Однако быстро справился со своим испугом правитель Пелий.

Глупо пугаться неизбежного.

Он во всем должен был разобраться до конца.

— Откуда ты, юноша, родом? — высокомерно спросил правитель, отмечая при этом, что поджилки у него по-прежнему трясутся. — К какому народу ты принадлежишь?

Ясон вздрогнул.

Мутная пелена вожделения нехотя сошла с его глаз. Парень неприязненно посмотрел на Пелия. Понятное дело, он не знал, кто перед ним, и, несмотря на это, сразу же возненавидел противного старикашку в расшитой золотом одежде.

— Я принадлежу к народу кентавров! — нехотя ответил Ясон.

Возница правителя и его телохранители во второй боевой колеснице громко заржали. Пелий очень нехорошо посмотрел на потешающихся подчиненных, и те мгновенно умолкли.

И тут на Ясона внезапно что-то нашло. Проснувшийся дар красноречия заставил юношу открыть рот и произнести довольно объемную речь, подтвердившую самые худшие опасения правителя.

— Целых двадцать лет прожил я в пещере кентавра Хирона, — надменно заявил юноша. — Теперь я вернулся домой, в родной город Иолк, дабы навестить своего отца Эсона. А еще я хочу вернуть себе власть над Иолком, ибо я наследник всех этих земель. Знаю, что отнял власть у отца моего некий коварный злодей по имени Пелий. Думаю, при встрече с ним я здорово надеру ему задницу.

Услышав последнюю фразу наглеца, правитель невольно усмехнулся. Приказать солдатам прямо сейчас схватить мерзавца? Искушение было велико, но Пелий сдержался. Слишком много собралось вокруг добропорядочных граждан, могли правителя и камнями закидать.

Ох, не следовало Пелию месяц назад налоги на сандалии поднимать, ох и не следовало.

Добропорядочные граждане смотрели на правителя с порицанием. Ведь, в отличие от наивного юнца, они знали, кто этот «коварный злодей по имени Пелий».

Убедившись, что его худшие опасения подтвердились, Пелий дал знак вознице, и великолепные повозки стремительно покинули городскую площадь.

— Хорошие лошадки! — с сожалением успел крикнуть вслед колесницам Ясон, заметив явное замешательство во взгляде обернувшегося на крик противного старикашки.

Что ж, в первую очередь Ясону требовалось посетить своего отца, ведь недаром ему сказал Хирон: «Ты это, отца своего найди, спасибо от меня передай!»

Не хотелось юноше своего настоящего папашу навещать. Ведь тот, по сути, был чужим Ясону человеком, подлым и трусливым. Избавился, значит, от мальца, подбросив дитятко кентаврам, а сам все эти двадцать лет жил себе и бед никаких не знал.

Но приказ Хирона был для парня законом. Уважал Ясон мудрого кентавра. Решил юноша у прохожих расспросить, где найти старого Эсона. Но добропорядочные граждане шли на контакт с дикарем с большой неохотой и преимущественно громко смеялись в ответ. Правда, один иудей предложил купить у Ясона его звериную шкуру, но парень с гневом отверг в общем-то выгодное торговое предложение И даже замахнулся на наглеца копьем. Боевые трофеи, как известно, не продаются.

Отыскать отца в Иолке оказалось проще простого.

Один на редкость вонючий нищий поведал Ясону, что Эсон работает в городе главным ассенизатором и ездит на большой повозке с дерьмом, в которую запряжены сатиры. Ясон, конечно, удивился, но вслух ничего не сказал.

Ну мало ли чудес на белом свете.

Покинув площадь, юноша сразу наткнулся на родного папулю, горделиво восседавшего на козлах огромной повозки с навозом. Вид у Эсона был величественный. Он с царственной ленцой руководил группой инородцев с клеймеными лбами, которые медными палками суетливо отдирали от мостовой засохший навоз. Четыре сатира, запряженные в повозку с дерьмом, страшно ругались, так и норовя укусить кого-нибудь из прохожих.

Ситуация была идиотской.

«Да и что я ему вообще скажу? — думал Ясон, почесывая молодую румяную щеку. — Здравствуй, папа, я твой сын, от которого ты избавился, подбросив меня кентаврам».

Что и говорить, ненавидел Ясон своего папашу и только теперь понял это со всей беспощадной ясностью. Было за что ненавидеть. То, что Эсон от сына избавился, это еще полбеды, но ведь… как можно было так низко пасть?!! Без борьбы променять власть в городе на должность главного ассенизатора и при этом быть счастливым?!!

Непостижимо!

Заехав в глаз ближайшему сатиру, скалившему кривые клыки, Ясон невозмутимо прошествовал мимо папаши, даже не удостоив того презрительным взглядом.

Убогий и этого не заслуживал.

Весть о возвращении наследника Иолка в родной город разнеслась по Греции с непостижимой быстротой.

Но оно всегда так бывает со сплетнями, и выяснить истоки этой информации совершенно нереально.

Система ОГС действовала безотказно.

Спросите, что это за система такая?

Расшифровываю: система ОГС означает — Один Грек Сказал. Ну а дальше пошло-поехало. И уже через пару дней новость о возвращении Ясона в Иолк с пеной у рта обсуждали даже псинофаги, люди с собачьими головами, живущие, по бытовавшим в Греции поверьям, за самым краем земли.

Не менее быстро слух о возвращении наследника Эсона дошел и до родных братьев юноши. Да-да, Эсон успел наплодить новых детей. Но на этот раз, подбрасывая их кому-либо, главный ассенизатор города Иолка снабжал плетеные люльки вощеными дощечками с именем и родословной ребенка. А чтобы детки по достижении зрелости не претендовали на город Иолк, строго указывал, что у младенцев уже есть старший брат.

Родные братья Ясона оказались не в пример удачливее немного диковатого юноши. Их люльки Эсон подбросил к дворцам двух разных царей, специально предприняв для этого довольно рискованное морское путешествие. Но все затраты с лихвой окупились.

Средний брат по имени Ферет стал царем Фер, а младший по имени Амфаон был владыкой Мес-сении.

И вот прибыли братья Ясона в Иолк вместе со своими тридцатилетними (?) сыновьями Адметом и Маламподом. (Здесь, по всей видимости, в древнегреческих мифах допущена чудовищная ошибка! Или я, может, что напутал… — Авт.)

Ох и загуляли братья в честь своей знаменательной встречи, тем более что у Ясона в заплечной сумке не водилось ни гроша, а братья его были царями. Несчастный Иолк содрогнулся от невиданного пира детишек главного ассенизатора города.

— Интересно, — сказал Ферет, наливая братьям в кубки отличное, фиванское вино. — Где сейчас наш отец?

— Да навоз на дороге выковыривает, — весело рассмеялся Амфаон, подмигивая немного окосевшему от выпитого Ясону. — Эх, братья, когда это мы еще посидим вот так все вместе, как в старые добрые времена?!

— Какие еще старые добрые времена? — удивился Ферет. — Ты что это несешь, братец?

— Что?!! — Амфаон сделал щедрый глоток из своего кубка.

— Хватит пить. — Ферет отобрал у младшего брата кубок и сам одним махом прикончил его содержимое. — Нам нужно выслушать проблему старшего брата. Ведь у тебя есть проблема, Ясон?

— Есть, — вздохнул Ясон, — причем серьезная проблема.

— Мы тебя слушаем, брат. — Цари с интересом Уставились на юношу.

— Хочу я, друзья, вернуть себе законную власть в Иолке и соответственно принадлежащие мне по праву богатства…

— Правильно! — закричал Амфаон. — За это следует выпить!

— Да погоди ты. — Ферет с угрозой посмотрел на братца.

— Справедливо полагаю, друзья мои, — продолжил Ясон, — что нынешний правитель Иолка, некий Пилат…

— Пелий, — поправил брата Ферет.

— Ну да, Пелий, — подтвердил Ясон, снова вздыхая. — В общем, этот Пилат вряд ли захочет добровольно отдать мне власть. А он узурпатор!

Ясон с силой грохнул кулаком по пиршественному столу:

— Он незаконно отобрал власть у моего и вашего бесхребетного отца. Это несправедливо. Вы все цари, а кто я? Кто? Оборванец в звериной шкуре. Все мое богатство при мне в набедренной повязке! А ведь я наследник всего!!!

— Правильно! — кивнул Амфаон. — И за это нужно как следует выпить!

— Я тебе сейчас выпью! — Ферет звонко шлепнул младшего брата по блестящей лысине. — Я тебе сейчас как выпью…

И братья грустно задумались.

Ясно было, что Пелий так запросто с властью в Иолке не расстанется и убить узурпатора непросто — Греция на уши сразу встанет. А все эта проклятая демократия. Однако почему-то никто не возмутился, когда Пелий пинком под зад ногой выкинул из дворца Эсона?

Хотя тогда были совсем другие времена. Ведь больше двадцати лет прошло! Это для олимпийцев двадцать лет — так… пшик! Иное дело для смертных, для них это довольно приличный срок. Все течет, все меняется — глядишь и завтра можно будет спокойно царей убивать в рамках все той же народной демократии.

Но ждать у моря погоды глупо, особенно когда Посейдон на дне вторую неделю с бодуна дрыхнет, — так что нужно срочно действовать…

— Я знаю что делать! — внезапно заявил Ферет, пожалуй самый мудрый из сыновей Эсона.

Другие двое сразу же встрепенулись, слегка протрезвев.

— Милый Амфаон, — Ферет задумчиво пощипал начинающую кое-где седеть густую бородищу, — сколько ты с собой привез в Иолк солдат?

Амфаон сразу оживился.

— Да почти пол своей действующей армии, — с готовностью ответил он, — триста пятьдесят отборных головорезов. Дома то у меня им скучно, вот я и взял их с собой. Слышите, как гуляют!

Братья прислушались.

На улице перед пивным заведением, которое было арендовано на целую неделю, шел настоящий пьяный дебош. Судя по крикам, вусмерть упившиеся солдаты царя Амфаона грабили бакалейные ряды.

— Пленных не брать! — зычно донеслось с улицы. — Эти двое спартанские шпионы, немедленно их повесить!

Амфаон виновато развел руками:

— Они как напьются, так им сразу и кажется, что война со Спартой началась. Давно что-то они у меня мечи не обнажали.

— Ну, теперь оторвутся по полной! — заржал Ферет. — Значит, у тебя триста пятьдесят солдат, и у меня сотня наберется. Что думаешь, Ясон?

— Славная бы армия вышла, — кивнул юноша. — Не было бы ей равной в Греции.

— Вот и я о том же думаю. — Ферет лукаво усмехнулся. — Бери, брат, наших солдат и иди прямо во дворец Пелия, там пьянку и продолжим уже как три славных правителя!

— Э, нет, — недовольно протянул Ясон, до которого наконец стал доходить смысл любезного предложения Ферета. — Это значит, что я поступлю как самый настоящий узурпатор. Не тому меня мой приемный отец Хирон на склонах Пелиона учил. Будь правдив и благороден, Ясон, часто говаривал он мне, и я буду верен его мудрым наставлениям.

— Ну, как знаешь. — Ферет ободряюще похлопал юношу по плечу. — Я уважаю твои убеждения, брат. Изложи-ка теперь нам свой вариант захвата власти. Как мы поняли, он у тебя созрел.

— Созрел, — гордо кивнул Ясон. — Я просто пойду во дворец к Пелию и прилюдно потребую, чтобы он добровольно вернул мне город и все богатства, которые несправедливо отнял у моего отца.

— Все гениальное просто, — искренне расхохотался Ферет. — Дружище, мы пойдем к Пелию вместе с тобой, уж очень мне хочется посмотреть на выражение его похабной рожи, когда ты потребуешь у него отдать власть.

— Правильно! — согласился с братом Амфаон. — За это нужно немедленно выпить.

Грохот, раздавшийся на улице рядом с пивным заведением, заставил царей обернуться.

В разбитом окне пивнушки виднелись объятые пламенем бакалейные ряды. Весело раскачивался подвешенный к коньку горящей крыши бакалейщик с вывалившимся наружу синим языком.

— » Эх, разгулялись мои солдатики, —смущенно мыкнул Амфаон, подливая в кубки братьям душистого вина.

Что и говорить, попал Пелий в довольно щекотливую ситуацию, особенно когда к нему явились знатные братья.

Нет, это не было для правителя сюрпризом, он уже давно ждал Ясона, заранее все подготовив. В подвалах дворца уже сидел неделю некормленый лев, который ожидал приход Ясона с неменьшим трепетом, чем сам Пелий. Однако то, что с юношей во дворец заявятся и его братья, стало для царя полной неожиданностью.

Братья Ясона пришли не одни, а со своими телохранителями, державшими на цепях злобных коринфских псов. Ко всему еще царю донесли, что солдаты из действующей армии владыки Мессении Амфаона подожгли бакалейные лавки Иолка и в данный момент громят кварталы, где проживают эмигранты из Эфиопии.

М-да, очень щекотливое положение.

— Здравствуй, старая рожа! — нагло приветствовал своего дядю Ферет, толкая вперед несколько оробевшего Ясона.

Юноша сразу узнал того самого противного старикашку, который встретился ему на дворцовой площади несколько дней тому назад. Ох, какие у него в колесницу были запряжены кобылки! Ясон аж задрожал от нахлынувших на него свежих эротических воспоминаний.

— Приветствую вас, великие сыны Эсона, — осторожно произнес Пелий, ерзая тощей задницей на чужом троне.

Под хмурым взглядом Ясона правителю сделалось как-то неудобно. Все-таки, как ни крути, а власть придется отдавать. Проклятая несправедливая судьба.

— Ну давай, чего молчишь. — Ферет недовольно пихнул юношу в бок, одновременно пытаясь унять разлаявшихся псов. — Цыц, шелудивые, на живодерню сдам!

Собаки тут же, как по команде, заткнулись. В зале повисла мрачная торжественность.

— Правитель Пелий, — выступив вперед, гневно произнес Ясон.

— Да, племянничек? — старчески проворковал правитель, решив сойти за слабоумного.

— Я требую, чтобы ты немедленно вернул принадлежащие мне по праву власть и богатство, в противном случае…

Тут Ясон на минуту запнулся.

Все его фразы строились так легко и так красиво, а вот в самом решающем месте он вдруг взял и сбился.

И действительно, было неясно, чем угрожать Пе-лию, не копьем же, в конце концов. Но на' помошь сбившемуся юноше тут же пришел средний брат.

— В противном случае, — хрипло проревел Ферет, — мы скормим тебя нашим собачкам…

И Ферет с Амфаоном издевательски заржали, а страшные псы вторили им зловещим подвыванием. Пелий содрогнулся. Перспектива вырисовывалась неприятная, и, что самое обидное, пьяные мерзавцы вполне могли прямо сейчас осуществить свою страшную угрозу.

— Хорошо, я согласен, — подозрительно быстро сдался правитель. — Но только при одном условии…

— Что?!! — ошарашенно переспросил Ферет. — Ты, старый хрыч, ставишь нам условия? А ну-ка, Танат, Аидик, ко мне…

Два черных пса так дернулись, что чуть не свалили на мраморный пол еле удерживавших цепи солдат.

— Погодите! — Ясон величественно поднял руку. — Будем играть честно до самого конца. Говори, Пелий, свое условие.

Ферет лишь пожал плечами, дав знак оттащить рычащих собак.

Правитель облегченно вздохнул. Честность и добродетель Ясона спасли старому негодяю жизнь, но если верить Дельфийскому оракулу, то ненадолго. Хотя и оракулы, бывает, ошибаются. Редко, конечно, но в Греции всякое случается, на то она и древняя!

— Вот мое условие. — Пелий демонстративно откашлялся. — Прежде чем я верну тебе власть, ты должен умилостивить подземных богов. Недавно ко мне во сне явилась тень великого Фрикса, умершего в далекой Колхиде, и эта тень попросила меня, чтобы я…

— Сколько ты перед этим выпил, старый дурак? — бесцеремонно перебил высокопарную речь правителя Ферет. — Да он сумасшедший, братья!

— И эта тень попросила меня, — невозмутимо продолжил правитель, — чтобы я отправился в Колхиду и завладел знаменитым золотым руном.

— А у этого Фрикса губа не дура! — усмехнулся Ферет.

Пелий же решил врать до конца и, с пафосом воздев руки над головой, добавил:

— В Дельфах сам стреловержец Аполлон повелел мне отправиться в Колхиду. Но я слишком стар для такого далекого похода. Ты же, Ясон, молод и силен. Соверши этот подвиг, и я верну тебе власть и богатства Иолка!

— Хорош брехать! — снова не сдержался Ферет, понимая, что проклятый старикашка загоняет Ясона в искусно расставленную ловушку. — А ну пошел с трона, урод дряхлый!

Пелий тяжело вздохнул и уже вроде как приподнялся, смирившись с судьбой, но тут снова подал голос Ясон, и сделал он это очень не вовремя.

— Нет! — звучно заявил сын главного ассенизатора Иолка. — Я совершу этот подвиг. Я не хочу, чтобы в Греции меня считали трусом.

— Брат, не дури! — Ферет предостерегающе затряс перед носом юноши унизанным золотыми перстнями пальцем. — За каким сатиром ты будешь плыть на край света, когда старый вонючка и так уже под себя от страха наделал? Вот он трон, он уже твой! Вот они богатства — бери и пользуйся. Мы оставим тебе с Амфаоном часть своих войск. Правь себе на здоровье!

— Точно! — радостно кивнул Амфаон, поднимая над головой полный кубок вина.

— Нет, — решительно отрезал Ясон. — Я не желаю прослыть трусом, и я во что бы то ни стало добуду это золотое руно…

Ну что ты с ним поделаешь?

Молодой, гордый, глупый. Двадцать лет — мерзкий возраст. Нет ничего упрямее двадцатилетнего юнца, мечтающего о славном подвиге. Знал Пелий, что молокосос в жизни не откажется от такого заманчивого предложения — получить законную власть через совершение подвига, способного потрясти всю Аттику.

Глядишь, и сложит головушку Ясон в Колхиде, тем более что, по слухам, золотое руно охранял чудовищный дракон, и вообще гиблое место этот Кавказ.

Радости старикашки не было предела: и трон сохранил, и могучих братьев Ясона уел. Не спустят они теперь на правителя своих блохастых собачек. Не спустят, ибо уважают решение старшего брата. Безрассудство, знаете ли, тоже достойно восхищения.

Таким образом Ясон стал жертвой старого коварного интригана, приходившегося юноше родным дядей.

Уж больно все это безобразие напоминало одиссею хитроумного царя Итаки. Вот только до этой самой одиссеи оставалось о-го-го сколько времени.

Любили путешествовать древние греки еще задолго до Троянской войны, и совершать подвиги им также очень нравилось. На свою голову они, конечно, эти самые подвиги совершали, но, как говорится, против своей героической непоседливой натуры не попрешь.

Скучно жила в то время Аттика: никаких тебе потрясений, ни войн, ни заговоров, ни громких убийств. Да и боги на Олимпе особо в дела смертных не вмешивались, что также было отрадно.

И вот, как только Ясон объявил в Иолке, что собирается плыть в Колхиду за золотым руном, новость сия была подобна грому среди ясного дня.

Желающих отправиться вместе с Ясоном в поход, наверняка опасный, было хоть пруд пруди.

Потянулись в город Иолк великие герои.

Понятное дело, не все они могли участвовать в походе — уж слишком их много было.

В первую очередь в число счастливчиков попал знаменитый сын Зевса Геракл, которого в то время из-за его свирепого нрава на Олимп еще не пускали. Геракл уже вторую неделю томился от безделья в далеком Карфагене, который он в очередной раз от нечего делать разрушил.

О готовящемся походе ему сообщил вестник богов Гермес. Он даже одолжил великому герою. свои реактивные сандалии, чтобы Геракл как можно быстрее достиг Иолка.

Прибыл на место сборов героев и могучий Тесей из Афин, заклятый враг и завистник Геракла. Примчались также умственно отсталые сыновья Зевса и Леды Кастор и Полидевк со своими друзьями-прихлебателями Идасом (нет, это не древнегреческое ругательство! — Авт.) и Линкеем.

В число счастливчиков попали Мелеагр из Калидона и великий Анкей (не путать с Антеем! — Авт.), затем Адмет, Теламон и пр. и пр.

Всего человек тридцать, что для Древней Греции было довольно прилично. Обычно в героический поход шло не больше десятка безумцев. А тут… Сразу было видно, какое значение придавали греки поиску золотого руна.

Оказался среди великих героев и певец Орфей, но о нем отдельный разговор.

Несчастный Иолк сотрясался от такого количества могучих мужей Греции. Все городские бордели были забиты до отказа, все вино было выпито еще в первый день сборов. Веселившиеся в предвкушении скорого похода герои устроили небольшие состязания, вследствие чего по улицам города стало опасно ходить. Каменные диски так и свистели над головой, ну а копья…

Один нищий, вовремя не убравшийся с городской площади, стал похож на диковинного ежа. Впоследствии оказалось, что он тоже хотел поучаствовать в походе за золотым руном, но безумная мечта бедняги так и осталась нереализованной.

Подготовлен был и корабль для героев.

Построил корабль некий Apr.

Характерно, что Apr ухитрился слямзить ствол священного дуба из Додонского святилища Зевса. По поверьям, дуб приносил обладателю одни лишь удачи, поэтому в корму славного судна врезали вытесанное из этого дуба круглое бревно. («Скажите, пожалуйста, на кой черт нужны все эти подробности?» — Неизвестный читатель. «Во всяком случае, ты, остолоп, будешь хоть как-то знать древнегреческие мифы!» — Авт.)

Корабль был сделан десятивесельным, и поначалу его назвали «Алко». Соответственно героев, принимавших участие в походе, стали именовать алконавтами. Понятное дело, герои возмутились и кое-кому здорово вломили за откровенную издевку.

Особо следовало надавать по мордасам самому Аргу, уже успевшему вывести на борту корабля оскорбительную надпись. Но недаром этот пронырливый грек стырил ствол священного дуба. Нависшая над ним угроза странным образом рассосалась, и Apr сохранил свои зубы до конца жизни здоровыми.

Сам Геракл лично переименовал десятивесельное судно в «Арго», заменив в названии всего лишь две буквы на буквы из своего знаменитого имени. Теперь великие герои звались аргонавтами. Термин был непонятным, но, главное, совсем необидным.

Однако последующие события показали, что первое название как нельзя лучше подходило ватаге храбрых и непоседливых греков.