ГЛАВА 15

Почти дома. Этан упорно вглядывался через окошко шаттла — ему казалось, что глаза его обманывают. Сможет ли он различить лоскутное одеяло посевов, назвать города и реки, узнать дороги? Кучевые облака закрыли заливы и острова побережья Южной Провинции, испещрили тенями ясное утро, сбивая Этана с толку. Но вот он, остров в форме полумесяца, вон серебряная нить реки, там, где береговая линия образует петлю.

— Рыболовная ферма моего отца — вон в том заливе, — показал он Терренсу Си, который сидел в соседнем кресле. — Рядом с тем островом в виде полумесяца.

Си склонил к окну светловолосую голову.

— Вижу.

— Севарин — на север оттуда, вглубь континента. Космовокзал, где мы приземлимся — в столице, еще на один район севернее. Его пока не видно.

Си поудобнее устроился в кресле. Он смотрел задумчиво. Послышался шорох — это шаттл вошел в верхние слои атмосферы, и тут же в ответ загудели двигатели. В ушах Этана этот гул звучал победным гимном.

— Тебя будут встречать как героя? — спросил Си.

— Не думаю. Моя командировка вообще была секретной. Не в том смысле, к которому ты привык — не как задание разведчика, просто все делалось без огласки, чтобы публика не начала паниковать, и не потеряла вдруг доверия к репроцентрам. Хотя я думаю, что несколько человек от Демографического Совета будут меня встречать. Я бы тебя познакомил с доктором Дерошем. И еще я позвонил отцу с космической станции, так что он точно будет. Я сказал ему, что со мной едет друг, — добавил Этан, чтобы как-то успокоить Си, который явно нервничал. — Мне показалось, что он обрадовался.

Этан и сам нервничал. Как он объяснит Яносу, откуда взялся Си? За два месяца полета со станции Клайн Этан несколько сот раз проигрывал в мыслях сцену встречи, но потом ему надоело беспокоиться. Если Янос собирается ревновать к Си или злиться — ну пусть тогда берется за ум и начинает зарабатывать статус зарегистрированного партнера. Может, это как раз тот стимул, которого ему раньше не хватало, чтобы заняться делом. Янос, любитель судить о других по себе, никогда не поверит, что Си до сих пор вел себя как образцовый кандидат в целомудренные отшельники. Этан вздохнул.

Си задумчиво разглядывал свои руки, потом взглянул на Этана.

— А как ты думаешь, в конце концов тебя будут помнить как героя или как предателя?

Этан оглядел салон шаттла. Девять морозильных контейнеров лежали пристегнутые ремнями в соседних креслах — Этан не рискнул доверить свое сокровище грузовому трюму. Кроме Этана и Си, в салоне были только статистик из бюро галактической переписи, его ассистент и три члена команды курьерского корабля галактической переписи, которые собирались провести отпуск на планете. Все они, словно опасаясь чего-то, сгрудились в дальнем конце салона, за пределами слышимости.

— Если бы я сам это знал, — ответил Этан. — Молю Бога, чтобы он дал мне это понять. Я с детства не молился на коленях, а теперь… Не знаю, поможет ли.

— Ты же не собираешься дать задний ход в последний момент? Который вот-вот настанет.

Да, земля приближалась неумолимо. Шаттл уже падал сквозь облачный слой, за окном клубился белый туман, ветер рвал его в куски и уносил прочь. Этан подумал про другой груз, лежащий в его личном багаже, засунутый поглубже, замаскированный: 450 культур яичников, которые он купил на Колонии Бета, чтобы убедить любого цетагандийца, которому вздумается пойти по следу, — а также Демографический Совет, — что первоначальная партия бхарапутрянских культур пропала бесследно. Си помогал ему осуществить подмену, проводя бесконечные часы в грузовом трюме, переклеивая этикетки, подделывая записи. А может, наоборот — Этан помогал Си. В общем, они оба теперь были замешаны в это дело по самые уши, а то и глубже.

Этан покачал головой.

— Кто-то должен был принять это решение. Если не я, то Демографический Совет. У нас были только два варианта, которые не привели бы к межрасовой войне или геноциду: все или ничего. Я уверен, что ты был прав. А комитет… ну… я думаю, они в принципе способны только на половинчатые решения. Ты все правильно угадал, как всегда — мне страшно думать о будущем. Но хоть я и трясусь от страха, все равно я хочу, чтобы это будущее настало. Оно будет… не скучным.

Если Этана и одолевало чувство вины, то только по поводу четыреста пятьдесят первой культуры, ЭК-1, которая сейчас лежала в контейнере у него на коленях. Если ему не удастся завершить свой план, то из всех сыновей Афона следующего поколения только у его собственных не будет скрытой, рецессивной аллели, телепатической бомбы замедленного действия. Но его внуки получат эту аллель, успокоил он свою совесть. Так что со временем справедливость будет восстановлена. Господи, сделай так, чтобы я дожил до этого дня; Господи, сделай так, чтобы я помогал пестовать наше будущее.

— Но у тебя ведь есть возможность передумать, — с беспокойством заметил Си. Он дернул подбородком, указывая на грузовой трюм, где лежал багаж Этана.

— Боюсь, что я безнадежный скупердяй, — произнес Этан, как бы извиняясь. — Я иногда думаю, что мне надо было стать экономом. Бетанские культуры слишком хороши, чтоб их просто взять и выкинуть. Но если я получу обратно свою старую работу, или, еще того лучше, если меня повысят до заведующего Репроцентром, тогда у меня будет шанс — я попробую врастить телепатический ген в обычные бетанские культуры и подсунуть их обратно в генофонд, если получится сделать это втайне. И эту тоже, как только я навострюсь сращивать гены. — Он поднял коробочку с ЭК-1, потом положил ее обратно к себе на колени, и его совесть еще больше успокоилась. — Я обещал коммандеру Куинн сто сыновей. И еще, как заведующий Репроцентром, я получу место в Демографическом совете. Может, даже в председатели попаду когда-нибудь.

Несмотря на то, что миссия Этана была секретной, на афонском космовокзале собралась небольшая толпа. По большей части она состояла из представителей девяти районных Репроцентров, которым не терпелось завладеть новыми культурами. Этана чуть не растоптали, когда толпа ринулась к морозильным контейнерам. Но был здесь и председатель Демографического Совета, и доктор Дерош, а самое главное — отец Этана.

— Ну что, были какие-нибудь проблемы? — спросил председатель.

— Ну… — Этан крепче вцепился в ЭК-1, - кое-что было, но ничего особенного, мы справились…

Дерош ухмыльнулся.

— Я же говорил, — пробормотал он, обращаясь к председателю.

Этан с отцом обнялись, и не один раз, а несколько, будто для того, чтобы убедить друг друга в том, что каждый из них жив и здоров. Отец был высокий, загорелый, обветренный; Этан чуял запах моря, впитавшийся даже в парадный костюм отца, и этот запах будил приятные воспоминания.

— Ты такой бледный, — жалобно сказал отец, держа Этана на расстоянии вытянутых рук и ощупывая его взглядом. — Клянусь Богом-отцом, сынок, мне кажется, что ты воскрес из мертвых.

Он снова обнял Этана.

— Я же целый год пробыл взаперти. — Этан улыбнулся. — На станции Клайн солнца, можно сказать, нет никакого, на Эскобаре я пробыл всего неделю, а в Колонии Бета солнца слишком много, и никто не выходит на поверхность, разве что кому захочется поджариться заживо. Но я не такой больной, как кажется, честное слово. И вообще я чувствую себя прекрасно. Эй, — он незаметно огляделся еще раз, — а где же Янос?

Отец мрачно посмотрел на него, и Этана внезапно охватил страх.

Отец сделал глубокий вдох.

— Сын, я очень сочувствую тебе, но мы решили, что лучше рассказать тебе сразу…

О Бог-Отец, подумал Этан. Янос убился в моем флаере…

— Яноса здесь нет.

— Я вижу. — Этану казалось, что сердце поднялось ему в горло и душит его.

— Он, как бы это сказать, пустился во все тяжкие, когда ты уехал — Спири говорит, что некому стало его обуздывать, хотя я всегда считал, что мужчина должен сам себя контролировать, а Янос уже достаточно взрослый, чтобы вести себя как мужчина… По правде сказать, мы со Спири даже поссорились из-за этого, хотя сейчас уже помирились…

Этану казалось, что причал вращается вокруг его центра тяжести, находящегося где-то у него в животе.

— Что случилось?

— Ну… Янос убежал в Пустыни, со своим приятелем Ником, месяца через два после твоего отъезда. И сказал, что не вернется — там, видишь ли, нет никаких правил, ни ограничений, никто тебя не пилит… — Отец Этана фыркнул. — Будущего там тоже нет, но его, кажется, это не особенно волнует. Может быть, лет через десять окажется, что он сыт по горло свободой. Обычно так бывает. Хотя ему, может быть, понадобится чуть больше времени, чем другим. Он всегда был чуточку твердолобее всех вас.

— Ох, — сказал Этан очень растерянно. Он постарался изобразить приличествующую скорбь. Очень старался, напрягая мышцы лица, чтобы опустить углы рта.

— Ну что ж, — он откашлялся, — может, это и к лучшему. Некоторые люди просто не годятся в отцы. Лучше, если они осознают это до того, как обзаведутся сыном.

Он повернулся к Терренсу Си, и ухмылка наконец вырвалась наружу.

— Папа, я хочу тебя кое с кем познакомить. Я привез нам иммигранта. Только одного, но зато какого. Он много испытал в жизни, и вот наконец добрался до Афона. Последние восемь месяцев он был мне надежным спутником и добрым другом.

Этан представил отцу Си; они пожали друг другу руки, маленький хрупкий уроженец галактики и рослый рыбак.

— Добро пожаловать, Терренс, — сказал отец Этана. — Добрый друг моего сына все равно что сын мне. Добро пожаловать на Афон.

Привычно замкнутое, бесстрастное лицо Си озарилось чувством: удивлением и чем-то вроде благоговения.

— Вы говорите то, что думаете… Спасибо. Спасибо вам.

Две из трех лун поднялись в эту ночь над Восточным морем Афона. Маленькие волночки шуршали за дюнами. С балкона на втором этаже дома отца Этана открывался прекрасный вид на озаренные луной воды залива. Легкий бриз освежал разгоревшееся лицо Этана, и в темноте не было видно, как он краснеет.

— Понимаешь, Терренс, — стесняясь, говорил Этан, — быстрее всего ты можешь заслужить право на отцовство, а значит, на Джейнайну, если будешь работать на общественных работах. Когда наберешь достаточно кредитов, получишь статус зарегистрированного родителя. Люди требуются везде — и на ремонте дорог, и для работы в парках, и на государственной службе, — может быть, пригодится твой галактический опыт, — и на разного рода благотворительных работах. Уход за престарелыми, работа в домах для сирот и детей, чьи родители лишены родительских прав, в приютах для животных, в бригадах восстановления после стихийных бедствий, хотя этим в основном занимается армия… Выбор очень широкий.

— А на что я буду жить все это время? — возразил Си. — Или мне будут платить за это?

— Нет, ты должен сам зарабатывать себе на жизнь. Кредиты на получение статуса Зарегистрированного Второго Родителя даются только за бесплатную работу на благо общества — это что-то вроде трудовой повинности, если вдуматься. Но я хотел предложить… если ты мне позволишь… я мог бы тебя содержать. Даже когда я был завотделом в Репроцентре, я получал вполне достаточно для двоих — а Дерош и Председатель намекали, что я могу получить должность заведующего в новом Репроцентре, в Красногорском районе, когда его введут в строй через полтора года. К тому времени, если ты всерьез возьмешься за дело, у тебя уже хватит кредитов на статус З.В. А тогда ты уже будешь получать намного больше кредитов, потому что, — Этан глотнул воздуху, — как зарегистрированный партнер, ты сможешь стать Главным Воспитателем моих сыновей. А быть Главным Воспитателем — самый быстрый способ набрать социальных кредитов на отцовство, быстрее не бывает.

Этан замялся.

— Да, я должен признать, что это довольно скучная жизнь, лишенная приключений, по сравнению с той, которая у тебя была раньше. Сидеть в саду и качать колыбельку — притом чужую. Но зато ты научишься обращаться с детьми, и, конечно, я буду счастлив стать зарегистрированным вторым родителем для твоих сыновей.

Из темноты послышался голос Си.

— Как ты думаешь, ад можно считать приключением, по сравнению с раем? Я был в самой бездне ада, спасибо. У меня нет желания спускаться туда еще раз ради приключений, — последнее слово он произнес ядовитым тоном. — Твой сад меня вполне устроит.

Он испустил долгий вздох. И помолчал.

— Хотя постой. Мне показалось, что парочки взаимно Зарегистрированных Родителей, если не брать в расчет коммуны, это что-то вроде брака — секс тут каким-нибудь боком участвует?

— Ну… — ответил Этан. — Не обязательно. В отношения Зарегистрированных Родителей можно вступить с братом, кузеном, отцом, дедом — любым, у кого есть статус и желание выступить в качестве родителя. Просто чаще всего родителями становятся влюбленные пары. Но, в конце концов, ты собирался провести на Афоне остаток своей жизни. Я думал, что, может быть, ты со временем привыкнешь к нашим обычаям. Я никоим образом не собираюсь тебя торопить, но если ты со временем привыкнешь к этой мысли… может быть ты… э-э-э… мне скажешь… — Этан замолк.

— Клянусь Богом-Отцом, — Си говорил спокойно и весело. Зря Этан думал, что сможет чем-то удивить телепата. — Может, и скажу.

Этан уже собирался выключить свет в ванной, но застыл перед зеркалом и начал разглядывать собственное лицо. Он подумал об Элли Куинн и об ЭК-1. Думая о женщине, видишь не диаграммы, графики и цифры, но гены твоих собственных сыновей, олицетворенные, ставшие плотью. Так что каждая культура яичников на Афоне отбрасывает тень женщины, непризнанную, неискоренимую.

А какова была она, доктор Синтия Джейн Барух, которой уже двести лет нет на свете, и в какой мере она тайно сформировала Афон, втайне от Отцов-Основателей, которые наняли ее, чтобы она вырастила для них культуры яичников? Ей было не все равно, и она вложила в эти культуры себя. Сам костяк Афона был заложен ею. И его, Этана, кости — тоже.

— Приветствую тебя, мама, — прошептал Этан и повернулся, чтобы идти спать. Завтра начнется новый мир и труд на благо этого нового мира.