права никто пока вроде бы не пытался, коронация еще не состоялась, но приготовления идут полным ходом. Надолго оставлять трон свободным опасно. Винсент носится по дворцу и помогает ей навести порядок. Смена власти – это всегда очень много дел.

– Они помолвлены? Он сделал ей предложение?

– Не знаю, – покачал головой Ирвин. – Я ничего такого не слышал. Пока он помогает ей на правах альтруиста, безо всякой официальной подоплеки.

– Странно… – пробормотала я.

Впрочем, об этом я успею поговорить с самим Винсентом. Наверняка же он заглянет меня проведать сегодня вечером, ну или я сама его разыщу.

– Слушай, – прищурилась я, – а сам-то ты почему не носишься по дворцу в целях установления порядка? А вместо этого сидишь тут со мной?

Нет, конечно же это была не претензия. Скорее наоборот. Похвала или признательность, замаскированная под претензию. Пожалуй, как-то так.

– А потому что жениться на наследницах престола не собираюсь, – усмехнулся Ирвин. – Так что пускай они там сами порядок наводят. А мне и здесь хорошо.

Он с подчеркнутой расслабленностью растянулся на постели.

– Но ты ведь командир! – делано возмутилась я. – Один из главных людей в гвардии! Как ты можешь оставаться в стороне? Тебя совесть не замучает?

– Не замучает, – пообещал Ирвин, и я ему почему-то поверила. – Хороший командир – это как раз тот, кто не обязан каждые полчаса самолично проверять посты. Хороший командир умеет натаскать своих подчиненных так, чтобы система прекрасно держалась даже в его отсутствие. Так что на вверенной мне территории все в порядке. А в политические игры пускай играют те, кто в этом заинтересован.

Я улыбнулась, уткнувшись носом в подушку. Когда речь шла о вторжении в Линзорию тъёрнов, мой будущий муж не проявил аналогичной практичности. Кстати, о практичности!

– Послушай, Ирвин… – Я выпустила из рук подушку и села, придвинувшись поближе к изголовью. – А тебя не смущает неравенство нашего брака? Ты – дворянин, рыцарь, а я – Охотница. Это же мезальянс.

Я выжидательно посмотрела на Ирвина, пристально следя за его реакцией. Мой жених печально покивал головой.

– Да, Стелла, ты совершенно права, – с напускной серьезностью подтвердил он. – Это действительно мезальянс. Даже не знаю, как я буду смотреть людям в глаза. Мне, дворянину, рыцарю – и вдруг жениться на дочери какого-то завалящего лекардийского графа?!

– Нет, ну я так не играю! – Я раздраженно хлопнула ладонью по кровати. – Винсент – болтун каких мало! Никогда прежде не замечала за ним ничего подобного!

– По-моему, он попросту хочет позаботиться о том, чтобы ты осталась здесь, в Истендо, – выдвинул свое предположение Ирвин. – Так или иначе, он даже пообещал мне позаботиться о том, чтобы выбить из твоих родственников твое наследство.

– Вот только не надо говорить мне, куда ты его послал, – искренне попросила я.

– Хорошо, не скажу, – проявил похвальную покладистость Ирвин. – В общем, переставай терзаться всевозможными вопросами и просто отдыхай. Поправляйся и набирайся сил. Тебе еще, между прочим, в конкурсе красоты участвовать. А он состоится не далее как через две недели.

Возможно, я и вправду не окончательно еще оправилась, поскольку не сразу нашла, что сказать. Эмоции опережали слова, и я просто быстро-быстро затрясла головой.

– Какой конкурс красоты?! – воскликнула я наконец. – Я же не настоящая участница, а подставная! Меня никто не выбирал, да мое участие вообще никаким правилам не соответствует! У меня же есть альтер!

– Ну об этом с некоторых пор всем известно, – «обрадовал» меня Ирвин. – Однако же решение на сей счет было единодушным. Все кроме твоего дракона убеждены, что твой альтер не может помочь победить в конкурсе красоты. Так что препятствием к твоему участию он не является.

– Ирвин, ну пожалуйста, не говори ерунды! – взмолилась я. – Ну какой конкурс красоты? И зачем, спрашивается, мне это нужно? Быть фрейлиной я и так смогу, если мне очень захочется. Поговорю с Винсентом, с Селиной – и все дела. Другое дело, что такая перспектива совершенно меня не привлекает. А что там еще за наш конкурс дают, денежный приз? Ну так без этого я тоже могу обойтись: я тут как раз намылилась выгодно выйти замуж.

– Очень за тебя рад. – Ирвин даже прижал руку к сердцу. – А что, если твой жених не против получить денежный приз в качестве приданого?

– Слушай, – я ткнула Ирвина пальцем в грудь, – признавайся: зачем тебе надо, чтобы я участвовала в этом конкурсе?

– Просто хочется, – беззаботно пожал плечами он. – Считай, что я намерен потешить свое самолюбие, увидев собственную невесту на подмостках.

– Угу, особенно когда я с треском провалюсь, – пробурчала я, глядя исподлобья.

– Ого! Стелла, да ты страдаешь скромностью?! – Ирвин аж всплеснул руками. – Вот уж чего никак не ожидал в тебе увидеть!

– Угу, я полна сюрпризов, – пробубнила я, по-прежнему не испытывая восторга от перспективы опозориться на конкурсе.

– Кстати, о сюрпризах. – Ирвин накинул рубашку и, соскочив с кровати, продолжил приводить себя в пристойный вид. – Я тут кое-что для тебя припас. Правда, сначала ты должна пообещать, что будешь хорошо себя вести, каждый день чистить зубы и что там еще обычно делают пай-девочки?

– Я хорошо себя вести не буду, даже не надейся! – заверила я, с интересом вытягивая шею.

– Я и не надеялся.

С этими словами Ирвин вышел в соседнюю комнату, неплотно прикрыв за собой дверь.

Я подползла к краю кровати. Любопытство не уменьшилось, а, наоборот, разгорелось. А потом дверь приоткрылась, и я радостно завизжала. После чего спрыгнула на пол и, как была, босиком побежала к своему подарку.

Густая черная шерсть, приплюснутая морда, забавно торчащие уши. Щенок успел основательно вырасти за последние несколько недель, и тем не менее…

Я подняла на Ирвина ошарашенный взгляд.

– Ирвин, это что, тот самый??? – недоверчиво выдохнула я.

– Угу, – насмешливо подтвердил Ирвин, глядя на нас с щенком сверху вниз. – Королевская псарня от этого не обеднеет. Хотя я уже начинаю жалеть об этом подарке. От меня ты в такой восторг не приходишь.

Вместо ответа я бросилась ему на шею.

Оставшуюся часть того дня и последующие сутки я как хорошая девочка провела, отлеживаясь в постели. Надо же было хоть как-то продемонстрировать, что я действительно заслуживаю свой подарок. Время от времени конкурсантки наведывались меня навестить – ну и, ясное дело, расспросить обо всем, насколько получится. Два раза приходили Эвита с Этайной, один раз – Нерис с Синтией. На вопросы я отвечала осторожно и избирательно. Созналась, что мы с Винсентом, Диланом и Джен – Охотники, что во дворец нас пригласил сам король и что участие в конкурсе красоты было моим прикрытием. О том, что сам король и оказался тъёрном, я, ясное дело, умалчивала, придерживаясь версии событий, предложенной Ирвином. Кстати, об Ирвине: девушек, ясное дело, не в последнюю очередь интересовало, почему я прихожу в себя после переутомления именно в его покоях. Поскольку я не видела причин скрывать нашу помолвку, то удовлетворила их любопытство на этот счет.

Что же касается произошедшего в подземелье под лунным холмом, я быстро поняла, что эти события ни для кого не являются тайной. Поскольку при попытке второго прорыва присутствовали все конкурсантки, информация распространилась по дворцу чрезвычайно быстро, правда обрастая при этом самыми разнообразными подробностями.

Однако одной из первых, кто навестил меня в тот день, была Нурит. Ведьма пока осталась во дворце и решила задержаться здесь до конкурса.

– Стало быть, ты выходишь замуж? – задала риторический вопрос она, глядя на гордо посверкивающее у меня на пальце кольцо. – И остаешься в Истендо?

– Вроде как да, – ответила я, разводя руками. – Почему бы и нет? Из Лекардии я ушла уже давно и обратно особенно не рвусь. Как от Охотницы от меня больше нет проку: я ведь утратила способность превращаться в тъёрна. Ты намекала на это уже давно, но я тогда не поняла. Да и вообще, ты ведь сама говорила: нельзя всю жизнь оставаться Охотником.

– Это совершенно справедливо, – кивнула Нурит. – Что же касается твоего альтера… Думаю, тебе еще удастся извлечь из него пользу.

– Кстати, об альтерах! – воскликнула я. Потом менее уверенно посмотрела на ведьму и все-таки продолжила: – Возможно, мой вопрос и не по адресу, но если ты не сможешь на него ответить, то даже не представляю, кто сможет.

– Говори, – милостиво предложила Нурит с присущей ей усмешкой во взгляде. – А там посмотрим.

– Хорошо. – Я кивнула, собираясь с мыслями. – Сказать по правде, вопросов даже два. Но они оба касаются альтеров.

Нурит кивнула, предлагая мне продолжать.

– Во-первых, – приступила я, воодушевленная ее готовностью слушать, – почему у одних людей альтеры чрезвычайно полезны – как, например, у Ирвина, – а у других бессмысленны – ну, как у того придворного, что умеет превращаться в павлина?

– А второй вопрос? – осведомилась Нурит, улыбаясь уже в открытую.

– Второй – про альтеры Охотников. Для чего они были нужны до того, как в наш мир попали тъёрны? Допустим, Вещатель – это я могу как-то понять. Способность общаться с другими существами на их языке может пригодиться. Но альтер Следопыта? Ведь он, казалось бы, рассчитан именно на тъёрнов? Да и альтер Привратницы, сказать по правде, имеет отношение только к ним. Не для того же он появился, чтобы люди сами пробирались в тот мир, к существованию в котором совершенно не приспособлены и где, скорее всего, будут попросту съедены? Какой был смысл в этих альтерах пять лет назад?

– Хм… – Нурит удовлетворенно откинулась на спинку стула. – Ты задаешь хорошие вопросы, но не замечаешь, что в них же скрывается и ответ. Фактически твой второй вопрос отвечает на первый. Ты говоришь, одни альтеры полезны, другие бессмысленны? Нет. Смысл в равной мере заложен во все. Все альтеры применимы – в определенных ситуациях. Некоторые из этих ситуаций реализуются часто – и тогда альтер считают полезным. Другие – реже, и применимый в них альтер приобретает статус менее важного, если только событие, при котором его используют, не является судьбоносным. А некоторые возможные ситуации не реализуются вовсе, и тогда альтер считают совершенно бесполезным. Хотя при иных обстоятельствах он мог бы пригодиться как никакой другой. Только и всего.

– А альтеры Охоников? – спросила я.

Мне все еще было непонятно, каким образом этот вопрос отвечает на первый.

– То же самое и альтеры Охотников. Раньше они были «бесполезными» – в человеческом понимании. То есть неприменимыми или применимыми крайне редко. Для их применения с ярко выраженной пользой, – последнее слово ведьма произнесла с легкой насмешкой, – просто не было соответствующих обстоятельств. А пять лет назад случилось то, что случилось. И альтеры Охотников резко перешли в категорию «полезных». В действительности это остались те же самые альтеры. Изменились лишь обстоятельства.

– И то, что эти обстоятельства так точно подошли для борьбы с тъёрнами, – чистая случайность? – нахмурилась я.

Отчего-то мне с трудом в это верилось.

– Не чистая, – усмехнулась Нурит. – Впрочем, все зависит от того, как ты определяешь случайность. Видишь ли, – ее взгляд посерьезнел и стал задумчивым, – когда я создавала этот мир, то понимала, что рано или поздно его границы кто-нибудь нарушит. Но неизвестно было, кто это сделает и когда и какой из миров окажется ближе всех в том промежутке времени. Поэтому я наделила людей самыми разнообразными магическими способностями – по-вашему, альтерами, – для того, чтобы на самые разные угрозы дети этого мира смогли найти ответ. Некоторые вещи были более очевидны, чем другие. К примеру, вполне предсказуемо, что в случае вторжения немалую роль сможет сыграть человек, умеющий открывать Врата между мирами. Более того, мне известна система, по которой луна связывает граничащие друг с другом миры. Поэтому я позаботилась о существовании людей, чувствительных к лунной активности. Тех самых Следопытов. Казалось бы, какой прок может быть от такого альтера – чувствительность к смене фаз, улавливание изменений в лунной активности? Мелочь, ничего больше. Но положение вещей изменилось – и именно эти люди стали способны распознавать враждебные действия пришельцев из другого мира.

Все это было конечно же безумно интересно, однако я слушала Нурит вполуха.

– Прости, – проговорила я, выпучив глаза, когда ведьма закончила свой рассказ. – Когда ты ДЕЛАЛА ЧТО?

Нурит говорила достаточно долго, но мое сознание все никак не могло отключиться от одной из ее первых фраз.

– Забудь, – рассмеялась она. – Считай, что я просто пошутила.

В версию с шуткой я не верила, поэтому такой рекомендации не последовала.

– Послушай, так кто же ты такая? – воскликнула я, подаваясь вперед. – Создательница или Искусительница? Или все-таки ведьма?

– Ты задаешь странные вопросы, – откликнулась Нурит, поднимаясь со стула. – Кто ты такая, человек или млекопитающее? Или, может быть, невеста одного очаровательного брюнета? У меня много имен. Если как следует задуматься, у нас у всех их немало. Кстати, – добавила она, оборачиваясь у самой двери, – ты очень убедительно доказывала, что меня не существует. Я почти поверила.

И, хитро мне подмигнув, она вышла из комнаты.

Винсент зашел ко мне тем же вечером. Вид у него был деловой и немного усталый. Но – усталый по-хорошему. По-моему, он ощущал себя вполне в своей тарелке.

– Как ты? – спросил он, садясь на край кровати и мягко беря мою руку в свою.

– Хорошо, – заверила я. – Лежу здесь просто для порядка. Чтобы немного побыть хорошей девочкой. А чувствую себя совершенно нормально.

– Выходишь замуж? – улыбнулся Винсент.

– Не одобряешь? – усмехнулась я, склонив голову набок.

– Да нет, почему же? Вполне неплохой выбор. Характер у него, правда, еще тот, но тут уж ничего не попишешь.

Я тихонько рассмеялась.

– Мы, знаешь ли, все не подарки. Даже несправедливо было бы кому-то из нас жениться на ангелочке. Жалко же бедняжку. Да и самим скучно. Кстати, о женитьбе, ты мне лучше скажи другое. Сам-то когда собираешься?

Винсент мгновенно помрачнел; его лицо превратилось в каменную маску.

– Что собираюсь? – переспросил он, якобы не понимая.

– Как это что?! Ты на Селине женишься или как?

– С чего ты взяла, что мы с Селиной женимся?

– Так. – Я вылезла из-под одеяла и, спустив ноги на пол, села на край кровати рядом с Винсентом. – Ну-ка признавайся, в чем дело. Ты что, до сих пор не сделал ей предложение?

– Вот то-то и оно, что до сих пор не сделал, – горько усмехнулся Винсент. – А делать его сейчас как-то, знаешь ли… Сразу напрашиваются выводы. До сих пор молчал, а теперь, как только девушка унаследовала корону, сразу воспылал желанием жениться. Раньше надо было этим озаботиться. Теперь выходит, что монтарийский принц, не имеющий шансов унаследовать корону из-за старших братьев, нашел альтернативный способ поцарствовать.

– Слушай, не говори ерунды, – поморщилась я. – Во-первых, Селина ничего такого не подумает. А во-вторых, даже если бы и подумала. По-моему, она из тех, кто вполне спокойно и с пониманием относится к таким вопросам. Думаю, она бы и по расчету не возражала против того, чтобы выйти за тебя замуж.

– Допустим, что не возражала бы, – согласился Винсент. – И что дальше? Брак у нас тоже вышел бы соответствующий. Взаимовыгодный договор с четко сформулированными условиями. И отношения… в лучшем случае сотрудников, в худшем – конкурентов. Нет, Стелла, мне совершенно не улыбается такая перспектива. Я лучше останусь во дворце до тех пор, пока здесь все не наладится, а потом пойду своей дорогой.

– Куда? В Охотники?

– Может быть, и нет. Тъёрнов остается в мире все меньше и меньше, а два дня назад мы фактически очистили от них Линзорию. Кое-какая работа для Охотников еще есть, но ее уже значительно меньше, чем было пять лет назад. А я стал старше и прекрасно осознаю, что достаточно долго увиливал от ответственности. Так что вернее всего я вернусь в Монтарию вместе с отцом.

– И что потом? – фыркнула я. – Женишься на той юной лекардийской принцессе?

– Если вот так, по взаимовыгодному контракту, то все лучше, чем на Селине, – скривившись, ответил Винсент. – Знаю, ты считаешь меня полным идиотом, верно?

Я покачала головой.

– Нет, почему? Просто ты никогда не любил полумер. Так что твои метания вполне естественны. Вот если ты действительно уедешь из Истендо, так и не сделав Селине предложения, будешь идиотом.

Винсент усмехнулся и улегся спиной на кровать, свесив ноги.

– Ты забываешь еще одну деталь, – заметил он, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой. – Давай говорить откровенно: какой из меня король?

– Давай, – согласилась я, устраиваясь в приблизительно такой же позе. – Отличный из тебя король. Ты умен. Хотя по твоему поведению в данный момент так не скажешь, – я легонько толкнула его локтем, – но с кем не бывает. Дальше. Ты – отличный организатор, а для монарха это более чем важно. Ты хорошо разбираешься в воинском деле и стратегии – прекрасно, это, увы, тоже важно для короля. Ты принципиален, но при этом не фанатичен. Ты не любишь интриги и оттого не слишком в них искушен, но эту сферу деятельности на себя сможет взять Селина. Так что вы вполне гармонично дополняете друг друга. Ты получил подходящее для будущего короля образование, и происхождение у тебя соответствующее. Не понимаю, чем ты не подходишь на эту роль?

Винсента явно позабавили мои слова.

– И это говорит женщина, которая всего пару месяцев назад отказалась выйти за меня замуж! – укоризненно воскликнул он.

– Я? Отказалась за тебя замуж? Когда такое вообще было? – изумилась я.

– Ну вот, даже уже и не помнишь, – продолжил издеваться Винсент. – Когда мы только-только пришли в Истендо, я сделал тебе предложение на рыночной площади!

– А-а-а… – Я начинала что-то такое припоминать. – Так ты же говорил несерьезно!

– А черт меня разберет! – хмыкнул Винсент. – Может, серьезно, а может, и нет. На тот момент я настолько несерьезно относился к браку в принципе, что с меня вполне сталось бы, не сильно раздумывая, потащить тебя к какому-нибудь священнику.

– Эх, черт, а я-то даже не догадалась! – посетовала я. – Куда девалась моя женская интуиция! Должна же она была прошептать на ушко: «Хватай, пока тепленький!»

– Ну, кто не успел, тот опоздал, – резонно заключил Винсент. И более серьезным тоном продолжил: – Стелла, я хорошо знаю все свои достоинства. Так что нет никакой необходимости мне о них рассказывать, хоть мне и приятно слышать такое перечисление из твоих уст. Дело в другом. Ты не учитываешь одну мелочь. Ту самую, из-за которой я в свое время подался в Охотники. У меня нет альтера. Посуди сама. Король без альтера – это же нонсенс!

Я прикусила губу, отвернувшись, чтобы Винсент не видел моей реакции. То, что он говорил, к сожалению, было справедливо: король без альтера – это действительно явление, мягко говоря, из ряда вон выходящее. Дворянин без альтера – вообще редкость. Принцу – причем не наследнику престола, а всего лишь третьему сыну, – пришлось так настрадаться из-за этого «недостатка», что он предпочел попросту сбежать из дворца. А уж король… Это противоречило давным-давно установившимся порядкам. С другой стороны, должны же порядки когда-нибудь меняться?

– У Рамиро не было альтера, – попыталась внести оптимистичную лепту я. – Скорее всего не было. Ведь он же тъёрн, а у них альтер – редкость.

– Может, и не было, – согласился Винсент, – но даже если и так, наверняка никто об этом не знал. Король, в конце концов, не обязан никому ничего демонстрировать.

– Ну и ты не демонстрируй, – пожала плечами я.

– Не выйдет, – горько усмехнулся он. – О том, что у младшего сына Густава Четвертого нет альтера, хорошо известно в Монтарии. Стоит мне приблизиться к линзорийскому трону, как слухи дойдут и сюда. Нет, секретов в этом отношении не будет.

Опустив голову на кровать, я уставилась в потолок. Да, слухи имеют значение. Именно они нередко играют определяющую роль, даже в вопросах большой политики.

Мои губы неожиданно расползлись в улыбке.

– А знаешь, Винсент, – произнесла я, снова поворачиваясь к другу, – мы с тобой сейчас говорим о проблеме, которая не стоит выеденного яйца.

– Только не начинай читать лекции о том, что отсутствие альтера – это ерунда, не имеющая никакого значения, – поморщился Винсент. – Тут дело не в фактах, а в том, как на них смотрит общество. А последнее нам обоим хорошо известно.

– Вот как раз об обществе-то я и говорю, – возразила я. – События, произошедшие в последнее полнолуние, получили большой резонанс. О них говорят повсеместно, во дворце и за его пределами. Так что ты теперь не просто монтарийский принц. Ты – человек, избавивший Линзорию от тъёрнов. Ты убил тъёрна, погубившего предыдущего монарха. Ты пошел по следу его сообщников и возглавил сражение, в ходе которого тъёрны были разгромлены. Ты полагаешь, местным жителям нужен какой-то другой король? Да они даже забудут спросить, есть ли у тебя альтер!

Я победоносно уставилась на Винсента.

Навестив Стеллу, Винсент в приподнятом настроении отправился к Селине. Она занимала те же покои, что и прежде, во время царствования лже-Рамиро. Только теперь Винсент шел туда не окольным путем, через лунный холм и подземный ход, а напрямик, не таясь, по дворцовому коридору. Охранники почтительно расступились, служанка доложила о его приходе. Беда в том, что эта открытость не радовала его в той степени, в какой могла бы. Мешало понимание, что долго так, как сейчас, продолжаться не может. Необходимо что-то менять, и в самое ближайшее время. Роль фаворита его уж точно не устроит.

Белое домашнее платье, украшенное крошечными жемчужинками и кружевами. Нитка жемчуга на шее. Светлые распущенные волосы. Она потрясающе красива, как и всегда. И настолько желанна, что, поцеловав ей руку, он тут же переключается на губы, даже не дожидаясь ухода горничной.

– Ты выглядишь усталым, – заметила Селина после продолжительного поцелуя.

Мягко провела рукой по его щеке, попутно погладив кожу под глазом.

– Ерунда, ничего серьезного, – отмахнулся Винсент, садясь на салатовую банкетку. – Некоторое число людей, отбившихся от рук, и еще большее – тех, кому неплохо бы эти самые руки оторвать.

Поцеловав его в макушку, Селина отошла к прикроватному столику.

– То-то ко мне заходил ябедничать дворецкий, – хмыкнула она. – Пожаловался, что ты переувольнял кучу народу. Просил принять меры.

– Были причины, – лаконично проинформировал Винсент. – И что ты ему ответила?

Селина вернулась к банкетке, неся в руке бокал с красной жидкостью.

– Чтобы смирился, если не хочет пополнить ряды уволенных, – с усмешкой ответила она.

Девушка вручила бокал Винсенту, он принюхался и сделал глоток. Вино, подогретое с фруктами и пряностями. По уставшему телу заскользило расслабляющее тепло.

– А ты? – спросил он.

– Не хочу, – отмахнулась Селина, и стало понятно: это было приготовлено специально для него.

– Как прошел твой день?

Быстро осушив бокал, Винсент отставил его в сторону и вытянул руки. Селина села к нему на колени и обвила руками шею. Винсент прикрыл глаза, с наслаждением вдыхая пряный аромат ее духов.

– Очень много документов, – с тяжелым вздохом ответила Селина. – Бумажки, бумажки и бумажки. Со временем я, конечно, в них разберусь. А пока от них сплошная головная боль. Между прочим, я хотела с тобой посоветоваться по одному вопросу.

– По какому?

– Мне порекомендовали объявить амнистию в честь коронации. Я знаю, что многие так делали, этот шаг добавляет монархам популярности. Но мне совсем не улыбается перспектива резко повысить уровень преступности в начале собственного правления, выпустив на свободу бандитов и головорезов всех мастей.

– Идея неплоха, но к ней надо подойти осторожно, – заметил Винсент. – Нельзя отпускать всех подряд. Кому-то можно сократить срок заключения, чье-то наказание оставить как есть. Надо отправить запрос в главные тюрьмы и сформулировать условия исходя из тех данных, которые они предоставят.

– Ну вот, и будет еще больше бумаг, – вздохнула Селина, вставая и переходя к зеркалу.

– Я помогу, – подбодрил Винсент.

Селина кивнула, промычав в ответ нечто нечленораздельное и задумчиво глядя в зеркало. И вдруг, повернув голову, спросила:

– Винсент, ты вообще собираешься на мне жениться?

На то, чтобы отреагировать, ему потребовалось не больше пары секунд.

– Собираюсь, разумеется.

И главное, говоря это, он не просто верил в свой ответ, но и прекрасно понимал, что никак иначе быть не могло.

– Это радует, – хмыкнула Селина.

Винсент подошел к ней и заключил в объятия.

– Только имей в виду, – сказал он ей на ухо, – никаких взаимовыгодных союзов, которые готовят, как договор о купле-продаже. Никаких партнерских соглашений, когда каждый живет так, как хочет, прикрывшись браком, как удобной ширмой. И мне плевать, королева ты или нет. Либо это будет нормальная семья, либо после коронации ты меня больше здесь не увидишь.

Винсент не мог видеть лица Селины, но он почувствовал, как она улыбнулась, и даже мог бы описать все мельчайшие детали этой улыбки – растянувшиеся уголки губ, совсем чуть-чуть приоткрывшийся рот и чертовщинки, отчетливо посверкивающие на дне ангельски-голубых глаз.

– Конечно, это будет нормальная семья, – счастливо ответила она тоже ему на ухо. – Мне давно осточертели те правила жизни, по которым я существовала с самого рождения. Иначе я не связалась бы с тобой.