Глава 8
Нэрис зевнула, кинула скучающий взгляд в окно и снова склонилась над листом бумаги. Она терпеть не могла писать письма (читать ей нравилось не в пример больше), но, во-первых, родителей надо уважать, а во-вторых, все равно делать больше нечего. Все мужчины, разве что кроме Тома и норманнов, еще с самого утра ускакали охотиться. Ивар велел к обеду не ждать… Поспать, что ли? Вчера полночи у двери торчала, потом еще час успокаивалась после встречи с прадедушкой лорда Маккензи, а потом, едва заснула, так уже и разбудили, пора было домой возвращаться – лорд Мак-Лайон гостей наутро пригласил, чтоб весь день на охоте… Можно было и не ложиться.
Она вздохнула, покусывая кончик гусиного пера. Брачной ночи, разумеется, ей и вчера не обломилось. Куда уж ему, после такого количества виски! А сегодня, кажется, еще хуже будет – столько народу понаехало! Даже Мак-Дональды, хотя, как она вчера слышала, Ивар не стал бы на них «ставку делать». Может, подозревает в чем? Она снова вгрызлась в истрепанное перо. Тогда, получается, он всех подозревает. Человек двадцать приехало, не меньше. А то и тридцать, некоторые с сыновьями. Он же весь Хайленд сюда согнал! Упомянутые Мак-Дональды, потом Кэмпбеллы, Маклеоды, лорд Грант, Нокс Маккензи, Фрезеры, лорд Мюррей, Робертсоны, лорд Кэмерон, Стюарты, лорд Макферсон, лорд Мак-Лин… И еще столько же. Зачем ему такая прорва народа? Всех проверить решил? Ну, тогда раньше вечера и точно не управится.
Нэрис решительно окунула перо в чернильницу. Хватит лениться! Между прочим, помимо родителей есть еще кое-кто, и этот кто-то ждет от нее весточки. Тем более что ей от него тоже кое-что нужно. Ей не давала покоя загадочно исчезнувшая королевская чаша. Ивар сам сказал, что вынести из замка ее не могли. А раз не могли, значит, скорее всего, она все еще там! И уж если кто-нибудь и сможет ее отыскать, так это только всезнающий домашний дух. Девушка механически выводила на бумаге слова и одновременно думала, как же все-таки передать письмецо брауни? Не папеньку же с маменькой просить! Разве что…
– Эй, Бесс! – подняв голову, позвала леди Мак-Лайон. – Бесс, ты куда провалилась? Поди сюда.
– Сию минуточку, госпожа, – раздалось откуда-то снизу. По лестнице простучали каблучки, в коридоре зашуршали юбки, и спустя минуту в дверях возникла запыхавшаяся Бесс.
Нэрис скептически оглядела служанку и покачала головой:
– И где у тебя стыд? Ведь ты же из Томасовой спальни не вылезаешь, бессовестная!
– Вовсе даже и нет, – сделала честное лицо шалунья, одергивая корсет.
Нэрис фыркнула:
– Рассказывай! А то я без глаз? Подол одерни, смотреть стыдобственно. Вот напишу маме о твоем поведении, а уж она Флоренс бы-ы-ыстренько доложит, чем тут ее дочурка занимается, не дожидаясь законного брака.
– Бог с вами, госпожа, – напугалась девушка, бросаясь к хозяйке. – Я честь свою берегу, кто б ни зарился. Зачем же вы так-то о своей Бесс? Ну, подумаешь, в углу потискались да в шейку почмокались – это ж разве грех? А на большее он пускай и не рассчитывает. Я ему так и сказала, и вы, госпожа, уж маменьке того… не пишите об нас с Томом! А то вы мою мамашу знаете: ведь с нее станется прямо сюда заявиться да устроить мне головомойку.
– Было бы полезно, – буркнула Нэрис, про себя подумав, что некоторым, например, и законный брак грешить не дозволяет. Тьфу ты, что ж за напасть! Этак Бесс, которая младше ее на несколько лет и которая еще даже не просватана, скорее узнает о прелестях семейной жизни, чем ее замужняя хозяйка. Леди Мак-Лайон почувствовала укол зависти и, тут же устыдившись, взяла себя в руки: – Ладно уж, ничего ей о тебе писать не буду. И за это у меня к тебе просьба…
– Все, что пожелаете, госпожа, – с готовностью закивала служанка, расцветая улыбкой.
– Это правильно, – фыркнула, не удержавшись, Нэрис. – Скажи-ка мне, твой младший братик Шон читать умеет?
– Ежели печатными буквами да по слогам, то, пожалуй, разберет, – подумав, протянула Бесс. – Но не наверняка. Ему ж всего десятый год!
– Нет-нет, что плохо читает – это как раз хорошо, – замахала руками девушка. – Я тут черкну пару строк, отдельно запечатаю, вложишь в свое письмо, как родным писать будешь. И надпишешь, что, мол, для братца… Я тебе продиктую, куда его надо будет положить.
– Бог с вами, – скуксилась непоседливая служанка, оглядываясь на дверь. – Да никак вы забыли, что не в ладах я с грамотой-то! Вы уж лучше сами от меня пару строчек черкните.
– Еще чего! – Нэрис сделала строгое лицо. – Хочешь и дальше тут развлекаться – изволь мне к вечеру написать хоть какое письмишко, пусть хоть на три строчки. А то… – Она с намеком заиграла бровями.
Бесс тяжело вздохнула:
– Экая вы, госпожа. Уж ладно, будет вам письмо. Вам же разве откажешь?
– Не подлизывайся, – краем губ улыбнулась леди, снова склоняясь над листом бумаги. – Иди уж, шалопайка. И не забудь повязку Томасу поменять, он, может, ручонками-то и шустро шевелит, но еще не совсем здоров. Так что не увлекайтесь.
– Да бог с вами, госпожа! – Бесс направилась к двери. – Я ж понимаю. А повязку я ему еще с утра поменяла. И не смотрите так-то укоризненно, вовсе я не к Тому иду. Он только что в деревню ушел. Тоже мне, раненый! Не иначе как по бабам. Раз уж тут не обломилось…
– Бесс!
Последнее восклицание ушло в пустоту: служанка уже упорхнула из комнаты. Вот ведь легкомысленное создание! А как же тот норманн, на которого она еще вчера утром такие надежды возлагала, чуть ли не о замужестве думала? Вертихвостка. Нэрис осуждающе, хотя и с улыбкой, покачала головой и отложила письмо. Так, для родителей расстаралась: и благополучно все, и замок большой, и соседи благожелательные, и супруг радует. Зачем людей расстраивать? А то ведь папа как узнал бы и про убийц и про привидений, – сам себя бы с потрохами съел, что так в выборе жениха ошибся. Это еще про маму если не вспоминать. Нет уж! Все у нас чинно-мирно-благополучно, всем бы так, за сим остаюсь, ваша любящая дочь… и так далее. Хватит, пожалуй. И так аж почти целый лист исписала.
Она прибрала письмо в ящичек с письменными принадлежностями, набором перьев и чернильницей; ящичек, подумав, задвинула под кровать и подошла к окну. Ну что за прелесть – второй день не погода, а праздник! И какой отсюда вид на залив! Уж не думала не гадала, что так повезет – пускай и в Хайленд переехала, а все равно вот он – берег! Красота-а-а… Вон, кстати, и Томас у ворот с кем-то ругается. Наверное, очередной оскорбленный родственник какой-нибудь девицы. Ну что за шалопай! И когда только успевает?
Девушка улыбнулась и, сняв со спинки стула теплый плащ, набросила себе на плечи. Подумав, вынула из сундука грубые ботинки – там небось грязно, неделю дождь лил, за два-то дня не высохнет. Неизящно, ни разу не утонченно, зато удобно. И в случае чего не замерзнешь да ноги не промочишь. Она взялась за ручку двери. Надо бы кликнуть Бесс. Одной по незнакомым местам гулять как-то не полагается. Нэрис снова бросила взгляд в окошко: там по голубому небосводу плыли легкие белые облачка, солнце пускало озорные солнечные зайчики, вода в заливе переливалась серебристой ровной чешуей, мягко колыхались камыши у берега. А-а, да ну их, эту Бесс и эти приличия! Только отобедали, белый день на дворе, да еще какой пригожий – грех в замке сидеть затворницей! А Бесс единственно о Томасе и думает, только прогулку портить. Нэрис решительно распахнула дверь, запахнула плащ и, загребая тяжелыми подошвами ботинок по полу, спустилась вниз.
…Камыши тихонько, монотонно гудели под теплым ветерком. Тишина… Никого вокруг. Оно и к лучшему – думать не помешают. Девушка приглядела камень побольше почти у самой воды, вскарабкалась на него и, подстелив полу плаща, устроилась со всем удобством. Надо будет это место запомнить – и к водичке близко, и со стороны Фрейха ее из-за густых зарослей камыша не видно, и обзор прекрасный! Она приложила ладонь к глазам и посмотрела на другой берег. По ту сторону залива, за соснами, виднелся чей-то замок. Интересно чей? Она наморщила лоб, припоминая, прибыл ли кто-нибудь из сегодняшних гостей на лодке. Нет, все верхами были. Точно. Но оттуда на лошади гораздо дольше ехать. А водой – ну четверть часа, может, чуть больше. Получается, одного из самых что ни на есть ближайших соседей – не пригласили? Нэрис удивленно приподняла брови. Странно. При таком неуемном стремлении лорда Мак-Лайона срочно передружиться (или хотя бы перезнакомиться) со всем Нагорьем он просто не мог забыть о соседе, чей замок виден из окон его собственного дома! К тому же Ивар создавал впечатление человека, который никогда ни о чем не забывает. Значит, не позвал сознательно. Интересно почему? Она вгляделась попристальнее: даже отсюда был виден белый дымок над загадочным замком. Не заброшенный, ясное дело. Надо будет разузнать вечером, чем же ее мужу так соседи не угодили?
Она протянула руку, поднатужившись, сорвала с длинного стебля камыша мягкий коричневый венчик и принялась задумчиво вертеть его в пальцах. Вчерашний дружеский визит к лорду Маккензи ей, к сожалению, практически ничего не дал. Ну, разве что узнала, что где-то возле Фрейха нашел свое последнее пристанище загадочный убийца из не менее загадочного клана под названием «Ножи». Ах да, и познакомилась с покойным прадедом сира Нокса! При мысли о призраке рука Нэрис сама потянулась к висящему на шее подарку брауни. Так напугалась, что, не успев сегодня утром вернуться во Фрейх, тут же нацепила. Мало ли что! Она, конечно, слышала все эти разговоры о том, что, мол, в Хайленде чего только не водится, но вот чтоб нарваться на самое настоящее привидение, да еще всего лишь на второй день прибытия? Это уж чересчур! «С другой стороны, – подумала девушка, поглаживая пальцами кожаную ладанку, – ведь брауни – это тоже в некотором роде поверье, да с виду, пожалуй, еще и пострашнее сира Джока Маккензи. От него же я не шарахалась. А тут… Ну, что он мне сделал-то? Из стен не выпрыгивал, цепями не звенел, голову отрубленную не демонстрировал, наоборот – даже до комнаты проводить предложил, оказал уважение. А я в панику ударилась. И перед Иваром в очередной раз опозорилась. Еще, чего доброго, решит, что на истеричке женился». Тут она тряхнула головой и насупилась: в первый раз всегда страшно. Интересно, видел ли муж сам когда-нибудь привидений или, на худой конец, того же брауни? Если нет (что, судя по вчерашнему выражению его лица там, в коридоре, более вероятно) – еще не факт, что он в такой ситуации лицо сохранил бы. Хотя Ивар – мужчина все-таки. Ну да ладно. Он – мужчина, она – женщина, а на то она и женщина, чтобы блажить по пустякам и пугаться всего, чего только можно. Так всем удобнее. И он себя защитой и опорой чувствует, и ей из себя гранитную глыбу строить не нужно. Нэрис улыбнулась своим мыслям и вновь вернулась ко вчерашнему дню. Ее ожидания на словоохотливость кого-нибудь из ближайших родственниц соседа не оправдались. По причине того, что таковых, увы, в замке Маккензи не имелось вовсе: единственная дочь сира Нокса (его супруга, мир ее праху, скончалась несколько лет назад) в прошлом году вышла замуж за кого-то из Грантов и покинула отчий дом. Жаль. Ну да что уж тут сделаешь, придется другие пути поискать.
Нэрис поудобнее устроилась на теплом, нагретом солнцем камне. Он был большой, даже во весь рост при желании вытянуться можно. И ветер совсем утих, тепло, хорошо! Она улеглась на спину, подложив руки под голову. Облака, огромные, пушистые, наползали на возвышающиеся вдалеке горы, скользя по ним мягкой тенью, слева внизу лениво плескалась вода, убаюкивающе шелестел-гудел камыш. Девушка зевнула. Вчерашняя ночь выдалась беспокойная, спасибо родственнику сира Маккензи, и теперь на теплом камушке да под монотонный шорох камышовых зарослей так и клонило в сон. «Полежу еще немножко и вернусь в замок, – снова зевая, подумала она. – К ужину надо готовиться, мужчины скоро вернутся с охоты, голодные… пока добычу на кухне потрошить-жарить будут, им надо хоть закусок, что ли, подать…» Хозяйственная леди слипающимися глазами посмотрела на башни Фрейха и, зевнув в третий раз, сладко уснула.
На закате, уставшие, но довольные повернули к замку. Загонщики еле волочили ноги, слуги еле волочили туши – охота удалась. Два оленя, матерый кабан – знатная добыча. Гордые собой лорды даже позабыли утренный мандраж. Еще бы: Ивар и его «служба» во всей Шотландии были притчей во языцех, а тут это приглашение! Не иначе как с умыслом, знаем мы этих «гончих»! Но хозяин Фрейха был со всеми учтив, никого взглядом не сверлил, вопросов каверзных не задавал и вообще вел себя так, будто они сто лет знакомы и собрались вот так, запросто, дружеской компанией, весело поохотиться да потом так же славно попировать. Одним словом, наговаривают на королевского советника, вот-те крест! Ну, свой мужик в доску, и не скажешь, что такое важное место совсем недавно занимал.
Не обошлось, конечно, без приключений. И без драки: ну, если уж Мак-Дональды и Кэмпбеллы в одну компанию попадают, так без нее никогда не обходится. Друг друга терпеть не могут, всегда найдут, из-за чего бучу поднять. В этот раз оленя не поделили. Один загнал, второй завалил – понятное дело, делить начали и пересобачились вдрызг. Лорд Фрезер-старший с лошади упал, плечо зашиб. Лорд Мюррей тоже пострадавший – все за лисой гонялся, покоя она ему не давала. Ну и добегался: и зверя не поймал, и сам в пылу погони на сук напоролся – хорошо хоть тот не острый был, а то нанизало бы, как на вертел. Лиса, само собой, ушла. Причем обиженный Мюррей еще долго всех уверял, что подлая зверюга на прощание обернулась и ехидно его обтявкала. Остальные прятали усмешки и за спиной горе-охотника строили предположения о том, что сук не сук, а вот об ствол головой лорда точно приложило не слабо.
– Знатно поохотились! – Нокс Маккензи (глаза блестят, усы топорщатся от удовольствия) посмотрел на едущего рядом Ивара. – Так уж и видится мне олений окорок, да с корочкой, да под чарочку! Виски-то есть иль мне гонца домой послать? Как раз, как доедем, обернуться успеет.
– Обижаете, – возмутился Ивар. – У моего тестя лучший виски на побережье, с острова Скай возят. И мне перепало, как родственнику. Так что будет чем угоститься.
– Мм… – протянул старый лорд, едва ли не облизываясь. – Тогда я свои запасы поберегу. На Скае душевнейший напиток гонят. Кстати, Мак-Лайон, забыл утром спросить: ты чего это на людей бросаешься?
– Я?
– Мне бойцы жаловались, будто ты им кулаком грозил и чушню какую-то про «глупые шуточки» нес, – припомнил горец. – Вроде не так уж чтоб и пили…
– Ах, это! – рассмеялся Мак-Лайон. – Извините, сир, да только кто-то из ваших ночью жену мою чуть до смерти не напугал. Прикинулся призраком вашего покойного прадедушки, выскочил на бедняжку из-за угла. Ну не дело, ей-богу! Сам по молодости любил шутки шутить, но уж как-то соображал, когда стоит, а когда и нет. Люди ведь со страху и с ума сходят, а мне наследники здоровые нужны.
– Тьфу ты! – побагровел сир Нокс. – Ну что за назола старая, а? Мне жить не дает спокойно, так и за гостей еще принялся! Господь свидетель, я до последнего терпел, но уж это перебор. Вот вернусь и ведь позову-таки священника. Будет у меня только по подвалу и шляться, ребят от бочонков отпугивать, старый хрыч.
– Простите? – У бывшего королевского советника глаза на лоб полезли от удивления. – Вы что, хотите сказать, что это и правда был… ваш усопший родственник?
– Да какой он мне родственник? – ярился Маккензи, свирепо пыхтя. – Седьмая вода на киселе по матери! Вот я его и пошлю… по матери! Завтра же! Гостей мне еще он будет распугивать, маразматик полупрозрачный… – Лорд выругался, покосился на ошарашенного Ивара и добавил извиняющимся тоном: – Ты уж это, Мак-Лайон… перед супругой за меня извинись. Ну откуда мне было знать, что этот пень трухлявый настолько обнаглел? Я уж его приструню, ты не думай. Иначе ведь жена твоя больше в мой замок ни за какие сокровища носу не покажет, так и будешь один ездить. А я гляжу, ты парень ушлый. – Он исподтишка кивнул на весело гомонящих соседей: – Всех собрал. На вшивость проверяешь?
– Присматриваюсь, – коротко ответил Ивар.
– Оно тоже верно. Никого не забыл. И как только ты исхитрился их всех скопом в одном месте собрать?
– Обыкновенно, – ухмыльнулся бывший королевский советник. – Чуть-чуть приукрасил, так скажем. Одного приглашаю, а про второго говорю, что он уже согласился. Третьего зову – намекаю, что и первые двое будут. Ясное дело, никто дома не усидел: а вдруг без них что важное стрясется?
– Хитер… И Мак-Дональдом, смотрю, не побрезговал. Ну, Манро, понятное дело, не звали.
– Почему это? – пожал плечами лорд Мак-Лайон. – Я ко всем гонцов разослал. А к лорду Манро одного из первых, наравне с вами. Сосед как-никак.
– Да ты чего? – обомлел сир Нокс. – Совсем при дворе со своей дипломатией последний разум потерял? Манро же…
– Лорд, – поморщился Ивар, – ну что вы в самом деле? Вот мне больше делать нечего, как через двадцать лет планы кровной мести вынашивать. И кому я мстить буду – младшему сыну человека, который…
– Который твоего родного отца и весь твой клан, как овец, перерезал!
– Ну было, не спорю. – Ивар спокойно посмотрел в лицо растерянному лорду. – Но было давно. И стычка была между нашими отцами. А мы оба тогда вообще пешком под стол ходили. И что вы мне теперь предлагаете – взять меч и явиться к ни в чем не повинному человеку по праву святой мести?
– Именно, – буркнул Маккензи. – У нас так издавна поступали.
– Ну вот и поступайте так и дальше, – отрезал Ивар. – А лично мне это нужно еще меньше, чем лично вам, сир, нужен ваш почивший родственник по материнской линии. Дичь какая-то… У меня и без традиционных кровопусканий забот по горло.
– Псих ты, Мак-Лайон, – подумав, заявил горец. – Все у тебя, прости господи, не как у людей.
– Весь в отца? – ухмыльнулся Ивар, искоса поглядев на обескураженного лорда.
Тот крякнул и, прищурившись, расплылся в улыбке:
– Весь! Чтоб мне опухнуть!
Музыка… какая волшебная, дивная, нежная музыка! Она зовет, кружит в танце, босые ноги порхают по шелковой траве, кажется, не успевая даже смять ее, руки крыльями взлетают к небу, и вслед за ними хочется самой взлететь – высоко-высоко!
Плюх!
Нэрис открыла глаза и, еще толком не проснувшись, завертела головой по сторонам. По щеке хлестнуло жесткой хворостиной. Тьфу ты, проклятый камыш. Какое неприятное пробуждение. Девушка с сожалением вздохнула, вспомнив удивительный сон, и поняла, что уже совсем стемнело, луг у берега затянуло молочным сырым туманом, а она сидит на остывшей земле, у подножия большого камня, на котором – о ужас! – умудрилась-таки днем заснуть. Нэрис, чертыхнувшись неподобающим даме образом, торопливо поднялась, отряхивая измятое платье, и нашарила в темноте плащ. Брр, нет, не лето, все-таки не лето. Она подняла голову и посмотрела в сторону Фрейха. Темнеющий на возвышении замок, в окнах которого тепло горели огни, терпеливо ждал свою хозяйку. «Господи! – вдруг вспомнила она. – Да ведь Ивар с гостями уже, поди, давно вернулись! А в доме ни еды, ничего… И меня нет. Стыд-то какой! Как я буду мужу в глаза смотреть, какая из меня хозяйка, если, вместо того чтобы супруга с охоты ждать, я тут дрыхну, как сурок? Опозорилась, ну ведь снова опозорилась».
Девушка спешно накинула плащ и, раздвигая непослушные камыши, заторопилась домой, на ходу придумывая, как бы незаметно проскользнуть на кухню и прикинуться очень-очень занятой, ну просто настолько занятой, что даже гостей по возвращении не встретила – для них ведь старалась, как же иначе? Думалось плохо. Во-первых, что-то ей подсказывало, что Ивар не такой дурачок и точно поймет, что сомнительное объяснение шито белыми нитками, а во-вторых… Музыка. Та удивительная музыка из недавнего сна – она звучала до сих пор. Осознав это, Нэрис замерла столбом у самой тропинки вверх. «Полно, да, может, я все еще сплю? – неуверенно подумала она и, ущипнув себя за руку, ойкнула. – Нет, ни капельки! Тогда… где же это играют? И кто? Спорю на что угодно – не Томас, у него и манера другая, да и звуки на лютню совсем не похожи». Девушка прислушалась. Определенно загадочная мелодия звучала где-то рядом, но в любом случае – доносилась не со стороны замка. Она повернула голову к темному лесочку неподалеку. Невероятно, но факт: неведомые музыканты обосновались именно там. Нэрис удивленно наморщила брови – кому же это взбрело в голову играть в такой холод почти ночью да еще и в заросшей чаще? Там же темно и стра… Она тихонько охнула – среди черных силуэтов вековых деревьев явственно замерцали огоньки. Один, два, десяток… Ну не светлячки же, какие осенью светлячки? К тому же где это видано, чтобы обычные насекомые так ярко горели и так… упорядоченно протягивали мерцающую дорожку от самого перелеска прямо к носкам ее ботинок?
– Волшебство-о-о, – еле слышно выдохнула Нэрис и, позабыв про долг хозяйки дома и самый обыкновенный здравый смысл, как очарованная, двинулась в сторону деревьев.
Музыка звала за собой. Голубые, зеленые и розовые искорки кружились у ног девушки, туман послушно расступался, давая ей дорогу, чтобы тут же плотно сомкнуться за ее спиной. Какой-то наглый без меры комар (даже холод их не берет, поганцев!) по-хозяйски уселся ей на щеку и укусил. Девушка досадливо взмахнула рукой, отгоняя кровососа, и задела мизинцем висящую на шее ладанку. Она была горячая. Очень. Просто как масло кипящее!
– Ай! – Нэрис схватилась за мешочек и остановилась, пораженная: странные огоньки исчезли в одно мгновение – будто хоровод свечей разом задули. А она стояла в самой гуще леса, по колено в буреломе и в полнейшей темноте. «Вот же дурища-то! – ахнула про себя девушка. – Мало тебе страшных сказок на ночь нянюшка рассказывала, мало ты книжек прочитала – нет, надо было и лично поучаствовать? Это же колдовство было, самое настоящее колдовство! А теперь что? Дома небось тебя обыскались, а ты, как дите неразумное, в такие дебри влезла, что теперь хоть плачь! А лес-то какой – густой, непроглядный. Назад поворачивать надо, да вот только в какую сторону?» Девушка тревожно огляделась, всматриваясь в темноту. Тихо. Да что ж так тихо-то? Лучше б уж, ей-богу, музыка эта звучала, все одно не так боязно.
Внизу, у самого подола платья, колыхнулась трава. Нэрис чуть не задохнулась от испуга (голос пропал, как всегда, когда он так нужен!) и отпрыгнула в сторону, благополучно сверзившись в неглубокий овражек. Одно счастье – сухой, ко всем этим злоключениям еще и вымокнуть до нитки только не хватало. Шорох повторился, осока на краю овражка зашевелилась, и глазам насмерть перепуганной леди Мак-Лайон, которые уже попривыкли к темноте, явилась озадаченная лисья морда. Зверь наклонил голову набок, изучая взглядом трясущуюся зайцем Нэрис, и тихонько фыркнул. Как ей показалось – насмешливо.
– Уф, – оседая мешком в траву, жалобно выдохнула девушка. Отпустило. – Ну ты и напугал меня, рыжий! Почище, чем вчера сир Джок. Тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будет сказано, еще и его мне тут сейчас не хватало.
– Да, на редкость назойливый старик, – внезапно согласился лис, усаживаясь, и обвил роскошным хвостом передние лапы. – Даже после смерти ему не лежится. Это семейное! Маккензи, они все беспокойные…
– А… А т-ты… О-о-о…
– Ах, черт побери! – подпрыгнул зверь, увидев, как на глазах бледнеющая девушка начинает закатывать глаза. – Леди, я вас умоляю, только не кричите! Ради всего святого! У вас тут под боком куча распаленных охотой лордов, а одному из них я особенно сегодня насолил. Явите милосердие: весь день, как кролик, по лесу носился, лапы отваливаются. А ну как он меня опять увидит? Ведь точно на шапку пустит, я совсем из сил выбился.
– Ну, знаете… – неожиданно для себя возмутилась она, на минуту позабыв про недавний страх. – Это уже слишком! То призраки, то музыка, то огни эти, будь они неладны, а теперь еще и зверье говорящее на мою голову! Совесть у вас у всех есть, в конце концов? Чертов Хайленд! Да если бы я знала, что это за место, ноги бы моей тут не было! Еще бы год в девках посидела, не рассыпалась. А королю, на пару с его драгоценным советником, была бы большая дуля, а не выгодный брак!!
– Леди… – опешил лис.
– Леди я, да! – плевалась Нэрис, карабкаясь наверх. – К моему большому сожалению! Потому что, не будь я леди, я бы сейчас такое сказала…
– Не сомневаюсь, – чихнул зверь и навострил уши: – Погодите, куда вы? Самый ближний замок здесь Фрейх, а он в другую сторону! Леди! Леди, ну погодите же!..
– Брысь, морда рыжая, – нелюбезно ответила запыхавшаяся Нэрис, которая в этот момент с треском продиралась через густой орешник.
Лис возмущенно тявкнул:
– Да что я вам сделал-то? Еще и обзывается… Можно подумать, мне самому мое отражение так сильно сейчас нравится. Стойте, говорю вам! Тьфу ты, и какого идиота угораздило жениться на этой фурии?
– Лорда Мак-Лайона, чтоб ему пусто было! – зашипела она, не замечая, как вытянулась от этих слов черная мордочка лиса. – И если в ближайшее время все это не кончится, меня даже священный обет не остановит! Пусть себе другую дурочку ищет. – Она чертыхнулась: колючие ветки намертво впились в подол платья, плащ, тоже за что-то зацепившись, сполз с плеч. – Да что же это такое? Ну в чем я виновата? – Девушка вцепилась обеими руками в несчастный подол, но колючки держали крепко. – Почему у остальных все как у людей, а мне… вот это… досталось?
Она разжала ослабшие пальцы, плюхнулась на ветки и обессиленно разрыдалась.
– Леди, – обескураженно пробормотал лис, неуверенно переступая с лапы на лапу, – право слово… ну не надо так плакать. Прошу вас!
Ответом были все те же горькие рыдания. Зверь тяжело вздохнул и осторожно подошел поближе:
– Не расстраивайтесь вы так. Все образуется… Если подумать, не так уж все и плохо.
– А что, – всхлипнула она, размазывая слезы, – еще и хуже бывает?
– Бывает, – с тоской проронил зверь. – Вот на меня посмотрите – и поймете, что бывает.
– А ты-то тут при чем? – девушка вынула из-за пояса платочек и, подавив очередной судорожный вздох, покосилась на нового знакомого.
Тот махнул хвостом:
– При том… Неважно. Дурная наследственность. – Он склонил голову набок. – Успокоились немножко? Вот и слава богу! Поднимайтесь, земля холодная. Давайте помогу. Фрр, терпеть не могу эти колючки, опять поутру их из волос вычесывать. Платье порвали.
– Да бог с ним, – слабо улыбнулась она, с бесценной помощью бывалого лиса выпутываясь из колючих зарослей, и, подумав, перешла на более светский тон: – В какой стороне наш замок, вы говорили?
– Вон там. – Он выплюнул шарик чертополоха и облизнул уколотый нос. – Я провожу. Пойдемте. Не след даме по таким местам одной ходить…
– Вы почти как сир Джок говорите, – невольно улыбнулась Нэрис, поуже затягивая горловину плаща. – Вы что, тоже с ним знакомы?
– Доводилось встречаться, – коротко ответил лис, вглядываясь вперед.
Девушка приподняла брови: от нее не укрылось странное напряжение в голосе ее провожатого. Ну да ладно, не приставать же с расспросами? Пожалуй, новостей на сегодня с нее и так хватит!
– Тут вот аккуратнее, – деловито предупредил зверь, перепрыгивая через корягу. – Ногу не подверните. А-а, черт! Не успели!
– Простите? – Нэрис удивленно подняла голову. Озабоченная узкая морда лиса не предвещала ничего хорошего. – Что опять не слава богу?
– Прыгайте ко мне, быстро! – отрывисто тявкнул он, глядя на что-то позади нее. – Да что вы застыли?! Холм отворяется, упаси господь – заметят. Да прыгайте же, сказал!!
Она перемахнула следом за ним через корягу и бухнулась на живот. Зверь, топорща уши, по-пластунски подполз поближе.
– Музыку слышали? – зашептал он.
– Да.
– Вот… Сейчас начнется. – Он повел блестящим носом и недовольно фыркнул ей почти в самое ухо: – Застряли мы тут с вами. У них это надолго, считай, часа четыре уйдет. Пока не началось, вы бы быстренько плащ под себя подстелили. Замерзнете…
– А что должно начаться? – тоже шепотом спросила Нэрис, послушно следуя его совету. – И кто такие эти «они»?
– Леди, ну вы как из лесу! – укоризненно покосился на нее лис. – Я уж думал, вы и по музыке поняли.
– Ох! – вдруг снизошло на девушку. – Неужто фэ…
– Тсс! – яростно зашипел новый знакомый, порываясь прикрыть ей лапой рот. – Вы что? Не смейте произносить! Будто сами не знаете…
– Молчу-молчу, – закивала она. Нынешний вечер (или уже ночь?) выдался такой богатый на «сюрпризы», что она и удивиться толком не успела. Но понять поняла, и старые нянюшкины сказки в минуту вспомнила. Музыка, холм, огоньки… Бог ты мой, фэйри! Как только в народе ни называли этих волшебных созданий: и «Маленькие Люди», и «Господа», и «Крошечный Народец», и даже «Не в меру застенчивые»… но суть от этого не менялась. Фэйри – они и есть фэйри. Очень внешне похожие на людей, только ростом в несколько раз меньше, с острыми ушками и стрекозиными крылышками… Что там лис про холм сказал? Они ведь как раз в таких вот полых холмах и живут, как в сказках говорится.
Нэрис разобрал жгучий интерес, разом перебивший все неприятные впечатления последнего часа. Это же надо как повезло: увидеть фэйри вживую редко кому в своей жизни доводилось! Не любят они людей. И еще они не любят, когда их называют «фэйри». Так можно и гнев маленького народца на себя накликать. Девушка приподняла голову: над корягой разливалось золотистое свечение, исходящее от оставшегося по ту сторону маленького холма. И одновременно с ним ушей ее снова достигли знакомые переливы нездешней, неземной чудо-музыки. Леди Мак-Лайон тихонько вздохнула от восхищения. Пускай это святотатство – но она божественна! И до чего же любопытно, как все-таки на самом деле выглядят создания, что сотворили такую красоту?
– Куда?! – ахнул лис, но было поздно.
– Я только на секундочку. – Нэрис вытянула шею и осторожно выглянула из-за коряги.
Зверь страдальчески вздохнул и, махнув лапой, последовал ее примеру. Чего уж – если застукают, так все равно обоих. А сейчас (тонкий слух лиса уловил знакомые аккорды) начнутся танцы… И пропускать такое зрелище – тем паче раз уж все равно деваться некуда – просто глупость! Когда еще увидишь?
Ивар стукнул кулаком по столу:
– Что значит «нигде нет»?
– Весь замок обыскали, – развел руками Эйнар. – Как сквозь землю провалилась!
– А вокруг замка? – Ивар нервно выстукивал костяшками пальцев по столешнице. – Слуг опросили? Арендаторов? Крестьян?
– Всех, кого нашли, – ответил за мрачного норманна Томас. – С обеда самого никто ее не видел. Бесс говорит – плаща нет и ботинок теплых, значит, гулять ушла. Сама.
– Одна?!
– Получается, да… Бесс говорит, это у нее обычное дело…
– «Бесс», «Бесс»! – рявкнул лорд Мак-Лайон. – Личная горничная, называется! Это, на минуточку, ее прямая обязанность – всегда быть рядом с госпожой. А не возле тебя, кобеля, крутиться! – Он смерил взглядом сконфуженного волынщика и заявил: – Не дай бог, что… обоих выгоню к чертям собачьим!
– Ивар…
– Что – Ивар? – Он снова забарабанил пальцами по столу. – Ну куда она могла подеваться? Здесь хоть и Хайленд, но ведь не топь дремучая. – Лорд обернулся в сторону закрытой двери: – Бесс! А ну поди сюда немедленно!.. Я же знаю, что это ты там топчешься.
– Простите, ваше сиятельство. – Зареванная молодая служанка с поникшей головой неловко протиснулась в библиотеку.
Лорд махнул рукой и перешел к делу:
– Том сказал, что Нэрис часто гуляет одна, без сопровождения…
– Но в том ничего дурного нету, сир, – углядев в его словах упрек хозяйке, затараторила Бесс. – Просто она любит, чтоб не мешали. Подумать, побродить, книжку на бережку почитать. А ветру у ней в голове отродясь не было, вы не подумайте.
– Да не про то я, – поморщился Ивар и задумчиво добавил: – На бережку, говоришь, посидеть любит? Это у нас как раз имеется. Неужто…
– Вы не пугайтесь, сир, – поняв, что он себе вообразил, снова перебила хозяина Бесс. – Госпожа очень хорошо плавает. Да и не полезла бы она в воду по такому холоду. Не блаженная, чай…
– Угу, – промычал он. – Так. Брысь!
– Слушаюсь, ваше сиятельство. – Служанка испарилась из комнаты.
Бывший королевский советник, подумав, оглядел собравшихся товарищей:
– Есть пара мыслей. Значит, вот что: поиски прекратить…
– Но как же?.. – подскочил Эйнар.
– Так же, как и начали, – холодно обронил Ивар. – Я на тебя Фрейх оставил. И жену тоже. И что я имею в результате? Вот то-то же. Поэтому иди и сообщи всем, кто ищет, чтобы возвращались в замок. Это раз. – Он принялся по привычке загибать пальцы. – Том, тебе тоже дело найдется. Как рука?
– Порядок! Почти как новая, – уверил рыжий. – Нужна?
– Обе нужны. Пойдешь высокое общество развлекать. Только переоденься, что ли… Вид у тебя…
– Ну, знаете, – обиделся Томас, и в самом деле весь перепачканный землей. – Сами бы с мое побегали, ваше сиятельство. Причем, смею напомнить, я это не ради собственного удовольствия делал, а исключительно по вашему, между прочим, приказу.
– Ну ладно, ладно, угомонись. И где столько грязи нашел-то?
– Ивар!
– Молчу.
– Молчит он… Там, снаружи, такая хлябь, – вздохнул музыкант. – Хотел через канаву перескочить – не долетел. И леди не отыскал, и лучшую куртку испортил. Да переоденусь я, переоденусь, не кривись. И сразу к гостям. Чем их развлекать-то?
– Не знаю. Ну, закати там что-нибудь про великие битвы, про охоту. В общем, сориентируешься по обстоятельствам. И делай вид, что ничего не случилось. Будут обо мне или о леди спрашивать, отвечай, что не в курсе. Потом сам отбрешусь.
– Это запросто, – пожал плечами волынщик и встал. – Паники опасаешься?
– Да какое там, – хмуро ответил командир. – Что разъедутся – вот чего опасаюсь! А так, если что… – Он сделал паузу и деревянным голосом закончил: – Все подозреваемые и действующие лица в сборе будут! Иди, пока они там удивляться не начали, куда хозяин запропал.
– Понял, сделаем. – Том взялся за створку двери и, обернувшись на пороге, ободряюще улыбнулся товарищу: – Не хорони ты ее раньше времени, Ивар! Найдется, живая и здоровая. У меня интуиция!
– Иди уже… интуиция, – беззлобно фыркнул лорд и повернулся к таращащим глаза Мак-Тавишам: – Это было два. Три: Мэт, бегом на кухню, пусть на столы тащат все, что есть, гостей в любых обстоятельствах голодными нельзя оставлять. Дичь уже там?
– Свежуют, – доложился Мэтью. – Я потороплю. И это, Ивар… Можно ж и не с трапезы начать. Ты не смотри на меня таким волком-то, не о себе радею. Глядишь, на пустое брюхо налижутся – меньше и к тебе вопросов будет!
– Хм… Ты иногда меня приятно удивляешь. Добро. Бегом к виночерпию.
– Будет сделано! – гаркнул Мэт и усвистел в указанном направлении – только пятки засверкали.
Ивар посмотрел на второго близнеца:
– Марти, ты пойдешь с Томом.
– Ага, как Мэта – так в погреб, а я – песенки слушать? – надулся увалень.
– Цыц, дурак! Ты для дела там нужен, как и Мэт. Приглядывай за гостями… да хорошенько! Чтоб из зала никто до моего прихода и носа не высунул. Хоть кого недосчитаюсь – с тебя будет спрос. – Ивар сурово посмотрел в лицо парню и добавил: – А хоть каплю на грудь примете, убью обоих.
– Да понял я…
– Тогда вперед. И Мэта попридержи, а то начнет лордам наливать – и себя не обидит.
– Пущай тока попробует, – буркнул Марти, покидая библиотеку. Выпить ему после охоты было дело святое, но он, при всех своих недостатках, понимал: тут момент серьезный, и Ивар шутить не намерен. Убить, конечно, не убьет, но из отряда точно выгонит взашей. «Ну его, этот виски, опосля наверстаем. Зато уж Мэту, пожалуй, еще хужей. При кувшинах-то состоять, других спаивать, а самому ни капли». Парень хмыкнул. Тот факт, что братец будет мучиться почище его самого, немного скрасил строгость командирского запрета.
Ивар присел на край стола и посмотрел на последнего из оставшихся:
– Творимир, тут только на тебя вся надежда. С твоим-то нюхом.
– Эх… – недовольно проскрипел русич.
– Да что со мной сделается?!
– Эх!..
– За лордами Мак-Тавиши присмотрят, а кроме них, из посторонних в замке никого. Наши за их слугами приглядят, норманны, если это тебе так важно, могут библиотеку постеречь. Хорошо, вместе со мной пускай ее стерегут. Хоть лично Эйнара сюда приведи и со мной рядом посади. Только не стой тут, время уходит. А то сам пойду. И без тебя!..
– Эх… – добродушно улыбнулся в бороду Творимир, кинув на взвинченного лорда проницательный взгляд льдистых прозрачных глаз.
Ивар передернул плечами:
– И не надо ухмыляться, мне лэрд Вильям за дочь голову оторвет… Что ты фыркаешь? Иди выполняй, черт бы тебя побрал! Это приказ, в конце концов!
Не переставая понимающе улыбаться, русич коротко кивнул и вышел. По лестнице прогрохотали тяжелые шаги. Лорд побарабанил пальцами уже по коленке, спрыгнул со стола, подошел к окну. Потом переставил с места на место шкатулки на камине. Опять подошел к окну. Он нервничал. И вовсе не потому, что «в случае чего» боялся испортить отношения с тестем. Что за дело ему было до этого тестя? И до толпы лордов, ожидающих ужина в каминном зале. И до… Да, до всего остального! Думать он сейчас мог только об одном, точнее – об одной. Там, снаружи, ночь, туман наполз с залива, холодина, лес под боком – и не один! А она такая… беззащитная. Он уселся в кресло и уставился на холодный черный зев камина. «Только бы все было благополучно! – думал лорд Мак-Лайон. – Только бы ничего не случилось! И пускай меня Творимир хоть три раза засмеет… главное, чтоб нашел».
Он посмотрел на черноту за окном и пробормотал, ни к кому не обращаясь:
– Живую.
