Глава 14
— Итак, леди Кейтлин, удалось ли вашим людям прояснить ситуацию? — спросил Руперт, опуская бокал на столик.
Мы снова сидели у графа в подвале, на этот раз всемером. С того момента, как Дамиан выяснил, куда вор увез похищенное письмо, прошло не более десяти часов. Однако у Кейтлин уже были новости, и мы собрались здесь для того, чтобы определиться со своими дальнейшими действиями. Из слуг в подвале, как и прежде, присутствовал только Томас, да и тот не постоянно. Сестер-блондинок здесь, ясное дело, уже не было.
— Лишь незначительно, — призналась Кейтлин. — У нас есть свой человек в доме посла. Но он не является приближенным лицом, просто слугой. Ему ничего не было известно о похищенном письме. Однако он подтвердил, что позавчера поздно вечером в дом приехал посторонний человек. Его незамедлительно проводили к хозяину, и дальше они общались наедине.
— Стало быть, куда было спрятано письмо, ваш человек не знает? — заключил Руперт.
— Точно не знает. Он проверил два сейфа, к которым имеет доступ. Ни в одном из них письма нет. Из этого он делает вывод, что документ хранится в личных покоях посла. Они состоят из нескольких комнат, но в которой из них находится тайник, ему неизвестно.
— Что ж, значит, в доме придется как следует порыться, — заключил Алонсо.
— А мы случайно не можем воспользоваться тем же чудо-средством, что и давешний вор? — поинтересовался Дэн.
— Увы, — развел руками Руперт. — Такого средства в нашем распоряжении пока нет.
— Жаль, — вздохнул Дэн.
— Брось, это было бы слишком просто! — усмехнулась Нэт.
— Зато справедливо, — возразил Алонсо.
— Слабое звено? — спросил Руперт, снова поворачиваясь к Кейтлин.
— Какое звено? — не поняла я.
— Слабое. Человек из особняка, которого можно запугать или купить, чтобы получить нужную информацию, — пояснил Руперт.
— С этим сложно, — хмуро сказала Кейтлин. — Есть двое, но ни один из них не приближен к послу в достаточной степени. Один из охранников любит выпить лишнего, но он уже на плохом счету и на грани высылки обратно на родину. И есть лакей, который слишком много играет в карты и часто проигрывает. Однако он вхож в основном в покои хозяйки, а не хозяина.
— Но это все равно немало, — заметил Руперт.
— Не в их случае, — покачала головой Кейтлин. — Посол и его жена давно утратили друг к другу всякий интерес. Они, конечно, ходят под руку и мило улыбаются, но все это только для виду, во время политически значимых мероприятий, чтобы не ударить в грязь лицом. По протоколу посол должен появляться на целом ряде приемов вместе с супругой. В остальное время каждый из них живет своей жизнью. У мужа свои покои, у жены — свои. Разные интересы, разный круг общения, разные партнеры в постели.
— Кто конкретно? — осведомился Руперт.
По тону графа было очевидно: им движет не праздное любопытство, а исключительно деловой интерес. Кейтлин тоже вела сейчас беседу не как светская женщина, при которой было бы непристойно поднимать некоторые темы, а исключительно как политический деятель. И сейчас она поморщилась не вопросу Руперта, а отсутствию выгодного для них ответа.
— Никого постоянного и достаточно близкого, — с сожалением произнесла она. — Только случайные связи. — Она поднесла к губам бокал с вином, сделала совсем маленький глоток (практически смочила губы) и опустила руку на подлокотник кресла. — По поводу слабого звена следует добавить кое-что еще. Есть одна служанка по имени Сандра Гретт. Не так чтобы она была доверенным лицом посла или сильно преданным ему человеком, но вот в его спальню пару раз заглядывала. А девочка славится своим любопытством и даже дотошностью. Общается со всеми горничными, сплетничает, ну, и все замечает. К тому же умеет делать выводы. Так что о местонахождении тайника вполне может и знать. Однако ничего такого, чем ее можно было бы прижать, нашему человеку неизвестно. Не пьет, не играет, деньги не ворует. Образ жизни она, конечно, ведет не слишком добродетельный, но что с того? Она не замужем, не связана обязательствами и принадлежит к тому кругу людей, в котором служить примером благочестия без надобности. Так что если добывать информацию через эту служанку, к ней придется найти подход.
— Не беда, — улыбнулась Нэт. — У нас есть специалист на предмет нахождения подхода к женщинам.
Она перевела взгляд на Алонсо.
— Вот как? — изогнула брови Кейтлин.
Алонсо обаятельно улыбнулся, подошел к королевской протеже и, проникновенно заглянув ей в глаза, поднес ее руку к губам. Кейтлин рассмеялась.
— Не тревожьтесь, леди, — сказал Алонсо, не торопясь выпускать ее руку из своих пальцев. — Мы принесем вам это письмо, перевязанное алой ленточкой, не успеете и оглянуться.
— Начинаю в это верить, — все еще смеясь, кивнула Кейтлин.
Надо отметить, что руку убрать она при этом не торопилась.
— Итак, нам необходимо попасть в особняк, и не на пять минут, как нанятому послом вору, а на продолжительное время, — заключила Нэт.
— Нужен предлог, которым мы могли бы воспользоваться, — подхватил Алонсо, вновь усаживаясь в свое кресло и вытягивая ноги.
— Послезавтра у посла день рождения, — сообщил Руперт. — Именно поэтому он и находится сейчас здесь, а не в столице. Чтобы немного отдохнуть в честь праздника и отметить торжество в кругу друзей. Круг, разумеется, будет не слишком узким: у столь высокопоставленных людей иначе не бывает.
— Вы получили приглашение? — осведомилась Кейтлин.
— Да, еще две недели назад, — кивнул граф. — На прием съедется немало гостей. Мы могли бы провести вас под видом каких-нибудь светских львов, — обратился он к наемникам, — однако у всего этого есть один недостаток. Мы потеряем драгоценное время. Придется ждать целых два дня, рискуя, что за это время письмо может быть расшифровано и прочитано, а то и переправлено в другое место. Хотя последнее мы, конечно же, постараемся отследить.
— Значит, лишний день лучше не ждать, — заключил Алонсо.
Наемники задумались.
— Я знаю способ, как официально попасть в особняк и остаться там на ночь, — заявил вдруг Дэн. — Но этот способ сработает для двоих: мужчины и женщины.
— Отлично! — обрадовалась Нэт. — Значит, мы с тобой внутри.
— А Алонсо? — спросила я.
Исходя из предшествовавшего разговора, именно третьего наемника мы и хотели видеть в особняке в первую очередь.
— Не беспокойся, — просияла Нэт. — Для Алонсо всегда есть способ проникнуть в любой дом.
— Какой же? — с интересом спросила Кейтлин.
— Музыка, — откликнулась Нэт, видя, что сам Алонсо молчит из ложной скромности.
— Музыка? — непонимающе нахмурилась Кейтлин.
Нэт с Дэном выжидательно уставились на приятеля. Не жеманясь и не заставляя себя упрашивать, Алонсо оглядел присутствующих хитрым, чуть насмешливым взглядом, после чего вдохновенно пропел:
Ложились в полночь, а поднялись спозаранку
И вновь в дорогу отправляемся скорей.
Скрипит повозка. Неизменная шарманка,
В рассветный холод нас мелодией согрей!
Когда поднимется заспавшееся солнце,
Прервав для тружеников утренний покой,
Нам горожане улыбнутся сквозь оконца,
Махнут приветственно трактирщики рукой.
Работа наша не несет в себе дохода:
Хватило б денег на одежду и харчи.
Но нам дороже вдохновенье и свобода,
Как ни банально это, может быть, звучит.
Наемник замолчал, так и не допев песни. Видимо, счел, что хорошего понемножку. И был прав, поскольку мы и так завороженно слушали его с открытым ртом. Во всяком случае, женская часть аудитории. Не считая, впрочем, Нэт; они с Дэном не без удовольствия наблюдали за нашей реакцией.
— Но у вас же прекрасный голос! — изумленно воскликнула Кейтлин секунд десять спустя, когда спало первое оцепенение.
Наемник с благодарной улыбкой склонил голову.
— Наш Алонсо мог бы сделать головокружительную карьеру и выступать на лучших сценах страны, — подтвердила Нэт. — Но вот беда: он обращается к музыке лишь тогда, когда ею можно воспользоваться, чтобы кого-нибудь облапошить.
— Как, например, завтра, — не стал возражать Алонсо.
— Нужно доработать некоторые детали, — снова подключился к обсуждению Дэн. — Нам понадобится немного времени.
Наемник в несколько глотков осушил кубок с элем (надо сказать, единственный за сегодняшний вечер) и со стуком отставил его в сторону.
— Сколько? — спросил Руперт.
Наемники переглянулись.
— Думаю, к утру план будет полностью готов, — высказался за всех Алонсо. — В крайнем случае, к полудню.
— Отлично, — кивнул граф. — В таком случае известите меня, когда закончите.
Мы собрались уходить. Было по меньшей мере восемь часов вечера, а нам требовалось и обсудить во всех подробностях завтрашнее предприятие, и успеть перед этим самым предприятием выспаться. Однако Кейтлин нас остановила.
— Есть кое-что еще, — сказала она, тем самым заставив тех, кто уже поднялся с мест, снова опуститься на сидения. — Господин виконт, — произнесла она, посмотрев Дамиану прямо в глаза. — Сегодня утром вы оказали короне неоценимую услугу. Если бы не ваши навыки и ваша готовность помочь, мы бы, вероятнее всего, так и не узнали, кто стоит за исчезновением письма. Признаю, увидев вас у себя в доме сегодня утром, я усомнилась в том, что вам следует доверять столь щекотливое дело, и, возможно, позволила себе не вполне корректное поведение. Я была неправа. И приношу вам свои извинения.
Я торопливо перевела взгляд на Дамиана. Его вид был по-прежнему бесстрастным, даже слегка отрешенным, но взгляд едва заметно потеплел.
— Не стоит. — Он легонько качнул головой. — Ваша реакция вполне естественна.
Все немного помолчали, чувствуя себя несколько неловко. А потом практически одновременно засобирались уходить. Тишину нарушил шум отодвигаемых кресел и звон опускаемых на стол бокалов. Затем мы дружно покинули подвал.
Окончательный план был готов тем же вечером. Идея Дэна была безоговорочно одобрена остальными наемниками, хотя лично мне казалась довольно-таки спорной. Что же касалось Алонсо, то его проникновение на чужую территорию являлось процедурой неоднократно отработанной. Так что в сущности спор разгорелся исключительно вокруг моего участия в операции. Дамиан был за то, чтобы я оставалась дома; я же настаивала на том, чтобы поехать вместе с ним. Однако поскольку задача Дамиана состояла лишь в том, чтобы дожидаться наемников неподалеку от особняка, дабы в случае необходимости прикрыть их отход, мне удалось добиться своего.
Наутро Нэт заявила, что намерена сама сообщить Руперту о нашей готовности, и зачем-то потащила с собой еще и меня. Алонсо заметил, что можно было бы просто отправить к графу слугу с запиской. Дескать, тот, наверное, именно на это и рассчитывал. Но Нэт расчетами Руперта не интересовалась и своего намерения не изменила. Так что, не встретив принципиальных возражений со стороны Дамиана, я пошла с наемницей за компанию. На этот раз карету за нами никто не присылал, и приказывать седлать лошадей мы тоже не стали, отправились пешком.
Десять минут спустя мы уже подходили к серому трехэтажному зданию. Привычно остановившись у двери черного хода, я собиралась постучать при помощи специально подвешенного сбоку молоточка, но наемница задержала мою руку.
— Вот! — Она торжественно извлекла на свет ключ, который — удивительное дело! — подошел к замку. — Пойдем сюрпризом, — полушепотом объявила Нэт, только что не потирая руки.
Я немного засомневалась на этот счет. Далеко не все люди любят сюрпризы, и если наемницу Руперт и правда приглашал к себе в любое время суток, то на меня такое гостеприимство вроде бы как не распространялось. Впрочем, теперь я начала подозревать, что Нэт для того и взяла меня с собой в качестве сопровождающей, чтобы граф не истолковал ее появление в доме превратно.
— Долго будешь здесь стоять? — осведомилась с порога наемница.
Я тяжело вздохнула и шагнула за ней следом.
Нэт тихо закрыла за собой дверь. Замок щелкнул едва слышно. Никого не встретив, мы сразу же прошли к лестнице и стали спускаться в подвал.
— А если он не там? — тихо спросила я, признаться, очень на это надеясь.
— Разберемся по ходу дела, — беззаботно пожала плечами Нэт.
Разбираться по ходу дела не пришлось. Войдя в подвал, мы сперва никого не увидели, зато почти сразу же услышали женский голос:
— Руперт, ну, наконец-то! Неужели эта депеша настолько уж срочная?
Я в смятении устремилась обратно к двери, но Нэт вовремя успела схватить меня за руку.
— Тсс!
Приложив палец к губам, наемница с самым что ни на есть заговорщицким видом сделала мне знак следовать за ней. Я колебалась. Но, увидев, как Нэт решительно шагает вглубь помещения, с несчастным видом поплелась следом.
В подвале было полутемно: свечи не горели. Однако, немного продвинувшись, мы вскоре увидели принявшую нас за Руперта девушку. Я вздрогнула и тут же поняла: хорошо, что мы услышали ее прежде, чем увидеть. Иначе я бы успела напридумывать себе боги знают что.
Девушке оказалось лет двадцать на вид; в отличие от сестер, она была брюнеткой с длинными прямыми волосами. Но главное заключалось, конечно, не в этом. Девушка лежала на кровати — не той, широкой, под балдахином, а второй, более узкой и скромной. На ее руки были надеты кандалы, при помощи которых она была прикована к спинке кровати. При этом из одежды на ней были исключительно корсет и нижняя юбка.
Приподняв голову, она увидела нас и испуганно задергалась.
— Что вы здесь делаете?!
— Пришли ненадолго по делу, — с широкой улыбкой уведомила ее Нэт, по-хозяйски усаживаясь на край кровати.
Девушка поспешила отодвинуться, насколько могла.
— Убирайся отсюда! — возмущенно воскликнула она.
— Зачем же?
Нэт была само благодушие. При этом она как бы между делом извлекла из ножен один из своих кинжалов и принялась поигрывать им в руке.
Я не знала, куда деваться. То ли бежать прочь из подвала, то ли отвернуться, то ли, наоборот, остаться и внимательно следить за каждым движением, дабы в случае чего броситься между ними двумя. К счастью, долго промучиться мне не пришлось: снова открылась дверь, и в подвал вошел граф.
Руперт был в светло-коричневом халате, к счастью, хорошо запахнутом, и в мягкой домашней обуви того же цвета. На мгновение остановившись у входа, он сразу же оценил обстановку и быстро зашагал в нашу сторону.
— Лиззи, детка, погуляй немного, — спокойно сказал он, подходя к спинке кровати и принимаясь освобождать руки девушки.
Та вдруг резко изогнулась и лягнула Нэт ногой. Наемница соскользнула с кровати; кинжал звякнул, коснувшись пола.
— Что ж ты ей ноги-то не приковал? — попеняла Нэт, вставая и потирая ушибленное бедро.
Руперт начисто проигнорировал ее слова. Сняв кандалы, он предоставил Лиззи встать с кровати и, бросив на нас с наемницей последний возмущенный взгляд, удалиться из подвала. На ходу она прихватила какую-то накидку. Лишь теперь Руперт повернулся к Нэт.
— Ты что, совсем сдурела? — напустился на нее он.
— Тебе не нравится, что я пришла? — невинно захлопала глазками наемница.
— Какого демона ты притащила сюда госпожу Телбридж? — возмущенно воскликнул Руперт. — Виконт меня после такого убьет!
— И очень хорошо, — беззаботно заявила Нэт, отходя к ближайшему креслу. — С удовольствием на это посмотрю.
— И по этому поводу ты решила распугать мне всех девушек? — фыркнул граф, шагнув следом за ней.
Взяв со стола бутылку вина, он предложил нам выпить. Мы отказались — я так и вовсе чувствовала себя не в своей тарелке, — и Руперт плеснул вина себе.
— Почему же сразу распугать? — обиженно отозвалась Нэт, убирая кинжал в ножны. — Я хотела сделать девушке приятное. Думала, раз у нее такие вкусы, то ей понравится.
— М-да? — изогнул брови Руперт. — То есть ты любишь такие игры? Хочешь устроим?
— Только если привязан будешь ты, — мило улыбнулась наемница.
— Никаких проблем, но только при условии, что ты не станешь при этом отлынивать, — невозмутимо откликнулся Руперт.
— А это как получится, — уклончиво ответила Нэт.
— Тогда перебьешься.
Он развел руками, а затем облокотился о спинку кресла и раздраженно спросил:
— Так зачем ты сюда притащилась? Говори быстрее, у меня много дел.
— О да, это мы уже поняли! — язвительно воскликнула Нэт.
Я неловко переступила с ноги на ногу.
— Виконтесса, надеюсь вы понимаете, что к вам мои слова не имеют никакого отношения? — уточнил Руперт, повернувшись ко мне, но тут же с упреком покосившись на наемницу.
— Догадываюсь, — пробурчала я.
Я не лгала. Ситуация хоть меня и смущала, но не выбивала из колеи настолько, как могла бы, если бы сложилась, к примеру, с полгода назад.
— Между прочим, мы с виконтессой действительно пришли к тебе по делу, — заявила Нэт. — Мы уполномочены сообщить, что план действий по возвращению королевского письма готов. И мы можем посвятить тебя в его детали — если, конечно, ты не слишком сильно занят ДЕЛАМИ.
Она многозначительно подняла брови.
— Ну так давай, выкладывай, — отозвался Руперт, одновременно пододвигая мне стул.
За день до намечающегося торжества в загородном доме брезийского посла Эльвара лер Донна жизнь била ключом. Хотя до дня рождения посла и оставались еще целые сутки, на хозяина особняка, равно как и всех его домашних, навалилось несчетное число приготовлений. Праздник в узком кругу гостей был делом нешуточным. С утра послу и его супруге пришлось провести уйму времени в обществе портных, а также разбирая почту, состоявшую из поздравлений, подарков, благодарностей за полученные приглашения, вынужденных отказов от приглашений, сопровождаемых развернутыми сожалениями, и, конечно же, обычных писем скорее политического, нежели личного содержания. Тем временем во всем доме проводилась генеральная уборка, а ближе к вечеру на кухне приступили к приготовлению некоторых блюд. По большей части жарить, варить, тушить и печь повару и его многочисленным помощникам предстояло завтра, однако кое-что можно и нужно было сделать загодя: к примеру, замариновать мясо. Так что невероятно вкусные запахи плыли по дому уже сейчас, дразня нос и предупреждая о том, что назавтра ожидание пиршества станет еще более невыносимым.
Из полного суеты, запахов и неизбежной во время уборки пыли дома многие старались по мере возможности выбираться во двор. Здесь тоже царила суета: слуги выбивали ковры, таскали воду, а также разгружали многочисленные телеги с подарками, продуктами, винами и прочими товарами. Зато во дворе у обитателей особняка появлялась возможность превосходно провести время, отдохнуть и развеяться, поскольку именно сюда сходились артисты и музыканты, стремившиеся выступить на завтрашнем мероприятии. В дом этих людей пока не допускали, а во дворе их выступления внимательно смотрел и слушал церемониймейстер, который и принимал затем решение о том, кому из них предоставить кров, еду и приглашение на работу.
Среди готовящихся выступить музыкантов зрительницы женского пола не могли не отметить необыкновенно обаятельного молодого человека со светло-русыми волосами, узкой бородкой и харизматичной улыбкой. Когда же до юноши дошла очередь, и он запел, аккомпанируя себе на лютне, наблюдательницы и вовсе были сражены наповал. У певца оказался необыкновенно приятный голос, а артистичность исполнения придавала достоверности столь удачно избранному им романтическому образу.
Королевну Трубадур полюбил когда-то.
Он ей песни посвящал, он лишился сна.
Были парню нестрашны стражи и солдаты,
Ведь ему была нужна именно она.
Серенады распевал ласково и нежно,
Всюду следовал за ней, ждал вестей в саду.
И откликнулась она — это неизбежно —
На его горячий пыл, на свою беду.
Переписывалась с ним две недели кряду.
Ей, сгоравшей от любви, стали немилы
Соболиные меха, пышные наряды,
Разговоры при свечах, людные балы.
И, одевшись в первый раз скромно и неброско,
Попрощавшись с соловьем, садом и дворцом,
Дева села второпях в крытую повозку
И пустилась колесить вместе с молодцом.
Только стала замечать (поначалу робко,
Но, покуда время шло, было все ясней),
Что безвкусна для нее сельская похлебка,
И постель из колких трав — вовсе не по ней.
Утомилась — нету сил — от тягучей тряски.
За стеной ее ждала воля, да не та.
Не осталось даже букв от красивой сказки.
За обложкою, увы, крылась пустота.
Чем любимого винить за судьбину злую
И размазывать рукой слезы по лицу,
С ним простилась на заре тихим поцелуем
И вернулась во дворец к своему отцу.
Кто придумал про мужчин, что они не плачут?
Долго он бродил в тени запертых ворот.
Неужели не могла девушка иначе?
Впрочем, нынешних принцесс кто же разберет?
Уходящие года сложатся в десятки,
И, когда его виски тронет седина,
Аромат ее духов, до слезинок сладкий,
Будет все еще витать в междумирье сна.
Образ несчастного трубадура быстро переплелся в представлении слушательниц с образом самого исполнителя. На словах "Кто придумал про мужчин, что они не плачут?", многие из девушек приложили к глазам платочки. Уж очень тоскливым был в этот момент взгляд поющего, уж больно трогательное и уязвимое выражение приняло его лицо.
Среди наиболее внимательных слушательниц были не только служанки, но и хозяйка дома, супруга посла. Сорокадвухлетняя Беатриса лер Донн была белокурой обладательницей пышных форм с пухлыми губами и томным взглядом. Дослушав песню, она кокетливо промокнула платком сухие глаза и сделала знак церемониймейстеру. Тот почтительно кивнул и сообщил певцу, что он приглашается выступить на завтрашнем приеме.
Удачливого музыканта незамедлительно проводили в служебное крыло, где находилась предоставленная ему до завтра комната. Однако же в скором времени он снова появился во дворе и, завидев Беатрису, устремился прямиком к ней.
— Госпожа лер Донн, я бы хотел поблагодарить вас лично, — произнес он, проникновенно заглядывая ей в глаза. — Ведь, как я понимаю, именно вам я обязан оказанной мне честью.
Супруга посла с удовольствием встретила взгляд певца.
— Вам непременно представится такая возможность, — негромко сказала она. — В более позднее время.
И, многозначительно улыбнувшись, направилась по своим делам. Музыкант смотрел ей вслед. На его губах продолжала по инерции играть не менее многозначительная улыбка. Однако думал он о чем-то другом.
Надолго возвращаться в выделенную ему комнату певец не стал. Он только прихватил свою лютню и вновь устроился во дворе. Присел на край ступеньки и принялся настраивать струны. Не успел он закончить свое занятие, как внимание толпившихся поблизости слуг привлекло другое, весьма неординарное, зрелище. После непродолжительных переговоров с охранником, на территорию особняка вошли двое. Первым шагал молодой темноволосый мужчина. Крепко сложенный, широкоплечий, он шел, высоко держа голову, и что-то в его походке и взгляде было непривычным, выделялось на общем фоне, будто он приехал из очень далекой страны. Он и одет был необычно: широкие черные брюки, черная же рубашка нестандартного покроя с глубоким узким вырезом, доходящим чуть ли не до самого живота, и, поверх нее, кожаный жилет.
Еще большее внимание, однако, привлекала следовавшая за ним женщина. Молодая, хотя, кажется, немного старше своего сопровождающего, высокая и стройная, она обладала роскошными золотисто-рыжими волосами. Ее одежда была совсем уж странной для женщины. Широкие брюки, очень похожие на те, что носил шагавший впереди мужчина, и, напротив, узкая, облегающая рубашка. Впрочем, может, это была и не рубашка; никто не был уверен, как правильно назвать столь вопиющее безобразие. Зато все видели, что оно, безобразие, обладает до неприличия короткими рукавами, а также оставляет неприкрытым низ живота, выставляя на всеобщее обозрение полоску белой кожи. Однако самым бросающимся в глаза было даже не одеяние женщины, а надетые на ее руки кандалы, равно как и железный ошейник у нее на шее. К нему крепилась цепь, второй конец которой и держал в руке мужчина.
Не доходя нескольких шагов до ведущих в дом ступеней, мужчина предельно вежливо, с ярко выраженным иностранным акцентом, осведомился, где он может увидеть господина посла. Ему предложили подождать; к послу поспешили с донесением сразу несколько заинтригованных слуг. Вскоре тот самолично вышел во двор. Официальный представитель Брезии был солидно выглядящим мужчиной среднего роста, с короткими темными волосами, зачесанными так, чтобы скрыть лысину, и весьма заметным брюшком. На следующий день ему исполнялось сорок четыре года.
— Здравствуйте, господин лер Донн! — Сразу же поняв, кто стоит перед ним, незнакомый мужчина поспешил склониться в глубоком поклоне. — Да осветит яркое солнце каждый ваш шаг на этой земле!
— Я вас слушаю, юноша, — вежливо кивнул посол, с интересом рассматривая эту парочку и, что греха таить, особенно задерживая взгляд на женщине.
Та, невзирая на свое незавидное положение, держалась очень гордо и при этом глядела на окружающих весьма агрессивно. На разговор же она никак не реагировала, и складывалось впечатление, что женщина просто не знает языка.
— Почтеннейший визирь Сарад из Шелдонии шлет вам свои уверения в глубочайшей симпатии и искренние поздравления с грядущим днем вашего рождения, — торжественно произнес черноволосый. Лицо посла расплылось в улыбке. — Он также просит вас принять его дар, сделанный от чистого сердца. — Незнакомец отступил в сторону и дернул за свой край цепи, заставляя женщину выступить вперед. — Визирь Сарад шлет вам в подарок прекрасную рабыню, неукрощенную Силиду. Он также повелел передать вам это сопроводительное письмо.
И черноволосый почтительно вручил послу крупный конверт.
Посол вытащил письмо, развернул и принялся читать.
— Узнаю почерк Сарада, — просиял он, почти сразу же поднимая глаза.
Черноволосый с улыбкой склонил голову, успев бросить короткий взгляд в сторону по-прежнему сидящего на ступенях певца. Посол продолжил читать.
О шапочном знакомстве Эльвара лер Донна с видным шелдонийским визирем наемники узнали из собранного на посла досье, которое предоставила в их распоряжение Кейтлин. В Шелдонии рабство по-прежнему существовало, и рабов действительно дарили обитателям других королевств, хотя такое происходило и нечасто.
— Занятно, — проговорил посол, вновь отрывая взгляд от бумаги. — Я получил поздравительное письмо от почтенного Сарада еще вчера, однако он ни словом не упомянул о том, что отправляет мне подарок.
Рабыня слегка согнула пальцы; ее руки напряглись, готовые в любой момент избавиться от недобросовестно надетых кандалов. Певец лениво отложил лютню и как бы невзначай опустил руку на рукоять кинжала. Выражение лица черноволосого не изменилось.
— Визирь хотел сделать вам сюрприз, о светлейший, — с поклоном пояснил он.
— Понимаю, — кивнул Эльвар. — Передайте ему, что я польщен. Нет, даже не так — тронут. Впрочем, не надо, я сам ему напишу.
Посол вновь опустил глаза на бумагу и, наконец, дочитал не слишком длинное письмо.
— Здесь написано, — хмурясь, произнес он, — что рабыню должен сопровождать какой-то…
— Евнух, — подсказал черноволосый. — Это я.
— А зачем…евнух? — удивленно спросил посол. — Неужели мы здесь не разберемся с одной рабыней своими силами?
— О светлейший, это не просто рабыня, — поспешил объяснить темноволосый. — Это тигрица. Она непокорна, сильна и опасна. К ней необходим особый подход, а я — человек, специально обучавшийся этой науке. Уверяю вас, мое присутствие необходимо.
Рабыня никак не отреагировала на эти слова. Она продолжала смотреть в пространство прямо перед собой и, похоже, действительно не понимала ни слова.
— Как я погляжу, содержание этого подарка дорого мне обойдется, — иронично подметил Эльвар. — Ну что ж, будь по-вашему. Пусть их устроят где-нибудь в крыле для слуг, — обратился он к лакею. — А вечерком пускай ее приведут ко мне.
Черноволосый в очередной раз почтительно поклонился и повел свою подопечную в дом, следуя за лакеем. Посол проводил рабыню плотоядным взглядом. Певец тоже проводил ее взглядом, но только совсем другим.
Алонсо лежал в своей новой комнате на кровати и смотрел в потолок, по которому медленно ползла какая-то светло-зеленая букашка. Наемник заложил руки за голову и лениво наблюдал за ее перемещениями.
Раздался негромкий стук, после которого дверь сразу же приоткрылась. В комнату заглянули любопытные голубые глаза. Алонсо подскочил с кровати, которая отозвалась на резкое движение сварливым скрипом. Подошел поближе к двери и призывно улыбнулся остановившейся на пороге девушке. Та вошла.
Она была молода, но более точный возраст трудно было определить наверняка. Может, двадцать, а может быть, двадцать пять. Темные волосы до плеч, чуть раскосые глаза, средний рост. Девушка худа, но при этом не выглядит хрупкой; наоборот, ее тело кажется здоровым, крепким и одновременно гибким.
— Госпожа просила передать, — она устремила на Алонсо лукавый взгляд, — что примет тебя у себя в покоях, но немного позднее.
Губы наемника слегка изогнулись в усмешке; он приблизился к девушке неспешной кошачьей походкой.
— А ты кто такая будешь? — осведомился он, глядя на нее с нескрываемым интересом.
— Ну, камеристка, — пожав плечами, ответила та; ее глаза излучали все то же лукавство.
— А имя у тебя есть, камеристка? — хмыкнул он.
— Сандра, — откликнулась девушка.
— Очень приятно. А я Алонсо. Ну, так продолжай, — произнес наемник, заглядывая камеристке в глаза и легонько касаясь рукой кончиков ее пальцев. — Что там такое просила тебя передать госпожа?
Сандра ни капли не смутилась и глаз не отвела.
— Весь вечер в особняке будет крутиться слишком много народу, — отбарабанила она. — Поэтому госпожа будет ждать тебя у себя в опочивальне ночью, в половине первого. Я снова приду и отведу тебя к ней.
— Значит, в половине первого? — переспросил Алонсо, взяв ее руку в свою и проведя большим пальцем по ее ладони.
— В половине первого, — с улыбкой подтвердила девушка.
— А сейчас, — наемник покосился на часы, — только девять часов.
— Начало десятого, — уточнила Сандра.
Алонсо поднес ее руку к губам, затем отпустил и коснулся пальцем румяной щеки.
— То есть впереди еще так много времени. Чем же мне его занять? — спросил он в притворном недоумении.
— Ну, это тебе виднее, — хитро улыбнувшись, отозвалась девушка. — Мало ли как можно провести время.
— Но ты живешь в этом особняке и все здесь знаешь куда лучше меня, — возразил Алонсо, медленно проводя пальцем по ее скуле сверху вниз. — Есть тут какие-нибудь стоящие занятия?
— Кто что считает стоящим, — хмыкнула Сандра.
Никакой инициативы она не проявляла, однако же и отстраниться от прикосновений Алонсо не стремилась.
— Я разбираюсь в развлечениях, — заверил ее наемник. — Я ведь певец; это моя работа.
— Вот как? — переспросила девушка. — И хорошо разбираешься?
— Хочешь проверить?
— Отчего бы и нет?
Сандра с ухмылкой обвила руками его шею. Одна рука Алонсо незамедлительно легла ей на талию, другая поспешила захлопнуть дверь.
Кровать была жесткой и узкой, к тому же постоянно скрипела. Однако никому из них это особенно не мешало, а Сандру, похоже, даже веселило.
— У вас специально ставят такую мебель? — осведомился во время короткой передышки Алонсо. — Заботятся о нравственном облике служащих?
Камеристка рассмеялась.
— Если и так, то у них плохо получается, — проявила наблюдательность она, перекатываясь набок и со вкусом прогибая спину.
При этом ее грудь предстала перед кавалером в особенно выгодном ракурсе, чем он поспешил воспользоваться, впившись в эту часть тела губами.
— Ты очень гибкая, — прошептал он затем Сандре на ухо, склонившись над ней и опираясь обеими руками о кровать.
Девушка довольно рассмеялась. Такой комплимент ей уже слышать доводилось.
— А у тебя хорошие мышцы, — не поскупилась она на ответную похвалу.
Тоже, вероятнее всего, неоригинальную.
Несмотря на ограниченную ширину кровати, Алонсо исхитрился совершить рокировку, в результате которой он оказался лежащим на спине, а Сандра — сидящей сверху. Приподнявшись, он поцеловал ее запястье, предплечье, впадинку локтевого изгиба и так добрался до плеча. Потом, проведя рукой по ее волосам, поцеловал в губы. Сандра обняла его за спину и сжала длинные пальцы, захватывая кожу.
— А ты действительно знаешь толк в развлечениях, — констатировала она некоторое время спустя, целуя его в живот.
— Ты тоже непохожа на отшельницу, живущую в светлой печали, — заметил Алонсо, опуская руку ей на плечо.
— Еще чего не хватало! — хохотнула Сандра, потягиваясь. — У нас здесь вообще отшельников не наблюдается. Все живут, как хотят.
— Включая хозяев? — изогнул бровь наемник.
— Конечно, — кивнула камеристка. — Скоро получишь возможность в этом убедиться. Хотя не думаю, что тебе так уж сильно понравится, — добавила она, на мгновение закатив глаза.
— По сравнению с тобой — навряд ли, — поспешил согласиться Алонсо. — Впрочем, с хозяевами встречаются по другим причинам. Ты тоже вряд ли в большом восторге от посла. Но ты ведь с ним общалась, верно?
— Какое там в восторге, — закатила глаза Сандра. — Эй, — она подозрительно покосилась на наемника, — надеюсь, это не ревность?
Какой-нибудь другой девушке проявление ревности от случайного кавалера, возможно, бы польстило, а вот эту такая перспектива в восторг явно не привела.
— Боги с тобой, какая ревность? — потянулся Алонсо. — Просто интересно. Что он из себя представляет?
— Что-то, как я погляжу, господином ты интересуешься больше, чем госпожой, — хмурясь, протянула Сандра.
— По-моему, я вполне однозначно продемонстрировал тебе свои наклонности, — хмыкнул Алонсо, проводя рукой по ее груди.
— Да, пожалуй. — Она устроилась, подпирая руками подбородок, и поглядела на него исподлобья. — При других обстоятельствах я бы подумала… Ну, и чем же тебя так заинтересовал господин?
Алонсо прищурился.
— Не совсем господин, — неспешно проговорил он. — Скорее его покои.
— Вот как? И что же в них такого интересного?
Сандра приняла вертикальное положение и уселась, обхватив руками колени.
— Я думаю, тебе виднее, — заметил Алонсо, склонив голову набок. — Ведь что-то же любопытное там должно быть?
— Ну, например?
— Например, какая-нибудь хитро запрятанная дверь в подземный ход? — высказал предположение он.
Сандра отмахнулась с пренебрежительным смешком.
— Какой подземный ход? — фыркнула она. — Здесь тебе не старый замок. Просто домишко, в меру удобный, бывают и получше.
Домишко, надо заметить, стоил целое состояние, однако особого пиетета в девушке этот нюанс не вызывал.
— Ну ладно, тогда, может быть, хотя бы тайник? — не сдавался Алонсо.
Сандра распрямила спину.
— Ты ведь не просто так спрашиваешь, — заметила она, прищурившись. — Что, как раз этот самый тайник и ищешь?
— А если да?
— То есть ты меня используешь для того, чтобы до него добраться? — изогнула брови Сандра.
Алонсо улыбнулся и, поднеся ее руку к губам, принялся неспешно целовать кончики всех пальцев по очереди.
— А если и да, разве тебе что-то не нравится? — спросил он затем, не выпуская ее кисти и столь же цепко удерживая взгляд.
Сандра хмыкнула, откинула голову назад и потянулась, в очередной раз демонстрируя гибкость и упругость собственного тела.
— Надо проверить еще разок, — постановила она, пробегая пальцами по бедру наемника.
В ее голосе звучал вызов. Алонсо вызов принял.
Поздним вечером Дэна и Нэт провели в личные покои посла. Самого лер Донна здесь пока не было. Закрыв за ними дверь хозяйской спальни, лакей удалился, однако расслабляться было рано. Дэн выразительно поднял брови и мотнул головой в сторону двери, за которой остался охранник. Нэт кивнула.
Неспешно обойдя покои и немного осмотревшись, она уселась на краешек стула. Ошейника на ней на сей раз не было, но руки по-прежнему сковывали кандалы, и это не позволяло устроиться поудобнее.
— М-да, вот вам и логово разврата, — пренебрежительно пробормотала Нэт. — Надо признать, смотрится оно куда более убого, чем у Руперта.
В отличие от расположенного в графском доме подвала, эта комната действительно была самой что ни на есть заурядной: кровать, сундук, столик, стулья, камин, пара картин на стенах и несколько статуэток на полках. Картины приличные, статуэтки пристойные. И ни тебе цепей, ни кандалов, ни других радующих глаз предметов. Правда, на столе стояло блюдо с виноградом и персиками, а рядом возвышалась бутылка вина и два бокала. Но по сравнению с кальяном эти изыски явно терялись.
— Да Руперт и сам смотрится получше, чем этот лер Донн, — полушепотом признал Дэн. — Но ты же все равно к Руперту идти не собираешься, ведь так?
В глазах наемника читалось сомнение.
— Не собираюсь, конечно, — откликнулась Нэт. — Еще чего! Просто объективности ради признаю, что в этом сравнении он выигрывает.
Подозрительности во взгляде Дэна не убавилось, но он предпочел держать свои дальнейшие комментарии при себе.
— Как думаешь, где может быть тайник? — задумчиво спросила наемница.
— Думаю, что именно в этой комнате, — уверенно ответил Дэн. — Люди этой породы предпочитают хранить все ценное при себе. В идеале — под подушкой.
— Предлагаешь проверить именно там? — усмехнулась Нэт.
— Там — навряд ли, — отозвался наемник, — но я не удивлюсь, если тайник проделан в стене непосредственно над изголовьем кровати.
— Попробуем поискать, или пока не стоит? — поинтересовалась мнением напарника наемница.
Однако последний вопрос решился сам собой, ибо шум шагов возвестил их о приближении хозяина дома. Нэт поспешила подняться на ноги и придала своему лицу прежнее настороженно-агрессивное выражение.
Обменявшись с охранником не более, чем парой слов, посол торопливо вошел в комнату. Взгляд, который он сразу же устремил на Нэт, был недвусмысленно плотоядным: все, чего ему не хватало, — это облизнуться. Оно и неудивительно: на этот раз вместо шаровар и короткой блузы на Нэт было надето весьма откровенное платье. Глубокое декольте, почти оголенные плечи, летящая юбка, едва прикрывающая колени. При таком виде трудно было обратить внимание на что-нибудь еще. И тем не менее послу это удалось, ибо как же, право слово, не заметить постороннего мужчину, присутствующего в спальне в такой момент?!
— Что ты здесь делаешь? — спросил посол, не считая нужным церемониться со своим новым слугой и потому не скрывая свое недовольство.
— Привел рабыню по вашему приказанию, о светлейший, — не задумываясь, отчеканил Дэн.
Слова отскакивали у него от зубов, будто были заучены, а не являлись сплошной импровизацией от начала и до конца.
— Ну, привел, молодец, — отозвался посол. — А теперь-то что здесь делаешь? Привел — и уходи. Подожди вон в соседней комнате вместе с охранником. Потом уведешь.
— Но, видите ли, господин лер Донн… Эта женщина очень опасна. У нее весьма острые ногти и тяжелая рука. Поверьте, было бы неразумно оставлять ее с вами наедине.
— Разумно, неразумно… — в раздражении пробурчал посол. — Это не твоего ума дело. С одной девчонкой я уж как-нибудь разберусь. А в случае чего, вы двое будете на подхвате в соседней комнате.
— Ну, смотрите, смотрите… — неуверенно протянул Дэн. — Решать, конечно же, только вам. Но я же евнух. На мое присутствие не следует обращать внимание. Опять же я всегда могу что-нибудь посоветовать… Я имею в виду о том, как правильно укрощать рабыню, — пояснил он в ответ на крайне красноречивый взгляд хозяина.
— Советы будешь давать где-нибудь в другом месте, — отрезал посол. — Вон отсюда! И сними с нее кандалы. Мы как-нибудь и так с девушкой разберемся.
Дэн напоследок показательно округлил глаза, но все-таки приказу последовал. Снял кандалы (предварительно сделав вид, будто их действительно надо открыть при помощи ключа) и, оставив их в углу на стуле, покинул комнату.
Посол остался стоять, пристально разглядывая наемницу. Та встретила его взгляд с вызовом.
— Ну что, красавица. — Посол не был уверен, что рабыня его понимает, и старался протранслировать смысл своих слов при помощи интонации и жестов. — У меня к тебе предложение. Ты ведешь себя покладисто, как хорошая девочка. Ложишься сейчас на кровать и делаешь все, что я захочу. А я со своей стороны обеспечиваю тебе вполне достойные условия жизни в этом доме. И заодно потихоньку отделываюсь от этого твоего… евнуха. Ну как, согласна?
Во время всей своей тирады он продолжал интенсивно жестикулировать, но это оказалось напрасным. Ибо "рабыня", вольготно усевшись в кресло и откинувшись на удобную спинку, ответила:
— А что, почему бы нет?
Ее голос звучал спокойно, даже слегка самодовольно, и акцент ощущался в нем лишь самую малость.
— Ты понимаешь наш язык? — удивился лер Донн.
— Понимаю, конечно, — с усмешкой отозвалась наемница.
— А что же до сих пор молчала?
— А зачем было разговаривать, да еще и при лишних свидетелях?
— Понимаю, — медленно кивнул посол, придвигая свой стул поближе к ней и тоже усаживаясь. — И покладистой, стало быть, тоже будешь?
— Я знаю свою работу, — пожала плечами Нэт.
— А как же "неукрощенная Силида"? И неприступный взгляд?
— Имидж, — усмехнулась наемница. — Его надо поддерживать. Такие рабыни больше котируются.
— Вот оно что! — понимающе протянул посол. — Как я погляжу, мы с тобой чем-то похожи. Нам, политикам, тоже приходится придерживаться обманчивого образа, дабы набить себе цену. Ну так как, приступим?
Он уже ерзал на месте от нетерпения.
— Отчего же не приступить, — неторопливо протянула "рабыня", которой, кажется, нравилось играть со своим хозяином.
— Выпьем? — предложил посол, явно чувствовавший, что тем самым оказывает женщине огромную честь.
— Выпьем, — охотно согласилась она.
Оба встали и, взяв полные бокалы, выпили вино на брудершафт.
— Хорошо, — тряхнув головой, констатировал посол.
— Раздевайся, — предложила Нэт, окидывая его ярко выраженным порочным взглядом.
Посол не заставил себя долго упрашивать. Отвернувшись, наемница извлекла из своего декольте крохотный флакончик и, пока лер Донн был сосредоточен на собственной одежде, плеснула прозрачную жидкость из флакона на ягоду винограда. Сорвав еще одну ягоду и дождавшись, пока посол вновь обратит на нее внимание, отправила виноградину в рот. Вторую, уже пропитавшуюся специальной жидкостью, она игриво отправила в рот хозяину. Тот с удовольствием съел виноград и схватил наемницу за талию. Она не сопротивлялась.
"Хозяин" дышал так тяжело и часто, что Нэт слегка забеспокоилась, как бы он не отдал концы на месте от перевозбуждения. Еще не хватало получить потом ни за что ни про что лишнее обвинение в убийстве. Но нет, такую нагрузку сердце посла все-таки выдержало. Он успел приблизить губы к самому лицу наемницы, после чего обмяк в ее руках.
Осторожно, стараясь не привлекать внимания шумом, Нэт подтащила посла к кровати и худо-бедно уложила на постель. Потом подошла к зеркалу, взъерошила себе волосы и поигралась с платьем так, чтобы в итоге оно смотрелось еще более вызывающе. Полностью оголила плечи, несимметрично подтянула рукава. Приготовила по своему особому рецепту еще одну виноградину, а заодно прихватила с блюда целую гроздь вполне безобидных ягод. А затем приоткрыла дверь и высунулась в соседнюю комнату.
— Ну что, кто следующий на очередь? — с порочной улыбкой осведомилась она, переводя взгляд с Дэна на дежурившего рядом стражника.
— Что значит "на очереди"? — не понял стражник. — Вы чего, уже все?
Нэт с усмешкой развела руками.
— Твой хозяин, знаешь ли, не мальчик, много ли ему надо?
Охранник на всякий случай все-таки заглянул в спальню, но, увидев, как посол тихо-мирно похрапывает, лежа нагишом на кровати, окончательно успокоился.
Между тем "рабыня" сорвала с грозди виноградину и игриво положила ее в рот весьма довольному Дэну. Тот съел ягоду. Затем наемница обхватила руками его голову и со вкусом поцеловала в губы, извиваясь при этом всем телом.
— Так кто же на очереди? — снова спросила она. — Ваш хозяин дрыхнет, а у меня еще масса энергии.
— Как это — "кто"? — возмутился охранник. — Ты же вроде евнух.
Он обличительно ткнул в Дэна пальцем. Тот многозначительно улыбнулся.
— Это на работе я евнух, — объяснил он. — А в свободное время — очень даже мужчина.
— Ну, ты даешь! — поразился такому двуличию охранник.
Нэт подошла к нему и в знак примирения протянула очередную ягоду. Он с готовностью открыл рот.
— Заходи, — мотнула головой в сторону двери Нэт и сама быстро скрылась в спальне.
Охранник решительно шагнул следом.
Пару минут спустя Дэн тоже вошел в комнату.
— О, вот и ты! — обрадовалась Нэт, мельком повернувшись в его сторону. — Давай, помогай. Куда его девать?
Охранник лежал на полу, громко посапывая.
— Да сюда же, на кровать, — коротко оглядевшись, предложил Дэн.
— Ты за руки, я за ноги?
Вдвоем они подняли отнюдь не бездыханное, но и не сопротивляющееся тело стражника и водрузили его на кровать, предварительно отодвинув спящего посла поближе к стене. Теперь Нэт взяла со стула кандалы и с их помощью пристегнула одну руку посла к спинке кровати. Второй пары кандалов у них при себе не было, так что охранника Дэн привязал при помощи банальной веревки.
В скором времени в спальню тенью проскользнул и Алонсо. Осмотревшись, наемник присвистнул и неодобрительно покачал головой.
— Что же вы двое сделали-то, а? — попенял приятелям он. — Мужики же с ума сойдут, когда проснутся. Будут гадать, чего тут между ними спьяну происходило.
— А нечего от законной жены гулять! — поучительным тоном заявила Нэт.
— Ладно, госпожа морализаторша, — фыркнул Алонсо. — Давайте делать дело и уносить ноги. Тайник устроен прямо в кровати.
— Что я говорил? — самодовольно воскликнул Дэн.
— Ты говорил "под подушкой", — возразила наемница.
Не слишком внимательно прислушиваясь к этой дискуссии, Алонсо опустился на колени перед кроватью и стал ощупывать ее низкую боковую стенку. Наконец, надавил на какую-то дощечку, и она углубилась внутрь, открывая таким образом щель, куда можно было просунуть руку. Алонсо так и поступил, и быстро извлек из тайника конверт.
— Наш? — спросила Нэт, с интересом следившая за движениями наемника.
Тот неторопливо вытащил из конверта бумагу, повертел ее в руках и кивнул.
— Судя по тому, что здесь совершенно невнятные каракули, наш, — подтвердил он.
— Ну, вот и хорошо, — подытожил Дэн. — Тогда уходим.
Уговаривать никого не пришлось. Проходить через весь дом было небезопасно даже в столь позднее время, поэтому наемники предпочли воспользоваться окном. И стали по очереди спрыгивать на траву, а затем быстро перебегать под сень деревьев. И все бы было хорошо, если бы в самый последний момент, перелезая через подоконник, Нэт не задела незаметную в темноте статуэтку, стоявшую в самом углу. Статуэтка полетела вниз и упала, с громким звоном разбившись на маленькие кусочки. Нэт, не мешкая, устремилась следом за остальными.
Мы с Дамианом дежурили на своем посту уже несколько часов. Устроились на одном из растущих неподалеку от особняка деревьев. Без особого труда скрывшись среди густой листвы, с приходом темноты мы стали окончательно невидимыми. Более изощренные средства конспирации в данном случае не требовались: дом посла не охранялся, как укрепленный замок или стратегический военный объект. Со своего места мы могли наблюдать за происходящим во дворе, поскольку забрались достаточно высоко, чтобы тому не препятствовал окружавший особняк забор. Окна, выходящие на сторону двора, тоже просматривались вполне неплохо, равно как и несколько боковых окошек, ведь непосредственно перед нами располагался угол дома.
Ждали мы долго, и неизвестно было, сколько еще нам предстояло сидеть на одном месте. При определенном раскладе наемники могли и вовсе задержаться в гостях у посла на несколько дней. За последние часы я успела дважды спуститься на землю и бессчетное число раз поменять положение, разминая затекшие части тела и ища хоть немного более удобную позу. Дамиан же выжидал, практически не шевелясь и неотрывно следя глазами за домом. Я страдала молча. Жаловаться было глупо: муж сразу же заявил бы, что мне не следовало ехать сюда вместе с ним. Признавать собственную неправоту не хотелось, да я и не считала, что была неправа. Так что все, что мне оставалось, — это мужественно терпеть.
И, наконец-то, наше терпение было вознаграждено. В окне второго этажа, озаренном мягким колеблющимся светом, появился темный человеческий силуэт. Пошире распахнув окно, человек, в котором я быстро опознала Алонсо, выбрался наружу, пару секунд повисел, держась руками за подоконник, а потом спрыгнул вниз. Благополучно приземлился на ноги и, пригнувшись, побежал к деревьям. Он быстро скрылся из виду, но мы с Дамианом хорошо знали, что там, дальше, в заборе имеется достаточно крупная брешь. Следом из дома тем же самым способом выбрался Дэн. Затем настала очередь Нэт, и вот тут-то вниз полетел какой-то предмет, и его падение сопровождалось громким шумом. Нэт помчалась к забору вместе со всеми, но шум уже привлек столь опасное для нас внимание. Послышались крики, кто-то высунулся из другого окна, двое охранников, прежде дежурившие во дворе, прибежали на звук. Еще немного, и они поймут, что к чему, а в этом случае нас ожидала погоня. Положение же у нас было крайне невыгодное. Помимо численного преимущества, у людей посла была еще и скорость: они могли отправиться в погоню верхом, нам же требовалось время, чтобы добраться до собственных лошадей. Если бы мы оставили пятерых животных прямо рядом с особняком, это непременно привлекло бы ненужное внимание.
— Надо уходить! — прервал мои мысли Дамиан, протягивая руку.
Однако я мешкала, поскольку еще одна мысль завертелась в голове. За то время, что мы тут сидели, я успела приметить нескольких кошек, то крутившихся по двору, а то и забиравшихся на самую крышу. Вот и совсем недавно с крыши раздалось вполне отчетливое мяуканье.
— Ника! — настойчиво позвал Дамиан.
— Сейчас! Спускайся! — заявила я, раздвигая ветви и готовя арбалет.
— Что ты делаешь?!
— Одну минуту, — прошептала я в ответ.
На то, чтобы вдаваться в детали, времени не было. Я прицелилась, насколько того позволяли условия, и выстрелила. Сказать по правде, я немного побаивалась подстрелить кошку, но все получилось именно так, как я и хотела. Приземлившаяся на крышу стрела спугнула несчастное животное, точнее сказать, даже двух, должно быть, кошку и кота, надумавших в спокойной обстановке полюбоваться звездами. С громкими воплями они бросились в разные стороны. Прямо на головы прибежавшим под окно охранникам посыпалась солома, прочий мусор и даже старое птичье гнездо. Чертыхаясь и энергично отряхиваясь, те погрозили кулаками ни в чем не повинным животным и возвратились обратно во двор. С их точки зрения источник шума был обнаружен.
Теперь я с помощью Дамиана соскочила на землю, и мы устремились к лошадям, туда, где и должны были встретиться с наемниками. А затем все впятером благополучно возвратились в город.
Нэт с Дэном спешились возле графского дома и постучались в дверь черного хода. На сей раз наемница предпочла пренебречь имевшимся в ее распоряжении ключом. Удивительно, но Руперт самолично распахнул дверь. И, вместо приветствия, устремил на них пронзительный взгляд. Дэн молча извлек письмо и протянул его графу. Тот принял конверт, еще раз скользнул глазами по наемникам, затем вытащил документ и коротко на него взглянул. Удовлетворенно кивнув, убрал обратно в конверт, а затем спрятал за пазуху. После чего снова поднял глаза на наемников.
— Ну как, развлеклась с послом? — сухо спросил он у Нэт.
— Еще как развлеклась! — не замедлила с ответом она.
Граф снова кивнул.
— Понятно, то есть иметь с ним дело тебе не пришлось.
— С чего это ты взял? — возмутилась такой проницательности наемница.
— Уж слишком довольный у тебя вид.
— И что с того? Может, мне понравилось?
— Ну да. Видал я того посла. Погони не было?
Дэн покачал головой.
— До утра не будет, — ответил он.
— А утром они уже никого не найдут, — дополнила Нэт.
— У них нет профессионального следопыта, — подтвердил Руперт. — Но в любом случае, ваш дом охраняется. Езжайте отдыхать. Все обсудим здесь завтра, после полудня.
