Солнце уже тонуло в темно-зеленых холмах к западу от долины, а его красные и серовато-розовые тени касались всех ее уголков, когда Флик Омсфорд начал спускаться в Дол. Тропинка, петляя, тянулась вниз по северному склону долины, бежала между огромными камнями, во множестве усеивающими неровную местность, и исчезала в низине, поросшей густым лесом, лишь иногда появляясь на маленьких полянках и редколесье. Устало передвигая ноги, Флик следил взглядом за знакомой тропинкой, на его плече болталась легкая сумка. Его широкое обветренное лицо выглядело спокойным и застывшим, и лишь большие серые глаза выдавали ту кипучую энергию, что горела под его невозмутимой внешностью. Он был молод, хотя коренастая фигура, лохматые каштановые волосы и кустистые брови делали его немного старше своих лет. Он носил мешковатую одежду, сшитую в Доле, а в сумке у него лежало несколько металлических инструментов, при каждом его шаге звякающих друг о друга.

В вечернем воздухе ощущалась легкая прохлада, и Флик плотнее запахнул ворот своей открытой шерстяной рубашки. Путь его пролегал через леса и холмистые равнины; сейчас он шел по лесу и еще не видел лежащих впереди равнин. От высоких дубов и мрачных пеканов падала огромная тень, а кроны их затмевали безоблачное вечернее небо. Солнце уже зашло, и в темно-синих небесах замерцали тысячи знакомых звезд. Огромные деревья заслонили даже их, и Флика, неторопливо шагающего по проторенной тропе, окружила тьма и безмолвие. Сотни раз проходивший здесь раньше, юноша сразу же заметил необычную тишину, охватившую в этот вечер, казалось, всю долину. Знакомое жужжание и стрекот насекомых, обычно наполняющие ночную тишь, крики птиц, просыпающихся с заходом солнца и летающих в поисках корма — все стихло. Флик напряженно вслушивался, стараясь найти хоть малейшие признаки жизни, но даже его острый слух не уловил ничего. Он встревожено покачал головой. Глубокая тишина беспокоила его, особенно если вспомнить слухи о страшном существе с черными крыльями, которое несколько дней назад видели в ночном небе к северу от долины.

Он заставил себя начать насвистывать и углубился в мысли о прошедшем дне. Весь этот день он работал в деревне, лежащей к северу от Дола, в которой несколько семей растили и холили домашний скот. Каждую неделю он отправлялся к их поселениям, принося различную необходимую утварь и новости о событиях в Доле и далеких городах Юга. Мало кто знал окружающую местность лучше него, да и редкий человек рисковал, подобно ему, удаляться от спокойствия и безопасности своего дома. Большинство людей в те дни предпочитало не покидать изолированных друг от друга поселений и не интересовались окружающим их миром. Но Флик любил время от времени уходить из долины, а дальние поселения нуждались в его услугах и готовы были платить ему за оказываемую помощь. Отец Флика был не из тех, кто упускает случай сделать деньги, и сложившееся положение устраивало всех.

Флик задел головой низко висящую ветвь, отшатнулся и метнулся в сторону. Раздосадованный, он выпрямился и бросил взгляд на неожиданное препятствие, а затем продолжил свой путь чуть ускорившимся шагом. Теперь он углубился в низины, где петляющую тропу тускло освещали лишь лучики лунного света, проникающие сквозь густые кроны деревьев. Было так темно, что Флик с трудом различал тропу. Всматриваясь в лежащую впереди местность, он вновь обратил внимание на давящую тишину. Казалось, какая-то сила внезапно уничтожила все живое вокруг, а он остался здесь единственным живым существом, выбирающимся из лесной гробницы. Снова в его памяти всплыли странные слухи. Он поневоле ощущал странное волнение и беспокойно оглядывался. Но ничто не шевелилось впереди на тропе, ничто не мелькало в древесных кронах над ним, и он наконец немного успокоился.

На мгновение задержавшись на залитой лунным светом полянке, Флик взглянул в бескрайнее ночное небо и лишь затем вновь углубился в лес. Он шел медленно, пробираясь по петляющей тропе, резко сужающейся и словно исчезающей в стене деревьев и кустов. Он знал, что это простой обман зрения, но все равно непроизвольно оглядывался. Вскоре он вновь очутился на широкой тропе, где сквозь просветы в густой кроне виднелось ночное небо. Он почти достиг подножия долины и от дома его отделяло всего около двух миль. Флик улыбнулся и принялся насвистывать старую кабацкую песенку, ускоряя при этом шаг. Он так внимательно следил за тропой и открытой местностью за границей леса, что не сумел заметить огромную черную тень, неожиданно отделившуюся от громадного дуба слева от него и быстро двинувшуюся ему наперерез. Темная фигура была уже почти рядом, когда Флик ощутил ее перед собой, нависшую, словно огромный черный камень, готовый раздавить его крохотное тело. Со сдавленным криком ужаса он метнулся в сторону, с металлическим звоном выронив сумку на тропу, и выхватил левой рукой из-за пояса длинный тонкий кинжал.

Приготовившись защищаться, он пригнулся, но внезапно замер, увидев, как фигура властно поднимает руку, и услышав резкий, но ободряющий голос.

— Подожди немного, друг. Я не враг, я не хочу тебе зла. Я просто не знаю, куда идти, и буду благодарен, если ты укажешь мне верную тропу.

Флик слегка расслабился и всмотрелся в темноту, окружающую стоящую перед ним фигуру, пытаясь найти в ней сходство с человеком. Однако, это ему не удалось, и он осторожными шажками двинулся влево, надеясь лучше рассмотреть темную фигуру в тусклом лунном свете.

— Уверяю, я не причиню тебе зла, — продолжил голос, словно читая его мысли. — Я не хотел пугать тебя, но я тебя не видел, пока мы не столкнулись нос к носу, и я боялся, что ты пройдешь мимо, не заметив меня.

Голос смолк, и громадная черная фигура встала неподвижно, хотя Флик, обходя тропу, чтобы оказаться спиной к свету, видел, что ее глаза следят за ним. Постепенно бледный свет луны начал смутными контурами и голубыми тенями намечать черты незнакомца. Долгое время они молча, изучающе смотрели друг на друга: Флик пытался решить, что же он повстречал, незнакомец же стоял молча, в ожидании.

Затем громадная фигура с ужасающим проворством метнулась вперед, ее мощные руки сжали запястья юноши, и Флик внезапно оторвался от земли и взлетел в воздух; нож выпал из его онемевших пальцев, а глубокий голос насмешливо расхохотался.

— Ну, ну, мой юный друг! Интересно, что же ты теперь намерен делать? Если бы я захотел, я вырвал бы твое сердце из груди и бросил бы волкам, не так ли?

Флик яростно отбивался, пытаясь вырваться, его разум объял ужас, прогнав прочь все мысли, кроме порыва к бегству. Он не представлял, что за существо схватило его, но физически оно было намного сильнее обычного человека и явно намеревалось быстро покончить с Фликом. Затем темная фигура рывком вытянула руки, держащие его, и издевательский голос стал холодным как лед и раздраженным.

— Хватит, парень! Мы поиграли в свои игры, и ты еще ничего обо мне не знаешь. Я устал, голоден и не намерен задерживаться на лесной тропе холодным вечером, пока ты будешь решать, зверь я или человек. Я отпущу тебя, и ты покажешь мне дорогу. Предупреждаю — не пытайся убежать, или тебе будет хуже.

Сильный голос стих, раздражение исчезло из него, но в коротком смешке вновь послышалась скрытая издевка.

— Кроме того, — прорычало существо, разжимая железные пальцы, отчего Флик шлепнулся на землю, — я могу оказаться лучшим другом, чем ты думаешь.

Фигура отступила на шаг и Флик выпрямился, тщательно растирая запястья, чтобы восстановить ток крови в онемевших руках. Ему хотелось бежать, но он не сомневался, что незнакомец снова схватит его и на этот раз прикончит не медля. Он осторожно наклонился и подобрал упавший кинжал, вновь повесив его себе на пояс.

Теперь Флик мог лучше рассмотреть незнакомца. Быстрым взглядом он определил, что это действительно человек, хотя такого гиганта Флик в жизни не встречал. В нем было не менее семи футов, но сложен он был крайне гармонично, хотя это трудно было утверждать с уверенностью, ибо его высокую фигуру закрывал ниспадающий черный плащ с широким капюшоном, надвинутым на самые глаза. Его темное лицо было удлиненным, с резкими чертами, и походило на неровную скалу. Глубоко посаженные глаза почти полностью скрывались под густыми бровями, сросшимися над длинным плоским носом. В короткой черной бородке прятался широкий рот, казавшийся просто черточкой на его лице — вечно неподвижной черточкой. В общем, этот человек, черный и громадный, производил пугающее впечатление, и Флик с трудом подавил растущее в нем желание броситься опрометью к границе леса. Он прямо взглянул в глубокие жесткие глаза незнакомца, хотя для этого ему пришлось приложить некоторое усилие, и выдавил слабую улыбку.

— Я думал, ты разбойник, — запинаясь, пробормотал он.

— Ты ошибся, — послышалось тихое возражение. Затем голос немного смягчился. — Ты должен уметь отличать друга от врага. Временами от этого может зависеть твоя жизнь. А теперь скажи мне свое имя.

— Флик Омсфорд. — Флик помедлил, а затем продолжил чуть более уверенным тоном.

— Моего отца зовут Курзад Омсфорд. Он содержит гостиницу в Тенистом Доле, это в миле-двух отсюда. Там вы найдете еду и кров.

— Ага, Тенистый Дол, — неожиданно воскликнул незнакомец. — Да, туда я и направляюсь. — Он помедлил, словно обдумывая сказанное. Флик напряженно наблюдал, как тот потирает неровное лицо искривленными пальцами и разглядывает долинное пастбище, начинающееся за краем леса. Отвернувшись, он заговорил снова.

— У тебя‡ есть брат. — Это не было вопросом; это было простое утверждение. Эти слова прозвучали так отрешенно и равнодушно, словно высокого незнакомца вообще не интересовал ответ на них, и Флик едва их расслышал. Затем, внезапно поняв значение услышанной фразы, он встрепенулся и бросил на незнакомца быстрый взгляд.

— Откуда?..

— Ну как же? — сказал тот. — Разве у юного парня из долины, вроде тебя, не может быть брата?

Флик машинально кивнул, не понимая смысла сказанного собеседником, но его заинтересовало, что тому известно о Тенистом Доле. Незнакомец вопросительно смотрел на него, очевидно, ожидая, что мальчик поведет его к обещанному крову и еде. Флик быстро повернулся в поисках брошенной в спешке сумки, нашел ее и перекинул через плечо, вновь взглянув на возвышающуюся над ним фигуру.

— Нам сюда, — указал он дорогу, и они отправились в путь.

Они выбрались из густого леса и двинулись между невысоких холмов, вдоль которых им предстояло идти до Тенистого Дола, лежащего в самом конце долины. Вне леса ночь была светлой; над головой висел белый шар полной луны, ее сияние хорошо освещало долину и тропу, по которой шагали двое путников. Сама тропа здесь превратилась в едва заметную линию, петляющую по поросшим травой холмам и различимую лишь по редким промытым дождем бороздкам и участкам твердой утоптанной земли среди густой зелени. Ветер окреп и его резкие порывы, налетая на путников, развевали их одежды, заставляя слегка пригибать головы, чтобы защитить глаза. По пути никто из них не проронил ни слова, сосредоточившись на лежащей впереди местности, ибо с каждой оставшейся за спиной вершиной впереди возникали все новые холмы и ложбинки. Кроме шума ветра, ничто не нарушало тишину ночи. Флик напряженно вслушивался и один раз ему показалось, что далеко к северу он уловил резкий крик, но в то же мгновение он стих и больше не повторялся. Казалось, незнакомца тишина нисколько не угнетала. Его взгляд был устремлен на постоянно петляющую и теряющуюся тропу. Он не поднимал глаз и не смотрел на юного проводника в ожидании указаний. Казалось, он и сам прекрасно знал, куда направляется юноша, и уверенно шагал рядом с ним.

Через некоторое время Флику стало трудно идти в ногу со своим рослым спутником, идущим по тропе размашистым шагом, отчего Флику казалось, что сам он семенит. Временами ему приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от незнакомца. Пару раз тот бросал взгляд на своего невысокого попутчика и, видя его трудное положение, переходил на более спокойный шаг. Наконец южные склоны долины показались уже совсем рядом и холмы начали переходить в заросшее кустарником поле, что означало близость новых лесов. Здесь местность шла слегка под уклон. Вскоре Флик заметил несколько знакомых примет и понял, что близок к окраинам Тенистого Дола. Он невольно ощутил заметное облегчение. Совсем рядом с ним — родная деревня и уютный дом.

За все короткое путешествие незнакомец не проронил ни единого слова, а Флику не хотелось начинать разговор первым. Он пробовал на ходу бросать на великана изучающие взгляды, при этом стараясь не выдавать свой интерес к нему. Его боязнь легко можно было понять. Удлиненное неровное лицо, оттененное узкой черной бородкой, напоминало ему страшных колдунов, о которых рассказывали ему перед янтарно сияющим вечерним костром строгие старейшины, когда Флик был еще совсем мал. Самыми страшными были глаза незнакомца — они походили на глубокие темные пещеры под кустистыми бровями. Флик не мог рассмотреть всего, что скрывала черная тень капюшона. Резкие черты лица его спутника казались высеченными из камня, а его взгляд был прикован к лежащей впереди тропе. Разглядывая непроницаемый лик, юноша вдруг обратил внимание на то, что незнакомец так ни разу и не упомянул своего имени.

Путники вышли на окраину Дола, где тропа, теперь уже четко различимая, вилась сквозь густые заросли кустарника, скрывающие идущих по ней людей. Высокий незнакомец внезапно остановился и неподвижно замер, наклонив голову и внимательно вслушиваясь. Флик встал рядом с ним и молча ждал, тоже прислушиваясь, но ничего не замечая. Казалось, бесконечно долгое время они простояли неподвижно, а затем великан встревожено повернулся к своему маленькому спутнику.

— Скорее! Прячься там, в кустах. Давай, беги! — Он толкнул Флика вперед, чуть не подкинув его в воздух, и быстро побежал к высоким кустам. Флик в страхе помчался к укрытию, сумка бешено моталась у него за спиной, и металлические инструменты в ней звенели. Незнакомец метнулся к нему и, вырвав сумку, засунул ее под свой длинный плащ.

— Тише! — прошептал он. — Беги. Ни звука. — Они быстро помчались к темной стене кустов в пятидесяти футах впереди. Великан торопливо протащил Флика сквозь листья и ветки, хлеставшие по лицу, и глубоко втолкнул его в середину огромного куста, где они оба замерли, тяжело дыша. Флик взглянул на своего спутника и заметил, что тот не рассматривает сквозь кусты окружающую местность, а вглядывается, запрокинув голову, в клочки ночного неба, видимые сквозь листву. Флик тоже напряженно вглядывался в темноту, но ничего опасного в небе не замечал, и лишь вечные звезды подмигивали ему. Шли минуты; один раз он попытался заговорить, но сильные руки незнакомца тут же заставили его смолкнуть, резко, предостерегающе встряхнув за плечи. Флик все еще стоял, всматриваясь в ночь и прислушиваясь к звукам, которые могли бы означать опасность. Но он ничего не слышал, кроме своего тяжелого дыхания и тихого шелеста веток, колышущихся на ветру.

Затем, когда Флик уже собирался сесть и дать отдых уставшим ногам, что-то огромное и черное внезапно затмило звезды, проплыло в небе и исчезло из вида. Мгновение спустя оно показалось снова, медленно кружа без видимой цели, и его зловещая тень упала на прячущихся путников, словно оно готовилось обрушиться на них. Разум Флика внезапно захлестнул ужас, опутав его железной паутиной безумия, от которого не было спасения. Казалось, что-то сдавило ему грудь, медленно выжимая воздух из легких, и он начал задыхаться. Перед ним вдруг промелькнул черный силуэт с красными пятнами, когтистые руки и огромные крылья. Это существо было столь злобным, что уже само его существование угрожало хрупкой жизни Флика. Какое-то время юноша думал, что сейчас закричит, но твердая рука незнакомца сжимала его плечо, удерживая от срыва. Так же неожиданно, как и появилась, огромная тень вдруг исчезла и осталось лишь безмятежное ночное небо, видимое сквозь ветки и листву.

Рука на плече Флика медленно расслабилась и он тяжело опустился на землю; его ноги ослабли, а тело покрылось холодным потом. Высокий незнакомец молча уселся рядом со своим спутником и на его лице мелькнула едва заметная улыбка. Он положил свою длинную руку на руку Флика и погладил ее, как будто успокаивал маленького ребенка.

— Идем же, мой юный друг, — прошептал он, — ты жив и невредим, а прямо перед тобой лежит Дол.

Флик взглянул расширившимися от ужаса глазами в спокойное лицо незнакомца и потряс головой.

— Это существо? Что это за ужасное существо?

— Просто тень, — мягко ответил незнакомец. — Но об этом не стоит говорить ни в этом месте, ни в такое время. Мы побеседуем об этом позже, а сейчас я хотел бы поесть и согреться у камина, пока мое терпение не лопнуло.

Он помог юноше подняться и вернул ему сумку. Затем взмахом руки показал, что может следовать за проводником, если тот готов вести его. Они покинули укрытие среди кустов, и Флик опасливо взглянул в ночное небо, не в силах побороть дурные предчувствия. Вместе с тем ему уже казалось, что все недавние события были лишь плодом его возбужденного воображения. Флик молча поразмыслил над этим вопросом и вскоре пришел к выводу, что в любом случае за один вечер он пережил достаточно: сначала этот безымянный великан, а затем — пугающая тень. Он мысленно поклялся, что в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем отправится в ночное путешествие так далеко от родного Дола.

Несколько минут спустя деревья и кусты вокруг стали значительно более редкими, и во тьме впереди возник мерцающий желтый свет, затем, по мере их приближения, квадратными и прямоугольными фигурами начали смутно вырисовываться очертания домов. Тропа расширилась и превратилась в ровную пыльную дорогу, ведущую прямо в поселок, и Флик облегченно улыбнулся при виде огней, приветственно сияющих в окнах темных зданий. Дорога впереди была пустынной; если бы не свет, можно было бы подумать, что в Доле вообще нет жителей. Но мысли Флика блуждали далеко от этого. Он уже обдумывал, о чем можно рассказать отцу и Шеа, чтобы не пугать их страшными тенями, которые вполне могли оказаться порождением его фантазии и ночного сумрака. Может быть, спустя какое-то время незнакомец, идущий рядом с ним, прольет некоторый свет на эти события, но пока что особой тяги к разговорам у него не наблюдалось. Флик невольно бросил взгляд на высокую фигуру, шагающую рядом с ним. Снова при виде черного человека по его спине пробежал холодок. Казалось, темнота отражается от его плаща и поднятого капюшона, закутывая всю его фигуру в туманный сумрак. Кем бы он ни был, Флик чувствовал, что для своих врагов этот человек страшен.

Они медленно прошли между деревенскими постройками, и Флик заметил, что за деревянными рамами широких окон горят факелы. Сами постройки были длинными и низкими, одноэтажными, с почти плоскими крышами. Зачастую над одной из стен был устроен навес, укрывающий маленькую веранду и поддерживаемый тяжелыми бревнами, укрепленными на длинном крыльце. Дома были построены из дерева, с каменным фундаментом, а иногда и с каменными фасадами. Флик смотрел в занавешенные окна, замечая за ними фигуры людей, и вид знакомых лиц в темноте вселял в него уверенность. Он пережил ужасную ночь и ощутил облегчение, оказавшись дома, среди знакомых людей. Незнакомец по-прежнему не обращал внимания на окружающую местность. Время от времени он скользил взглядом по поселку, а войдя в Дол, не проронил ни слова. Флика по-прежнему настораживало то, с каким видом незнакомец шагает за ним. Он вовсе не следовал за Фликом, а шел сам по себе, прекрасно зная, куда они направляются. Когда дорога раздвоилась, разойдясь в противоположные стороны вдоль одинаковых рядов домов, великан без труда выбрал нужный путь, ни разу не взглянув при этом на Флика и даже не подняв головы, чтобы изучить дорогу. Флик обнаружил, что теперь уже он сам идет вслед за своим спутником.

Вскоре они добрались до гостиницы. Это было большое строение, состоящее из основного здания и открытой веранды, с двумя длинными крыльями, тянущимися назад и в стороны. Оно было сложено из огромных бревен, обтесанных и уложенных на высоком каменном основании, и покрыто обычной дощатой крышей, которая, однако, была заметно выше, чем у большинства окружающих хижин. Главное здание было хорошо освещено, из него доносились приглушенные голоса, прерываемые выкриками и раскатами смеха. Крылья гостиницы были погружены во тьму; в них располагались спальни для гостей. В ночном воздухе плавал запах жарящегося мяса; Флик быстро взбежал по деревянным ступеням длинного крыльца и подошел к высоким двойным дверям в середине фасада. Высокий незнакомец молча последовал за ним.

Флик отодвинул тяжелый металлический засов и потянул за ручку. Правая створка двери распахнулась, и они вошли в просторную гостиную, заставленную скамейками, стульями с высокими спинками и несколькими длинными и тяжелыми деревянными столами, стоящими у левой и дальней стен. Комнату ярко освещали высокие свечи на столах и настенных полках, и огромный камин, встроенный в середину левой стены; этот яркий свет ослепил привыкшие к полумраку глаза Флика. Он резко прищурился, бросая взгляд мимо камина и удобной мебели, на закрытую двойную дверь в дальней стене комнаты и на длинную стойку бара, тянущуюся вдоль всей правой стены. Собравшиеся вокруг бара люди лениво взглянули на двух вошедших путников, но при виде высокого незнакомца на их лицах отразилось неподдельное изумление. Однако молчаливый спутник Флика словно и не заметил их, и вскоре они вернулись к своим разговорам и вечерней выпивке, временами поглядывая на вошедших, чтобы увидеть, что те будут делать. Некоторое время оба они продолжали стоять у дверей, пока Флик искал среди небольшой компании лицо отца. Незнакомец указал на стоящие слева столики со стульями.

— Я присяду, пока ты ищешь отца. Возможно, мы вместе поужинаем, когда ты вернешься.

Не проронив больше ни слова, он тихо отошел к маленькому столику у дальней стены и уселся спиной к людям, слегка наклонив голову и не глядя на Флика. Юноша некоторое время смотрел на него, а затем быстро прошел к двойным дверям в дальней стене и, открыв их, вошел в коридор. «Наверное, отец на кухне, ужинает вместе с Шеа», подумал Флик, торопливо прошагал мимо нескольких закрытых дверей и наконец добрался до той, что вела на кухню. Когда он вошел, двое поваров, трудившихся в глубине комнаты, весело поприветствовали его. Отец сидел слева, у края длинного стола. Как и догадывался Флик, он деловито заканчивал свой ужин. Приветствуя юношу, отец взмахнул мускулистой рукой.

— Ты немного запоздал, сын, — добродушно проворчал он. — Заходи, садись, поужинаем, пока еще осталось чем.

Флик устало прошел на кухню, с легким звоном сбросил на пол дорожную сумку и примостился на одном из высоких табуретов за столом. Распрямив могучий торс, его отец отодвинул от себя пустую тарелку и вопрошающе взглянул на сына, наморщив широкий лоб.

— По дороге в долину я встретил путника, — помявшись, объяснил Флик. — Ему нужна комната и ужин. Просил нас составить ему компанию.

— Ну что же, если ему нужен ночлег, то он пришел в верное место, — провозгласил Омсфорд-старший. — Не вижу, почему бы нам не перекусить вместе с ним — я вовсе не против немного добавить к ужину.

Он поднял с табурета свое массивное тело и велел поварам приготовить три порции. Флик поискал глазами Шеа, но того нигде не было видно. Отец тяжело прошагал вглубь комнаты, чтобы дать поварам какие-то особые указания по поводу ужина на троих, а Флик отошел к большому тазу рядом с рукомойником, чтобы смыть дорожную пыль и грязь. Когда отец подошел к нему, Флик спросил, куда делся его брат.

— Я послал Шеа с поручением, с минуты на минуту он вернется, — ответил отец. — Кстати, как зовут того человека, что пришел с тобой?

— Не знаю. Он не сказал, — пожал плечами Флик. Отец нахмурился и проворчал что-то насчет молчаливых незнакомцев, завершив свой приглушенный комментарий клятвой никогда больше не пускать в гостиницу подозрительных типов. Затем, жестом велев сыну идти за ним, он вышел из кухни и свернул налево, к гостиной, чуть не касаясь стен широкими плечами. Флик быстро шагал за ним, в нерешительности нахмурив широкое лицо.

Незнакомец все еще сидел молча, повернувшись спиной к людям, собравшимся у бара. Услышав, как распахнулись задние двери, он чуть повернулся и увидел, как в комнату вошли двое. Незнакомец отметил, что сын очень похож на своего отца. Оба они были среднего роста, крепкого сложения, с похожими широкими невозмутимыми лицами и взъерошенными каштановыми волосами. В дверях они помедлили, и Флик указал на темную фигуру. Хозяин гостиницы с минуту рассматривал его, не двигаясь с места, и в глазах Курзада Омсфорда читалось удивление. Незнакомец вежливо встал, возвышаясь над отцом и сыном, подошедшими к нему.

— Добро пожаловать в мою гостиницу, путник, — приветствовал его Омсфорд-старший, тщетно вглядываясь в тень под капюшоном его плаща, скрывающую темное лицо гостя. — Меня зовут, как тебе, наверное, сказал мальчик, Курзад Омсфорд.

Незнакомец пожал протянутую руку с такой силой, что коренастый мужчина невольно поморщился, и кивнул на Флика.

— Ваш сын был столь добр, что показал мне дорогу в этот гостеприимный дом. — Он улыбнулся, и Флик готов был поклясться, что это была издевательская усмешка. — Надеюсь, вы составите мне компанию за ужином и кружкой пива.

— Конечно, — ответил хозяин гостиницы, вразвалку подходя к свободному стулу, на который затем грузно уселся. Флик тоже пододвинул себе стул и сел, не сводя глаз с незнакомца, который продолжал расточать похвалы в адрес столь прекрасной гостиницы его отца. Омсфорд-старший засиял от удовольствия и, радостно кивнув Флику, окликнул одного из людей у бара, чтобы тот принес им три кружки. Высокорослый гость до сих пор не откинул капюшон плаща, скрывающий его лицо. Флику хотелось вглядеться в эту тень, но он боялся, что незнакомец заметит это, а одна такая попытка уже стоила ему ободранных запястий и научила уважать силу и характер великана. Безопаснее было оставаться в неведении.

Он сидел молча, пока разговор его отца с незнакомцем переходил от вежливых замечаний насчет хорошей погоды к более откровенному обсуждению жителей и событий Дола. Флик заметил, что почти все время говорит отец, которого редко приходилось упрашивать поддержать беседу, а незнакомец лишь вставляет в разговор отдельные реплики. Возможно, это ничего не значило, но Омсфорды до сих пор ничего не узнали о незнакомце. Он даже не назвал им своего имени. Теперь же он исподволь добывал у ничего не подозревающего хозяина гостиницы информацию о Доле. Это беспокоило Флика, но он не знал, что предпринять. Ему захотелось, чтобы появился Шеа и увидел, что происходит. Но брата все не было. Долгожданный ужин был подан и уже полностью уничтожен, когда наконец распахнулись створки входных дверей, и из темноты появился Шеа.

Впервые Флик заметил, что незнакомец в капюшоне проявил к увиденному им человеку не просто легкий интерес. Сильные руки стиснули край стола и черная фигура безмолвно поднялась, возвышаясь над Омсфордами. Казалось, он забыл об их присутствии, и его лоб прорезали еще более глубокие морщины, а неровное лицо сосредоточенно застыло. На одну страшную секунду Флик поверил, что незнакомец намерен убить Шеа, но тут же эта мысль исчезла, вытесненная другой: этот человек изучал мысли его брата.

Незнакомец пристально смотрел на Шеа, и его укрытые тенью запавшие глаза быстро оглядывали узкое лицо и стройную фигуру юноши. Он немедленно отметил в нем черты сказочных эльфов — слегка заостренные уши под копной взъерошенных светлых волос, словно проведенные карандашом брови, под прямым углом поднимающиеся от переносицы, не пересекая лба, и тонкие линии носа и подбородка. Он увидел в этом лице честность и ум, и сейчас, глядя через всю комнату на Шеа, он прочел в проницательных голубых глазах решительность, которая также пылала в румянце, покрывшем лицо юноши, смело глядящего в глаза незнакомцу. На мгновение Шеа замер, испытав трепет перед огромным темным существом. Он чувствовал себя так, словно попал в некую ловушку, только не понимал, почему. Наконец, решительно взяв себя в руки, он пошел навстречу грозной фигуре.

Флик с отцом наблюдали, как Шеа подходит к ним, не сводя глаз с высокого незнакомца, а затем, словно только что узнав вошедшего, оба поднялись из-за стола. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга в неловком молчании, а затем все Омсфорды разом торопливо заговорили, здороваясь друг с другом и маскируя потоком слов непонятное напряжение. Шеа улыбнулся Флику, но не мог отвести глаз от возвышающейся над ним фигуры. Шеа был немного ниже брата, а следовательно, тень незнакомца закрывала его еще сильнее, но глядя на великана, он вел себя спокойнее, чем Флик. Курзад Омсфорд заговорил с Шеа о порученном деле, и пока тот отвечал на настойчивые расспросы отца, его внимание на мгновение отвлеклось, но после нескольких вопросов Шеа вновь повернулся к пришедшему в Дол незнакомцу.

— Я уверен, что мы не встречались; но мне кажется, вы откуда-то меня знаете, и я испытываю странное чувство, что тоже должен знать вас.

Нависшее над ним темное лицо кивнуло и его пересекла знакомая мимолетная усмешка, все такая же издевательская.

— Возможно, ты и должен знать меня, хотя неудивительно, что ты не помнишь. Но я знаю, кто ты; в самом деле, я тебя хорошо знаю.

От неожиданности Шеа онемел и встал, уставившись на незнакомца и не в силах заговорить. Тот поднес к своему лицу тонкую руку и погладил темную бородку, медленно оглядев троих людей, ожидающих его дальнейших слов. Открытый рот Флика олицетворял вопросы, роящиеся в мыслях у всех Омсфордов. Наконец незнакомец поднял руку и откинул капюшон плаща, открыв взглядам темное лицо, обрамленное длинными черными волосами, аккуратно остриженными у плеч и падающими на глубоко посаженные глаза, до сих пор кажущиеся темными щелочками в тени густых бровей. — Меня зовут Алланон, — тихо объявил он. Наступила долгая полная изумления тишина, и трое слышавших его застыли в изумлении, не в силах вымолвить ни слова. Алланон — таинственный странник четырех земель, историк народов, философ и наставник, по слухам, практикующий мистические искусства. Алланон — человек, побывавший всюду, от черных гаваней Анара до запретных вершин Чарнальских гор. Его имя было знакомо даже жителям самых глухих и уединенных поселений Юга. И вот он вдруг стоит перед Омсфордами, каждый из которых за всю жизнь лишь несколько раз покидал родную долину.

В первый раз Алланон тепло улыбнулся, но в глубине души он жалел их. Тихое существование, которое они привычно вели многие годы, кончилось, и в некотором смысле это произошло из-за него.

— Что привело вас сюда? — спросил наконец Шеа. Высокий странник пристально взглянул на него и издал тихий глубокий смешок, удививший их всех.

— Ты, Шеа, — прошептал он. — Я пришел за тобой.