26.

Они остановили корабль у подножия и строго-настрого приказали Грише не высовываться. Повсюду в окрестностях горы тусовалась самая разнообразная нечисть. Правда, Яромир сразу заметил, что никто никого не задирал и все вели себя культурно. Мелкие инциденты, конечно, имели место. Под ногой тут и там блестели выбитые зубы, хрустели чьи-то челюсти… Вампиры в кустах что-то пили большими пивными кружками, горланили нестройными голосами похабные песни. Парочка чародеев в темном углу самозабвенно предавалась греху. Какой-то леший, присмотревшись, бросился навстречу богатырям с распростертыми объятиями:

— Земляки! Какими судьбами? Вы откуда?

— Из Лодимера, — сдержанно ответил Илья.

— А я из-под Резани! Пойдемте, я проведу вас на вершину, а то отсюда плохо слышно.

Он схватил Илью за рукав и потянул за собой, расталкивая оборотней, колдунов и шишиг.

— Что делать будем? — шепотом спросил Яромир. — Сразу начнем крушить или немного погодя?

— Неудобно! Мы вроде как в гостях, — пробормотал Муромец. — Разогнать эту шоблу всегда успеем.

Всю дорогу леший говорил без умолку. Выяснилось, что его зовут Игнат Матвеич, что он холост, что дома у него осталось три брата и две сестры, что хозяйство у него большое, считай, до Мурома, и что Соловей-разбойник чаевничает у него по пятницам в несчастливые дни.

— Ну Соловушку я тоже знаю хорошо, — буркнул Муромец, — мы с ним старые кореша!

Эта новость привела Матвеича в восторг, и он пустился в воспоминания.

В конце концов они устроились в передних рядах для VIP-гостей. Рядом с ними оказался зеленый гоблин. Он все время вертелся и пялился на богатырей, пока Матвеич не свесил ему подзатыльник. Гоблин сразу сжался и затих. Из этого Яромир сделал вывод, что Матвеич здесь в авторитете.

— Господа! — на середину площадки выскочили элегантный упырь и густо напомаженная ведьма. Кроме помады, другой одежды на ведьме не было, и это сразу привлекло всеобщее внимание. Гомон затих.

— Господа! Разрешите объявить фестиваль Евроведьмения открытым!

— Ур-ра! — прокатилось по округе, и нечисть запрыгала, возбужденно дергая ногами.

— Господа! Первую песню исполнит ведьма Алиса из города Бремена!

— Бременские музыканты! — прошептал леший Матвеич. — Известная группа!

Шум затих, и на поляну выскочила препохабная компания: осел, петух, собака и кошка. Вслед за ними, под гром аплодисментов, вышла знойная девица с такими грудями, что вся нечисть пришла в неописуемый восторг.

— Ну такой и петь не надо, — прошептал Илья. — Вот увидишь, первый приз — ее!

Ведьма Алиса из Бремена встала в красивую позу, оглянулась на своих музыкантов и дала им отмашку.

Осел заревел так, что у Яромира заныли зубы. Тут же залаял и завыл пес, петух громко захлопал крыльями, а кот пронзительно заорал. И под этот аккомпанемент ведьма начала петь.

затянула она легкомысленную песенку, дергаясь и кривляясь под ослиный аккомпанемент. Слушатели были в восторге.

Следующим выступал упырь из Урмынии. Тонким комариным голосом он спел песенку о трудной любви человека и вампира. Он тоже понравился публике. Матвеич даже прослезился.

Вслед за урмынцем выступили: призрак из Кроватии, сводный оркестр чертей из Биварии и коллектив гишпанских русалок. И тут кто-то потянул Яромира за руку:

— Братишка!

Яромир обернулся и едва не лишился дара речи. Перед ним стояли лесные великаны Бурмогол и Тормозул.

— Привет, братцы! — Яромир попытался, насколько это было можно, обнять великанов. — Какими судьбами?

Зрители на них зашикали, но братья, словно невзначай, наступили на ноги самым ретивым, и все смолкло.

— Брат, выручай!

— Это мы завсегда! — разом откликнулись богатыри. Илья даже начал засучивать рукава. Но дело оказалось более деликатным. Оба великана должны были выступать от Великого княжества Лодимерского, но перед концертом простудились и начисто лишились голоса.

— Выручай, брат! — канючили великаны. — Ты ж поэт, тебе и карты в руки! Сбацай им чего-нибудь, а то незачет поставят и не допустят на следующий год.

— Да я же петь не умею, — испугался Яромир.

— Умеешь, умеешь! Илья, скажи ему!

— А что такого? — поддержал великанов Илья. — Я бы и сам спел, если бы слова знал. Иди, Яромирка, не бойся, мы с тобой!

— Верно! — поддержал Матвеич. — Покажи всем, что в Лодимере тоже таланты есть!

— А теперь, — заорали хором ведущие, — гость из далекого Лодимера!

На мгновение возникла пауза, и тут великаны легонько подтолкнули Яромира вперед. Богатырь вылетел на середину поляны и остановился, как вкопанный. На него смотрели тысячи глаз: горящих и темных, как ночь, зеленых, как трава, и красных, как пламя. И тут он увидел перед собой ту самую очаровательную ведьмочку, которая пролетала над их баркасом. Ведьмочка улыбнулась ему и задорно подмигнула.

— Ах так? — Яромир осмотрел притихшую нечисть, вспомнил, как хрустят под бронированной перчаткой тусклые черепа, и усмехнулся. — Есть у меня одна песня. Братцы, сбегайте за гитарой, Илья скажет, где она.

Через пару секунд Бурмогол принес гитару-самопляс. Он довольно усмехался и посасывал укушенный палец. Яромир насторожился:

— Что это с тобой?

— Ах, это? Да откуда я знаю! Я полез за гитарой, а меня кто-то тяпнул. Я в темноте и не разобрал. Может, собачка?

— Это Гриша, — сказал Яромир и взял гитару. Нечисть замерла в сладостном ожидании. И это ожидание оправдалось. Яромир ударил по струнам:

Яромир не умел играть ни на одном инструменте, и для него всегда оставалось загадкой, как это удается другим. Но, оказалось, что никакого умения и не надо. Стоило ударить по струнам, как они сами отчебучили залихватскую мелодию. Восторженная нечисть загудела, затопала и пустилась в пляс.

Вот это оказалось понятнее всего.

— Да чего рюмку, стакан, стакан! — послышались тонкие упыриные голоса.

— Чарку-у! — верещали ведьмы.

— Ведро! — не выдержал Тормозул, пускаясь в плясовую.

На поляне было тесно, и нечисть стала потихоньку давить друг друга, но все равно никто не обижался. Когда Тормозул наступил на зеленого гоблина, тот даже не крякнул, а продолжал веселиться, похожий теперь на зеленую лепешку.

закончил Яромир, и тут гитара выдала такой аккорд, от которого слушатели едва не сошли с ума. Ряды их сильно поредели, но втоптанные в землю, лопнувшие и разнесенные в клочки продолжали аплодировать уже с того света. Нечисть не сразу поняла, что музыка закончилась, и еще долгое время не могла успокоиться. Ведущему пришлось надрывать голос, чтобы навести хотя бы видимость порядка.

Яромира встретили как победителя.

— Гран-при обеспечен! — сказал Тормозул, пытаясь обнять Яромира, что при его размерах было несколько затруднительно.

— Мы снова твои должники! — добавил Бурмогол. — Если кому по репе надо настучать, крикнешь — мы тут же явимся!

Леший Матвеич крепко пожал Яромиру руку:

— Ну, теперь эти прохвосты не отвертятся, первая премия наша! А то уж сколько лет все десятые да двадцатые! Опрошлый год выступала заозерная шишига, Люська Подболотная. Как пела, ах как пела! А в результате — шиш! Но теперь — другое дело.

И тут ведущий объявил следующего исполнителя:

— Лапландские монстры! Самые клевые орки во всей Европе!

— Что это за лапландские морды? Эти самые клевые урки? — шепотом переспросил Яромир. Но Леший Матвеич только пожал плечами. Зато превратившийся в лепешку зеленый гоблин прямо-таки затрясся от возбуждения.

На сцену, безобразно кривляясь, вылезли самые мерзкие уроды, каких только Яромиру приходилось видеть. У него даже на мгновение потемнело в глазах, так захотелось выйти и раздавить всю эту кучку мутантов, как назвал их образованный леший. Больше всего они напоминали чертей, скрещенных с тараканами. Публика приплыла… Такая внешность вызывала у нечисти невольную зависть и уважение. В руках они держали гитары, балалайки и мандолины. Зал затих. В следующую минуту Лапландские монстры ударили по струнам.

Кто-то схватился за уши, кто-то немедленно лопнул, кто-то с непостижимой быстротой принялся закапываться в землю. А большинство — просто обалдело. Звуки напоминали голодное бурчание в животе гиппопотама, перемежаемое тоскливыми воплями и жутким уханьем. Слов Яромир не разобрал. Кажется, их и не было. Главный монстр выл, как степной шакал, у которого отняли кусок вожделенной тухлятины. Время от времени он, словно павлин, раздувал задницу, выворачивал слюнявые губы и показывал зрителям язык. От такого музыкального паскудства листва на кустах начала темнеть и вянуть, а земля пошла мелкими неровными трещинами. Где-то далеко завыли собаки. Пролетавший мимо чародей потерял управление, врезался в соседний холм и взорвался. Но все эти звуки заглушали истошные вопли монстров.

Яромир пришел в себя только тогда, когда артисты уже раскланивались.

— Убить за такую музыку мало! — с чувством сказал Илья. Матвеич только покачал головой:

— Вот оно, падение нравов! А как были хороши концерты лет эдак четыреста назад! Я помню первое выступление Паганини…

— Я тоже помню одного поганина! — вступил в разговор Илья. — Когда я его дрючком пропер, так он такой концерт устроил!

— Вот бы послушать! — немедленно восхитились великаны Бурмогол и Тормозул, но тут на сцену снова выскочили ведущие.

— Господа! Наше уважаемое жюри, в составе которого самые выдающиеся уроды современности, подвело итоги выступлений! Первое место на конкурсе завоевали Лапландские морды… простите, монстры! Аплодисменты, господа!

Нечисть неохотно зааплодировала.

— А певец из Лодимера?! — послышались недовольные крики.

— Певец из Лодимера занял второе место! — нехотя объявил упырь. И тут нечисть словно взорвалась.

— Это позор! — закричал кто-то. — Жюри подкуплено!

— Сам ты позор! — откликнулись в ответ. — Монстры — самые лучшие!

В следующую секунду зеленый гоблин подпрыгнул и шмякнул по морде какого-то упыря.

— Наших бьют! — заверещал упырь и немедленно перешел в атаку.

— Начинается! — пробормотал Матвеич. — Хоть бы раз без мордобоя! Пойдемте-ка отсюда, больше здесь делать нечего.

Вслед за Матвеичем друзья потихоньку направились вниз.

А нечисть между тем разделилась на два лагеря и пошла месить друг друга когтями, зубами, кулаками и заранее приготовленными предметами. Лапландских монстров смяли в секунду. Через минуту у главного оторвали хвост, а еще через минуту хорошенькая ведьмочка, запыхавшись, нагнала друзей.

— Это тебе! — сказала она, протягивая Яромиру тяжелую золотую медаль размером с блюдо. — Все по-честному. Ты — первый! — она надела ему медальна шею и чмокнула в щеку.

— Встретимся на курсах повышения квалификации!

— Какой-какой фикации? — удивился Яромир, но его слова повисли в воздухе. Ведьма с непостижимой скоростью унеслась на метле.

Матвеич довел их до корабля, попрощался и, топнув ногой, исчез. Великаны тоже не задержались.

— Ну что, брат, нам пора, мы подолгу на одном месте сидеть не можем. А ты, если надо, только крикни, и мы тута!

Обнявшись, Бурмогол и Тормозул растаяли в воздухе.

Богатыри забрались на корабль, но сразу взять старт не получилось. Гриша исчез.

— Что за оказия? — встревожился Илья. — Куда малец подевался? — он заглянул в пустое колесо и даже пошарил там рукой, чтобы убедиться, что дракона внутри нет.

— Может, сбежал? — предположил Яромир. — Надоело ему колеса вертеть, вот и подался в лес.

— Не может быть! — возразил Илья. — Гриша — парень надежный. Кремень!

— Какой он парень? Он же дракон!

— Все равно мировой пацан! Гриша, ты где? Гри-ша-а! — голос Ильи перекрыл гул отдаленного побоища. Нечистая сила на мгновение замерла, а потом с новой силой принялась крушить друг другу лбы.

— Куда же он мог деться?

И тут куча ветоши на корме зашевелилась, и из-под нее высунулась зеленая Гришина голова.

— Ой! Вы приели! Как хоросо! А как было плохо! Такой сум, такой грохот! Я уси зазал, все равно слыс-но! Вот, залез, немнозко спрятался!

— Все путем, Гриша! — Илья щелкнул пальцем по Яромировой медали. — Мы победили! А теперь — в путь. Отдыхать некогда!