Глава 13

В то утро, когда мы покинули город, в котором едва бесславно не погибли мои друзья, я понял, что могу возненавидеть своего лучшего друга. Да я и должен был это сделать: после того как этот остроухий интриган посмел сунуть свой непомерно длинный нос в дела, которые его не касались, я имел полное право убить его, но решил просто уйти не попрощавшись. Так ему будет гораздо больнее, а я хотел страшно отомстить напоследок и был намерен выполнить свой план. Мэллион все понял, но раскаяние не изображал, искренне считая, что поступил абсолютно верно и имел полное на то право. Аэллэн укоризненно молчал, всем видом показывая, что для него веления Владыки были и будут священны. Хоть кто-то сохранил разум.

После судьбоносного заявления эльфа, которое я не смог предотвратить, весь отряд находился в отвратительном расположении духа. Друзья вообще приобрели мерзкую привычку смотреть на меня как на великомученика, который решил пожертвовать собой ради искупления грехов мира. Совсем с ума посходили. Если я и решил что-то, то из самых что ни на есть эгоистичных побуждений: если я останусь, то мне будет гораздо хуже. Проверено. Так что пусть мучаются и занимаются похоронами другие, а я отдохну где-нибудь… Вот уж не знаю, куда потом попадают не особо праведные драконы. С делами, в конце концов, и Ариэн сможет управиться. Я, по крайней мере, трепетно надеюсь, что этот бездельник и отчаянный позер сможет выполнять свалившиеся на него обязанности. Он должен суметь. Ведь я же как-то справился! А в то время я был младше брата настолько, что дух захватывает.

В результате незапланированного вмешательства в мои личные дела Мэла мы выехали из города с настроем, больше подходящим похоронной процессии: только виновник торжества с непроницаемым лицом ехал на лошади в конце кавалькады, а не лежал в ящике. Разговаривать со мной никто не решался, что окончательно выводило меня из себя. Пару раз срывался на ни в чем не повинном Лэне, но тот, вместо того чтобы разреветься, делал еще более скорбное лицо. Хотелось удавиться на ближайшем суку, но друзья мне и этого не дали бы сделать, изверги.

Ко всему прочему в те два дня, которые я провел в доме Мэллиона, мне так и не удалось выспаться. Те глупые мальчишки, которых я убил, вставали перед глазами, стоило мне только лечь. Казалось, что теперь та дикая бойня, которую я устроил, до конца дней моих будет меня преследовать во сне и наяву. Попросить у Мэла снотворного, чтобы погрузиться в глухой, без сновидений сон, было попросту стыдно. И не хотелось, чтобы он снова начал меня жалеть. Это так унизительно.

Да еще и Килайя… Почему мне всегда так не везет с женщинами?! Хотя кто-то, наверное, сказал бы, что мне безумно повезло… Она что, никого получше себе найти не могла?! Почему именно на меня это сваливается?! Ведь сестра главы клана Рябины… Наверняка отбою от предложений руки и сердца не было, а кто попало к настолько высокородной девушке свататься не рискнет: ее братец любому голову быстро открутит. Зачем ей понадобился дракон?! Творец, ответь мне, а?..

А самое обидное, что в любом случае ничего у нас не получится. Времени просто не хватит.

От тоскливых размышлений помогали избавиться самые обыкновенные бытовые проблемы, с которыми сталкивается каждый путешественник. Например, где достать лошадей, а главное — на что. Увы, средства спасителей мира не отличаются безграничностью. Эрт решил все довольно просто: взял взаймы крупную сумму у Мэла. На мое имя и под мою ответственность. Друг этому несказанно обрадовался и заявил, что через пару месяцев наведается в Чертоги и стребует с меня всю сумму с бо-ольшими процентами. Ну-ну… К тому времени в Чертогах будут совершенно другие порядки и возмещать убытки незнакомым эльфам вряд ли кто захочет. Пусть даже Мэл сошлется на мое имя. Расписки я ему благоразумно не оставил. Еще одна мелкая, но дорогостоящая месть. Похоже, скоро я стану соответствовать всем представлениям Светлых о Темных: стану мерзким, мстительным, брюзжащим негодяем, у которого от чувства юмора остался один только горький сарказм, да и тот какой-то извращенный. Хорошо хоть продлится это недолго.

Аэ-Нари, на котором я ехал, всеми силами пытался показать мне, что считает меня полным идиотом, — взбрыкивал и издевательски фыркал. За подобные выходки он и получил по храпу и тут же начал на меня дуться. Каждый дух будет еще меня жить учить. Докатился.

В этот раз я умудрился вовремя почувствовать приближающийся приступ, но все равно позорно свалился с Аэ-Нари, приложившись о землю, что, естественно, только ухудшило и без того отвратительное самочувствие. Минут десять корчился у ног собственного коня, не в силах справиться с судорогой, которая скрутила все тело. Дико хотелось то ли выть, то ли плакать, но остатки достоинства упорно твердили, что нельзя, чтобы мои спутники, которые с ужасом смотрели, как я бьюсь в припадке, увидели еще и это проявление моей слабости. Так что, Владыка, закусываем до крови губу, но чтоб ни звука. Добивало ощущение того, что друзья меня жалели. Унизительно.

В какой-то момент я, наверное, потерял сознание, а когда вновь пришел в себя, то уже лежал на заботливо расстеленном плаще, а вокруг хлопотали перепуганные вусмерть девушки. Боли, хвала Творцу, не было, но я был настолько разбит и измучен, что, наверное, и головы бы поднять не смог без посторонней помощи. Да мне даже глаза открывать было невыносимо трудно, так что я так и остался лежать неподвижно, ничем не выдав спутникам, что вновь воспринимаю происходящее.

Над ухом раздавалось тихие всхлипывания, исполняемые дуэтом: справа — Лэн, слева — Килайя.

— А что, если он не очнется?! — в голос ревела демонесса.

— У-у-у! — поддержал ее Лаэлэн, которого я лишил возможности читать меня.

— А я… я ведь… Зачем я так с ним говорила?! — продолжала заниматься самобичеванием воительница, шмыгая носом.

— Ну ты чего? — попытался утешить ее Грэш. — Ничего с дохляком не случится, ну покорячился в пыли, с ним такое и раньше случалось! Не реви ты! Очухается! А даже если нет, так найдешь себе кого-нибудь получше, чем эта ящерица перекормленная!

— У-у-у! — еще отчаяннее заревела Килайя, совершенно необрадованная перспективой искать себе кого-то другого. Странно… — Нет лучше его… — выдала демонесса и перепуганно ойкнула, увидев, что мои глаза неожиданно для меня самого широко распахнулись и уставились прямо в лиловые чуть раскосые заплаканные очи, которые девушка постаралась отвести в сторону, но не смогла. Не зря ходят слухи, будто драконы могут гипнотизировать взглядом…

Хотелось что-то сказать, вот только я не мог придумать подходящей фразы, да и связки отказывались слушаться. Килайя в ужасе смотрела на меня и продолжала плакать.

— Ну, что я тебе говорил?! — радостно хлопнул девушку по плечу орк. — Этот поганец так легко не сдохнет!

Килайя, видимо, не могла понять, что хуже: если бы я вообще не очнулся или то, что я пришел в себя в самый неподходящий момент. Я покорно ожидал, какой же вариант выхода из этой ситуации предпочтет демонесса. В смысле попытается меня придушить или убежит. Но девушка только беззвучно плакала, глядя на меня, а я… Я так и не решился прочитать ее мысли. Мне и эмоций демонессы хватало с лихвой. И мне в тот момент показалось, что она невыносимо похожа на Илинэль…

— Живой, — тихо и жалобно выдохнула Килайя.

— Вашими молитвами, достойнейшая, — хрипло отозвался я, осознав, что говорю сущую правду.

— Издеваешься?! — попыталась рассердиться она, не сумев уловить второго смысла в моей фразе.

— Ни в коем разе…

И тут в небе зазвучал драконий рев, а воздух застонал под раздирающими его крыльями.

— Опять!!! — разъяренно завопил Айэллери, раздраженно проглатывая сухарь, толком не прожевав.

Я с трудом приподнялся на локтях и с обреченностью приговоренного к смерти взирал на то, как с каждым мигом приближается к месту нашей вынужденной стоянки золотой дракон с чешуей, ослепительно сияющей на солнце.

— Райвэн, ты с этой тварью справиться сможешь? — без особой надежды на положительный ответ спросил Эрт.

— С этой тварью я справиться не могу, — покачал головой я, внутренне ежась. Такое ощущение, что в моем черепе перекатывались тяжелые свинцовые шарики. Больно…

Друзья стали с энтузиазмом хвататься за оружие и явно готовились к тому, чтобы пасть смертью храбрых в борьбе с мировым злом в лице одного конкретно взятого дракона. Точнее…

Хм… В общем, я лежал и тихо наслаждался всеобщей паникой, стараясь не запаниковать сам, благо причина была просто потрясающая. Во всех отношениях.

Увидев мельтешивших двуногих, дракон откровенно презрительно фыркнул, выдохнув через ноздри струю дыма, горделиво изогнул шею, сложил крылья, давая понять, что плевал он с высокой колокольни на этих жалких существ, которые еще пытались размахивать чем-то. Когда взгляд золотых, как у всех представителей нашего народа, глаз остановился на мне, зрачки дракона расширились, и уже в следующую секунду воздух вокруг огромного, по меркам двуногих, тела задрожал. Не прошло и секунды, как перед удивленными друзьями стояла тонкая, удивительно красивая девушка с длинными черными волосами, которые водопадом спускались ниже пояса, и с большущими синими глазами.

— Владыка! — радостно воскликнула она и, бесцеремонно распихивая остолбеневших членов отряда, потрясенных такой метаморфозой, бросилась ко мне. — Владыка, как я счастлива, что сумела отыскать вас! Мы так беспокоились! Илтариэн видел дурной сон! И Тэриэн подумал, что, наверное, с вами случилось что-то дурное! Мы так испугались за вас, Владыка! Тогда Тэриэн велел мне отправляться к вам! Я полетела, а потом неожиданно не стала вас чувствовать! Я ужасно волновалась, но недавно, хвала Творцу, я снова ощутила, где вы! Какое счастье, что я смогла найти вас! — Девушка тараторила без перерыва, глядя на меня восторженными глазами и не обращая внимания ни на что, кроме моей особы. При этом еще и нахально старалась прижаться ко мне. Ей что, одного раза мало было?!

У остальных едва челюсти не упали, когда эта паршивка стала ко мне откровенно приставать, а у Килайи еще и глаза из орбит вылезать начали, и явно не от неземного счастья.

— Аэлле!!! — как мог грозно, рыкнул я на зарвавшуюся девицу, вырывая у нее свою руку, в которую она вцепилась так, будто хотела оторвать на память.

— Простите, Владыка. Увлеклась, — покаянно потупилась девушка, опустив длинные ресницы и отодвигаясь на положенную дистанцию. Покосилась на моих спутников и недовольно спросила: — Владыка, что делают рядом с вами эти низшие создания? Они оскверняют вас одним своим присутствием!

Эрт потерял дар речи от подобного заявления, Айэллери мучительно решал, то ли попытаться убить Аэлле, то ли покончить с собой после такого позора (но съел очередное яблоко и пришел к выводу, что он оскорбление как-нибудь переживет), Грэш мечтал придушить нахалку своими руками, но впечатления от размеров явившегося перед ними дракона были слишком свежи, чтобы он осмелился попытаться осуществить свое желание. Лэн смотрел на пришелицу вполне благосклонно, но с лукавой насмешкой: он успел понять мое отношение к воспитаннице, даже не имея возможности подтвердить свои догадки моими эмоциями. Кот смотрел на чудовище, внезапно ставшее красавицей, с восхищением и вполне закономерным подозрением. А наши девушки, они едва не шипели на драконицу, похоже планируя втихую оттаскать ее за волосы, глубоко наплевав на то, что она в состоянии раздавить их одной своей лапой. Женщины порой забывают обо всем из-за чувств, которые никто, кроме них, в здравом рассудке не сможет понять.

— Это мои друзья, так что будь любезна относиться к ним с должным почтением, — тихо, но довольно строго заявил я грозе мужской части обитателей Чертогов.

Та смущенно и чуть обиженно потупилась и согласно кивнула:

— Я подчиняюсь вашему повелению, Владыка. Но они же двуногие!

Как я и подозревал, покорности Аэлле хватило ненадолго. А Килайя начала пыхтеть и явно собиралась вытащить меч.

— Это для тебя причина считать их ниже себя? — съязвил я.

— Ниже себя — нет, — мгновенно пошла на попятный драконица. — Но ниже вас, Владыка, — да! Нет никого, равного вам! — заявила она настолько запальчиво, что будь в истинном облике, то наверняка выдохнула бы струю пламени.

— Слушай, ты, — окончательно озверела Килайя, которой нахальная девица сразу не понравилась, — тебя вообще сюда никто не звал, грымза чешуйчатая! Закрой свой рот и отправляйся туда, откуда пришла! Двуногие ей, видите ли, не нравятся! А меня драконы раздражают!!!

Демонесса была в крохотном шаге от банальной драки, а Аэлле была совершенно не против, прекрасно понимая, что на ее стороне драконья сила, которая остается с представителями моего народа даже в человекоподобном обличье.

— Я была нужна Владыке! — Моя воспитанница гордо вскинула подбородок. — И не смей мне указывать, жалкая двуногая!

Килайя даже не подумала о мече, который висел на поясе, явно примериваясь расцарапать в кровь лицо обидчицы.

Вот мне только женской драки не хватало!

— Только попробуйте! — холодно рыкнул из последних сил я, безвольно плюхнувшись на спину.

— Райвэн!

— Владыка!

Потенциальные драчуньи бросились ко мне, забыв об общих разногласиях. Похоже, что мое падение произвело на них большее впечатление, чем мой оклик.

Я укоризненно посмотрел на обеих девушек. Килайя высокомерно фыркнула и отвернулась, Аэлле вздохнула и виновато покраснела.

— Но, Владыка… — начала было оправдываться драконица.

— Тебе еще не надоело, а? — устало спросил я ученицу.

Та расцветкой стала напоминать свеклу.

— Владыка… — вздохнула она.

— И не надо на меня так смотреть! Я уже устал от твоих выходок. Да и тебе стоит лучше распоряжаться временем, ведь давно уже не сто лет, должна бы перестать вести себя как ребенок. И будь добра не задирать больше Рэйлэнэ, — уронил я, почувствовав, что на этот раз, кажется, вляпался окончательно и по самую макушку.

«Владыка?!»

«А?»

«Она?! Рэйлэнэ?!!»

«Представь себе!» — подтвердил я, понимая, что подписываю себе приговор, но деваться-то уже было некуда. Вот ведь, раздери меня дхарр, сорвалось с языка!

— Как ты меня назвал?! — смертельно оскорбилась Килайя, которая в любом незнакомом ей слове подозревала ругательство.

Я только раздосадованно отмахнулся, начиная до конца понимать, что я сказал и во что это выльется. Хотя я и раньше догадывался, что демонесса для меня нечто большее…

— С ума сойти можно… — растерянно произнесла Аэлле. — Но раз уж так, то я умываю руки, — обреченно вздохнула девушка, обводя хищным взглядом присутствующих особей мужского пола. Голодный взгляд синих глаз остановился на слегка побледневшем Эрте, который разрывался между желанием убить дракона и запретом причинять зло женщинам.

— Владыка, а можно, я хоть его заберу? — Тонкий палец ткнул в опешившего от подобного поворота событий драконоборца.

— Э?! — не понял Эрт, которому еще не выпало «счастья» познакомиться со всеми особенностями нашей единственной и неповторимой красавицы.

— Аэлле, он драконоборец, — счел своим долгом напомнить я девушке.

— Ой, Владыка, — фыркнула та, — можно подумать, что не Аэллэн этот их орден в свое время основывал.

А вот это она зря ляпнула. По себе знаю, крушение идеалов опасно тем, что их обломки норовят придавить находящихся поблизости. На лице Эрта было такое выражение, будто он решает, то ли всех поубивать к дхарровой матери, то ли самому на меч броситься.

— И ты тоже?.. — убитым голосом обратился он ко мне.

— Что? — не понял я.

— Ты тоже орден основывал?! — взвыл напрочь разочарованный в жизни драконоборец.

— Ну… вообще-то нет, — смутился я. — Как говорится, рожей не вышел, для того чтобы играть доблестного борца со злом. Да и харизмы нет… К тому же я занят был.

Рыцарь пристально смотрел на меня, превосходно понимая, что я заговариваю ему зубы, причем очень нагло.

— Ну? — насупился он угрожающе, причем настолько угрожающе, что даже я испытал некоторое беспокойство.

— Я только орденский устав писал, — нехотя сознался я, — и наставления святого Эалия. Аэллэн никогда не отличался изысканным слогом.

Эрт в отчаянии схватился за голову:

— И это я с юности заучивал наизусть!!!

— Но написано, надо признать, хорошо, — хмыкнула Илнэ. — Вот только зачем этот бред понадобился драконам?

Вот тут я растерял всю свою веселость разом.

— А что нам оставалось делать? Двуногие слишком хорошо приноровились убивать нас. Со взрослыми драконами справиться им, конечно, не удавалось, но дети и подростки гибли часто, тогда они еще не приобрели силу, которая превосходит силу взрослых драконов в два раза. Я должен был как-то защитить собственный народ, а эта идея показалась мне вполне исполнимой и… забавной. — Я слабо улыбнулся.

— Что ты несешь? Какие дети? — преувеличенно спокойно начал Эрт, склоняясь надо мной.

— Обыкновенные! — с неожиданной для самого себя ненавистью выдохнул ему в лицо я. — Дети моего народа!

— Это были здоровенные образины, которые пугали селян до полусмерти!

— Именно что пугали! — вызверился я. — Они никому не причиняли зла, но вы, двуногие, всегда предпочитаете уничтожить предполагаемую угрозу, не вникая в подробности! Это были дети! И хоронить их пришлось мне, Эрт! Понимаешь?! Мне!!! Ты смотрел в лица родителям, у которых убили единственного ребенка?! Попробуй! Ощущения непередаваемые! И у пары драконов может быть только один ребенок! Один-единственный! И мне плевать на все твои идеалы! Для меня так или иначе двуногие останутся убийцами детей!

Я понял, что стою и трясу рыцаря за грудки, крича ему прямо в лицо. Так, Райвэн, спокойно. Выдох, разжимаем пальцы. Я не хотел, чтобы эта давняя ярость выходила наружу. Я понимаю, что в том, что происходило, можно винить всех или никого. Но от этого боль не утихает…

— Владыка. — Аэлле робко, почти испуганно коснулась моего плеча.

— Все в порядке, — сухо ответил я, чувствуя, как на меня обрушивается подозрительность спутников, которые наконец-то осознали до конца, кто я и какие «теплые» отношения связывают драконов с остальными расами нашего мира.

— Значит, ты ненавидишь нас? — мертвенно-спокойно спросил Эрт, на которого моя истерика произвела большое впечатление.

— Как дракон, похоже, что да, — с кривой усмешкой ответил я, не отводя взгляд.

Сам сорвался, сам виноват. Если теперь они откажутся идти вместе со мной, то перекидываюсь и отправляюсь по воздуху к логову предполагаемого врага. Шансов, что доберусь, мало, но придется попробовать. Другой возможности у меня уже не будет, а один в облике человека я не доберусь. Еще немного, и я буду беспомощен, как котенок.

— Но ты ведь не только дракон, — подошел ко мне Лэн. — И не столько…

Он на меня запечатлен… И теперь я понимаю, что с этим срочно нужно что-то делать.

Я грубо схватил эльфенка за плечи и заглянул прямо в глубину расширенных от удивления зрачков. Мне хватило одной секунды.

В моем сознании раздался звук лопнувшей струны, в висках застучала тупая боль. Айэллери бросился к брату, отпихнув его от меня и для верности прикрыв собой. Глупый.

Лаэлэн растерянно смотрел перед собой.

— Зачем ты это сделал? — обиженно спросил он, глядя на меня обвиняюще. — Ты меня спросил?! Спросил, чего я хотел?! Да ты самый настоящий эгоист! Какое право ты имеешь решать за других?!!

Истерики Лэна не понимали.

— Ты был на меня запечатлен. Я имел право решать за тебя. А теперь ты свободен. Полностью. Я никак не буду вмешиваться в твою жизнь.

— Лэн, что он с тобой сделал? — с тревогой спросил еще ничего не понимающий Айэллери.

— Лери, — всхлипнул младший эльф. — Лери, он порвал запечатление!!! Он меня бросил!!! — Теперь Лаэлэн ревел в голос.

Ну и дхарр со всем этим! Дхарр!!!

Я отвернулся от этой семейной сцены, молниеносно подхватил свои пожитки и решительно двинулся прочь, старательно не замечая, что теперь от меня шарахаются. Даже Эгорт. Все правильно. Все так, как должно быть.

— Владыка! — робко окликнула меня Аэлле. — Простите меня…

— Ta ren, Aelle, — криво усмехнулся я.

Все действительно в порядке. В полном порядке.

Через двадцать минут до всех дошло, что Райвэн ушел, причем навсегда, что он больше не часть отряда. Черноволосая драконица ушла вместе с ним, напоследок наградив друзей едва ли не ненавидящим взглядом.

Оказалось, что существовать в непосредственной близости с драконом не так легко, как они желали думать. Но было просто невозможно находиться рядом с ним, зная, какая ненависть кипит в глубине темной драконьей души.

— И как он только нас не убил? — хмуро задал риторический вопрос Эрт. Он разрывался от негодования на злокозненных ящеров, которые обманули его светлые порывы.

— А кто ж его, драконьего сына, знает? — озадаченно пожал плечами Грэш. — Может, как-то по-особому расправиться хотел, чтобы за своих отомстить. Может, он мир раздолбать и хочет.

— А что он там говорил насчет детей? Ну, что может быть только один ребенок? — не сдержала природного любопытства Илнэ.

— Драконы однолюбы, могут заключить только один брак, потому что дети у них появляются только в браке по любви, да к тому же у пары, которая состоит из драконов, может родиться только один ребенок. При смешанных браках иногда бывает, что и двое рождаются…

— Смешанные браки? — Рыцарь едва успел поймать свою челюсть.

— Ну да, — вздохнул гном, ему было мучительно стыдно за свой страх. Он обидел Владыку, который в сущности ничего, кроме добра, ни ему, Эгорту, ни всему подгорному племени не делал. — Обычное дело. Дракон встречает представителя другой расы, они друг в друга влюбляются, и ящер признается, кто он на самом деле. На моей памяти еще никто после такого признания не падал в обморок и не рвал отношений с драконом. Потом, чтобы избежать объяснения с родичами второй половины, дракон инсценирует похищение и несет своего избранника или избранницу в Чертоги, где Владыка заключает их брак. Это встречается сплошь и рядом.

— И Райвэн это позволяет? — тихо и горько спросила Килайя.

— Конечно, как можно иначе? — удивился Эгорт, мысленно прикидывая, где и как найти Владыку и каким образом можно вымолить у него прощение за свою глупость. — Если брак заключается добровольно и по взаимной любви, то Владыка никогда не препятствует такому союзу. Скорее наоборот, ведь дети, рожденные в смешанном браке, все равно будут драконами.

— Так они еще и паразитируют на других расах! Используют, чтобы увеличить собственную численность! Мерзкие крылатые гады! — горько сплюнула Килайя, чувствуя себя несчастной, обманутой и никому не нужной.

— Вы зря обижаетесь на Владыку, — мягко укорил ее старый гном. — Он наверняка очень дорожит вашим к нему добрым отношением. Можете в этом не сомневаться.

Несчастная демонесса посмотрела на Эгорта одновременно и с недоверием, и с отчаянной надеждой:

— Тебе-то почем знать!

— Уж поверьте мне, я давно знаю Владыку и могу судить о некоторых его поступках и словах. И… я оскорбил его, проявив недоверие и страх. Какую бы скорбь он ни испытывал, вспоминая своих погибших сородичей, он никогда не опустился бы до того, чтобы мстить тем, кто неповинен. — Гном устало прикрыл глаза, тяжело вздыхая. — Но что сделано, то сделано. Судьба должна услышать наши мольбы и защитить нас. А если не она…

— Владыка, — тихо окликнула меня Аэлле. Шли мы уже несколько часов, и все это время девушка виновато молчала. — Я прошу прощения, Владыка. Я все испортила. И теперь вы не можете быть рядом с этой девушкой. Это вас расстраивает.

— Глупая, — улыбнулся я. Видимо, грустно, потому что Аэлле еще более виновато потупилась. — Все хорошо. Даже лучше, чем должно быть. Ты все сделала правильно.

И ведь не вру! А все равно повеситься хочется…

А Килайя… Все правильно. Она встретит кого-то другого, кто не будет драконом, на которого навешана куча обязанностей.

— Зачем ты искала меня? — наконец-то соизволил выяснить причину появления воспитанницы я.

— Мы все боялись за вас, Владыка, — сказала Аэлле. — Мы боялись вас потерять, это казалось настолько страшным… Поэтому Тэриэн создал два амулета и поручил мне отнести один вам. Ведь только мой дар позволяет находить любое существо, которое я знаю. Я прошу прощения, если мое появление как-то повредило вам…

Бедная девушка едва не плакала от того, что могла доставить мне неприятности. Ну не ругать же этого ребенка в конце концов, тем более что она действительно хотела мне только добра.

— Давай уж ваш амулет, — вздохнул я, стараясь придать голосу мягкость. Это оказалось сложнее, чем я думал.

— Вот, Владыка. — Аэлле робко протянула мне хрустальную искорку на тонкой цепочке.

Я с плохо скрываемым удовлетворением оглядел работу своего лучшего ученика. Четкая мужская техника. Никаких лишних изысков, которые так свойственны вещам, вышедшим из женских рук. Просто и действенно. Крохотная подвеска должна была сообщить своей сестре, оставшейся в Чертогах, если со мной случится что-то, угрожающее моей жизни.

— Забавно, — чуть горько протянул я. — Аэлле, если я проиграю, то вы не успеете мне помочь. Просто потому, что… В общем, вы не успеете даже добраться до меня. И это будет не тот противник, с которым вы сумеете справиться…

— Нам все равно! — запальчиво воскликнула девушка. — Вы — наш Владыка! Мы будем защищать вас даже ценой собственной жизни!

А в глазах прямо-таки щенячья преданность… Точно, повешусь…

— Даже думать не смей, — с откровенной угрозой в голосе почти что зашипел на девушку я. — Мне только вашего самопожертвования не хватает для полного счастья! И без того проблем больше, чем я могу решить! Чтоб сидели в Чертогах тихо как мыши и даже носа не высовывали! Передай Тэриэну, что это приказ! И пусть только попробует что-нибудь выкинуть! С того света вернусь и голову оторву!

Упоминание того света Аэлле никоим образом не порадовало, зато угроза вернуться явно добавила оптимизма.

— Конечно, Владыка! — Она смиренно поклонилась. — Я все передам, Владыка! Но подвеску вы берете? — робко уточнила девушка.

— Беру, — отмахнулся я, понимая, что, если откажусь, Аэлле устроит истерику. — Но не приведи Творец, если кто-то когда-то…

— Я поняла, Владыка! — расцвела драконица.

— И еще. Разыщи одного парня. Его зовут Райхэ, и он морф. Пусть изображает меня в Чертогах. Я хочу, чтобы каждая собака была свято уверена, что Владыка вернулся домой. Поняла? — спросил я, передавая девушке образ Темного эльфа. Эта кого хочешь из-под земли достанет, даже если он будет каждую секунду облик менять, все равно найдет. — И постарайтесь оборвать любые контакты с внешним миром.

— Будет исполнено, Владыка, — кивнула Аэлле. — Все?

— Все. Марш домой! — рявкнул я.

Девушка решила, что уже достаточно испытывала мое небезграничное терпение, мгновенно перекинулась в Истинную ипостась и взмыла в небо.

— Невидимостью прикройся! — заорал я напоследок.

Не хватало еще, чтобы какие-то активисты девочку из катапульты подбили. А то помню, где-то полторы тысячи лет назад я решил крылья размять. Ночью. В бурю. Все равно засекли и здоровенной каменюкой в лоб засветили! Да так удачно, что я рухнул прямо на их крепостную стену, естественно развалив ее на нет. Пока суд да дело, пока вооружились, пока к месту моего падения подошли, я уже перекинулся и с толпой смешался. Правда, улетать прямо от стен этого злосчастного городишки все-таки не рискнул.

Пора…

Оказалось, что с непривычки летать очень тяжело, даже если учесть, что все воздушные потоки, естественно, были попутными. Было далеко за полночь, когда я тяжело и даже неуклюже опустился на подходящую для моих размеров поляну. Или даже поле… С наслаждением обернулся, чувствуя ставшее таким привычным и удобным человеческое тело, которое, кстати говоря, дико болело. Страшно ныли руки, ноги, крылья и даже хвост! И плевать, что в этом облике ни крыльев, ни хвоста у меня не наблюдалось, они все равно болели. Зато натруженные мысли превосходно отвлекали от раздумий о моей горькой и незавидной доле спасителя мироздания. Обычно при таких высокопарных словосочетаниях, как Великое Зло, Бесстрашный Герой и спасение мира, я принимался тихо хихикать в углу, всеми силами стараясь, чтобы моего смеха не заметил тот, к кому эти слова были обращены. Не хотелось огорчать восторженных оболтусов, которые во все это искренне верили. Но я, я ведь совсем другое дело! Я старый (ну хорошо, просто очень долго проживший), много чего повидавший за свой век дракон, я не верю во всю эту романтическую чушь! Я знаю, что Великого Зла не бывает, есть обычное, можно сказать, бытовое, ну еще есть обычная глупость. И Бесстрашных Героев тоже нет. Любое живое существо чего-то боится, если только оно в здравом рассудке. И мир спасать с регулярностью раз в неделю тоже не надо. Для этого всегда есть те, для кого это не подвиг, а обыкновенная обязанность без всякого там возвышенного ореола. Каждый должен заниматься своим делом и не лезть туда, в чем ни дхарра не понимает. Вот я и занимаюсь…

— Глупый мой мальчик… — тихо и грустно раздалось за моей спиной.

Я вздрогнул как от удара, но оборачивался все равно медленно, неправдоподобно медленно.

Позади меня стоял русоволосый парень с тонким неестественно красивым лицом и грустными глазами цвета весенней травы. На вид ему было лет двадцать пять. Что ж, каждый видит его по-своему: кто-то седобородым старцем, кто-то громадной птицей, я — так.

— Папа…

Ну вот. Доволен?! Я вот-вот зареву от счастья лицезреть тебя!

— Не доволен, — покачал головой он. — Что же ты? Зачем делаешь все эти глупости? Я же говорил тебе…

— Зачем явился? — грубо оборвал его я, стараясь скрыть горечь в голосе. — Сколько лет не появлялся, мог бы и сейчас не явиться! Сам справлюсь!

— Вижу, как ты справляешься, — горько фыркнул мой родитель. — Прекрати вести себя как ребенок! Давно уже не сто лет! Как только чего-то пугаешься, удираешь сломя голову!

— Я ничего не…

Лицо моего собеседника красноречиво показывало, что он думает о моих умственных способностях.

— Помолчал бы! — мигом прекратил мои попытки оправдаться отец. — Еще как испугался! Поджал хвост как бродячий пес, которому пригрозили палкой, и удрал с позорным визгом! И это ты! Мой сын! Дракон! — Папа явно был в ярости. — Нет, но уже близок к этому! Ты подумал своей пустой головой, что теперь, когда ты соизволил удрать от ответственности, твои друзья находятся в смертельной опасности?!

— Но ведь остальные драконы охотятся за мной! — праведно возмутился я. — Они вне опасности!

— Ну-ну! — не обнадежил меня мой родитель. — Ты искренне считаешь, что всю опасность составляют эти малолетние идиоты? — Бровь отца издевательски медленно поползла вверх. — И уж извини, но если ты стал разбрасываться клятвами, то будь готов к тому, что тебе придется выполнять обещания в случае их невыполнения. Возвращайся сейчас же!

— Но… Я же почувствую, если с ними что-то случится.

— Но тогда будет уже слишком поздно. Возвращайся прямо сейчас. Зови Аэ-Нари, в таком состоянии ты точно не успеешь. Ну, живо!

На закате они подошли к обрыву, за которым начиналась пропасть, которую с чистой совестью можно было отнести к бездонным. Где-то внизу в ней струился густой туман, волны которого лениво перекатывались, иногда выбрасывая гибкие тонкие язычки, тянущиеся вверх. Дна не удалось разглядеть никому, будто его и не было…

— По-моему, этой пропасти здесь раньше не было… — хмуро сообщил Айэллери, боязливо глядя в черную муть, издевательски скалящуюся из неизвестно откуда появившегося пролома.

— Это рана нашего мира, — тихо прошелестел гном, который при виде пропасти посерел от ужаса. — Я про такое уже слышал. Пропасть в пустоту… — едва ли не беззвучно прошептал бородатый, медленно пятясь от пропасти.

— Что ты несешь?! — не прониклась фразой гнома Килайя. — Ну, пропасть и пропасть! Мало ли. Может, здесь землетрясение было, или маг какой с перепою развлекался…

— Магией и не пахнет, — также скептически отозвался Айэллери.

— А землетрясения я не чувствовал, — нервно сказал свое веское слово Кот, который, должно быть, принялся бы сейчас нервно бить хвостом, если б он у него был.

— Чушь это все! — мотнула головой демонесса, из чистой вредности подойдя к обрыву близко. Слишком близко.

Край обрыва с едва слышным шипящим звуком осыпался, и под ногами девушки оказалась одна только пустота…

Крик был короткий. Или, может быть, время ускорилось…

— Ее нужно вытащить!!! — пронзительно крикнул Лаэлэн, едва не прыгнув вслед за Килайей.

— Нет… — резко одернул его Эрт. — Ее не спасем и сами сгинем.

— Но… Килайя!!!

— Эрт прав, — прижал к себе брата белый как полотно Айэллери. — Это верная смерть, Лэн. А мы еще не выполнили того, зачем отправились в это путешествие…

Сверху раздалось пронзительное злобное ржание.

Резко повернувшись, друзья увидели камнем падающего вниз черноволосого человека, который, казалось, прыгал не в ужасающую пустоту, а в воду: тело напряжено как струна, прямые руки выставлены перед собой.

— Владыка! — отчаянно возопил гном.

— Райвэн?! — опешили от такого явления Эрт и Айэллери.

— Он что, хочет с собой покончить?! — побелела Илнэ.

— Если кто-то и сможет спасти сейчас девочку, так это Владыка, — усилием воли чуть успокоился Эгорт, который до сих пор свято верил в то, что правитель драконов если уж и не всесилен, то очень близок к этому.

— Но это же…

Уже выйдя за пределы нашего мира, я стремительно перекинулся. В драконьем облике в этой хмари было гораздо легче передвигаться, к тому же голодная пустота едва ли не удивленно поперхнулась, получив такую тушу. Иногда полезно быть большим. Очень большим.

Тонкая фигурка медленно погружалась все глубже и глубже в то, что я привык называть Пустотой, тем, из чего все произошло и куда ничто не должно вернуться. Я должен подхватить Рэйлэнэ раньше, чем эта дрянь выжрет ее жизненную силу и с преогромным удовольствием прикончит меня, а, судя по тому, как уходит моя энергия, подобный безрадостный исход весьма близок. И ко всему прочему я могу воспользоваться только своими четырьмя лапами и крыльями, больше в моем арсенале нет ничего. Ну еще воля и желание выжить, которое присуще всем.

Крылья протестующее заныли, когда я изо всех сил рванулся вниз, туда, где виднелся силуэт девушки с огненно-красными волосами. Творец, только бы успеть, только бы успеть…

Я едва не сошел с ума, когда на миг показалось, что она падает быстрее, чем я лечу. Кровь надсадно стучала в висках. Нет, я успею! Вниз. Быстрее, еще быстрее, дракон, дхарр тебя раздери! Я справлюсь, точно справлюсь, я обязан!

Когтями подхватить тонкую талию. Крепко, надежно, чтобы, не приведи Творец, не выронить, но осторожно. Когда-то я на спор лигу нес в острых как сабли когтях огромную фарфоровую вазу, не расколотив несчастную. Никогда бы не подумал, что такой опыт пригодится.

Ее я нес еще осторожнее.

Килайя казалась такой легкой, будто высохшей, и я запаниковал. Неужели поздно?!

Так быстро я не летал никогда в своей жизни. Мышцы едва ли не рвались от перенапряжения. Воздух, или то, что его замещало за пределами моего мира, с трудом проникал в легкие. Перед глазами все плыло. Казалось, что я никогда не смогу вернуться, здесь и сгину, и скоро даже тело мое бесследно исчезнет в этом жутком месте без времени и пространства. Взбодрила мысль о том, что я должен вытащить Рэйлэнэ из этого кошмара, а потом можно будет и сдохнуть с чувством выполненного долга. Продираться через гадость, которая нас окружала, было все сложнее. Я превосходно понимал, что еще немного, и крылья просто-напросто отвалятся. Перед глазами уже начали летать мелкие противные мушки…

«А ну соберись, сопляк!» — раздался знакомый разъяренный голос в сознании.

Папа…

«Нашел время помирать! Зубы стиснул и вверх, паршивец чешуйчатый! Ящерица перекормленная! Позор на мою голову!»

— Ну не надо так ругаться… — сквозь зубы прохрипел я, чувствуя, что еще немного, и мы будем спасены. — Я стараюсь, честно…

Творец, как же я устал…

Сперва кто-то неаккуратно уронил бесчувственную Килайю на землю рядом с обрывом. Потом этот «кто-то», тяжело дыша, упал рядом с демонессой, невидяще уставившись в темное небо.

— Райвэн! — радостно завопил Лэн, бросившись к дракону.

Потом резко замолчал, растерянно глядя на лежащего на спине Владыку, взгляд его был безучастным. У Лэна кольнуло в сердце… Теперь он не мог увидеть того Райвэна, бывшего для него высшим существом. Разорванное запечатление сорвало с глаз счастливую пелену, через которую эльфенку так приятно было смотреть на мир. В тот момент Лаэлэну стало по-настоящему больно, исчезло то, что делало его храбрым. Эльф понял, что он остался один и ему теперь с этим жить.

— Лэн? — Позади настороженной тенью возник старший брат, успокаивающе обнял за плечи.

Айэллери понимал, что с младшим творится что-то не то, но полностью понять причины конечно же не мог. Да и как объяснить то невыразимое чувство защищенности, которое испытываешь, когда твоя душа накрепко привязана к другой, более сильной и мудрой?

— Лэн, ты в порядке? — Тихо и испуганно. Неужели и с ним что-то случится? Сначала родители…

— Ты лучше не о своем балбесе беспокойся! — рявкнул на Перворожденного Грэш. — Не видишь, что ли?! Девочка умирает!

Айэллери вздрогнул и, будто опомнившись, бросился к демонессе, которая так и не пришла в сознание. Кожа Килайи была мертвенно-серой…

— Она потеряла слишком много энергии… После такого не выживают, — стараясь не замечать дрожи в собственном голосе, констатировал эльф.

— А если мы отдадим ей часть своей? — решительно повернулся к Айэллери Эрт.

— Не получится, — покачал головой тот. — Среди нас нет ее сородичей. А в таком состоянии она не выдержит вливания чужеродной энергии.

— Но… — Илнэ всхлипнула, беспомощно глядя на товарищей. — Она же умрет… Как?

— Лэн, помоги мне подняться, — хрипло потребовал дракон, голос которого был сорван.

Лаэлэн бросился выполнять его приказ с той же поспешностью, с какой сделал бы это, если бы они по-прежнему были соединены сознаниями.

Райвэн сел с трудом, будто древний старик.

— Что?.. — недоумевающе спросил его драконоборец, не понимавший, что случилось с ящером.

— Мне тоже неплохо досталось, — криво усмехнулся Райвэн, с трудом удерживая непослушное тело Килайи на руках. — Я дам ей часть своих сил.

— …?! Нельзя же! — ужаснулся Айэллери.

— Мне можно, — покачал головой Райвэн. — Приживется. Я знаю.

— Ты ж сам едва копыта не откинул! Куда тебе еще и последнее разбазаривать?! — забеспокоился орк.

Остальные безмолвно поддержали сомнения Грэша. Килайю жаль, но уж лучше один покойник в отряде, чем два.

— Дураки вы, — выдохнул дракон. — Для меня это даже сейчас капля, а для вас — целая жизнь. А ты, Айэллери, мне потом узор сомкнешь, — тихо, но властно сказал Райвэн. — На это моих сил уже не хватит. — Дрожащей тонкой рукой он потянулся к запястью лежащей недвижно демонессы.

— По своей воле отдаю часть себя… Пусть пойдет на благо, пусть снова разгорится потушенный костер жизни… — Формула была старой, путанной, на языке Творения, но с языка срывалась на диво охотно.

Пришла уверенность, что вот сейчас все точно будет хорошо, потому что просто не может не быть. Если уж выбрались из того ада, то ничего страшнее уже не случится.

Жизненная сила из моего узора медленно, неохотно, но все же перетекала в узор Рэйлэнэ, которая оживала на глазах. Я позволил себе самодовольно улыбнуться. Не зря знахари двуногих готовы друг другу глотки рвать за нашу кровь, она действительно исцеляет, но только то, что отдано добровольно, по-настоящему может помочь.

— Айэллери, замыкай узор, — приказал я, не отрывая глаз от лица демонессы, все еще бледного, но уже не серого. Хвала Творцу, жить будет. Теперь точно будет, и наверняка долго и счастливо.

Эльф поспешно кинулся ко мне, и я тут же пожалел, что не постарался справиться с этой проблемой сам, без вмешательства остроухого. Мало того что он с перепугу мне едва еще пару-тройку нитей не порвал, так еще и, опешив от сложности моего узора, стал его разглядывать, а не помогать мне восстановить изначальную целостность моих энергетических каналов.

— Айэллери! — из последних сил рявкнул я на младого эльфийского мага, который уже попытался начать изучать меня более подробно.

— Э-э-э… Сейчас! — смущенно вякнул он и выполнил мою ничтожную просьбу.

С чувством выполненного долга я хлопнулся на землю и мгновенно заснул. Друзья, наивные, подумали, что это обморок.

— Потрясающе… — в сотый раз твердил Айэллери с совершенно пьяным выражением на идеально правильном, глубоко Перворожденном лице. — Такая красота…

— Он чего? — хмуро спросила Килайя, упорно борясь с дурнотой, все не желающей отпускать. Время от времени девушка косилась на свернувшегося калачиком на плаще Райвэна, который дрых уже часа два с момента ее пробуждения.

— Кажется, наш дохляк еще одного закадрил… — ухмыльнулся Грэш.

— ЧТО?! — в один голос взвыли демонесса и эльф.

— А не … стонать от восхищения после того, как рядом с этой ящерицей перекормленной рядом посидел! — фыркнул орк, ни капли не испугавшись угрозы во взгляде эльфийского мага.

— Я вообще-то про его узор, а не про этого заморыша крылатого! — набычился Айэллери, обиженно отворачиваясь.

— А что его узор? — недоумевающе спросила Илнэ.

— Красивый… Только чересчур сложный, — задумчиво изрек эльф. — Не знаю, зачем такой нужен.

— Просто я реликтовое ископаемое… — хмуро отозвался Райвэн, приподнимаясь и радуя присутствующих превосходными темными тенями под глазами. — Такие сейчас не живут, так что вполне закономерно, что у меня более сложный, чем необходимо для жизни, узор. Кстати, с добрым утром.

Солнце действительно издевательски медленно поднималось над горизонтом, слепя белым ярким светом, что так легко будит по утрам.

Килайя молча смотрела на дракона, которого не должна была больше никогда увидеть. Тот смотрел на нее сиреневыми спокойными глазами, в них светилась обреченность.

«Какой же он все-таки красивый…» — с тоской подумала девушка, так и не сумев оторвать взгляда от глаз Владыки, который еле заметно улыбался уголками губ.

— Ты спас меня… — вздохнула она. — Спасибо.

Он усмехнулся:

— Ну что вы, достойнейшая, не стоит благодарности. Я всего лишь спасал свою жизнь.

— Ах да, клятва… — с трудом пробормотала демонесса, чувствуя, как горячей волной внутри поднимается что-то подозрительно похожее на разочарование.

«А что ты, собственно говоря, хотела, дорогуша? Что он падет к твоим ногам и в вечной великой любви признается? А ожерелье из звезд на шею не хочешь?! Закатай губу и прекрати смотреть на него, как голодная кошка!»

Именно в тот момент Килайе страстно захотелось своими руками придушить это мерзкое, паскудное, бездушное чудовище…