ГЛАВА 16

Но предъявила жизнь права, и вот ты на цепи.

– А ну, подойди-ка сюда! Да, ты, ты, тебе говорю, оборванец. Ты чего там трешься, давно плетей не получал?

Толстый торговец с отвисшими щеками стоял, широко расставив ноги и грозно поигрывая плетью. Его мясистые губы были плотно сжаты, а густые, кустистые брови сдвинуты к переносице, что, вероятнее всего, должно было обозначать необьгчайную грозность и свирепость их хозяина. Его слова были обращены к молодому, худощавому парню, явно не совсем человеческой расы. О чем свидетельствовали его несколько заостренные уши и большие глаза с вертикальным зрачком, широко расставленные и сильно зауженные к вискам. Молодой человек находился в не самом лучшем состоянии, судя по выпирающим ребрам и разного цвета и размера синякам и ссадинам, в изобилии покрывающим его худой, жилистый торс. Его социальный статус также оставлял желать лучшего, так как старый, потертый металлический ошейник с высеченными на нем рунами, широкой полосой окаймлявший шею, ясно заявлял всем, что это - раб. Однако взгляд, исподлобья брошенный на оскорблявшего его богатого торговца, также ясно говорил о том, что, несмотря на свое незавидное положение, этот человек не сломлен духом, а гордая осанка и высоко поднятая голова просто подталкивали к мысли о не совсем простом происхождении.

– Ты что, раб, совсем свое место не знаешь? Так я тебя научу, как уважать и преклоняться перед хозяевами жизни! - Плеть пропорола воздух и, на миг обняв плечи раба, оставила красную полосу на его груди.

Не проронив ни слова, тот ненавидяще посмотрел на громко захохотавшего толстяка. Решив, что это неплохое развлечение, торговец пошире расставил ноги для упора и, размахнувшись, повторно отправил свою плеть в полет. На сей раз его целью было сбить молодого человека с ног и, вываляв его в пыли, полностью насладиться своим превосходством и силой. Однако, когда, казалось, плеть вот-вот захлестнет ноги раба и сделает его беспомощным, тот сделал неуловимо быстрое движение в сторону и оказался рядом с опешившим толстяком. Плеть незаметно перекочевала из холеных рук, унизанных перстнями, в руки раба с мозолями и обломанными ногтями. Правда, и там она пробыла недолго, так как молодой человек легко, как тростинку, переломил пополам толстую рукоять, обвитую дорогой кожей, и закинул получившиеся обломки на крышу сарая.

Крик, раздавшийся вслед за этим, заставил выскочить из стоявшего рядом двухэтажного дома, являвшегося постоялым двором, всех посетителей, находившихся в нем на этот момент. Раскрасневшийся толстяк, почувствовав себя значительно увереннее в окружении большого скопления народа, постарался реабилитироваться и с пафосом, тыча толстым пальцем в молодого человека, начал свою обличительную речь:

– Этот мерзкий раб, это отродье человечества, посмел поднять на МЕНЯ руку! Кроме того, он нанес мне материальный ущерб, а по законам нашей страны подобное карается смертной казнью! Прошу всех засвидетельствовать этот факт и помочь мне в немедленном исполнении приговора.

Пока торговец распинался, периодически закатывая глаза и хмуря брови, кто-то из доброхотов сбегал за лестницей и, приставив ее к крыше сарая, быстро достал обломки злополучного кнута, кои и были торжественно представлены на обозрение всем желающим.

Среди толпы выделялся своим ростом и шириной плеч один человек, чей статус было достаточно трудно определить, и ближе всего, пожалуй, ему подходило бы определение «воин», если бы не манера держаться, показывающая любому наблюдательному человеку не совсем свойственные этому сословию независимость, благосостояние и даже некоторое высокомерие. Все его облачение составляли добротные кожаные штаны, заправленные в высокие темные сапоги, отливающие на солнце чешуей змеи, и такой же жилет, надетый поверх черной рубахи со стоячим воротником и низким вырезом на груди. В принципе обычное одеяние воина, если бы не качество этой одежды и не массивная золотая цепь, просвечивающая в вороте рубахи. Далеко не каждый мог позволить себе пошить подобный костюм из такой кожи, им бы просто не хватило средств на это. Услыхав вначале, из-за чего поднялся весь сыр-бор, воин с досадой сплюнул в пыль и развернулся, намереваясь вернуться обратно в дом, но тут его взгляд задержался на рукоятке кнута, вернее, на его обломках, которые торжественно стали переходить из рук в руки для подтверждения рассказа толстого торговца. Заинтересовавшись, этот воин решил остаться и понаблюдать за развитием дальнейших событий. А в это время охочие до развлечений подвыпившие постояльцы уже активно обсуждали разные варианты казни строптивого раба. Кто-то тащил веревку, предлагая вздернуть его прямо здесь, на самом высоком дереве, кто-то предлагал содрать штаны и запороть кнутом, да так, чтобы кожа лохмотьями летела в разные стороны, а кому-то и этого было мало, хотелось чего-то посерьезней и чтоб побольше крови. Тут появился хозяин постоялого двора и, быстро уяснив, в чем дело, категорически воспротивился проведению экзекуции. Но не нужно думать, будто его охватил приступ человеколюбия. Нет, это был чистый расчет и боязнь потери вложенных денег. Просто раб был его собственностью, и, хоть и достался ему практически задаром, терять даже такое никчемное имущество хозяину постоялого двора не хотелось. Но тут уж, как говорится, нашла коса на камень. Толстый торговец также не намеревался спускать все на тормозах, да и разогретая спиртным толпа горячо его поддерживала, требуя крови и зрелищ.

– За своеволие раба отвечает его хозяин. А знаете ли вы, любезнейший, сколько стоит поломанный вашим рабом кнут? Между прочим, это кнут хазремскои выделки и он был абсолютно новый. Готовы ли вы покрыть ущерб за сломанный кнут и внести дополнительную компенсацию за мои моральные и физические страдания? - Торговец облизнул языком свои губы, подсчитывая в уме, сколько он может содрать с хозяина раба, и, судя по его хитро прищуренным глазам, сумма выходила немалая.

Все то время, пока шло обсуждение дальнейшей судьбы раба, этот молодой человек стоял спокойно, даже не делая попыток что-то объяснить или вымолить пощаду. Его взгляд отрешенно скользил по лицам окружающих людей, не задерживаясь ни на ком. Вряд ли он вообще кого-либо видел, давно заклеймив их всех и поставив себя выше всей этой галдящей толпы своим спокойствием и невозмутимостью.

Хозяин раба, окинув оценивающим взглядом свою собственность и внимательно вглядевшись в разошедшегося торговца, что-то подсчитал про себя и, вынеся вердикт не в пользу раба, только махнул рукой:

– Я отказываюсь от этого раба. Можете делать с ним, что захотите, я к нему никакого отношения больше не имею.

Торговец хищно посмотрел на молодого человека, как| смотрит безумно голодная кошка на мышь, неудачно забежавшую в ее миску.

Именно этот момент воин посчитал удачным для своего вмешательства и, подняв руку для привлечения внимания, обратился к торговцу:

– Одну минуту, милейший. Насколько я знаю законы, раб, поднявший руку на свободного человека и нанесший ущерб его здоровью, подлежит умерщвлению без каких-либо исключений, во всех других случаях предусматривается система штрафов. Давайте проясним ситуацию. Этот раб до недавнего времени принадлежал хозяину постоялого двора и являлся его законной собственностью, а вы попытались эту собственность испортить, не испросив на то разрешения хозяина. Об этом четко свидетельствует отметина от кнута, живописно украшающая этого молодого человека. А вот на вас я никаких следов от рукоприкладства что-то не замечаю. Так где же вы прячете следы от нанесенного вашему здоровью вреда? - Внезапно вставший на защиту безмолвного раба воин остановился напротив торговца, скептически оглядел его с ног до головы и продолжил: - Если вы не сможете сейчас же предъявить достаточных доказательств своей правоты, боюсь, что мы можем подумать о вашем желании устроить развлечение за чужой счет. А в нашем государстве доказанные случаи обогащения за чужой счет нещадно караются высокими штрафами в государственную казну. И это в лучшем случае, что может вам грозить. Думаю, что о худших вы и сами знаете, не мне вам говорить.

– Да кто вы такой, чтобы мне указывать, как себя вести? Подумаешь, какой-то выскочка-воин будет МНЕ, потомственному наследнику торгового дома Прастов, читать свод правил. - От такого нахальства толстяк побагровел и чисто рефлекторно начал теребить пухлыми дрожащими пальцами свой пояс, где до этого висело его любимое оружие - кнут.

– Мое имя вам знать не обязательно, а вот что не помешало бы, так это то, что я готов оплатить ваши финансовые потери от сломанного кнута и в качестве компенсации забираю этого раба. Не советую отказываться от столь щедрого предложения. - И воин практически силком вложил в руку толстяку небольшой кожаный мешочек, явственно звякнувший при его передаче. Отступив на шаг, воин вперил немигающий взгляд в лицо торговца и вроде как невзначай положил правую руку на эфес своего меча.

Только было вознамерившийся что-то возразить торговец расширенными глазами уставился на перстень с изображением морды какого-то животного, блеснувший в лучах заходящего солнца красными рубинами глаз на указательном пальце воина. Поперхнувшись и закашлявшись, торговец быстро ретировался со двора в неизвестном направлении, а воин повернулся к молодому человеку.

– Присмотри за моей лошадью и будь готов. Завтра на рассвете мы выезжаем. - Не сказав более ни слова, его новый хозяин развернулся и вошел в гостиницу.