20
По счастью, дворец находился рядом. В сопровождении почетного эскорта друзья приблизились к нему. Дворец, конечно, был хорош: резные башенки из белого камня, выложенные мрамором дорожки, какие-то арки, навесные мосты, многочисленные переходы, террасы. И все это великолепие было окружено дивными, благоухающими садами, наполненными разноголосым пением птиц. Из одной башенки раздалась заунывная песня какого-то местного певца.
– Это еще что такое? — недовольно бросил Илья. — Зухра так не поет!
– О! Друзья мои! Вам неслыханно повезло! Сейчас наступил час вечернего пения лучшего магрибского певца Кира Кора! И вы имеете редкую возможность насладиться его сладостным пением, — сказал Розенкранц и повел их дальше. — Представляете, какой теперь во дворце султана будет дуэт? — сказал он по дороге. — Ваша Зухра и наш Кир Кор! Уверен, на следующем «Кумарском базаре» они возьмут первый приз!
– Базар? — переспросил Яромир.
– О! Это такое песенное состязание, — пояснил коротышка.
Вскоре они попали в просторный зал с позолоченными стенами, украшенными замысловатым орнаментом в виде зверей и птиц. Узорный сводчатый потолок угадывался где-то далеко наверху. По углам зала стояли золотые статуи, изображающие невиданных существ, а у самой стены стоял роскошный золотой трон, на котором и восседал султан Магрибский Али ибн Бубенбей.
Увидев друзей, он приподнялся и, поправив золотую чалму на голове, заставил свои мясистые губы расплыться в людоедской улыбке.
– О! Друзья мои! Как я рад приветствовать вас в своем скромном жилище! Заходите, заходите. Не стесняйтесь... У меня тут все по-простому...
Султан трижды хлопнул в ладоши, и пустой до этого зал вдруг заполнился разнообразным придворным людом. В центр зала внесли огромный стол, заставленный всевозможными блюдами. Было тут и мясо, приготовленное по восточным рецептам, была какая-то рыба, был и безалкогольный напиток шербет, и халва тахинная. А виноград, наваленный крупными гроздьями, с большими, прозрачными, налитыми соком ягодами, так и просился в рот.
Али ибн Бубенбей снова хлопнул в ладоши, и стоящая в сторонке придворная знать тотчас умолкла.
– Этот стол, — сказал султан, — накрыт в честь моих дорогих гостей, великих богатырей, которые прибыли к нам на... определенный срок и уже успели несколько раз отличиться! Мой придворный певец Кир Кор сейчас в честь наших гостей исполнит свою песню, которую только что сочинил. Господа, поприветствуем придворного певца!..
Друзья недоуменно переглянулись. Все происходящее напоминало клоунаду.
– Сваливать надо отсюда! — тихо сказал Попович. — Чую я, тут нехорошим попахивает!
– Никуда я не уйду, пока не поем! — буркнул в ответ Муромец, не сводя горящих глаз с праздничного стола, который, казалось, вот-вот обрушится под тяжестью блюд.
Тем временем в зале раздались жидкие хлопки, и из-за ширмы вышел длинный и худой, как жердь, придворный певец. Черен он был настолько, что Яромир невольно присвистнул от удивления.
– Глянь, братцы, человека сажей вымазали!
– Ничего подобного! — возразил Попович. — Это негр!
– Кто?
– Негр, — спокойно повторил Попович, не сводя с певца любопытного взгляда.
Но едва только придворный певец раскрыл рот и затянул свою тоскливую до невозможности песню, как тут же по всей округе утробно завыли собаки. Слушать этот скулеж не было сил. И друзья все как один позатыкали уши. Придворные, судя по всему, тоже были не в восторге. Один султан Али ибн Бубенбей, казалось, испытывал какую-то особенную, садистскую, радость. Но песня оказалась такой длинной, что и он не выдержал, хлопнул в ладоши, и все из-за той же ширмы выскочили придворные стражники. Они отвесили певцу затрещину и утащили прочь.
– А теперь, — подал голос султан, — прежде чем начать пир, я должен честь по чести наградить наших гостей за предоставленный ими подарок! Подойдите же ко мне, чтобы я отблагодарил вас от всего сердца! Ну же, ну! — Султан уселся поудобнее и возложил правую руку на какой-то рычажок, торчащий из трона.
Друзья в который уже раз недоуменно переглянулись. Однако отказывать султану причины не было, и они толпой двинулись к трону.
– Странно он себя как-то ведет, — сказал Попович.
– Нормально, — отозвался Илья. — Лишь бы поскорей закончить с этой бодягой и на жрачку навалиться!
– А чего это у него за палка из трона торчит? На рычаг вроде похожа... — не отставал Попович.
– Тебе-то не все ли равно? — прошептал Добрыня. — Это же его палка, а не твоя!
Друзья сделали еще пару шагов, и Али ибн Бубенбей рванул рычаг на себя. В тот же миг пол под их ногами разъехался в стороны, а Муромец, Яромир, Добрыня и Алеша Попович полетели вниз на приличной скорости по гладкому желобу, словно с крутой горы. Они еще успели услышать довольный хохот султана и аплодисменты стоящих в стороне придворных.
– Нас предали! — запоздало воскликнул Муромец, скользя по гладкому туннелю вниз.
– Этот султан, оказывается, еще та сволочь! — крикнул летящий следом за ним Добрыня.
– Я вас предупреждал, что это ловушка, — донесся голос Поповича. — Теперь вот опять вляпались в историю!
– Братцы, да это же самые настоящие русские горки! — восхищенно пробормотал Муромец, набирая еще большую скорость. Длинный, идеально гладкий туннель поворачивал то направо, то налево; спустя несколько минут он вдруг резко оборвался, и богатыри друг за дружкой шлепнулись на пол.
– А ведь, если разобраться, здесь не так уж и плохо! — сказал Яромир, осмотревшись. Все они приземлились на большой стог соломы в подвал, очевидно предназначенный для заключенных. Кроме голых стен и окошка высоко вверху, тут больше ничего не было.
– Это в каком смысле? — буркнул Муромец.
– Ну, во-первых, здесь прекрасный сеновал и можно поспать!
– А во-вторых? — с улыбкой спросил Добрыня.
– А во-вторых, тут нет придворного певца! — сказал Яромир.
– Ей-богу, я готов был придушить его собственными руками! — признался Илья и даже показал, как бы это сделал. — Короче, если бы не стражники...
– Неужели ты смог бы придушить безоружного? — спросил Попович. — И у тебя поднялась бы рука?..
Илья, не задумываясь, тряхнул густой шевелюрой.
– Честное слово, прибил бы! Избавил Магриб от мерзавца. Подумать только, от его паршивого пения я едва не лишился рассудка!
– Впрочем... — чуть помедлив, сказал Попович, — если бы ты его не придушил, то это сделал бы я!
В ответ Муромец лишь усмехнулся и, проведя рукой по животу, пожаловался.
– Вот только жаль, поесть не удалось!
– Тебе бы только пожрать! — заметил Попович. — Ты вообще о чем-нибудь, кроме еды, думать можешь?
– Не-а, — признался Илья. — Не могу. Когда голодный — не могу!
– Ладно, братцы, что теперь делать будем? — подал голос Добрыня Никитич.
– Предлагаю завалиться и как следует выспаться, — предложил Яромир. — Делать-то все равно нечего...
– Выспаться всегда успеем, — заметил Попович. — Тут мозгами пораскинуть надобно! Мысль обкумекать! Нам тут отсиживаться нечего!
Все снова принялись осматриваться. Однако никто ничего придумать не смог. Конечно, можно было вылезти через окошко, но оно находилось слишком высоко.
– Да... — протянул Добрыня со знанием дела. — Дня два мы тут точно проторчим!
– Почему именно два? — удивился Яромир.
– А потому что Илья без жратвы больше двух суток не вытерпит!
– Ну, а потом-то что? Помрет, что ли?
– Нет такой силы, Яромир, которая удержала бы русского богатыря, когда он голоден! — со смехом произнес Попович, поудобней устраиваясь на сеновале. Остальные последовали его примеру, устремив глаза под потолок, где порхали летучие мыши.
– А этот султан, в бубен, понимаешь, бей, скотиной оказался форменной! — чуть погодя заявил Добрыня и тут же зевнул.
– А может, и он в сговоре с колдуном? — предположил Попович.
– Может...
Друзья еще немного поговорили, а потом все как один дружно захрапели. Илья — могучим басом, Добрыня — баритоном, Попович — фальцетом, а Яромир — разухабисто, чисто по-деревенски. Стены сторожевой башни задрожали под могучими звуками богатырского храпа, крыша заколебалась, а перепуганные летучие мыши одна за другой повылетали в щель.
Минут через двадцать наверху под потолком раздался шорох, и вниз посыпались крошки земли.
– Товарищи! Товарищи богатыри!
– Какие мы тебе товарищи, сволочь ты коварная?! — спросонья пробормотал Муромец, переворачиваясь на правый бок.
– Прошу прощения, господа! — поправился стражник.
– Вот это другой разговор, — хмыкнул Добрыня и подмигнул Яромиру. Мол, смотри, то ли еще будет!
– Господа богатыри, у меня к вам большая просьба! — жалостливым голосом прокричал главный стражник.
– Это еще какая просьба, наглая твоя морда? — возмутился Муромец. — Не накормили, не напоили, в темницу бросили! Ничего, ужо будет вам, злодеям!
– Господа богатыри, умоляю вас и заклинаю, выслушайте меня! — всхлипнул стражник. — Его величество султан Магрибский Али ибн Бубенбей не может выносить вашего храпа! Стены дворца так и вибрируют! Все трясется! Господа, не могли бы вы не храпеть?
Друзья в очередной раз обменялись недоуменными взглядами.
– Ну нахал! — покачал головой Яромир. — И поспать-то спокойно не дают!
– Слышь, ты, как там тебя?..
– Хучубей! — представился стражник.
– Так вот, хучь убей, слушай сюда! — крикнул Муромец. — Если султан хочет этой ночью уснуть, пускай прикажет нас накормить! Понял? Каждому по жареному барашку, по поросеночку, фруктов там, ну и горло смочить. Только смотри: никакой кислятины мы и на дух не переносим!
– Понял, — кивнул стражник и исчез.
Некоторое время друзья лежали молча, по-прежнему пялясь в потолок.
– Как думаешь, проскочит? — спросил Попович.
– Ты насчет жрачки?
– Ага.
– Должно проскочить, — широко зевнул Добрыня Никитич. — В противном случае мы своим храпом весь дворец султана разнесем к чертовой бабушке!
Действительно, прошло совсем немного времени, и наверху показался все тот же стражник и с ним еще один. Они подтащили к окну огромный тюк и потихоньку стали спускать его на веревке.
Муромец моментально вскочил на ноги, схватил тюк и принялся поспешно отвязывать узел. Развернув тюк, друзья дружно уставились на султанский презент. Было тут и жареное мясо, и сосуды с ледяным шербетом, сочные гроздья винограда, сдобные плюшки и многое другое.
В животе у Муромца, как, впрочем, и у всех остальных, недвусмысленно заурчало. Но едва друзья протянули руки к еде, как Добрыня крикнул.
– Стойте, глупцы!
– Чего?! — не мигая, уставился на него Илья.
– Вы забыли, с кем имеете дело!
– С кем?
– С Магрибским султаном!
– Что-то я тебя не пойму, Добрыня! — Муромец поскреб пятерней в затылке. — Султан-то наверху остался! Его здесь нет!
– Что ж до тебя так медленно доходит? — начал горячиться Добрыня. — Он нас уже наколол, так? А теперь может запросто подсунуть отравленную пищу!
– Верно! — испугался Попович. — У этого типа не заржавеет.
Муромец изобразил на лице кислое выражение.
– Ну и что теперь делать? Не есть, что ли?
– Проверить надо, — сказал Добрыня, поглядывая наверх. — Эй, стражники!
– Ась? — Голова стражника тут же показалась в окне.
– Хочешь с нами перекусить?
На мгновение возникла пауза. Стало слышно, как стражник шумно сглотнул слюну.
– Хочу! — наконец произнес он, впрочем не слишком уверенно.
– Тогда держи от нас презент! — Добрыня взял кусок баранины и бросил ее стражу. Тот ловко поймал кусок и вонзил зубы в хорошо прожаренное мясо.
– Гум-гум! Ням-ням... Вкусно! — Стражник в один присест управился с мясом и сытно икнул. — Благодарствую, славные рыцари!
– А это, чтобы сушняк не мучил! — Добрыня тем же манером переправил ему одну из бутылок.
Стражник зубами вырвал пробку и опустошил бутылку в лучших традициях российских «горнистов».
– Еще раз — спасибо! — задушевно пробасил Хучубей. — Отличные вы ребята! Была бы моя воля — выпустил бы вас!
– Ну так и выпусти! — подал голос Попович.
– Не могу! Приказ султана, шашлык ему в глотку! Так что не взыщите, богатыри! И еще раз прошу: больше не храпите так, а то черепица с крыши сыплется!
Хучубей еще раз махнул рукой и закрыл окно.
