* * *

Из зеркала на меня смотрело Нечто. Именно так, с большой буквы. То есть – абсолютное. Я в недоумении крутила в руках коробку с модной краской для волос. И это у них называется «Лиловая Дымка»… Нет, может, это и дымка, конечно, но если лиловая – тогда я балерина Большого театра Майя Плисецкая! Потому что мои волосы стали цвета перезрелой малины, выросшей на окраине Чернобыля… Я взлохматила шевелюру и вгляделась в свое отражение:

– М-да, живенько…

Идея покрасить волосы явно была не из лучших. Сама по себе я рыжая. Ну а теперь буду красная… Все мои знакомые будут делать большие глаза, мама схватится за сердце, папенька из дому выставит… но не это самое обидное! Главное, что через два часа у меня свидание! Причем не абы с кем, а с шикарным блондином-пятикурсником Юрой из моего института, по которому сохнут поголовно все наши вузовские девицы и половина преподавательниц… Столько усилий, столько интриг, в ходе которых я разругалась со всем потоком и растеряла всех кавалеров, столько нервов потрачено, сколько денег на французские духи угроблено – страшно вспомнить! И вот – он таки пригласил меня в кино! Намекнуть пришлось, конечно, но это не суть… А что теперь?! Куда я пойду с таким, пардон, костром на голове?.. Да он сбежит, едва меня увидит!

Заметила надпись на упаковке: «Самое стойкое окрашивание». Тьфу, блин!..

В клетке заскребся Мыш. Вообще-то он не мышь, а крыса. Крыс. Серый, с длинным розовым хвостом и умными черными глазками. Сейчас эти глазки смотрели на меня со здоровым недоумением…

Я вытащила крыса из клетки и посадила себе на плечо. Мыш вцепился в майку коготками и фыркнул мне в ухо. Мог бы и не фыркать, самой на себя смотреть не хочется… Бросив злополучную коробку в угол, я подошла к окну. Весна плавно переходит в лето, погода – просто курорт, что для Питера совсем нехарактерно. Полгода представляла себе, как пройдусь это я, в легком прозрачном платьице, по Невскому под ручку с блондином Юрочкой, и все будут мне завидовать, оборачиваться… Угу! Оборачиваться-то будут непременно…

Из подъезда, сгибаясь под тяжестью кое-как увязанных растрепанных книг, вышел наш новый сосед с первого этажа. Неприятный парень, страшный, как моя жизнь, и культуры – ну никакой! Пивные бутылки в окно выбрасывает, до трех ночи на полной громкости слушает «Радио-Шансон», а вчера бабу Клаву из двенадцатой квартиры послал туда… ну, в общем, понятно, куда – куда ей по старости лет ходить не положено… Даже не верится, что он внук академика Попретинского, который умер год назад. Вот то был человек! Таких сейчас мало. Он был какой-то крупный ученый, тихий, как мышка, и вежливый просто до изумления – даже к пятилетним детям обращался исключительно на «вы»! Несмотря на то что был, как говорит моя мама, Светилом Науки… ну, всем известно, что на детях гениев природа отдыхает… а уж на внуке академика она просто оторвалась! Вон, дедовскую библиотеку на помойку поволок… Не знаю, кому как, но мне в детстве за разорванную книгу влетало сильнее, чем за двойку по поведению! И спокойно стоять и смотреть, как какой-то гопник тащит на мусорку то, что академик собирал всю жизнь… нет уж, увольте!

Не снимая с плеча Мыша, я вышла из квартиры, оставив дверь открытой, и, сбежав по лестнице, бросилась вслед за вандалом. Нагнала я его, когда он, побросав книги у контейнера, вразвалочку направлялся к пивному ларьку. На языке вертелось подходящее выражение, но, подумав, я мысленно плюнула – только нервы себе портить, такому раздолбаю что ни скажи – как слону дробина…

Книги сиротливой горкой валялись в пыли, рядом с битыми бутылками. Я ухватила стопки и, пыхтя, как паровоз, потащила ценный трофей домой. Там разберемся. Если уж мне совсем ничего не пригодится, сдам в научную библиотеку. Не пропадет! Я сложила книжки возле своей кровати – займусь ими, когда вернусь, – и сняла со шкафа купленные еще зимой ботинки. Бешеных тыщ стоили, между прочим, специально для такого случая… Надела, Полюбовалась. Настоящий «Мартенс», красота! Родственнички, правду сказать, в тихом ужасе от моего прикида (майка – «три шва, пять разрезов», рэпперские штаны и ботинки военного образца…), но ничего не запрещают, говорят – перебесится, станет, как все… Угу! Хотели бы, чтоб была как все, назвали бы по-людски! Станислава – это ж разве нормальное женское имя?! Говорят, редкое – и это единственное, что меня утешает…

Зазвонил телефон на столе. Я схватила трубку:

– Алло?

– Стася?

– Юрка, ты? – с деланой небрежностью переспросила я, расплываясь в самодовольной улыбке.

– Я. Слушай, тут такое дело… В общем, ничего не получится сегодня вечером.

– То есть как? – остолбенела я.

– Ну, – заюлил он, – семейные обстоятельства… нетелефонный разговор. Увидимся в универе, расскажу. Не обижаешься?

– Да все нормально…

– Тогда до скорого! – повеселев, сказал он, и из мембраны понеслись быстрые гудки.

– Вот сволочь!.. – взвыла я, швыряя трубку на рычаг. Она жалобно дзинькнула. Мыш, бегающий по дивану, оторопело посмотрел в мою сторону. Да уж, давненько меня так не обламывали… Семейные обстоятельства… ага, держи карман шире! Кипя от злости, я, не снимая новых ботинок, плюхнулась на ковер рядом с диваном и посмотрела на книги.

– Ну и пошел он! – решительно тряхнула головой моя оскорбленная светлость. – Козел! Правда, Мышель?.. Что мы себе, других не найдем?.. Тоже мне Ален Делон… Мыш, отвали от книги, она невкусная. Мыш! Кому говорят?..

Так как положительной реакции на мои увещевания не последовало, пришлось брать увлекшегося грызуна за шкирку и отдирать от толстой книжищи, лежащей самой последней в стопке. Чем она ему так приглянулась?.. А-а, так это же чистая кожа! Елы-палы, раритет! Этому тому, наверное, лет двести!.. Вот это да… Я раскрыла книгу посередине, наугад. Полистала. Желтые, будто пергаментные, листы, обтрепанные края страниц, причудливые рисунки, странные письмена. Непонятно, но… красиво!.. Пожалуй, оставлю себе. Я стала разглядывать картинки. Одна, с изображением грозовой ночи, так и притягивала взгляд: черные тучи, расколотые сине-белой молнией, необъятная степь, странное сооружение из веток треугольной формы, сверху клинком вверх воткнут меч, лезвие которого блестит от чего-то темного… от крови, что ли? Ничего себе!.. Вокруг сооружения – коленопреклоненные кочевники, суровые мужчины в кожаной одежде, замершие с поднятыми к небу, мокрыми от дождя лицами. Реалистичность иллюстрации завораживала. Даже Мыш, перебравшийся со спинки дивана ко мне на плечо, замер, настороженно блестя глазами.

Под рисунком было что-то написано. Не похоже ни на один из известных языков. Что-то между арабской вязью и китайскими иероглифами. Буквы порыжели от времени, но не стерлись. Эх, знать бы, что они означают!.. Жаль, нет уже академика, он-то, наверное, смог бы это прочесть… В груди снова вспыхнула злость, усиленная досадой на вероломного Юрика. Нет, ну это же надо – выбросить на помойку такую вещь! Старик Попретинский в гробу бы перевернулся от подобного святотатства – он относился к книгам как к детям… А его внучок, аллергию ему на пиво и поражение «Зенита» в шести сезонах, взял – и просто… просто… Что такое?.. Я в изумлении уставилась на разворот библиографической редкости. Мне показалось, или тучи на картинке шевельнулись?.. Так, надо валерьяночки заглотнуть… Я усмехнулась и, стараясь успокоиться, провела пальцами по странице. Она была теплой и шероховатой… буквы горели под рукой, изгибались, четче проступая на пергаменте, неуловимо изменяя форму… Мыш больно вцепился острыми коготками мне прямо в плечо и запыхтел. Но мне было не до его переживаний. Потому что до сих пор непонятные письмена вдруг… стали вполне читаемы!

…«Услышь нас, Арес, великий и яростный! Услышь и внемли нашей боли! Пошли нам свой знак, не оставь нас в минуту отчаяния…» – обалдев, прочитала я, – ну ни фига себе!.. а вот тут дальше: – «Отмстить ли за смерть, иль исчезнуть с позором, оставив врагу наши земли? Ответь, мы взываем к тебе! Пусть разверзнется небо, и громы его пусть разят все живое, что не склонится перед тобой, темноликий…» Елы-палы! Нет, Мындер, ты слышал?!

По спине у меня побежали мурашки, даже голос охрип. Осталась последняя строчка:

«Мы ждем, повелитель!»… Блин, вот это да! Хотела бы я на это посмотреть…

Мурашки стали холодными… и мокрыми. В воздухе запахло гарью. Мыш придушенно заверещал. Черт, что такое?! В комнате потемнело, потом яркая вспышка молнии озарила ночную степь…

Степь?! Я ошалело завертела головой и заверещала не хуже Мыша. И было, елки-палки, от чего верещать! Комната исчезла. А я находилась на верхушке пирамиды из веток с картинки из проклятой книги… из книги, которой у меня в руках больше – не было!.. Холодный ветер вперемешку с дождем хлестал в лицо. Внизу с разинутыми ртами замерли кочевники…

Я усиленно заморгала, отгоняя наваждение. Ничего не изменилось.

– Мамочки… – просипела я, затравленно оглядываясь. – Это что же делается?! Где я?!

– Женщина?! – взревели кочевники, обретя дар речи. Судя по интонации, меня тут не ждали…

– Смилуйся, великий Арес! – возопил здоровенный бородач, стоявший ближе всех. – В ответ на наши мольбы ты послал нам… женщину?!

– Да еще такую… страшную! – брякнул чей-то голос из толпы. Ну ни фига себе! Нахалы!..

– На себя посмотрите, обезьяны волосатые! – возмутилась я. – Уж покрасивше вас!..

– А-а-а! – дрогнули кочевники. – Она… оно… разговаривает!!

– А вы что думали, барбосы, что я вам тут молчать буду?! – Со страху меня понесло во все тяжкие: – Да кто вы такие, вообще?! А ну, варежки захлопнули и тихо отвалили!..

От такой несусветной наглости даже молнии перестали высверкивать… Бородач смущенно оглянулся на товарищей. Те пожимали плечами.

– Арес послал нам знак! – наконец заговорил он. – Мы будем мстить!.. Вперед, воины, окропим свои топоры жертвенной кровью, ниспосланной нам повелителем!

Все дружно загалдели и двинулись в сторону пирамиды. Это они про чью кровь?.. Уж не про мою ли?! Э, не-не-не! Так не пойдет!

– Вы это… – запаниковала я, – это самое!.. Мужики!.. Не надо!

Ноль эмоций. Кочевники медленно, но верно окружали пирамиду. Господи, неужто – все?..

– Чего стоишь, ядрен батон?! – завопил кто-то мне прямо в ухо нервным фальцетом. Я шарахнулась в сторону, зацепилась штанами за острие меча и, ломая ветки, кубарем скатилась сверху прямо на землю.

– А-а-а!.. – вопил тот же голос, не затыкаясь даже во время моего падения. – Ты что делаешь?! Я чуть без хвоста не остался!

Я села и потрясла головой. На колено мне спрыгнул Мыш. Сверкая глазами, он погрозил мне лапкой:

– Сидит!.. Она сидит! И ждет, пока нас зарежут, как кроликов! Что смотришь?! Валить надо!

– Кого?.. – брякнула я. Ум начал плавно заходить за разум. Моя крыса… мой крыс – разговаривает?..

– Сзади-и! – взвизгнул Мышель, вытаращив глаза. Я дернулась. Это меня и спасло – клинок кого-то из нетерпеливых мужиков просвистел мимо моего уха и рубанул грязь. Хвостатый взлетел мне на плечо:

– Меч бери! Меч, кому говорю?!

Я увидела в двух шагах от себя тот самый меч, который был воткнут в пирамиду пару минут назад. Я перекатилась в сторону и схватила холодную, склизкую от дождя рукоять. Вскочила на ноги.

Кочевники, не ожидавшие подобной прыти, заворчали и, сплотив ряды, двинулись на меня. Да что они, очумели совсем?! Такой толпой на беззащитную девушку!.. Дрожащими руками я подняла меч над головой и приготовилась помереть с честью. Нашли, понимаешь, козла… козу отпущения! Фигу вам!.. Ну-ка, суньтесь, я вам покажу… кузькину мать!

– Ну че, кто тут первый на кастрацию? – воинственно заподпрыгивал на плече Мыш. – В очередь становись!.. Ща мы вам тут устроим Варфоломеевскую ночь! Что, крутые, да? Кучей на одного?.. Да кто вы после этого?!

– Разговаривает!.. – уже во второй раз обалдели кочевники и притормозили.

– Видала? – зашептал мне на ухо крыс– Учись, пока я жив! Вот что значит – сила слова!

– Угу… только вряд ли их так напугали твои пламенные речи…

– А что же еще? – изумился он.

– Женщина! – Подталкиваемый в спину, вперед выдвинулся бородач. – Кто ты, и для чего Арес послал тебя?.. И что это за зверек, столь умело изъясняющийся на человеческом языке?..

– Я тебе дам – зверек! – возмутился хвостатый полиглот. – Подбирай выражения, дедуля!.. Эй! Эй!.. Ты чего?

Я перестала дергать плечом, на котором восседал серый приятель, и прошипела:

– Умолкни!

– А я-то че?.. – обиделся Мыш. – Я вообще молчу…

– Послушайте, – обратилась я к кочевникам, – извините, если помешала, только… я тут ни при чем. И никакой Арес меня к вам не посылал. Ну, ей-богу, случайно вышло!.. Сижу себе, книжку листаю, картинки разглядываю, никого не трогаю… а тут – бац! И я здесь!

– Это воля богов! – непреклонно заявил бородач. – Если Арес внял нашему зову и прислал тебя, значит, ты нам и поможешь.

– Да чем я могу вам помочь?!

Он посмотрел на меня оценивающим взглядом.

– Стоп! На «жертвенную кровь» даже не надейтесь! – торопливо добавила я. – Я вам тут не донор!

– Значит, ты воин…

– А… еще варианты есть?

– Нет.

– Хреновенько… – Я краем глаза покосилась на сердитого Мыша. – Что делать будем?..

– Сама влезла, сама и думай, – последовал ответ. Ладно… Я повернулась к бородачу:

– Как вас по имени-отчеству?..

– Таврус имя мое, – с достоинством ответил тот. – Позволишь ли и мне спросить?..

– Станислава. – Я протянула ему руку. – Приятно познакомиться.

Мы обменялись рукопожатиями.

– Нет, я с нее обалдеваю! – бухтел Мышель. – Ее минуту назад чуть не прирезали, а она им ручки жмет…

Я пропустила мимо ушей его бормотание.

– Послушайте… э-э… Таврус! Вы тут, как бы это выразиться… главный?

– Увы… – печально опустил плечи бородач. – Наш вождь, неукротимый Торосар, пал героем на поле брани от меча коварного Деймера. Мы скорбим…

– Извините. – Мне стало неудобно, как будто я заглянула в чужую замочную скважину. – Я не знала… – Мне на ум пришли строчки из книги. – А-а, так вы поэтому просили помощи у Ареса?

– Истинно, – кивнул он. – Деймер знал, что без предводителя варвары не смогут противиться его тирании. Зло захватит наши земли…

– Ну… зачем же так сразу? А вы бы провели выборы, как в культурных странах, подсчитали бы голоса, да и вперед, с песнями – крушить неверных!.. Де-лов-то! Только не говорите мне, что у вас выбрать не из кого! – Я кивнула на молчавших воинов: – Вон какая команда. Один другого круче… да и вы, между прочим… вполне!

Таврус польщенно заулыбался и пожал плечами:

– Нельзя! Исстари наши вожди приходили по велению Ареса. Только он может указать сильнейшего из достойнейших! Мы молились ему сегодня, и он…

– Тэк… это я уже слышала… Только тут вышла маленькая несостыковочка – я не воин! Ну, то есть– абсолютно!.. Чего-то там ваш верховный перепутал…

– Арес не может ошибаться! – оскорбился Таврус.

– Да какой я вождь?! Вы что, ослепли, любезный?!

– Не нам решать! – уперся рогом непонятливый кочевник. – Хотя ты, конечно, совсем не то, чего мы ожидали… Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили шатер. Утром выступаем.

Он обернулся к напряженно замершей толпе и поднял руку к небу:

– Да возрадуются ваши сердца, воины! Мы будем мстить, и посланница Ареса поведет нас на священную войну!

– Велик Арес! – восторженно взревели кочевники.

Моих жалких попыток что-либо вякнуть против было попросту не слышно…

По натянутой коже шатра стучал дождь. Под потолком горела жутко чадящая коптилка, света от которой едва хватало, чтобы разглядеть скудное убранство моего нового жилища: шкуры, набросанные на землю, самодельная кровать из хвороста и… все. Больше тут ничего не было. Спартанские условия, особенно после отдельной комнаты в кооперативном доме, двуспального дивана и стеклопакетов… Я уселась на жестких ветках, кое-как прикрытых мехом, и обреченно уставилась в стену. Вот положеньице…

– Ну? – ехидно раздалось снизу. – И как?.. Вы счастливы?..

– Да иди ты! – огрызнулась я.

Снаружи в шатер юркнул Мыш, абсолютно мокрый. Он отряхнулся, взобрался ко мне на колено и доложил:

– Отсюда не сбежишь – я проверил. У входа серьезный дяденька, оберегает твою ценную особу. Еще четверо маршируют вокруг лагеря. Кстати, о лагере– он, должен тебе сказать, не маленький – я около тридцати палаток насчитал! И в каждой – минимум по три мордоворота…

– Спасибо, утешил!.. – Я полезла в карман штанов за сигаретами. Щелкнула зажигалкой. Голубоватый дым поплыл по шатру. – Кстати, с каких это пор ты разговариваешь? Или у меня совсем с головой беда?

– Нет, – подумав, ответил крыс– Как говорил папа Дяди Федора – с ума поодиночке сходят!.. А всю эту хренотень я тоже вижу… А что говорить начал – слушай, я и раньше так же разговаривал!

– Да ладно?! Что-то не припоминаю!

– Просто тогда ты меня не понимала.

– Разумное объяснение… Значит, это правда? И степь, и кочевники, и… Господи, какой кошмар! Ну за что это мне, за что?..

– За многочисленные грехи, – с видом библейского проповедника изрек Мыш. – Как то: пьянство, курение, сквернословие…

– Ой, подумаешь!.. – Я недовольно спихнула моралиста с колен. – Не надо, пожалуйста, из меня олицетворение Порока делать!.. У нас проблемы, между прочим! Не знаю, как ты, а мне совсем не хочется погибать во цвете лет в какой-то средневековой междоусобице…

– Ну и пошли ты их всех подальше! Нашла проблему!

– Ну, хорошо, – предположила я, – положим, пошлю я их. И, допустим, они пойдут… А нам с тобой куда деваться, дружок? Мы, между прочим, не в Питере, если ты не заметил! Тут небось другие порядки.

– Ну и что ты предлагаешь? Принять командование этой рогатой оравой и геройски погибнуть под местным Аустерлицем?! Не хочу!

– Есть вариант…

– Какой?

– Сделаем вид, что согласны, а потом, суд да дело, разберемся в обстановке и слиняем! И волки сыты, и овцы целы…

– …и пастуху вечная память! – недоверчиво проворчал он. – Ох, не нравится мне все это, Стаська! Но…

– …но другого пути у нас все равно нет.

Я, кряхтя, как старый дед, улеглась на жесткое ложе. Вот уж влипли так влипли!.. Какая-то война, какая-то месть какому-то тирану… По мне, так пропади оно все пропадом, и пусть разбираются сами! Проблема в том, что некоторые считают иначе…

Надсадный звук рога вырвал меня из сладких сонных грез. Я высунула нос из шкур, что служили мне одновременно простыней и одеялом, и прохрипела:

– Б-блин, обалдели совсем… выходной же… Такой же сонный Мыш, моргая, выпутался из моихволос, где устроил себе гнездо на ночь:

– Труба зовет… Сто к одному, шас нас придут будить!

– Куда уж дальше-то?.. – Я села на хворосте и продрала глаза. Спать хотелось ужасно. Было такое ощущение, что едва я опустила голову на подушку (которой, между прочим, не было!), как меня тут же подняли…

Полог шатра заколыхался, и на пороге нарисовался Таврус:

– Пора! Скоро рассвет. Кони оседланы, воины рвутся в бой…

– Э, минуточку!.. А как насчет завтрака? – возмутились мы с Мышелем.

Суровый варвар несколько смутился:

– Сытый воин – не воин. Это правило! Полный желудок навевает сон, и…

– Чушь! – заявила я. – Еще великий маршал Кутузов говорил: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу!» Насчет ужина, конечно, он переборщил… но не в этом суть! Короче – есть хочу!..

– Тут неподалеку лес…

– И что? Намекаешь, будто я стану носиться по нему вдоль и поперек в поисках пищи?! – разозлилась я, сложив руки на груди. – Ни за что! Я к вам в вожди не набивалась, а раз такой расклад – извольте меня кормить!.. Понятно?!

Таврус беспомощно посмотрел на меня, но я была непреклонна.

– И ничего не знаю! Чтобы через полчаса здесь, – я ткнула пальцем в середину шатра, – был мой законный завтрак! Иначе уволюсь кедре не фене и ищите себе другую дуру!!

Тавруса как ветром сдуло… Нет, вы не подумайте, я не такая злыдня, просто… меня нельзя не кормить! Я от этого зверею…

Кое-как пригладив волосы, я выползла из шатра. На горизонте небо уже начало светлеть, звезды потихоньку гасли. Куда ни глянь – пустынная равнина, кое-где – чахлые деревца, далеко сизой дымкой проступали неясные очертания гор, слева – темная полоска леса.

– Степь да степь кругом… – удрученно сказал Мыш, занявший привычное место у меня на плече.

– Вы правы, коллега!.. – Я закурила и, разминая затекшие за ночь мышцы, пошла осматриваться.

Лагерь уже свернули. То тут, то там догорали ночные костры – и, судя по их количеству, Мыш вчера не соврал, кочевников действительно было не так уж мало. Фыркали лошади, воины цепляли к седлам скарб… Кстати, о воинах – не представляю, зачем им я? Каждый – воплощение инструктора по бодибилдингу, один кулак почти с мою голову! Я ни одному даже до плеча не дотянусь… но плюс все-таки есть– я единственное существо слабого пола на весь этот фитнес-клуб! А это, что ни говори, не может не радовать… в наш технический век такой роскоши ждать не приходится, тем более в большом городе. А тут открываются весьма заманчивые перспективы!.. Одно только смущает – основная масса местных культуристов пялилась на меня как-то недвусмысленно… Что они, женщин никогда не видели, что ли?

– Мыш, – тихонько позвала я. – Я что, плохо выгляжу?..

– Да как обычно, – отозвался тот, —разве что… скромнее надо быть! Может, у них слабый пол в парандже ходит, а ты тут – с вырезом до пупка!

– Ой, подумаешь… – Я невзначай опустила глаза. Вырез как вырез… И вообще – стыдно не тому, у кого видно, а тому, кому нечего показать!

Я задрала нос и, независимо попыхивая сигаретой, пошла дальше. Пусть смотрят – где они еще такую красоту увидят?! Хотя… умыться, конечно, не помешало бы!

– Где у них тут водопровод?

– А вон, – кивнул крыс, – прямо по курсу. Того мокрого гориллу видишь?.. За ним сразу и ручей.

Нам навстречу двигалось то, что Мышель обозвал гориллой. Прямо скажу, что мой хвостатый приятель ему очень польстил!.. Вы когда-нибудь видели обезьян под два метра ростом, косая сажень в плечах, с мускулистой шеей, плавно переходящей в голову, пудовыми кулачищами… и жутко неприличным взглядом?!

– О! – взревела «горилла», узрев мою персону. – Женщина-а?!

Нет, у них тут точно фатальный дефицит с дамами…

– Мое! – заявил «красавец», ткнув пальцем в мою сторону.

Чего он там хочет?.. А, понятненько… проходили.

– Иди сюда! Кис-кис-кис…

Это он мне? Ни фига себе… ни тебе «здравствуй», ничего… М-да, а я еще бочку катила на любвеобильных горцев с рынка. Зря! Те хотя бы для начала рестораны обещают…

– Ну же, подойди ко мне! – не успокаивался кочевник. – Папочка Спиртус тебя не обидит…

– Ага, разбежалась! – фыркнула я. – Может, тебе еще шнурки погладить?! Орангутанг-переросток!

– Что-о?!

– Что слышал, бицепс ходячий! – разозлилась я. – А ну, уйди с дороги, кому говорят?!

Варвар расхохотался и сделал попытку ухватить меня за руку. Щаз-з!.. Я быстренько отскочила в сторону и обернулась на остальных. Кочевники с интересом наблюдали за происходящим, и ни одна сволочь даже не пыталась вступиться за честь новоиспеченной «посланницы богов»!.. Ах, так? Ну и пожалуйста, ну и не надо, сами с усами… ай! Пока я возмущалась, этот неотесанный баобаб шустренько сграбастал меня за шкирку.

– Люблю непокорных женщин! – радостно сообщил он. – В постели они просто… ох!

Это я, извернувшись, врезала ему пяткой в солнечное сплетение. Ишь ты, постели ему захотелось! Казанова недоделанный!..

– Прибью! – отдышавшись, взревел оскорбленный варвар, бросаясь на меня. Никогда не думала, что у меня такая быстрая реакция!.. Взбешенный кочевник гонял меня по всему лагерю, но поймать никак не мог – его, как тяжелый крейсер, заносило на поворотах, а я, визжа от души, проскакивала даже под брюхом у обалдевших лошадей, пряталась за спинами ухмыляющихся воинов… нет, дружочек, нас голыми руками не возьмешь! Не на тех напал! Я, к твоему сведению, один из лучших нападающих нашей дворовой сборной по футболу, и у меня та-акой опыт… Гикнув, я с разбегу прыгнула через потухший костер. На этом, собственно, мое везение благополучно и кончилось… потому что кто-то – узнаю, кто, задушу своими руками! – подставил мне подножку. Вследствие чего я ласточкой пролетела пару-тройку метров и, вспахав носом каменистую землю, рухнула. Что и говорить – озабоченный варвар не преминул этим воспользоваться…

– Убери конечности, солдафон! – орала я, безуспешно пытаясь вырваться из железных тисков. Ну и ручищи! Задушит ведь, гад… – Мы-ыш!.. Сделай же что нибу-удь…

– Да что я могу? – нервно огрызнулся взъерошенный питомец. – Он же меня на одну ладонь положит, другой прихлопнет!..

– У-у… – придушенно захрипела я, чувствуя, что в глазах начинают гаснуть лампочки…

Кочевник внезапно завопил и ослабил захват. На моем плече плевался Мыш:

– Они хоть иногда моются?! Тьфу ты, полный рот всякой дряни!.. Прощай, кислотно-щелочной баланс… А-а-а, мама-а!..

Окончательно сорвавшийся с цепи варвар схватил моего защитника за хвост, швырнул на землю и поднял тумбообразную ногу… У меня аж в глазах потемнело. Плохо соображая, что делаю, я кошкой прыгнула ему на спину. Не ожидавший нападения сзади, кочевник закачался и грохнулся со всей высоты своего роста… Я плюхнулась на него сверху и заломила ему правую руку.

– Ну все, дуболом… – рычала я, – сейчас ты у меня землю жрать будешь!.. Да я тебя… да я тебе!..

Воющий от боли варвар замолотил левой рукой по камням:

– Пусти!.. А-а, пусти, бешеная!.. Сми… смилуйся, я больше не буду-у…

– Конечно, не будешь… – не прекращая экзекуции, я ощутимо пихнула поверженного врага коленом в бок, – трупы – они тихие!!

– Что здесь происходит? – раздалось над нами. Я подняла голову – рядом стоял удивленный донельзя Таврус.

– Эта ненормальная хочет меня убить! – жалобно вякнул снизу убийца крыс. Я ухватила его за волосы и впечатала физиономией в землю:

– Хорошенькие у вас тут порядки! Шагу не ступишь без телохранителя!.. А кто мне теперь Мыша вернет?! Что, молчишь, гад, молчишь, да?!

Острые коготки вскарабкались мне на плечо.

– Да ладно, мать, – проговорил целый и невредимый Мышель, дыша мне в ухо. – Вот он я… но как ты его, а?! По ящику бои без правил – дешевая подстава!

– Так ты живой?! – Я оскорбилась до глубины души.

– А ты думаешь, пусть я бы лучше умер, да?! – в свою очередь возмутился мой живчик, – Хозяйка, на фиг!..

– Простите, – вклинился Таврус, – как я понимаю, вопрос улажен? Твой завтрак готов, предводительница, и если ты соблаговолишь встать…

– Кто?! – ахнул лежащий бревном кочевник. – Предводительница?! Откуда?!

– От верблюда! – мстительно сказала я, соскакивая со спины громилы. – Головой думать надо, а не… другим местом!

– Ты вчера все проспал, – сердито проворчал бородач. – Это – посланница Ареса.

– Ой, горе мне!.. – схватился за голову недалекий сладострастник. – Откуда же мне было знать? Только не убивайте!..

– Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка!.. – Я махнула рукой. – Вставай уж! Но если еще раз…

– Понял, понял! – обрадованно закивал тот, поднимаясь и отряхиваясь.

Я милостиво кивнула и направилась за Таврусом к своему шатру. Черт с ним, после завтрака умоюсь…

Зажаренного на углях зайца мы с Мышом слопали в пять минут. Крыс уселся мне на колено чистить блестящую от жира мордочку, а я, полная сытого благодушия, развалилась на шкурах. Терпеливый Таврус, увидев, что мы закончили, бодренько приподнялся:

– Теперь мы можем выступать?

– Да подождите, ну ей-богу… – На полный желудок меня потянуло в сон. – Ну куда вы так торопитесь?

Он удивленно приоткрыл рот, и я замахала руками:

– Нет, что в бой – это ясный-красный!.. А куда? А с кем?.. А за… ну, зачем – это понятно – мстить. Я вчера так поняла – за безвременно ушедшего вождя?

– Да.

– Прямо вот сию секунду?

– Да.

– А где тот, кто его укокошил? Где главная ставка вражеского командования? Карта местности с красными крестиками?.. Что доносит разведка?..

– Ну, э-э…

– Сестренка, да не грузи человека, – оторвался от утреннего туалета Мыш, – он и так, кажется, кроме слова «разведка», ничего не понял…

– Не мешай стратегу! – цыкнула я. – Короче, любезный, где логово вашего… нашего заклятущего врага?

– На юге.

– А точнее?

– Южные Пещеры.

– Угу… и далеко они отсюда?

– Около месяца пути.

– Скоко?! И к чему тогда, скажите пожалуйста, так торопиться?! Будить меня в такую рань?!

Кочевник развел руками. Я горестно вздохнула:

– Ладно… Так, говоришь, он в Южных Пешерах?

– Этого я не знаю. Скорее всего – еще нет. Это очень далеко, а он всего неделю назад покинул степи. Если мы поторопимся, то, может быть, успеем нагнать Деймера до того, как он достигнет Пещер.

– А зачем?

– В Подземелье его ждет подкрепление, в десять раз большее, чем его действующая армия. Ей-то мы уж точно не сможем противостоять. Один Деймер чего стоит!..

– Да кто он, в конце концов? – Во мне проснулось здоровое женское любопытство: – Знаете что, любезный, расскажите-ка мне о вашем мире! И о Деймере! Да поподробнее…

Таврус опустил плечи и нехотя заговорил. И вот что я узнала.

…Еше с давних пор этот мир разделился на два культа – Солнечный и Лунный. Предки Тавруса поклонялись Солнечному – светлым богам небес, земли и воды, как большинство людей. Они пахали землю, выращивали скот, и вся эта благодать длилась бы еще многие и многие годы, если бы на безмятежной земле не вспыхнула братоубийственная война – равноправие устраивало не всех… С появлением самозваных королей сплоченный народ начал дробиться на племена, воюющие с соседями, появились доносы, ложь, ненависть, и гармонии не стало. В общем-то, обычное историческое развитие событий, но мне судить проще, нежели Таврусу… Потом, конечно, все устаканилось: власть короля в конце концов признали данной от Бога, появилась августейшая династия, все постепенно привыкли, тем более что к христианской вере никого насильно не принуждали: хочешь – верь, хочешь – не верь. Так что половина населения осталась язычниками, все еще поклоняющимися культу Солнца.

Но где свет – там обязательно есть тень… Таврус был еще совсем юношей, когда их селение было выжжено дотла конными воинами в остроконечных шлемах, смуглолицыми, невысокими, с узкими раскосыми глазами. Они даже не столько грабили – к этому уже привыкли – сколько убивали. Женщин, стариков, детей – не щадили никого… Чудом спасшийся Таврус, которого отец за какую-то провинность запер в подполе, сходил с ума, слыша над головой топот, крики, плач, и не зная, что происходит. Разоренное селение он увидел уже к вечеру, когда выбрался-таки из погреба, насилу сумев открыть крышку, которую завалило досками. После представшей перед ним картины бойни, где вперемешку лежали тела односельчан и захватчиков, он не смог уже вернуться к нормальной жизни. И он был не один такой – почти весь нынешний лагерь состоял из подобных ему «отказников» с перевернутой душой, которым уже не было места среди поклоняющихся Солнцу. Но и к Лунному культу – культу недочеловеков, убийц, которых представляли узкоглазые воины, они не примкнули. Они обратились к Аресу – богу войны. Просто войны как таковой – не добра со злом, и не наоборот…

Три сотни кочевников балансировали на грани Света и Тьмы, не отдавая предпочтения ни тому, ни другому. Жили, само собой, в основном грабежами. Арес выбирал им вождей, и племя воинственных кочевников, на которое другие опасались нападать в открытую, колесило по бескрайним степям, считая их своим домом… до поры до времени. Возможно, постоянные войны нарушили хрупкое равновесие в мире, потому что Зло взяло бразды правления в свои руки. И началом этого стал Деймер – Черный Воин Подземелий. Шли слухи, что могущество его безгранично, сила огромна, а армия непобедима. Он появлялся, когда его никто не ждал, наносил удар и исчезал, оставляя за собой сожженные города и землю, пропитанную кровью. Он нес Зло, сея вокруг ужас и смерть… Кочевники не вмешивались в эту войну – им было наплевать и на тех и на других. Было. Пока темные силы Деймера не столкнулись с ними на узкой дорожке. Битва была недолгой… Торосар сложил голову под мечом самого Деймера, но часть племени все-таки уцелела. После того как войско потеряло командира, армия Черного Воина ушла дальше, не оборачиваясь, – по всей видимости, они торопились и не стали добивать раненого зверя – всем известно, что без вождя кочевники становятся просто толпой, не способной оказать серьезного сопротивления…

– И вы их не догнали?! – увлекшись рассказом, ахнула я, приподнявшись на ветках. – У вас на глазах зарубили вождя… а вы позволили этим выродкам сбежать?!

– Не сбежать, а уйти, – тяжело вздохнул Таврус– Деймер никогда не убегает. Тем более вести нас в бой было уже некому…

– Испугались, да? – завелась я, – Небось ваш Торосар – не единственный достойный воин! Нечего лапки было опускать! Он же не испугался!

– Он был предводитель! Ему не положено!

– Никому не положено! Вы солдаты или кто?!

– Мы не трусы!!

– Ага, конечно, – аж в глаза бросается! – Я схватилась за сигареты. – Вы все – ходячие комплексы неполноценности!.. Молчать! – Я топнула ногой, когда он попытался что-то сказать. – Я не закончила! Значит, говоришь, этот Деймер весь из себя крутой и неслабый? Конечно, мирное население топтать – особого ума не надо! Но вы-то, вы – воины! Позор!

– Это было бесполезно! Мы просто полегли бы под его натиском! Нас было всего около трехсот человек…

– А их?

– Две тысячи!!

– А… Сколько?.. – Я сбавила обороты. – Две… тысячи?..

– Да!

– Так ты мне, значит, предлагаешь эти две тыши догнать и…

– Нет. – Он помотал головой: – Я же не сумасшедший! Сначала мы пойдем в Гринмор и попытаемся попросить подмогу у его величества царя Кирия. С помощью его армии еще возможно остановить Деймера, пока он не дошел до Южных Пещер. В противном случае…

– Стоп-стоп-стоп! Поняла, дальше пугать не надо…

Я в отчаянии задымила «Мальборо». Ой, как все плохо, оказывается! И злодей этот вселенский – ну совершенно некстати… Не знаю даже, что и делать, но… могу сказать сразу – одна теперь в этой зоне вооруженного конфликта я ни за какие коврижки не останусь!.. К царю, говорите? С превеликим удовольствием! А там, глядишь, все как-нибудь утрясется…

– О'кей! – преувеличенно бодро наконец проговорила я. – Мстить так мстить! А то, правда, зарвались совсем. Люди гибнут!.. Пора брать коня за рога…

– Спокойно, сестренка! – заволновался Мыш, взбираясь по одежде ко мне на плечо. – Это ты под впечатлением… это пройдет… вон, у самого аж хвост дыбом и уши чешутся!.. Ну куда ты полезешь? Ты даже тараканов на кухне вывести не можешь…

– Отвали! – сердито сказала я. – Что хочу, то и делаю! И вообще, может, я давно мечтала кому-нибудь морду набить…

– И объект подходящий?.. – с издевкой прошипел хвостатый. – Да ты в своем уме, Стаська?

– В своем! – не желая признаться перед Таврусом в своем истинном отношении к проблеме, отрезала я, щелкая крыса по носу. – А если тебе что-то здесь не нравится – свободен…

– Куда я свободен? – взвыл тот. – В чистом поле кинешь?..

– Сам решай.

Он надулся, как мышь на крупу, и буркнул:

– Крысы – они верные, даже если хозяева у них с левой резьбой по всему периметру головного мозга.. Довольна, да? Че улыбаешься?!

Я ласково пощекотала ему шею и повернулась к варвару:

– Ну, что? Седлайте коней, полковник. Уломали…

– Вы с ума сошли! Я на него не сяду!.. Здоровенный, рыжий в белых пятнах тяжеловоз, всхрапывая, топтался на месте, кося на меня карим глазом. Под лохматой шкурой буграми перекатывались мышцы. Он прядал ушами и дергал тяжелой мордой, выгибая шею. Страсть господня!.. Да такой мастодонт меня копытом пришлепнет, а потом скажет – так и было! Не подумайте, я лошадей люблю, я даже в средней школе конным спортом занималась… но это же ужас! Я его просто боюсь!

Таврус, что держал коня под уздцы, развел руками:

– Других лошадей нет, эта – единственная свободная. Сам Торосар не брезговал…

– Слушайте! – возмутилась я. – Прекращайте при каждом удобном случае тыкать мне в лицо вашим покойным вождем!.. И так понятно, что мне до него– как до Африки пешком. А насчет лошадки – увольте!.. Вон, как смотрит…

– Вы не любите лошадей?

– Обожаю! Но конкретно на эту особь мои чувства не распространяются!..

– Слушай, – зашептал мне в ухо Мыш, – а может, и ну их?.. Дубье дубьем, никакой культуры, кроме проблем ничего от них не дождешься! И это копытное… что-то оно мне не нравится…

– Таврус, – предложила я, – а может быть, как-нибудь без жертв обойдемся?.. Ну, пусть меня кто-нибудь вторым пассажиром к себе возьмет!

– Вождю не пристало!..

– Понятно…

Я втянула голову в плечи и шагнула к коню. Он оглушительно заржал, взрывая копытами землю, клочья травы полетели в разные стороны… Собрав остатки воли в кулак, моя светлость сделала еще один шаг вперед. «Спокойно, Стася, спокойно… не съест же он тебя, ну?.. В крайнем случае – затопчет…» Полумертвый от страха Мыш, зажмурив глаза, замер у меня на плече серым облачком. Таврус сунул мне в руку поводья и… смылся, оставив бедную предводительницу один на один с этим ужасом! «Ужас» выжидательно смотрел на меня сверху вниз. Я положила ему руку на шею и сказала, глядя прямо в глаза:

– Давай по-честному. Я тебе не нравлюсь, ты мне тоже. Но придется потерпеть! Я теперь тутошний предводитель, и если ты меня сбросишь…

По наглой рыжей морде было видно, что сбросит. Причем – не без удовольствия… Сзади послышались смешки. Так, издеваются… Все надо мной издеваются – даже лошадь!.. Я сдвинула брови и дернула повод на себя:

– Короче, так – стоишь смирно и не дергаешься. Попробуешь возникнуть… сам виноват! И не говори потом, что я не предупреждала.

Коняга пренебрежительно фыркнул – мол, да что ты мне сделаешь?.. «Ах, что я сделаю?!»

– На колбасу пущу! – рыкнула моя светлость. Конь удивленно прижал уши.

– И нечего тут!.. – я прислонилась лбом к упрямому лбу животного. – Привыкай. Не знаю, как с тобой Торосар обращался, но обещаю – будешь пай-мальчиком, не пожалеешь! Овса – от пуза, кобылки– на выбор!.. Слово командира. Вопросы есть? Нет? Стало быть – по рукам?..

Мерин покосился на отряд, прикинул что-то в уме и… кивнул! Честно, не вру, натурально кивнул! Я уже хотела удивиться, но потом передумала: в этом странном мире все вверх тормашками. Крыс ведь разговаривает, так почему бы и этому лохматому не понимать человеческую речь? Да запросто!

– Ну что, мой ночной кошмар, – я потерла руки, – значит, договорились!

На слове «кошмар» конь с интересом дернул ухом и внимательно посмотрел на меня.

– Кошмар? – повторила я. – А что, славное имечко. Ты как считаешь? По-моему, ничего, грозно…

Он гордо выгнул шею. Значит – понравилось. Вот и ладушки.

Пыхтя, как паровоз, я с третьей попытки оседлала лошадь. Уселась поудобнее в жестком седле и слегка натянула повод. Конь развернулся грудью к кочевникам. Мышель осторожно открыл глаза и осмотрелся.

– Ф-фу, – шумно выдохнул он, – Ну надо же, живы вроде!.. Что ты ему там наплела?

– Не наплела, а пообещала…

– Угу!.. Я так и понял, – Мыш посмотрел на отряд. – Ну че, начало неплохое, вперед, что ли?.. Народ заждался!

Я махнула рукой Таврусу. Он подъехал к нам.

– Не горбись! – зашептал крыс. – Спину выпрями, блин, люди же смотрят! Давай-давай, предводитель ты или нет?.. Грудь колесом…

Тряхнув плечом, я постаралась изобразить из себя бравого полководца. Не знаю, что получилось, но Мыш затих.

– Таврус, – повернулась я к бородатому варвару, – так куда мы направляемся?

– В столицу. – Он махнул рукой в сторону леса. – Деймер все равно движется в том направлении.

– Ясненько. – Я поворотила коня. – Ну что же, двинули!.. Только вы уж, любезный, держитесь рядом. На всякий случай…

Вытянувшись клином, наш отряд вошел в лес. Движение пришлось замедлить – копыта лошадей застревали в корнях, выходящих на поверхность земли. Тяжеловоз шел легкой рысцой, Мыш дремал у меня на плече, и никто не мешал думать. А думать было о чем. Хотя бы – как мне отсюда все-таки выбраться?.. Ясно, как божий день, что в этот мир меня забросила древняя книга. И, наверное, не просто так – видно, что-то я такое сделала!.. Знать бы, что и как оно работает… Ох, академик, академик! Что, трудно было вложить между страниц бумажку с предупреждением? Или он сам ничего не знал о возможных последствиях?.. Вопросы, вопросы… и ни одного ответа. Книга осталась там, дома, и как вернуться – я не имею ни малейшего понятия. Сидеть бы сейчас в кинозале, рядом с красавчиком Юрой… о котором, кстати, я почему-то совсем не думаю! Странно… с глаз долой – из сердца вон? Ой загадочная женская душа – иногда сама на себя удивляюсь!.. Ладно. Как бы то ни было, коварный экс-возлюбленный меня кинул, и теперь я трясусь в седле, во главе отряда обиженных варваров, которые собираются надрать… уши врагу, которого я лично ни разу и в глаза не видела… И на которого мне, в общем-то, наплевать. И с которым, если быть честной, я драться не собираюсь! Что у меня, не все дома, что ли?! Не-ет, друзья мои рогатые, не мое это дело! Вам этого, конечно, не объяснить, но, надеюсь, царь меня поймет. И освободит от сомнительного удовольствия повторить судьбу бывшего вождя кочевников…

На сих предательских мыслях меня прервали. Конь подо мной резко остановился, нервно переступая с ноги на ногу. В чем проблемы?.. Я подергала поводья – он не шелохнулся, только повернул голову и укоризненно посмотрел мне в глаза.

– А лошадка права, – сказал Мыш, втягивая острым носом воздух. – Похоже, впереди нас ждут.

– Кто?

– А то я знаю?! Но запашок… тот еще! Не, это не люди… люди так зубами не клацают…

Мое богатое воображение сразу услужливо нарисовало, кто или что могло притаиться в зеленой гуще леса… Так, что-то мне это не очень нравится!

– Таврус! – позвала я.

Тишина.

– Ага, – упавшим голосом пискнул мой крыс– «Таврус»… Ищи ветра в поле!

– Что?! – Я завертелась в седле. Никого! Где эти подонки?! Да как они посмели меня здесь бросить?!

– Знатное кидалово! – констатировал хвостатый. – Мы за них, значит, голову на плаху, а они – вон как?..

– Мыш, я боюсь!

– Спокуха, сестренка, – преувеличенно бодрым тоном ответил он. – Кривая вывезет… Оружие есть?

– Да, вот… – Я отстегнула от ремня тяжелый металлический шар с шипами на короткой цепи. – Кистень. Таврус, предатель, перед отъездом сунул… А толку?! Я с ним обращаться не умею!

– Сейчас научишься, – как-то слишком спокойно заявил Мышель, карабкаясь ко мне на голову. Конь заржал и ударил копытом в землю.

Из-за поваленного дерева прямо на меня выскочило нечто волосатое, смутно напоминающее обезьяну грязно-зеленого цвета. Глаза существа горели желтым, с мелких, но длинных и острых клыков капала слюна. Роста в нем было, самое большее – метр. По крайней мере, мне так казалось с лошади… Следом за первым появилось второе. Потом – третье. Потом – еще и еще. Злобные уродцы кидались на коня, будто не ели неделю как минимум. Жеребец, злобно храпя, раскидывал их в стороны меткими ударами тяжелых копыт. Мое участие в драке сводилась к однотонному визгу…

– Во-оздух!.. – завопил Мыш, вцепившись всеми лапами мне в волосы. Я задрала голову – и полетела с лошади, сбитая прыгнувшей с дерева тварью. Та, радостно вереша и скаля зубы, попробовала было вцепиться мне когтями в горло, повалив на землю… и, несомненно, преуспела бы, если б верный крыс, яростно шипя, не хлестнул агрессора прямо по глазищам своим собственным хвостом… нет, все-таки у него в роду когда-то были вараны!..

Воспользовавшись моментом, я вскочила на ноги и, размахнувшись, отоварила тяжелым кистенем зверушку по голове. Она тихо хрюкнула и свалилась в траву. Другое дело!..

– Следующий! – заорала я, раскручивая над головой цепь. – А ну, налетай, торопись, каждому рискнувшему – совершенно бесплатно в подарок по тыкве!!

Кистень свистел, ряды противника быстро таяли, валясь попарно. У меня на голове бесновался Мыш:

– Что, съели, варежки зеленые, чучела ходячие?! А кто это у нас такой нетерпеливый?.. Оп! Ниче, полежишь – поумнеешь… Ах ты, чмо индийское, и ты тоже хочешь?.. Скушал? Понравилось? Молчит, значит, понравилось… Стаська! Слева!.. Умница, дочка, возьми с полки пирожок… а ты куда, страх божий? Это я не тебе! Что?! Ты – плеваться?! Братва-а! Мочи этих кошек драных! Семь раз об дверь, один раз об рельс…

Все закончилось так же быстро, как и началось. Последние трое или четверо «обезьянок», поджав хвосты и завывая, скрылись в чаще, бросив недобитых товарищей на произвол судьбы, то бишь в данном конкретном случае – на мой произвол. А, да ну их, пусть валяются… противно!

– Ну что, корешки? – деловито предложил Мыш. – Шкурки поснимаем?..

– Зачем? – Я покосилась на валяющийся под ногами комок зеленой вонючей шерсти, который минут пять назад попытался укусить меня и понес заслуженную кару в виде удара свинцовым шаром по зубам.

Мышель неопределенно махнул хвостом:

– Ну как – зачем?.. А трофей? Наладим производство дубленок модного цвета… с руками оторвут, я тебе говорю, как доктор доктору!

– Вот что руки нам за такое пообрывают – это уж точно! – поморщилась я, представив себе «шубку». – Эй, Кошмар! Ты как там? В порядке?

Конь, брезгливо переступая через тушки волосатых монстриков, подошел ко мне и ткнулся бархатными губами в висок. Я потрепала его за гриву:

– Пошли отсюда, что ли?..

Я снова влезла в седло и огляделась. Мындер, оставивший в покое мои бедные волосы, сполз на плечо.

– Легко сказать – «пошли»… Вокруг одни деревья… «Куда ты завел нас, мужик бородатый?.. – фальшиво пропел он, безбожно переврав оперу „Иван Сусанин“. – Отстаньте, бандюги, я сам заблудился!..»

Конь насмешливо фыркнул. Крыс надулся и затих. Я собиралась с мыслями. Вечер не за горами, и в лесу, населенном такими милашками, как те, что на нас напали, ночевать мне совсем не улыбалось. Кроме того, оч-чень хотелось задать пару вопросов милому другу Таврусу (чтоб он пил один кефир, Иуда!..). И если он решил, что может спокойно подвести меня под монастырь и сбежать, то глубоко ошибается! Потому что женщина – хрупкое, нежное, беззащитное существо… от которого невозможно спастись!

Вытоптанную сотней конных воинов тропу в лесу найти было делом пяти минут. И ведь как тихо слиняли, мерзавцы, не то что я – даже чуткий Мыш не услышал!.. Ничего, все равно найду. А когда найду…

Тропа вывела нас к пыльной проселочной дороге. Лес остался позади, а мы, перейдя дорогу, оказались в поле. За ним виднелась небольшая деревенька – в небо уплывал сизый дымок из печных труб, лаяли собаки, изредка слышалось лошадиное ржание. Судя по примятой луговой траве, кочевники из леса направились именно туда. Ну, хорошо!.. Надеюсь, они там задержатся…

Распугивая мирно пасущихся на лугу овец, мы поскакали к деревне. Скакал, понятное дело, Кошмар, но это не суть… Поселок казался небольшим только издали – домов было явно больше сорока, кроме того – маленькая беленая церковь, перед церковью – чисто выметенная площадь. По узкой улочке шли две болтающие девушки в опрятных платьях с длинными юбками и белыми передниками. Волосы девушек были скромно убраны под чепчики. Светловолосый широкоплечий парень чинил упавший забор. Такая вот пасторальная картинка. Идиллия!..

Кошмар разогнался и, подняв тучу пыли, эффектно затормозил прямо посреди площади. Девушки замерли столбом, вытаращив глаза. Парень уронил только что поднятый забор обратно на землю.

– Добрый день! – вежливо поздоровалась я. – Вы не подскажете, где я могу…

Девушки дружно завизжали и, подхватив юбки, дунули к открытым дверям церкви. Полоумные! Что это с ними?.. Такое ощущение, что черта увидели… Ненормальные селянки влетели внутрь храма и захлопнули за собой створки дверей. Парень, который, бросив забор, стартанул вслед за ними, но не успел, замолотил в двери кулаками, истошно вопя:

– Пустите, пустите меня! Убиваю-ют!

Я спрыгнула с лошади и направилась к церкви. Белены они объелись, что ли?..

– Слышь, псих! – позвала я. – Ты чего? Нервы шалят – так ведь лечить надо…

– Сгинь, дьявол, сгинь! – неистово крестясь, заорал он во всю мощь своих легких. Меня чуть не сдуло!

– Сам сгинь! – обиделась я. – Чего орешь?! Аж уши заложило! Режу я тебя, что ли?..

Паренек спал с лица и почти перестал выделяться на фоне белой церковной стены:

– Н-не надо м-меня резать!..

– Ой, да кому ж ты нужен?! Мне всего-то и надо – спросить одну вещь!

– Ты не получишь мою душу! – забубнил непонятливый. – Я христианин!

– Я тоже! – рявкнула моя светлость, вконец выведенная из терпения. – И что теперь?! Что ты мычишь?.. А ну, встать смирно и на все вопросы отвечать членораздельно!.. Что покраснел, это термин такой…

– Одно слово – деревня! – пренебрежительно брякнул с плеча Мышель.

И зря он вообще пасть раскрыл… Потому что психика у паренька оказалась ни к черту. Он побледнел еще больше, если такое вообще было возможно, и мешком рухнул на крыльцо, закатив глаза.

– Мыш, блин! – выругалась я. – И какого?! Кто мне теперь ответит?.. Эй, девушки!..

– Сгинь, нечистый! – ответил дрожаший голосок из-за двери.

– Почему – нечистый?.. Я умывалась… утром… Ну подумаешь, запылилась чуть-чуть! Сразу обзываются… Короче – не видали вы тут случаем небольшой отряд кочевников?

Из-за двери послышалось перешептывание, и уже другой женский голос радостно доложил:

– Видели! Они в кабаке гуляют! Туда иди!..

– А нас не трогай, – торопливо добавил второй голос, – зачем мы тебе? Их же больше!

– И все – язычники!

– Вот спасибочки, – облегченно вздохнула я и отошла от дверей. Прав Мыш – деревня она и тут – деревня! Ничего толком от них не добьешься… и почему эти балбесы обзывают меня «нечистым»? Рогов у меня нет, хвост по земле не волочится… а что лицо черное – спасибо Кошмару, любит почем зря пыль поднимать. Похоже, мне попалась лошадка с завышенным самомнением и любовью к дешевым спецэффектам…

– Ну-с, – я взяла коня за повод и огляделась, – и где тут у них кабак?..

Мыш тренированно принюхался и сообщил:

– Строго налево!

– Ну и нос у тебя! – восхитилась я.

– Да что там… – засмущался хвостатый, – подумаешь, пустяки… А вот, к примеру, хочешь – скажу, что они там пьют?

– Ну?..

– Пиво!

– Пи-иво?! – У меня аж дух захватило. Значит, я тут одна-одинешенька скитаюсь, непоенная-некорм-ленная, а эти… мягко выражаясь, грубо говоря, предатели там пиво хлещут?! Ну, все. Пришел конец моему ангельскому терпению!.. То, что они меня в лесу бросили, еще можно было бы простить, а вот то, что на пиво не позвали – вот за это, граждане присяжные заседатели, в песок с головой закапывают!

Кабак мы отыскали быстро – гогот, женский визг и стойкий сивушный аромат за сто метров оповещали о наличии в этих краях питейного заведения. Заведение сие было одноэтажным, приземистым, с маленькими слепыми окошками и немного покосившейся (видимо, от частого открывания) деревянной дверью. Во дворе, привязанные к бревну, стояли лошади. Те, что не поместились, стреноженные, щипали травку за оградой. Я отпустила Кошмара, похлопав его по спине:

– Ну, малыш, вперед! Выбирай любую, отдыхай, развлекайся… Кстати, вон та блондинка как раз от остальных отбилась!.. Соображаешь?

Конь с самым похабным выражением морды подмигнул мне и развязной рысцой потрусил к хорошенькой снежно-белой кобылке.

– Ну и кобель! – одобрительно высказался Мыш.

– Какой же он кобель? Он – мерин…

– Хрен редьки не слаще… – фыркнул серый приятель, – он длиньше!..

– Фу, Мыш, пошляк неприличный! – Я ухмыльнулась и зашагала к кабаку. Так, где тут друзья дорогие?..

Дверь услужливо распахнулась под ударом моего ботинка. Я остановилась на пороге, оглядывая злачное место. Замечательно, девушки меня не обманули – вся честная компания, во главе с бородачом Таврусом, находилась здесь! Сквозь пелену табачного дыма я разглядела воинов, глотающих пиво из больших глиняных кружек, несколько девиц явно не тяжелого поведения – причем две из них сидели на коленях у того здоровенного балбеса, которого мы с Мышом отметелили сегодня утром… как же его зовут? Имя такое… алкогольное. А! Спиртус!..

Девицы визгливо хихикали, со всех сторон гремел хохот, солдатские плоские шуточки… «Веселимся, значит, да?.. Ну-ну…»

– Таврус!! – заорала я. Гомон стих, все головы повернулись в мою сторону

– Рады видеть… – приподнялся тот.

Я шагнула внутрь:

– Рады, говоришь?! А ну, иди сюда, скотина бородатая!.. Рад он мне, видите ли! А кто мне свинью подложил?! Кто меня в лесу бросил?!

Сжав кулаки, я неотвратимо надвигалась на изменника. Он сполз с лавки и попятился:

– Так ты ведь… это самое…

– Я тебе сейчас покажу – «это самое»! Какого черта?!

– Дык… – промямлил он. – Ты все равно живая!

От такой наглости у меня даже дар речи пропал. Я зажала Тавруса в угол и вцепилась обеими руками в пышную бороду:

– Ты тут, значит, пиво трескаешь, а я должна за всех отдуваться?! Пусть меня эти зеленолапые загрызут, да?!

– Их было всего около полусотни, не больше! – отбивался он. – Ничего же не случилось!

– Так ты… знал?! Знал, гад?! – взревела я. – И смылся?!

– Но ведь я же…

– Молчать, когда с тобой начальство разговаривает! Что, вождей у вас много, да? Избавиться решили?! Мыш, держи меня, или я его сейчас убью…

– Убивай, других найдем, – процедил крыс. – Контракт не подписывали, аванс не получали… чего терять-то?..

– Тоже мне!.. – раздался нетрезвый бас справа. – Вождь!.. Девка подзаборная!

Та-ак… Я отпихнула Тавруса и медленно повернулась на голос. Ах, вот мы как заговорили, недобитый ты мой?.. Варвар по имени Спиртус нагло ухмылялся в усы. Остальные, изрядно подогретые местными коктейлями, заржали. А напрасно… Я и так была не в лучшем расположении духа, а теперь!..

Кувшин, полный пива, со свистом въехал в лоб нахалу. Девицы, сидящие у него на коленях, с визгом кинулись в стороны. Кто-то из воинов начал подниматься со скамеек…

– Мужланы! – орала я, раздавая удары направо и налево и швыряясь всем, что попадалось под руку. – Козлы рогатые! Против кого бычите? А ну, сидеть!

Они не послушались. А ведь я предупреждала, честно!.. Сами виноваты…

– Наподдай! – прыгал по плечу Мышель. – Покажи им, мать, кто в этом стойле хозяин!

К стенке с открытым ртом прижалась какая-то чумазая девчушка. В руках она держала деревянную лохань с помоями. Я, недолго думая, выхватила у нее ее ношу.

– А теперь, – командовал хвостатый, – прямой наводкой – по мордасам сковородкой!!

Сковородка не понадобилась… Чан с вонючим содержимым, описав полукруг и облив бунтовщиков «всеми ароматами Франции», врезался в живот кому-то самому ретивому и, отрикошетив, грохнулся Таврусу на голову по самые плечи. Я вскочила на стол:

– Кто еще хотел что-то сказать?

«Поле брани» благоразумно молчало…

– Воины, тоже мне! Мужчины, блин, настоящие!.. Да идите вы всем отрядом… знаете куда?.. Я тут… а вы… да ну вас к черту!

Я спрыгнула с импровизированной трибуны и, не оглядываясь, направилась к двери. Было обидно. Вот вам пожалуйста – ведь я именно по их многочисленным просьбам здесь оказалась! Одна, как перст, в чужом мире… а что теперь?..

Кошмар поджидал нас во дворе. Внимательно посмотрел на мою убитую физиономию и переглянулся с Мышом.

– Все, друг, – сказала я ему. – Можешь быть свободен.

– Фр?.. – изумился конь.

– Мы у них больше не работаем, – пояснил мой крыс. – Себе дороже!..

Я вздохнула и поплелась по дороге. Куда?.. А кто его знает – куда. Если быть честной с самой собой– они-то без меня обойдутся. А вот я без них – вряд ли… Местные от меня шарахаются, к средневековой жизни я не приспособлена, охотиться тоже не умею. А чем мне Мыша кормить?! Не говоря уж о себе… И ночь на носу. И спать негде. Я сунула руку в карман. Замечательно – в пачке осталась последняя сигарета. Все. Куда уж хуже?..

– Нет в жизни счастья, как в носу зубов! – констатировала я, поворачивая на площадь. Собравшаяся там сельская общественность глазела на меня, как на восьмое чудо света. «А, пусть смотрят… мне-то что?..»

Седой благообразный священник, держа в руках распятие, храбро шагнул мне навстречу.

– Изыди, демон огненноголовый… – начал он. Вот опять – двадцать пять! Что привязались? И так уже ухожу!..

– Послушайте, святой отец, – устало сказала я. – Хватит, а?.. И без вас жизнь хуже горькой редьки! Отстаньте, Христа ради!..

Обалдевший священник не нашел ничего умнее, как сунуть мне под нос крест. Все, достали!.. Я вырвала распятие у него из рук и топнула ногой:

– Ну?!

– Она не дьявол… – прошелестело в толпе. – Она взяла святой крест!..

– А вы чего ждали? Чтобы я в прах тут рассыпалась?.. Может, вы мне еще святой водички поднесете, в качестве дополнительной проверки?!

Я сунула деревянный крест обратно в руки священнику и пошла к лугу. «Что за люди, что за люди!.. Все норовят обругать последними словами, никто не верит…»

– Сейчас пойду – и утоплюсь, – пробормотала я. – Звери кругом одни… Что я им сделала?..

– Ты это… – забеспокоился крыс. – Ты это брось! Нашла из-за чего топиться! Из-за кучки необразованных аборигенов?!

Я не ответила. Какая разница, образованные они или нет?.. Все одно – деваться некуда…

Сзади послышался перестук копыт, и в затылок мне ткнулась лошадиная морда. Я обернулась.

– Кошмар?.. Ты чего?

Конь раздул ноздри и неопределенно фыркнул.

– Ты со мной? – удивилась я.

Конь секунду подумал и утвердительно кивнул. У меня защипало в носу от избытка чувств. Вот еще одно доказательство огромного преимущества животных над человеком – он меня не бросил. А мог бы…

– Нашего полку прибыло! – воспрял духом Мыш. – Ничего, ребята, прорвемся!

Я улыбнулась. Мышель кого угодно развеселит.

Втроем мы пересекли поле и увидели небольшую речушку, отливающую золотом в лучах закатного солнца.

– Топиться не передумала? – поинтересовался длиннохвостый.

– Вот еще!.. – хмыкнула я. – Не дождутся!

Мы спустились к реке. На берегу темнело большое бревно, видимо, выброшенное водой. Оттащив его подальше и приспособив под скамейку, я постановила – ночевать будем здесь!.. Кошмар натаскал хвороста, развели костер… ну, если вдуматься, не так уж все и плохо! Правда, хочется есть… Кошмару что – щиплет себе травку неподалеку, для него это не проблема. А мы с Мышом сели на диету. На вынужденную…

С реки тянуло вечерней прохладой. Я устроилась на бревне у костра, Мышель, развалившись у меня на коленях, задумчиво покусывал кончик хвоста.

– Ну, мать, – сказал он, – какие дальнейшие планы?

– Да никаких… – Я пожала плечами и, сунув в зубы сигарету – последнюю, вместо ужина, задымила. – В голове – просто вакуум. Утро вечера мудренее, придумаем что-нибудь… Может, районному колхозу нужна рабочая сила?

– Помидоры собирать? Вот радость!..

– Радость – не радость, а тоже вариант. Жить-то надо.

– Мысли масштабнее, сестренка! И забудь, я тебя умоляю, про общественно-полезные работы… Мы люди вольные, военные, что мы себе, место под солнцем не найдем?!

– По-моему, единственное, что тут можно найти, так это неприятностей на одно место…

– Пессимистка.

– Да какая уж есть.

Конь предупреждающе заржал, повернув голову, в сторону темного луга. Мы перестали болтать и насторожились. Кого это там принесло на ночь глядя?..

– Эй! – позвала я. – Чего надо?!

– Пожалуйста!.. – донесся до моих ушей испуганный девичий голосок. – Не бейте меня!

Из темноты, озираясь, вышла дрожащая девчушка лет пятнадцати. Кажется, я видела ее в харчевне. Лицо у нее было зареванное, а руки прижимали к груди корзинку. Да что я, изверг какой?!

– Не будет никто тебя бить, – успокаивающе сказала я. – Вот еще глупости. А ты что это по ночам шатаешься? Дома надо сидеть, не ровен час – обидит кто…

– Меня кочевники послали, – тихо проговорила она. – Вот… еду просили отнести.

– Так что ж ты сразу не сказала? – подскочил голодный Мыш. – Таши сюда!

Девочка в ужасе уставилась на говорящую крысу. Вечно он лезет, куда не просят! Сейчас грохнется в обморок, и что я с ней буду делать?..

– Не обращай внимания, – сказала я бедняжке. – Он, конечно, иногда разговаривает, но на самом деле ничего особенного – обыкновенный грызун…

– Я тебе этого «грызуна» еще припомню!.. – проворчал хвостатый.

– Цыц!.. Знаешь, – улыбнулась я, – иди-ка домой! Поздно уже…

– А как же?.. – Она вытянула вперед корзинку.

– Неси назад!

– Как? – округлила глаза гостья.

– Что?! – в свою очередь вытаращился Мыш. – Сдурела, Стаська?! Милая, не слушай ты ее, поставь корзиночку и иди, иди…

– Заткнись, Мындер! – велела моя светлость. – Они меня своими жалкими подношениями не купят!

– Ой, вы посмотрите, какие мы гордые!.. А я за что страдаю?! Есть хочу!

– На ночь вредно!

– Это тебе вредно, а мне – полезно!.. Дай корзинку!

Девчушка, открыв рот, переводила взгляд с меня на крысу.

– Эгоистка!..

– Раб желудка!..

– Кто, я? Сама за кусок мяса родину продашь!.. Это я еще про пиво молчу!

Я, изловчившись, заткнула хвостатому правдолюбу пасть носовым платком и с самой ласковой улыбкой повернулась к девочке:

– Иди, иди, мы тут сами разберемся!

– А… что же я им скажу?.. Прибьют ведь!

– Пусть только попробуют! – пообещала я. – Передай, что если хоть пальцем тебя тронут – рога по-отшибаю!

– Но у них… нету рогов!

– Есть… на шлемах…

– А… ладно… – Она прижала корзину покрепче к груди и исчезла в темноте.

– Кошмар! – позвала я. – Проводи ее до деревни, что ли. Темень непроглядная…

Конь ускакал. Мыш, красный от натуги, выплюнул наконец мой платок:

– Правду не заглушишь!..

– Да ладно тебе… – зевнула я. – Кто тут орал, что мы сами себе все найдем?..

– Я про место под солнцем, а не про еду!..

– Переживем.

– А, да что с тобой разговаривать… – Крыс отвернулся, перебежал на другой конец бревна и, сорвав травинку, принялся угрюмо ее жевать.

Вернулся Кошмар.

– Проводил?

– Фрр.

– Ну и хорошо… – Я снова зевнула. День выдался тяжелый, так что в сон клонило со страшной силой…

– Просыпайся! – дергал меня за нос Мышель. – Давай-давай!.. Утро на дворе!

– Отвяжись… – бормотала я, слабо отбиваясь. – Ну, сейчас… еще пять минут…

– Знаю я твои пять минут! – не отставал он. – Распахни глазки!

– Ну что ты пристал?.. – Я с трудом вырвалась из цепких объятий утреннего сна и села. Тело за ночь затекло. Из-за служившего мне подушкой бревна одеревенела шея.

Я с хрустом потянулась:

– И зачем надо было меня будить?.. Такой сон снился…

– Эротический? – отвлекся крыс.

Я щелкнула его по носу:

– Очень!.. Что за вопросы?!

– Ханжа… – фыркнул он, но, что-то вспомнив, посерьезнел: – Ты давай иди, умойся, там ждут.

– Кто?

– Ходоки…

– В смысле?!

– В прямом… Раскаявшаяся гвардия приперлась. Два парламентера. Вон, у тропинки мнутся, а остальные потихоньку к полю подтягиваются… Они еще на рассвете явились, челом бить за вчерашнее, но я тебя будить не стал.

– И правильно… – еще чего не хватало!.. Я хорошая девочка, когда сплю, я просто прелесть, когда просыпаюсь… но я такая стерва, когда меня будят! Поубивала бы всех, включая Мыша…

Умывшись, кое-как причесавшись и подведя глаза угольком из потухшего костра – за неимением другой косметики, я вышла на луг. Ну-с, и кто тут меня так хотел?..

Почти весь отряд собрался в поле – основная масса держалась в отдалении, а ко мне с самыми подхалимскими улыбочками подошли двое – помятый Таврус, от которого ощутимо несло помойкой, и толстый варвар по имени Спиртус с багровой шишкой на лбу – следом от меткого удара кувшином.

– Зачем пожаловали? – нелюбезно спросила моя светлость, скрестив руки на груди.

– Прости нас, неразумных! – в один голос возопили воины, отработанным движением бухаясь передо мной на колени.

Ну-у, совсем уже свихнулись – вчера дерутся, сегодня в ноги падают! Дурдом «Солнышко»…

– Да ладно, встаньте, – смилостивилась я. – Коротко и по существу – чего надо?..

– Вернись!

– Ага, бегу, роняя тапки! Чтобы вы мне снова поганку завернули? Нет уж, спасибо за предложение!.. Я уж как-нибудь так…

– Это была проверка, – извиняющимся тоном сказал Таврус– Я хотел вчера объяснить, а ты мне… на голову…

– И правильно! – встрял Мыш. – Я бы еще и не туда надел! Мы к вам всей душой, а вы?… Проверку удумали! Ни фига себе – проверочка! Еле отбились…

– Это ритуал! – чуть не плача, проговорил Таврус– Вождь племени должен в одиночку одержать свою первую победу!.. Нельзя нарушать традиции!

– Хорошенькая традиция! – взорвалась я. – А если бы меня съели?!

– Значит, ты не вождь…

– А как же воля богов и все такое?

– Ну… – потупил глазки варвар, – Не знаю… по крайней мере, боги еще ни разу не ошибались!

– Ага, и я – живое тому доказательство…

– Так ты вернешься? – воспрял духом бородач.

Я демонстративно задумалась, хотя горизонт событий виден был – четче некуда! Да, конечно, вернусь! Куда я денусь?! Что-то мне не особо понравилось спать на песочке… и есть, опять же, охота… и воо-обще… Только одно «но».

– Гарантии! – потребовала я.

– Что?..

– А то! Не верится мне, любезный, что теперь вы будете паиньками! Я девушка нервная, болезненная… а эти ваши традиции никакого доверия не внушают! Может, у вас там принято вождями жертвовать при каждом удобном случае? Одного-то уже угробили…

– Короче! – договорил за меня мой крыс. – Сейчас быстренько мастрячим договорчик – и за-ради бога, хоть к черту в пекло!.. Врубились? Или повторить?..

– Договор? – поднял брови Таврус. – Можно и договор… Спиртус! Принеси все, что нужно.

– Будет сделано! – Тот круто развернулся и припустил к остальным.

– Ну, раз все практически улажено, – сказала я, – тогда… Таврус, вы, случаем, не курите?

– Нет.

– Вот блин… – расстроилась я. Курильщики меня поймут: никотиновый голод – он хуже обычного… А что сделаешь? Сто раз пыталась избавиться от вредной привычки, но совершенно ничего не выходит! Сила воли – ни к черту…

– Но у Спиртуса есть табак!

– О! Это меняет дело.

– Я-то думал, – укоризненно сказал Мыш, – что ты хоть тут курить бросишь!.. Минздрав же предупреждает…

– Ой, только вот морали не надо, а?.. Когда ты кактусы лопаешь – я же молчу!

– Может, мне витаминов не хватает?..

– Да, конечно!.. Сказала б я, чего именно и где именно тебе не хватает…

– Ну и чего?! – набычился крыс.

– Ладно…

– Нет, ты скажи чего! Ты скажи!..

Вернулся запыхавшийся Спиртус, таща на плече объемный кожаный мешок. Вывалив его содержимое на траву, он выжидательно посмотрел на Тавруса.

– Приступай, – кивнул тот.

Я в недоумении уставилась на «предметы договора»– большую глиняную чашу, бурдюк с вином, короткий меч, секиру и несколько стрел.

– Не понял?.. – сказал Мышель. – Это еще что? А где листочек А4, золотой «Паркер» и печать? Ну, хотя бы сургучная… ну, пусть не «Паркер», а перо гусиное… ну, хорошо, на пергамент согласен в конце концов!.. Но, пардон, – что это?!

Спиртус наполнил чашу вином, опустил туда лезвие меча и секиру и протянул нам с бородачом по стреле. Я повертела свою в руках, мало понимая, зачем мне ее дали.

Таврус наконечником стрелы резанул себе по запястью. Из глубокой царапины потекли густые красные капли… «Мама!.. Он что, с ума сошел?!»

Кочевник опустил руку над чашей, и в бордовое вино закапала кровь. Спиртус, ничуть не смущаясь, повторил процедуру. Потом оба вопросительно посмотрели на меня.

– Э нет! – Меня слегка зашатало. – Вы что?! Я не самоубийца – вены резать!

– Ты хотела договор, – пожал плечами Спиртус, – мы согласны – пусть священная клятва дружбы скрепит наши сердца!..

– Не хочу!.. – пропищала я. – Это же… совсем уже!..

– Мы ждем, – сказал Таврус.

«Господи, грехи наши тяжкие! И вот скажите, пожалуйста, на какого пса мне вообще понадобился этот договор?!»

Я сжала зубы и чиркнула острым металлическим наконечником по руке. По запястью побежали быстрые кровяные дорожки. Стараясь не смотреть на весь этот ужас, я быстро занесла руку над чашей:

– Ну, давайте скорее!.. Стоят… сейчас скончаюсь от потери крови…

– Да скрепят союз этот силы, что нам неподвластны, – торжественно произнес Таврус. – И единым потоком течет эта кровь в наших жилах…

Он говорил, говорил… ей-богу, мне показалось, что этот поборник ритуалов решил меня уморить!.. Я зажмурилась и принялась мысленно считать до пятидесяти, потому что смотреть на чашу не было решительно никакой возможности… На тридцать шестой цифре кто-то перевязал мне руку мягкой тряпочкой. Я открыла глаза: Таврус, одобрительно улыбаясь, затянул на моем запястье узел и, взяв чашу обеими руками, сделал большой глоток. Передал Спиртусу. Тот тоже выпил и, в свою очередь, передал мне. «Дожили – уже начинаем пить кровушку!.. Ну да ладно, лучше не возбухать, а то еще одной такой экзекуции я точно не выдержу!»

– Это все, я надеюсь? – Моя светлость вытерла рот и вопросительно взглянула на них.

Спиртус кивнул:

– Теперь мы связаны священным договором о дружбе!

– Слава богу. – Я вручила ему пустую чашу. – Значит, мы теперь, типа, одной крови и так далее?

– Да!