ГЛАВА 5
Что-то тяжёлое упало Этану на живот, он испуганно ахнул и проснулся. Он затрепыхался, дико озираясь по сторонам. Над ним стояла коммандер Куинн в колеблющемся свете фонаря, зажатого в руке. Пальцами другой руки она выбивала отрывистую дробь по пустой кобуре парализатора. Этан нащупал у себя на животе громоздкий сверток, оказавшийся форменным комбинезоном станционного техника, в который были завёрнуты форменные же ботинки.
— Надевайте это, — скомандовала она, — и побыстрее. Я, кажется, придумала, как избавиться от тела, но нам надо добраться туда раньше, чем сменятся дежурные, чтобы застать нужных людей.
Он оделся. Она нетерпеливо помогала ему с незнакомыми застёжками и крючками, потом опять усадила на антигравитационную платформу. Он чувствовал себя отсталым четырёхлетним ребёнком. Потом наёмница исчезла ненадолго, чтобы убедиться, что путь свободен, и наконец они покинули дворец никем не замеченные, как и вошли, и двинулись в путь через лабиринт Станции.
Этан подумал, что по крайней мере он больше не чувствует себя так, будто его мозги плавают в сахарном сиропе в отдельной банке. Мир теперь расступался перед ним с ясностью, не превышающей обычного уровня, и от разноцветных предметов у него в глазах не начинали полыхать огни, оставляя за собой обугленный след. Это была удача, потому что комбинезон станционного техника и ботинки, что принесла ему Куинн — прикрыть афонскую одежду, — были ярко-красного цвета. Но волны тошноты всё ещё пульсировали у него в желудке, как приливы и отливы под влиянием Луны. Он сидел, скорчившись, стараясь, чтобы центр тяжести его тела был как можно ниже над платформой. Ему смертельно необходимо было поспать больше, чем те три часа, которые подарила ему наёмница.
— Нас же увидят, — попытался возразить он, когда она свернула в людный коридор.
— Только не в этой одежде. — Она кивнула на его комбинезон. — В комплекте с платформой это самый настоящий плащ-невидимка. Красную униформу носят работники Доков и Шлюзов — все будут думать, что вы — носильщик и везёте груз на платформе. Главное, не раскрывайте рта и не ведите себя как планетник.
Они въехали в большое помещение, где ровными рядками располагались тысячи морковок. Гидропонные опрыскиватели не переставая орошали их, и капли конденсировались на белых бородках корешков. Пышная зелёная ботва купалась в лучах искусственного освещения. Куинн сказала, что через эту комнату путь короче. Воздух здесь был прохладный и влажный, и чуть отдавал химикатами.
У Этана заурчало в желудке. Куинн, не переставая управлять платформой, взглянула на него.
— Кажется, я зря съел тот батончик, — мрачно пробормотал Этан.
— Только, ради бога, не вздумайте блевать здесь, — умоляюще произнесла она. — Или воспользуйтесь…
Этан решительно сглотнул. — Нет.
— Как вы думаете, может, от морковки Вашему желудку полегчает? — не отставала она. Она потянулась вбок, отчего платформа угрожающе накренилась, и вырвала одну морковь из проплывающего мимо ряда. — Держите.
Он нерешительно взял мокрый волосатый корнеплод и сразу сунул в один из многочисленных застёгивающихся карманов комбинезона.
— Может, потом.
Они взмыли вверх, мимо нескольких ярусов растущих овощей, и вылетели через выход, расположенный высоко над полом теплицы. Там было написано светящимися зелёными буквами
ВХОД ВОСПРЕЩЁН.
Куинн игнорировала это предупреждение со спокойствием, которое, по мнению Этана, уже граничило с антисоциальным поведением. Когда дверь с шипением закрылась за ними, он оглянулся и увидел с этой стороны такую же надпись
ВХОД ВОСПРЕЩЁН.
Значит, на станции Клайн тоже есть ведомства и комитеты…
Она приземлила платформу на следующем пересечении коридоров, у двери с надписью
АТМОСФЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ. ВХОД ВОСПРЕЩЁН. ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ,
из чего Этан заключил, что они достигли пункта назначения.
Коммандер Куинн, до сих пор сидевшая в полулотосе, выпрямила ноги.
— Теперь, что бы ни случилось, старайтесь молчать. Ваш акцент вас сразу же выдаст. А может, вам лучше остаться здесь с Окитой, пока я всё приготовлю.
Этан быстро замотал головой, представив себе, как он пытается объяснить какому-нибудь проходящему мимо станционному начальству, что он вовсе НЕ убийца, пытающийся спрятать тело, хотя внешне это выглядит именно так…
— Ну хорошо. Лишняя пара рук мне не помешает. Но будьте готовы в нужный момент действовать в соответствии с моими приказами.
Она двинулась через воздушный шлюз, ведя за собой платформу, как собаку на поводке.
Этану показалось, что они вошли в какую-то подводную камеру. Зыблющиеся полосы света и тени змеились и сверкали на полу и стенах — Этан с открытым ртом уставился на стены. Прозрачные панели высотой в три этажа удерживали прозрачную воду, наполненную чем-то зелёным и пронизанную яркими лучами света. Мириады крохотных серебристых пузырьков танцевали на крохотных листовых пластинках водорослей, то замирали на мгновение, то струились дальше. Какое-то земноводное длиной добрых полметра вылезло из зарослей и уставилось на Этана глазками-бусинками. Шкура у него была чёрная и блестящая, как лакированная туфля, с алыми полосками. Оно ринулось прочь в потоке серебристых пузырьков и скрылось в зелёном кружеве.
— Воздушный обмен для Станции, — вполголоса объяснила ему Куинн. — Водоросли выведены биоинженерами для максимального поглощения углекислого газа и максимального выделения кислорода. Но, конечно, они растут. Поэтому, чтобы не закрывать камеры то и дело на… гм… сенокос, мы селим туда специально выведенных ящериц, чтобы они убирали водоросли за нас. Но в результате, конечно, получается куча ящериц…
Она прервала рассказ, когда техник в синем комбинезоне выключил монитор контрольной станции и повернулся к ним, нахмурившись. Она бодро помахала ему.
— Привет, Дейл, помнишь меня? Я Элли Куинн. Дом подсказал мне, где тебя найти.
Его гримаса тут же превратилась в улыбку.
— Да, он мне говорил, что тебя встретил… — Он двинулся к ней с распростёртыми объятиями, но в последний момент ограничился робким рукопожатием.
Они завели какой-то светский разговор, пока Этан, никем не представленный, пытался не ёрзать нервно, не открывать рта и не вести себя как планетник. Первое и второе было достаточно просто, но какое поведение, по мнению жителей станции, выдавало планетника? Он стоял возле гравиплатформы и отчаянно пытался выглядеть так, как будто он вообще никто.
Куинн наконец закончила беседу о Дендарийских наёмниках, показавшуюся Этану излишне длинной, словами:
— И ты можешь себе представить, эти несчастные вояки никогда в жизни не пробовали жареных ящеричных лапок!
Глаза техника заискрились непонятным для Этана весельем.
— Как?! Неужели во Вселенной есть столь обделённые судьбой люди? Я полагаю, им не доводилось пробовать даже суп-пюре из ящериц?
— Нет, и ни ящериц по-креольски, — произнесла коммандер Куинн с наигранным ужасом, — ни ящериц с жареной картошкой!
— Ни ящериц под соусом провансаль? — откликнулся техник, подобно греческому хору. — Ни тушёных ящериц? Ни ящеричного мусса в желе? Ни ползучего гуляша, ни чаудера из ящериц?
— Нет, и они никогда не видали ведёрка ящеричных ножек в кляре, — подтвердила Куинн. — А ящеричная икра — деликатес, о котором они и не слыхивали.
— Ни ящеричных яиц?
— Ящеричных яиц?! — повторила коммандер, на этот раз в неподдельной растерянности.
— Это последнее изобретение поваров, — объяснил техник. — Мясо ножек отделяют от костей, рубят в фарш, делают из него шарики и жарят в масле.
— Ах, — воскликнула наёмница. — Какое облегчение. Я было решила, что речь идёт, о, гм, каких-нибудь органах тела ящериц…
Они оба расхохотались. Этан сглотнул и начал озираться в поисках какого-нибудь, ну хоть какого-нибудь тазика. Парочка блестящих чёрных тварей подплыла к стеклу и уставилась на него выпученными глазами.
— Короче говоря, — продолжала Куинн, обращаясь к технику, — я подумала, что если вы собираетесь изымать очередной урожай в эту смену, то, может быть, вы сможете мне уделить несколько штучек — я бы их заморозила и взяла с собой. Конечно, если вам самим хватает.
— У нас никогда, — простонал он, — никогда не бывает недостатка в ящерицах. Будь как дома. Возьми сто килограммов. Двести. Триста.
— Сотни хватит. Больше мне не увезти, не по карману. Это будет деликатес, только для офицерского стола, понимаешь?
Он хихикнул и повёл её вверх по лестнице к раздвижным дверям. Она жестом велела Этану следовать за ней, и он поднялся вслед за ними на своей платформе.
Техник осторожно шёл по сетчатому подвесному мостку. Под ними шипели и завихрялись воронки водоворотов; снизу дул свежий ветерок; он охладил кожу Этана, и в его больной голове немножко прояснилось. Он держался одной рукой за поручень мостка. Некоторые водовороты выглядели так, как будто там в серебряно-зелёной глубине работают на всасывание мощные насосы. За этой водяной камерой виднелась другая, а за ней еще одна, и так далее, конца этому ряду видно не было.
Мостик расширился и превратился в площадку. Шипение перешло в рёв, когда техник стащил чехол с подводной клетки. В клетке кишели чёрно-алые тела, скользили и плюхались друг о друга.
— Ага, — крикнул техник. — Полным-полно. Ты точно не хочешь угостить всю армию?
— Хотела бы, да не могу, — прокричала в ответ Куинн. — Хотя вот что: я выберу тех, что получше, а остальных сама отвезу в Утилизацию. А из Приюта Приезжих у тебя нет заказов?
— В эту смену нет. Бери сколько тебе надо.
Он откинул кожух панели управления, сделал что-то, и клетка с ящерицами медленно поехала вверх, истекая водой, плотнее спрессовывая шевелящуюся чёрно-алую массу. Нажал ещё одну кнопку, раздалось жужжание. Этан увидел вспышку синего света, и даже со своего места ощутил ореол мощного парализующего луча. Глянцевитая масса в клетке замерла неподвижно.
Техник снял большой зелёный пластмассовый ящик со штабеля таких же и поставил его на электронные весы под дверцей в дне клетки. Он выровнял лоток и открыл дверцу. Десятки обмякших ящеричьих тел хлынули в ящик. Когда показания весов приблизились к ста килограммам, техник приостановил поток. Последнюю чёрную тушку он швырнул в ящик сам. После этого он убрал ящик с весов при помощи ручного домкрата, поставил на его место другой и повторил процесс. Третий ящик заполнился не до конца. Техник записал в компьютер точное количество биомассы, изъятой из системы.
— Помочь тебе наполнить цистерну? — предложил он.
Этан побелел, но наёмница небрежно ответила: — Да нет, ступай обратно к своим мониторам. Я хочу отсортировать их вручную — если уж везти, то самых отборных.
Техник ухмыльнулся и двинулся по мостику обратно к раздвижным дверям.
— Смотри, выбери какие посочнее, — крикнул он. Куинн дружелюбно махнула ему рукой, и он скрылся за дверями.
— А теперь, — она с сосредоточенным лицом повернулась к Этану, — нам надо сделать так, чтобы цифры сошлись. Помогите-ка мне затащить этого грязееда на весы.
Это оказалось не просто: Окита закоченел, и тело заклинило в цистерне. Наёмница содрала с тела одежду вместе с набором разнообразного смертоносного оружия и увязала всё это в тугой свёрток.
Этан, наконец получивший чёткое и ясное задание, стряхнул с себя оцепенение и растерянность. Он взвесил тело. Что бы это ни была за безумная история, в которую он вляпался — Афону что-то угрожает. В голове у него постепенно прояснялось, и на место первоначального порыва — убежать от наёмницы — пришло другое, столь же сильное желание: не упускать её из виду, пока он каким-то образом не узнает всего, что знает она.
— Восемьдесят одна целая сорок пять сотых килограмма! — отрапортовал он своим самым лучшим, отрывистым, наукообразным тоном, какой он использовал, когда в Севарин приезжали с инспекцией Очень Важные Лица. — Что теперь?
— Теперь суньте его в один из этих ящиков и дополните ящерицами до веса, — она взглянула на показания первого ящика, — 100,62 кг.
Последние сотые доли килограмма она добрала, отхватив чуть меньше полтушки вытащенным из куртки виброножом. Когда всё было готово, она переменила диски с данными и запечатала ящик.
— Теперь — 81.45 кг ящериц в цистерну, — скомандовала она. Вес сошёлся, и у них оказалось три ящика и цистерна, как и раньше.
— Вы можете объяснить, что мы делаем? — взмолился Этан.
— Сводим довольно трудную задачу к значительно более простой. Теперь, вместо уличающего нас контейнера, в коем содержится мёртвый планетник, нам надо избавиться всего лишь от 80 с лишним килограммов парализованных ящериц.
— Но мы же не избавились от тела, — возразил Этан. Он бросил взгляд на сверкающую воду. — Вы собираетесь выпустить ящериц обратно? — с надеждой спросил он. — А они смогут плавать? Они же парализованы.
— Нет, нет, нет! — воскликнула Куинн. Кажется, это предположение её шокировало. — Это нарушило бы баланс системы. Она отрегулирована тончайшим образом. Весь смысл наших действий в том, чтобы в компьютерных записях не появилось ничего подозрительного. А что до тела — погодите, увидите.
— Ну что, управились? — окликнул их техник, когда они выплыли из раздвижных дверей на платформе, нагруженной ящиками и цистерной.
— Да нет, будь оно всё неладно, — ответила Куинн. — Я уже на полдороге сообразила, что схватила цистерну не того размера. Мне придётся вернуться сюда еще раз. Слушай, выпиши мне накладную, и я отвезу за тебя всё это хозяйство в Утилизацию. Мне всё равно туда надо, я собиралась повидаться с Теки.
— А, ну конечно, — просиял техник. — Спасибо.
Он быстро заполнил данные, записал на диск и протянул ей. Коммандер Куинн удалилась насколько возможно быстро.
— Отлично. — Когда они вышли из воздушного шлюза, она ссутулилась — в первый раз Этан заметил у неё признаки усталости. — Заключительный акт я хотела бы пронаблюдать сама.
Этан непонимающе посмотрел на неё.
— Мы могли бы просто оставить ящики на месте, чтобы их отправили в Утилизацию по обычному расписанию. Но я побоялась, что в последний момент из Приюта Приезжих придёт заказ, и Дейл откроет контейнер, чтобы отгрузить его…
— Заказ на ящериц? — Этана передёрнуло.
Она хихикнула.
— Да, но их продают планетникам как Первосортные Свежие Лягушачьи Лапки — под этим названием они значатся в ресторанных меню. Ну и, конечно, мы берём за них неплохие деньги.
— А это… этично?
Она пожала плечами.
— Ну, мы же должны на чём-то получать прибыль. Снобы заказывают это блюдо, и на ящериц всё время есть спрос. А станционникам этих рептилий уже и даром не надо, они всем до тошноты надоели. Но Биоконтроль отказывается разнообразить биологические виды, обитающие в воздухообменных водорослях. В таком виде система работает наиболее эффективно. И, конечно, все с этим соглашаются, потому что кислород — это главное, а ящерицы — всего лишь побочный продукт.
Они опять залезли на платформу и поехали по коридору. Этан искоса глянул на профиль отстранённого лица наёмницы. Надо попробовать…
— Что это за генетический проект? — внезапно спросил он. — Ну тот, Миллисора. Вы что-нибудь ещё знаете про него?
Она задумчиво посмотрела на него.
— Проект по генетике человека. И, по правде сказать, помимо этого я знаю очень мало. Кое-какие имена, несколько кодовых слов. Одному Богу известно, что они собирались делать. Может быть, конструировать каких-нибудь чудовищ. Или выращивать сверхлюдей. Цетагандийцы всегда были бандой воинствующих милитаристов. Может быть, они собирались создать суперсолдат-мутантов, вырастить несколько батальонов их в пробирках, как делается у вас на Афоне, и завоевать всю Вселенную или что-нибудь в этом роде.
— Маловероятно, — заметил Этан. — Во всяком случае, не батальонами.
— Почему нет? Если форма уже есть, почему нельзя наштамповать сколько угодно оттисков?
— О, конечно, можно наделать сколько угодно младенцев — хотя для этого понадобится огромное количество ресурсов. Высококвалифицированный технический персонал, оборудование и сырьё. Но, понимаете, это ведь только начало. Эти затраты ничтожны по сравнению с тем, что требуется, чтобы вырастить и воспитать ребёнка. Подумайте о том, что на Афоне этот процесс поглощает большую часть экономических ресурсов планеты. Конечно, еда, а ещё жильё, образование, одежда, здравоохранение — всех наших усилий едва хватает, чтобы поддерживать население на одном уровне, не говоря уже о приросте. Ни одно правительство не могло бы себе позволить вырастить такую специализированную, ничего не производящую армию.
Элли Куинн повела бровью.
— Очень странно. На других планетах рождаются и вырастают мириады людей, и эти планеты почему-то не живут в нищете.
Этан, сбитый с толку, произнёс:
— В самом деле? Я не понимаю, как это возможно. Одни затраты труда, который надо вложить, чтобы вырастить ребёнка до совершеннолетия, стоят огромных денег. С вашими расчётами что-то не так.
Её глаза сузились в иронической улыбке — похоже, ей пришла в голову какая-то мысль.
— Видите ли, на других планетах эти трудозатраты не учитываются. Считается, что это бесплатно.
Этан уставился на неё.
— Какое нелепое двоемыслие! Афонцы никогда не смирились бы с подобного рода неявной трудовой повинностью! Неужели те, кто занимается уходом за детьми, не получают даже социальных кредитов?
— Я полагаю, — произнесла она чрезвычайно сухо, — что это считается женской работой. И предложение рабочей силы на этом рынке обычно превышает спрос. Профсоюзов нету, и штрейкбрехеры сбивают цены.
Этан совсем растерялся.
— А разве большинство женщин — не солдаты, как вы? Значит, есть и мужчины-дендарийцы?
Она заржала, потом торопливо понизила голос, когда на неё обернулся прохожий.
— Четыре пятых всех дендарийцев — мужчины. А что касается женщин, то три из каждых четырёх — техники, а не солдаты. В большинстве армий наблюдается именно такое соотношение. Кроме армий вроде барраярской, куда женщин не допускают вообще.
— А-а, — сказал Этан. После разочарованной паузы он добавил: — Так значит, вы — атипичный представитель.
Увы, а он ведь уже мысленно начал составлять Законы Поведения Женщин…
— Атипичный. — Она секунду помолчала, потом фыркнула. — Точно-точно, это я и есть.
Они проехали через обрамлённый аркой воздушный шлюз с надписью
ОТДЕЛЕНИЕ ЭКОЛОГИИ: ВТОРИЧНАЯ ПЕРЕРАБОТКА.
Пока они петляли по извилистым коридорам, Этан съел свою морковку, содрав с неё ботву и корешки. Оглядев незапятнанно чистые интерьеры вокруг, он сунул мусор обратно в карман. К тому времени, как он дожевал последний кусок, они доехали до двери с табличкой
СТАНЦИЯ АССИМИЛЯЦИИ Б: ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ.
Они въехали в ярко освещённую комнату, где стены были заставлены рядами устрашающего вида мониторов. В центре комнаты был лабораторный стол с раковиной. Стол выглядел почти знакомо для Этана, потому что был уставлен всяким оборудованием для анализа органики. Несколько трубопроводов разного цвета с лючками (для забора проб?) заполняли один конец комнаты. Другой конец занимала непонятная машина, подсоединённая трубами к общей системе; Этан не мог догадаться, в чём состоит её предназначение.
Из сплетения трубопроводов торчала пара ног, облачённых в хвойно-зелёные брюки с голубыми молниями. Высокий голос что-то невнятно бормотал. Послышалось несколько особо угрожающих шипящих, потом металлическое звяканье и свист воздуха из герметично запечатывающего механизма. Владелица ног выпуталась из трубопроводов и встала.
На ней были пластиковые перчатки до плеч. В руках она сжимала искорёженный до неузнаваемости металлический предмет, длиной сантиметров тридцать, с которого капала зловонная коричневая жидкость.
«Ф. Хельда, инспектор биоконтроля»
— значилось на пластинке с именем на левом нагрудном кармане. Лицо у неё было красное и яростное, что напугало Этана. Она отчётливо произнесла:
— … дебильные идиоты-планетники…
Увидев Этана и его спутницу, она замолчала, глаза её сузились, а гримаса стала ещё более угрожающей.
— Кто вы такие? Вам здесь делать нечего. Вы что, читать не умеете?
В глазах Куинн мелькнуло отчаяние. Она взяла себя в руки и одарила инспектора ослепительной улыбкой.
— Я просто привезла груз ящериц из Атмосферного контроля, на утилизацию. Хотела оказать небольшую любезность Дейлу Зимену.
— Зимен должен сам делать свою работу, — рявкнула женщина-экотехник, — а не доверять её разным неграмотным планетникам. Я напишу на него докладную…
— О, я родилась и выросла на Станции, — торопливо заверила её Куинн. — Позвольте представиться — меня зовут Элли Куинн. Может быть, вы знаете моего кузена Теки — он тоже работает в этом отделе. По правде говоря, я думала найти его здесь.
— Да, — ответила женщина, лишь на йоту смягчившись. — Он на станции А. Но не смейте туда ходить сейчас — они заняты чисткой фильтров. Ему некогда будет болтать с вами, пока они не запустят систему. Рабочая смена — не время для персональных визитов, знаете ли…
— А это что такое? — попыталась отвлечь её Куинн, кивнув на металлический предмет.
Пальцы экотехника Хельды сильнее впились в мятый металл, как будто она хотела задушить его. Злость на нежеланных посетителей боролась с необходимостью дать выход ярости. Ярость победила.
— Это — новый подарочек из Приюта Приезжих. Просто удивительно, как это неграмотные люди могут позволить себе путешествовать в космосе — чёрт побери, даже неграмотность их не оправдывает, потому что инструкцию показывают по головидению! Это был прекрасный, исправный баллон для аварийного запаса кислорода, пока какой-то идиот не засунул его в уничтожитель органических отходов. Для этого баллон, должно быть, пришлось сначала сплющить. Благодарение богам, что он был пустой, иначе могло бы разорвать трубу. Невероятная тупость!
Она прошествовала через комнату и швырнула баллон в контейнер, где уже лежали разные останки явно неорганического происхождения.
— Ненавижу планетников! — прорычала она. — Беспечные, грязные, невнимательные скоты…
Она содрала перчатки, выбросила их, почистила пол звуковым очистителем и антисептиком, подошла к раковине и начала яростно и тщательно мыть руки.
Куинн кивнула на большие зелёные ящики.
— Может, я помогу вам с этим разделаться? — бодро спросила она.
— Совершенно никакого смысла не было притаскивать их сюда вне расписания, — сказала экотехник. — У меня по расписанию через пять минут погребение. Расщепитель запрограммирован на простую органику и подключен к Гидропонике. Вашему грузу придётся подождать. Можете убираться отсюда, и скажите Дейлу Зимену…
Тут она замолчала, потому что начала открываться дверь.
В помещение въехала закрытая покрывалом гравиплатформа, а за ней цепочкой вошло человек шесть обитателей Станции, с траурным видом. Куинн знаком показала Этану, чтобы он сел на их собственную платформу и не лез на глаза. Экотехник Хельда быстро оправила униформу и изобразила на лице мрачное сочувствие.
Станционники собрались вокруг платформы, и один из них произнёс речь, состоявшую из нескольких общих мест. Похоже, что смерть — великий уравнитель. Обороты фраз, конечно, были другие, но смысл вполне сошёл бы и на афонских похоронах, подумал Этан. Может быть, обитатели Галактики всё-таки не столь разительно отличаются…
— Желаете ли вы бросить последний взгляд на усопшего? — спросила Хельда у родственников.
Они покачали головами, а один из них, мужчина средних лет, заметил:
— Боги свидетели, хватило с меня и похоронной церемонии.
Женщина средних лет, стоявшая рядом, шикнула на него, и он замолчал.
— Желаете ли вы присутствовать при погребении? — спросила она формально и безо всякой настойчивости.
— Ни в коем случае, — отозвался мужчина. Когда его спутница посмотрела на него с упрёком, он добавил: — Дорогая, я ухаживал за дедушкой во время пяти операций по вживлению протезов. Я выполнял свой долг перед ним, пока он был жив. Если я посмотрю, как его размалывают на удобрения для цветочков, это ничего не прибавит к моей карме.
Родственники вереницей вышли из помещения, и экотехник опять приобрела агрессивно-деловой вид. Она раздела покойника — это был чрезвычайно дряхлый мужчина, — и вынесла одежду в коридор, где, по-видимому, кто-то из родственников задержался, чтобы забрать её. Вернувшись, она заглянула в файл с данными, натянула перчатки, оскалила зубы и набросилась на тело с виброножом. Этан с профессиональным интересом следил, как механические протезы органов посыпались в лоток — сердце, несколько трубок, спицы для скрепления костей, тазобедренный сустав, почка. Хельда поставила лоток в моечную машину, а тело перенесла к странному аппарату, стоявшему в дальнем конце комнаты.
Она открыла большой люк и откинула крышку вниз. После этого она взгромоздила тело на поддон с верхней стороны крышки люка, прикрепила поддон защёлками к крышке, с усилием подняла её — изнутри раздался приглушённый стук падения, — и герметически закрыла люк. Потом экотехник нажала несколько кнопок. Загорелись индикаторы, и машина заработала, тихо и ритмично подвывая, шипя и хрюкая, что наводило на мысль о нормальной работе системы.
Пока Хельда была занята в другом конце комнаты, Этан отважился шепнуть:
— Что там происходит?
— Тело расщепляют на составляющие вещества и возвращают биомассу в экосистему Станции, — шепнула в ответ Куинн. — Чистую животную массу — например, ящериц, — расщепляют до высшей органики и отправляют в чаны для белковых культур — где мы растим бифштексы, курятину и всё прочее, что едят люди. Но с человеческими телами мы не можем так поступать — предрассудки мешают. Я думаю, потому, что очень уж похоже на каннибализм. Поэтому, чтобы свежий свиной фарш не напомнил вам о новопреставленном дядюшке Недди, людей расщепляют на гораздо более простые компоненты и отправляют на подкормку растений. Разница чисто эстетическая, потому что всё равно всё идёт по кругу. С логической точки зрения — разницы никакой.
Морковка у него в желудке словно обратилась в свинец.
— Но вы собираетесь позволить им отправить Окиту…
— Тс-с! — шепнула она. — Наверное, на ближайший месяц я заделаюсь вегетарианкой.
Хельда раздражённо глянула на них.
— Чего вы тут околачиваетесь? — Она сфокусировала взгляд на Этане. — У тебя что, другой работы нету?
Куинн невинно улыбнулась и постучала пальцем по ящикам.
— Мне нужно забрать платформу.
— А, — сказала экотехник. Она фыркнула, дёрнула костлявым острым плечом и повернулась, чтобы набить новый код на панели управления расщепителя. Прошествовав обратно с домкратом, она подняла верхний ящик и закрепила его на крышке люка. Крышка поднялась. Стало слышно, как с шорохом сыплются скользкие тушки. Крышка опять опустилась, и на место первого ящика поставили второй. Потом третий. Этан затаил дыхание.
Когда третий ящик опорожнился, раздался неожиданный стук падения. — Какого чёрта?… — пробормотала экотехник и потянулась, чтобы открыть люк. Коммандер Куинн побелела, и её пальцы дёрнулись по направлению к пустой кобуре парализатора.
— Ой, что это? Таракан? — громко вскричал Этан с акцентом, который, как он страстно надеялся, мог сойти за выговор станционного жителя.
Хельда вихрем повернулась.
— Где?
Этан показал в угол комнаты, который был дальше всего от расщепителя. Экотехник и коммандер отправились туда на расследование. Хельда встала на четвереньки и с озабоченным видом провела пальцем по стыку пола и стены.
— Ты уверен? — спросила она.
— Просто заметил краем глаза… что-то там двигалось… — пробормотал он.
— Похмелье твое там двигалось! Дебил здоровенный! — набросилась она на него.
Этан беспомощно пожал плечами.
— Лучше на всякий случай вызвать кого-нибудь из Отдела борьбы с паразитами, — пробормотала она, направляясь к комм-пульту. По дороге она нажала кнопку «Запуск» на панели расщепителя, а потом ткнула большим пальцем себе за плечо. — Убирайтесь.
Они немедленно повиновались. Платформа поехала по коридору.
Коммандер Куинн сказала:
— Милостивые боги! Доктор, это было истинное озарение. Или… или вы в самом деле увидели таракана?
— Нет, просто это первое, что пришло мне в голову. Мне показалось, что она из тех, кто терпеть не может насекомых.
— А, понятно. — Она одобрительно улыбнулась.
Он помолчал.
— А что, вам тут сильно докучают тараканы?
— Мы стараемся этого не допускать. Они, помимо всего прочего, едят изоляцию электропроводки. Представьте себе пожар на космической станции, и тогда вам станет ясно, почему Хельда обратила на это внимание.
Она поглядела на хронометр.
— Боже мой, нам нужно вернуть платформу и цистерну на разгрузочный причал номер 32. А вот ящерицы, свежие ящерицы, кому ящериц?… Ага, вот как раз то, что нужно.
Она резко повернула платформу в поперечный коридор, отчего Этан чуть не свалился, и остановилась перед дверью с надписью
«Холодное хранилище. Вход 297-С».
Внутри они обнаружили прилавок и пухленькую скучающую молодую дежурную, которая доставала из пакетика и ела кусочки чего-то жареного.
— Я хотела бы арендовать отсек в вакуумном хранилище, — объявила Куинн.
— Это для жителей Станции, мэм, — начала девушка, стоящая за прилавком, предварительно завистливым долгим взглядом обшарив лицо наёмницы. — Если вы проследуете в Приют Приезжих, там вы сможете…
Куинн выложила на прилавок своё удостоверение.
— Кубического метра хватит, и мне нужна пластиковая ёмкость, которую я потом заберу. И чтоб она была чистая.
Девушка за прилавком поглядела на удостоверение.
— А… о… — она торопливо ушла и вернулась через несколько минут, неся большой ящик с пластиковой подкладкой.
Наёмница подписала бумагу, поставила отпечаток большого пальца и повернулась к Этану.
— Давайте выложим их аккуратненько, а? Когда повар начнёт их размораживать, он будет впечатлён.
Они начали укладывать ящериц ровными рядами. Девушка-дежурная сморщила нос, потом пожала плечами и вернулась к своему комм-пульту. На нем появилась довольно подозрительная картинка, больше похожая на игру, чем на работу.
Этан понял, что они успели вовремя: некоторые из несчастных амфибий уже начали шевелиться. Он почувствовал угрызения совести, едва ли не большие, чем по поводу Окиты. Дежурная унесла ящик.
— Они ведь не будут долго мучиться? — спросил Этан, оглядываясь через плечо.
— Я сама не прочь умереть так легко, — фыркнула коммандер Куинн. — Они отправились в самый большой морозильник во Вселенной — открытый космос. Я думаю, что когда всё это кончится, я действительно отправлю их адмиралу Нейсмиту.
— «Всё это», — эхом отозвался Этан. — Да-да. Я думаю, что нам с вами следует поговорить про «всё это».
Он упрямо сжал губы.
Угол её губ искривился вверх. — Да, поговорить по душам, — с жаром откликнулась она.
