Глава 18

Этого разговора Льрисса ждала достаточно долго. Она не сомневалась в том, что Маррис не выдержит и появится здесь. Захочет позлорадствовать и похвастаться своими планами. В его жизни всегда все было напоказ и на публику. Ну не верилось вампирше, что сейчас будет по-другому и кузен запрет ее в комнате с решетками на окнах и забудет. На него это не похоже. Обязательно явится как миленький, прочитать нотацию, блеснуть своим умом и гениальностью. Вопрос только, как скоро это произойдет.

Ожидания оправдались ближе к вечеру второго дня. Уже было съедено три подноса фруктов и выпито несколько бокалов крови. Не очень хорошей, Льрисса подозревала, что довольно старой, наверное, Маррис ее с утра законсервировал этим новомодным заклинанием. Но, с другой стороны, и на этом дорогому братцу спасибо. Он вполне мог бы морить ее голодом. Тогда она переносила бы заточение на порядок хуже, а так — только изрядно скучно.

Маррис был немного разочарован, потому что встретила его Льрисса совершенно спокойно. Она сидела на подоконнике и с безразличным видом изучала туманное небо.

— Ну и зачем тебе все это? — хмуро поинтересовалась она, не повернув головы. — Ты ведешь себя как ребенок, который не ведает, что творит! Как ты вообще посмел посягнуть на свободу корры?

— Прости, но кирры… — Столь ядовитого тона Льрисса у Марриса припомнить не могла.

— Давай не будем препираться из-за тонкостей дворцового этикета, хорошо? Я имею право носить титул корры, и тебе это известно. Другое дело, что подобное право у тебя всегда вызывало зависть, но это не мои проблемы, так что закончим разговор. Я еще раз спрашиваю, как ты смеешь удерживать меня здесь? Неужели в провинции нет иных забот? Ты у нас вроде как отвечаешь за внутреннюю безопасность Аскариона, а сам, вместо того чтобы закон оберегать, бесцеремонно нарушаешь.

Желваки на скулах Марриса напряглись, а лицо побледнело. Вампир злился, но постарался не подавать вида. Льрисса демонстративно фыркнула, показав, что все заметила, и снова отвернулась к окну. Унылый аскарионский пейзаж был приятнее, нежели гость.

— Я не считаю нужным перед тобой отчитываться, — буркнул он, постаравшись придать своему голосу более жесткие интонации. — В твоем положении есть смысл вести себя чуть более скромно.

— Да ну? — изумилась вампирша и спрыгнула с подоконника. Даже босая она была выше Марриса. Охранники за спиной вампира напряглись, но пока не предпринимали попыток остановить девушку. — А что ты мне сделаешь? — Льрисса издевалась и провоцировала, проверяя, как далеко может зайти ее тюремщик. Думалось, что недалеко. Высокородная кирра — слишком ценный товар, чтобы его портить. Ну ей, по крайней мере, хотелось так думать.

— Пока ты у меня на правах гостьи по одной простой причине — влезла куда не нужно. Если будешь выступать, могу создать не такие комфортные условия проживания, поняла?

— Я не поняла, зачем ты это все затеял? Может быть, соизволишь ответить мне на этот вопрос. Я его задаю не первый раз. — Льрисса немного отступила — брызгающий слюной Маррис раздражал.

— Ну для начала у меня к тебе есть одно почти деловое предложение. Подумай. — Вампир вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку.

— Что это? — В голосе Льриссы сквозило брезгливое недоверие. — О чем я должна подумать?

— Там кольцо. — На темной подкладке сверкнуло белое золото и оправленный в него рубин. — Я в очередной раз предлагаю тебе стать моей женой. Это большая честь, мало какую просьбу я повторяю дважды.

— Ты псих? — искренне удивилась вампирша. — Причем самый настоящий. Точнее, маньяк, преследующий жертву с завидным упорством. Я бы заподозрила ненормальную патологическую и ничем не заслуженную любовь ко мне, если бы не знала тебя так хорошо. Единственная твоя страсть — это власть и положение в обществе.

— Я не обижаюсь. Не старайся меня задеть, лучше действительно подумай. У тебя есть время. Поверь, это будет лучшее решение для всех.

— О чем ты, Маррис? Ты еще больший кретин, чем я предполагала! У нас что, снова модно воровать невест? — Льрисса даже не знала, что ей делать: смеяться или опасаться свихнувшегося маньяка. — Я, конечно, польщена, но, знаешь, не слишком ли много усилий, для того чтобы сделать мне очередное предложение?

— У тебя зашкаливает самомнение, кирра! Ты далеко не главный, а так, утешительный приз.

— Я не главное? — Изумление скрыть не удалось. — Тогда… все эти усилия ради чего? Или точнее кого, Ласта? А я-то тут при чем?

— Я же сказал, ты утешительный приз.

— А Ласт?

— Ласт… Ласт в этой партии, моя хорошая, джокер! А сейчас не смею задерживать, наслаждайся отдыхом, а у меня дела.

Когда за Маррисом закрылась дверь, Льрисса запустила коробочкой с кольцом в угол и плюхнулась на кровать. Поведение кузена настораживало. Все было очень странно. «Ласт в этой игре — джокер». Эта фраза раз за разом прокручивалась в голове, но мельчайшие кусочки все никак не могли сложиться в пазл. Некоторые догадки и предположения родились, но чтобы их проверить, нужно выбраться отсюда, и как можно быстрее, а вот с этим как раз и были проблемы. Льрисса не знала, ни сколько человек в замке, ни как часто бывает здесь Маррис, ни как далеко замок находится от Корион-Ли. Еду ей давали через небольшую дверцу, подкупить стражников не удалось. Они даже разговаривать отказывались, едва только речь заходила о каком-то взаимовыгодном сотрудничестве. Идиоты, какая разница, где заработать деньги? Выломать решетку или дверь — нечего и думать. А потом, если за дверью — неизвестность с призрачной надеждой на спасение, то за окном гладкая крепостная стена и лужайка где-то очень далеко под ногами. Даже если удастся что-то придумать с решеткой, все равно сбежать через окно не выйдет. А выломать дверь не хватит сил, значит, нужно заставить стражников ее открыть. Возможно, с охраной получится справиться, Льрисса чувствовала, что еду ей приносят не вампиры, а люди.

Вампирша, словно дикая кошка, металась в небольшом помещении, которое за эти сутки успела изучить до последней диванной подушки. Ну не может быть, что отсюда нет никакой возможности выбраться! После общения с Маррисом желание сбежать стало нестерпимым. До разговора было, по крайней мере, интересно, ради чего весь этот цирк! Сейчас же нужно было действовать. К тому же Льриссу беспокоила судьба Оли. Если Ласт нужен был Маррису не меньше, чем она сама, а может, и больше, то вот рыжая знала и видела много, но ценности никакой не представляла. Льрисса, конечно, надеялась, что Оля на рожон не полезет, но это маловероятно. Слишком уж она вспыльчива и неусидчива. Кинется искать и спасать, да где ей тягаться в хитроумии и изворотливости с Маррисом и тем более ирром Далларом.

Самое неприятное, что Льрисса никак не могла понять, где ее держат. Аскарион был не настолько большой провинцией, чтобы поставить замок в укромном месте. Но здесь Льрисса раньше точно не была. Все же зря она так редко появлялась на родине. Осталась бы в свое время при дворе, сейчас была бы в курсе всех дворцовых интриг.

Нужно думать! Если бы получилось заставить охранников открыть дверь! Это реальный шанс сбежать. Главное, подгадать так, чтобы Марриса не было. Он чисто физически не может находиться здесь постоянно. Ему нужно присутствовать в Корион-Ли, как-никак он — лицо государственное, официальное, поэтому не может долго шататься вне двора. Особенно сейчас, когда вовсю идет подготовка к коронации Эйрисса.

«Может, имеет смысл ближе к вечеру, когда принесут очередной поднос с едой, закатить один небольшой скандальчик? — лениво размышляла Льрисса. — А то мое поведение тут выше всяких похвал. Ни воплей, ни стучания головой о дверь, ни требований выпустить меня отсюда немедленно. Неправильно это все. За что охранники, собственно, деньги получают?»

Озаренная этой мыслью, вампирша прошлась по комнате и с надеждой уставилась на дверь. В ожидании минуты тянулись невыносимо медленно. Даже есть захотелось значительно раньше, и мысль, что придется сотворить с ароматно пахнущей, вкусной, пусть и не совсем свежей кровью, заставляла сходить с ума. Ну почему такая несправедливость? Впрочем, если план получится воплотить в жизнь, несчастным стаканом крови вполне можно и пожертвовать.

Долгожданный поднос принесли, когда стемнело. Все та же осторожная рука просунула его под дверь. Невидимый слуга совершенно не ожидал, что едва только поднос окажется в досягаемости заключенной, как она тут же устроит скандал!

— Что! — закричала Льрисса, швырнув поднос об стену, а стакан с кровью опрокинув на руку незадачливому слуге, который некстати замешкался. — Опять эта дрянь! Маррис же обещал, что сегодня все будет по-другому! И это называется его хваленое беспокойство обо мне! Ненавижу. Это невозможно жрать.

— Что? Господин обещал? — Голос из-за двери казался испуганным и дрожал.

— А! Ты даже не в курсе, что именно он обещал! Я не могу пить эту дрянь!

— Но, сиятельная корра…

Так, хорошо. Льрисса плотоядно улыбнулась. Похоже, слуги прекрасно представляют, кто именно заперт в комнате. Это удачно, так намного больше шансов добиться желаемого результата, главное — не переиграть.

— Я хочу питаться так, как привыкла! Хочу нормальной крови, а не этих консервов!

— Но…

— Что — но? Это так сложно, принести кровь, налитую не в стакан, а еще в человеке?

— Но мы не подсунем человека под дверь, а кирр Маррис запретил заходить к вам.

— А ко мне не нужно заходить! Меня нужно нормально кормить! — Игра начинала доставлять удовольствие. Хоть какое-то развлечение. Тем более слуга изрядно нервничал, Льрисса чувствовала, что его кровь бежит по венам быстрее.

— Хорошо, сиятельная корра, мы постараемся что-нибудь решить, если кирр Маррис не будет против.

«Каркалы! — мысленно выругалась Льрисса. — Вот Маррис совсем некстати, лучше бы он ничего не знал, а то мигом сообразит, к чему все эти капризы».

— А, дожидаясь согласия кирра Марриса, мне с голоду сдохнуть? — привела последний имеющийся довод вампирша.

— Я могу принести еще один стакан крови.

— Я же уже сказала, сам пей эти консерванты, а мне приведите нормальную пищу! — Выкрикнув это, Льрисса почувствовала себя полной идиоткой. Только самый глупый вампир, испытывая голод, откажется от крови. Каркалы всех задери!

— Но кирр Маррис велел лично проследить за тем, чтобы вы нормально питались. — Слуга начинал утомлять. — Он сказал, что ослабленная вы ему не нужны.

— Вот и следи, чтобы я питалась нормально! — «До чего же упертый баран!» — А эту отраву я пить больше не намерена.

— Хорошо, кирра, мы постараемся что-нибудь придумать, — наконец обреченно выдал слуга и ушел, а Льрисса с чувством выполненного долга отправилась спать.

Одиночество сводило с ума еще быстрее, чем голод. Темнота, каменные стены, пол, липкий от крови, и трупный запах, пропитавший и без того вонючую солому, — вот до чего сузился весь мир. Ни иных запахов, ни света, ничего. Безвыходность. Бороться нет сил, потому что неясно — зачем. Выбраться тоже не удастся. Не получится даже открыть дверь.

На каменный пол шлепались капли воды. Это по противоположной стене стекала тоненькая струйка. Из нее при необходимости можно напиться. Но какой смысл? Дир этого не понимал, он даже не притронулся к подносу с едой, который принесли какое-то время назад. Он хотел умереть. Единственное, от чего Дирон не мог отказаться, — от крови. Он бы ел обычную пищу, если бы не знал — насытившись пищей, он не утолит голод. Сколько ни питайся человеческой едой, жажда крови не уйдет. А так, быть может, рано или поздно получится сдохнуть от истощения. Или просто тело ослабнет настолько, что он не сможет охотиться. Хотя это все мечты. Дир прекрасно знал, что вампир, регулярно пьющий кровь, не ослабнет. Утешало только одно: когда безумие захватит окончательно — угрызения совести уйдут. Но пока рассудок периодически возвращался.

После убийства первой девушки рассудок эльфа, заточенный в вампирье тело, помутился. Реальность воспринималась, словно сквозь искажающую мир призму. Время перестало существовать. Чуть позже, Дир не знал, вечером или ночью, была еще одна жертва. В этот раз получилось продержаться немного дольше. Магу казалось, что целую вечность. Он сидел, сжавшись в углу, девушка рыдала у двери, а голод становился все сильнее. Дир продвигался к своей жертве медленно. Запах крови манил, притягивал, смешивался со страхом и от этого становился еще более желанным.

Дирон не хотел убивать. Он убеждал себя, что на этот раз окажется умнее и хитрее. Он только отопьет совсем немного и остановится. Всю ему в любом случае не выпить, а рвать девушку на лоскуты нет смысла. Он даже пытался сказать об этом той, которую приготовили в жертву. Но девица была так глупа и испугана, что просто не смогла или не хотела слушать. А может быть, он сам, ослепленный жаждой, с перекошенным лицом и слюной, капающей с клыков, не смог убедить ее в благих намерениях. Она визжала и отбивалась, только провоцируя агрессию. Дирон даже не заметил тот момент, когда ясное сознание ушло и накрыло безумие. Вроде бы только что пытался найти общий язык с девушкой, миг — и вот он уже сидит на коленях рядом с растерзанным трупом. Маг старался не смотреть. Спешно вытирал окровавленные руки о грязную рваную рубашку, пытался оттереть кровь куском рукава, намоченным под тонкой струйкой воды, бьющей из трещины в стене. Но все тщетно — крови было слишком много, она только смешалась с водой и размазалась по рукам, лицу и шее, стекая на некогда белую рубашку розовыми разводами. Радовало одно — он не помнил, как именно убивал, какие звуки издавала жертва, и вообще, если бы на полу не лежало живое подтверждение его зверств, Дир ни за что бы не поверил, что способен на такое. К сожалению, как бы того ни хотелось, отрицать ничего нельзя. Можно было все свалить на вампирскую сущность и безумие. Но легче от этого почему-то не становилось. Было просто страшно. Страшно настолько, что Дир готов был скулить, скорчившись на соломе, или орать во весь голос. Лишь бы его выпустили. Он готов был сделать что угодно, лишь бы к нему в камеру больше не приводили девушек. Лучше пытки.

Он пытался кричать. Ломился в дверь, сыпал проклятия и раздавал обещания, но напрасно. Он был один. И лишь с пола смотрели давно остекленевшие мертвые глаза.

Он не спал. Ждал, когда уберут изуродованное тело. Хотел посмотреть в лицо своим тюремщикам. Вдруг получится сбежать? Мысль глупая и наивная. А может быть, при попытке вырваться на свободу его убьют? Это уже реальнее. Умирать страшно. Дирон слишком хорошо помнил, что это такое. Но оставаться здесь еще страшнее.

Его навестили ближе к вечеру. Двое высоких мужчин в дорогой одежде смотрелись слишком странно в камере среди луж крови.

— Уберите эту грязь, — небрежно бросил один из них, пнув носком сапога валяющийся на полу труп девушки. Неслышно вошли двое охранников и без слов выволокли тело в коридор.

Все мечты Дирона — кинуться, напасть и смять посетителей — были напрасны, на него нашло какое-то оцепенение и слабость. Он мог только затравленно наблюдать с соломы за своими тюремщиками. Да и их было слишком много, оказалось, что решиться на добровольную смерть не так-то легко, даже понимая, что совершил столько грехов и дальнейшее существование в любом случае не имеет смысла. Дир во всем винил проклятую вампирскую сущность. Раньше, в прошлой жизни, маг в подобной ситуации, не раздумывая, пошел бы на смерть, а сейчас осторожничал, боялся. Впрочем, быть может, новое тело и инстинкты здесь ни при чем, просто изменился он сам.

— Как тебе у нас в гостях? — Голос заговорившего мужчины был насмешливым. — Ты нас извини, условия — не очень. Зато обслуживание по высшему разряду. Живая горячая кровь два раза в сутки. Сами так хорошо не питаемся. Только кушаешь ты больно расточительно. Неаккуратно. Хотя бы девушку на день растягивал. А то на тебя не напасешься.

Дирон молчал. Только затравленно смотрел на высокого вампира. Говорить не имело смысла. Каждый вопрос содержал в себе издевку, и никому не было дела до его, Дира, мнения. Посетитель не нуждался в собеседнике. Он говорил сам. Один.

— Вижу, тебе не очень у нас нравится, так? Говори!

Сильный удар под ребра заставил Дира сжаться и судорожно кивнуть.

— Не слышу! Тебе нравится убивать?

— Нет…

— Не нравится. Что же… я почему-то так и предполагал. А знаешь, почему ты здесь? Не придуривайся. Ты это прекрасно знаешь. Может быть, не догадываешься зачем, но почему, ты знаешь очень хорошо. Зря ты тогда сбежал! Зря! Такого развития событий я не мог предугадать никак! В курсе ли ты, тварь, что вообще не имеешь права на жизнь? Ты мертвец! Хуже! Ты два мертвеца. И если мне вдруг вздумалось сделать тебя говорящим и ходящим, это не значит, что ты имеешь право на жизнь! Ты — моя игрушка, ты нужен мне для конкретных целей. Вещь!

— Был бы вещью, если бы маг не пытался тебя надуть или у него хватило ума провести ритуал, — прошептал Дирон сквозь боль. — И то не вещью. Я бы все понимал.

— А мне все равно, понимал бы ты или нет! А сейчас слушай, либо мы начинаем с того места, где остановился не закончивший ритуал маг, и ты мне приносишь добровольно клятву подчинения на год, а потом, так и быть, можешь валить на все четыре стороны. Твоя миссия здесь будет выполнена, либо… либо я тебе не завидую.

— Да пошел ты! Год… — Дир невесело хмыкнул. — Через год я начну потихоньку разлагаться. Ты это прекрасно знаешь, и мне будет уже все равно. А потом… не отпускают после такой клятвы на свободу. Никогда не отпускают…

— Думаешь, ты такой умный? — Вампир подошел совсем близко и рывком повернул мага к себе. Охранник, стоящий сзади, резко дернул за волосы, заставив поднять лицо на своего хозяина. — А ты думаешь, у тебя есть выбор? Ты труп… ты хоть помнишь ли, когда умер?

— Помню. Не так давно…

— Да это и неважно. Поверь, мне нужна от тебя клятва, и я ее добьюсь. Ты не представляешь, сколько я потратил сил и золота, чтобы прийти к тому, что имею. Я осуществлял задуманное не один год и на финишной прямой не позволю сорвать идеальный план идиоту, который и существует-то лишь по моей прихоти.

— Зачем я тебе нужен? Скажи, и тогда я подумаю над твоим предложением… — Фразу оборвал грубый удар под дых, а потом в лицо. Из носа и разбитой губы хлынула кровь.

— Я не собираюсь отчитываться перед тупым, сбежавшим от хозяина зомби, ты меня понял? Я найду способ заставить тебя с благодарностью принять мое предложение, потому что в этом случае тебя ожидает год комфортной жизни. Целый долгий год. Если же ты будешь упираться, я превращу твое существование в непрекращающийся кошмар. Ты меня понял? Подумай пару денечков — время у меня есть. Девушки, кстати, тоже. А там мы с тобой поговорим еще раз. Либо ты даешь мне клятву и живешь в мое удовольствие, либо этот же год медленно сдыхаешь здесь. И тогда разложение тебе покажется отдыхом, поверь мне. У тебя нет выбора, ты давно труп, и нормальной жизни у тебя не будет никогда, ты — моя временная игрушка… нельзя из зомби стать человеком.

«Я не зомби и вполне могу организовать себе еще одну жизнь, если получится вырваться отсюда», — очень хотел крикнуть Дир, но благоразумно промолчал. Во-первых, его мнения никто не спрашивал, а потом это не та информация, которой нужно делиться с врагом.

Вампир, развернувшись на каблуках, скрылся за дверью, а Дир выдохнул с облегчением. Впрочем, раньше времени. Второй посетитель, достаточно молодой и подтянутый, участия в разговоре не принимал, и маг про него совершенно забыл. Вампир сделал знак охранникам, и те рывком подняли Дирона на ноги, удерживая в вертикальном положении. Парень посмотрел на приближающуюся фигуру, и ему стало по-настоящему страшно. В глазах вампира была темнота, а на губах блуждала отрешенная улыбка. Именно она пугала сильнее всего. Дир дернулся, впервые за сегодняшний день пытаясь оказать слабое сопротивление. Вырваться не было никаких сил, блокирующие браслеты на руках не давали возможности даже воспользоваться магией, мышцы рук напряглись, когда Дирон дернулся изо всех сил, но в следующую минуту почувствовал на своей шее острые клыки. Каркалы! Он и не знал, что вампиры могут пить кровь друг у друга, и совсем не подозревал, насколько это больно! Неужели его жертвы чувствовали то же самое?