23

Мы быстро собрали немногочисленные разобранные вещи, отправились в аэропорт и уже к вечеру были в столице. Тут уже вовсю кипели приготовления к предстоящей конференции. Больше всего меня шокировал транспарант над входом: «1242—1942.700 лет великих битв!» Я остановился и почесал голову, пытаясь вспомнить школьный курс истории. Одна тысяча двести сорок второй — это, кажись, Ледовое побоище. Ну ладно... В одна тысяча девятьсот сорок втором было очень много чего. Но, скорее всего, автор лозунга имел в виду Сталинград. Более чем сомнительная выборка, особенно учитывая более поздний разбор и того, и другого сражения, особенно если ради интереса сунуть нос не только в Большую советскую энциклопедию, но и в немецкие источники. Никогда не догадаешься, что речь идет об одном и том же событии... Я хмыкнул и подозвал Виктора. Тот сократил дистанцию и вопрошающе на меня посмотрел.

— И что за умник это придумал? У вас что, лозунг невостребованный остался? И нашли способ, куда его пристроить, чтобы не пропадал? Да написали бы хоть «К двухсотлетию Бородинского сражения!», блин... Или вообще «К Отечественной войне двенадцатого года».

— Сейчас заменим... — сказал Виктор и достал свой телефон. Минутку порычал туда и повернулся ко мне: — Они и сами хотели написать сначала «К двухсотлетию Бородино», но там же применялось и огнестрельное оружие тоже, а не только холодное...

Я схватился за голову:

— Ну какая разница?! Вывеска должна быть настолько банальной, чтобы ее завтра уже забыли, а этот шедевр проживет в памяти поколения! Оно вам надо? — Виктор кивнул и вновь забурчал в трубку. Через минуту переговоры завершились, и он доложил мне, что сегодня же привезут новый.

Остальные приготовления шли своим чередом. Да и приготовлений особых не было — конференц-зал и так был пустым и чистым, аппаратура была, свободных номеров полно. Только надо было заготовить поистине огромное количество закусок. На подобных мероприятиях приглашенных гостей принято кормить, а сколько может съесть русский человек на халяву, вошло уже во все мировые анекдоты. Тем более неизбалованные работники науки. Хотя они как раз могут и постесняться и проявить воспитанность. Эта категория людей тут к роскоши не приучена.

Конференция началась через два дня. Все это время я просидел в своем «люксе», поглощенный решением задачи о поднятии гигантских доспехов. Похоже, это все-таки реально будет сделать. Хотя и в ограниченном количестве и при выполнении многих условий. Народ на конференцию начал съезжаться еще со вчерашнего дня. Меня это не слишком беспокоило — «люкс», слава богу, изолирован от наружного шума, — но когда я спускался окинуть взором все приготовления, меня то и дело пыталась сбить с ног очередная толпа студентов и их преподавателей. Студентов могло бы быть и поменьше. Когда я говорил, что «всех», я не имел в виду весь истфак МГУ поголовно. Но, может, они окажутся более полезными, чем я думаю. Ведь работа пойдет на воображение, а не только на академическое знание, да и с академическими знаниями у них все в порядке.

В холле досрочно начала работать регистрация. Присутствующих заносили в компьютер и выдавали им скромненький конвертик, в котором была весьма приятная сумма «за беспокойство» и в благодарность за то, что «откликнулись на зов науки». Потом в коридоре был затор. Как раз в том месте, где вскрывающие на ходу конверт люди столбенели от не свойственной для науки щедрости...

Эти люди были мне намного симпатичнее, чем те, с кем мне приходилось иметь дело до сих пор. У них в глазах жил интерес и жажда знаний, а не жажда наживы на ближнем своем. Несмотря на долгие годы издевательства наше образование по-прежнему осталось очень сильным. Не могу сказать — лучшим или не лучшим, — для этого надо обладать большей реальной информацией, чем та, что подается в сатирических рассказах, повествующих о поголовной глупости всех, кому не посчастливилось родиться на бескрайних просторах Советского Союза. И заслуга в этом не наших любимых слуг народа, которые глаз не сомкнут из-за вечного радения о благе простых людей, а вот таких вот замечательных учителей, для кого работа — это призвание и долг, а не просиживание от начала до конца. Мало таких. И в этой отрасли, и в других. Но именно на них все держится. Кого-то потом обласкают и восхвалят в веках. Кого-то предадут забвению, но они не ради памяти о себе стараются. Ради чего-то большего... Ладно, хватит лирики!

К официальному открытию конференции в отеле уже было не протолкнуться. Если я правильно понял, то, вскрыв конвертик с денюжкой, все бросились наперебой звонить своим коллегам и друзьям, приглашая их поскорее припасть к рогу изобилия. Конференц-зал был рассчитан на триста пятьдесят человек, но набилось туда тысячи полторы, и это были далеко не все присутствующие. Когда положение дел стало очевидным, я распорядился наладить видео- и аудиоаппаратуру, чтобы происходящее в центре зала было доступно всем, а не только поместившимся. Им ведь еще и работать предстояло, а не только стоять, как в автобусе в час пик. А как можно работать, если даже на столах сидели с ногами?

Я вышел на небольшую трибуну и постучал в микрофон. Мне не надо было собирать внимание аудитории — все и так буравили меня взглядами, пытаясь понять, что здесь вообще происходит.

— Добрый вечер, дамы и господа, — произнес я в микрофон. Это было немного непривычно — звук из динамиков шел с запозданием в долю секунды и отражался у меня в ушах. Я сморщился и продолжил: — Благодарю, всех, кто прибыл на нашу научно-историческую конференцию. Человечество сражалось всегда. От начала своего существования, вне зависимости от теории происхождения, и до сегодняшнего дня, не прекращая ни на минуту. Оно использовало для этого все, что подворачивалось под руку, и вкладывало в это всю свою силу — как физическую, так и силу своего интеллекта, вне зависимости от эпохи или региона. Во многом именно совершенствование оружия и средств защиты определило путь, по которому пошло человечество. Его эволюцию, формирование мировоззрения и культуры. Ведь даже культура пацифизма и отрицания насилия есть защита от давящей культуры доминирования силы. История смерти неотделима от истории жизни, а вместе это и есть вся история. А история смерти неотделима от истории оружия и средств защиты от него.

Сегодня, в преддверии дня знаний и накануне юбилея знаменательного для русского народа сражения, мы собрались здесь, чтобы найти ответ на очень непростой вопрос. Большую часть своей истории человек использовал свою силу, чтобы поразить врага. Для этого он применял разнообразные инструменты, именуемые оружием. Эти инструменты были самой причудливой формы и конфигурации, размеров и массы. Для их эффективного применения требовалась серьезная подготовка и упорная тренировка, и побеждали зачастую умением, а не числом. Но все-таки какое холодное оружие является наиболее эффективным? И какая защита? Вот вопрос, на который вы должны дать ответ. В вашем распоряжении — вся мудрость и знания, накопленные тысячелетиями. Сейчас вы можете абстрагироваться от личных и национальных предпочтений и взглянуть на все оружие объективно. Что лучше? Можно даже не так: что лучше в своем классе? Так будет точнее. Нельзя сравнить рапиру и эспадрон. Но можно понять, какой из двуручных мечей лучше остальных. Клеймор? Фламберг? Но-дати? Да-дао? Я желаю вам всяческих успехов в вашей нелегкой задаче. Тут собрались специалисты разного профиля—от историков до металлургов. Ваша задача — объединиться в команды. Не суть важно, какие, по количеству и качеству, не обязательно постоянные. Это все не принципиально. Важно сесть голова к голове и выдать не одно голое слово.

Слова меняются со временем, и вам это известно лучше, чем кому-либо. Ваша задача — дать законченный проект оружия и средств защиты. Чертеж со всеми расписанными параметрами, начиная от кривизны клинка и заканчивая размером гарды. Все параметры, потому что мелочей не бывает там, где решается вопрос жизни и смерти. На входе вы уже получили небольшую благодарность. Эта скромная сумма должна уверить вас, что ваша тяжелая работа не останется незамеченной и неоплаченной. Все сданные проекты должны содержать имена их авторов. Только я прошу, не очень усердствуйте, записывая поименно всю группу и всех знакомых, а то чертежа не видно будет... — По залу прокатился небольшой смешок. Похоже, я продемонстрировал сеанс массового чтения мыслей. — Все авторы всех проектов получат существенную награду. — Вновь гул, на этот раз одобрительный. — Более того, в каждой номинации будет проведен своеобразный конкурс, и призовые места получат солидные денежные вознаграждения. Могу сказать сразу — очень солидные, так что вам есть за что бороться, дамы и господа. Все проекты сдаются тут, в конференц-зале. Сейчас, когда тут станет немного попросторнее... — Опять смешок; похоже, я могу начинать карьеру комика, если карьера Темного Властелина вдруг оборвется. — Будет организован информационный центр, где вы также сможете получить ответы на все ваши вопросы, которых у вас наверняка очень много. Вся общая информация будет выводиться на экраны для массового обозрения. Там вы сможете увидеть, какие будут номинации и какие они предусматривают награды. Сами понимаете, максимилиановский доспех состоит из большего числа сложных деталей, чем стилет. Награды будут соответствующие, но гарантирую, никто из активных участников конференции не останется обделенным. Желаю вам удачи и успехов!

Я покинул сцену и направился к выходу. Ну тут и духотища! Как только я смолк, зал сразу взорвался гомоном разговоров и вопросов. На многие из них я старался по ходу ответить:

— Да, доспехи кавалерии нужны, но не на боевых слонов... Да, и не на жирафов!..

— Да, на работу неделя...

— Нет, никто не ограничивает вас одним проектом — чем больше, тем лучше. Можете выиграть хоть все номинации, купите тогда свой собственный остров... Нет, я не шучу!..

— Большие! Очень большие. Точная сумма еще не определена, но уж всяко больше, чем годовая зарплата профессора в вузе!..

— Нежелательно! За повторы вознаграждение будет существенно меньше. За копию не будет вообще, но если повтор будет лучше первого экземпляра, то главная награда будет именно ему...

— Обязательно! Луки — очень важны! Но к ним необходима технология создания, сами понимаете!

Ну и так далее. Вырвавшись из этого окружения, я поднялся к себе, чтобы немного перевести дух. Нужно было решить еще несколько важных проблем — в первую очередь, этот самый информационный центр. Техники там хватало, и персонал уже был... Особый персонал, разумеется: знаменитые искусствоведы в штатском. Ничего, так даже лучше — им одно и то же впихнуть будет посложнее, да и мертвых душ поменьше будет. Основная сложность была именно с ответами на вопросы, которые мог дать только я. Поэтому, отдохнув немного, я вновь спустился вниз и окунулся в этот бедлам.

Сейчас мой облик, как и во время выступления на сцене, был немного иным, чем все остальное время пребывания тут. Неброский серый костюм, скучная физиономия — словом, обычный работник из министерства.

Работа кипела вовсю. И везде. Разбившись на спонтанные группы, люди оглушительно тараторили и жестикулировали. Все горизонтальные поверхности, включая части пола в стороне от проходов, были завалены разложенными книгами и рисунками. По коридорам носились толпы людей, выискивающих «нормальных» инженеров и чертежников. Бедлам нарастал. У лифта меня встретил Виктор, который был в курсе насчет изменения моей внешности. Когда я поделился с ним моим наблюдением насчет царящего вокруг хаоса, он скептически хмыкнул:

— Думаю, это еще цветочки! Ягодки пойдут часа через три.

— Почему?

— Потому что, выслушав наконец задачу, половина участников конференции разбежалась по городу в поисках нужной литературы, а также привлекая знакомых специалистов. А часа через три они вернутся...

— Ой!

— Вот именно!

Его прогноз полностью оправдался. К полуночи настал форменный беспредел! Оккупировали не просто все свободное пространство, но еще и все коридоры на всех открытых этажах. Те немногие постояльцы, кто еще жил в гостинице, даже не жаловались — понимали, что бесполезно.

Особенно меня проклинали официанты. Один из ресторанов комплекса полностью выделили под зал с фуршетом. Его открыли часа через полтора после моей приветственной речи. Ресторан был доверху забит всякой едой и был готов принять весь удар разбушевавшейся стихии...

Его сил хватило на полторы минуты. Виктор засекал по часам. Хлынувшая толпа прорвала все заграждения и смела, подобно цунами, все, что хоть сколько-нибудь напоминало еду. Голодные студенты — страшная сила! А потом кто-то догадался, что еду можно забрать с собой. После этого еда стала исчезать подносами, а все коридоры кроме оживленных дискуссий наполнились громким чавканьем. Думаю, уборщицы мне «спасибо» тоже не скажут.

К счастью, во втором часу ночи накал все-таки схлынул. Многие сообразили, что, собрав нужную команду, проще переместиться куда-нибудь еще, где побольше места, поудобнее и нет любопытных глаз конкурентов. Я с облегчением перевел дух и отправился отдыхать. Завтрашний день обещал быть не менее сумбурным и горячим.

Практика показала, что я немного ошибся — утро выдалось тихим и спокойным: все явно отсыпались после бессонной ночи. Картина «сонное царство» радовала глаз — на диванах, на креслах, друг на друге, по пять человек на койке, дружно храпя и посапывая, спал ученый люд. На самых стойких — накачавшихся кофе до икоты и слоняющихся по коридорам коллег — спящие не обращали никакого внимания.

Я спустился вниз, в центр всего этого безобразия, и подошел к Андрею — начальнику моего импровизированного «информбюро».

— Ну как у вас тут дела? — спросил я клюющего носом фээсбэшника.

— Полный атас! Нас вчера тут штурмом едва не взяли, особенно с вопросами о деньгах. Да и остальными тоже. Дали бы вы нам более четкие инструкции, а то ж мы сами не знаем, что вам надо, а чего нет.

— Разберемся...

В словах Андрея был здравый смысл. Но я не хотел давать этим господам лишнюю информацию — им это ни к чему, но и самому сидеть тут двадцать четыре часа в сутки неохота. Надо что-то придумать, но для начала надо все-таки утрясти вопрос с наградами. Не особенно заморачиваясь, я ввел самую обычную классификацию для оружия и доспехов — колющее, рубящее, режущее, метательное, дробящее; древковое, одноручное, двуручное, ну и так далее. С доспехами было чуть сложнее, но я не стал мудрствовать — мне нужны идеи, а не грамотная классификация. Не забыл я включить отдельными пунктами кавалерийские доспехи и сбрую, а также живой доспех — типа фэнтези-конкурс. С награждением я тоже не мучился — написал, что за оружие — эквивалент пятистам долларам, а за полный доспех — пяти тысячам. Ну и так далее. Главным призом в каждой номинации стала сумма в сто тысяч долларов. Плюс — призы за второе и третье место, пятьдесят и двадцать соответственно. Когда вся эта информация появилась на плазменных экранах, со всех сторон раздался недоуменный приглушенный мат. Люди расталкивали спящих соседей, чтобы те сказали им, не двоится ли у них в глазах. Когда у спящих получалось сконцентрироваться на цифрах, сон слетал сам собой, и появлялась безудержная жажда действий. Начинался новый рабочий день.

Часам к четырем начали поступать первые проекты. В смысле первые более-менее нормальные проекты. Попытки всунуть ксерокопию учебников и энциклопедий были сразу, но они безжалостно пресекались информцентром.

Отобрав, на мой взгляд, самую хорошо оформленную работу — чертеж русской кавалерийской сабли восемнадцатого века, — я вывесил его повыше как образец оформления. Также успели сделать рубрику «наиболее часто задаваемые вопросы и ответы». Не скажу, чтобы это помогло: наш русский человек предпочтет прорваться с боями к центру и задать вопрос, чем спокойно пролистать пару страниц. Страсти накалялись. Пришлось еще раз подчеркнуть и вывесить это на всеобщее обозрение, что мне нужны не только схемы готового оружия, но можно и пофантазировать, лишь бы было грамотно и практично.

Часам к девяти я взял тайм-аут и пошел к себе в номер, где переоделся и сменил облик на предыдущий. В более привычном облике я спустился в лобби-бар, чтобы выпить чашечку кофе и спокойно посидеть. Усевшись за столик в уголке и сделав первый глоток, я наконец расслабился и потянулся, не смущаясь присутствующих. Впрочем, им до меня не было никакого дела. Бар, в отличие от остальных мест, был относительно тихой территорией — тут было запрещено работать и мешать посетителям. Несмотря на запрет, прямо около меня была небольшая группка студентов и молодых преподавателей, тихо обсуждающих загвоздки в очередном проекте. Придя к какому-то общему согласию, группа распалась и разошлась в разные стороны. На месте, вполоборота ко мне, осталась стоять только одна девушка. Ее густые темно-каштановые вьющиеся волосы спускались до самой талии, и фигура была такая, что я невольно залюбовался.

— Интересно, и кому все это надо? — задумчиво произнесла девушка вслух, ни к кому не обращаясь.

— Вопрос неверный, — вырвалось у меня непроизвольно. Девушка резко обернулась и посмотрела на меня. У нее была очень необычная внешность — явно восточные корни, смешанные с... непонятно кем. Смуглая кожа, потрясающие миндалевидные карие глаза, красивый правильный нос и аккуратный рот. Но впечатления куклы она совершенно не производила — высокий лоб, твердый подбородок и внимательное выражение глаз очень многое о ней говорило. Эта девушка мне решительно нравилась.

Она смотрела на меня внимательно и настороженно. Агрессии в ее взгляде не было, скорее опаска, поэтому я продолжил без риторических вопросов:

— Предположим, вы узнаете имя организатора всего этого мероприятия. И что вам это даст? Уверяю вас — это имя вам незнакомо, в печати не мелькало, и никакой информации из него вы не извлечете.

Девушка не спешила вступать в дискуссию, взвешивая все возможные «за» и «против».

— И какой вопрос в таком случае верный? — спросила она через несколько мгновений. Вопрос был задан спокойно, без вызова и с той интонацией, которая давала понять, что задающий не особо заинтересован в ответе, так что шантажировать его наличием информации не имеет смысла.

— Подумайте... — Я выдержал интонацию. — Вся необходимая информация у вас есть.

— Зачем это кому-то понадобилось?

— Уже лучше. Но и это вопрос, ответ на который лежит на поверхности. Вы вполне можете его взять самостоятельно.

— Зачем мне это делать? — Девушка нахмурилась и явно приготовилась к отступлению, потому что разговор тянул ее в другое русло.

— Давайте так: вы порассуждаете, а я буду говорить, правильно вы идете или нет. Если вы пройдете верно, то я отвечу на ваш первый вопрос и покажу вам человека, который все это организовал.

— Мне это неинтересно...

— Это — да. Но вам интересна подоплека всего этого мероприятия. Если бы не была интересна — вы бы не стали задавать вслух таких вопросов.

На это возразить было труднее, и девушка все еще колебалась — не избавиться ли ей от странного хмыря, приставшего к ней в баре. Но место было общественным и людным, вокруг было много ее друзей, да и смотрел я на нее не как на жертву, а с вызовом ее интеллекту, и она приняла вызов.

— Вы уверены, что эта конференция не является прикрытием для чего-то еще?

— Абсолютно. Можете брать это за исходную точку.

— В таком случае кто-то заинтересован в том, чтобы получить огромное количество детально расписанных схем оружия. Странный способ, особенно если учесть все затраты на это мероприятие. Проще и дешевле было бы покопаться в интернете... Даже нанять кучу специальных людей, чтобы они покопались в интернете.

— Не очень, если вы введете в свое уравнение тот факт, что финансовые затраты в данном случае не столь важны.

— Хорошо, предположим. Тогда организатор получает огромный ворох схем. Зачем ему это?

Я пожал плечами:

— Ну как, по-вашему, зачем бывают нужны чертежи оружия?

— Чтобы его производить, — уверенно сказала девушка. Все это время она стояла не шелохнувшись, и я все продумывал, как бы пригласить ее за столик, чтобы она не сбежала.

— Правильно, продолжайте.

— Продолжать?

— Конечно. Там еще много до чего можно докопаться... Подумайте еще раз про финансирование...

— Финансирование? В конференцию вложено невероятно много денег. Значит, всего вложено в этот проект намного больше... Намного... Значит, и оружия будет произведено очень много... Но зачем?

— Зачем бывает оружие?

— Чтобы воевать. Но где оно будет применяться? Кто будет сегодня воевать холодным оружием? Какая армия им будет вооружена? И против кого она будет воевать? — Девушка уже спрашивала с недоумением. Холодная отстраненность отошла на второй план.

— Ну вот, вы уже и докопались до подоплеки всего этого мероприятия. Я же говорил, что все на поверхности. А теперь оформите из этих вопросов утверждение, чтобы можно было засчитать вам окончательную победу.

Девушка сосредоточилась и выдала:

— Существует некая невооруженная армия, которую надо срочно вооружить холодным оружием и одеть в металлические доспехи. Настоящие и максимально эффективные. Существует некий запрет, из-за которого нельзя применять более современные виды вооружения. Можно предположить, что условный противник вооружен аналогично... По крайней мере, с точки зрения времени... То есть огнестрельное оружие применяться не будет... Армии достаточно большие... А эта конференция — попытка выиграть за счет лучшей экипировки... Бред какой-то!

— Ну почему же? Напротив, вы очень точно все описали. Так все и есть! Я, в свою очередь, выполняю обещание и показываю вам устроителя всего этого бедлама. Собственно, я — он и есть! Организатор всего этого мероприятия. — Глаза девушки расширились от изумления. Она мне не поверила. — Не верите? Смотрите... — Я достал телефон и набрал Андрея. Когда он ответил, я велел ему внести пару правок в информацию, которая выводилась на общие экраны. Информация на экранах изменилась, и глаза у девушки стали еще шире.

— Если хотите, я могу ответить и на другие ваши вопросы. — Девушка неуверенно кивнула. — Могу я угостить вас кофе? Его тут чудесно готовят!

Девушка сразу подобралась и решительно сказала:

— Мне это не по карману! — И это был явно не намек на угощение, скорее наоборот.

Ладно, мы тоже не лыком шиты... Не разрывая зрительного контакта с девушкой, я достал телефон и набрал Виктора.

— Алло, Виктор? Я покупаю лобби-бар гостиницы. Оформи, пожалуйста... Часть всего комплекса? Ладно, тогда я могу взять весь комплекс... В довесок. Ну и что, что руководство «Рэдиссон» в Америке? Ради такой сделки и проснутся. Тем более что там уже утро. Ну предложи им двойную стоимость, жалко мне, что ли? Да, и еще... Когда оформишь сделку, позвони в лобби-бар и скажи, чтобы установили отпускную цену на кофе в один рубль. Алло, ты там в порядке? Просто поперхнулся, да? Ну бывает... Выполняй. — Я отключил трубку. — Теперь — по карману, — сказал я совершенно спокойно, продолжая смотреть ей в глаза. Это не было хвастовство — просто информация об изменившихся условиях.

— Вы все вопросы так решаете? — сухо уточнила девушка.

— Нет, только текущие. Важные вопросы я решаю намного жестче.

— Что же для вас является важным вопросом?

— Создание и вооружение армии, например. — Я подозвал официанта: — Уважаемый, вам сейчас придет новая цена на кофе. Подайте, пожалуйста, чашечку за этот столик и проследите, чтобы за него пошла новая цена.

Официант кивнул и удалился, а я выразительно посмотрел на девушку. Она еще секунду размышляла, а потом все-таки села напротив.

— Как вас зовут?

— Стелла. А вас?

— Маркус. Но этого имени не знает никто, и я попрошу вас не упоминать его вслух. Ко мне тут обращаются «господин Инвестор», так что не удивляйтесь.

Официант принес кофе и испарился. Стелла поблагодарила его, покосилась на меня и сделала небольшой глоток.

— Так что, это действительно армия? Я не ошиблась?

— Нет, вы все правильно разложили по полочкам. Это действительно армия, она действительно большая, и она действительно будет вооружена холодным оружием, потому что для этого существуют веские причины. Достаточно абстрактные, но веские.

— И какому государству может понадобиться такая армия?

— Таких государств довольно много, но эта армия не принадлежит ни одному из них. Это моя личная армия.

— Ваша личная армия? Странно звучит... И большая она?

— Полмиллиона... единиц.

— Ого!.. Когда вы сказали, что эта армия ваша личная, то я подумала, что это просто прихоть богатого человека... Сделать себе потешный полк... Но это действительно армия...

— И уверяю вас, не потешная.

— И где она квартирует? Где-нибудь в Африке?

— Нет. Африка, конечно, довольно отсталое место, но автомат Калашникова освоила давно. Да и согласитесь, жарковато там будет в латах.

— Да уж... Но тогда где?

— Попробуйте предположить. Это немного посложнее, чем предыдущий раунд, но вы справитесь. Только не увлекайтесь с перечислением.

Девушка немного подумала, а затем покачала головой:

— Нет, не представляю. Вы меня переоценили.

— И все-таки. Давайте еще раз порассуждаем, но не с позиции географии, а с позиции здравого смысла.

— Если предположить, что все это мероприятие имеет смысл...

— Имеет. Возьмите это за отправную точку.

— Хорошо. Есть огромная армия в полмиллиона человек. Она может сражаться только холодным оружием. Притом есть еще одна армия, не меньших размеров, которая также сражается холодным оружием... Итого миллион только солдат, не считая всего сопровождения... Я не очень хорошо знаю географию, но у нас таких мест просто нет, — уверенно заключила девушка.

— Правильно.

Вот теперь она смотрела на меня с полным недоумением:

— Как это правильно?

— Так. У вас таких мест действительно нет. А у меня — есть.

— И где они находятся? В другом мире?

— Правильно. — Я пожал плечами. — Вот вы до всего и додумались! Браво!

Девушка пристально смотрела на меня. Она пыталась понять — я так шучу или я действительно во все это верю. Вместо убеждений я просто поднял руку в воздух и эффектным жестом профессионального фокусника извлек из ниоткуда бриллиантовое колье... Надеюсь, сеньор Карло не обидится, что я его грабанул... Я ему честно покаюсь!

— Примите в знак моего восхищения! Шокированная девушка посмотрела на колье и спросила:

— Это бриллианты? Я не могу принять такого подарка.

— Да, это бриллианты. Я настаиваю. — Повинуясь моей воле, колье медленно подлетело к девушке и само наделось ей на шею. Не будь она так шокирована, она наверняка попыталась бы сопротивляться, но такой способ надевать вещи ее окончательно сбил с толку. Долгое время она просто молчала, а я наслаждался приятным обществом. Через некоторое время девушка ощупала колье. Затем подняла глаза на меня:

— В это трудно поверить... — Она покачала головой. — И мне трудно придумать более веское доказательство, которое можно затребовать. Я имею в виду не колье, а армию. Так вы из другого мира? Странно... Я уверена, что русский — ваш родной язык...

— А он действительно мой родной. Тут вы правы. Вы так хорошо разбираетесь в языках?

— Я лингвист, а не историк. Меня попросили друзья прийти и помочь им с переводом одной книжки. Сейчас они ее добывают.

— Да, про лингвистов я как-то не подумал. К счастью, добрые люди подумали за меня.

— Так вы там с кем-то собрались воевать?

— Да, можно сказать и так. Вернее, нас собрались завоевывать, а мы не хотим...

— А откуда у вас появилась армия? Она ведь появилась, так? Если она не экипирована и нужна вам срочно... Наемники?

— Нет. Наемники как раз предпочитают пользоваться своим оружием. Что вы думаете о некромантии?

— Плохо думаю! — Девушка скривилась. Ей это было явно не по душе.

— Да, у вас принято уважительно относиться к мертвым. Но обычаи бывают разные. И я предпочту поднять мертвых, чем допустить, чтобы мертвыми стали живые. Как вам такой аргумент?

— На него мне нечего возразить. Но это не изменит моего отношения к некромантии. Неужели нельзя обойтись без этого?

— В принципе можно... Я могу вообще не вмешиваться в происходящее. Тогда армия существ, аналогов которым в вашем мире просто нет — что-то типа минотавров, но без рогов, со сплошной черной шерстью, — так вот, эти красавцы просто сметут тот барьер, который выставили против них люди. История долгая, но баланс сил вполне очевиден. Я могу еще как следует поколдовать, только это может нарушить равновесие мира... А может и не нарушить... Как вы думаете, стоит рискнуть?

— Все ясно... Неприятная история.

— Не то чтобы очень. Думаю, такое происходит постоянно. Во вселенной много миров.

— А какие они? Другие миры?

— Некоторые похожи на этот. Некоторые нет. В некоторые лучше не соваться даже мне. Я побывал в не таком уж и большом количестве миров. Но у меня большие планы.

— А тут вы просто собираете информацию?

— Нет. Я уже купил металлургический завод, который вскоре переоборудуют. Я планирую все тут и произвести.

— Много же у вас денег... Заводы, гостиницы, бриллианты...

— Я уже перешел на качественно другой уровень, когда деньги — это всего лишь средство. Притом не очень важное.

— Я так и поняла. Странно... Вроде столько вопросов хочется задать, а ни один на язык не попадает.

— Так бывает. Вы не торопитесь. Мне очень понравилось то, как вы решили мою задачку.

— С вашей помощью. Без нее я бы не догадалась.

— Догадались бы, если бы не были заняты другими делами, так что моя подсказка была чисто формальной — я лишь расположил известную вам информацию в нужном порядке. Все остальное сделали вы сами. Далеко не многие способны на это.

— Вы мне льстите...

Наконец-то она улыбнулась. Уже хорошо.

— Нет, просто констатирую факт... И я хотел бы предложить вам работу.

— Работу?

— Именно. Я все-таки не так уж хорошо знаю многие местные реалии. Скорее общие слухи и тому подобное. Мне, конечно, изо всех сил помогают ваши пресловутые внутренние органы, у которых чистые руки и горячие сердца. Ну насчет рук и сердец не знаю, а вот головы у них точно холодные. И циничные. — Стелла еще раз усмехнулась. Она немного смущалась своей улыбки и старалась ее скрыть. — И мне бы хотелось заручиться поддержкой кого-нибудь еще. Того, кто, с одной стороны, в курсе моих проблем и потребностей, — а они о них не знают. А с другой — разбирался бы тут. Мне кажется, что вы идеально подходите.

Стелла покачала головой:

— Вряд ли. Я очень робею в присутствии власти. Из меня выйдет плохой помощник — я не сумею отстоять ваши интересы.

— Мм... Я, может быть, не так выразился — мои интересы не нужно отстаивать. И вам не нужно ни с кем бороться. Мы с вашей властью заключили очень взаимовыгодное соглашение, так что в их интересах с вас пылинки сдувать, и вам в рот заглядывать, и исполнять каждое ваше желание. Они очень много с этого получат, не сомневайтесь.

— Не сомневаюсь. Но я не люблю общаться с властью. Не люблю и не умею. И вообще не хочу иметь с этим ничего общего.

— А вы и не будете с ними общаться. Мне нужен свой человек тут. Можно сказать — переводчик. Так вам будет проще. Плюс я тут напокупал разной собственности, за ней надо приглядывать...

— Ну вот этого я точно не умею!

— Не управлять — приглядывать. Управляющих я найду, просто мне нужно, чтобы кто-то осуществлял общее руководство — в разрезе моих интересов. Теперь понятнее? Мне не нужна от них прибыль, мне не нужно обеспечение рабочих местами и так далее. Мне нужно, чтобы кто-то просто жил с этим и собирал общую информацию, которая теоретически может мне пригодиться... Слухи, сплетни... Что произошло в этом мире за мое отсутствие и так далее. С этим-то вы справитесь?

— Но почему именно я?

— Вы мне понравились. Понравилось, как вы думаете, понравилось, как вы реагируете на нестандартные вещи. То, что вы не умеете общаться с властью, — ерунда. Этому можно научиться. А вот всему остальному — нельзя.

— Мне надо подумать...

— Думайте. Пока что предлагаю вам испытательный срок — на время этой конференции. Мне тоже иногда хочется спать, но стоит мне хоть на пять минут отлучиться из информационного центра, как тамошние умники сбиваются с ног, потому что не могут понять, что мне нужно, а чего — нет.

— Я вас в информационном центре не видела...

— Я меняю внешность. Сейчас увидите. — Я хлопнул в ладоши и мгновенно превратился в скучного чиновника в сером костюме. — Теперь узнали?

— Да, теперь узнала. Вы и вправду там все время ошиваетесь.

— Пойдемте, устрою мастер-класс.

Мы поднялись из-за столика. Пришел официант с округлившимися глазами и вручил Стелле счет. Она посмотрела, покачала головой и расплатилась. Когда мы пришли в информцентр, там царил уже ставший привычным бедлам.

— А какого размера ваши скелеты? Насколько они сильные? И хрупкие? — Стелла старалась спрашивать шепотом, чтобы информация о «воинах» не долетела до посторонних ушей, хотя для того, чтобы ее услышал кто-нибудь еще в этом гаме, ей пришлось бы взять в руки мегафон.

— Берите за образец обычного человека. К сожалению, мои скелеты здорово проигрывают своим будущим противникам.

— Поэтому вы и ввели конкурс «живой доспех»?

— Да, хочу поэкспериментировать. Много их наклепать не удастся, но, может, что и получится. Ну вот... — Я взял из рук сдающих два проекта и протянул их Стелле. — Что вы думаете?

— Этот явно не нужен. — Девушка показала на чертеж, на котором было изображено нечто крайне фэнтезийное. — Непропорционально широкий клинок, украшенный каким-то орнаментом и фигурами.

— Так, а второй? — На втором было копье с листовидным наконечником.

— Недоработан. Не указаны длина древка, его диаметр и ширина наконечника. Только его длина.

Я повернулся к сдающим и вручил им обратно чертежи.

— Все слышали? Исправляйте! — И вновь повернулся к Стелле. — Вот, собственно, и все. Вы знаете, что мне нужно и зачем. Курируйте этот бедлам. Мне не нужно, чтобы вы все делали сами. В вашем распоряжении весь информцентр, экспертная группа и любая помощь, которая вам покажется необходимой. Можете еще подумать вот о чем — мне понадобится что-то вроде комиссии, жюри, которое будет выявлять победителей. Критерий вы уже знаете — эффективность и практичность. Подумайте, кого можно включить в жюри. Не бойтесь — его соберут и так, но, может, у вас появятся какие-нибудь идеи.

Краем глаза я заметил, как в центр вошел Виктор. Я подозвал его к нам:

— Виктор, знакомьтесь — это Стелла. Стелла — Виктор. Виктор как раз главный официальный представитель власти, о которой мы говорили, так что по всем вопросам обращайтесь к нему, и он все выполнит. Виктор, Стелла — мой помощник. Организуйте, пожалуйста, ей связь, карточку, транспорт и все, что понадобится... Да, и сопровождение тоже. — Я чуть понизил голос, чтобы расслышать мог только Виктор: — В споры не вступать, не давить, не вербовать, сотрудничества в интересах Родины не предлагать, глупых и риторических вопросов не задавать, и все в таком же духе. Узнаю — устрою ядерную зиму. Я не шучу. Так и доложишь наверх, понятно?

Виктор помрачнел, но кивнул:

— Понятно. Пылинки сдувать?

— Да. Бережно и незаметно. Думаю, она останется тут моим представителем, когда я отправлюсь дальше по своим делам, так что работайте на будущее. Ваше будущее.

Я оставил все дела на своих помощников и все-таки пошел отдыхать. Впрочем, поспать мне опять не дали — разбудил телефонный звонок с незнакомого номера. Подавив желание проклясть все на свете, я поднял трубку. Это была Стелла:

— Тут какие-то мордовороты в штатском не дают мне нормально уехать домой! Это все обязательно? Я против такого эскорта! Я взрослый и самостоятельный человек, и не надо меня опекать, как какую-нибудь эстрадную фифу! — Гневный голос Стеллы разметал остатки сна. Шестым чувством я знал, что все в порядке и никаких проблем не возникло...

— Это охрана Виктора или какие-то посторонние мордовороты?

— Охрана. Встретили меня на выходе из здания, обступили со всех сторон и теснят в сторону машины. Я не хочу, чтобы за мной таскались всякие шкафы! И я вполне в состоянии добраться до дома сама, как делала это вчера, позавчера и всю прошедшую жизнь!

Я зевнул и попытался проанализировать ситуацию. Проще всего, конечно, было залезть ей в голову и немного поубавить там ослиного упрямства. Думаю, многие, если не все мужчины всех миров, многое бы отдали за такую возможность. Но Стелла мне понравилась такой, какая она есть, и ее характер — неотъемлемая часть ее личности. Поэтому лезть ей в голову и что-то там менять не хотелось. Но по голосу было понятно, что девушка не кокетничает и будет стоять на своем до конца... До того, как ее оставят в покое либо посадят в машину силой. Последнее, понятно, исключалось, так как ставило крест на любых дальнейших отношениях. Ох, сложно с этими женщинами!

— Хорошо, а против моей компании вы не возражаете?

— Возражаю! Мне не нужен эскорт!

— А я не эскорт. Я хочу глянуть на ночную Москву не с высоты птичьего полета. И боюсь заблудиться!

— Ну-ну. Хорошо; если так, то не возражаю.

Я быстро привел себя в порядок — к счастью, с помощью магии это можно сделать действительно очень быстро — и спустился вниз. Внизу у дверей стоял мрачный Виктор, четыре шкафообразных парня и Стелла, неодобрительно посматривающая на всю эту компанию. Увидев меня, Виктор демонстративно вытянулся по стойке «смирно», откозырял, развернулся на сто восемьдесят градусов и, чеканя шаг, удалился, так и не сказав ни слова.

— У вас не самая удачная одежда для ночных прогулок по Москве, — сухо сказала Стелла, окидывая меня взглядом. Я был все в том же костюме цвета мокрого песка. — В любую минуту может пойти дождь.

— Дождь меня не пугает — не сахарный, не растаю. А другой одежды у меня попросту нет.

— Правда? — Похоже, ее это удивило больше, чем все прочие мои фокусы.

— Правда-правда. Я тут ненадолго, так что большой гардероб мне ни к чему, а в других местах я и одеваюсь по-другому.

Мы отошли от гостиницы и пешком направились через мост. Спиной я отлично чувствовал, что нас ведут сразу несколько бригад наружного наблюдения, но говорить об этом Стелле не стал. Вместо этого я стал накладывать на нее несколько комплексных щитов, так что она сможет теперь безбоязненно гулять не только по ночной Москве, но и по преисподней, если захочет. Мы не спеша гуляли по городу. Разговаривали преимущественно о работе — что произошло за время моего отсутствия, какие проекты подали, почему часть из них вернули на доработку. Заодно она уточнила, чего же я все-таки хочу. Я и ответил — выбрать оптимальное обмундирование для армии, и ничего больше.

— А что делать с остальными проектами? Их же там сотни!

— Пусть полежат. Вдруг пригодятся... У нас сейчас один противник, но может появиться и другой, к которому нужен будет другой подход. Пусть будут.

Стелле очень хотелось расспросить меня про другие миры и как я туда попал. Но она сдерживала в себе эти вопросы, считая их неуместными. Я не торопил — всему свое время. Мы пришли в один из закрытых дворов. Благодаря шестому чувству я знал, что тут недавно был серьезный рейд. В отличие от меня, информацию о моей новой помощнице нашли сразу, в том числе и место жительства. А поскольку мои требования насчет ее безопасности были недвусмысленными, сюда направили небольшую бригаду, которая очень доходчиво, на понятном тут языке разъяснила местной шпане новые правила поведения и распорядок дня. Шпана все уразумела и растворилась без остатка, а кто растворялся недостаточно быстро, получил соответствующее ускорение. Тем же чувством я обнаружил снайпера на чердаке соседнего здания. Я ему кивнул и почувствовал, что он понял, что я его обнаружил, и очень недоволен этим фактом. Мы со Стеллой чинно распрощались у подъезда, пожелали друг другу спокойной ночи, ну и так далее. После того как за ней закрылась дверь, я повернулся, подмигнул снайперу (уж не знаю, заметно ли это в прибор ночного видения) и растворился в воздухе — телепортировался обратно в свой гостиничный номер. Если мне и было жалко бедолагу-снайпера, то лишь самую малость. Ну пропадают объекты прямо из-под носа — эка невидаль!

Утро было, как всегда, самым спокойным временем суток. Я осведомился по телефону, что на заводе все подготовительные работы идут полным ходом: старое оборудование демонтируется, новое частично завезено и устанавливается, уволена часть народа и принято много новых сотрудников, которые дали перед проходной торжественную клятву трезвости. Забавное было зрелище, наверное. Даже жаль, что я пропустил. Еще из смешных историй была та, что попробовала сунуться какая-то районная проверка... То ли санстанция, то ли пожарные... Но им шепнули на ухо всего одно слово, и их словно ветром сдуло. Одним словом, все в порядке. Я пожелал директору успехов в трудовых подвигах и сосредоточился на текущих делах. Следовало еще вбросить задачу о гигантском живом доспехе.

Некоторое время я прохаживался между группами, посматривая, что они делают и о чем говорят. В какой-то момент наткнулся на довольно большую группу, состоящую преимущественно из студентов. Они бодро что-то вычерчивали и возбужденно обсуждали. Я показал им свой беджик администрации — символ того, что я не шпион конкурентов, и сунул свой нос в их проект. Проект показался мне весьма толковым — довольно интересная броня для лошади. Ее вид был мне немного знаком, особенно этот шлем-ведро (для всадника, чья броня была изображена рядом схематично, так сказать, в довесок). Но видел я ее отнюдь не в энциклопедических сборниках. Я хмыкнул и спросил у обеспокоившихся моим хмыканьем ребят:

— А где меч? Тут в комплекте к этим латам должен идти довольно специфический изогнутый кавалерийский меч на длинном древке, не так ли?

Ребята смутились:

— Ну вроде ж говорили, что можно пофантазировать...

— Это не фантазия, а плагиат... И это именно то, что мне надо. Значит, так: когда сделаете весь комплект, включая меч, найдете меня. Спросите на центре, я там всех предупрежу. Если мне понравится, как вы все это сделаете... а мне пока нравится, — то получите эксклюзивное задание. За очень приличную плату. Вопросы есть?

— Может, скажете, что подкорректировать? Чтобы вам точно понравилось. — В глазах студентов зажегся азартный огонек.

— Поменяйте ведро на голове на что-нибудь поинтереснее. Только не слишком увлекайтесь фэнтези — главная задача, чтобы все было максимально эффективным и функциональным. Ну разве что самую малость можно добавить атрибутики... Сами знаете какой. В остальном вы на верном пути. Так держать, ребята!

Ребята бодро принялись за работу, а я пошел в информационный центр. Думаю, с кавалерийской броней и оружием вопрос решен. Фракция Некрополя в третьих «Героях меча и магии» всегда была моей любимой, а уж их тяжелая кавалерия была чудо как хороша! Только шлем в виде ведра все портил. Думаю, я также нашел тех, кто сможет мне помочь с большим доспехом, а то и еще парочку идей подкинуть.

В инфоцентре я встретился со Стеллой. Она выглядела немного задумчиво, зато в глазах Виктора я прочитал торжество. После положенных пожеланий доброго утра девушка проинформировала меня о причине своей задумчивости:

— Мне тут с утра звонили... Сверху...

Я хмыкнул, представив себе переполох, который может подняться в обычной московской семье, если туда позвонит представитель высшей власти. Особенно если трубку возьмет человек, который не в курсе всего происходящего. Типа отца семейства. Я буквально видел эту картину — последний день лета, суббота, чудесный день. Отец семейства, сладко потягиваясь, встает с кровати и думает о том, что жизнь прекрасна, оттого что сегодня не нужно идти на работу. И тут раздается звонок. Поварчивая на тему «кому это с утра приспичило», отец семейства берет трубку, в которой прекрасно известный на всю Россию вкрадчивый голос очень вежливо просит к телефону дочь. Тут нужна пауза Станиславского — немая сцена, в которой трубка выпадает из онемевших рук родителя. В это время из комнаты выходит уже собранная дочь и направляется к выходу, попутно желая всем доброго утра. Красота. Но я отвлекся.

— И чего хотел?

— Очень вежливо просил меня не отказываться от сопровождения... Настаивал на том, что это чрезвычайно важно для национальной безопасности...

— Да? И как аргументировал? — Мне и вправду было интересно. Переубедить эту красавицу ой как нелегко! Тут одной должности явно недостаточно.

— Говорил, что вы — чрезвычайно важный стратегический союзник и что вы заключили какое-то очень важное для судьбы государства соглашение, по которому Россия... И никак иначе... Взяла на себя определенные обязательства, и он, как гарант, обязан всеми силами это соглашение выполнять. А одним из основных пунктов этого соглашения было то, что государство обязуется обеспечивать полную и абсолютную безопасность всего и всех, на кого распространяется действие этого соглашения. И в первую очередь на субъектов, которые являются вашими помощниками. А поскольку со вчерашнего дня я не только пополнила их число, но и возглавила этот немногочисленный список, то он просто обязан обеспечить меня соответствующей охраной и очень просил не ставить его в ситуацию, когда он не может выполнить всех пунктов договора.

— Хорошо завернул.

— Я не очень хочу быть «субъектом, на которого распространяется некое соглашение».

— Сразу видно, что вы не юрист, Стелла. Это просто такая формулировка. Достаточно общепринятая. Скажем так, заходя в транспорт и покупая талончик, вы автоматически становитесь «...стороной, заключившей общественное соглашение». Вам так больше нравится? То же самое и тут. Это просто сухая юридическая формулировка, которая позволяет выделить существенные детали соглашения. Вот и все.

— Ладно, пусть будет так. Хорошо, что хоть похуже как не обозвали.

— Так вы приехали сюда в сопровождении?

— Да уж конечно. Откажешься тут, как же. У подъезда уже стояла машина.

Я поблагодарил Стеллу за проявление социального мужества, и мы углубились в рабочие вопросы, коих накопилось уже достаточно. Горами сданные проекты еще не лежали, но к этому явно шло. Плюс появилась еще одна бытовая проблемка: получив вчера вознаграждения за первые проекты, многие рабочие группы оное вознаграждение тут же отметили. Потратили не то чтобы все — все-таки вознаграждения были достаточно солидные, так что получалось по сто—сто пятьдесят долларов на человека, — но дело не в этом. Дело в том, что сегодня господа историки и компания возжелали еще. А вот качество их сегодняшних работ было настолько далеко от совершенства, насколько это вообще возможно. Парочку таких работ я даже хотел оставить: уж больно зловеще выглядели зубья и волны на лезвиях мечей, которые в проекте были прямыми. Еще неплохо смотрелись псевдокрылья на кавалерийском доспехе. Польская крылатая гвардия в них смотрелась бы довольно красиво, не спорю... Но вот эта конкретная «птичка», похоже, сначала угодила в буран, затем рухнула в чан с помоями и в финале попала на птичий двор, где убивать чужака побрезговали, но отмутузили изрядно. Однако, к сожалению, большинство работ смотреть было не смешно. Если вчера все трудились на совесть, то сегодня в воздухе витал аромат одной из главных проблем русского народа — любви к халяве. А у меня халява не пройдет.

День прошел довольно быстро. Глупых и повторяющихся вопросов стало меньше, сданных работ — больше, и если бы не описанная выше проблема, можно было бы смело утверждать, что работа конференции полностью отлажена. Стелла к своим обязанностям относилась очень ответственно и осторожно — каждую новую деталь она предпочитала спросить у меня, но зато потом сама отлично справлялась во всех аналогичных случаях, так что у меня наконец нашлось время углубиться в изучение проектов.

Начал я с доспехов. В первую очередь потому, что тут сложнее что-то нафантазировать. Производство доспеха тяжелее — он состоит из большого числа элементов, которые должны быть очень хорошо подогнаны. Эти элементы нельзя вот так просто выдумать «с потолка», поэтому все хорошие проекты были, по сути, точным воспроизведением исторических аналогов. Выбор был не так уж и велик, на самом деле мог бы и сам сообразить, но с готовыми проектами все же проще.

Вершиной мастерства оружейников однозначно считается доспех с максимальной степенью защиты — максимилиановский. Хороший каламбур имени императора Максимилиана Первого, которому приписывается его создание... Ну фигурировал там в архивах придворный оружейник, мастер немецкой оружейной школы Зойзенхоффер, но он, конечно, только под руку к императору лез с ненужными советами. Как всегда случается с титулованными изобретателями.

Главная особенность этого доспеха — полное рифление поверхности, таким образом, весь доспех состоял из ребер жесткости, что действительно давало отличную защиту. Вес этого шедевра был не таким уж и большим — около тридцати килограммов. Это достигалось за счет того, что рифленая пластина могла быть тоньше, чем, скажем, у миланского доспеха, который был более гладким. Были у этого доспеха и минусы — кроме огромной стоимости и сложности изготовления, этот доспех сковывал движения больше, чем другие, за счет того что был выполнен из более крупных пластин.

Основным конкурентом максимилиановского доспеха был позднеготический. По сути — максимилиановский доспех был продолжением готического, просто со значительным добавлением рифления. Примерно та же масса, большая подвижность и меньшая защита. Классическая дилемма. Другие виды позднеевропейских лат — миланские, гринвичские — я рассматривал с не меньшей тщательностью, но та же дилемма сохранялась и в них. Повышение защиты в ущерб подвижности. Ну не бывает идеалов ни в одном из миров.

Ладно, попробуем проанализировать конкретно мою ситуацию. Моим мальчикам усталость, как и мода, до лампочки. Гоняться пехотой они за урфами не будут. Их задача — выстоять против их натиска. Если понадобится догонять, то для этого существует кавалерия, так что это — отдельная тема. Следовательно — защита на максимум в ущерб подвижности, следовательно — максимилиановский доспех.

Отберу из числа тутошних экспертов ребят потолковее и поставлю им задачу как-нибудь оптимизировать доспех для пехоты. Вообще в пехотном бою тяжелый доспех иногда больше мешает, чем помогает. Венец пехоты Средневековья допороховой эпохи — это не закованный в броню боец с мечом наголо, а боец, вооруженный пикой или алебардой. Может, ну их, эти доспехи?.. Нет, пусть будут. Пики мы тоже обеспечим, но скелетам латы пригодятся.

К тому времени как я закончил работу над доспехами, была уже ночь. Стелла мужественно отбивалась от троих представителей разных групп, которым очень хотелось сдать работу сегодня и отправиться отмечать. Отшив их и указав каждому на те пункты, которые надо доработать, Стелла мученически выдохнула.

— Достали?

— Не то слово! Надо, чтобы вместо меня тут стоял какой-нибудь громила под два метра ростом. Уж с ним бы они не так хотели поспорить и показать, кто тут светило всех наук, а кто — наглая выскочка.

— Так в чем проблема? Сейчас организуем такого господина, можно даже двух. Они очень мило будут смотреться у вас по бокам... Эдакие утесы... И хмуриться! Да, это обязательно! Желающих спорить сразу станет меньше.

— Еще часа три назад я бы от такого отказалась, но вот эти последние стали последней каплей, вы уж простите за тавтологию. Мне сегодня много раз казалось, что я обороняю крепость, но до сих пор я обороняла ее не от камикадзе. У меня сложилось впечатление, что во второй части нашего спора они уже просто перли на принцип. Как-то странно даже. Они мне даже жалобами угрожали!

— Правда?! Ой как здорово! Напишут — обязательно дайте почитать. Мне очень интересно!

— Не думаю. Они как-то стушевались, когда я им сказала примерно то же самое.

— Ясно. Не видать нам развлечений.

— Да уж как-нибудь обойдемся без их помощи. Особенно в этом деле.

— Вы голодны? Можно угостить вас ужином?

— Спасибо за приглашение, но я откажусь. Если честно, я хочу только спать!

— Может, воспользуетесь номером? Снимем вам «люкс» — и отсыпайтесь на здоровье.

— Спасибо, но не надо. Я лучше отправлюсь домой. И даже не буду сопротивляться тому, что меня туда отвезут под конвоем.

— И на том спасибо!

Стелла в сопровождении охраны удалилась, а я пытался понять, и чего, собственно, я фигней страдаю? Мне ничто не мешало поступить с ней так, как я мог поступить с любым человеком, то есть заставить сделать что угодно. Но так не поступают с теми, кого уважают, а я именно уважал эту девушку, притом все больше и больше. Опытным сердцеедом я никогда не был, но сейчас я отлично знал, что тоже ей небезразличен именно таким, какой я есть, поэтому не было смысла торопить события. Всему свое время.

Последующие дни были похожи один на другой — группа «экспертов» под общим надзором Стеллы держала оборону против сырых проектов, безжалостно отправляя на доработку и указывая на все недочеты, а я разбирал ворох проектов готовых и одобренных, выискивая то, что мне надо. Два громилы, стоящие за спиной у Стеллы, свели количество спорщиков до минимума, что здорово ускорило процесс. У нас появилось чуть больше свободного времени, и я ухитрился угостить ее обедом в одном из местных ресторанов и даже перейти на «ты». Сопротивлялась она чисто по привычке, да и то вполсилы. Я рассказал ей о некоторых из своих похождений. Почему-то ее очень удивило, что скелеты для армии закупаются точно так же, как и экипировка. Уж больно это не соответствует канонам о Темных Властелинах. Ну а что делать, если нет под рукой достаточного количества заполненных мертвяками погостов?

Разговор о деньгах быстро перешел в смежную область.

— Я забыла вчера спросить — мне Виктор принес какую-то карточку. Что мне с ней делать?

— Что угодно. Это теперь твоя расчетная карточка. Кстати, надо будет уточнить у Виктора, сколько там денег осталось. Покупать отель я поначалу не собирался, так что надо бы пополнить баланс... Вдруг еще пару отелей прикупить захочу.

— Ну а мне-то карточка зачем?

— Затем, чтобы у тебя была возможность в любой момент купить что угодно. Для себя или для меня.

— Например?

— Стелла, не прикидывайся! Ты меня прекрасно поняла. Скоро я отбываю по своим делам. У меня там война, если помнишь. Ты остаешься тут «на хозяйстве». Мою ситуацию ты уже знаешь, поэтому, если ты обнаруживаешь что-нибудь, что могло бы мне пригодиться... Не обязательно прямо сейчас. В принципе. Ты это покупаешь и аккуратно складываешь в специальном месте. И не суть важно — будь то новая японская гибкая броня из полимеров или набор столовых ножей с необычным орнаментом. Притом смотри: тебе не обязательно все выискивать самой и самостоятельно совершать сделку — я знаю, что тебе это не нравится. Тут остается тот же самый Виктор, который будет в твоем полном распоряжении с целой армией других помощников. Поверь, они нароют все, что надо, и провернут любую сделку. Просто Виктор работает на свое начальство, а ты — нет. Мне хочется, чтобы тут остался человек со свободной волей и несвязанными руками. Изначально я собирался использовать для этой цели того же Виктора, но это означало бы довольно грубо сломать ему психику. Не то чтобы мне его очень жалко, просто пользы от такого помощника будет меньше. На роль двойного агента он откровенно не тянет. Слишком зашоренный. А у тебя на руках все карты и все возможности для свободных действий. Применяй сколько угодно и получай от этого удовольствие.

— А если ее похитят?

— Карточку? Сомнительно. Ею попросту не смогут воспользоваться... Не в банкомат же ее совать! Все-таки для совершения таких сделок тебе будет необходим Виктор — не потому, что это проверка, а потому что через государство проще провести все что угодно, особенно оружие или антиквариат. Так что неведомым похитителям придется похищать в придачу и его, а Виктор вполне большой мальчик!

Стелла хихикнула, представляя себе похищение Виктора вместе с его немаленькой группой сопровождения.

— А если меня захотят убить?

— Ты перечитала детективов. Это немножко не тот уровень взаимоотношений, и ты не богатая тетушка, наследство которой перейдет к предприимчивому племяннику.

— Ну а все-таки?

— Тогда убийцам придется здорово напрячь воображение. Я позаботился, чтобы тебе было очень трудно нанести вред. На данный момент ты самое неуязвимое существо в этом мире после меня. Тебе не страшно никакое оружие — холодное, огнестрельное, в том числе и тяжелые пули с вольфрамовым наконечником. Тебя невозможно отравить, обжечь, заморозить, ударить током. Тебя даже нельзя банально побить — эффект будет тот же, что бить бронзовую статую, — нападающему можно будет только посочувствовать. Тебя нельзя будет даже связать — веревки сгорят, да и просто не завяжутся...

— А если вязать будут роботы и стальной проволокой?

— Сломаются.

— А как в таком случае я застегнула браслет? Он не должен был бы застегнуться. Да и с одеждой как быть — это ж почти мешок, в который меня запихнули.

— Фокус в том, что я наложил на тебя не одно заклинание, а целый комплекс. Я называю это плетением, потому что заклинания тесно связаны друг с другом. Какие-то части — защита от явлений или физических повреждений — действуют постоянно. Для других активатором является твое собственное сознание. Скажем, если ты вдруг по-настоящему подумаешь, что твой браслет может тебе навредить, то он сам расстегнется и упадет. А если ты не ждешь атаки, а сзади к тебе подкрадывается бесшумный ниндзя, то тут активация и не нужна. Заклинание сработает благодаря другим «якорям» — и потенциальной агрессии, и типу движений... Их много. Смотри, я не один день эту защиту разрабатывал. Более того, я строил ее на многовековых знаниях, полученных от очень могущественных волшебников, плюс довольно много добавил от себя и хорошенько отточил. И неоднократно опробовал в различных условиях, поэтому знаю, о чем говорю.

— Просто я не чувствую ничего необычного, поэтому так и реагирую. Мне трудно поверить, что меня нельзя зарезать.

— А ты проверь, — я кивнул на столовый нож.

— Страшно!

— Страшно. — Я кивнул. — Но если ты это проверишь, то в дальнейшем сомневаться не будешь, и жить тебе будет намного спокойнее, а так тебя будут скручивать периодические приступы паранойи.

— А ничего, что это буду делать я сама?

— Ничего, это тоже учтено. Многие ловушки как раз и сделаны так, чтобы в действие их приводила сама жертва. Попробуй! — Я еще раз кивнул на нож.

Стелла немного поколебалась, затем взяла в руку тупой нож и легонько ткнула им в открытую ладонь. Ничего не почувствовав, она ткнула уже сильнее с тем же результатом. Осмелев, она ткнула уже в полную силу — и вновь ничего. Потом мы перепробовали еще парочку ударно-колюще-режущих предметов. Других посетителей ресторана в это время не было, так что она не стеснялась посторонних взглядов. Забраковав классическую теорию «один удар — четыре дырки», Стелла окончательно поверила и озорно улыбнулась.

— Куда бы мне теперь наведаться, с такими способностями?

— Лучше никуда. Если тебе нужно припомнить былые обиды школьным недоброжелателям, скажи об этом Виктору. Но я что-то в этом сомневаюсь.

— Да нет, конечно, я же пошутила! — Стелла чуть-чуть обиделась, но быстро оттаяла.

— Я понимаю. А я — не шутил. Поясняю: ты теперь становишься очень важной персоной. Это ты уже поняла. И на тебя будут копать все, что только можно, начиная от предпочтений в обуви и заканчивая скрупулезным изучением биографии всех твоих одноклассников, друзей и друзей их друзей. В первую очередь на тебя будут искать рычаги давления. Так, чисто на всякий случай. Ты представить себе не можешь, сколько в госаппарате работает человек, которые получают за это большие деньги и которым очень нужно постоянно доказывать, что они необходимы. Так что ты своим существованием обеспечила работой не один десяток дармоедов.

— Ну хоть кому-то я принесла пользу в этой жизни! — машинально отшутилась Стелла, продолжая меня внимательно слушать и постепенно понимая, куда я веду.

— Поэтому смотри — если ты будешь вести себя максимально замкнуто, оборвешь все контакты с внешним миром, то ни к чему хорошему это не приведет, — это только вызовет массу подозрений и, как результат, многократно увеличит попытки влезть в твою жизнь. Притом делать это будут наши союзники, конечно, исключительно из самых благих побуждений. Как всегда. А вот если ты начнешь, как это принято среди ваших власть имущих, пользоваться своим положением — покупать дорогие вещи, квартиры, меха, сводить старые и новые счеты, — то тебя быстро примут за свою. Наберут на тебя небольшую папочку условных прегрешений и успокоятся. Это не нарушит их картины мира. Трудно, знаешь ли, иметь дело с совершенством. Это очень раздражает, а раздраженный человек, особенно если у него есть те или иные возможности, стремится это раздражение убрать, зачастую в прямом смысле слова. А так они будут думать, что могут тебя контролировать, а это для власти — самое главное. Плюс иллюзия того, что с тобой можно в случае чего договориться. Это не менее важно. Так что когда меня тут не будет — можешь пускаться во все тяжкие. Считай, что это задание. Притом делать это лучше через того же Виктора — так не создастся впечатления, что у тебя есть и другие возможности.

— Всю жизнь бы такие задания выполняла... — мечтательно улыбнулась Стелла.

— Не преувеличивай! Тебя слишком хорошо и правильно воспитали, так что тебе будет очень трудно поступить «неправильно» даже в интересах дела. Зато найти сотню отговорок, почему этого не стоит делать именно сегодня, а отложить на какое-нибудь мистическое «потом», у тебя получится моментально.

— Ну есть немного... — Она еще немного подумала и произнесла: — Да, я как-то не представляю даже, с чего начать... Мы никогда много не зарабатывали Наша семья — классическая интеллигенция, все с высшим образованием, красные дипломы МГУ, патенты, изобретения, НИИ, ну и так далее... И маленькая зарплата, которой едва хватало, чтобы нормально жить. Но знаешь, я никогда не мечтала, что придет богатый принц и купит мне все-все на свете. Меня действительно хорошо воспитали, и я очень благодарна родителям за это. Я всегда умела обходиться тем, что есть. Так что я даже не знаю, с чего начать...

— Вот с родителей и начни. Купи им квартиру, машину. Добейся повышения по службе...

— Точно нет. Они никогда не примут таких подарков. Их тоже хорошо воспитали.

— Жуть-то какая! Ну а братья-сестры есть?

— Есть.

— Тогда им купи. Вот уж против этого ни одни родители возразить не смогут.

— Ну разве что. Хотя они тоже не подарок. Я подумаю. Это действительно сложнее, чем прогуляться по модным магазинам и накупить шмоток на годовую зарплату.

— Думай. Я тебя не подгоняю. Думаю, что все-таки ты справишься и с этим нелегким поручением.

— Да конечно справлюсь! Я же сказала, что не мечтала о богатом ухажере, а не о том, чтобы растрясти кучу денег на ненужные вещи, которые так приятно покупать! Ты за голову схватишься, когда увидишь общий счет!

Мы еще немного похихикали, а затем направились на боевое дежурство. Стелла сразу возглавила оборону своей крепости от очередной армии любителей халявы, а я заприметил скромно стоящего в углу студента из группы, которая делала мне проект кавалерийского доспеха из игры. Я поманил его жестом, и мы уединились в условно тихом месте, где я разгребал полученные проекты. Надо отдать должное, ребята постарались на славу. За основу была взята лошадиная броня позднего Средневековья — не просто шлем и нагрудник, а действительно полная броня, расписанная подетально. У них и так были бы все шансы выиграть конкурс, но ребята в придачу сделали все в любимой мною стилистике некрополя. Не чрезмерно — без нагромождения черепов и костей, — но стиль чувствовался однозначно. Мое пожелание касательно шлема всадника они тоже выполнили и заменили его на нечто более симпатичное... Если вы привыкли считать симпатичным забрало в виде черепа. Хорошая шутка — череп, а под ним еше череп, но уже настоящий! Смейтесь, господа!

— Ну что, считайте, что приз за конскую броню ваш. Зови свою бригаду, буду давать специальное задание.

Когда меня окружила толпа студентов, я сразу задал вопрос в лоб:

— «Линягу» знаете? — Все дружно кивнули и посмотрели на меня с уважением. Кто-то сзади пробурчал, что «Варкрафт» лучше, но на него сразу шикнули.

— Есть там такая штука... Что-то вроде живого доспеха...

— Который именно? Их там много!

— Много? — Ну-ну... Тем лучше. — Меня интересует тот, который высотой в два человеческих роста, а то и больше, и вооружен гигантской обоюдоострой глефой... Не знаю, как правильно эту штуку назвать, но, думаю, вы меня поняли...

Все вновь кивнули.

— Мне нужно, чтобы вы попытались изобразить это, так же как и с обычными доспехами. Парочка вводных: рост доспеха должен быть именно таким — делать из него обычный не надо. Это должен быть именно «живой доспех», а не обычные латы, которые надеваются на кого-то. Так что, кроме самой брони, там должно быть что-то типа скелета... И скелет этот должен быть закрыт. Подумайте над этим. Дырку в животе лучше убрать — это слишком уязвимая область получается, ну и вообще чтобы это был именно полный доспех, а не бронелифчик. Да, и еще: его оружие. Оно слишком уж гротескное. Сама концепция длинной обоюдоострой двусторонней глефы мне нравится, только попытайтесь сделать ее более практичной. Задача ясна? — Группа кивнула. — Выполняйте. Если возникнут еще какие-то идеи, связанные с играми, — я весь внимание. Но основной критерий — практичность.

Ребята ушли, а я опять углубился в изучение их проекта. Так-так... Конская броня в этом варианте весит примерно сорок пять килограммов. Плюс тридцать — доспех. Плюс оружие, а его будет несколько видов, плюс щит. Короче — под девяносто кило. И это без массы самого всадника. Хорошо, что моих ребят упитанными назвать нельзя. Я это все к чему: до сих пор я думал, что лошади будут тоже скелетами... А вот имеет ли это смысл? Надо бы проконсультироваться у Оокотона... Но перед тем как отправиться, надо сделать еще кое-что. Я поискал глазами Виктора и поманил его к себе. Когда он подошел, я сказал:

— Виктор, мне бы хотелось воспользоваться услугами вашего МИДа... Ну или СВР, как вам удобнее. Может, таких уж крутых мер и не понадобится, я пока не знаю. Найдите-ка мне вот что... — И я описал то немногое, что я знаю об интересующем меня предмете, если он вообще существует, но я нутром чуял, что существует. Выслушав мое поручение, Виктор кивнул и достал свой верный телефон. Просто как меч из ножен извлек, другой аналогии не просматривалось.

Я подошел к Стелле:

— Стелла, я должен отлучиться. На сколько — не знаю. Может, за день и управлюсь, но в этом нельзя быть уверенным. Ты остаешься «на хозяйстве». Настоятельно рекомендую воспользоваться вечером моим номером в отеле — привыкай к хорошей жизни, да и будешь около этого бедлама.

К некоторому моему удивлению, Стелла не стала спорить, а просто кивнула. Это обнадеживало.

Я поднялся в свой номер, зашел в ту комнату, где я уже экспериментировал с порталами между мирами, и произнес заклинание прыжка.