ГЛАВА 16
О том, что драконы бывают разные…

Город Анет заметила издалека и сразу же воспрянула духом, даже ускорила шаг. Ни о чем она сейчас не мечтала так сильно, как о возможности принять ванну, поесть и лечь спать. Точнее, сначала еда, желательно лежа, а потом все водные процедуры и сон. Девушка шла и мечтала, а крепостная стена становилась все ближе. Основным отличием арм-дамашских городов от земных были крепостные стены. Здесь ни в один город нельзя было попасть, минуя стражу у ворот, что, по мнению Анет, было весьма предусмотрительно. Вот и сейчас рядом со стеной и массивными железными воротами маячили несколько фигур, закутанных в темные плащи. На стражников они походили мало, и девушка содрогнулась, вспомнив, что Калларион говорил, что город охраняют вампиры. Анет прошиб холодный пот, и она замедлила шаг. Внезапно стало невероятно страшно, даже затряслись руки. «А что, если меня схватят?» – начала впадать в панику девушка, но усилием воли отогнала упаднические мысли и, превозмогая страх, тихонечко пошла вперед не очень уверенной походкой, стараясь, чтобы ее дрожащие колени были не слишком заметны страже. Как назло, Дерри, всю дорогу бежавший впереди нее, сейчас лениво тащился сзади. Вдруг он решит убежать за какой-нибудь маленькой зверюшкой или бабочкой в лес, она-то что тогда делать будет?

Закутанные в плотные черные плащи вампиры откровенно скучали на своем посту и изнывали от полуденного света и жары, старательно пряча свою светлую, чувствительную кожу от солнца. Они лениво рассматривали пыльную, уходящую вдаль дорогу, пока на ней не возник силуэт хрупкой одинокой путницы. Охранники встрепенулись и с интересом уставились на юную черноволосую девушку, предвкушая развлечение. «Как люди глупы, – подумал командир группы Мазерпол, – особенно глупы их женщины», – и двинулся навстречу Анет, плотоядно улыбаясь тонкими неестественно красными губами (мало кто знал, но вампиры достигали подобного эффекта очень просто – они пользовались помадой). Девушка застыла как вкопанная. Идущий ей навстречу мужчина производил крайне неприятное впечатление. Весь он, с головы до изогнутых носков черных с серебром ботинок, был закутан в плотный, судя по всему, не пропускающий воздух плащ. Девушка могла разглядеть только его налитые кровью глаза в тени низко надвинутого капюшона. Тонкие губы вампира изогнулись в улыбке, больше напоминающей оскал, обнажая длинные белые клыки. В центре левого верхнего зуба Анет с изумлением заметила небольшой переливающийся алый камушек, вероятно, в вампирьей среде были популярны подобные украшения. Девушка неуверенно сделала шаг назад, понимая, что мимо этих не очень дружелюбно Настроенных индивидов в город ей, судя по всему, не пройти. Похоже, вампиры на этот счет имели другие мысли. Она чувствовала тем самым местом, которое никогда не врет, что ее собираются есть. Ну если не есть, то пить – это совершенно точно. Что делать, Анет сообразить не могла. Было ясно, что бежать не имеет ни малейшего смысла. Далеко не убежишь, все равно догонят. Вампир тем временем приблизился практически вплотную к девушке, но тут вперед проскользнул огромный серебристый кот и, прижав уши, зашипел.

«А оказывается, она не дура, – огорчаясь, но не сильно, подумал Мазерпол, отступая от кошачьей морды в сторону. – Похоже, развлечения не будет. Девчонка путешествует не одна. Странно только, что ее мохнатый охранник не сбежал при виде вампиров. Вообще-то вся живность нас побаивается, а этот ничего, кинулся защищать свою хозяйку даже от такого серьезного противника, как я. Подобная храбрость впечатляет и заслуживает уважения», – заключил Мазерпол и отошел к своим сородичам, жестом показывая девушке, что она может пройти в город. Анет облегченно вздохнула и быстренько проскользнула мимо вампиров, молясь, чтобы ее не остановили в последнюю минуту. Но охранники, после того как Дерри продемонстрировал свою готовность защищать спутницу до последнего, потеряли к ней всякий интерес.

Первые пятьдесят метров девушка пролетела так, словно сзади к ее спине прикрепили такой же, как у Карлсона, маленький пропеллер, а потом резко остановилась, понимая, что не имеет ни малейшего представления, куда же ей идти дальше. Этот вопрос они с Дерри почему-то не обговорили. Вероятно, следовало найти какой-нибудь постоялый двор и снять там комнату. Но где искать в этом шуме и гаме (на улицах города было очень много людей, которые спешили по своим делам и громко выясняли отношения) гостиницу, Анет не представляла. Сзади нее раздался вопросительный мяк, и девушка повернула голову в сторону кота, который сидел на мостовой и раздраженно заметал шикарным хвостом пыль.

– Что злишься? – спросила его Анет. – Ты бы хвост-то свой подобрал с земли, а то весь грязный будет или наступит тебе на него кто-нибудь, не дай бог. Вон народу-то как много.

В ответ на слова Анет барс, не в состоянии ничего сказать, угрожающе зашипел, но хвост все же убрал.

– Шипишь, да? – безучастно отозвалась девушка: – А я, между прочим, и в знакомых-то городах ориентируюсь погано, а в незнакомых у меня вообще наступает обострение серьезной болезни, которая в просторечии называется «географический кретинизм». Я, хоть убей меня, не представляю, куда нам двигаться дальше. Так что показывай мне маршрут как хочешь. Хоть лапами, хоть хвостом, хоть усатой мордой.

Кот презрительно фыркнул и побежал в ближайший проулок. Анет не осталось ничего, кроме как двинуться за ним вслед. Барс уверенно петлял по узким извилистым кварталам. Приходилось практически бежать, длинный меч Лайтнинга бил по ногам, а болтающийся за спиной мешок окончательно затруднял передвижение.

Одни небольшие двух-, реже трехэтажные домики сменялись другими, и Анет полностью перестала ориентироваться в пространстве. Если сначала она еще пыталась замечать и запоминать все многочисленные повороты, то потом плюнула на это бессмысленное занятие и бездумно следовала за шныряющим между прохожими Дерри, стараясь не упустить из виду кончик его пушистого серого хвоста. Как ни странно, жители Влекрианта не обращали на их странную пару ни малейшего внимания. Можно было подумать, что огромный снежный барс на улицах города – явление более чем обычное.

Через полчаса пути Дерри демонстративно остановился на ступеньках одного аккуратного двухэтажного дома, над дверью которого висела вывеска «Огнедышащий…». Кто огнедышащий – написано не было, и девушка решила, что многоточие означает «дракон».

Анет немного постояла под дверью таверны, стараясь победить неизвестно откуда взявшийся страх, и нерешительно дернула массивную дверную ручку, моментально оказавшись в большом помещении, полном запахов и звуков.

По обеим сторонам длинного зала стояли небольшие столы с низкими лавками, за которыми обедали посетители. Свободных мест практически не было. Как только хлопнула входная дверь, головы всех присутствующих, как по команде, повернулись в сторону выхода и десятки глаз с неприкрытым любопытством уставились на застывшую у порога Анет. Под заинтересованными взглядами незнакомых людей девушке стало не по себе. Она вдруг с ужасающей ясностью осознала, что совершенно одна в этом незнакомом и пугающем мире. Нет рядом ни готового всегда защитить Стика, ни надежного Дира, всегда приходящего на выручку в сложной ситуации. Остался один Дерри. Да и то в образе барса он мог быть только хорошей охраной, а Анет в данный момент больше требовалась моральная поддержка. Перспектива пройти по этому длинному залу к барной стойке под пристальными взглядами недружелюбной публики и попытаться самостоятельно снять для них с Лайтнингом комнату внушала Анет панический страх, и она ничего не могла с собой поделать. Как много бы она отдала за то, чтобы Дерри путешествовал с ней в своем человеческом обличье. Тогда она гордо бы прошествовала за ним через весь этот зал, даже не замечая того, что они стали объектом пристального внимания здешних завсегдатаев, лица которых не внушали ничего, кроме опасения.

– Это все нервы, – пробормотала себе под нос девушка и неуверенно двинулась вперед, стараясь побыстрее добраться до барной стойки и не обращать внимания на недобрые взгляды. За ней молчаливой тенью двигался Дерри, его огромное гибкое тело хищника и длинные слегка приоткрытые клыки внушали страх. Любопытство и страх – именно эти две эмоции кожей чувствовала девушка, проходя между столами в душном и прокуренном помещении таверны.

– Ты бы убрала отсюда свое животное, – послышался чей-то хриплый голос со стороны углового столика. – Мы не привыкли есть в присутствии зверей. Мы неуютно себя чувствуем.

– А я неуютно себя чувствую, когда его со мной нет, – слегка дрожащим от волнения голосом ответила Анет и ускорила шаг, опасаясь продолжения разговора. Было ясно, что спокойно ей удалось пройти только за счет того, что рядом безмолвной тенью крался Дерри. Иначе ее бы просто так не пропустили. – Мне нужна свободная комната, – обратилась она к высокому полному бармену неопределенного возраста, который по совместительству, похоже, был еще вышибалой, портье и самим хозяином.

– Вообще-то с животными к нам и в самом деле нельзя. Вы можете разместить своего кота в конюшне, если, конечно, он не порвет ночью ничьих лошадей, – начал бармен, но мелькнувший в руках Анет небольшой кусочек золота снял все спорные вопросы и решил сложные проблемы. Выхватив из рук вмиг подобревшего мужчины ключ, девушка заказала побольше еды и почти бегом кинулась на второй этаж, желая как можно быстрее оказаться у себя в комнате, вдали от неприятной публики, засевшей внизу.

Дир медленно приходил в себя. Казалось, его тело сначала заморозили, а потом раскололи на тысячи мельчайших осколков. А теперь собрали, словно гигантский пазл, склеив между собой эти крохотные кусочки плоти. Каждый такой кусочек жил своей жизнью и не подходил к остальным, выражая свой безмолвный протест болью, то острой, пронзающей все тело, то тупой, не дающей нормально дышать.

Болело абсолютно все, даже ногти и волосы. Диру сначала показалось, что он неправильно направил заклинание перемещения и вместо коридора в гномьих катакомбах нечаянно замуровал себя в каменную стену и при этом остался жив. А теперь его кожа, кости и мясо перемешались с холодным мертвым камнем, и этот чужеродный материал причиняет ему нестерпимую боль. Маг осторожно пошевелил пальцами рук и с облегчением понял, что он не только жив, но и не заключен в каменную стену. Он осторожно попытался приоткрыть глаза, но голову тут же пронзила дикая боль, взорвавшаяся в воспаленном мозгу снопом разноцветных искр. Дир тихо застонал, и даже этот едва слышный звук дался ему с великим трудом и принес невероятные страдания, скрутив судорогой все тело.

– Калларион, ты слышал, он застонал! Он пришел в себя, – подскочил Стикур со своего места у стены и кинулся к неподвижному магу. Вместе с ним рванулся и взволнованный Зюзюка, слегка попискивая от слишком серьезных для его легкомысленной натуры переживаний.

– Не суетись, Стик, – отозвался эльф. – Пройдет еще немало времени, прежде чем уйдет терзающая его тело боль и он сможет прийти в себя окончательно. Пока что каждое движение, даже небольшое сокращение мышц, приносит ему только страдания. К сожалению, я ничем не могу ему помочь, все от меня зависящее уже сделано. Дальше он должен справиться сам.

Стик уныло отошел от утихшего друга и привалился к стене. Он готов был разорваться на части. Одна его половина требовала выполнять свой долг и быстрее спешить на помощь Дерри и Анет, а другая не позволяла оставить ни на минуту больного друга. Герцог понимал, что если в ближайшие день-два маг не оправится, то нужно будет что-то предпринимать. Что – Стик еще не решил. Бросить Дира здесь он не мог, переправить во Влекриант, по-видимому, тоже.

Дир тем временем, вопреки прогнозам Каллариона, медленно приходил в себя. Сначала, превозмогая жгучую боль, он открыл глаза, соображая, где же находится. Перед его мутным взором в сумасшедшем танце по кругу несся темный каменный потолок. Подождав, пока головокружение пройдет, Дирон осторожно повернул голову в сторону, поймав взглядом прислонившегося к стене Стика. Герцог выглядел измученным и усталым. Но маг испытал радость при виде друга, так как это означало, что бегство от Тармана удалось. Дир больше всего боялся того, что, очнувшись, обнаружит себя на том же месте.

Справа от Стикура сидел еще какой-то непонятный субъект. Диру было очень интересно, кто это и где Дерри и Анет, но он не мог произнести ни слова. Открыть глаза и посмотреть по сторонам – вот все, что он мог сейчас совершить. Даже эти элементарные действия дались ему с трудом, поэтому маг закрыл глаза и провалился в спокойный, глубокий и практически здоровый сон.

Анет с наслаждением развалилась на кровати, решив для себя, что сегодня она больше не сдвинется с места. Она удосужилась лишь снять грязные и пыльные сапоги, прежде чем забраться на широкую кровать, покрытую шелковым одеялом. За тот кусок золота, который девушка заплатила хозяину гостиницы, ей досталась вполне приличная просторная комната с огромной кроватью, двумя креслами, невысоким резным столиком и, самое главное, отдельной ванной комнатой, до которой, правда, Анет пока еще не добралась. Отмокание девушка решила отложить на вечер, а сейчас просто наслаждалась блаженными минутами ничегонеделания. Было удивительно хорошо лежать на мягком, чистом бледно-розовом шелке, разглядывать белый, идеально гладкий потолок с небольшой, почему-то деревянной, люстрой и мечтать. О том, как сначала наберешь в глубокую чугунную ванну горячей воды, накапаешь ароматического масла, а потом будешь час, а может быть, и два, блаженствовать в благоухающей, приятно обжигающей воде. Анет зажмурилась от удовольствия, но ее радужные грезы, как всегда, разрушил Дерри.

Как только официант, еле дотащивший целый поднос еды, скрылся за дверью, Лайтнинг тут же обернулся человеком, сожрал большую часть принесенной вкуснятины и принялся раздавать приказы тоном, не терпящим возражений:

– Давай ешь быстрее! Нам еще сегодня предстоит наведаться к брату Каллариона.

На робкие предложения Анет отложить все до утра Дерри даже не прореагировал. Он, не глядя на несчастное лицо девушки, буркнул:

– Надеюсь, ты не потеряла кольцо, которое нам дал эльф? – Увидев, что Анет потрясла головой, демонстрируя всем своим видом, что кольцо в целости и сохранности, Лайтнинг продолжил: – Тогда чего расселась? Давай пойдем быстрее, нечего тратить время.

– Дерри, я устала, – попыталась вразумить ксари девушка, – давай хотя бы немного передохнем, а лучше отложим все на утро. Я не думаю, что, если мы возьмем тебе линзы сегодня вечером, за ночь ты очень много успеешь сделать. Все равно ведь ляжешь спать и в город выйдешь не раньше завтрашнего утра.

– Нет, мы пойдем сейчас, – непреклонно возразил Дерри, разглядывая местами отставшие обои на стене их комнаты, и Анет поняла, что он делает все, чтобы досадить ей. Это открытие привело девушку в бешенство, и у нее появилось стойкое желание закатить небольшой скандальчик. Но в нем не было смысла. Только нервы потратишь и силы душевные, а Дерри не проймет. Поэтому Анет молча встала, натянула сапоги и направилась к двери, не дожидаясь его.

Ужасно не хотелось идти через зал, мимо пьяных рож. Их пристальное внимание напрягало, и девушка с облегчением вздохнула, когда в глубине коридора второго этажа увидела узкую и неприметную лестницу, ведущую вниз. Анет с сомнением посмотрела в темный лестничный проем, размышляя, стоит ли рисковать. Ее размышления прервал хохот, доносившийся с первого этажа, из обеденного зала, и зазвучавшая следом разудалая песня, исполняемая нестройным хором изрядно пьяных голосов. «Ну уж нет, – подумала она, – через центральный вход я точно не пойду. Если вдруг эта лестница не ведет на улицу, значит, полезу через окно».

Вопреки сомнениям неказистая лестница все же вывела Анет на улицу, а точнее, на задний двор таверны.

Смеркалось. Солнце почти село за горизонт, избавив город от удушающей жары. Утомленные за день куры лениво переваливались с боку на бок в надежде найти хоть какую-нибудь еду в небольших клочках чахлой травы, вылезающей между старыми каменными плитами, которыми был вымощен двор. Всем своим взъерошенным видом они выражали скорбную тоску и неудовлетворенность жизнью. Где-то на заборе противно заорал петух, ленивые несушки вмиг оживились и резво, наскакивая друг на друга, понеслись к курятнику, серевшему покосившимися досками вдалеке.

Фонарь над входом освещал ярким оранжевым светом выложенный камнем пятачок, на котором стояла Анет. Отсюда к противоположному концу двора, который был обозначен невысоким шатким забором, вела узкая тропинка, по которой так часто ходили, что каменные плиты совсем стерлись. На тропинке то тут, то там виднелись отметины нелегкой куриной жизни и скудного рациона. Девушка осторожно, стараясь ни во что не вляпаться, вышла за калитку и, оказавшись на улице, поняла, что опять не знает, куда идти. В объяснения Каллариона она даже не вслушивалась, их запоминал Дерри. А сейчас, из-за сложившейся конфликтной ситуации, к Лайтнингу за помощью обращаться не хотелось. Его поведение за последние дни перешло все допустимые границы, и Анет за это его ненавидела. Тем более она попросту не привыкла к подобному обращению. Попросив прощения, девушка считала, что искупила свою вину и терпеть измывания Дерри над своей персоной не собиралась. Выходя из калитки, она едва удержалась от желания прищемить дверью длинный кошачий хвост, который ксари вытянул на метр и распушил, словно ершик для мытья бутылок, демонстрируя свое презрение ко всем на свете. Эту попытку зверь заметил, и Анет в очередной раз стало стыдно.

Она подумала и демонстративно прижалась к шаткому заборчику, окружающему двор таверны, отвернув голову в сторону. «Ничего, мы тоже умеем обижаться и капризничать», – размышляла она, наблюдая за поведением барса. Огромный кот уселся поодаль, всем своим видом выражая холодное безразличие так, как это умел делать только Дерри. В отличие от Лайтнинга в человеческом облике, чувства которого нельзя было угадать по движениям или глазам, раздражение барса выдавал подметающий пыльную дорогу хвост. Анет с удовольствием наблюдала за тем, как кот борется со своими эмоциями. Даже в зверином обличье Дерри была ненавистна мысль о том, что кто-то может угадать его настроение. Девушка с интересом смотрела, как в невидимом усилии напрягались мышцы кота, который пытался совладать с непослушной частью своего тела, а хвост все равно продолжал нервно подергиваться ровными ритмичными движениями из стороны в сторону. Дерри мучился уже несколько минут, а Анет с наслаждением наблюдала за его безуспешными попытками скрыть раздражение, до тех пор пока барс не догадался усесться, прижав вылезающий из-под мохнатого зада, кончик хвоста двумя передними лапами. Предательское движение прекратилось, и кошачья морда, растопорщив длинные усы, демонстративно отвернулась в сторону, показывая всем своим гордым видом, что, пока Анет не попросит, кот не сдвинется с места. Но девушка решила не поддаваться на провокацию. Через некоторое время терпение Лайтнинга иссякло и он, не обращая внимания на Анет, резво потрусил в ближайший проулок. Передвигался он достаточно быстро, и девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы не потерять в темноте его мерцающий силуэт.

Дерри откровенно издевался и мстил Анет за недавнее проявление характера, бежать за ним приходилось изо всех сил. Девушке тяжело было бежать в таком темпе, и через несколько кварталов она, разозлившись, сначала замедлила шаг, потом вовсе остановилась и в изнеможении уселась на кирпичные ступени какого-то дома, с трудом переводя дыхание. Дерри, твердо уверенный в том, что Анет не отстанет от него, даже не заметил ее отсутствия. Сама же девушка, отдышавшись, вдруг сильно испугалась. Догонять ксари не имело никакого смысла, он был уже далеко, а как вернуться назад, она конечно же не представляла, поэтому так и сидела на ступеньках, ругая Лайтнинга всеми известными и только что придуманными обидными словами.

Одно радовало: на пустынной улице не было ни души, а теплый и терпкий ночной воздух с легким ветерком приятно обдувал лицо и шелестел в волосах. Погода была великолепная. В такую только купаться в какой-нибудь спокойной и теплой речке с ласково журчащей водой. Подумав про речку, Анет с тоской вспомнила ванну, горячую воду, мягкую постель и загрустила снова, с наслаждением вдыхая пряный ночной воздух. Было так тихо, что казалось, время остановилось, даже маленькие мушки и жучки уже спали, не нарушая своим ненавязчивым жужжанием ночную тишину. Черное небо висело удивительно низко. Казалось, стоит только встать, и голова тут же погрузится в темный и густой сумрак, а причудливо разбросанные звезды запутаются в волосах. Но пока звездочки загадочно мерцали на бархатном небе и не спешили к ней в прическу. Вдруг одна маленькая блестящая точечка сорвалась с неба и на удивление медленно полетела вниз, увеличиваясь в размерах. Пока Анет лихорадочно решала, какое из двух заветных и противоположных желаний загадать (то ли пожелать скорейшего возвращения домой, то ли попросить у падающей звезды любовь Дерри со всеми вытекающими последствиями), звезда обрела вполне реальные очертания. Девушка тихо застонала, поняв, что если уж начались неприятности, то они еще долго не закончатся. На нее с темного неба летел словно сотканный из лунного света дракон. Анет застыла, вглядываясь в это чудо со смесью восхищения и ужаса. Гибкое и сильное тело рептилии переливалось всеми оттенками серебряного и местами было почти прозрачным. Огромные перепончатые крылья, словно сотканная из лунного света вуаль, закрывали небо. Изящная голова этого странного неземного существа изогнулась на красивой сильной шее, и девушка почувствовала на себе взгляд, проникающий вглубь.

Анет подняла голову вверх и уставилась в огромные глаза с вертикальными зрачками. Во взгляде серебристого дракона, казалось, сквозила вечность. «Интересно, он меня сожрет?» – безучастно подумала она, понимая, что даже быть съеденной этим великолепным существом – великая честь и, наверное, достойнейшая смерть на Арм-Дамаше. Но дракон не торопился приступать к трапезе. Он немного поднялся в воздухе, как-то неуловимо изменившись, уменьшился в размерах, и на темную мостовую возле Анет опустился сотканный из лунных лучей человек. Он был немолод. Полупрозрачное, искрящееся лицо бороздили морщины, длинная борода спускалась до пояса. Плащ его напоминал монашеское одеяния. «Прямо Дед Мороз в отставке», – вынесла свой вердикт девушка. А мужчина подошел ближе и глубоким, каким-то нечеловеческим голосом произнес:

– Ничего, ничего. Я, признаться, думал, что все будет значительно хуже.

Анет опешила от подобной наглости и даже потеряла дар речи, а странный «Дед Мороз» продолжил:

– Вот ты, значит, какая, Хранительница. Трудно тебе будет.

– Кто вы? Откуда вы это знаете? – через силу удалось выдать Анет.

– Я Силиверст Огненный Вихрь, создатель вот этой безделушки, – отстраненно ответил призрак, ткнув холодным голубоватым пальцем в руку Анет в районе браслета. – А насчет того, откуда я знаю… Так я знаю много. Точнее, я знаю то, что мне интересно. А все, что происходит с моим творением, меня занимает, а если это выходит за рамки обычного, то занимает меня вдвойне. Не думал, что браслету когда-нибудь понадобится новый Хранитель, не думал.

– Так вы кто? – не могла понять совершенно ошеломленная Анет. – Вы маг, призрак мага или дракон?

– Я? – удивился Силиверст Огненный Вихрь. – Я лунный дракон, и мое имя Полуночный Огонь.

– А маг? – тупо спросила девушка.

– Я и маг, – улыбнулся призрак. – Любой маг, достигший совершенства на службе у света, получает вечную жизнь в образе дракона. Я дракон лунный, а есть еще огненные драконы, водные, звездные и другие.

– И много вас?

– Нет, потому что не так много сильных магов. Род драконов под угрозой вымирания. Понимаешь, мы ведь не можем размножаться и поэтому с нетерпением ждем каждого, кто удостоится великой милости света и будет допущен в наши ряды. К сожалению, в последнее время новеньких все меньше и меньше. Среди людей вообще не осталось абсолютно светлых магов, все, кто может, прибегают, так или иначе к заклинаниям тьмы. Для них путь в драконье племя закрыт. К нам сейчас попадают в основном одни эльфы. А они снобы при жизни и после смерти ими и остаются.

– Вы создатель браслета! – внезапно осенило Анет. – Значит, вы участвовали в изгнании Хакисы? Вы знаете, как от нее избавиться? Расскажите! Нам тогда не придется тащиться в Д'Архар.

– Как избавиться?! – устало вздохнул маг. – Обычно избавиться, заклинанием нежити ее изничтожить надо, так же как и зомби. Кто она? Скажи-ка мне? Самая что ни на есть обычная нежить, только сильная очень.

– Ничего не поняла, – удивилась Анет. – Все так просто? Заклинание нежити – и грозной ведьмы нет? А зачем же я? Зачем браслет? Заклинание нежити может прочитать любой маг – это понятно даже глупой мне.

– Не все так просто, – грустно улыбнулся старик. – Нет и не было на свете мага, способного собрать столько энергии, сколько потребуется для того, чтобы изгнать нежить такого ранга, как Хакиса. Поэтому и был создан браслет – своеобразный накопитель энергии. Ты должна попасть в Д'Архар в Круг вечности, где циркулирует вся магическая сила Арм-Дамаша. Браслет сможет накачать эту энергию, адаптировав ее под твои магические волны, а твое тело послужит сосудом для ее хранения. Дело в том, что у каждого мага своя магическая энергия, поэтому один маг не может брать силу у другого. Все мы черпаем силу из природы, ну или, в крайнем случае, из простых людей. Браслет же позволяет брать силу не только из окружающей среды, но и из магов, и из самого Круга вечности. Как только ты наберешь необходимое количество силы и до тех пор, пока не прочитаешь заклинание, изгоняющее Хаки-су, – ты величайший маг во вселенной. Ты станешь своеобразным Кругом вечности в миниатюре, способным поглощать силу отовсюду.

– Ничего себе, – выдохнула девушка. – В этом Д'Архаре, наверное, целое паломничество, весь Арм-Дамаш приперся за даровой силой и знаниями. Нам год в очереди стоять придется.

– Нет, – махнул рукой призрачный маг. – Нет там никого. Круг, по сути, живое существо, и он давно обезопасил себя от непрошеных гостей. Попасть туда не так уж и просто, много ловушек и преград, а добравшись, надо еще быть допущенным в святая святых самим Кругом – эта дверь открывается не многим.

– А мне, можно подумать, откроется?

– Тебе – не знаю, а браслету откроется точно.

– Это все, конечно, хорошо. Только вот что я не могу понять. Почему именно я?

– Понимаешь, – начал Силиверст Огненный Вихрь, настраиваясь на долгий рассказ, – процесс создания браслета был очень трудоемким и сложным. Необходимо было не просто сотворить артефакт, способный накапливать в себе огромное количество энергии, что само по себе являлось практически невыполнимой задачей. Нужно было наделить вещь своеобразным разумом, для того чтобы она могла использовать накопленную энергию только для определенных, точно заданных целей. Ты представляешь, что было бы, если бы браслет просто являлся аккумулятором энергии? Эту энергию мог бы использовать любой человек, даже не маг, для своих корыстных целей. Мы не могли так рисковать, потому что, попади браслет в плохие руки, мы бы получили чудовище страшнее Хакисы. Вот и пришлось создавать артефакт: во-первых, как вещь для одноразового использования (это удивительно, что он не рассыпался во время первого ритуала изгнания), во-вторых, браслет пришлось настроить на одного-единственного человека, на меня. Так что сказки все это, что браслет в минуту опасности выберет себе хозяина, глупость. Он настроен на определенный генетический код. А ты как-никак моя пусть далекая, но все-таки внучка. Нас разделяют тысячелетия, но, видимо, генотип, пройдя сквозь века, отпечатался в тебе. Если тебя вдруг не станет, браслет превратится в обычную серебряную игрушку.

– А зачем тогда за мной охотится Хакиса? – удивилась Анет. – Я бы поняла, если бы она пыталась меня убить. Но ведь я нужна ей живой. Зачем?

– Ну, – маг задумался, – вероятнее всего, старая ведьма планирует сменить тело.

– Сменить тело?

– Да, ее собственное уже очень старое и, прости за подробности, уже тысячу лет назад начало разлагаться. Ей необходимо новое, молодое вместилище «черной души». Ты подходишь как нельзя лучше. У тебя не только молодое тело, столь необходимое Хакисе, но и «Низвергающий в бездну», который для Повелительницы тьмы из угрозы может превратиться в средство получения силы и власти. Для тебя самое главное – попасть в Круг вечности. После того как браслет активируется, Хакиса уже не сможет занять твое тело, так как ты станешь если не сильнее ее, то ровней – это точно. А вот до Д'Архара следует быть начеку. Хакиса использует все возможности, чтобы воплотить свою идею в жизнь.

Анет застыла с открытым ртом. Слишком большой объем полученной информации не укладывался у нее в голове. А маг снял со своей шеи удивительно красивый кулон из лунного камня на тонкой серебряной цепочке и протянул его девушке со словами:

– В минуту серьезной опасности зови, приду. Но только тогда, когда дело касается жизни и смерти. Не жди, что я появлюсь по первой же твоей прихоти, – нахмурил брови уже грозный змей, а не маг. – Я как-никак дракон, и мне чужд мир людей.

Дракон серебристой сверкающей молнией взмыл в ночное небо, а Анет с открытым ртом и кулоном в руке осталась неподвижно стоять на темной пустынной улице, не в силах поверить, что эта мистическая встреча ей не приснилась.