Глава 2

Я оцепенела. Наставник наш все твердил, что мы должны отработать реакции тела так, чтобы быть готовыми к любому приему и любой комбинации, и гонял по-черному, еле кимоно успевали отстирывать. Но всего не предусмотришь, как сказала Рири-сан (Лилька), когда во время схватки на дохё на нее с потолка свалился таракан. В смысле, про «не предусмотришь» она потом сказала, а в тот момент не только рикиси Татьяну с ног сшибла, но и наставника нашего повалила! Очень нехорошо получилось. Наставник расстроился, все втолковывал, как это недостойно – бояться тараканов. А когда Лин (у нее папа китаец) сказала, что не видит повода для паники, на ее родине, мол, ползающих едят, даже тараканов – расстроились мы все. До потери аппетита, представьте себе.

Так вот: в критических ситуациях люди иногда делают очень странные вещи.

Вот я, например, первое, что сделала, это захлопнула дверь. Потом поймала себя на том, что ищу телефон, вызвать «скорую»… Вместо телефона под руку попался вездесущий котенок и довольно зло мяукнул в ответ на лапанье своего хвоста. К «мяву» неслабо приложились когти, так что я вмиг отрезвела и обругала себя идиоткой. О «скорой» размечталась, надо же. А МЧС тебе не вызвать?

Тут до меня дошло, что вампир что-то бормочет.

– А?

– Дверь… – повторил тот. – Запри…

– Я уже закрыла.

– Теперь… ди… – Голос совсем затих.

– Что-что?

Но вампир молчал, не отзывался, и по раскрашенному лицу было никак не понять, живой он или нет. Сердце послушать, что ли? У вампиров сердце стучит, нет? Не в курсе? Ладно. Я дернула в сторону черную ткань накидки и уже наклонила голову, чтобы ухо прижать, послушать. Да так и застыла на полдвижении.

Вампир был голый. Ну то есть совсем. Сверху-то накидка, а внизу… ничего, кроме него самого. И анатомия у вампиров оказалась очень похожей на человеческую (человеческую я, правда, пока только в телевизоре и видела). То есть настолько похожа, что я покраснела, как малолетка, и принялась натягивать накидку обратно.

Зато пальцы, наткнувшиеся в процессе натягивания накидки на грудь вампира, ощутили, как эта самая грудь поднимается-опускается.

Живой.

Ага, хорошо. Ладно-ладно. Значит, живой, но раненый. В мои взбаламученные мозги как-то прокралась мысль, что пол не самое подходящее место для раненого. Тем более такого раненого… малоодетого…

А санитаров с носилками из «скорой» по-прежнему не наблюдалось. Я вздохнула, наклонилась и взвалила вампира на плечо. Пора поискать, где тут постель?

Найти комнату, в которой мой ботанистый хозяин спит, а не читает, не ставит опыты, не разводит зверье и не хранит черт-те что, оказалось не самым легким делом. Комнаты просто с кроватью как-то не нашлось. Повсюду громоздились книги, ряды стеклянной посуды со всевозможными наполнителями (видели когда-нибудь заспиртованную гусеницу в метр ростом?) и так далее. А вот чего помягче – не было.

Я уже припомнила кое-какую матчасть про вампиров и нацелилась искать гроб, но единственный более-менее похожий на гроб ящик оказался занят. Ящерица там сидела, размером почти с меня. И так рявкнула-зашипела, что я уронила крышку «гроба» и чуть не уронила вампира.

Кровать нашлась неожиданно. В третьей по счету комнате, когда я зашла на второй круг по обходу дома. Случайно, если честно.

Гусеница и ящерица произвели на меня настолько незабываемое впечатление, что я шарахалась от каждой тени и таки свалила одну из книжных стопок. Та повалила две соседние, и за книжной стеной в метр высотой обнаружилась узкая койка, застеленная тонким одеялом.

Я осторожно сгрузила на нее вампира. Он не шевельнулся.

Пришлось сбегать за водой. Вообще-то, если по уму, то нести его надо было не на постель, а именно в ванную. Отмыть и все такое. Но что поделаешь – мозги перемкнуло. От нежданного сочетания трех вещей: я, парень и постель. По отдельности они обычно существуют, и даже попарно монтируются (я и постель, я и парень, постель и…), а вместе мы до сих пор никак не собирались. Не случилось. До сих пор.

Что, Дарья, наконец отхватила себе парня? В детстве, насмотревшись на «Белоснежку» и других красавиц, я мечтала, как и меня когда-то вот так унесут на руках к сплошному счастью. Ну а потом поняла, что если меня кто и унесет, то чемпион по поднятию штанги. И в случае чего придется самой постараться. Да я в принципе и не против была, но парни почему-то не соглашались.

Вода, вода… где ж тут вода?

Наберу прямо в ванной. А то еще возьму вместо водички какой-нибудь «микстуры для скоростного роста крапивы» или средства для отрастания крыльев. И мой вампир не только полетит, а еще и прорастет. Куда-нибудь.

Так, вот вода.

Наклонилась… и опять застыла. Пока меня не было, вампир то ли в себя приходил, то ли бредил и метался. Но плащ сполз. И…

Я сказала, что вампир был весь в крови? Ну так ошиблась. Не весь. Кровь виднелась на руках – два кольцевых рубца на обоих запястьях, такие же следы на щиколотках. А еще имелись просто пятна. На ногах, особенно… ну, у бедер. Не поняла. Это что ж такое?!

И на губах кровь, и на подбородке, причем… нет, не может же быть…

А что теперь делать?

В следующую секунду вопрос решился. Котенок в очередной раз закатился мявом, руки дрогнули, в лицо вампиру плеснула вода, он дернулся и мгновенно открыл глаза.

– Нет! – При виде меня и кувшина злой огонь в глазах потух. – О… ты…

– Ага. Ты как?

– Дай воды…

– Миу! – тут же сунулся под руку обрадованный котенок. Кстати, сунулся… или нет? Почуяв прикосновение шерсти к коже, вампир вскинулся и узрел, в каком виде находится.

Вампиры умеют краснеть. Теперь я это точно знаю. Убедилась на опыте.

А еще они больно толкаются, выставляя девуш… жертву за порог, не дав даже слова сказать.

И не укусив ни разу…

Вампир называется.

Да что ж это за дом такой? Девушке вспрыгнуть некуда-а-а-а!!!

Ненавижу вампиров! Ненавижу их кухни, ненавижу эти порошки и эликсиры, и жаб ненавижу-у-у-у! Спасите меня…

– Ква! – отозвалось под ногами, и я в ужасе полезла на… нет, не на стул, стул подо мной уже развалился, стол постигла та же участь, а на плиту я и сама не полезу – свежезажаренной Дарьи сегодня на обед никто не дождется. А больше в кухне ничего высокого не было. Куда податься бедной девушке?!

Холодильник! Лучше уж я буду свежемороженая, чем в компании трех сотен этих… с бородавками.

Я уже открывала дверь, когда послышался удивленный вскрик, тут же заглушенный сотнями «ква-а-а-а-а-а!».

– Так. – Мой вампир был спокоен, словно никакие жабы у него на кухне не прыгали… – Что это значит?

Когда не знаешь, что сказать, говори правду.

– Я завтрак готовила.

– Ква-а-а-а! – тут же заголосил завтрак. Будто ученики на тренировке.

Вампир прошелся взглядом по полу:

– Хочешь сказать, это начинка для пирогов?

Бр-р-р-р-р. Слова вампира надо как таблетки продавать – такие, для похудения. Слабые остатки аппетита, еще уцелевшие после появления лягушек, растаяли бесследно.

– Нет, это бутерброды с икрой. Бывшие.

– Ага. И где ты раздобыла икру? В хладнице?

– Где?

– В хладной комнате? – терпеливо повторил мой хозяин. – Там, где вчера рыбу взяла?

– Ну да…

– Ква-а-а-а-а-а-а! – продолжали надрываться несостоявшиеся бутерброды.

Вампир поморщился:

– Понятно. Ладно, собери мне двадцать штук… нет, тридцать. А остальных гнать.

Чем ты ее посыпала, даже спрашивать не буду…

Ого. Я с новым уважением (и отвращением) уставилась на моего хозяина. Он таки собирается их съесть?! Монстр. Минуточку… я – собери?!

– Не буду.

– Что?

– Ква-а-а-а-а-а!

– Не буду я их собирать!

– Мне повторить приказ? – поинтересовалась неблагодарная зараза, которую я (вот досада!) не оставила валяться на полу, а отнесла в постельку.

– Я не могу!

– Я не намерен пререкаться. Немедленно собери эту… бывшую икру и в следующий раз не запускай свои руки куда запрещено!

Я посмотрела на ближайшую жабу. Та ответила злорадным взглядом, будто чувствовала: ее холодную тушку я не возьму в руки даже под гипнозом. Пупырчатую…

– Долго ты намерена игнорировать мой приказ? – Хозяин явно начал злиться.

Зараза. Надо было тебя вчера не в твою постель пристроить, а в тот ящик, к ящерице с повышенной агрессивностью.

– Я не могу! Я боюсь!

– Чего, уборки? – Мне явно не поверили. По крайней мере, хозяин. А вот бывшие икринки – очень даже. И стали подбираться поближе. Одна рванула в атаку прямо на джинсы, и я с воплем шарахнулась в сторону. Особо шарахаться было некуда, разве что в окно, но в такое окошко я бы не пролезла даже в детсадовские годы.

– Ква-а-а-а-а! – раздался рядом дикий боевой клич, и эти перепончатолапые десантники двинули прямо волной… Твою швабру, я не боюсь ни травм на тренировке, ни гопников в подворотнях, я даже от мышей не шарахаюсь, они пушистенькие! А вот жабы… Ну за что мне это?

А-а-а!

Что-то захрустело, треснуло, подалось под моим телом… откуда-то взялось много пыли и зелени. И шлеп-шлеп-шлеп – запрыгали мимо зеленые кошмарики. Мимо? Мимо…

Я разжмурила один глаз. Не поняла.

Солнечный свет, куст зеленый шипастыми ветками в майку упирается, бабочка мимо порхает, разноцветная такая. Я на улице? А где?..

Вампир обнаружился совсем рядом – раскрашенное лицо сверкало глазами из большой дыры в стене… дыры…

Ой, мамочка.

Я что, пробила дыру в стене дома?

Видать, сильно выйти хотела. Ну все, Дарья. Пушистый северный зверек взял низкий старт и готовится к прыжку. Теперь тебя точно сожрут.

– Раз. Два…

– Ой, мамочки!

– Прекрати верещать. Три. Четыре…

– Больно же!

– Сказал же, надень перчатки! Кто голыми руками берет в руки иглоноса?

– Я не руками! Он мне в вырез упал!

– Куда? Ох ты… он не упал, он заполз. Они быстро размораживаются, он и ожил… Да стой ты спокойно, мне же не достать!

– А-а-а-а-а!

– Ох, отец карбонадо. Стоять! Вот так…

– Куда ты лезешь?!

– Я только ловлю иглоноса. Ты же не хочешь пригреть его на своей груди и носить, как ароматки?

– Кого носить? Убери его оттуда!

– Ароматические подушечки, – сквозь зубы прошипел вампир, – для одорации кожи.

– Он ползет! Сними его!

– Стой спокойно! Если ты прошибешь еще одну стену, я за себя не отвечаю.

– Я? Я… Я не… И не смотри!

– Я смотрю только на… на… как ты мне прикажешь ловить – не глядя? Не дергайся, ты его задавишь!

– А тебе его еще и жалко?

– Вот он! Уф… – Вампир сцапал свою ненаглядную колючку и выдернул ее из-под моей майки. Иглонос (очень похожий на колючую ящерицу со сложенными, как у дикобраза, иголками) зашипел, встопорщил иглы и стал их осматривать, словно проверяя, не помялись ли. Я поглядела с уважением. Иглы были что надо. Хоть на выставку. Повезло мне, что все остались торчать в нем, а не во мне…

– Нравится?

– Э-э… да.

– В пору взрастания иглоносы ядовиты, – любезно сообщил вампир и сунул представителя ящериц на полку. Тот тряхнул иголками, зевнул и завозился в коробке, снова пристраиваясь баиньки. Дурдом. Котенок, временно удравший на коровью тушу, что-то одобрительно мяукнул, но спускаться, что интересно, не стал. То ли туша показалась ему привлекательней, чем мы, то ли шоколадная зараза предчувствовала, что приключения в холодильнике не закончены… тоже мне, коровофил. Или дарьефоб?

Темные глаза (не котеночьи) неотрывно смотрели на меня.

– Что? – Я поежилась. Все-таки в хладнице было довольно-таки холодно. И смотрели на меня, если честно, мрачновато.

– Дарья, тебе точно семнадцать лет? – поинтересовался наконец мой хозяин. – Да? И как ты только дожила до этого возраста… Ладно, работаем дальше.

Ну да, работаем.

Уничтожать погромщицу собственного дома вампир не стал. То ли все-таки был благодарен за вчерашнее, то ли просто в меню на сегодня я не вписалась. Вместо этого он устроил мне персональную каторгу: разбор коробок-пакетов-бутылок и прочей хрени в кухне и холодильнике. То, что еда или нужное для еды, в одну сторону. То, что несъедобно, вредно или попросту опасно, – в другую.

Вроде ничего такого сложного или особо тяжелого.

Но к вечеру хотелось утопиться в кефире.

Я натаскалась, насортировалась и надвигалась до обалдения. Кто бы мог подумать, сколько всего хранится у моего хозяина в этих двух комнатах. И сколько всего, что выглядит едой, таковой на самом деле не является!

Вот взять хотя бы яйца. Те, в которых я собиралась обжарить рыбу. Хорошо, что не обжарила. Это, оказывается, вовсе не куриные яйца. И даже не утиные. И вообще не яйца, в смысле, не совсем. Это оружие. Если снять такое «яичко» с полки и нарушить раскраску (вампир назвал ее как-то странно – «стабилите») или скорлупу, то вместо безобидной штучки появится ядовитая змея немаленьких размеров в о-очень плохом настроении. Весело? И это только начало.

Дальше тоже было нескучно.

– …Это в сторону. Нет, не сироп. Это жидкость для бальзамирования. Не самая лучшая, зато самая известная. Раньше ее присылали наемные убийцы в дом будущей жертве – намек такой. А сейчас – присылают просто недоброжелатели. Что-то вроде послания «чтоб ты сдох», только без слов.

– …Это тоже в сторону. Разрабатывалось как оружие, а сейчас востребовано в иной… сфере. Нет, как оружие тоже можно применять, если очень уж прижмет. Если попадешь в своего потенциального убийцу, то некоторое время ему будет не до исполнения заказа, а как бы это сказать… до обострения собственной потребности. Что? Нет, не понос, потребность иная. Выражаясь научно… не надо научно? Хорошо, данная потребность – в продолжении рода. А тебе-то оно зачем? Тут главное – самому не вдохнуть…

– …Это в продукты. Ну и что, что змея? Змеи вполне съедобны, особенно в бульоне. Только не помню, удалил я ядовитые железы или нет… Спокойней, Дарья, я же не приказываю тебе съесть ее прямо сейчас!

– …В сторону. Лекарство от чумы. Храниться должно на холоде. Ага, а это носитель чумы. Забальзамированный и упакованный без контакта с внешним миром. Стекло небьющееся, не бойся. Хотя знаешь… ты лучше положи.

– …В сторону. Это птичьи глазки. Эй, в чем дело? Что я сказал такого?! Это амулеты, защищающие почтовых птиц во время рейсов. А ты что подумала?

– …Съедобно. И так знаешь? Не скажи. Отнюдь не все курообразные съедобны. Есть среди них такой интересный подвид с секретоносительной функцией. Съешь – не почувствуешь, почувствуешь потом. Кожа становится крапчатой, и запах, будто отобедавший искупался в болоте. Где-то у меня был образец… ага, вот. Смотри, на вид обычная тушка, но вокруг горла и на косточках у бедер зеленоватый крап. Да-да, отложим.

– …Съедобно. Рыба такая. Ну и что, что выглядит неважно. Видала б ты сыр, который подают на стол ауру и богатым горожанам! Нет, не просто плесень. С личинками. Если они шевелятся, значит, сыр выдержанный и… Прекрати сейчас же!

– …Что за паста? А ты ее в перчатках брала? Нет-нет, не яд. Обычный а-капелье, вещество для удаления волос.

– …Еще раз говорю, головы не трогай, ты что, с первого раза не понимаешь? Духи привязчивы. И пакетом этим рядом не тряси, это не сахар, а порошок для временного призвания этих самых духов…

– …Да, грибы. Сушеные, для… ну вот кто тебя просил их нюхать? Присядь, присядь. Нет, здесь не летают зеленые человечки. Нет, мой котенок не пытается тебя обругать. Что он тебе сказал?! Дари, это невозможно с точки зрения анатомии! Нет, и головы с тобой не разговаривают. И мороженая рыба тоже. Не смотрит на тебя капуста! Стой! Тихо-тихо, выпей это… Кем станешь? Каким козленочком?! Пей сейчас же! Ага… а теперь прибирай все это. А капусту… то, что от нее осталось, – выброси.

– …Съедобно. Нет, обычная корова. Нет, нормальные шипы… а что, у ваших коров нет шипов? А что есть? Рога? Интересные земли…

– …Положи на место! Это бегучий огонь, его нельзя вынимать изо льда больше чем на минуту, если не хочешь спалить все к…

И так до вечера. К ужину у меня гудела голова, болели руки и звенело в ушах. А еще пекло в глазах и – не поверите! – не хотелось есть. Хотелось упасть, где стояла, и заснуть. И очень хотелось забыть все эти яды, порошки и эликсиры.

– На сегодня достаточно, – проронил наконец вампир, аккуратно упаковывая банку с какими-то громадными пауками.

– На сегодня?!

– Еще есть софильта, верхняя комната, там хранится то, что должно быть в темноте и тепле. Но ты ведь туда не полезешь? Там продуктов нет.

Силен, однако, чахлик. После вчерашнего (что ж там все-таки было вчера, а? не ответит же…) не просто на ногах держится. Он на этих самых ногах уже миллион раз пробежался и кучу всего перетаскал. И еще мне что-то чирикать успевает. Вампирюга…

– Не полезу я туда. Я никуда не полезу, кроме кровати. Слушай, хозяин, вампиры все такие или мне так повезло? Столько барахла…

– Нет.

Пауза, как при поединке перед каким-то особо хитрым приемом.

– Ладно, слушай. Вампиры делятся на Младших, Старших, трех – пяти принимающих решения и одного правящего. Иными словами – на Младших, их еще называют не-достойными Имени, орихальти, аргентумов и ауров. Правящий – аур, это его титул, и обращаться к нему иначе как называя словом «аурум» – оскорбление.

Э-э…

– Это ты к чему?

Брови под краской нахмурились.

– Это на всякий случай, – пояснил он. – Титул и звания принимающих решения – аргентумы. Обычные орихальти – Старшие вампиры – воины, хранители спокойствия, караванщики… и так далее. Аргентумы, как правило, маги. Возвращаясь к твоему вопросу относительно «барахла»: я просто… обеспечиваю их работу. А также изучаю некоторые научные проблемы.

Ботан. Так и думала. Угораздило же…

– А как насчет ужина?

Уж… ужина?

– Продукты отобраны. Можно готовить. – Вампир явно не понимал, в чем проблема.

…Ах, тебе еще и ужин… Я была так зла, что оттянула на горле майку и представила на обозрение вампиру шею.

– Приятного аппетита.

Укусит – так хоть отдохну.

А что это у нас глазки такие круглые?

Мой вампир – садист. Точно вам говорю. Нет, кусать он меня не стал, сказал, что пока права не имеет. Я, мол, Подарок, а не просто «сырье», меня, мол, сначала подготовить надо. Не-не, не варить и не жарить, я тоже так сначала подумала и занервничала. А ошиблась. Когда нервы улеглись, а осколки тарелок и обломки какой-то икебаны (ну я же сказала, что понервничала) вымелись, вампир объяснил, что Подарки – это типа знак уважения, поэтому их, мол, сначала совершенствуют в меру своего разумения и чувства стиля, представляют со-родичам на какой-то церемонии, а потом уже вкушают.

Мол, похожая традиция была у жителей Таллии, их прежней родины. Важному лицу дарили янтарь, золото, изумруды и прочее, а он должен был на следующем представлении продемонстрировать эти дары уже в усовершенствованном виде: кольца, браслеты, ожерелье и прочее такое. Как знак того, что, мол, стремится к совершенству и гармонии, ну и подтверждает это.

Выслушав, я немного поворочала мозгами. Ага.

– То есть ты не сможешь меня кусать, пока не усовершенствуешь?

– Именно.

Ух, и лицо у него. Один в один – идол с какого-то там острова Пасхи.

– А… как?

Еще не хватало! Нет, поймите меня правильно, похудеть, к примеру, я очень хочу (бур-р-р-р-рл – ехидно-недоверчиво прокомментировал живот), но где гарантия того, что «совершенство» – это похудение? Даже у нас дома понятие «красиво» было таким… как бы сказать… разнообразным! В Малайзии, к примеру, красиво, когда у девушки до плеч… нет, не волосы, а уши. Я серьезно! Чтобы к брачному возрасту уши доросли куда надо, девушки на них специальные гирьки носят, кило по три. В веке восемнадцатом в Европе женщины месяцами (или годами) не мыли голову – прически берегли. Сложные прически были, боялись попортить. А в Кении упаси боже сотворить на голове прическу: приличная невеста должна быть лысой, и точка. У нас сейчас в моде дистрофички (две модели, бедняги, так и докрасовались до смерти), а в Сахаре и я бы за красивую сошла. Там, если у девушки при наклоне вперед на животе будет меньше двенадцати жировых складок, ее никто не возьмет замуж. Где-то в Бразилии есть племя, где девчонки все детство ходят с дощечками у лица – потому что по тамошним понятиям голова должна быть длинной. А есть племя почти что жирафих. Там девчоночкам на шеи кольца специальные одевают, медные, число которых растет год от года, и эти колечки вытягивают шеи до пятидесяти сантиметров! Зубы тоже… это у нас мода на белые-ровные, а в Японии, к примеру, их раньше красили черным лаком, в Африке – красным, а кое-где до сих пор стачивают. Мило, да?

Чего только не творят во имя красоты! Брови бреют, губы в голубое татуируют, в глаза белладонну капают, для тонкой талии ребра лишние вытаскивают, кожу красят кто во что горазд. В Англии в девятнадцатом веке дамы пачками в гробы ложились – оказывается, крем отбеливающий был на ртути. Татуировки и пирсинг – вообще особая статья…

Короче, надо знать, че мне ждать. И чем отбиваться, если местное совершенство окажется мне не по вкусу.

А вампир, между прочим, что-то отвечать не торопился. Весь такой задумчивый стоял…

– Чего молчишь, х-хозяин?

– Мое имя – Джано.

– Я не про то спросила! Ты что со мной делать собрался? Как совершенствовать?

Вампир помолчал. Посмотрел как-то… ну, странно. Будто это я ему сто рублей должна и не отдаю. Не поняла, он что, мне нарочно нервы мотает? Где-то тут была скалка… ну, где-то же была!

– Никак, – отвлек меня вампир от поисков. – Я не буду этого делать.

– Что? – Погодите-ка… – Джано, да? Эй! Куда пошел? Почему не будешь?

– Потому, – очень понятно объяснил тот.

Ага. Ясно. То есть ни фига мне не ясно!

– А что тогда будешь? – прищурилась я.

Взгляд темных глаз скользнул по сковородке (она чисто случайно была под рукой) и скалке.

– Посмотрим по обстоятельствам. Ты пыль вытирать умеешь?

Я даже кивнула сначала… потом дошло.

Твою швабру! И этот туда же! В школе единственное, что мне предложили по профориентации, это специальности повара и техперсонала. Летом подработать решила – так все, что на бирже для меня нашлось, это работа «менеджера по клинингу», то есть той же уборщицы. Мол, ни в одно офисное кресло я не помещусь. А если пойду консультантом в магазин бытовой техники, то меня могут продать, нечаянно спутав с крупным бойлером RZB50-L. Таким, промышленным…

Пришлось пойти в работники ведра и швабры. Два месяца пробегала по офисам с моющим пылесосом наперевес. До сих пор ненавижу окурки, жвачки и шкурки от бананов. И швабру.

И тут опять то же самое?!

Истинный боец сумо обязан хранить достоинство и спокойствие, так что скалка в вампира не полетела.

– И полы мыть? – прищурилась я. Вампир кивнул, не чуя подвоха. – И паутинку… И твои скляночки переставлять?

Теперь дошло до «хозяина».

– Нет! К моей опытной комнате ты не подойдешь. И к виво. И… вообще лучше пока ничего не трогай.

Вот такой вот разговор вышел: вампир только пожал плечами и взялся за мясо (не мое). Я подождала, но вамп углубился в нарезку лука и сделал вид, что лук, кроме слез, вызывает еще и острый приступ глухоты. Блин…

Значит, совершенства не будет… или оно откладывается. Хоть бы понять, мне обидеться или обрадоваться. Вроде все ничего, обошлось, никто меня кусать не собирался, заколдовывать тоже, живи себе, пока живется. Вон, у вампира еще куча стенок на разлом, есть чем заняться. Уборкой занимайся. Кухни, коридора и моей комнаты. Больше мне все равно никуда нельзя.

Нет, мой вампир таки садист.

Что значит – почему?

Потому.

Он мясо приготовил. Тушеное. Запах такой, что аппетит проснулся в момент, как гаишник на шоссе при виде «ламборджини». Вкус тоже, хоть я умею и получше. Ну да, вкус. Вампир ужином поделился. Попробовал бы не поделиться…

Почему тогда садист?

Потому что порция маленькая!

И откуда он взял такие гадкие тарелки? Размером в две ладошки… что? Да, мои ладошки. Но все равно маленькие!

Ночью пузо активизировалось. Оно уже успело забыть про иглоносов и сыр с личинками и теперь намекало, как неплохо было бы прогуляться в сторону кухни. Намеки я проигнорировала, так что, поворчав, пузо перешло к решительным действиям. Через пятнадцать минут я тихонько (ну, насколько могла) пробралась на кухню. Там было тихо и довольно сильно сквозило – пролом вампир собирался заделывать завтра, а пока я свободно могла любоваться звездами в саду и светляками над клумбой.

Могла бы, ага. Но не любовалась. Пузо настойчиво волокло к холодильнику, где (откуда оно знало, а?) пряталось недоеденное мясо…

Мм…

Терять время на разогрев я не стала – из-под крышки пахнуло таким сногсшибательным, замечательным, неповторимым ароматом, что на следующую пару минут я выключилась из реальности. Где-то на краю сознания слышались странный шум, гневный вскрик и звон стекла, но это сейчас было далеко-далеко, как… ну примерно как мама и наш ояката.

Почти в другом ми…

Эй!

Занавесь у входа на кухню не сдвинулась даже, а подлетела и рухнула на пол вместе с куском стены, а в открывшемся проеме стоял… стояла… стояло… черт его знает, что это было такое! Местами лысое, местами лохматое, со сверкающими глазами и кучей острых зубов.

Чудище – ростом оно доходило примерно мне до бедра или чуть ниже – уставилось на меня и зарычало. Губы поползли вверх, открывая зубы, все выше и выше… скользящий шаг, потом еще один…

Я говорила, что в шоке люди творят странные вещи?

Ну так вот: я прижала к себе кастрюлю с мясом.

– Это мое. Пошло вон!

– Осторожно! – Откуда взялся вампир? – Осторожно, Дари! Это…

Кто это, я не расслышала. Зубастое рыкнуло и взвилось в воздух, метя в мою сторону…

Удар пришелся по кастрюле. Сильный. Сдвинуть меня не особо сдвинул (не те габариты), но ручки выскользнули из пальцев, и вцепившаяся в кастрюлю тварь прокатилась по полу, разбрасывая остатки мяса.

– Дари, он хищник!

Хищник? Какой он хищник?! Он скотина!!! Украсть мою еду!!!

Следующее, что помню, – у меня в руках крышка, передо мной тварюга, и от удара крышки она вылетает через пролом, как особо крупный теннисный мячик. На тебе!

Я на автомате «хакнула», обозначая успешный удар, и поудобней перехватила крышку, на случай, если твари окажется мало одного раза. А ну иди сюда, поганка!

Но тварюге не суждено было вступить в повторную схватку.

Я сначала не поняла, почему «хищник» не торопится обратно за мясом (ну, каким-нибудь, выбор-то есть), а резвится в клумбе среди цветочков. А потом как присмотрелась к этим цветочкам… мама дорогая, да эту живую природу надо особо чокнутым экологам показывать – вмиг отрезвеют!

Белые цветочки, нежненькие такие, прямо одуванчики… А тварюгу схарчили, как я гамбургер. В смысле, быстро и бесследно. Ничего себе икебаны во дворе у моего вампира! Недаром он мне говорил за дверь не выходить и даже в окно не особо соваться.