— Ой, как нелепо все вышло, мне так жаль, так жаль, — причитал Питфей, в душе радуясь такому удачному раскладу. Породниться с самими всемогущими богами! Не всякий смертный мог похвастаться подобными родственниками. (Да ладно, Софоклюс, не свисти!) Вот так подфартило!

— Я опозорен! — прилаживая на боку меч, хмуро проговорил царь Эгей. — Я немедленно покидаю дворец, ноги моей больше не будет в Арголиде.

— Но как же?! — в притворном ужасе воскликнул Питфей. — Ведь моя дочь Эфра…

— И слышать больше не желаю об этой вавилонской блуднице, — резко отрезал царь.

— Ты забываешься, друг, — разозлился Питфей, ибо свою единственную дочь страшно любил. — Порядочней моей девочки не сыщешь во всей Арголиде.

— Кому она теперь такая нужна? — горько усмехнулся Эгей, следя за тем, как слуги грузят на телеги его вещи.

Правитель Питфей следил за погрузкой с не меньшим интересом, все больше и больше мрачнея, по мере того как слуги методично выносили из дворцовых покоев массивные позолоченные сундуки.

— Может, часть своего золота ты оставишь мне на хранение? — робко предложил Питфей. — Я пущу его в оборот, и вместо трех сундуков в конце года у тебя будет шесть!

— Золото меня не интересует, — презрительно скривился Эгей. — Я баснословно богат, что мне твои шесть сундуков?

Правитель еще больше огорчился, и так сказал своему рогатому зятю:

— Все-таки ты не прав, обвиняя мою дочурку, разве могла она отказать САМОМУ Колебателю Земли?

— Могла! — огрызнулся царь. — Еще как могла! Я вот морду Посейдону набил — и ничего, как видишь, жив, здоров…

М-да, ответить на это Питфею было решительно нечего.

— Идем со мною! — неприязненно бросил правителю Эгей, направляясь к выходу из дворца. — У меня к тебе имеется небольшая просьба.

— С великим удовольствием выполню любую, — обрадовался Питфей, спеша следом за зятем.

— Да? — удивился царь. — В таком случае выпори на городской площади Троисены свою ненаглядную дочь в наказание за распутство.

Подобострастная улыбочка мгновенно исчезла с лукавой физиономии правителя.

— Я имел в виду, — быстро поправился он, — что я выполню любое твое поручение, но в пределах разумного.

— Ладно… — нетерпеливо махнул рукой Эгей.

Привел царь Питфея на берег морской, где десяток крепких головорезов из личной охраны Эгея с натугой приподнимали огромный камень.

— Эх, взяли… — хором ревели греки, погружаясь в песок по самые щиколотки.

— Молодцы, так и держите! — крикнул царь, очень ловко засунув под камень свой меч в ножнах и позолоченные боевые сандалии с железными набойками на носках. — Все, опускайте!

— Эх!.. — выдохнули головорезы, и огромный кусок скалы стал на место.

— Ну и как сие понимать? — удивленно спросил Питфей.

— А понимать это следует так. — Эгей мрачно взглянул на своего плутоватого родственничка. — Когда родившийся у Эфры герой будет в силах сдвинуть эту скалу и достать мой меч и сандалии, ты, Питфей, пришлешь его ко мне в Афины. Я узнаю юношу по моему мечу и сандалиям.

На том и порешили.

Итак, повторюсь: ровно через девять месяцев в городе Троисене родился великий Тесей.

Как же ликовал по этому поводу правитель Питфей, решив взять воспитание героя в свои руки!

До восемнадцати лет жил Тесей в доме своего хитрого деда.

— Да на кой сатир дитяти далось это искусство, музыка, хореография, — спорил с Эфрой старый правитель. — Главное в жизни — уметь кого угодно объегорить. Вот как я, например, поступил с твоим дураком мужем. Вот оно, великое искусство интриги! Не просто прочесть божественное послание, а истолковать его в свою пользу.

— Но, папа, позволь тут с тобой не согласиться, — Неуверенно возражала дочурка.

— Нет, нет и еще раз нет! Тесей уже получил среднее неполное образование греческого героя. Ему почти восемнадцать, и он уже почти всему обучен, познав азы всех главных дисциплин. Парень — отличный спортсмен, великолепный борец, с оружием управляется лучше многих своих сверстников. Физическая подготовка на высоте.

— А ум! — воскликнула Эфра. — Как же интеллектуальное развитие моего сына?

— Ум — это чепуха! — усмехнулся Питфей. — Вот пойдет твой сынок в люди и там ума-разума наберется. Осталось обучить его азам хитрологии, и я лично займусь этим, причем прямо сейчас.

Позвали Тесея.

В это время дня юноша, как правило, пропадал в обширных подземельях дворца, где оттачивал свое владение боевым копьем, сражаясь с воображаемым невидимым противником в кромешной тьме. Но это была всего лишь официальная версия, так сказать, для деда с маманей. На самом деле Тесей развлекался в подземельях тем, что дырявил многочисленные бочки с вином, дегустируя всевозможные сорта чудесного хмельного напитка.

И вот слуги позвали Тесея наверх к деду.

Спуститься в подвал они не рискнули, ибо были наслышаны об участи одного повара, наскочившего в темноте на героя и лишившегося в итоге левого глаза.

Юноша быстро пожевал несколько листиков мяты, всегда имеющейся у него в особом потайном мешочке, после чего поспешил к деду.

— Внучок, — с воодушевлением воскликнул Питфей. — Иди скорее сюда, ибо очень скоро твое обучение подойдет к долгожданному завершению.

Услышав подобное, Тесей благоразумно прибавил шагу.

Да, безусловно, юноша был хорош собою. Никто не мог сравниться с ним в силе и ловкости. Великолепен был Тесей: высокий, стройный, с ясными глазами, с темными кудрями, которые пышными кольцами спадали до плеч. В общем, впечатление портила лишь некоторая женоподобность в чертах лица героя. Мужественность, как и ум, к сожалению, на лице напрочь отсутствовали.

Однако это впечатление вполне могло быть и ошибочным.

Тесей подошел к деду, и чуткий нос правителя уловил исходящий от юноши запах крепкого перегара, слегка облагороженного ароматом мяты.

«Так-так, — недовольно подумал Питфей, — весь в отца».

Разумеется, в виду имелся не несчастный Эгей.

— Знаешь ли ты, внучок, что означает такая наука, как хитрология?

— Не-а, — мотнул кудрявой головой герой.

— Это то, чему я посвятил всю свою жизнь, — вкрадчиво сообщил правитель. — Разве добился бы я столь впечатляющих высот без этой на первый взгляд второстепенной науки. Учти, учебников не существует, азы данного искусства передаются из уст в уста.

— Угу, — кивнул Тесей, по обыкновению ни сатира не понимая.

Главное (и он уяснил это еще с рождения), маразматическому деду ни в чем не перечить.

— Хитрология — особое искусство! — как ни в чем не бывало, с пафосом вещал старый перечник. — Великая эстетика обмана, предательства и беззастенчивой лжи. Обучившись, ты сможешь многого добиться в жизни. Нужно только найти подходящий момент, когда следует в полной мере воспользоваться своими скрытыми познаниями.

— Угу, — вторично буркнул герой, с подвыванием зевая.

— Я вижу, ты меня не слушаешь, внучок? — с неудовольствием констатировал правитель.

— Нет, что ты, деда, — ответил юноша. — Я внимательно тебя слушаю, но, к сожалению, не понимаю, зачем мне все это. Великий герой не должен хитрить. Главная его сила в ловкости, физической подготовке и в умении обращаться со всевозможным оружием. Разве не так?

— Так, внучок, так, — радостно согласился Питфей, — но бывают в жизни ситуации, когда все, что ты мне сейчас перечислил, сходит на нет.

— Например?

— Тебе нужен пример? Пожалуйста. Представь себе такую ситуацию. Ты поступил на службу к одному царю.

— Какому царю? — насторожился Тесей.

— Это не важно, — поморщился правитель, — ведь мы рассуждаем чисто теоретически. Вот, значит, поступил ты к нему на службу, и тут случилась война.

— С кем?

— Со Спартой. И тебе поступил приказ задержать численно превосходящую армию противника в узком проходе между скалами при помощи меча, копья и десятка стрел. Твои дальнейшие действия?

— Я буду биться до последней капли крови! — яростно ударил себя кулаком в безволосую грудь будущий герой. — Сначала я израсходую на врага все стрелы, затем проткну копьем сразу десятерых солдат и лишь потом с головою ринусь в бой, рубя спартанцев мечом в капусту.

— Ну и дурак! — недовольно заявил Питфей, вынеся очень непонравившийся юноше вердикт.

— И чего ты в итоге добьешься? Ну изрубишь, как ты выразился, пару десятков врагов в капусту, после чего у тебя сломается меч либо враги возьмут тебя скопом, подняв на длинных копьях.

— Подобная смерть к лицу великому герою! — обиженный в лучших чувствах, возразил Тесей.

— Такая смерть к лицу законченному дураку! — парировал дед. — Богам наплевать на твою благородную жертву, а уж нанявшему тебя царю и подавно. Нет ничего героического в том, чтобы, как праздничная индейка, повиснуть на окровавленных копьях. Запомни, Тесеюшка, в нашем древнем, но бедном роду помимо греков есть и представители величайшего древнего народа, а именно иудеев! И ни один иудей не позволит себе так бездарно потратить свою драгоценную жизнь.

— Ну хорошо, — нахмурился юноша. — Как в таком случае поступил бы ты?

— Я? — хитро осклабился правитель. — Я бы поставил у входа в ущелье дорожный указатель: «Вино и бабы — триста стадий левее!»

— И что же спартанские солдаты там обнаружат? — с недоумением спросил Тесей.

— Обрыв в глубокое ущелье! — громко расхохотался Питфей. — В походе-то у солдата радостей никаких: вино нельзя, о женщинах даже думать запрещено, а тут указатель. Эх, был когда-то такой иудейский герой по имени Самсон. Ох, и хитер шельма, ох, и хитер, а как с врагами всевозможными расправлялся — просто умора! Но и половины жизни не хватит, дабы поведать о его приключениях.

Юноша слушал все это с большим неудовольствием. Что ему какой-то там древний Самсон, главное — греческие герои, а героем Тесею еще только предстояло стать. А как им станешь, постоянно сидя в ненавистной Троисене, где никогда ничего не происходит. Подвиги нужно совершать — и, желательно, грандиозные. Глядишь, и обратят на тебя внимание всемогущие боги, прихватив на чудесный Олимп.

— Что задумался, касатик? — усмехнулся дед. — Небось, уже воображаешь, как героические подвиги будешь совершать?

— А как ты догадался? — несколько опешил Тесей.

— Да по лицу, — снова усмехнулся правитель. — Выражение у тебя сделалось чересчур глупое. М-да… не в наш древний род пошло Посейдоново семя…

— Что?!

— Да нет, это я так… к слову пришлось, не беспокойся, не о тебе. Так вот, что касается великих подвигов: ты не учитываешь один важный нюанс.

— Какой еще такой нюанс?

— А такой, что героев в Греции много, а возможностей совершить подвиг раз-два и обчелся.

— Это как? — тряхнул кудрями будущий герой.

— А вот так, — противно захихикал дедуган. — Знаешь такое слово — конкуренция?

Тесей неуверенно кивнул.

— То-то!

С прискорбной горечью осознал правитель Питфей, что второго Автолика, хитрейшего из греков, из Тесея явно не выйдет. Автолик был ровесником внука Питфея, но тем не менее уже успел прославиться на всю Элладу. Оно и понятно: сын Гермеса. А Тесей? Отпрыск беспробудного пьяницы Посейдона. Ну что из такого героя может выйти? Ох, недаром скрывали от Тесея тайну его истинного происхождения, ох и недаром. Но божественная натура все равно проявляла себя, и бороться с этим было решительно невозможно.

— Сатир с ней, с хитрологией! — решительно заявил юноша. — Мне подвиги совершать пора, а не языком трепать…

Ну что ты с ним поделаешь? И Питфей сдался.

Когда наконец исполнилось Тесею восемнадцать, открыла ему мать одну тайну.

На следующий день после празднования восемнадцатого дня рождения привела Эфра юношу на берег моря.

— Сын мой, видишь ли ты этот камень?

— Э… — неопределенно отозвался будущий герой.

— Именно здесь, под этой скалой, лежат меч и сандалии твоего отца, правителя Афин Эгея.

— Меч и сандалии? — переспросил юноша. — Они лежат там вместе с моим отцом?

— Да нет же, — нетерпеливо воскликнула Эфра, — отдельно.

— Отдельно?! — ужаснулся Тесей. — О боги, что же за чудовище разорвало его на куски?

Женщина взяла себя в руки и, посчитав в уме до пятнадцати, терпеливо повторила:

— Твой отец проживает сейчас в городе Афины, здесь же лежат его сандалии и меч, которые он оставил тут ровно восемнадцать лет назад.

— А зачем он их оставил?

— По-моему, это очевидно.

— Да?

— Он оставил их здесь, чтобы ты смог забрать меч и сандалии, когда вырастешь.

— Хорошо, — кивнул будущий герой. — Но на кой хрен он привалил это все огромным камнем? Мой отец ненормальный?

Тут уж Эфра не нашлась, что ответить, однако просьба Эгея должна была быть выполнена во что бы то ни стало.

— Эти сандалии и меч станут тем знаком, благодаря которому тебя узнает отец.

— А не проще ли было послать в Афины мой портрет? — возразил юноша. — Или лучше письмо с подписью деда, удостоверяющее мою личность.

— Нет, не проще, — отрезала Эфра, — ибо такова воля твоего отца.

— Хорошенькое начало! — буркнул Тесей, почесывая кудрявую макушку. — И как же я эту громадину сдвину?

— Но ведь ты будущий герой!

— В том-то и дело, что будущий…

И, присев на берегу у громадного камня, юноша принялся думать. Вот бы прямо сейчас взять да и воспользоваться этой самой хитрологией!

Как бы поступил на его месте дед?

Или нет, лучше не так… как бы поступил в этой ситуации древний хитрющий Самсон? Обхватил камень могучими руками и сдвинул? Ну да, как же, размечтались. Какой дурак будет руки пачкать и надрываться, когда можно все устроить за счет…

— Ага! — весело хмыкнул Тесей и отправился искать проживающих в местных горах циклопов.

Циклопы приняли будущего героя довольно благодушно.

— Ну как там твой дед, правитель Арголиды, не болеет часом? — учтиво поинтересовались великаны, занимающиеся преимущественно овцеводством.

— Дед в полном маразме, — неприязненно скривился Тесей. — А я пришел к вам по делу.

— Ну говори, коль пришел.

— Понимаете, друзья, мой отец Эгей, царь Афин, восемнадцать лет назад зарыл на морском берегу двадцать бочек отличного афинского вина и придавил тайник для верности огромным тяжеленным камнем.

— Двадцать бочек, говоришь? — оживленно загомонили циклопы. — Восемнадцать лет выдержки? Ты знаешь то место?

— Ну, примерно.

— А сколько бочек отдашь нам, если мы тебе поможем?

— Десять! — щедро пообещал будущий герой.

— Пятнадцать! — не согласились великаны.

— Тогда три.

— Восемь!

— Две с половиной.

— Двенадцать!

— Одну!

— Ладно, мы согласны на десять.

— По рукам, — опрометчиво ляпнул Тесей и вовремя отскочил в сторону, иначе наверняка был бы прихлопнут десятком огромных ладоней.

Ошибался старый Питфей, посчитав внука неприятным исключением в их знатном, но бедном роду.

Конечно, до Автолика Тесею пока далеко, но и полным простаком будущего героя уж никак нельзя было назвать.

И вот повел юноша добрый десяток циклопов на тот самый берег, к тому самому камню, где, по словам матери, спрятал царь Эгей свои чудесные сандалии и не менее чудесный боевой меч. (А что, мечи бывают не боевыми? Хотя конечно, да… Вот некоторые листригоны, которые великаны-людоеды, используют мечи съеденных бесстрашных героев в качестве зубочисток.)

— Ну и где же этот камень? — растерянно спросили могучие великаны, столпившись на живописном морском берегу.

Со стороны картина выглядела достаточно сюрреалистично. Еще ни разу за всю историю Греции в одном месте не собиралось столько циклопов.

На многие стадии были видны суетящиеся на берегу великаны, что не могло не привлечь внимания праздно шатающихся в окрестностях арголидских добропорядочных граждан.

Граждане предпочитали глазеть на удивительное сборище издалека, и некоторые пронырливые индивидуумы уже продавали им приближающие выгнутые стекла, по слухам украденные хитроумным Автоликом с самого Олимпа. (Опять наглая ложь! Ну точно Софоклюс писал, чтоб ему в пифосе всегда пусто было! «Приближающие стекла» обронил по пьяни в землях смертных Гефест. Целый ящик рассыпал. Вот проныры ими и торговали).

Тесей торжественно подвел циклопов к нужному камню, на который ему указала мать.

— Вот он!

— А ты уверен? — с сомнением спросили великаны.

— Лично я, конечно, не видел, как мой отец прятал здесь вино…

— Почему?

— Потому что случилось это восемнадцать лет назад.

— Ну и что с того?

— Вы нарочно издеваетесь? — рассвирепел будущий герой. — Сколько мне лет, как вы думаете?

— Ну, если судить по отсутствующей бороде… — крепко задумались циклопы, — то лет шесть от роду.

— О боги! — только и смог воскликнуть юноша. — Хватит трепаться, поднимайте камень!

Великаны наклонились и, легко подняв обломок скалы, выбросили его далеко в море.

— М-да, — крепко почесал макушку Тесей, обнаружив в глубокой воронке старое дырявое гнездо какой-то морской птицы.

— А где вино? — грустно спросили циклопы, с недоумением глядя на дно песчаной ямы.

— По-видимому, чайки выпили, — предположил будущий герой.

— Ты, наверное, шутишь?

— Ага, шучу, — подтвердил юноша. — Один момент, друзья, сейчас мы все проясним.

И, отловив сидящего в прибрежных кустах добропорядочного гражданина, Тесей отправил не в меру любопытного грека во дворец правителя за своей матерью.

Через полчаса в скромном паланкине в сопровождении десятка слуг прибыла Эфра.

— В чем дело, сынок, почему на морском берегу такое столпотворение?

К слову сказать, ноги великанов действительно очень напоминали столбы, в особенности когда одноглазые не двигались.

— Непонятка тут одна с сандалиями вышла, — развел руками Тесей и тут же с опаской поглядел на циклопов.

Но те на слова юноши не обратили совершенно никакого внимания, ожесточенно споря, какой морской птице могло принадлежать найденное под куском скалы гнездо.

— Какими такими сандалиями? — удивилась Эфра.

— С отцовскими, — нетерпеливо повторил будущий герой.

— Ах, с отцовскими.

— Ну и с мечом, разумеется, — добавил юноша, — нет их под камнем, на который ты мне утром указала.

— Ну я могла и ошибиться, — виновато улыбнулась Эфра, — ведь твой отец показывал нужный камень дедушке и я при этом, к сожалению, не присутствовала.

Тесей сокрушенно вздохнул.

Затем снова украдкой поглядел на циклопов.

Одноглазые великаны по-прежнему спорили.

Судя по отдельным выкрикам, их мнения здорово разделились. Одни с пеной у рта доказывали, что найденное гнездо принадлежит пингвину, другие же упорно настаивали на том, что в старом гнезде некогда проживал горный медведь. Главным аргументом у этих ребят было то, что вокруг расположены многочисленные скалы.

Будущий герой приободрился и послал за дедом.

Питфей прибыл на песчаный берег незамедлительно, так как уже больше часа наблюдал из самой высокой башни дворца за такой милой глазу правителя картиной. Трезвые, мирно спорящие циклопы могли умилить кого угодно, ибо, по обыкновению, великаны наедались козьего сыра, напивались вина и страшно потом бузили, выкорчевывая деревья и гоняясь нагишом по проселочным дорогам за визжащими гречанками.

Зрелище действительно было не для слабонервных.

— Итак, какая у вас проблема? — хитро прищурился Питфей, окидывая наметанным взглядом живописный морской берег.

— Мать указала мне не на тот камень, — огорченно сообщил Тесей. — Я вот позвал циклопов, рассказав им, что мой отец спрятал тут вино, а там, оказывается, ни фига нет.

— Ага, молодец! — похвалил внука правитель, хитро подмигивая. — Эфра действительно ошиблась. Бочки лежат под другим камнем. Вон он, у самой кромки воды… серый в крапинку.

Циклопы тут же оживились, и второй обломок скалы благополучно улетел в глубокое море.

Странно, но и под этим камнем наследства Эгея не оказалось. Вместо меча с сандалиями там сидел маленький, но жутко воинственный красный краб, яростно щелкающий на столпившихся вокруг циклопов правой непропорционально большой клешней.

— Удивительно… — проговорил Питфей, — а я был уверен, что они лежат именно тут. Что ж, и на старуху бывает проруха… Товарищи великаны, теперь я точно знаю: нужный камень вон тот, в темных разводах…

В общем, ближе к вечеру одноглазые гиганты очистили от каменных обломков весь песчаный берег, где правитель Питфей давненько собирался устроить чудесную корабельную бухту, да все никак руки не доходили. Да и средств, понятное дело, не хватало на то, чтобы пространство расчистить, а тут… несколько часов — и все готово.

Просекший, что к чему, Тесей с большим уважением поглядел на хитрого деда, после чего решил снова взять инициативу в свои руки.

— Я знаю, я знаю! — громко возвестил он. — Только что на меня сошло божественное озарение. — Вот он, нужный нам камень…

И будущий герой без зазрения совести указал на последний оставшийся на берегу обломок скалы. Циклопы ухнули, поднатужились и…

— Вот они! — торжественно вскричал Питфей. — Твои сандалии, внучок, и меч!

— Да — а — а… — разочарованно протянул Тесей, с недовольством разглядывая то, что некогда можно было назвать сандалиями.

Чудовищный вес камня сделал их похожими на знаменитые малиновые ласты бога Посейдона. Размер сандалий было определить весьма затруднительно, что в длину, что в ширину они теперь выглядели совершенно одинаково.

Ну а меч… меч за восемнадцать лет лежания под скалой принял довольно необычную для Греции форму, больше всего напоминая огромный серп. Вполне возможно, что таким оружием пользовались в далекой Эфиопии темнокожие воины.

Воровато сграбастав отцовские подарки, юноша осторожно покосился на недоумевающих циклопов.

— А где же вино? — гулко спросили здорово наработавшиеся за день великаны.

— Нету вина, — нагло ответил будущий герой. — Все в песок ушло за восемнадцать лет…

И вот именно в этот момент до циклопов и дошло, что их попросту надули.

— Так вот оно в чем дело!.. — яростно проревел мускулистый загорелый великан в синей набедренной повязке.

И перекошенные физиономии одноглазых гигантов стали наливаться опасным багрянцем.

— Беги, внучок! — весело проблеял Питфей, набрасывая на восковой дощечке общий план будущей бухты.

И Тесей побежал.