ГЛАВА 23
Я медленно открыла глаза. Помещение, где я находилась, покачивалось из стороны в сторону, но меня это нисколько не волновало. Стены, потолок, углы, дверь, окно, кровать, магистр Велимир. Сознание четко фиксировало увиденные объекты, но никакой дополнительной информации про них давать не торопилось. Где-то в мозгу плавали далекие образы, настолько размытые и нечеткие, что можно было сказать, что их и нет.
– Пить, – еле слышно попросила я пересохшими губами, и мне тут же услужливо подсунули графин с водой. Я залпом осушила его, пролив часть живительной влаги на грудь, и откинулась на подушку.
– Алена, ты меня слышишь? – спросил учитель.
Я медленно перевела взгляд на него и кивнула.
– Кто я?
– Учитель Велимир, – еле слышно ответила я.
– А он?
Я проследила за указательным пальцем:
– Ректор.
Они переглянулись.
– А имя Василиса тебе что-нибудь говорит?
Я послушно напряглась, но перед мысленным взором никаких образов и картинок не всплыло. Я покачала головой.
– А Александр?
Я опять покачала головой.
– Елисей? Виктор? Сенька?
И снова тишина… Что-то далекое и неосязаемое, как отражение, когда-то виденное в зеркале. Увидел – вспомнил, а слова – они и есть всего лишь слова. Какие в них могут быть образы?
Я устало закрыла глаза и погрузилась в темноту, изредка разрезаемую яркой вспышкой каких-то ненужных мне символов.
– Что нам делать? – донесся до меня издалека голос.
– Не знаю, – ответил другой. – Если она не придет в себя к завтрашнему вечеру, то мы ее потеряем. Эффект зеркальных отражений на сознании еще никому не удалось преодолеть.
– Она спасла всех ценой своей жизни.
– Да. А мы не можем ей ничем помочь.
Голоса звучали все глуше и глуше, пока совсем не растворились в черном пространстве. Вот и хорошо. Мешают только. В тишине лучше. И спокойнее. Ничего лишнего. Какое блаженство. Время течет медленно, никуда не торопится. И я плыву медленно и никуда не тороплюсь. И все так прекрасно и размеренно.
Я рывком села на кровати, не понимая, что разбудило меня таким странным образом. Резкая боль в левом плече и груди заставила вновь рухнуть со стоном на подушку. Мне было страшно. Пот струился по лицу, и я вытерла его краем пододеяльника. Сердце в бешеном темпе билось о ребра, грозя пробить твердую кость и выскочить на свежий воздух. В голове крутилось столько всего, что сразу разобраться и понять, что есть что, было невозможно.
Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться хоть на чем-то, чтобы разобраться в моей голове. Замок, воронка, королева, Василиса, василиск, битва, маги, Елисей, князь. С молниеносной быстротой четкие и живые образы пронеслись перед моими глазами. Вспомнила!
Я снова осмелилась приоткрыть глаза. В том, что я жива, сомнений у меня уже не возникало. Вряд ли у мертвых будет так сильно болеть место ранения, да и все избитое тельце тоже. Кажется, эта огнедышащая тварюга меня все-таки задела, и неслабо. Грудь ноет неимоверно. Да и на преисподнюю комната мало походила. Не думаю, что там будут так профессионально перебинтовывать неосторожного грешника и тем более заботливо подкладывать ему подушки. О том, что я могла попасть в рай, мысли даже не возникло.
Но где же я тогда? Достаточно просторная и светлая комната, обитая розовыми в цветочек обоями (терпеть не могу розовый цвет!), белый потолок с лепниной по углам и в центре с какими-то непонятными финтифлюшками, широкая кровать, на которой я, собственно, и возлежу. Чистое белье, накрахмаленное. Не в крестьянском домишке, это точно. И чем закончилась битва? А где все? И в первую очередь Александр?
Я осторожно приподнялась, морщась от боли в груди, но слабые руки не хотели меня поддерживать. Какое предательство с их стороны! Я с ними так коварно никогда не поступала! Пришлось опуститься обратно. И вовремя. За дверью послышались осторожные шаги. Я закрыла глаза и притворилась спящей.
В комнату вошли магистр Велимир, Василиса, Елисей и князь. Я незаметно следила за ними из-под опущенных ресниц.
– Неужели нет никакой надежды? – спросил Кащей, и в его голосе я услышала неподдельную тревогу.
– Остается уповать только на чудо, – со вздохом ответил маг.
«Я вам устрою чудо!» – мстительно подумала я.
– И что оно должно из себя представлять?
Князь подошел к проблеме с практической точки зрения. Уважаю. Ни тебе охов-ахов, ни падания на колени с мольбой о прощении, ни заламывания рук в бессильной тревоге. Его не интересует почему «нет», он хочет знать что можно сделать, чтобы было «да». Это я понимаю.
– Уже ничего.
А вот тут, господин учитель, вы абсолютно неправы. Сами черную магию запретили. Кто меня теперь воскрешать будет? Да и не надо, сама справлюсь, своими силами. Первый раз, что ли?
– Но как же так? – всхлипнула Василиса, прикладывая платочек к глазам. – Мы с Елисеем только ей обязаны нашим счастьем.
Вот только не надо сопливых благодарностей!
– Князь, что вы будете делать при неблагоприятном исходе? – спросил магистр Велимир.
Александр заметно побледнел, хотя, на мой взгляд, бледнеть еще больше ему было уже некуда. Интересно, почему Учитель такой странный вопрос задает? Или мне уже место для вечного покоя присмотрели?
– Я все-таки надеюсь на чудо, – тихо ответил Александр.
Правильно. Надежда умирает последней.
– Я не могу поверить, что она умрет, – с убийственной наивностью прошептала принцесса. – Я так мало ее знала, но уже успела привязаться.
А вот этого точно не надо. Мне лишний хвост не нужен.
Дверь снова отворилась, и к скорбящей по мне компании присоединился Виктор.
– Как она? – тихо спросил советник.
Жалеешь, что не придушил меня раньше? Еще успеется.
– Так же, – вздохнул Елисей. – Сенька что?
– Пытается хорохориться, но получается плохо.
Котик мой маленький! Вот кого мне действительно жалко. Как он без меня будет?
– Александр, – обратилась принцесса к князю, – скажите нам что-нибудь утешительное.
Нашла кого попросить! Он еще на моей могилке хороводы водить будет на Рождество.
– Мне нечего сказать, ваше высочество.
Так уж и нечего? А для меня точно нашлась бы парочка нелицеприятных эпитетов.
– Неужели она умрет? – снова всхлипнула Василиса, утыкаясь в плечо королевича. Он несмело приобнял ее.
Ну хватит. Мне надоели эти сопли-слезы. Пора явить народу чудо моего воскрешения.
– Скорее всего, – подтвердил Учитель.
– Не дождетесь, – обиженно пробурчала я, открывая глаза.
Смотреть на столпившуюся у моей кровати компанию было одно удовольствие. Учитель бросился ко мне с одной стороны, Василиса с другой. При этом они что-то очень убедительно пытались сказать, но я ничего не поняла из их гвалта. Елисей издал клич, больше подходящий вождю какого-нибудь дикого племени, а не наследнику вполне цивилизованного государства. Князь молча прикрыл глаза, будто собирался поспать стоя. Виктор пробурчал что-то нечленораздельное, что больше смахивало на обещание все-таки придушить меня собственными руками, чтоб уж наверняка.
Я взирала на проявления их пламенной любви к моей скромной особе и тихо радовалась, что у меня есть такие замечательные друзья, хотя и весьма своеобразные.
Я еще немного понаслаждалась восторгом собравшихся по поводу моего воскрешения и попыталась выдернуть у Василисы кусок одеяла, который она обильно орошала слезами.
– Если ты сейчас же не перестанешь плакать, – упрекнула я впечатлительную принцессу, – моя кровать превратится в болото и покроется плесенью.
Она подняла на меня влажные глаза и улыбнулась.
– Мы так за тебя волновались…
– Ага, так я вам и поверила. – Во мне проснулась ворчливость. – Так волновались, что чуть заживо не похоронили. Чисто из вредности я не доставлю вам этого удовольствия, и не надейтесь.
– Не говори так, – снова всхлипнула Василиса, хватая меня за руку. – Ты не представляешь, что нам пришлось пережить. Мы всю неделю не отходили от твоей кровати.
– Что?! – обалдела я и даже подскочила, но боль в груди живенько напомнила мне, что я еще на постельном режиме. – Вы хотите сказать, что я уже неделю валяюсь тут без сознания?!
– Лежи спокойно, тебе нельзя нервничать, – пригвоздил меня обратно к подушке Учитель. – Ты еще слишком слаба. Но самое страшное теперь уже позади, слава высшим силам!
– Ошибаетесь. – Мой взгляд не предвещал присутствующим ничего хорошего. – Самое страшное у вас впереди, если вы мне сейчас же не расскажете обо всех событиях выпавшей из моей жизни последней недели.
– Сразу видно – наша неугомонная и неубиваемая ведьма в полном порядке, – усмехнулся Виктор. – Не успела прийти в себя, а уже расправами угрожает.
Я кинула на него «добрый» взгляд. Ох, договорится кто-то у меня.
– Думаю, что Алена имеет полное право все знать, – вступился за меня Учитель. – Чуть позже я расскажу тебе все, а сейчас попрошу всех выйти. Ей нужен полный покой.
– И нам теперь тоже, – не удержался Виктор от едкого замечания, увертываясь от брошенной в него подушки и скрываясь за дверью.
Князь вышел последним. Он немного задержался, вопросительно посмотрев на Учителя, но тот покачал головой. Так! Это уже совсем интересно!
Мы с Учителем остались одни.
Я уже открыла рот, чтобы задать парочку волнующих меня вопросов, но в дверь тихонько постучали, и я с интересом на нее уставилась.
– Кого там еще принесла нелегкая? – проворчал Велимир, направляясь к двери. – Я же сказал, чтобы нас пока не тревожили.
На пороге стоял высокий широкоплечий человек средних лет, с красивым лицом – такие годы не только не портят, но, наоборот, подчеркивают их мужественность. Весь его облик и одежда говорили о том, что незнакомец из высшего сословия, даже очень. Ну вот! Теперь еще и местная знать ко мне на прием записываться начнет. Зачем только, интересно?
Магистр, почтительно поклонившись, впустил незнакомца в комнату.
– Мне сказали, что ты пришла в себя, – заговорил красавец низким приятным голосом. – Я очень рад этому, Алена, и хочу засвидетельствовать тебе свое личное почтение и принести безмерную благодарность не только от своего имени, но и от имени всей Бемирании.
У меня округлились глаза. Это что же, сам король ко мне пожаловал?! Значит, мы в королевском дворце находимся? Вот это да! Ради этого стоило умереть и воскреснуть. Однако я постаралась придать себе как можно более подобающий такому случаю вид и приподнялась на кровати, но король только небрежно махнул рукой.
– Не утруждай себя, ты не на официальном приеме. Просто прими мое личное человеческое спасибо за дочь и раскрытие ужасного заговора.
– Не за что, – прохрипела я, еле справившись с шоковым состоянием. – Обращайтесь еще.
Король усмехнулся.
– Если тебе что-нибудь понадобится, только скажи, – и, помолчав, добавил: – Кстати, князь Трехгории вполне порядочный и умный человек. Мы многое потеряли, веря досужим слухам.
– Я в этом не сомневалась, – буркнула я, уже не зная, куда девать глаза.
– Не буду больше беспокоить тебя, отдыхай. И еще раз спасибо.
Король склонился и поцеловал мне руку, чем ввел меня в окончательную растерянность. Приятно, конечно, когда тебя считают героем и всячески пытаются выразить тебе благодарность, но я никогда не знаю, как вести себя в подобной ситуации, провалиться хочется.
Король уже выходил из комнаты, но на пороге обернулся и мягко мне улыбнулся. Улыбка вышла немного грустная и вымученная, но я его понимала – жена все-таки во главе заговора стояла, не шутка такое пережить. Интересно, он не прибил ее сразу за такие «развлечения»?
В тот день Учитель больше ко мне никого не пустил, хотя в дверь то и дело кто-то стучался, спрашивая о моем здоровье, присылали цветочки (слава богу, что не венки) и всячески давали понять, что обо мне еще помнят. Все мои протесты, что со мной все в полном порядке и я жажду общения, действия не возымели. Исключение сделали только для Сеньки, который извел всех своими стенаниями и из-под двери уходить категорически отказывался.
– Ну вот так всегда, – ворчала я. – Никакой личной жизни. Рассказывать ничего не хотят, поговорить больше ни с кем не дают. Безобразие. Вот возьму и умру сейчас, вам в назидание.
– Не умрешь, – усмехнулся в аккуратно подстриженную бороду Велимир. – Так и быть, расскажу я тебе, что было, только ворчать перестань.
Я мгновенно заткнулась и уставилась на мага голодными глазами, поглаживая теплый Сенькин бок.
– Так кто же был предателем в Расстании? – не дожидаясь начала рассказа, спросила я.
– Откуда ты знаешь? – удивленно посмотрел на меня Учитель.
Я деловито фыркнула:
– А вы думаете, у меня черепная коробка пухом и перьям набита?
– Ладно, сразу скажу, что это был глава расстанского сыска. А теперь по порядку.
Странности в Расстании начались давно. И начались они с того, что стали пропадать важные секретные документы. Сначала что-то по мелочи, но потом и более серьезные. Поиски ни к чему не приводили, вора поймать не удавалось, несмотря на все приложенные усилия. Куда уходили эти документы, соответственно, также определить не могли. А пару месяцев назад пропадает Василиса, принцесса Бемирании, будущая королева Расстании и всего Соединенного Государства. Надо ли говорить, какой переполох устроило это известие в обеих странах? Наверное, нет. Срочно был созван магический совет в полном составе. Главный магистр и глава магического сыска господин Гольвернг самолично возглавлял поиски, клятвенно обещая и брызгая слюной, что найдет негодяя, чего бы это ему ни стоило. Каково же было наше удивление, когда он доложил, что все поисковые заклинания приводят к одному источнику, а конкретно – в Трехгорию.
Прекрасно зная, что все поколения правителей Трехгории потомственные черные маги, в коварстве нынешнего молодого князя никто даже не стал сомневаться, несмотря на то что давно ничего о деятельности главы Трехгории в этой области не было слышно, а в архивах Расстании хранились некоторые бумаги, указывающие на то, что княжеский род уже давно покончил с этой пагубной наследственной привычкой. К князю послали делегацию за объяснениями, но он отказался принимать ее, сославшись на сильную занятость и плохое самочувствие.
Буквально через два дня после возвращения делегации из Трехгории нам приходит официальная бумага, уведомляющая, что на князя Александра было совершено покушение нашей делегацией, и вся вина полностью ложится на Расстанию, так как князя обманом выманили на нейтральную территорию, воспользовавшись письмом от самого главного магистра. Следствие зашло в тупик, потому что никто из магов, ездивших в Трехгорию, так и не сознался, что участвовал в нападении.
На нас наседали король с королевой Бемирании, чтобы мы поторопились с поисками и отмщением, а не занимались глупой бюрократией. По их мнению, преступник и похититель уже точно известен – потомственный Кашей Бессмертный. Только ему могло быть выгодно подобное предприятие. Тем более что в авторитете главного мага Расстании никто даже не усомнился. Раз он сказал, что преступник Кащей, значит, так и есть. Черный маг – он и есть черный маг, и никуда ты его наследственность не денешь. И никакие запреты ему не указ. Все князья Трехгории отличались своенравным характером и не считались с общепринятыми нормами и законами. Нынешний князь тоже не исключение. А все бумаги, которые он присылал для заверения в своей невиновности, всего лишь филькина грамота и нужны только для отвода глаз. Стали собирать новую делегацию, уже более серьезную. Господин Гольвернг тоже пожелал присоединиться, чтобы у князя не осталось сомнений в серьезности их намерений, вплоть до объявления войны.
Но тут пропадает и Елисей. Бесследно. Его поиски не приводят вообще ни к чему, его просто не могут найти. Тут уж все совсем с ума посходили. Медлить дальше было нельзя, политическая ситуация начинала выходить из-под контроля, потому что другие соседние государства начали присылать слишком нелицеприятные отзывы о нашей деятельности и обвинять нас в полной несостоятельности.
Все основные магические силы, вплоть до студентов академии, были задействованы в поиске королевича, но опять же не преуспели. Он как сквозь землю провалился. Надо ли говорить, что все это очень сильно подрывало авторитет Расстании и могла разразиться настоящая мировая война. Нужно было срочно принимать экстренные меры.
Делегация во главе с самим господином Гольвернгом была отправлена в Трехгорию. Еще не доезжая до Кащеева замка, делегация получила уведомление от князя, что наследник расстанского престола находится у него. С одной стороны, это только подогревало подозрения, а с другой – напрашивался вопрос: зачем он об этом сообщает заранее? Каково же было удивление магов, когда они узнали, что Елисей, движимый благородным порывом, решил сам освободить свою невесту из лап злого колдуна, воспользовавшись услугами не кого-нибудь, а самой настоящей Бабы-яги. Князь не стал скрывать от делегации способ проникновения этих двух ненормальных в его замок, но представь раздражение ректора, когда на месте Бабы-яги он увидел тебя.
Думаю, не стоит говорить, насколько он был зол. Глава магического сыска тоже проникся серьезностью проблемы, ведь ты воспользовалась запрещенными видами колдовства, незаконно ворвалась в замок к правителю Трехгории и нарушила еще несколько достаточно серьезных статей. В глазах господина Гольвернга твоя участь была уже решена.
Оставаться на территории княжества посчитали опасным, да и сам князь не горел желанием проявлять гостеприимство. Однако в самый последний момент, когда вопрос о взятии тебя под стражу был уже почти решен, Кащей почему-то официально заявил, что дает тебе политическое убежище. Это было более чем странно, особенно если учесть его и так незавидное положение. Глава магического сыска был в бешенстве. Он хотел во что бы то ни стало наказать тебя, едва ли не казнить, но князь проявил завидную твердость. Что двигало им тогда, никто понять не мог, но противоречить не стали, чтобы не скомпрометировать самих себя. Королевича забрали, несмотря на его болезнь, и спешно покинули пределы Трехгории.
Самое странное началось потом. Глава магического сыска долго не мог успокоиться относительно тебя и предпринимал все возможные меры, чтобы вытащить тебя из Трехгории и предать в руки магического правосудия. Но князь почему-то уперся еще сильнее, невзирая на слишком откровенные и неприкрытые угрозы в его адрес со стороны Расстании. Вопрос о начале войны был уже решен. А тут еще и Елисей подлил масла в огонь, заявив, что Кащей не виноват в похищении Василисы. Его никто не слушал. А зря, как оказалось.
Шли последние приготовления к военным действиям. И тут случайно перехватывается гонец с письмом такого содержания, от которого у многих встали дыбом волосы. Писала королева Бемирании господину Гольвернгу. Из письма стало известно, что до последней инициации василиска осталась всего неделя, и тогда настанет их звездный час.
Высший магистр был схвачен и без разбирательств посажен в специальную тюрьму для магов, чуть позже его лишили магической силы. Все архивы господина Гольвернга вскрыли. Вот тут-то и стало многое понятно. Оказалось, что уже очень давно они с королевой охотятся за самыми сильными артефактами мира. Прежде всего это Книга Знаний, являющаяся женским воплощением Силы. Она хранилась у Бабы-яги (а ты думала, это всего лишь сказки?). Вторым по важности был Мужской Камень Вечности, который… уже догадалась, наверное, хранится в замке самого Кащея Бессмертного.
– Так князь оставил меня в замке только потому, что знал, что Книга у меня? – шепотом спросила я.
– Нет, он сначала не знал ничего, его подкупила твоя непосредственность и непредвзятость мышления, да и просто насолить расстанскому сыску захотелось. Он узнал о Книге, только когда вы попали в пещеру, но странные подозрения, почему господин Гольвернг настаивает на твоей выдаче Расстании, навели его на некоторые мысли. Однако обо всем по порядку.
Из бумаг, спрятанных в тайном сейфе высшего мага, нам стало известно, что королева Бемирании является магом, правда, слабеньким, но с невероятными амбициями и безудержной жаждой власти. Скрывать свои способности она могла только благодаря амулету, который прячет магические силы, а вот выращивать в центре нейтральной земли василиска совершенно не мешает. Место было выбрано идеальное. Знаешь, наверное, из многих легенд… – (я кивнула), – василиск помог бы без труда завоевать половину мира, а добытые артефакты – подчинить себе все остальное. Планы были более чем грандиозные. Началась охота за тобой как хранительницей Книги Знаний. Книгу нельзя было просто отобрать или забрать у мертвого, ее можно только передать добровольно или взять у лишившегося своей силы мага. Вот почему глава расстанского сыска так настаивал на твоей выдаче. Он сделал бы все возможное, чтобы опечатать тебя, но тут вмешалось провидение в лице князя. Ты в Расстанию не попала. Королева в бешенстве.
Князь понимает, что ты не простая пешка в этой странной игре, и пытается защитить тебя и не выпускать за пределы Трехгории, но с твоим упрямым характером это непросто. Вы уже вдвоем отправляетесь прямо к королеве в руки. Как же она ликовала. Но и тут вы ухитрились обмануть ее и сбежать, причем ты уничтожаешь столь необходимый ей артефакт. (Кстати, еще не факт, что ты уничтожила Книгу окончательно.) Понимая, что Книга от нее уходит, королева в отчаянии выпускает своего монстра, чтобы выиграть битву, но она тебя явно недооценила, ты справляешься и с этим заданием, вопреки здравому смыслу. Но это уже потом.
Когда все бумаги господина Гольвернга были расшифрованы и прочитаны, у нас больше не осталось никаких сомнений, кто же является виновником всех бед. К князю тут же был послан гонец, но он прибыл слишком поздно и князя в замке уже не застал. Тогда было решено сразу ехать на место и постараться спасти хотя бы вас. Король Бемирании сначала был в шоке, узнав, кем же является его обожаемая супруга, но очень быстро принял нашу сторону, призвав на помощь и свои войска.
Битва закончилась в нашу пользу, как ты уже успела понять, причем в рекордно короткие сроки. После того как ты справилась с василиском, вражеские ряды дрогнули и ударились в паническое бегство. Основную часть противника перебили, остатки успели разбежаться, но они уже совершенно неопасны. Королеву арестовали. Она пыталась сопротивляться, но до настоящего мага ей все-таки слишком далеко, поэтому обошлось почти без жертв. Она сейчас в тюрьме, как и сам глава расстанского сыска. На его место назначен господин ректор. Ему, к сожалению, пришлось уехать еще вчера, он так и не дождался твоего выздоровления, но я обязательно сообщу ему об этом, он будет рад.
Я потрясенно дослушала историю, достойную войти в легенды. А я, оказывается, была недалека от истины, не так уж у меня все в голове безнадежно, можно себя похвалить и угостить конфеткой.
Ну что же… Главное, что все живы, остальное неважно.
Однако Учитель продолжал молча рассматривать меня каким-то странным задумчивым взглядом. Интересно, что он хочет во мне найти? Может, у меня рога или хобот вырос?
Я на всякий случай потрогала себя за нос и постучала по голове. Вроде бы нет.
– Что-то не так? – не выдержала наконец я. – Может, мне все-таки умереть?
– Ни в коем случае. – Учитель погладил меня по щеке. – Я просто никак не могу простить себе, что мы упустили тебя и вовремя не рассмотрели тот потенциал, который в тебе таится.
– Да ладно, – смутилась я. – Я не в обиде. Прошло уже.
– Не совсем.
– То есть?
Маг встал и заходил по комнате, видимо собираясь с мыслями и готовясь к дальнейшей, менее приятной, части разговора. Меня начало терзать смутное беспокойство. И что плохого меня ждет на этот раз?
– Понимаешь, Алена, – Велимир заговорил как-то подозрительно вкрадчиво, – яд василиска практически не изучен и его действие может быть совершенно непредсказуемым. Только одно то, что ты все-таки осталась жива и полностью пришла в себя, говорит об этом.
Такое начало не могло предварять ничего хорошего.
– Ага, – насторожилась я, – простите, что не померла достойно и не оправдала ваших надежд.
– Не зубоскаль, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. – Он снова сел рядом со мной. – Дело в том, что твой организм на борьбу со смертью от яда полностью израсходовал весь резервный запас твоей магической силы.
– Ну и что? – не понимала я. – Так восстановится. Сколько раз такое было.
– Боюсь, что если он и восстановится, то очень и очень не скоро…
Та-а-ак. До меня стало что-то наконец доходить.
– Я теперь никогда не смогу колдовать?!
Произнесенные вслух слова дошли до меня гораздо быстрее, чем подуманные, и меня охватил настоящий ужас. Только не это! Лучше бы я без головы осталась, все равно это самая бесполезная часть моего тела.
– Насчет «никогда» не уверен, но в ближайшее время точно не сможешь. У тебя разрушен магический накопитель, и что необходимо для того, чтобы он восстановился, пока никому не известно. А вот этот амулет, – и он достал из кармана камушек, подаренный мне лешим, только он был весь покрыт трещинами, – не дал тебе умереть, послужив усилителем твоей защитной магии на поле боя. К тому же он перетянул на себя часть силы, которая без него не оставила бы тебе шансов выжить уже через пять минут после начала сражения с этим монстром. Сильная штучка, такие сейчас редко встретишь.
«Спасибо тебе, леший! Знал, что дарить надо. А я-то все удивлялась, как мне удается так долго противостоять этой милой зверушке».
Учитель же будто извинялся передо мной, но меня уже мало что волновало. Как же я буду жить без магии? Я не смогу! Ну почему это должно было случиться именно со мной? Я теперь всего лишь обычный человек, а Баба-яга умерла. У-у-у… Я так к ней привыкла.
– Алена, мне очень жаль, что мы ничем не можем тебе помочь. – Маг взял меня за руку. – Мы испробовали все методы, но тщетно. Возможно, должно пройти какое-то время. Даже князь перешел черту запретного, поступившись своими принципами.
– В смысле? – Мной овладело здоровое любопытство, и я даже стенать перестала. – Он-то что мог сделать, если его магия за границами Трехгории не действует?
Учитель поджал губы с видом человека, сболтнувшего лишнее, но я уже, кажется, и так догадалась.
– Он пытался провести обряд?! – высказала я вслух свою догадку. Он с ума сошел?!
– Да, на крови, – нехотя признался маг. – С разрешения ректора конечно, я лично дал ему магическую подпитку.
Я зарычала. Натурально. Картина, где Александр, склонившись над моей бессознательной и отравленной по самое некуда тушкой, ритуальным ножом делает себе надрез на запястье (или где там полагается), и его кровь стекает в мою рану, была слишком яркой. А если учесть, что рана у меня на груди, то меня еще и раздеть для этого должны были. Мне захотелось открутить Кащею голову за такие спасительные методы. Ну зачем? Зачем он пошел на этот рискованный шаг?
– Какого черта он это сделал?! Я хочу видеть этого новоиспеченного чернокнижника! Я ему покажу, как надо заниматься черной магией!
Я попыталась сползти с кровати, чтобы заняться немедленной расправой, но маг уложил меня обратно.
– Алена, не кипятись, – взывал к моему несуществующему здравому смыслу Сенька. – Князь как лучше хотел.
– Как лучше?! – не унималась я. – С каких это пор черная магия стала лучше? Потом же сами засудите его за незаконное использование магии! Тоже мне, акция милосердия.
– Никто никого не засудит. – Учитель уже горячо пожалел о своей излишней болтливости. – Князю стоило больших трудов принять такое решение.
– А если в нем проснется зов предков? Как вы могли согласиться на такое? – продолжала сопротивляться ведьмоукладческим работам я. – Да пустите же вы меня в конце-то концов! Я все равно до него доберусь!
Велимир с Сенькой скорбно переглянулись.
– Лучше позвать князя, – обреченно вздохнул кот, отползая на другой край кровати, чтобы я ненароком и его не пришибла. – Она ведь не успокоится. Пусть уж побьет его сейчас, пока у нее сил мало, а то потом хуже будет.
– Ладно, зови, – подумав, согласился Учитель. – Вот упрямая!
Я сразу же успокоилась, в смысле перестала дрыгаться и делать попытки встать. Сейчас он у меня попляшет! На самом деле я чертовски боялась, что Александр может действительно возобновить семейную традицию. Главное ведь начать, а там все само собой пойдет. От наследственности ведь не убежишь.
Александр появился минут через десять. У меня даже пронеслось в голове, что он испугался и забился в самый дальний угол дворца, и вообще не придет. Учитель благоразумно вышел. В ожидании я успела накрутить себя так, что, когда князь появился в дверях моей комнаты, вместо слов просто запустила в него пустым стаканом из-под отвара.
– И тебе доброго здоровья, – усмехнулся он, уворачиваясь от летящей в него посуды. – Ты только за этим меня звала?
– Какого лешего? – Теперь в него летела еще и подушка. – Зачем ты это сделал?
– Что именно? – Подушку он просто поймал и теперь использовал ее в качестве щита, потихоньку перемещаясь к моей кровати.
– Зачем ты проводил обряд на крови? Кто тебя просил? Чернокнижник чертов!
В Александра летело все, что только было у меня в пределах доступности.
– Я не пойму, ты за себя или за меня переживаешь? – продолжал делать совершенно невинное лицо князь, но удивления в его глазах не было ни на грамм. Видимо, его уже предупредили, что Баба-яга гневаться изволит.
Я застонала и откинулась назад, резко прекратив обстрел, потому что кидать вдруг стало нечего. Вот как можно с такими людьми общаться? Никакой серьезности.
– За тебя, – храбро призналась я, усиленно делая вид, что разглядываю пятна на потолке. – Я не хочу, чтобы ты стал черным магом.
– Послушай, – все еще опасаясь какой-нибудь каверзы с моей стороны, Александр осторожно присел на краешек кровати. – Для спасения человеческой жизни все средства хороши, но тебе не о чем беспокоиться. Ты оказалась на редкость преданным и самоотверженным другом, даже слишком, чтобы я позволил тебе умереть. Не всякий мужчина справился бы с тем, что сделала ты. И моя кровь лишь самое малое, что я могу тебе отдать. Со мной все будет нормально.
– Ты уверен? А вдруг… ты все-таки захочешь продолжить…
На меня вдруг навалилась непреодолимая сонливость, но я боролась с ней из последних сил.
– У меня несколько иные планы на будущее, – неопределенно ответил князь, касаясь моей руки.
– Это какие же? – полюбопытствовала я, уже с трудом разлепляя веки.
Александр отвел глаза, проявив максимальный интерес к разноцветной подушке и мягко поглаживая мое запястье кончиками пальцев. Я замерла, боясь спугнуть такое легкое и приятное ощущение, казалось проникающее в самую душу.
– За меня еще никто так не беспокоился, – еле расслышала я его шепот, который, скорее всего, вообще ни для кого не предназначался.
– Так, все на сегодня, – раздался над нами строгий голос магистра Велимира. – Князь, я попрошу вас выйти, наша больная нуждается в отдыхе.
Последнее, что я запомнила перед тем, как окончательно провалиться в сон, легкий, словно лебединое перышко, поцелуй в щеку. Или это мне уже приснилось?
Я проснулась посреди ночи и поняла, что спать мне больше совершенно не хочется. Рядом, естественно, никого не было. А кого я ожидала увидеть на соседней подушке? Ага, как же.
Полежав еще немного в темноте и добросовестно пытаясь призвать сон обратно, я только убедилась в бесплодности моих усилий. Ну и не надо. Не очень-то и хотелось. Только чем бы заняться? Не таращиться же тупо в потолок? Вряд ли он мне поведает о последних новостях.
Я с кряхтением села и свесила ноги с кровати. А в вертикальном положении даже легче. И ерунда это, что мне вставать нельзя, у меня и так, наверное, скоро пролежни будут. Сколько можно? Пошарив рукой по тумбочке, я так и не нащупала свечей. Жаль. Придется в потемках бродить.
Путь до окна преодолелся на удивление легко, всего-то стул с грохотом перевернула и штору оборвала. А нечего меня без света оставлять, вдруг я темноты боюсь.
За окном стояла глубокая ночь. Воздух был до того свеж и прозрачен, что у меня закружилась голова. Вот чего мне сейчас точно не хватает – я хочу гулять! И куда они всю мою одежду дели, интересно мне знать? В чем мне идти? Вот только единственный белый халатик и висит на стуле. Точнее, висел, потому что стул был мною же опрокинут при прорыве к окну, и халат сейчас валялся вместе с вышеназванным предметом мебели на полу. Ну и ладно, пойдем в нем, тем более что на улице очень тепло. Вроде бы.
То, что я совершенно не знаю дворца, меня не пугало. Выход я всегда найду. Ну или до сих пор находила, и ничего – жива, как ни странно.
Если рассуждать логически, то все заведения типа «дворец» строятся по схожему плану, и выход должен находиться строго посередине, а любой коридор имеет хотя бы одну нормальную лестницу. Подбадривая себя подобными умными мыслями, я выползла в коридор. Против моего ожидания там не стояла кромешная тьма, к которой я себя уже морально подготовила; помещение тускло, хотя и вполне сносно, освещалось несколькими факелами. Тем лучше, меньше шансов, что я переломаю себе ноги или чего поважнее.
Это прибавило мне сил, и я поползла дальше. Осторожно, вдоль стеночки, потому что меня еще мотало из стороны в сторону, но упертость в принятом решении гнала только вперед. Я ОЧЕНЬ хотела на улицу. Останавливаться и любоваться многочисленными портретами членов королевской фамилии, по большей части почивших, ни желания, ни сил не было. Я хотела в сад! А потом уже можно и с династическими вопросами разобраться. Железные латы, стоявшие в нише и усиленно изображавшие настоящего воина, меня тоже не особо впечатлили, правда, уже после того, как я чуть не лишилась остатков нервных клеток. Я легонечко постучала по латам и по гулкому металлическому звуку четко определила отсутствие внутри живой плоти. На всякий случай я и забрало приподняла. Мало ли что? Но там действительно никого не было.
Наконец я добралась до лестницы и в очередной раз восхитилась своим умом. Значит, и выход будет скоро. Но тут как раз с этой самой лестницы вынырнул некто. Кто именно, мне рассмотреть не удалось по причине того, что этот кто-то в меня сначала врезался, напугав до полусмерти и заставив отскочить к противоположной стене, потом истошно взвизгнул (женщина, догадалась я, мужчины так верещать в принципе не умеют) и с жутким топотом, которому позавидует стадо слонов, умотал вниз.
Ну что за напасть такая? Соберешься что-нибудь провернуть в гордом одиночестве и без лишнего шума, так сразу все обламывают. Я только с трудом успела перевести дух и порадоваться своей тормознутости, что не заверещала с этой ненормальной дуэтом, как дверь рядом со мной с силой распахнулась, заставив меня снова шарахнуться в сторону. Я еще от одной болезни не вылечилась, а меня уже и расплющить дверью пытаются. Не многовато ли для меня одной?
В коридор выскочил заспанный, с всклокоченными волосами и в одних брюках… Александр. Везет же мне на него! Я постаралась как можно незаметнее размазаться белым пятном по стене и притвориться частью рисунка на обоях. Сначала мне это вроде бы удалось. Ровно до тех пор, пока князь не повернулся в мою сторону. Я судорожно сглотнула и тоже на него уставилась. Сейчас мне опять попадет! Ну почему я такая невезучая-а-а-а?
Александр несколько мгновений разглядывал меня, пытаясь, видимо, определить, насколько натуральные галлюцинации посетили его в этот раз, а я не стремилась проявлять свою «реальность». Ой, что сейчас будет!!!
– Ну и как ты объяснишь это? – подозрительно спокойно спросил он у «белого пятна».
– Что именно? – осторожно поинтересовалась я.
– Свое присутствие здесь?
– Мне было страшно и одиноко, – зачем-то ляпнула я. – А вы мне даже свечей не оставили. Я темноты боюсь.
Князь тяжело вздохнул и сжал виски пальцами.
– Опять тебе не спится? – выплыл из соседней комнаты Виктор, облаченный в длинный мужской халат. – Совесть имей. Александр целую неделю просидел у твоей кровати, ночей не спал, а она и сейчас, когда можно вздохнуть спокойно, не дает ему выспаться. Садистка.
– Виктор, прекрати, – покосился на него Александр.
Нет, вы только на них посмотрите! Не успела я воскреснуть, а уже опять стала всех раздражать. Может, мне снова попытаться умереть, понатуральнее? Ну погодите у меня!
– Да нужны вы мне все больно-то, – разозлилась я. – И вообще, я гулять шла.
– В таком виде? – рявкнул князь. – Ты никуда не пойдешь!
Он сделал шаг ко мне, но я шарахнулась в сторону. Что они себе возомнили? Носятся со мной, как хомяки со своими запасами, разве что за щеку не засовывают для пущей сохранности. Я взрослый человек, хоть и немного больной, но вполне могу сама о себе побеспокоиться.
– Зачем ты встала? – отчитал меня еще и Учитель, появившийся на горизонте. – Тебе нельзя.
Так! Это уже перебор.
– Знаете что! – Я скрестила руки на груди, изо всех сил пытаясь не шататься, но получалось не очень, поэтому я больше сейчас походила на мачту корабля в штормовом море. – Идите-ка вы все спать! А я гулять пойду.
– Ты никуда не пойдешь! – Вид князя был поистине устрашающий, но не для меня.
– Пойду! – нагло заявила я и чуть не упала, в последний момент ухватившись за латы, которые с невероятным грохотом обрушились на пол. Все затаили дыхание. Сейчас сюда сбежится весь дворец!
– Как я устал, – простонал Кащей, рассеянно наблюдая, как раскатывается воинское облачение. – Может…
Вот тут-то меня и прорвало.
– Ах, устал? – взвизгнула я, мгновенно забыв, что мы в королевском дворце, а на улице глубокая ночь. – Так и нечего со мной возиться! Тебе уже ничего не угрожает со стороны Расстании. Никто тебя больше ни в чем не обвиняет! Не я тебя разбудила, иди спокойно и отсыпайся. А еще друзья называются!
Я развернулась и пошлепала к своей комнате, гордо задрав голову и глотая соленую влагу, стекающую по щекам. Моя прогулка самым глупым образом обломилась.
– Алена, стой! – услышала я мягкий голос князя.
Я прибавила ходу, мотыляясь от одной стенки к другой, и успела захлопнуть дверь перед самым его носом. Черта с два ты теперь войдешь сюда, дорогой! Не хочу никого видеть, особенно тебя! И плевать, что я в тебя по уши втрескалась!
– Алена, открой сейчас же! – заговорила дверь.
– Убирайся к черту! Ты же от меня устал! Вот и радуйся, что легко отделался!
– Алена! Если ты не откроешь, я вышибу эту дверь к лешему!
– Вышибай, – истерично разрешила я. – У меня окно есть.
За дверью выругались.
– Оставьте ее в покое, князь, – услышала я голос Учителя. – Это побочный эффект лекарства, она сейчас снова уснет, и все будет нормально. К утру отойдет.
Отойду, отойду, вот только куда, интересно?
Александр что-то зло ответил магу. Кажется, он кого-то куда-то послал, наверняка меня, ведь только я доставляю всем столько проблем и неприятностей.
Я бросилась на кровать и разрыдалась. Так, чтобы за дверью было слышно. Пусть знают, как сильно я расстроена, и мучаются комплексом вины. Не все же мне одной страдать!
Александр дверь вышибать не стал, чем расстроил меня до глубины души и подлил масла в огонь моей обиды. А я так рассчитывала на красивую сцену. Вместо этого в коридоре вообще воцарилась мертвая тишина.
Ах, вот как?! Ну и не надо!
И я снова разрыдалась. Уж не знаю, что на меня нашло, но плакать хотелось все больше и больше. Наверное, накопившиеся за всю мою жизнь слезы решили выплеснуться именно сегодня и одним махом, грозя превратить кровать в топкое болото. Вот уж от себя не ожидала. Но я самозабвенно и от души продолжала предаваться этому нехитрому мокрому занятию.
Но тут в полной тишине, нарушаемой только моими всхлипами, раздался оглушительный грохот, и дверь распахнулась, оставшись скорбно висеть на одной петле. Это ж сколько силищи надо иметь, чтобы такую массивную дверь одним ударом снести? Мама дорогая!
Меня сдуло с кровати вместе с подушкой, и я сидела на полу, размазывая по щекам слезы, а ко мне уже приближался Александр. Выпрыгнуть в окно я не успевала при всем своем желании, он предусмотрительно встал между нами.
Сейчас он меня точно прибьет! Странно, что я не вижу рядом Виктора, уж он бы с удовольствием взял эту миссию на себя.
– Алена, извини, я погорячился, – повинился князь, а я даже прекратила попытки спрятаться под кроватью и удивленно уставилась на него.
– Думаешь, стоило ради этого вышибать дверь? – До чего же я противная, фу. – Мог бы и до утра подождать со своими извинениями, не высыпаешься ведь. К тому же князьям не пристало приносить извинения.
– Мы все очень устали и взвинчены. Послушай меня…
– Не хочу! Я уже все слышала, и нечего передо мной оправдываться. Я уже жалею, что осталась жива, а то сразу всем поперек горла встала.
– Это неправда.
– Правда, и вы только что доказали мне это. Спасибо! И вообще, уходи из моей комнаты, я спать буду.
Я демонстративно заползла на кровать, накрылась с головой одеялом и повернулась к нему спиной. Осталось только захрапеть для убедительности, но это уже был бы перебор.
– Ваше сиятельство, вам лучше уйти, – сквозь одеяло услышала я голос Учителя. – К утру она успокоится.
Правильно, убирайтесь все! Нечего стоять мне тут возмущенным укором моему воскрешению.
– Черт бы вас всех побрал! – прошипел князь, и я услышала его удаляющиеся шаги.
– Алена, – склонился надо мной Учитель.
– И вы тоже уходите, – всхлипнула я. – Не хочу никого видеть!
Он тяжело вздохнул, но. нарываться на мою истерику не стал.
Утром я не отошла никуда, несмотря на оптимистичные прогнозы Учителя.
Нетерпеливо дождавшись, когда рабочие заменят мне дверь, я захлопнула ее перед носом Учителя, который скромно топтался в коридоре, не решаясь в присутствии посторонних начинать разговор на щекотливую тему моего психического состояния. Ко мне несколько раз стучались, слезно умоляли открыть дверь, даже угрожали, но на меня ничего не действовало, я была непреклонна. Пробовали все по очереди. Начиная с князя, который снова просил прощения, и заканчивая Сенькой. На кота я тоже затаила обиду, на всякий случай.
Смилостивилась я только во второй половине дня, и то моя милость распространилась лишь на Василису, потому что она женщина. От мужчин никакого сострадания не дождешься, это мы уже проходили.
Она проскользнула в чуть приоткрытую дверь вдвоем с благоухающим какой-то вкуснятиной подносом. Елисей тоже хотел принять активное участие в успокаивании меня, но я его нагло выпихнула обратно. Среди толпы, кучкующейся возле моей двери, князя я не увидела. Значит, я его действительно достала, и надеяться мне точно не на что.
– Алена, ну так же нельзя! – тут же отругала меня принцесса, ставя поднос с едой на стол. – За тебя все волнуются, а ты ведешь себя как маленькая.
– Так! – грозно уперла я руки в бока. – Я уже начинаю жалеть, что впустила тебя. Ты с ними заодно, а я рассчитывала на твое понимание!
– Извини, – сразу раскаялась в своей опрометчивости Василиса. – Я с тобой.
Вот так-то лучше. И я с остервенением накинулась на еду, удовлетворяя здоровый голод моего больного организма, а потом рыдала у принцессы на груди, доказывая наличие у меня еще и целого букета психических заболеваний.
Василиса как могла меня успокаивала, не понимая, из-за чего вообще началась моя истерика и чего же я, собственно, добиваюсь. Если честно, то я и сама этого не понимала. Просто плакала, и все. Надо же когда-нибудь начинать вести себя как настоящая женщина.
Уже ближе к вечеру я окончательно успокоилась (ну почти) и смилостивилась выползти из комнаты (на то, чтобы заставить меня снова лечь в постель, все давно махнули рукой), поддавшись на уговоры моей «плакательной жилетки», и согласилась на небольшую прогулку. Принцесса натащила мне целый ворох одежды, начиная от шуб (поздней весной это, конечно, очень необходимая часть гардероба!) и заканчивая шикарными платьями. Я выбрала легкий брючный костюм серебристо-голубого цвета, который очень неплохо сочетался с моей бледностью. А куда же я ее дену-то? Болею все-таки.
– Тебе очень идет, – одобрила мой выбор Василиса. – Ну что, идем?
Я кивнула, бросив еще один обиженный взгляд в зеркало. Могло бы и польстить немного, а не таращиться на меня с такой убийственной правдивостью.
В сопровождении принцессы, в которую вцепилась мертвой хваткой, я гордо выплыла в коридор, с удовольствием отмечая, как перед нами все расступаются. Вот и правильно! Нечего меня доводить. Надо почаще практиковать такой метод, это повышает мой авторитет.
По лестнице мы спускались очень медленно. Никогда не думала, что это может быть так трудно. Каждая ступенька отзывалась противной ноющей болью в плече и груди, и я полностью сосредоточилась на спуске. Если я оступлюсь, то к всеобщей радости уже точно больше не встану. Черта с два! Не дождетесь. Преодолев последнюю ступеньку, я вздохнула с облегчением, стараясь не думать о скором подъеме наверх, и подняла глаза. Прямо напротив меня с совершенно серьезным видом и без малейшего признака участия на лице стоял Александр. Он, видимо, внимательно наблюдал за моим храбрым спуском снизу и даже не предложил помочь. Вот гад! А Василиса могла бы и предупредить, между прочим, что за нами наблюдают. Предательница! Хотя нет, она же не знает, что я обижена в основном на князя. Но как мужчина он мог бы…
– Ваше высочество, – с легким поклоном обратился к принцессе мой обидчик, – ваш отец очень просил, чтобы вы зашли к нему, как только освободитесь. – При этом он многозначительно посмотрел на меня, намекая, что причина задержки именно я.
– Спасибо, князь, – кивнула Василиса. – Если вы согласитесь составить Алене компанию, то я быстренько узнаю, чего отец хотел, и вернусь.
Вот паршивка!
Но Александр уже перехватывал мою руку, и принцесса быстренько упорхнула. Я скрипнула зубами и прошествовала мимо князя в сторону широких расписных дверей.
– Алена, прекрати строить из себя идиотку, – шепнул он, пристраивая мою руку на своем локте.
Я кинула на него исполненный гордости и максимального равнодушия взгляд. Не преуспела, и мы выползли в сад.
Нас тут же окружила толпа молоденьких девушек, больше похожих на куколок. Все как на подбор белокуренъкие, с широко распахнутыми серыми глазками, взирающие на князя с нескрываемым обожанием и невинно хлопающие длинными ресничками. Они порхали перед нами, как светлячки вокруг лампы, и без умолку щебетали.
– Князь, а это правда, что вы собственноручно одолели целое войско? А правда, что василиск чуть не убил вас взглядом? А вы на самом деле бессмертный?
У меня закружилась голова от их писклявых голосков. Бессмертный он, как же. Держите карман шире. Да за одну улыбку, которой он одаривает этих назойливых вертихвосток, я придушу его собственными руками. И очень скоро. Вот вам и все бессмертие.
Я нацепила на лицо дежурный оскал, который очень подходил к моему излишне бледному лицу и темным кругам под глазами, и одарила им надоедливых поклонниц. Мой вид сейчас очень красноречиво демонстрировал искренний интерес восставших из ада к молоденьким тельцам. Девчушки еще немного покрутились рядом, но довольно быстро ретировались, кидая на меня опасливые взгляды.
– Зачем ты привел меня в этот приторный рассадник недозрелых нектаринов? – прошипела я, как только девицы от нас отстали.
– А что тебе не нравится? – не понял меня Александр, удивленно приподнимая бровь.
– У меня от их верещания голова болит, – проворчала я, старательно пряча глаза.
Он пожал плечами, и мы молча двинулись дальше.
Интересно, он вообще будет со мной разговаривать или нет?
Но тут прибежала Василиса, и князь поспешно нас покинул. Ну и пожалуйста.
– Алена, я думаю, тебе надо быть немного помягче, князь искренне переживает за тебя, – проводив его взглядом, выдвинула свою версию принцесса.
– Ага, они все переживают, – буркнула я, сверля взглядом спину Александра. – Только моего мнения никто никогда не спрашивает.
– Они же хотят как лучше…
– А получается, что я крайняя.
На долгую прогулку меня не хватило. Погорячилась я малость и сил не рассчитала, поэтому во дворец Василиса меня тащила практически на себе. Лавочек в саду почему-то на этом участке предусмотрено не было. Я очень просила ее оставить меня под каким-нибудь кустом и не мучиться, но она была непреклонна и упорно продолжала волочить мою слабеющую с каждым шагом особу в сторону дома. Я повисла на ее руке и из последних сил пыталась не упасть. Получалось плохо. Я постоянно спотыкалась и перед глазами от слабости начинали плыть мерзкие цветастые круги, раздражая своей красочностью. А когда я увидела ступеньки, ведущие к дверям дворца, то поняла, что жить мне осталось недолго, я просто на них не вскарабкаюсь.
Решительно вырвав свою руку у принцессы, лишившись тем самым последней слабой опоры, я собралась уже плюхнуться на землю, заявив «вот тут меня и похороните», но меня уже на пути к земле подхватили чьи-то сильные руки.
– Спасибо большое, – услышала я принцессин голос. – Вы, как всегда, очень вовремя.
Я наконец глянула на своего неожиданного спасителя и заскрежетала зубами. Опять он! А потом ведь попрекать начнет, знаем, плавали.
– Отпусти меня, – слабо пискнула я, но моя просьба была самым наглым образом проигнорирована, и меня торжественно внесли во дворец.
– Что случилось? – подскочил к нам Виктор, оказавшийся поблизости.
– Ей плохо, – взволнованно ответила Василиса. – Найдите, пожалуйста, магистра Велимира.
– Не верь ей, – слабо огрызнулась я. – Ему просто захотелось потаскать меня на руках.
Но Виктор уже исчез, а Александр притащил меня в мою комнату и аккуратно сгрузил на кровать. Василиса засуетилась рядом, пытаясь подложить мне под голову как можно больше подушек. Еще немного, и вся эта мягкая груда послужит мне посмертным курганом. Я вяло сопротивлялась, уверяя, что все хорошо, но князь так на меня рыкнул, что я заткнулась.
– Зачем вы так с ней? – вступилась за меня принцесса.
– Она по-нормальному не понимает, – строго ответил князь, в упор глядя на меня.
Вместе с Учителем прибежали и все остальные. Диагноз «вот так с ней всегда» не внушил мне должного трепета, и я посчитала, что надо мной в очередной раз издеваются. Мне впихнули в руки стакан с каким-то мерзко пахнущим зельем, которое я наотрез отказывалась выпить.
– Алена, выпей, пожалуйста, – на удивление мягко попросил князь. – Ради меня.
– Ради тебя я готова выпить только яд, – проворчала я, с ужасом принюхиваясь к пойлу.
– Ну вот и пей.
Пришлось выпить. Пообещала ведь, хотя понимала, что ни одно лекарство ТАК пахнуть просто не может. Как меня не стошнило, не знаю, но уже через пять минут глаза стали слипаться, и я провалилась в сон.
