1. Социология вселенной Л. Буджолд
Изучение военного искусства начинается с «лестницы приоритетов», в которой каждая следующая ступень опирается на предыдущую, но господствует над ней. Выше тактики стоит стратегия, затем политика и экономика. На самом верху лестницы — психология.
Параллельно существует еще одна лестница — теоретической науки. Тактические особенности позиции определяются топографией. Стратегические — физической географией. Политика государства регулируется экономической географией. Экономика напрямую завязана с историей страны. Наконец, психологические возможности населения могут быть вычислены исходя из особенностей социологии государства.
Странствуя вместе с Майлзом Форкосиганом по вселенной, построенной Л. Буджолд, мы встречаемся со многими известными на Земле социальными моделями, а иногда и с построениями, вполне оригинальными, лишь проходящими испытание в институтах и лабораториях нашей планеты (Цетагандийская империя). Характер проблем, которые приходится разрешать Майлзу, во многом определяется поведением этих социальных систем.
(Всякая социальная или политическая система, если уж она оказалась жизнеспособна, порождает собственный эгрегор — одушевленный информационный объект. Эгрегоры обладают собственным поведением и свободой воли, они развиваются в силу собственных императивов. Люди, жители страны, с одной стороны находятся под защитой своего эгрегора — отсюда всем известное ощущение Нации, Родины, Дома, — с другой стороны своей психической деятельностью поддерживают его существование. Говоря о поведении социальных систем, мы, конечно, имеем в виду тенденции к саморазвитию, заложенные в эгрегоре.)
Для нас, россиян, наиболее интересен, несомненно, Барраяр. Российские (а может быть, и советские) корни этого планетарно-государственного образования проследить нетрудно. Барраяр — строго централизованная («пирамидальная») государственная структура. Во все времена, даже в период изоляции, он назывался «империей» и поддерживал имперскую идеологию и соответствующий эгрегор. Барраяр знал институт «политофицеров», отношение к которым в армии было несколько натянутым. Знал Министерство политического воспитания, «хозяин» которого Гришнов был убит в результате тщательно спланированных беспорядков.
Традиционно низкий жизненный уровень. Великолепно работающая служба имперской безопасности, объединяющая в себе разведку и контрразведку. Недавний опыт партизанской войны, вынудившей гораздо более сильное государство предоставить Барраяру свободу.
Само собой, сводя политическую организацию Барраяра к «советской модели», мы очень сильно упрощаем. Правильнее всего сказать, что Барраяр представляет собой «тоталитарную модель общества» — сильно облагороженную усилиями автора и ее любимых (на мой взгляд) героев — Эйрела Форкосигана и Корделии Нейсмит.
Кроме России-СССР в Барраяре можно увидеть Германскую Империю с ее культом армии и Генерального Штаба, порядком и дисциплиной, верой в Уставы и организацию, великолепно подготовленным унтер-офицерским составом (сержант Ботари). Да и стратегическое искусство обоих Форкосиганов восходит, несомненно, к «немецкому стилю» ведения войны.
Наконец, в цивилизации-изолянте Барраяре отражается императорская Япония. Сословие форов и форовский кодекс чести, представление об эстетических критериях войны Л. Буджолд, как мне кажется, взяла именно из японской традиции.
Любопытно отметить странную притягательность для нас сегодняшних феодально-имперской культуры Барраяра. Все — таки она предоставляет личности и обществу больше возможностей для развития, нежели сложившаяся в России псевдодемократическая система.
Другим (по отношению к Барраяру) социальным полюсом является Колония Бета, апофеоз классической демократии американского образца. Наиболее развитая технически, богатейшая — бетанский доллар играет в романах Буджолд роль галактической резервной валюты, — прагматическая культура с развитой инфосферой.
Уровень жизни на Бете весьма высок, хотя из-за предельной «зарегулированности» природной среды многие типично барраярские (и человеческие) удовольствия на Бете оказываются недоступными.
Интересно (и необычно для американского автора) ироничное отношение Буджолд к бетанско-американской демократии. Превосходный политический климат Беты оказывается душным для одержимой идеей личной чести Корделии Нейсмит. Этот режим, «умный, добрый, умеренный и великодушный», с чувством превосходства посматривающий вокруг, полностью реализовавший важнейшие цивилизационные ценности: свободу и познание — Буджолд сильно облагородила образ Америки и потратила на это не меньше усилий, чем на превращение милитаристско-тоталитарной «триады» в симпатичный Барраяр, — относится к личности с гораздо большим равнодушием, нежели тот же Барраяр.
При бетанской демократии судьбы людей вершит Закон. Закон стереотипен и предназначен для защиты интересов большинства. И только. «Правовое государство» — общество не обязательно жестокое (во всяком случае, на Бете не приходится говорить о жестокости), но всегда бездушное.
При Империи Закон управляется людьми, которые обладают реальной властью вложить в него свое содержание. «Имперское мышление» может быть негуманным, но оно одушевлено, человечно.
И в результате личности нестандартные с процветающей Беты эмигрируют. Корделия. Капитан Бел Торн. Пилот Ард Мэйхью.
Заметим, что в цикле романов о Форкосиганах военное искусство Беты почти не рассматривается. Как и американцы, бетанцы воюют деньгами, ресурсами и огромным техническим преимуществом. Удобно, прибыльно и… неинтересно.
От современной Америки цивилизация Беты заимствовала непоколебимое самодовольство и априорную уверенность в своей правоте. Как следствие — отсутствие уважения к противнику. Отсутствие понимания.
— Не знаю, смогу ли я получить визу в Колонию Бета.
— В этом году, наверное, нет. И в следующем тоже. Там сейчас всех барраярцев считают военными преступниками. (…)
— Ясно. Значит, мне не дадут работу в качестве тренера дзюдо. И вряд ли позволят писать мемуары.
— Сейчас тебе было бы трудно избежать расправы разоренной толпы…
(«Осколки чести»).
А вот позиция другой стороны, намного больше потерявшей в Эскобарской войне.
— У нас тебя считают героиней. По-моему, ты это не совсем осознаешь. (…)
— …с чего мне быть популярной — после того, что мы сделали с вами на Эскобаре?
— Это — особенность национальной психологии. Превыше всего барраярцы ценят воинскую доблесть.
(«Барраяр»).
Мелкие, не играющие самостоятельной роли в галактической политике структуры типа Пола или Вервана Буджолд явно рассматривает по разряду «датчан и разных прочих шведов». В «невинно загубленной» Комарре иногда чувствуется привкус Ирландии. Но Комарра присутствует воочию только в «Братьях по оружию» и представлена явно не лучшими своими людьми. Впрочем, как всегда у Буджолд, Сер Гален может быть преступником и подонком, но по крайней мере он не выглядит дураком.
Если Бета и Барраяр отображают настоящее Земли, то, возможно, другая пара — Архипелаг Джексона и Цетаганда — связана с ее будущим.
Мы привыкли к тому, что субъектами международных отношений по определению являются государства. Однако внегосударственные управленческие структуры также способны к созданию эгрегоров. Эти структуры нередко обладают значительными экономическими возможностями. Лишь отсутствие в современном мире крупных наемных армий лишает их полагающейся им по праву военной силы. Весьма вероятно, что субъектами политики будущего станут не государства, раздираемые в клочья центробежными процессами, а именно внегосударственные образования — международные культурные организации (ЮНЕСКО), Институты, Корпорации. Наконец, организованная преступность.
Архипелаг Джексона представляет собой «свободную территорию», в пределах которой могущественные преступные кланы сами обеспечивают свои интересы, обходясь без столь нерентабельного механизма, которым является государство.
Отметим инстинктивную неприязнь к Архипелагу Джексона со стороны Беты и Барраяра. Но ни та, ни другая сторона не обходятся без услуг Кланов. Даже дендарийские наемники Майлза, подчиненные непосредственно Императору Грегору, зарегистрированы как Корпорация на Архипелаге.
Наконец, волшебная по своей красоте Цетаганда, главный враг Барраяра, самая динамичная и, возможно, самая жестокая цивилизация Галактики. Во всяком случае, психологические пытки в концлагере цетагандийские офицеры организовали образцово («Границы бесконечности»).
Я не смог найти на Земле каких-либо аналогов, пусть даже отдаленных, Цетагандийской империи. Эта цивилизация сочетает в себе несоединимое: сибаритство и агрессивность, тончайшие нюансы понимания человека человеком и невероятную жестокость, утонченность и варварство, доведенное до абсурда.
Политическая структура Цетатанды сложна так же, как и цетагандийская культура. Трудно сказать, насколько устойчиво равновесие в политической системе двух постепенно расходящихся правящих рас — гемов и аутов. Насколько осмысленны и этичны генно-инженерные эксперименты цетагандийцев. Насколько устойчив матриархат, замаскированный под матриархат, маскирующийся матриархатом.
Во всяком случае, Цетаганда ближе всего к давней мечте человечества. Если где-то во вселенной Лоис Буджолд абсолютная власть находится в руках рафинированной интеллигенции, так это на Цетаганде. И в связи с этим цетагандийские методы ведения войны наводят (меня) на грустные размышления («Границы бесконечности», «Игра форов»).
