ГЛАВА 26

Свадьба – мероприятие по определению безумное и суетное, а королевская свадьба – в особенности, но я, оказывается, даже не представляла насколько. Никогда больше не буду участвовать в подобных кошмарах!

Едва попав утром во дворец, я тут же чуть не сошла с ума – все вокруг бегали, кричали, что-то падало, мелькало перед глазами, ослепляло, верещало и… у меня появилось одно-единственное самое заветное желание – сбежать. Я же не выживу на этом празднике жизни, умру раньше, чем наступит вечер. Но данное Василисе и Елисею обещание почтить своим присутствием этот бедлам во что бы то ни стало связывало по рукам и ногам. И я, скрипя зубами, обреченно окунулась в этот ужас, тем более что на мои хрупкие и едва выздоровевшие плечи легла ответственная и почетная миссия по созданию спецэффектов в виде разных радующих глаз и волнующих душу фантомов. Принцесса хотела, чтобы я еще и ее подружкой на свадьбе была, но тут уж я отвертелась. Во-первых, выполнять одновременно два дела не очень удобно (от чего-то все равно придется отвлекаться), а во-вторых, ну какая из меня королевская подружка? Я же ничего про королевскую свадьбу и бемиранские обычаи толком не знаю и вести себя подобающим образом не умею. Попасть в глупое положение я и другим способом умудрюсь. А вот поколдовать вволю – это всегда пожалуйста.

Сразу по прибытии с утра пораньше во дворец меня под белы ручки хапнули проворные служанки и, несмотря на мое возмущение, потащили переодеваться. Я как представила, что на меня сейчас напялят килограммы совершенно ненужной и неудобной материи, мне стало плохо, и подлая мысль сделать отсюда ноги посетила меня в очередной раз. Я представила, если бы это была моя свадьба, и тут же успокоилась – слава богу, не моя, если она вообще когда-нибудь будет.

Вопреки всем ужасам последней моды, меня ждал воздушный и на удивление легкий костюм нежно-зеленого цвета, даже со стороны казавшийся невесомым. Я уже без возмущений быстренько в него облачилась и не смогла не покрутиться перед зеркалом. Он мне удивительно шел. Вот спасибо, принцесса, угадала! Широкие брюки мягкими складками спадали до пола и больше были похожи на юбку, если стоять, атласный пояс подчеркивал мою излишне тонкую (так мне кажется) талию, широкие до локтей полупрозрачные рукава, открытые плечи, атласный облегающий лиф. Красиво! Только непривычно больно. Служанка, которую я сразу обозвала любительницей скальпов, быстренько собрала мне волосы на затылке, оставив два непослушных локона, обрамляющих лицо, и хотела приступить к макияжу, но тут уж я воспротивилась, терпеть не могу этой штукатурки. Тем более что свадьба все равно не моя, так чего малеваться-то? Я только губы чуть тронула блеском и была уже готова к выходу в свет.

Василиса, чей туалет требовал более тщательной подготовки, увидев меня на пороге своей комнаты, прервала столь ответственное занятие и всплеснула руками.

– Алена, какая прелесть! Я знала, что тебе пойдет.

– Спасибо, – пробурчала я.

Сама принцесса выглядела как фарфоровая статуэтка – хрупкая, белоснежная и чертовски красивая! Ажурное расшитое жемчугом платье облегало ее фигурку с таким расчетом, чтобы жениху не пришлось сомневаться в наличии у невесты всех самых нужных мест. Пышная юбка только подчеркивала стройность, открытые плечи и глубокий вырез платья обнажили тонкую нежную кожу, колье в виде ссыпающихся капелек делало на шее такой акцент, что ни один вампир не смог бы устоять. Забранные высоко волосы были уложены в хитроумную прическу, которой я даже название не смогла придумать. Такую красоту и трогать жалко. Тьфу, что за мысли у меня? Совсем от этой суматохи обалдела.

От своих прямых обязанностей я решила не отлынивать и расстаралась вовсю. Для начала впереди кареты, которая везла нашу молодую к храму, где должно было проходить венчание, я пустила двух ослепительно-белых единорогов. Они грациозно и величественно возглавляли похорон… тьфу, свадебную процессию, сверкая позолоченными рогами и томно опустив веки с длиннющими ресницами. Смотрелось это настолько потрясающе и необычно, что я сама умилилась. Толпа, собравшаяся вдоль дороги поглазеть на королевский кортеж, взревела от переизбытка чувств, а Василиса даже расплакалась и чуть не выпала из окна кареты, пытаясь рассмотреть сказочных и оказавшихся очень символичными красавцев. Подружки и отец пытались затащить ее обратно, но не очень преуспели. И только обещание наколдовать единорога потом лично для нее заставило неугомонную принцессу вернуться на место.

В момент передачи невесты жениху я напустила над нашими смущенными молодоженами райских птиц, которые лучезарной разноцветной стайкой вились над их головами и отвлекали внимание всех, кого было только можно, чуть не сорвав столь ответственное мероприятие. Пришлось это дело срочно свернуть, пока народ не забыл, по какому поводу, собственно, все здесь вообще собрались.

Александр наблюдал за моими фантазиями с нескрываемым любопытством. Он находился в свите жениха, и нам пока еще не удалось перекинуться и парой слов, но мне казалось, что придуманное мной ему тоже нравится. Уже приятно. Я ловила его заинтересованные взгляды, однако старалась делать вид, что не замечаю их.

В храме колдовать я не стала, проникшись важностью самого священного обряда венчания, а вот во дворце на пиршестве решила оторваться по полной программе. Порхающие бабочки, крохотные птички, ангелочки и звездочки в огромном количестве сновали между гостями, вводя в неописуемый восторг в первую очередь женскую половину приглашенных. Мужчины по большей части не проявляли особого интереса к моим экзотическим украшениям и отмахивались от мелькающей перед лицом яркой живности.

Наши молодожены сами по себе являлись украшением на этом празднике, блистая и сверкая улыбками и выделяясь среди гостей богатством и пышностью нарядов. Собственно, им это в любом случае по определению полагается, но окутать невесту и жениха золотистым сиянием для пущего эффекта я была просто обязана.

Со мной постоянно кто-то желал пообщаться, но я уже настолько вошла во вкус, что отрываться от такого веселого и приятного занятия не пожелала, отложив все разговоры на потом. Тем более просто радовать гостей красивыми фокусами мне уже несколько поднадоело, и я решила немного разлечься. То там, то здесь стали слышны вскрики удивленных гостей, которые неожиданно находили у себя в тарелке свернувшегося клубком ежика или случайно садились на птичье гнездо. Некоторые спешно бросали вилку, которую только собирались отправить в рот, а с нее вспархивал маленький крылатый бегемотик, показывающий язык, или кто-то подобный, но не менее забавный. Виктору повезло меньше, я посадила ему в тарелку ворону, за что удостоилась такого красноречивого взгляда, что впору было спасаться бегством.

Придумывая какую-нибудь подобную пакость для князя, я поискала его глазами и увидела… что Александр о чем-то мило беседует с какой-то очаровательной красоткой. Причем та откровенно строит глазки, а князь ей ла-а-а-асково так улыбается. Гад! Так вот куда он уезжал из летней резиденции и не хотел мне ничего говорить. Теперь все понятно. Настроение у меня сразу испортилось.

Александр, видимо, почувствовал взгляд, которым я буравила сладко воркующую (мне так казалось) парочку, и посмотрел мне в глаза. Я поспешно отвернулась и постаралась больше не смотреть в его сторону, чтобы не расстраиваться, и досидеть до конца праздника, который уже подходил к своей кульминации.

– А сейчас состоится самая ответственная часть любой свадьбы – бросание букета невесты, – торжественно провозгласил тамада.

Все молоденькие и не очень незамужние девушки, пихаясь, толкаясь и шипя друг на друга, ринулись к Василисе, я – в противоположную сторону и как можно дальше. Участвовать в этом спектакле, в который я особо не верила, что-то не очень хотелось. Я лучше поем, а то с этой суетой мне скоро будет грозить самый настоящий голодный обморок.

Я уселась к столу, посчитав расстояние от опасного места вполне приличным, и попыталась сделать выбор в пользу хоть какого-нибудь блюда. Попробовать хотелось все, но я понимала, что такого количества еды мой желудок просто не выдержит, а глазки разбегались, слюнки выделялись, лапки уже к чему-то тянулись. Ну и ладно – пусть мне хуже будет.

Положив себе на тарелку мясной рулет с грибной начинкой, неизвестный, но от этого не менее аппетитный, салат, сыр, запеченный картофель и еще много всякой всячины, я храбро взялась за вилку. Желудок уже не просто вопил от голода, но и ругал свою нерадивую хозяйку на все лады. Заставлять его ждать было уже попросту опасно.

– Что же ты убежала? – подсел ко мне Александр. – Самое интересное начинается.

– Ну и пушкай, – с набитым ртом ответила я, не замечая, как принцесса поворачивается спиной к замершей в трепетном ожидании публике и к нам тоже. – Несерьезно это все.

– Как сказать, – усмехнулся князь, наблюдая за разворачивающимся действом.

Я пожала плечами и снова уделила больше внимания содержимому своей тарелки.

Визг и вопли ознаменовали, что букет взмыл наконец-таки в воздух, совершая свой первый и единственный в жизни полет. Любопытство пересилило голод, и я подняла голову, чтобы… получить по физиономии этим чертовым веником. Вот зараза! Причем просто прямым попаданием мне в лицо букет решил не ограничиваться. Уж не знаю, кто его собирал, но я бы ему руки оторвала по самые ноги, потому что какая-то наглая цветочная колючка застряла аккурат на кончике моего носа, и теперь я напоминала больше разъяренного носорога, чем подружку невесты.

Первым моим порывом было – запустить букет обратно в излишне радостное и довольное лицо Василисы, но Александр, заливаясь веселым смехом, успел схватить меня за руку.

– От судьбы не убежишь, – еле выговорил он. – Поздравляю!

– Обладательницей букета стала наша гостья и настоящая победительница драконов – Алена, – прокомментировал данное событие всевидящий тамада. – Узнаем ли мы кто же ее счастливый…

– Подержи, я хоть колючку выну, – буркнула я, впихивая букет изумленному Александру в руки.

– …избранник? Ого! Сам князь Трехгории!

Тамаду я особо не слушала, но по наступившей тишине поняла, что сделала что-то не так. Та-а-ак! Мама дорогая!!! По традиции, если девушка, поймавшая невестин букет, отдаст его молодому человеку, то она признается ему в своих чувствах. Краска бросилась мне в лицо.

– Отдай! – зашипела я, мгновенно забыв про свой нос и пытаясь выхватить букет обратно, но Александр успел спрятать его за спину и отскочить в сторону. – Отдай сейчас же!

Он, продолжая улыбаться, помотал головой и попятился от меня. Я наступала. Он пятился. За нами следили, как за боем быков, в полной тишине. В итоге моего наступления Александр оказался прижатым к дверям.

– Отдай веник! – еще раз рыкнула я, забыв про полный зал гостей.

– Ну это же все несерьезно, – поддел он меня. – Сама же сказала.

– Отдай!

Не знаю почему, но мне было важно, чтобы он вернул мне букет, словно от этого мои чувства к нему не будут иметь места.

Улыбка медленно сползала с княжеского лица, и теперь он смотрел на меня совершенно серьезно, дожидаясь, когда я к нему подойду.

И я подошла, почти вплотную. Он посмотрел поверх моей головы и без слов вернул мне цветы. Я выскочила в сад, не в силах совладать с собой. Щеки пылали так, будто я перевела на румяна весь урожай свеклы. Возвращаться к гостям в таком виде нельзя, насмешек и издевок точно не оберешься. Ну почему я так эмоционально на все отреагировала?

Это же надо было так глупо нарваться. Если бы я кому другому букет сбагрила, а то… Вот угораздило-то. Собственно, как всегда. У меня ничего по-человечески не получается. Я, можно сказать, при всех призналась ему в любви, и ведь не отвертишься, что понятия не имела об этой чертовой традиции. И кто их вообще придумывает? Я наконец добралась до своего околюченного носа и привела его в порядок.

И что мне теперь делать? Вопрос, заставивший свихнуться лучшие мозги древности, снова встал передо мной во всей своей красе. Возвращаться точно нельзя. Погуляю, подумаю над своим поведением, а там, глядишь, все и разъедутся. Или отвлекутся чем-нибудь, а про это недоразумение (для них-то развлечение, и еще какое!) забудут.

Побродив по парку, стараясь не попадаться никому на глаза, я успокоила и уговорила саму себя, что ничего экстраординарного не произошло. Буду делать вид, что ничего не случилось, и все. Тем более вроде уже и гости начали разъезжаться, можно смело отправиться во дворец.

Почти крадучись, чтобы не привлекать к себе внимания, я вынырнула из-за куста какого-то экзотического растения к лестнице и почти налетела на причину моей незапланированной прогулки.

Князь стоял возле лестницы вполоборота ко мне, поставив одну ногу на парапет и небрежно положив на колено локоть. На нем была черная рубашка с закатанными по локоть рукавами и расстегнутым воротом (по этому я сразу определила, что гости уже разъехались), свободные черные брюки и никакого плаща. Вид, надо сказать, совсем не княжеский, но такой… чертовски привлекательный. Рядом спиной ко мне стоял Виктор.

– Александр, ты все-таки продолжаешь считать, что жениться – это хорошая идея? – спросил он.

Я приостановилась, словно передо мной выросла невидимая стена. На моем лице сразу застыла маска странной гримасы – нечто среднее между удивлением и ужасом. Неужели я не ослышалась и князь действительно собирается жениться?! Нет, я не ослышалась, и со слухом у меня все в порядке. Но почему?.. За что?.. Сердце, совершив акробатический кульбит, не совместимый с жизнью, провалилось куда-то в желудок и покрылось тонком колючим слоем инея, да так и примерзло намертво к грудной клетке, не давая больше о себе знать ни единым трепыханием. Лучше бы он сказал, что собрался повеситься на ближайшей осинке, честное слово, мне бы легче было, я даже согласна веревку намылить.

Да, Александр – мой друг, если это можно так назвать. И вполне нормально, что он решил наконец-то обзавестись семьей. А чего я хотела? Что он будет всю жизнь сидеть рядом со мной и заботиться о моей неблагополучной тушке? Но как-то раньше мысль о его женитьбе не приходила мне в голову. Или приходила? А даже если и приходила, то что из того? Мне-то какое дело до его личной жизни? Меня-то уж он точно не любит, у него кокетливая красотка теперь есть, да и я приказала себе перестать думать о своей любви. Порадоваться за него надо. Отчего же тогда так мерзко-то на душе?

Эти мысли с быстротой молнии пронеслись у меня в голове, и ледяной холод объял меня изнутри, хотя я постаралась взять себя в руки. Пусть с трудом, но у меня это получилось. Притворяться, что я ничего не слышала было глупо, да и бессмысленно. Оба слишком резко повернулись в мою сторону, и на их лицах сразу появилось выражение удивления и крайнего замешательства. Да уж, разговор явно предназначался не для моих ушей.

– Ты собираешься жениться? – Задать этот простой вопрос оказалось для меня делом поистине героическим. Медаль не забыть потом себе выдать.

Моему внешнему хладнокровию могли сейчас позавидовать все правящие династии мира! Поздравляю, Алена! Умеешь ты найти применение своим талантам.

Александр взъерошил волосы, пытаясь собраться с мыслями.

– Алена, я… э… послушай… – Но князю явно не хватало моих уникальных способностей.

– Поздравляю. Приглашение пришли. Только не знаю, будет ли у меня время выбраться на твою свадьбу. Дел в лесу, наверное, скопилось немерено. Да и дом заново строить надо.

Неужели это сказала я и это мой голос? Никогда бы не подумала, что умею так бесцветно и официально выражаться. И откуда у меня такие скрытые способности взялись? Вряд ли яд василиска этому поспособствовал.

И я гордо прошествовала к дверям дворца, стараясь не сорваться на истерический бег.

– Алена, подожди! – окликнул меня Александр. – Неужели ты не хочешь узнать, кто моя избранница?

– Нет, меня это не интересует, – ответила я через плечо, уже почти врываясь во дворец.

Вот теперь можно и не сдерживаться. С меня тут же слетела всякая напыщенность, и я сломя голову кинулась вверх по лестнице. Хорошо еще никто по пути не попался, а то бы я снесла, даже имени не спросив. Уже будучи наверху, я услышала, как снова распахнулась парадная дверь и раздался голос короля:

– Александр, уделите мне пару минут, у меня есть к вам несколько вопросов.

Вот и славно, пусть пообщаются, у меня сейчас немного не то настроение, чтобы выслушивать какие бы то ни было объяснения, тем более что они не имеют ко мне никакого отношения. Что ответит новоявленный жених королю, желания слышать у меня никакого не было, и я драпанула дальше по коридору в спасительный квадрат комнаты, которую мне тут предоставили. И только когда оказалась внутри, прислонившись к двери спиной, почувствовала себя в относительной безопасности. Повторяю, в относительной, потому что двери, за которой можно спрятаться от своих собственных чувств и мыслей, еще не придумали. Жаль, ему бы памятник при жизни поставили и провозгласили самым главным божеством в мире.

Ну и что я так разнервничалась, спрашивается? Не хотел он раньше жениться, а теперь надумал. Ничего экстраординарного. Тем более у него было столько претенденток в Бемирании, одна краше другой. Сама видела, что любая готова была согласиться на его предложение. А кто сказал, что он будет с тобой всю жизнь возиться? Надо срочно успокоиться. А ничего так хорошо не успокаивает, как беседа на отвлеченные темы с умным человеком. И где только Сенька ошивается? Вот всегда так – когда он нужен, никогда его под боком не бывает.

Будто подслушав мои мысли, из груды подушек высунулась заспанная белая морда.

– Ты чего столько грохоту устроила? – зевая и потягиваясь, спросил кот. – Никакого покою от тебя нет. Только задремал сладко.

– А тебе бы все спать… – проворчала я, отлипая от двери и плюхаясь рядом с котом на кровать.

– Дай понежиться-то, – проворковал кот, снова зарываясь в подушки. – Когда еще доведется. Жизнь – она штука непредсказуемая. Может, завтра опять на болотной кочке ночевать придется.

– Тебя на философию потянуло? – изумилась я.

– А тебе больше по душе лирика?

Вот только лирики мне сейчас и не хватает для полноты ощущений.

– А чего ты такая кислая-то? – спросил Сенька, наконец замечая мой расстроенный вид. – Случилось чего?

– Да нет, – не зная, стоит ли ему говорить о женитьбе Александра или нет, ответила я. – Устала просто, наверное.

– Ага, – не поверил мне лохматый друг, – ты еще скажи, поганочки на свадебном столе несвежие попались, оттого и цвет лица слегка зеленцой отдает.

– Да ну тебя, – невесело улыбнулась я и принялась общипывать злополучный букет. Странно, что я его еще не выбросила.

Причем я так увлеклась, что не заметила, как передо мной выросла целая горка измельченной травы, годной разве только для развеивания по ветру. Это нехитрое и не совсем интеллектуальное занятие помогло мне немного прийти в себя, и теперь в душе вместо «очень плохо» было «просто отвратительно», а еще я начала злиться. На себя! С каждым оторванным лепестком я награждала себе и князя по очереди эпитетами, из которых «дура» и «негодяй» были самыми лестными.

Когда я ободрала букет почти наполовину, Сенька, наблюдавший за уничтожением свадебного гербария, не выдержал и, вздыхая, вылез из подушек.

– Ну и что мы над цветочками издеваемся? – спросил он, внимательно ко мне присматриваясь.

– Общипываю помаленьку, – сквозь зубы ответила я.

– Что случилось? – не отставал кот.

– Ничего.

– Зачем обманываешь лучшего мужчину своей жизни, белого и пушистого?

Я с особенной злостью дернула несговорчивый бутон и искрошила в считаные секунды. Цветочная кучка у моих ног постепенно росла. Следующая травинка оказалась менее податливой.

– Ну и черт с тобой! – зло обругала я ее и схватилась за другую.

– Алена, да что с тобой? – забеспокоился Сенька.

– Князь женится, – нехотя призналась я.

– Ну и что? – не понял меня кот.

– Вот и я о том же.

– Погоди, погоди, – забегал Сенька по подушкам. – Это он сам тебе сказал?

– Почти. Я слышала, как они с Виктором об этом разговаривали.

– А на ком он женится?

– Откуда я знаю? – чуть не всхлипнула я. – На моей бабушке.

– Так она же умерла.

– Вот и хорошо. Не дай бог обзавестись такими родственничками! – И я с такой злостью выдернула очередную хризантему, что чуть не заехала коту по морде. Он успел отскочить и решил больше не приближаться на опасное расстояние, чтобы не попасть под горячую руку моей мстительности.

– Так… – Сенька наклонил голову, заглядывая мне в глаза. – А ты что бесишься?

– Ничего.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– Ты любишь его, да?

– Сдурел совсем?! Я что, похожа на сумасшедшую?

Кот присмотрелся ко мне и с убийственной серьезностью констатировал:

– Еще как.

Я ничего не ответила и снова принялась издеваться над букетом.

– Алена, признайся честно – ты его любишь?

Я отчаянно сопела.

– Так да или нет? – не отставал Сенька.

– Да! – крикнула я, швыряя все, что осталось от некогда вполне приличного веника, в дверь. – Доволен?

И надо же такому случиться, что дверь предательски открылась (без стука!), явив на пороге не кого-нибудь, а именно Александра. Злосчастный букет эполетом повис у него на плече. Вот черт! Надо же было дверь забыть закрыть! А какого лешего он вообще приперся?

– Мне кажется, букет невесты должен быть более свежим, – хитро сказал князь, снимая с плеча и разглядывая уже совсем не поддающийся никакой классификации флорестический шедевр.

– Ошибаешься, – сквозь зубы ответила я. – Для Бабы-яги самое оно.

Я обернулась, но Сеньки уже и след простыл. Вот негодник, оставил меня на растерзание этому извергу. Находиться рядом с Александром, и тем более разговаривать, хотелось меньше всего, но все подступы к двери были перекрыты его далеко не маленькой фигурой. К тому же у меня предательски тряслись руки. То ли от страха, то ли от избытка чувств. Я выхватила у него растерзанный букет и быстренько ретировалась в другой конец комнаты, делая вид, что занимаюсь реанимационными работами.

– Алена, мне нужно поговорить с тобой. – Князь приблизился на опасно близкое расстояние. – Знаешь…

– Знаю, – зло перебила я его. – Что тебе еще от меня надо? Мое материнское благословение?

– Нет. – И он попытался отобрать у меня веник. – Только ответ.

– Какой ответ? – Букет с трудом, но перекочевал на мою сторону.

– На мое предложение. – Александр решил отвоевать у меня цветы во что бы то ни стало.

– На какое предложение? Я же сказала, что подумаю.

Конечно, сейчас самое время решать проблемы увеличения его штатных медиков! Хотя это только мне так кажется, ему-то что?

– Тьфу, черт! – в сердцах выругался князь. – Алена, я пытаюсь сделать тебе предложение руки и сердца, но с тобой и этого по-человечески не получается.

Окончательно потерявший товарный, да и вообще всякий вид букет мы отпустили одновременно, и он живописно ссыпался к нашим ногам.

– Что?! – Я отказывалась ему верить.

– Я предлагаю тебе руку и сердце, – повторил он.

– Только руку и сердце? – глупо уточнила я. – А как же другие органы? Печень там, почки…

Что я вообще говорю-то, идиотка?

– Ну хорошо, – Александр усмехнулся. – Уговорила, забирай и все остальное.

Я тупо смотрела в его смущенно улыбающееся лицо, и оно почему-то показалось мне верхом издевательства. Перед глазами встал расплывчатый образ кокетливой красотки и его замешательство, когда я услышала о женитьбе. Меня захватила волна безудержной злости. Буря эмоций на моем лице, которую я уже не пыталась скрывать, заставила его отшатнуться в сторону.

– Ах вот как?! – взвизгнула я и швырнула в князя расческой. – Как ты смеешь так надо мной измываться?! – Полет блюдца. – Над моими чувствами?! – Баночка с кремом. – Даже если я не права, это не дает тебе права так жестоко со мной поступать! – Книга.

Я швырялась в него всем, что попадало мне под руку, причем старалась ухватить что потяжелее, хотя особо и не рассматривала. Александр, совершенно ничего не понимая, уворачивался от непрерывно летящих в него предметов, однако попыток к бегству почему-то не предпринимал. Когда кончились мелкие вещи, я ввела в бой более тяжелую артиллерию в виде картин и подушек. Мы кружили по комнате, как мухи на посадке. Под ногами валялись осколки разбитых стаканов и тарелок, смятые цветы и тряпки, бывшие некогда подушками и чем-то еще. В воздухе летали пух и перья.

– Алена, успокойся, и давай поговорим, – предпринял слабую попытку к мирным переговорам «жених», защищаясь от меня оставшейся в живых картиной.

– Ах успокойся!.. – снова начала я гневную отповедь. – Не понимаю, за что ты так жестоко мне мстишь, издеваясь над моими чувствами?! Подлец! Нахал! Я тебе покажу, как над ведьмами шутить! Инквизитор чертов!

И я схватила с пола тяжелую вазу, намереваясь хоть на этот раз не промазать, но Александр успел поднырнуть мне под руку, и нас обоих окатило холодной водой. Это немного привело меня в состояние небоеспособности, чем не преминул воспользоваться князь, сгребая меня в охапку. Ваза шмякнулась на пол и с невероятным звоном разлетелась на мелкие кусочки.

Под нашими ногами расплывалась огромная лужа, мокрая одежда прилипла к телу. Уж не знаю, что на меня повлияло – то ли стальные объятия князя, то ли неожиданный душ, но брыкаться я перестала, наблюдая за расползающимися в разные стороны ручейками.

Мне вдруг стало абсолютно все равно, что он скажет и сделает дальше. Апатия защитным покровом окутала меня, притупляя чувства и боль.

– Отпусти меня, – жалобно попросила я, осмелившись наконец поднять на него глаза. – Я больше не буду.

– И не подумаю…

Он наклонился к моему лицу и поцеловал, чем ввел меня в состояние легкого душевного помешательства. Я безвольно обвисла в его руках, пытаясь собрать остатки моего готового дезертировать окончательно и бесповоротно разума. Ох, нелегкая это работа оказалась, но я вроде справилась, хотя полной уверенности у меня не было.

Князь терпеливо дожидался того момента, когда я окончательно приду в себя и смогу адекватно реагировать на внешние раздражители.

– Алена, неужели ты еще не поняла, что я тоже люблю тебя? – тихо и совершенно серьезно сказал он. – Что мне никто больше не нужен? Ты дала мне понять, что есть люди, которые не поддаются пустым слухам и наговорам, а верят только поступкам и делам. И я никого не хочу видеть рядом с собой, кроме тебя. Только ты мне нужна, такая, какая есть. Я люблю, когда ты ехидно улыбаешься, когда ты вредничаешь, даже когда злишься. Я знаю, что ты тоже любишь меня и чисто из вредности можешь сказать «нет», но дай своей вредности на сегодня выходной, хорошо?

Его голос обволакивал меня и зачаровывал. Я уже не могла сопротивляться, меня полностью нейтрализовали. Я потрясенно смотрела на него, боясь поверить тому, что сейчас говорили наши сердца, но им не было никакого дела до происков двух ненормальных разумов.

– Я хотел сделать тебе предложение завтра и немного по-другому, но в силу некоторых… – он заправил мне за ухо выбившуюся мокрую прядку, – непредвиденных обстоятельств делаю это сейчас. Раньше было нельзя: делать девушке предложение накануне чужой свадьбы – плохая примета.

– Ты плюешь на законы, а веришь в приметы? – потрясение спросила я.

– Законы придумываю люди, – усмехнулся он. – А приметы – это душа природы. Я не хочу, чтобы высшие силы встали между нами.

Неужели он любит меня? Такую бестолковую и вредную? Со всеми моими наворотами и прибабахами? Боже мой, неужели это правда? А ведь правда, я чувствую. И уже ничего не могу с собой сделать. Я без него умру.

– А как же та красавица, с которой ты сегодня весь день ворковал? – Меня еще не отпускало чувство нереальности.

– Карина? – Александр улыбнулся и чмокнул меня в нос. – Глупая, она жена министра сельского хозяйства Бемирании и разбирается во многих вопросах чуть ли не лучше своего мужа. Я обсуждал с ней улучшение племенной линии в овцеводстве.

Я почувствовала себя ужасно глупо. К баранам приревновала.

– Алена, ну скажи уже «да», – раздался сбоку нетерпеливый Сенькин голос.

– Исчезни! – рявкнули мы на него оба, и кот поспешно ретировался под кровать, бубня что-то про чокнутых придурков, которым мозги вправить некому.

Мы снова повернулись друг к другу. Александр немного ослабил хватку, выпуская меня на относительную свободу, но мы тут же чуть не навернулись, поскользнувшись на мокром полу. Вот всегда со мной так! Кому еще может признаться в любви в полуразрушенной комнате промокший до нитки Кашей Бессмертный, стоя чуть ли не по колено в воде? Ага, никому. И то, что весь этот кавардак дело моих рук, кажется, никого совершенно не смущает.

Сейчас для меня существовали только его глаза, такие выразительные и ласковые. В них было столько нежности и любви… Что же он со мной делает, изверг?

– Я люблю тебя, – нежно гладя меня по мокрым волосам, прошептал князь. – Ты выйдешь за меня замуж?

Такой психической атаки я выдержать уже не смогла.

– Да! – сдавленно пискнула я и зажмурилась, не в силах справиться с обрушившимся на меня счастьем. – Только крестиком вышивать…

Последние слова договорить мне не дали – выдвигать условия и целоваться одновременно оказалось не под силу даже мне. Мои руки, уже не спрашивая хозяйского согласия, обхватили его за шею. Единственное, что я поняла, – мои условия несколько устарели, крестиком вышивать мне все-таки придется научиться. Если только он сильно попросит. Очень сильно попросит.

Когда я открыла глаза, то была безмерно удивлена, что земля осталась внизу, а небо – наверху, как им и положено быть. Мне казалось, что все уже давно перемешалось, и кроме нас нет больше ничего.

Я снова посмотрела в его глаза… И зачем я это сделала? Они были такие… В общем, все! Мне точно хана! У нас теперь одно психическое заболевание на двоих. Но это уже радует, есть хоть на кого свалить весь груз ответственности по крайней мере.

– Что здесь происхо… – в комнату ворвался Виктор, да так и застыл с открытым ртом, уставившись на нас.

Следом за ним влетели не менее встревоженные молодожены. Магистр Велимир и несколько припозднившихся с отъездом гостей скромно остались в коридоре.

– Спасите! – бросился к ним из-под кровати мокрый Сенька. – Они меня чуть не угробили со своей любовью!

Я дернулась было в сторону, но князь удержал меня и не дал позорно сбежать с места «преступления», где нас застигли с поличным поцелуем. Он еще и притянул меня к себе, чтобы у собравшихся не возникло мысли, что мы тут украшением интерьера занимаемся.

– Интересно, и чей поцелуй обладает столь разрушительной силой? – рассеянно оглядывая «место побоища», полюбопытствовал советник.

Я скромно потупилась и в первый раз ничего ехидного ему не ответила. Со мной и такое, оказывается, бывает?

– Та-а-ак, – протянул Елисей, и по его лицу расплылась какая-то подозрительная улыбка. – Я смотрю, эта дикая кошка все-таки приручилась?

– У нее не было выбора, – ласково проворковал князь.

– Может, сразу сгонять за священником, пока она не передумала и еще куда-нибудь не вляпалась? – Королевич был сама любезность и предупредительность.

– Эй, так не пойдет! – возмутилась я, не желая полностью смиряться со своей участью. – А месяц как минимум на «подумать»?

– Обойдешься.

Ну вот так всегда! Меня опять никто не спросил. А что я? Я уже не против.

Народ еще немного потоптался, разглядывая не столько нас (мы уже и так успели всем надоесть), сколько оригинальное убранство моей комнаты, и удалился, пробурчав что-то типа:

– Ну не будем вам больше мешать. Кажется, мы тут лишние.

– Магистр, кажется, вы что-то говорили про неадекватную реакцию на яд василиска? – не удержался от ехидства Виктор.

– Господин советник, любовь точно так же непредсказуема, поверьте мне, – усмехнулся в бороду маг.

Мы остались стоять. Ну не просто так, конечно.

Когда в подозрительной близости от нас второй раз оказался Виктор и в четвертый раз Сенька, пришедшие кто за чем, Александр не выдержал.

– Пойдем вниз, поедим хотя бы, – шепнул он мне на ухо. – А то скоро из нас сделают музейные экспонаты, и Сенька будет проводить платные экскурсии.

Белоснежный негодник в очередной раз пытался незаметно гулять рядом.

– Конечно, – проворчал он. – Где это видано, что Кащей Бессмертный с Бабой-ягой целуются…

Мы наскоро переоделись и спустились вниз. Есть захотелось со страшной силой. Мне, по крайней мере.

Едва мы показались на пороге столовой, вся наша компания с молодыми во главе (хорошо еще королей не было), собравшаяся как на совещание, дружно повернула головы в нашу сторону и уставилась… короче, от нас чего-то ждали. А глаза-то у всех какие наивные, кошмар.

– Ну и?.. – первым потерял терпение Елисей.

– Что «ну и…»? – Я подозрительно покосилась на него.

– Мы ждем.

– Чего?

Я недоуменно посмотрела на Александра, но он, кажется, и сам не совсем понимал, чего от нас хотят.

– Мы ждем официальной версии предложения, – нетерпеливо пояснил королевич. – А мы будем свидетелями.

– Это еще зачем? – уточнил князь. – Все уже сделано.

– А чтобы вы потом не говорили, что пошутили.

Я глубоко вздохнула, уперла кулаки в бока и собралась уже высказать все, что я думаю об этих новобрачных сводниках, но князь уже бухнулся передо мной на одно колено и, взяв за руки, повернул к себе. Пришлось отвлечься.

– Алена! – Его голос прозвучал торжественно. Все затаили дыхание, даже я. – Я, потомственный князь и правитель Трехгории Александр, при свидетелях, достойных доверия и уважения, прошу твоей руки и предлагаю стать моей женой…

Мои глаза начали медленно расширяться от ужаса, а к концу пламенной и возвышенной речи, в которой Александр говорил что-то насчет титулов и каких-то обязанностей (то ли моих, то ли своих, так и не поняла), я уже была близка к откровенной панике. Он же действительно правитель, как я могла об этом забыть! А кто я? Всего лишь ведьма-недоучка и Баба-яга. Вот опять влипла-то! И ведь это уже на всю жизнь! Аминь!

По воцарившейся тишине я поняла, что теперь чего-то ждут от меня. Впечатлительная публика подалась вперед, забыв, что такое вдох-выдох.

– А можно без титулов и обязанностей? – уточнила я, еще надеясь на благополучный исход.

– Нельзя, и только попробуй отказаться, – прошипел еле слышно князь, видимо прочитав все по моему лицу, и сильнее сжал мои ладони, которые я пыталась безуспешно вырвать. Кажется, шансов мне уже не оставили.

Я покосилась на добровольных свидетелей. Вот уж от кого поддержки точно не дождешься. Ну что же, не поминайте лихом! Страшно-то как!

Тянуть дальше было опасно – свидетели могли погибнуть от нехватки кислорода.

– Я согласна, – пискнула я, и все облегченно вздохнули.

Это что же, я теперь невеста, да? У меня подкосились ноги от этого открытия.

Александр поднялся и снял со своей руки серебряное кольцо. Я давно уже приглядывалась к нему, но спросить, что же оно символизирует, так до сих пор и не решилась.

– Это кольцо – символ нашего рода, – сказал он, надевая мне его на безымянный трясущийся палец. – И оно переходит из поколения в поколение при заключении брака.

– Оно же мне велико будет…

– Не будет.

И серебряная печатка как влитая обхватила мой палец. Но как же так?

– Это подтверждает искренность твоих чувств, – ответил на мой вопросительный взгляд Александр.

– Это что-то вроде проверки на блохастость, да? – догадалась я.

Мой жених усмехнулся.

– Не совсем. Ну и это тоже, конечно. Только не кипятись, – заметив нехороший прищур моих глаз, поспешно добавил он. – Я ведь сначала сделал тебе предложение, а уже потом отдал кольцо.

Да, действительно. Ладно, пусть живет. Я рассматривала необычное украшение. По всему ободку были выгравированы какие-то витиеватые буквы и символы, но настолько мелкие, что, сколько бы я ни щурилась и ни ломала глаза, прочитать так и не смогла. Потом спросить надо будет, интересно же. А вот на квадратике печатки вполне понятный рисунок – кристалл в круге исходящего двенадцатью лучами солнца. Красиво. Наверняка это что-то обозначает.

– Ну все, – подошел к нам Елисей, только Василиса дернула его обратно так, что он чуть не свалился. – Теперь не отвертитесь. Представители трех государств свидетелями были.

– Да уж! – Виктор скорбно подпер ладонью голову. – Я всегда знал, что эта ведьма заразит князя каким-нибудь психическим заболеванием. И вот, пожалуйста…

– Виктор, ты просто завидуешь, – бросил на него укоризненный взгляд Кащей, собственнически обнимая меня за талию.

– Боже упаси! – воскликнул советник. – Я бы ни за что не согласился на ней жениться. Я не самоубийца!

– Могу помочь, – предложила я свои скромные услуги.

Виктор фыркнул и отвернулся, демонстрируя всем своим видом, как он за нас счастлив. А ведь он действительно за нас рад, изверг!

В общем, помолвка Бабы-яги и Кащея Бессмертного состоялась! Интересно, такое хоть в одной сказке случалось? Нет? Ну и ладно.

Только если б я знала, что до свадьбы еще дожить надо…