Книга: На службе у Кощея
Назад: 10
Дальше: 12

11

Яромир был на вершине счастья. Наська нашла свою семью. Боярин Матвеев обрел потерянную на долгие годы дочь, а уж родные они или нет — это дело десятое. Внешне девица ничуть не походила на дородного боярина, да и по годам не сходилось, но главное, что боярин узнал талисман, выслушал душераздирающую историю Наськи, и теперь никто не смог бы разубедить Матвеева, что это не его родное чадо.
Сам Яромир был награжден сверх всяких ожиданий. Когда он зашел в банк «Шлоссер и сыновья», его встретили как заморского принца и тут же уведомили, что на его счет переведено аж целых сто рублев! На радостях Яромир отдал им на хранение свою суму с драгоценными камушками, подарком великанов, и, получив специальный посеребренный ключик, направился в приемную капитана богатырской дружины Святогора.
Внешность Святогора впечатляла. Это был высоченный, под потолок, богатырь с вьющимися седыми волосами до плеч, с роскошной бородой, заплетенной в косички, и громовым голосом.
– А ну поворотись-ка, сынку, дай я на тебя погляжу! — проговорил Святогор умиленным голосом. — Наслышан я о твоих подвигах, наслышан! Все только об этом и говорят! — Он усмехнулся и вдруг хитро прищурился. — Интересно, как наш боярин теперь себя чувствует? Уж больно девку ты ему подсунул ледащую! Да озорница, видать, и на сладкое падка! Ну, посмотрим, посмотрим!
Яромир, во время разговора стоявший по стойке «смирно», позволил себе сдержанно улыбнуться. Святогор увидел его улыбку и развеселился еще больше.
– Вот-вот! Я-то, когда молодой был, тоже любил шутки шутить. Великого князя Старуханского чуть было на козе не женил! Сказал, что принцесса заколдованная. Ну и чародея привел, чтобы он эту животину расколдовал. — Святогор провел рукой по усам и озорно засмеялся.
– Так он женился? — ахнул Яромир.
– Женился... — Святогор покивал головой. — Дальше-то интереснее было. Чародей эту козу в бабу превратил. Колдун он был преизрядный, и охальник еще тот! Баба получилась ничего. Смазливая, фигуристая, только разговаривать не умеет, все ме-э да ме-э! Коза, одним словом! Так и пришлось отдать ее стрельцам в обоз. То-то те довольны были! — И Святогор захохотал низким рокочущим басом.
Яромир невольно смутился. Столь явная аналогия его озадачила.
– Так ведь это... Моя-то девка натуральная!
– Конечно, натуральная, — посерьезнел Святогор. — Шучу я! Шучу. А вот давеча ты рассказывал о колдуне... Тут, брат, дело серьезное. Сам понимаешь, этот Жужа — мошка, муравей! На одну ладонь положить, другой прихлопнуть. Да ведь пакостлив больно, потому и держат!
– А кто держит? — воскликнул Яромир, невольно схватившись за меч. — Может, эта самая миледя? Башки им посрубать!
– Срубить недолго, — задумчиво проговорил Святогор. — Только ведь срубленную назад не приставишь. Твоя миледя тоже, видать, колдунья еще та, но и она не главная в этом деле. Тут большая политика замешана, и нам с тобой в этих вещах не разобраться. А ты, брат, стало быть, в богатырскую дружину хочешь?
– Хочу, Святогор! — воскликнул Яромир. — Страсть как хочу!
– Так ведь у нас все, как один, чудо-богатыри, даже кони у всех богатырские! Не поверишь, некоторые по-людски говорить могут! В битве — первые помощники.
– Мой Савраска тоже говорить умеет, — похвастался Яромир.
– Савраска? — прищурился Святогор. — Умеет говорить? Ну хорошо. А сам-то ты крепок ли?
– Крепок, — уверенно заявил Яромир. — На кулаках против десятерых выйду и повалю!
– Ну, это дело пустяковое. А вот, к примеру... Видишь ли вон то ядро? — Святогор подошел к окну и ткнул пальцем в груду пушечных ядер, каждое из которых было величиной с добрый арбуз.
Яромир усмехнулся.
– Ну, вижу.
– А перебросишь ли ты его через государев терем? — спросил Святогор.
– Да не фиг делать! — сказал Яромир и в то же мгновение заметил за окном быстро промелькнувший силуэт в черном плаще и в черной шляпе. Силуэт был настолько знаком, что Яромир опешил.
– Это он! — крикнул Яромир. — Это он! Тот самый колдун! Я узнал его! — с этими словами он распахнул окно и ловко, одним махом, перепрыгнул через подоконник. Яромир не рассчитал своих сил, поэтому при приземлении на мостовую его здорово мотнуло, и он, чтобы устоять, вынужден был резко ступить ногой в сторону, аккурат на лакированный сапог стоящего рядом дружинника. Дружинник взвыл как иерихонская труба и запрыгал на одной ноге.
– Ау! О-о-о... — мучительно простонал здоровяк с роскошной черной бородищей.
– Прощу прощения, сударь! — впопыхах бросил Яромир, — Я не нарочно! Это всего лишь нелепое стечение обстоятельств, не более... — Оглядевшись, он кинулся было вслед за удаляющейся фигурой в черном плаще, но в этот момент чьи-то железные пальцы сжали его плечо, удержав на месте.
Яромир дернулся раз, дернулся два, но без толку. Железные пальцы держали его крепко, как тиски.
– Сударь, в чем дело?! Я, кажется, извинился перед вами! А теперь отпустите меня, неужели не видно, у меня неоконченное дело! Я должен поймать вон того гада!
– Он, кажется, извинился! — передразнил дружинник и еще крепче сжал его плечо. — У него неоконченное дело! Это у меня неоконченное дело, после того как ты отдавил мне любимую мозоль! — буквально взревел от негодования детина. — Мне кажется, что такого деревенского парня, как ты, давно пора поучить светским манерам! А? Что скажете, парни?
Стоявшие рядом дружинники рассмеялись.
– Точно! Илья, поучи-ка его уму-разуму! Валяй, если что, и мы поможем!
– Ну? — Бородатый детина пристально взглянул на Яромира. — Что же ты скажешь в свое оправдание, друг любезный? Ведь то, что ты выскакиваешь из Святогорова окна, еще не дает тебе права ходить по ногам, как по паркету!
Яромир молча оглянулся. Таинственного незнакомца и след простыл, будто его и не было. И все из-за этого бугая! Набычившись, он посмотрел на дружинника, потом бесцеремонно сбросил его руку с плеча.
– Кажется, вы хотели поучить меня светским манерам?
Бородач усмехнулся.
– Это суровая необходимость. Кто тебе еще поможет в этом вопросе, как не я? У меня ведь до сих пор звезды порхают перед глазами!
– Так может, прямо тут и начнем, а? — предложил Яромир, встав в позу. Внешне он совсем немного уступал местному здоровяку и был уверен, что поборет его с полтычка.
Дружинник удивленно поскреб в затылке.
– Как тебя хоть звать-то?
– Яромиром, — ответил витязь.
– А меня Ильей, — представился бородач. — Некоторые кличут просто — Муромцем. Так вот, Яромир, уставом тайной канцелярии кулачные бои, как и любые другие, несанкционированные верховным главнокомандующим, на территории города запрещены. Поэтому я буду ждать тебя сегодня ровно в два за городским забором! Ты меня понял?
– В два за воротами, — повторил Яромир и изобразил на губах улыбку победителя. — Я не заставлю вас ждать! Ровно в два! — повторил он и, сопровождаемый насмешливыми взглядами дружинников, поспешил за угол, куда скрылся человек в черном. Пробежав всю улицу, он свернул в какой-то переулок и сплюнул с досады.
– Екарный бабай! Ну урод! Свинья одноглазая! — Яромир уже было развернулся, чтобы идти прочь, когда его окликнули.
– Минутку, милейший!
Только сейчас Яромир заметил, что на скамейке, укрытой разросшейся сиренью, сидит человек. Его одежда, стать и даже голос не оставляли сомнений в том, что он из богатырской дружины. Правый глаз богатыря перетягивала темная ленточка. Яромир невольно остановился.
– Вы мне?!
– Вам, вам!
– Послушайте, уважаемый, у меня совсем немного времени! Видите ли, я очень спешу. Мне не до разговоров!
– Ничего, подождете, — произнес дружинник голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
«Что за суматошный день? — устало подумал Яромир, — не успел приехать, как поссорился с самим Ильей Муромцем! Этот еще свалился на мою голову! Сидит, сирень нюхает, его и не видно! Впрочем, что ему вдруг понадобилось?»
– Я слушаю вас, — сказал Яромир, старательно сдерживая гнев. — Вы что-то хотели?
– Это я внимательно слушаю вас! — произнес незнакомец, впериваясь в него единственным глазом. — Как понимать ваши слова? На каком основании вы обозвали меня уродом, одноглазой свиньей? А? О вашем первом ругательстве я вообще молчу. Православные так не ругаются! Ну-с, так что же вы молчите, милейший?! Отвечайте!
– А, черт! — сплюнул богатырь.
– Что-о? — Незнакомец с черной повязкой на глазу взвился вверх. — Да как вы смеете разговаривать со мной таким тоном?!
– Постойте! — изумился Яромир. — Тут явная ошибка. Я вовсе не вас имел в виду. Я вас за сиренью вообще не видел. Эти слова предназначались другому. Понятно вам?
– А что, здесь была еще одна одноглазая... — Незнакомец не договорил. Он осторожно прикоснулся к правому перевязанному глазу. — Кроме меня, здесь, кажется, никого не было!
Несмотря на серьезность положения, на Яромира вдруг напал неудержимый смех. Он сел на скамейку, скорчившись от хохота и стараясь не смотреть на дружинника, стоящего перед ним.
– Простите, господин дружинник! — устало пробормотал Яромир. — Честное слово, это нечаянное, я бы сказал, нелепое стечение обстоятельств!
– Мальчишка! — взвизгнул побагровевший дружинник. — Если бы не твоя возмутительная молодость, я растер бы тебя в порошок! Выпорол бы тебя ремнем, чтобы ты впредь уважал старших! Каков негодяй, а? Самый настоящий засранец!
– Засранец?! — тихо повторил Яромир, наливаясь краской. — Это я-то засранец?
– А кто же? — кивнул дружинник. — Конечно, ты! Пойди, смени подгузник!
– А подгузник — это что? — неожиданно заинтересовался Яромир. Теперь пришла очередь смеяться дружиннику.
– Темнота! Деревня! Ты еще вчера, небось, лаптем щи хлебал! Ох-хо-хо! Тогда понятно, почему ты такой невоспитанный! Небось, крестом расписываешься, хаха!
– Между прочим, я — поэт! — оскорбленно возразил Яромир. — Книжку буду издавать. И грамоте я обучен. Может, я в этом, в Коксфорде учился!
Тут дружинник просто повалился на скамью.
– Шут! Клоун! Скоморох! Он в Коксфорде учился! Выгребные ямы чистить, что ли? Так этому тебя здесь научат лучше. Все, иди, я тебя прощаю!
– Что-о?! — взревел Яромир. — Ну уж нет! Такого хамства я не потерплю! Сегодня в три! Под забором, то есть, тьфу! За городским забором! Кстати, как ваше имя, уважаемый?
– Добрыня Никитич, — все еще смеясь, ответил дружинник. — Да ты иди, только смотри, сам не опаздывай!
Яромир возвращался назад в не самом лучшем расположении духа.
– Ну и пусть, — думал он, — конечно, биться на кушаках с двумя богатырями, да еще такими знатными, — кто большая честь. Правда, без зубов можно остаться. Это если башку не снесут! Но и я им могу кое-что показать! Готов поспорить, что они никакого представления не имеют об искусстве лесных отшельников! Кину раз через бедро, добавлю пяткой в ухо, и уноси готовенького!
Таким образом, обретя снова хорошее расположение духа, витязь вернулся к дому Святогора.
К его удивлению во дворе было пусто, толпившиеся здесь недавно дружинники куда-то разошлись, а на двери терема висела табличка:
«ЗАКРЫТО НА ОБЕД»
Незнакомый со столичными нравами Яромир беспомощно огляделся, ища, кого бы спросить: надолго ли этот обед? Но никого, кроме трех кур, валявшихся в знойной пыли, да сердитого петуха, не обнаружил. Увидев Яромира, петух поскреб лапой и приготовился к атаке. В этот момент мимо него пробежала здоровенная баба в сарафане и торкнулась в дверь.
– Куда, дура! — рассердился Яромир. — Не видишь, что написано?..
Дура медленно повернулась, и Яромир узрел грубое мужское лицо и нервно подрагивающие усы.
– Вот так не чешись! — оторопел витязь. — Слышал я о таком, но чтобы своими глазами увидеть... До какого ж ты паскудства дошел, наглая, бесстыжая твоя морда?! Чтобы бабье рядно надеть и к мужикам тулиться... Тьфу!
Ряженый мужик даже подпрыгнул от неожиданности, а его лицо стало багровым от стыда и злости. Не говоря ни слова, усатая красавица стянула с себя сарафан, и под ним блеснули доспехи дружинника.
– За идиотку ответишь! — свирепым шепотом произнес он, сверкая глазищами.
– За дуру, — оторопело уточнил Яромир.
– Тем более! — фыркнул усач. — Неужто вы, любезный невежа, неотесанный болван, не поняли, что я возвращаюсь со специального задания и, чтобы быть неузнанным...
Яромир закатил глаза.
– Ваше имя, сударь! — произнес он утомленным голосом.
– Алеша Попович! — с гордостью ответил усач, снова сверкнув глазами. — Надеюсь, и вы не откажетесь назваться?!
– Яромир! — сказал витязь и, подумав, добавил: — Нынче в четыре под забором!
– К вашим услугам! — чинно поклонился Попович. — Только не под забором, а за забором. Чувствуете разницу? Вы ее обязательно почувствуете!
– Ну-ну! — только и сказал Яромир. Стоять и ждать, когда снимут табличку, было скучно.
– Как бы мне не заблудиться в этой жизни городской!
«Был свободен, словно птица, нынче маюсь день-деньской!» — пробормотал он, решив все-таки вернуться на постоялый двор, где он остановился по совету боярина Матвеева. Табличка на Святогоровой двери напомнила ему о том, что пора подкрепиться.
Назад: 10
Дальше: 12