ГЛАВА 3
Ой, наверное, не надо было искать тут Диму Билана. Ну откуда бы ему тут взяться? И наверное, не стоило петь перед стражниками. И уж точно не стоило пить эту эссенцию, чтоб ее!
А теперь что делать? Извиняться? Ни за что!
– …дра! Ди… Сан… дра! – громыхнуло в небе. Как динамики рок-группы… как ее… не помню.
Охххх… Тише.
– Александра!
Это папа сердится, что ли? А чего я натворила?
– Александра, откройте глаза! А-лек-сан-дра!
Это не папа. А кто? Я попробовала расцепить ресницы и очень пожалела! Свет ударил по глазам, как бутылкой по башке. Голова тут же стала раскалываться на такие ма-а-аленькие кусочки. Ну как арбуз на дольки… или на полоски? А кто такой арбуз? Я не помню-ю. Голова болит как с бодуна. Я че, пила вчера?
Точно пила. Голова уже не просто треснула, она просто по частям рассыпается, в животе как лягушки вечеринку устроили, прям воротит, во рту… ой, нет, про рот лучше не надо.
– Александра!
Вот дятел.
Ой мамочки, потише, я и так умира-а-а-а-а-а-аю, пожалейте меня.
Дайте алказельцера, что ли.
– Пива дайте.
– Может, сразу вина или эссенции? Леди Александра, вы невозможны! Я понимаю, почему Рикке…
Дальше я не слушала. Леди?! Рикке?
Е-мое!
Рикке. Старикан Галл, или как его там? Чучело, дракон.
Значит, я все еще здесь.
И все еще дракон.
Я чуть не заревела опять.
– Леди Александра, вы в состоянии адекватно воспринимать реальность?
– А?
– Грыббыр в хрызаппу мраз быбыдрых! – вырвалось у старика.
– Учитель, – вмешался мой шаман, удивленный такими словами. Старик заткнулся. Знакомое слово какое – я про быбыдрых.
Я его слышала вчера.
Нет, старикан таки тормоз! Верещал про «нельзя», про «хватит» и все такое. Хоть бы что-то сказал про то, что в их отсталой местности умеют спирт делать! Нет, он, конечно, много чего сказал. И про то, какая это редкость и драгоценность, и про то, что спирт пить нельзя вообще, а уж драконам – ни в коем случае.
Только поздно.
Я уже его того… выпила. Не старикана, а спирт.
Показалось, что у меня внутри дракон проснулся! Попробовала водой запить, сделала глотков пять, а потом увидала, какая жаба на меня из воды смотрит. Розовая в зеленых пятнах и большая. Мамочка! Все солдаты на поляне полегли от моего вопля. А потом, когда узнали, чего я испугалась, еще и захохотали!
Я обиделась.
Рикке кое-как уговорил меня не кипятить озеро. Это я помню. А вот что было дальше?
Из памяти выплыла картинка, как все солдаты вместе с офицером и Риком задирают головы вверх и орут, какие у меня красивые глаза, шея и все такое. Ага. Помню, я расстроилась, что не могу превратиться в девушку. Ну попробуй кувыркнись, когда тебя ноги не держат. Я правда пробовала – чуть не придавила кого-то. Вроде лошадей. Не, не помню.
Потом мы все вместе пили за красоту дам и драконш – самых красивых дам. Рик и старикан еще спорили:
– Учитель, она вас сейчас не поймет. Ей нужно в себя прийти.
– Тоннирэ, я не понимаю! Вы еще бочонок принесите вашей подопечной!
Подопечная?
Еще помню, как эти два вруна хором говорят, что метка – это не страшно! Что это временно, что это вроде цветной наклейки, радужной такой… светящейся, что это красиво очень и (успокойтесь только, госпожа Александра!) не срочно, что они не настаивают ни в коем случае (и ради духов-покровителей, дышите в другую сторону!). А потом они показывают эти картинки (у Рика на груди похожая была, красивая, правда), и я вспоминаю, что папа мне никогда не разрешал красивую татушку сделать и требую соорудить метку немедленно! Вот прям счас, не сходя места! Причем нет, грудь не дам, делайте на хвосте. Ну на боку еще можно.
А эти два вруна увиливают и отговариваются, что сейчас не могут.
А нечего было девушке обещать, нечего!
– Э-э… уже ничего не осталось. Все выпили.
– Что? – ахает дедок. – Вчера еще оставалось штук пять!
– Вы просто ушли в тот момент, когда их…
– Когда я уходил?! Я же…
– Когда Александра рассказывала про этот… как его… стриптиз.
Я застонала.
Твою ж косметичку, я и правда рассказывала. Да еще и показывала! Мужики челюсти на ощупь искали. То крылышком прикроюсь, то хвостиком… то… ой, как на меня смотрели-и! Тут и нормального стриптиза нет, а уж драконий.
Потом… ой, потом не помню. Пиво после спирта точно нельзя пить, надо будет сказать старикану.
Ага, я хотела дискотеку устроить. А кто сказал, что нельзя? Сначала втолковывала этим отсталым про плееры и диски, потом про Жанну Фриске. И про Катю Лель, кажется… точно, Катю Лель! Потом караоке требовала.
И мы хором пели «Джага-джага», а Рик первый раз потребовал ему налить – сказал, что трезвым такое слушать невозможно! Ну и подумаешь! Я ему назло спела «Муси-пуси», только без толку.
Помню, как пинала дракона, чтоб он вместе со мной спел «Я не отдам тебя никому», а мне все орали, что это чучело.
Потом на поляне откуда-то взялся еще один отряд и ругался с первым – вроде из-за главаря бандюков, который сбежал из замка – вроде его предупредили, и еще из-за того, что все безобразно пьяные (тоже мне трезвые нашлись), и из-за того, что дракона напоили, вместо того чтобы погоню устроить (кто кого поил еще!). Портреты главаря привезли – развешивать, мол, будут в каждой деревне. Я еще глянула и заржала – вылитый Дима Билан, постаревший только и с бородкой.
– Тоннирэ, нам лучше разобраться с этой ситуацией сейчас, пока барон не отослал свою жалобу в столицу!
– Ну давайте я сам схожу и извинюсь.
– Барон требовал ее присутствия!
Барон? Меня? Извиниться?
Это они про что?
Я попыталась поднять голову и уронила обратно. Кто-то, кажется, прицепил к ней мой шкаф со шмотками, тот, во всю стену, метров двадцать, который весит несколько тонн. Брррр.
Ой! Это что еще?
Черное, круглое – я на нем, оказывается, головой лежала. Это что?
– Ядро, – прозвучал в ухе голос блондинчика.
– А?
– Ядро, – повторил Рик. – Ты его вчера из замка принесла. Сказала – трофей.
Замка? Какого зам…
– Барона Витте эль Мессинке ауд Таукко. Вон тот, за озером.
– А что я делала в замке?
– Штурмовала.
Что?
Но я уже припоминала: вот кружу над замком, на моей спине что-то кричит Рик, а я пытаюсь найти спрятанного где-то тут Диму Билана.
– Е… – проговорила я.
Шаман чуть подождал, но больше слов в этот момент у меня не нашлось. Потерялись вместе с Димой Биланом. Допиться до штурма замка, мать моя женщина, ужас какой!
– Госпожа, вы меня слышите?
Век бы тебя не слышать!
– Госпожа!
– Ори потише!
– Александра, ты в состоянии соображать? Барон требует тебя! С извинениями!
– Счас, – пробурчала я, – как я буду извиняться? Здрасьте, я тут вчера хлебнула немножко, извините за пару десятков свежих трупов?
– Послушай…
– Отвяжись! Или, может, мне стоит перед трупами извиниться? Так и так, ребята, вам чуток не повезло, я тут спирта глотнула и зажарила вас по ошибке, извините, больше не буду, да?
Я представила, как буду извиняться, и меня резко замутило. В жизни еще никого не убивала. Даже бандюков, хоть лапы… тьфу ты, руки просто чесались. Бли-и-и-и-ин, чтоб я еще раз выпила что-нибудь крепче йогурта.
– Ты их не зажарила, – наконец пробрался мне в левое ухо голос шамана. – Эй, ты слышишь?
– А?
– Ты никого не зажарила. Никаких трупов. Все живы-здоровы!
Я приоткрыла один глаз.
– Нет трупов?
– Нет!
– Ни одного?
– Ни единого! Даже часовые на вышке не пострадали!
– На какой вышке?
– Которую ты свалила! Вместе с крышей овина. Вставай уже.
– Подожди-подожди. – Я открыла второй глаз. – Так я никого не убила?
– Нет!
– И не ранила?
– Почти никого! Александра, ну вставай, нам нужно в замок!
– И замок цел?
– Цел, цел!
– Тогда идет он со своими извинениями!
* * *
– Леди Александра!
Я не отзывалась.
Шаман давно плюнул и куда-то ушел, и за уговоры снова взялся старик Гал-как-его-там.
Зря старается. С места не сдвинусь!
– Леди Александра, да поймите, вы обязаны принести извинения хозяину замка за непрошеное вторжение!
– И не подумаю.
– Вы без этого не сможете отправиться в путь!
– А я никуда не тороплюсь.
По правде сказать, мне и головой было не шевельнуть. Так что ну его, этот путь!
– Барон, кстати, весьма красивый мужчина.
– А у меня чешуя не полирована, – назло сказала я и уткнулась головой в куст погуще.
Старикан продолжал бубнить, но без толку. Я его не слушала. Единственное, на что я ответила, – это на предложение кувыркнуться – мол, барон скорей извинит девушку, чем дракона. И чешую полировать не придется.
– Ты спятил?
– Что?
– Хочешь, чтоб меня стошнило?
– Драконов не тошнит! – только и сказал старикан.
Я мрачно глянула.
– Может, поспорим?
Спорить старик не стал – не такой дурак оказался. Постоял-постоял рядышком и пошел Рика пилить. Я особо не вслушивалась за что, вроде за руки. Что-то там было про напряжение, которое может плохо кончиться.
Интересно, чем это Рик таким занимается?
Я хотела посмотреть – ой нет, не стоит… не стоит. Голова не держится. Вот-вот отвалится и покатится в боулинг играть.
Лучше поспать.
Проснулась оттого, что по мне топали. Нет, точно по спине ходили! Ну вообще обнаглели! Я вам что, ковровая дорожка?
– Заходи справа! Справа заходи!
– Да тут скользко.
– Тихо вы! Скользко – веревкой обвяжись.
– Вон там пропустил. Вернись и…
– Дак там крыло! А вдруг проснется? Сбросит же!
– Драконы щекотки не боятся.
– Точно?
– Давай-давай, закончим тут – и переходим на шею.
Эй, стоп!
Еще на шее мне вас не хватало!
– А я лоб закончил! – отрапортовал чей-то голос, и на глаза что-то посыпалось. Или полилось? Ничего себе? Быбыдрых мраз вашу!
– Эй, вы кто? Вы что там делаете? – обозлилась я.
– Ой! – И прямо мне на нос сполз человек. В рубахе и кожаных штанах, с тряпкой в руках. Я рыкнула. Человечек икнул. Вытянулся в струнку по стойке «смирно» вместе с тряпкой и таращится мне в левый глаз:
– Не извольте беспокоиться, госпожа, все сделаем в лучшем виде!
– Что делаете?
– Полируем чешую!
Я окосела.
Оказывается, пока я дрыхла, старикан растолкал солдат и велел привести меня в порядок.
– Это как?
– Ну…
Я слушала с открытым ртом и до смерти жалела, что проспала такую классную развлекаловку! Вы б тоже пожалели! Ну почему, когда надо, под рукой ни видеокамеры, ни мобилки хотя бы!
Сорок солдат с шестами по команде старика выстроились по бокам от спящего зверя и под его храп (неправда, я не храплю!) и под его… э… посапыванье (на посапыванье я согласилась) попытались (нет, я фигею просто!) его перекувыркнуть!
Я легла. Трава тоже. Хотя что там трава, от моего хохота деревья закачались! Ой мамочки-и!
– Рад, что вас это развеселило, леди Александра! – Голос у старикана был холодный, как ледяные кубики в коктейле.
– Не то слово-о.
Солдаты старались минут пятнадцать (то-то мне море снилось и волны), но в конце концов развели руками. Старик плюнул и умчался к Рикке, велев привести дракона в порядок – как угодно!
Солдаты почесали под шлемами, но разбудить меня не вышло, так что приводить в порядок решили прямо так!
Раздобыли тряпочки, натерли из обгорелых бревен пепла, обвязались тросами и полезли чешую полировать.
Я посмотрелась в озеро. А что, ничего! Бока блестят, спинка сверкает, в чешуйки можно смотреться как в зеркало – если вам по вкусу золотисто-зеленые зеркала! Молодцы, парни. Я им даже улыбнулась.
– Если вы готовы, то пойдемте приносить извинения. – Старикан продолжал портить мне настроение.
– Я все равно никуда не пойду! У меня голова болит!
– Рикке! – завопил старикан так, что моя голова чуть не раскололась.
– Эй, потише можно?
Я чихнула. Потом еще раз. И еще. И слезящимися глазами уставилась на котел с какой-то зеленой жижей прямо у меня перед носом.
– Эй, это что такое?
– Зелье от похмелья! – Рикке сиял. И с чего это ты такой веселый, а?
Я глянула на жижу – прям как лечебные грязи в салоне красоты. Такое впечатление, что сейчас зашевелится и поползет.
– Хочешь сказать, что это надо выпить?!
– Ну да.
– Быбыдрых! – вырвалось у меня, и старикан покраснел, как оранжерейная клубника.
– Г-г-госпожа Александра, так нельзя говорить приличной девушке, – прозаикался один из солдат – его-то кто спрашивал!
– А я не приличная девушка! Я приличный дракон!
– Леди Александра!
– Ты будешь пить или нет? – У блондина голос был, как у моего папы, когда к нему прибегала моя гувернантка номер сто двадцать пять с жалобами.
– Эту пакость? Нет!
* * *
– На! – Шаман с видом мученика снова поставил передо мной котел. В шестой раз. Я вытянула язык и сняла пробу. Все затаили дыхание.
– Нет!
Тяжелый вздох колыхнул траву на поляне!
– Александра! – Рик закипал не хуже зелья. – Я уже добавил туда кленового сиропа, три капли лимонной эссенции, корицы, лепестков фиалок и розового масла! Всю аптечку мастера Гаэли опустошил! Я вообще уже не ручаюсь, что это зелье – все еще зелье от похмелья. Еще одна добавка – и получится что-то новое! Например, эликсир для восстановления рогов!
– У меня нет рогов!
– Еще слово – будут! Пей сейчас же!
Он так посмотрел! Я даже не поняла, как выпила эту гадость! Она словно сама в рот прыгнула, взорвалась на языке и залилась в горло.
И тут же перестала болеть голова.
– Ух ты!
– Ух ты, – повторил шаман. И вдруг глянул, как… ну как его «мастер» на ту крапиву лекарственную. – О-о…
– Что?
– У-у…
– Да что? – Я заволновалась. – Что такое?
– Последняя добавка была лишней, – прояснил ситуацию шаман, нацелив глаза куда-то мне в лоб.
– Чего?
– Э-э… ну, в общем, помнишь я говорил про рога?
– Что-о?
Я рванула к озеру, как наш препод по литературе, когда на День святого Валентина мы с девчонками из класса встретили его в костюмах древних… гречек, кажется, – в таких тряпочках вокруг талии.
Рога! Кошмар, мне только рогов еще не хватало! Только не это, только не это!
Солдаты чего-то орали вслед – я не слышала, розовые жабы шарахались из-под ног и возмущенно квакали!
Только не рога!
Я влетела на берег и наклонила шею к воде – пожалуйста, только не…
Их не было.
Рогов.
Фффффухххххх. Ой нет, нет! Нет, все, не буду, не буду. Черт, я не собиралась сжигать эти камыши! Хотя ничего, без них озеро только лучше!
– Я пошутил! – послышался голос Рика, виноватый такой. – Ты как?
Пошу… Что?! Что-о? Ах ты…
Я повернулась.
Медленно.
Ну шаман, ты попал! Я сейчас из тебя…
Рик отступил.
– Эй, не сердись.
– Я не сержусь, – прошипела я, наступая, – я не сержусь – я в бешенстве!
От поляны уже бежали солдаты, и тут…
Чертов берег поехал прямо из-под хвоста, я взмахнула крыльями, пытаясь удержаться. Мир кувыркнулся.
Оп-па! Я уставилась на свои ноги – без чешуи и всего такого.
Черт, как не вовремя! Первый раз я не была рада тому, что девушка! Поймать бы этого приколиста и так рога ему начистить, чтоб на всю жизнь запомнил!
Прибежавшие солдаты молча уставились на меня во всей красе – без клыков, с волосами и бюстом. И без рубашки, конечно.
– Грыбс, – сказал наконец один.
– Ну ни мруза хай, – проговорил второй.
– Ну и на фига мы чешую полировали? – мрачно спросил третий.
Нахалы! Не, ну что такое, а? Они что, не видят, какая перед ними красота?
Зато старикан уставился так, словно я – счастье жизни. Его. Размечтался, пень стар…
– О-о, барон будет в восторге!
Я сказала, в чем будет барон, если от меня не отстанут. Старикан застыл с открытым ртом. Рик закашлялся. Солдаты засвистели, добавив пару советов. Тоже мне, секретари.
– Вот это да! – наконец пробило старикана Галл-как-его-там. – Рикке, вы… вы… вы невыносимы!
– Я?
– Вы совершенно распустили вашего дракона!
Что-о?!
Я обиделась.
Распустил меня? Вот этот?
Шаман тоже был в шоке, и что-то там пытался втолковать этому Поттеру на пенсии, но мне уже было все равно.
Ах так! Ах вот вы как, да? Ну вы еще не видали меня распущенную!
Я подождала, пока эти два обормота наговорятся, и сла-а-а-а-а-адко так улыбнулась – не хуже Джулии Робертс. И сказала, что так и быть, пойду к их барану, барону в смысле. Старик обрадовался. Рикке нет. Он меня уже немножко знал.
Ну теперь и этот тип узнает!
* * *
– Нет. Нет, я сказала! Бли-и-ин, ну что за деревенские понятия о моде? Нет, это не подойдет! Что значит почему? Потому что не подойдет, и все. Сейчас такое не носят. Не надену, и не рассчитывайте!
– Госпожа!
– И кварц этот свой уберите.
– Это ваш талисман! – Старикан уже закипал. – Ваш камень по знакам рождения!
– Не катит.
– Куда не катит?
– Никуда. Я хочу изумруды.
– Изумруд – не ваш камень, леди Александра. Ваш – это розовый кварц, бычий глаз, ал…
– Что? Сами надевайте ваш коровий камень!
– Бычий глаз!
– А мне фиолетово. Я не повешу это на свою шею.
Старик бросил на меня такой взгляд, словно хотел повесить мне на шею что-то типа бетонного блока, а потом столкнуть в озеро. Я состроила, как папа говорит, «морду кирпичом», а сама тайком порадовалась. Шаман и Галл потихоньку «доводились». Солдаты залегли по окрестным кустам и давились от смеха.
А я…
Ха!
Я сидела на той самой шкуре в рубашке Рика, а эти экстрасексы пытались меня одеть. Наколдовать мне прикид, подходящий для визита к барону. Кое-что мне даже понравилось. Но говорили про распущенную, так теперь не жалуйтесь.
– Нет, это слишком тяжелое.
– А это кричащее.
– Фи, мода черт-те какого года!
– Дед, ты с дуба рухнул? Кто носит такое без бюстика? Что такое бюстик? Ну вы тут отсталые.
Объясняла минут пять, а потом еще десять закатывалась. То, что старикан наколдовал первый раз, еще куда ни шло, хоть неудобное и кололось, а во второй получился спаренный парашютик расцветки «лошадь обкурилась мухомором».
Я от вредности забраковала оба, и все началось сначала.
– Нет, с этим даже и не подходите. Почему? Сами напяливайте это синее уродство!
– Фу, это что, фасон «я беременная слониха»?
– Это не гламурно!
– А такое носят только синие чулки. Нет, не живые. И не зомби. Колдун, ты это… не отвлекайся!
– А это пойдет только лошади. Какой? Ну вон той!
На «лошади» старик сломался.
Швырнул одежку на траву, пару раз от души попинал, попрыгал даже (глаза Рика стоило видеть), а потом что-то сказал, и она заполыхала.
– Ну вот, – огорчилась я, – а мне только начало нравиться.
На этот раз на меня так глянули, что я заткнулась – испепелят на фиг вместе с платьем. Или – вот ужас – перекрасят. Допрыгалась!
Но старику было не до моих волос.
– Грыббаз! – рявкнул он, сжимая кулаки. – Рик, а ну иди сюда!
– Мастер?
– Иди сюда!
– Но, мастер!
– Мааааалчать! – заорал старик, и с дерева посыпались какие-то пташки. Наверно, в обморок. – Маааалчать! Рикке эсте маттике. – И он резко махнул рукой.
Бэмс!
Я ахнула.
Рик исчез. Вместо него на траве топталась… я? Ой папочка! Я! Моя фигура, мои волосы и мое лицо!
– Ой, – мяукнула я.
– Твою мать! – сказала вторая-я и в ужасе сунула нос в вырез такой же рубашки. – Грыббах.
Рик стал мной! Ни фига себе приколы тут откалывают!
– Пойдешь извиняться сам! – завопил старик мстительно. – Вместо нее!
– Что? – заорала я… ну и не-я тоже.
– Вместо меня? Нет!
– В женском теле? Мастер!
– Да он на каблуках на третьем шагу свалится!
– Надо мной весь отряд хохотать будет!
Будет-будет, уже начал. Шаман набросился на приколиста-учителя:
– Мастер, ну как же я… Я – и в юбке?
– Да он даже тон наложить правильно не сможет!
– Куда его уложить?
– Ха! Да он хоть умеет правильно платье надевать? И снимать?
– Что?
– А извиняться как будешь – словами?
– Сни… – У Рикке что-то случилось с горлом. – Да я к этому бабнику на пушечный выстрел не подойду!
– А ты вообще сможешь…
– Тихо! – рявкнул старикан еще раз.
С деревьев посыпалась вторая партия пташек. Шаман дернулся в сторону от одной, чуть не попавшей ему на голову, и охнул – бюст тоже подпрыгнул.
– Ох, – простонал он, глядя на свое украшение так, словно на месте груди болтались две жабы.
– У-у-у! – присвистнул командир стражи.
– Э-э… – начал колдун.
– О-о! – заинтересовались солдаты, придвигаясь поближе. Еще бы! Натуральный третий размер и форма что надо! Супер! А кстати…
– А там на ощупь то самое или другое? – заинтересовалась я и потянулась пощупать.
– Эй! – возмутилась моя копия, но я уже выяснила, что хотела – на ощупь тоже все было как надо.
– Прекратите! – заорал старик. Все стихли как выключенные телевизоры – голос был как у моего папы перед «разорву– как– тузик– грелку!». – Витте, займите чем-нибудь солдат. Рикке, сесть! Вы… леди Александра, займитесь делом!
Это каким?
Я посмотрела на мою копию – а ничего так. Да-а, я, как всегда, красавица! Только старикан про маникюр понятия не имеет, жалко.
– Каким?
– Поделитесь с Рикке вашу… ваши…
– А?
– Вашими этими… женскими секретами!
– ?
– Ну хоть как в юбке ходить!
О-ой, как было весело! Я уже сто раз пожалела, что не было ни фотика, ни мобилки – это было что-то с чем-то. Солдаты, засмотревшись на нас, чуть не накормили лошадей порохом вместо крупы.
Рик злобно молчал, пока я прыгала кругом, запихивая его в самое идиотское платье из наколдованных тряпок. Такое голубенькое, с рюшечками-цветочками-оборочками-бантиками – ну вылитая клумба, только вся в нашлепках из золота – кило на семь-восемь тянет. В таком платье только извиняться! В нем постоишь – уже, считай, фитнесом занялась с поднятием тяжестей. Тоже мне бодибилдера нашли. Да это платье и не надевают – в него надо входить, как в комнату!
Потом старикан притащил… ну вообще-то он сказал, что это обувь. Но если это обувь, то я профессор колледжа!
Такую платформу я даже на презентациях авангардной моды не видела, с шнурочками жуткими. Я постучала по лбу и спросила этого модельера продвинутого, он когда-нить пробовал на велосипедах ходить? Не пробовал. И никто не пробовал. И пришлось еще рассказывать, «кто» такой велосипед, мать моя женщина, какие ж они тут отсталые. Я постаралась объяснить колдунам, что такое нормальные босоножки. Минут пять растолковывала, нарисовала даже прутиком на песочке! Где каблучок, где перепонка, где стразы приляпать надо.
Ой, лучше б не пробовала.
Вы б видали этих чудиков с перепонками, которые Рик вытворил! Не, у меня нормальные нервы, но я чуть в озеро не сиганула. Почему? Ну вы когда-нибудь видали ножки в босоножках на каблуке? Ага. А теперь представьте, что они живые, зеленые, как крокодиловая сумочка, кончаются пониже коленок, причем вместо стразов глазки? И с перепонками. И еще прыгают за тобой и похрюкивают.
А эта зараза белобрысая заявляет, что он по рисунку все делал, и нечего сваливать с больной головы на здоровую! Ну подожди у меня.
Я мстительно сцапала гребешок (ничего, вы у меня живо массажные щетки захотите придумать!) и дернула свою копию за волосы.
– Эй!
– А?
– Что ты делаешь?
– Прическу «Золушка до бала»!
* * *
Ближе к обеду в лагере все падали.
Рик от усталости (я час таскала его по поляночке, втолковывая про модельную походку. Ну а что? От его шагов из выреза бюст пару раз чуть не выпрыгнул! Надо было видеть, как блондинчик… или блондинка? Ну, в общем, как оно запихивало его обратно! Как папа – мой дневник). Старик – от злости. Солдаты – от смеха. Тоже мне, цирк нашли. А я – оттого, что хорошо потрудилась. С моей помощью шаман перестал лягать шлейф платья, наступать на юбку и падать и научился строить глазки (солдаты вообще полегли и принялись свидание выпрашивать).
– Ну ладно, – наконец вздохнул Гаэли. – Вид у тебя, Рикке…
– Какой?
– Недостаточно несчастный. Ты должен выглядеть раскаивающимся, понимаешь?
«Не несчастный» шаман в клумбе из оборочек чуть не упал:
– Что? Мастер, не надо!
– Ладно, дойдешь. – Колдун опустил руку и пошевелил пальцами, видно, снова химичить собирался. – Отправляемся.
– Как? – ахнула я. – Подождите немножко!
– Зачем? – охнул шаман.
– Как зачем?! – Не-э-э, мужики тупые, чес-слово! – А я? Я тоже должна собраться!
– Долго?! – Моя копия и так уже пошатывалась. И с чего колдун решил, что у Рикке, то есть теперь Рики, вид недостаточно несчастный? Самое то! Если приглядеться.
– Ну полчасика… или час… ну самое большее, полтора.
– Что? Но, госпожа Ал… – Колдун не договорил – что-то дернуло нас троих, сильно и резко, в животе прыгнуло и перемешалось, по голове словно пыльным мешком шарахнули – и оп-па, мы оказались там.
В смысле в замке.
Ух ты! Я закрутила головой. Как в кино. Стенки с зубами, в смысле с зубцами. Башни. Флаги. Эти… как их… головы как кастрюли – рыцари!
От нас тут же шарахнулась какая-то тетка с… ой, не могу, держите меня – это правда оно? Корыто? Как на картинке.
– Рикке, – голос у старикана был какой-то нехороший, – что это значит?!
Это он о чем?
– Зачем вы это сделали?! А отряд? И в вашем состоянии такой перенос, да еще с грузом. Рикке!
– Я случайно. Вы говорили – будут остаточные выплески. Вот он и проявился. – Шаман-блондинка нервно потянулся/потянулась к ожерелью на груди (была у него такая привычка) и на эту самую грудь наткнулся. Я как-то нечаянно сунула палец в ароматическую смолу в салоне, кипящую, и то не так быстро руку отдернула:
– Ахромыддаз!
– Тихо! – прошипел старик. И разулыбался, глядя куда-то нам за спины. – Господин барон! Мы хотим принести извинения за горячность нашей юной подопечной, которая…
Он еще чего-то говорил, но я уже смотрела на барона и понимала, что Рик попал. На лице крепкого мужчины лет за тридцать было написано: «Я бросаюсь на все, что шевелится». И смотрел он как раз на «юную подопечную».
– Ххххурмыс, – послышался тихий стон. Рик, похоже, тоже просек, в чем дело, и сразу стал смотреться очень несчастным – ну в точности как старик советовал. Кажется, с ресниц вот-вот слезки закапают! Я чуть не хихикнула. Гаэли, свин такой, даже обрадовался. Барон, кстати, тоже.
– Я очень сожалею, – выдавил шаман с бюстом. И посмотрел почему-то на меня. Такими глазами, что я… в общем, мне почему-то стало неуютно. Это еще с чего? А извиняется-то как, извиняется! Слова выползают прям как паста из тюбика. Засо-о-о-о-охшая. Тоже мне.
– Надеюсь, столь искренние извинения тронут вашу милость, ибо девушка воистину не желала зла, а была преисполнена боевого воодушевления.
Чего? Какого во… во уше? При чем тут уши? И чьи?
Я б обязательно переспросила, но меня почему-то перестали слушаться собственные губы! Эй, эй! Я даже хлопнула по ним рукой. Без толку – не работают, и все! Да что ж такое, а?
– Боевого? – переспросил баран, в смысле барон.
– Леди Александра столь юна и неопытна.
На себя посмотри, ископаемое! Неопытную нашел. Еще скажи – невинна!
– Невинная девушка, для которой дар драконьей крови оказался внове.
Ну вот! Как по заказу! Я уже и невинная. Слуш, старикан, ты и впрямь недалекий? Разве можно такому типу про невинность толкать? Да у таких при одном слове «девушка» все в охотничью стойку поднимается! А на невинных так вообще! Ты глянь на своего борова, то есть барона, – у него ж сейчас слюна закапает!
Блин, да что ж с губами-то? Не шевелятся, и все! И язык какой-то, как будто я снова выпила тот дурацкий коктейль из непонятно чего в том баре на задворках Москвы. Только кончик и шевелится. Я попробовала его высунуть, и вроде даже начало получаться, но тут меня дернули за рукав, и я его чуть не прикусила. Язык в смысле. Какого… как его… хурмыса? Что со мной? Я вцепилась в губы пальцами и попробовала заставить пошевелиться. Ну давай же! Растянула в сто-о-ороны.
Не выходит. А если так? Помню, я как-то ногу отсидела, нет, руку отлежала, и мой френд по кровати мне объяснил… ну он много чего говорил, учитель как-никак, из нашего колледжа, я половину не поняла. Только помню, что когда что-то не слушается, надо подвигаться, восстановить какое-то там обращение.
И хорошее лекарство для этого именно кровать. Мы попробовали – правда, прошло.
Но тут-то я осмотрелась и скривилась. М-да. Как-то ни с кем не хочется восстанавливать. Ну кроме Рика, а он занят. Может, просто попрыгать? Это мысль.
– Э-э, Гаэли?
– Господин барон?
– Это что такое? – Барон с чего-то уставился на меня. И… так, не поняла – это с каких пор на меня, без пяти минут финалистку конкурса «Мисс Европа», смотрят как на дохлую жабу? Ах ты урод!
– Не обращайте внимания. – Гэл закрыл меня собой и украдкой показал кулак. Ничего себе! – Это бедная девушка, которая слегка не в себе.
Я обалдела.
Это он про меня?!
– Бедняжка повредилась рассудком после нападения оборотня. Ее спасли, но, как видите, последствия остались – каждый раз строит гримасы и пританцовывает, едва видит привлекательного мужчину.
Что? Это он-то привлекательный?
Стоп-стоп. Пританцовывает? Ах ты! Да это не ты ли мне такой прикол подстроил, а? А, колдун? Мать моя женщина, как же это, наверное, выглядело.
– Ыыфф! – обозлилась я, но старикан и бровью не повел.
– Не волнуйтесь, скоро она окажется у целителей, и все будет хорошо.
– А-а… – И этот барон отвел глаза, вы подумайте!
Ну погодите вы у меня!
Я вам покажу и «бедняжку», и «невинную»! Все, Гэл, ты меня достал! Если ты думаешь, что женщине для мести нужен только язык, то ты ошибаешься! Колдун, елки.
Старикан еще чего-то журчал-бормотал, чел кивал, а глазки все таращились на мой (то есть не мой, а шаманский) бюст. Озабоченный! Я тебе устрою «что такое», чтоб тебе в банковский кризис влипнуть! Не знаю, что такое кризис, но папа так ругается, если злится. А папа разбирается, чем ругаться.
– Согласны со мной? – наконец закончил гнать пургу разговорчивый свод… э… колдун.
– Э… – Барон явно не слышал ни слова. – А то! Третий размер никак, да еще в такой упаковочке. Все они такие, мужики! – Э… в общем, да.
– Тогда подпишите это, и мы поедем. – Гаэли подпихнул барону какую-то бумагу и (я падаю!) перо! О, им оказывается, пишут. Ну-ну, пиши давай. И мы свалим наконец. Но тут барон очнулся, прям как папа при подписании какого-нить контракта:
– Эй, погодите! А как же долг гостеприимства? Не каждый день мой замок посещает такая фея!
У «феи» в момент стал такой затравленный вид, как у щенка, на которого нападает громадный кот. Или как у гувернантки номер пять, когда она смотрела на мои штучки такими глазами – честное слово, просто руки не поднимались дальше хулиганить.
Во влип парень, а? Я даже пожалела. У меня в тусовке мелькал один двинутый мозгами, который мечтал стать девушкой, но Рик-то не такой идиот.
– Доблестный барон, увы, мы вынуждены отказаться… – начали эти два обманщика (ну точь-в-точь как белые мышки в мышеловке), но кот, то есть барон, их в момент перебил:
– Без ужина не отпущу! Любезная леди, разрешите пригласить вас.
И как-то само собой получилось, что мы со стариканом остались во дворе, а Рик, которого барон ловко так ухватил под локоток, – у двери. И у этой двери, между прочим, тут же стража нарисовалась. Такие мордовороты – прям как мои телохранители, только еще в железки упакованы.
– Завтра утром я дам вам эскорт, – ухмыльнулся барон-бабник и смылся.