ГЛАВА 16
Обмозговав полученную путем подслушивания информацию, я пришла к трем выводам: 1) Виктор меня не любит (что, собственно, не было для меня удивительным); 2) Степану я понравилась (хоть кто-то на моей стороне); 3) война будет, если не найдется Василиса.
Первые два пункта меня волновали не особо, а вот последний заставил задуматься. Не знаю, как вообще рассуждают мужчины, у них все мысли какие-то однобокие всегда получаются, но у меня уже до подслушивания создалось ощущение, что главные источники межгосударственных проблем нужно искать на стороне. Ни в Расстании, которая навязывает войну, ни в Трехгории, которой ею угрожают, их нет. Или я просто лицо незаинтересованное, поэтому смотрю на вещи немного под другим углом?
Картина вырисовывалась очень интересная. Пропадает Василиса за пару месяцев до свадьбы с королевичем Елисеем. В пропаже почти сразу же обвиняют Кащея, ссылаясь на его репутацию кровожадного ужасного погубителя невинных душ. Он отпирается, но ему никто не верит. Через некоторое время совершено покушение на самого князя (слава богу, неудачное), причем обставленное так, чтобы всем и каждому было понятно, что это дело рук Расстании (зачем, спрашивается?). Прибили бы потихонечку, трупик в речку сбросили, и дело с концом. Тоже не до конца понятно. Если войной грозятся, зачем убивать-то? Или как раз не хотели убить? Потом пропадает сам королевич. Ну это он для всех пропадает, на самом-то деле им движет благородная любовная лихорадка, в итоге перешедшая почти в воспаление легких, причем самое что ни на есть натуральное. И шел он не сразу к Кащею за объяснениями, как должен был бы, а ко мне (то есть к бабке моей). Королевич тогда мне сам сказал, что ему нянька посоветовала ко мне пойти. Может, это тоже часть задуманного плана? А я здесь при чем? Или как раз меня-то они в расчет и не приняли? В любом случае королевич должен был погибнуть. Или в пути, или от моей руки (если предположить, что на моем месте бабка была, она могла бы его укокошить), или от руки самого Кащея (если поединок состоялся бы).
Получается совсем уж интересно. Принцессы Бемирании нет, королевич умер, Кашей тоже уже не жилец. Два достаточно сильных государства остаются без наследников, а одно так вообще без правителя. Вопрос – кому все это надо? Расстании? Ей как раз выгоден этот брак. Трехгории? Она к нему вообще никаким боком не касается (хотелось бы в это верить). Бемирании? Она одна остается под подозрением. Принцесса чья пропала? Их, а они даже не выступают с открытым протестом, полностью полагаясь на силы Расстании. Им очень выгоден брак с королевичем? Золотоносные земли отдавать придется. Значит, Василиса никуда из своей страны и не пропадала и все неприятности идут оттуда? И если это все так, то Бемирания выигрывает свои земли – раз, может получить часть земель Трехгории – два, ну и наверняка есть еще что-то третье, если не четвертое и не пятое.
Температура внутри моей черепушки достигла уже критической точки от таких мыслей. Ничего удивительного. Тут у кого угодно мозги закипят. Надо будет завтра подумать об этом на свежую голову, а то я так и до межпланетных войн додумаюсь. С меня станется. Но отключить работающий на полную мощность генератор идей оказалось не так-то. просто, и уснула я, только когда в окне забрезжил рассвет.
Проснулась я уже через несколько часов, хмурая, как ежик после рождественской ночи. На улице ярко светило солнце, и у меня возникло подозрение, что все вчерашние тучи, воспользовавшись моим сонным состоянием, спешно перебрались ко мне в голову и там скучковались. Мысли о захватнических войнах не только не выветрились и не прояснились, а вопреки всем моим надеждам так увязли в мозгах, что совершенно не оставили места для свежих вливаний.
Я спустилась вниз, собираясь немного прогуляться и проветриться (вдруг поможет?), но меня уже на выходе отловил дворецкий, равнодушно сообщив, что завтрак подан в основной столовой. В чем разница между основной столовой и неосновной, осталось для меня загадкой, но отказываться я посчитала невежливым, хотя есть совершенно не хотелось.
За столом меня уже поджидали Александр, Виктор и Степан. Все трое были бодрые и относительно довольные жизнью, чего нельзя было сказать обо мне. У меня закралось подозрение: они вообще спят когда-нибудь?
Я нацепила на физиономию максимально благодушную улыбку и села рядом со Степаном. Именно там находился еще нетронутый столовый прибор. Хоть в чем-то повезло с утра.
– Великая покорительница оборотней! – прокомментировал мое появление Виктор. – Неужели опять всю ночь глаз не сомкнула?
Улыбка собралась уже дать деру с моего лица, но я в срочном порядке вернула ее на место.
– Твоими молитвами спала как убитая.
– Жаль, что не наоборот, – притворно вздохнул коварный советник. – Убитая, а как бы спала.
– И не мечтай.
– Какие «теплые» у вас отношения, – хмыкнул Степан.
– Нормальные, – равнодушно пожала я плечами.
От вида и запаха еды есть расхотелось совершенно. Надо завязывать с ночными бдениями, а то уже. организм пищу принимать отказывается.
– Алена, в чем дело? – спросил князь.
– А что такое? – И только сейчас я заметила, что продолжаю сидеть перед пустой тарелкой. – Не хочется что-то.
– Ты не заболела?
– Может, ей аукнулся вчерашний оборотень и она от него заразилась? – высказал предположение Виктор. – А превращение требует максимально пустого желудка.
– Я тебя сейчас сама в ворону превращу, – огрызнулась я и для наглядности усадила ему на плечо соответствующий фантом, который вполне натурально стащил кусок яичницы с вилки и, покручивая головой, ждал добавки.
Кащей со Степаном усиленно боролись со смехом, наблюдая за вытянувшимся от удивления лицом Виктора. Последний пытался прогнать птицу с плеча, но безрезультатно. Ворона вцепилась коготками в его плащ и ловко уворачивалась от взмахов руки. Когда же советнику удалось все-таки ее шлепнуть по голове, фантом с легким хлопком исчез. Звук был несильный, но над ухом прозвучал достаточно громко, поэтому советник сидел слегка оглушенный на одну сторону и не сводил с меня прищуренных глаз, что могло означать только одно – ты у меня допрыгаешься!
– Ладно, я поехал, – продолжая смеяться, встал из-за стола Степан. – У вас тут, я смотрю, совсем весело стало, но мне еще своих проведать надо. Всего доброго всем. Алена, приятно было познакомиться. (Он слегка склонил голову в мою сторону.) Надеюсь, еще увидимся.
– До свидания! – И я улыбнулась ему на прощанье (причем вполне искренне).
– Александр, я жду от тебя вестей в ближайшее время, – добавил он уже князю.
Кащей кивнул, мужчины пожали друг другу руки.
Меня удивила одна вещь – здесь, в замке Кащея, все (кроме слуг, правда) общались между собой совершенно свободно, по именам и на «ты», да и мне даже никто слова не сказал, что я так сразу бесцеремонно самому князю тыкаю. В Расстании же такого панибратства в жизни не было, все по титулам, с расшаркиваниями и кучей ненужных церемоний. До противности.
– Алена, пойдем прогуляемся, – вывел меня из задумчивости голос князя.
– Пойдем, – кивнула я. – Осинку для меня выбирать будем?
– А лучше несколько, – подсказал Виктор. – Если вдруг на одной сук обломится.
– Я тебе тоже подберу, не волнуйся. – Мне не хотелось с ним пререкаться.
– Только не рядом с собой.
– Ни в коем случае, а то я даже умереть спокойно не смогу.
Александр в решение наших вопросов жизни и смерти лезть не стал, ушел вперед и ждал меня с уже оседланными лошадьми на дорожке перед входом. Высокий вороной конь с каким-то зловещим хрустом перебирал губами удила. Лебединый изгиб могучей шеи говорил о неимоверной силе, упругие мускулы ходили под лоснящейся шкурой, причесанной волосок к волоску, и больше смахивали на змеиную кожу. Умные темные глаза высокомерно поглядывали на каурую кобылку, скромно притулившуюся рядом.
– Мы верхом поедем? – удивилась я, разглядывая шикарного коня, и не смогла удержаться от восхищенного возгласа: – Какой красавец!!!
Конь фыркнул и отвернулся, не посчитав меня достойной его величественного внимания.
– Это Страж, – похлопал его по шее князь. – Мой лучший друг и товарищ на поле битвы. Стой спокойно, сейчас поедем.
– А почему Страж?
– Однажды он спас мне жизнь, вытащив из-под обломков горящего дома, и чуть сам не погиб, – печально улыбнулся Александр. – Но нам повезло. С тех пор я никогда не сажусь на другого коня, а он не подпускает к себе никого, кроме меня. Но это уже дела прошлые. Едем?
Я кивнула и ловко вскочила в седло, сделав вид, что не заметила попытки князя помочь мне. Что я, маленькая, что ли? Александр усмехнулся, все-таки приметив мой гордый маневр, и красиво вписался в спину своего жеребца.
Свежий воздух действительно пошел мне на пользу. Голова постепенно прояснялась, и ко мне стало возвращаться нормальное насмешливо-благодушное настроение. Утренняя хандра развеялась, и я даже посмеялась в душе над своими страхами и волнениями. А что сделалось смешным, не может быть серьезным.
Я глубоко вдохнула благоухающий всеми весенними безумствами воздух, зажмурилась и подставила лицо теплым лучам. Даже если у меня веснушки на носу выскочат – пускай.
– Алена, – вкрадчиво нарушил молчание князь.
– Ммм? – отозвалась я, не прерывая солнечных ванн.
– Расскажи о себе.
– Досье собираешь? – усмехнулась я, приоткрывая один глаз.
– Нет, просто интересно.
А получилось неубедительно. Хочет сопоставить имеющиеся у него факты из моей биографии с моими словами и поймать на лжи. Ну и ладно. Мне скрывать нечего.
– А что ты хочешь узнать? – хитро посмотрела я на него.
– Давай по порядку.
Я пожала плечами и начала рассказывать. Сначала получалось не очень, но потом как-то все пошло само собой, и я даже вошла во вкус.
Ничего интересного в моей жизни я лично не наблюдала. Жила в небольшом городке недалеко от Петравии, родителей не помню. Только бабка была у меня, которая и приучила к колдовству и целительству. Последнее мне больше всего почему-то нравилось. Так приятно, когда человек от тебя здоровый и счастливый уходит, аж у самой силы появляются. Местная школа знаниями богата не была, но читать и писать меня научили, и на том спасибо. Потом тетка запрос прислала, чтобы я в Петравию явилась, а не прозябала в глухомани. Приехала, поступила в академию магии почти без проблем, хотела магом стать, диплом иметь, чтобы работать в столице. Столько тщеславных идей в голове было – одна другой краше. Только бабка приучила меня не зацикливаться никогда на имеющихся формулах и всегда искать новые, это-то меня и сгубило. В академии вольностей не допускалось, все строго по учебнику, четко по инструкции, никакого свободомыслия. Скучно и неинтересно.
Потом я стала рассказывать, как придумала свою оригинальную самонаводящуюся клизму, про коврик, еще парочку смешных заклинаний. Под конец не удержалась и поведала князю, за что и как меня, собственно, и выперли.
– Теперь я понимаю, почему на тебя так ректор взъелся, когда увидел, – хмыкнул Александр.
– Ну да, – вздохнула я. – А поди докажи, что это все случайность. Я же не собиралась на нем опыты в самом деле ставить.
– А потом?
– А потом я уехала в богом забытые Забытки, в домик, где когда-то жила злая ведьма, неожиданно оказавшаяся моей родственницей (а главное, вовремя как) и там уже местное население все сделало за меня. Вот тебе и новоиспеченная Баба-яга собственной персоной. Деваться мне все равно было некуда, бабка к тому времени уже умерла. Вот так вот, – подытожила я.
– Да уж… – сказал князь, что-то прикидывая в уме.
«Ну что, все сходится?» – так и подмывало его спросить, но я сдержалась.
– Зачем ты мне помогаешь? – Вопрос застал меня врасплох, и я удивленно повернула к нему голову.
– Зачем я тебе помогаю? – переспросила я, задумчиво покусывая нижнюю губу.
– Да. Ведь все говорят, что я черный маг, некромант, приношу человеческие жертвы, людей похищаю.
– Да пусть говорят, – пожала я плечами. – Мне-то что?
Кащей был настолько удивлен моим ответом, что даже придержал жеребца.
– И ты не боишься?
– Чего? – усмехнулась я. – Что ты принесешь меня в жертву? Нет, наверное. Хотя я плохо представляю, что это такое. Может, просветишь?
Моя лошадь тоже остановилась, повинуясь более сильному вожаку, и мы с князем смотрели друг другу в лицо. Он мне – удивленно, я ему – насмешливо.
– Ну а все-таки, почему? – напомнил он свой вопрос.
– Не знаю, – честно ответила я. – Оно само получается. И потом – я домой хочу.
– Но ты же по идее должна быть на стороне Расстании.
– Мне кажется, нужно уметь быть благодарной. – Я опустила глаза и погладила лошадь по шее. – И к тому же я не люблю несправедливости.
– И на чьей же стороне справедливость на этот раз, по твоему мнению? – хитро прищурился князь.
– Ты хочешь честного ответа?
– Конечно.
– На твоей.
– Вот как? И что же тебя заставило так думать?
Страж нетерпеливо гарцевал, требуя продолжения прогулки, но Кащей осадил его, не сводя с меня внимательного взгляда.
– А как же все ужасы, что про меня рассказывают? Помогать злодею как-то не совсем правильно, ты не находишь?
– Ты меня пытаешься в этом убедить? – весело спросила я.
– Нет, просто я не понимаю твоей логики. – Князь снова сдержал жеребца, который уже начал на меня многозначительно посматривать недобрым взором, подозревая, что именно я являюсь причиной такого длительного простоя.
– Почему мужчины считают, что все должно обязательно иметь логическое объяснение? – рассмеялась я. – Есть вещи, которые можно только почувствовать. Поехали, а то твой конь на меня сейчас набросится.
Александр тронул поводья, и мне показалось, что Страж вздохнул с облегчением, как бы говоря: «Ну наконец-то!» Моя лошадка сразу же послушно потрусила следом.
– Кстати, что там с войной? – спросила я у спины князя. Мы как раз пробирались по узкой тропке через кустарник.
– Все то же самое, – полуобернулся он. – Угроза слишком явная, чтобы от нее отмахиваться. Но тебя это не должно особо волновать.
Александр резко отшатнулся от ветки, хлестнувшей его по щеке, и снова уставился вперед.
– Ты так считаешь? А мне кажется, должно. И потом – у меня есть кое-какие соображения.
Мы наконец выбрались на широкую просеку, и я поехала с ним рядом.
– Ну выкладывай свои соображения, – усмехнулся князь.
– Не знаю даже, – почему-то сразу же засомневалась я.
Одно дело прокручивать мысли в голове, и совсем другое – говорить о них тому, кто может их использовать. А вдруг все это ерундой окажется?
– Ладно уж, начала говорить, так продолжай, – подбодрил он меня.
Я вздохнула и выдала свои ночные умозаключения, не давшие мне спокойно спать. О подслушанном разговоре я, естественно, умолчала. Сначала я думала, что князь начнет надо мной смеяться, но он слушал внимательно и только искоса на меня поглядывал.
Когда я закончила, мы как раз подъехали к пруду. Князь спешился и молча уставился на водную гладь. Я тоже спрыгнула с лошади, но подходить близко не стала. Мало ли о чем человек задумался. Зачем мешать?
– Знаешь, – отмер он, поворачиваясь ко мне, – а в этом что-то есть. Надо поговорить с Виктором и Степаном. Но на границу с Бемиранией я наряд пошлю в любом случае, пусть проверят.
– Думаешь, это не бредовые мысли? – уточнила я, все еще продолжая сомневаться.
– Как знать, – неожиданно мягко улыбнулся мне Александр. – Но логика у тебя с очень большим размахом. Чуть ли не мировым.
Я пожала плечами, мол, как умею, так и думаю.
Со стороны пруда раздалось странное бурление и бульканье, будто со дна поднималась большая рыбина. Мы с князем дружно уставились на. пруд. Недалеко от берега водная поверхность вспучилась пузырем, и от нее во все стороны пошли круги.
– Это русалка, – сразу почувствовала я.
– Здесь нет русалок, – почему-то шепотом ответил Кащей, наклоняясь ко мне.
– Теперь есть.
Тем временем пузырь все разрастался, пока не достиг размера среднего обеденного стола, и с глухим шлепком лопнул, обдавая все вокруг снопом искрящихся на солнце брызг. На месте пузыря, высунувшись по пояс из воды, покачивалась изящная красотка с голубыми глазами, белыми с синеватым отливом волосами и умопомрачительной фигурой (имеется в виду та ее часть, что предстала нашим удивленным взорам). Русалка кокетливым жестом откинула сбившиеся на глаза пряди и уставилась на нас томным водянистым взором.
– Аленка, дорогая! Как я рада тебя видеть!
И она протянула ко мне бледные тонкие руки, изяществу которых могла позавидовать сама королева.
– Даяна? – хлопала глазами я, отказываясь верить увиденному, но уже через секунду с визгом летела ей навстречу и чуть не свалилась в пруд.
Если бы не быстрая реакция князя, схватившего меня за шиворот, я была бы второй русалкой в этом пруду.
– Даяна! – Мои руки встретились с ее прохладными пальцами. – Как я рада тебя видеть!!!
– Я тоже очень рада, что с тобой все в порядке. – И она перевела взгляд на Александра. – А это кто такой милашка? – Ее голос стал мелодичным и журчащим, как ручеек. Русалка вылезла полностью на большой камень, торчащий из воды, расправила свой переливающийся всеми цветами радуги хвост и брезгливо стряхнула несуществующую грязь. И снова подняла на князя полные томности глаза.
– Даяна, познакомься, это князь Трехгории Александр, по совместительству Кащей Бессмертный.
На князя смешно было смотреть. Мужчины вообще не могут противостоять обаянию русалок, подпадая полностью под их чары, но этот пытался с собой бороться, поэтому вид у него был поистине потешный.
– Кащей Бессмертный? – в притворном ужасе всплеснула руками Даяна и плюхнулась якобы в обморок, подняв тучу брызг и окатив нас с ног до головы. По крайней мере, это привело князя в чувство.
– Это Даяна, русалка из моего озера, – быстро шепнула я Кащею, чтобы он не задавал лишних вопросов. – И старайся не смотреть ей в глаза.
– Какая прелесть! – Даяна уже снова вынырнула на поверхность и с любопытством уставилась на нас. – Сам Кащей Бессмертный! Так вот куда тебя, Алена, нелегкая занесла. Собственно, зная тебя, можно было ожидать чего-то подобного.
– Но-но, – запротестовала я.
– Когда ты собираешься к нам вернуться? Мы соскучились.
– Не знаю, – вздохнула я. – Понимаешь, мне пока путь в Расстанию закрыт, меня могут посадить в тюрьму, и поэтому придется какое-то время пробыть здесь.
– Какой ужас!!! – всплеснула руками русалка. – Что за безобразное правительство! Как они посмели так с тобой поступить? – В гневе Даяна была поистине прекрасна. – Надеюсь, князь не даст в обиду нашу защитницу? – И она выразительно посмотрела на Александра.
– Не знал, что ты так близко знакома с русалками. – Александр уже полностью справился с наваждением и, четко следуя моему совету, старался не встречаться с искусительницей взглядом.
– А что в этом плохого? – оскорбилась Даяна.
– Плохого ничего, просто неожиданно.
– Ну тогда ладно, – смилостивилась она, хлопая ресницами. – Князь, не дайте им погубить Алену, прощу вас, ведь она спасла нас чуть ли не ценой собственной жизни.
– Даяна, перестань, – зашипела я на чрезмерно болтливую русалку.
– А почему? – не поняла та. – Это же правда. И нечего стесняться.
– Это совершенно необязательно знать князю.
Но Даяна меня уже не слушала, снова обратившись к Александру:
– Она спасла целый лес, где погибало все: и мы, и кикиморы, и травинники, и лесовики. Да и весь лес умирал страшной и мучительной смертью. А виной всему были люди и маги. Если бы леший с Сеней ее не вытащили, то она бы точно погибла.
Даяна всхлипнула.
Я стояла, демонстративно отвернувшись в сторону. Не умею я правильно себя вести, когда меня хвалят. По мне бы уж лучше вообще ничего не говорили, оно спокойней.
Русалка тем временем перестала хлюпать носом, с комфортом снова устроилась на камне и с интересом осматривалась.
– А ничего у вас тут, уютненько. Сенечка тоже здесь?
– Нет. Разве он не вернулся? – встрепенулась я.
– Нет, – пожала плечами красотка. – Он как с тобой ушел тогда, так больше и не возвращался.
– А это еще кто? – раздался над ухом голос Кащея.
– Мой собрат по разуму, – хмыкнула я.
– О, – закатила глаза русалка. – Сенечка – это такой очаровательный усатый блондинчик. Просто душка. С ним так интересно поговорить, он такой забавный. Без него скучно теперь.
– Вот как, значит? – тихо спросил Александр мне в затылок. Я не ответила.
Первые страсти и восторги немного улеглись, и до меня начало доходить, что Даяна не просто так меня разыскивала, должно было случиться что-то из рук вон выходящее, чтобы она переместилась на такое большое расстояние.
– Даяна, ты ведь не просто так здесь.
– Какая же я растяпа! – хлопнула русалка себя по лбу. – От радости совсем мозги по воде растеклись. Конечно, я не просто так к тебе приплыла.
– Я уже догадалась. Что случилось?
– Твой дом разрушили.
– Что?! – Я уставилась на нее, не веря собственным ушам. – Как разрушили?! Там защита стояла, да и леший обещал присмотреть.
– За него не волнуйся, он за твоим домом как за родным дитем присматривал.
– Тогда как люди могли…
– Это не люди, Алена, – став совершенно серьезной, сказала Даяна. – Это маг. Он взломал всю твою защиту. А потом… Не знаю, как вы это делаете, но от дома камня на камне не осталось.
– О силы небесные, нет! – Я сжала кулаки так, что ногти впиявились в ладони, но боли не почувствовала. – Когда это было?
– Через пару дней после вашего ухода.
Минуту я пыталась справиться с охватившей меня яростью, а потом повернулась к Кащею:
– Ты хотел знать, почему я не на стороне Расстании?! Вот именно поэтому!!! Ненавижу!!! Сволочи!!!
И со злости шуранула по озеру молнией. Она вошла в воду, подняв нехилое облако пара. Вторая пришлась на земляную насыпь, которая с шумом осыпалась, третья с шелестом улетела в небо.
– Алена, мне пора, мне тут неуютно, сама понимаешь… – Даяна как бы извинялась за принесенные плохие вести.
– Да, конечно… – Я смотрела вслед уплывающей русалке.
– Еще увидимся, – помахала она мне уже издалека и скрылась под водой.
Я стояла и не сводила невидящего взгляда с того места, где скрылась Даяна. Мне было плохо. У меня отняли единственное, что у меня было, – мой дом. Не прощу! Ни за что!!! Я вернусь в эту проклятую Расстанию во что бы то ни стало, найду этого негодяя и расправлюсь с ним. Вот!
– Алена… – Голос Александра вернул меня к реальности.
Я сделала несколько шагов в сторону пруда, но он схватил меня за плечи, оттаскивая подальше от берега.
– Думаешь, топиться собираюсь? – глухо спросила я, стараясь не поворачиваться к нему лицом. Мне не хотелось, чтобы он видел мои глаза. – Не буду. Оставь меня одну. Я справлюсь.
– Алена, посмотри на меня. – Князь встряхнул меня, как пыльный тулуп из кладовки, и все-таки заставил поднять в глаза.
Мы молча таращились друг на друга, не в силах оторвать взгляда или нарушить молчание. Какое-то странное чувство, очень похожее на взаимопонимание, пробежало между нами и глубоко внутри спряталось.
– Ты можешь положиться на меня, – шепотом сказал князь и, вскочив на коня, скрылся в лесу.
Вот ведь парадокс – вроде колдун зловредный, а понимает, когда человеку нужно побыть одному.
Вернулась я в замок только на закате. Голодная, уставшая, но относительно спокойная.
Всю бурю эмоций, которая бушевала у меня в душе, я выплеснула на ни в чем не повинный лес. Конечно, сжигать дотла я его не собиралась, но лишние проплешины в нем появились. Сложно держать себя в руках, когда на тебя наваливается сразу столько неприятностей, а ты ничего не можешь сделать. Заперта, как пантера в зверинце. Именно это больше всего и бесило. Вот я и постаралась проредить густые заросли, запоздало прикидывая, во что мне это выльется в будущем и какой счет князь мне представит за поваленные в порыве гнева деревья.
Когда первый накат ярости с меня сошел, я начала бродить по лесу, не имея в голове ни одной мысли. Вообще. Просто полное отупение, без чувств и эмоций, как у трупика на кладбище. Мне казалось, что я даже боли не чувствую и ничего не ощущаю. Хорошее чувство, когда тебя вот так по голове родным домом.
Оставшиеся полдня у меня ушло на то, чтобы привести мысли в относительный порядок. Они, подлые, упорно разбегались в разные стороны, как тараканы от мокрой тряпки, но мне удалось, хоть и с большим трудом, призвать их к порядку и собрать мозги в кучку.
Ко всем моим проблемам прибавилась еще одна, не менее тревожная, чем остальные, – что с Сенькой? Домой ведь он так и не вернулся. А вдруг с ним что-то случилось? Но я старалась об этом не думать, надеясь, что уж это-то я бы почувствовала, не зря же он часть меня.
И только когда я полностью успокоилась и пришла к выводу, что не представляю никакой угрозы для окружающих, я направилась в сторону замка. Лошадь от меня убежала в первые же несколько минут, испугавшись моего праведного и не совсем нормального, в ее понимании, гнева, поэтому пришлось шлепать пешком. Ничего удивительного, не часто ведьмы так из себя выходят. Я ее могла понять.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, красным заревом оповещая всех вокруг, что пора отправляться на покой. Холодный вечерний ветер трепал мои волосы и освежал лицо. Я приходила в себя. Меня грела мысль, что рано или поздно я найду этого гада и собственноручно перегрызу ему горло. Эта кровожадность успокаивала душу и придавала мне уверенности.