ГЛАВА 33

Дикие Дебри в действительности оказались даже более мрачными и зловещими, нежели в рассказах и легендах. Пока Вил и Амбель спускались со склона Скалистого Отрога, небо было залито солнечным светом, но долина оставалась сплетением теней и угрюмого сумрака. Непостижимым образом спутанные кусты и деревья скрывали Дикие Дебри от окружающего мира, и очень скоро начинало казаться, что у них нет ни начала, ни конца. Чудовищные наросты искривляли стволы деревьев, ветви были похожи на паучьи лапы и провисали под тяжестью листьев, покрытых шипами, поблескивающими, как расплавленное серебро. Низкий кустарник затянул землю, и путникам казалось, что они ступают по мягкому, топкому ковру. Отсыревшие от гнили и плесени, Дикие Дебри выглядели уродливо и нелепо. Казалось, природа остановила здесь рост всего живого, пригнула растения к земле, заставила вдыхать исходящее от них самих зловоние.

Амбель и Вил шли по извилистой лесной тропинке, бросая настороженные, беспокойные взгляды в темноту вокруг, прислушиваясь к отдаленным звукам дикой жизни, что кралась и охотилась в чаще. Дорога шла как тоннель в стене леса, освещенная лишь тоненькими полосками солнечного света, которые с трудом проскальзывали сквозь сплетение веток и едва касались земли. В этом лесу не было птиц. Не было и обычных для любого леса маленьких зверюшек и ярких бабочек. То, что жило здесь, больше подходило для тьмы, сумрака и ночи: тошнотворно пахнущие летучие мыши, змеи, какие-то скользкие чешуйчатые твари и дикие кошки, крадущиеся между деревьев на бесшумных, мягких лапах. Они исчезали так же быстро, как появлялись, теряясь в темноте.

Однажды Вил и Амбель услышали, как прямо на них движется что-то огромное и тяжелое — оно ломилось сквозь деревья, как через тонкие прутья, свистящее дыхание разносилось в тишине, нависшей над лесом, замершим и насторожившимся. Оглушительно топоча во мраке, медлительная тень прошла мимо путников, то ли не заметив их, то ли просто не желая отвлекаться на двух маленьких существ, застывших на дороге. Когда топот стих, долинец и эльфийка бросились прочь.

В лесу они несколько раз столкнулись с жителями Диких Дебрей: все были пешие, и лишь один ехал верхом на коне, таком тощем и измученном, что он скорее походил на призрак, чем на существо из плоти и крови. Закутанные в плащи с низко надвинутыми капюшонами, они проходили мимо, поодиночке и парами, не говоря ни слова, но головы в тени капюшонов поворачивались в сторону Вила и Амбель, а глаза сверкали холодным любопытством сытой кошки — изучали незваных гостей. Жители Дебрей словно бы прикидывали, зачем к ним пожаловали юные незнакомцы. Долинец и эльфийка холодели под этими взглядами и еще долго оборачивались, даже после того как закутанные фигуры пропадали из виду.

Они вышли из мрака леса к Угрюмому Углу почти на закате. Трудно было представить более непривлекательное место: ветхие деревянные постройки — домишки и лавки, постоялые дворы и харчевни — лепились друг к другу, было невозможно различить, где кончается одна и начинается другая. Когда-то яркие краски их стен поблекли и облупились. Многие дома были заперты на замки и засовы. Кое-как размалеванные вывески болтались на покосившихся столбах и над входными дверями: под именами владельцев заведений — перечень услуг и цен. Через окна и щели дверей, прорезая сумрак, на улицу проникал слабый свет масляных ламп.

В это время жители Угрюмого Угла собирались в харчевнях и на постоялых дворах, за грубо сколоченными столами и у стоек, уставленных кружками эля и вина; отовсюду неслись хриплые голоса и резкий смех. Всю ночь они болтались из одного заведения в другое: мужчины с тяжелым взглядом и потрепанные женщины всех возрастов. Одни были одеты по-праздничному, другие — в лохмотья. Многие шли пошатываясь, спотыкались и падали, в воздухе висел устойчивый запах винных паров. Монеты переходили из рук в руки, и не все добровольно расставались с ними. Хлопали двери, то и дело какая-то неуклюжая фигура вылетала из кабака и валилась на землю, застыв в пьяном оцепенении, почти мгновенно ее лишали кошелька, а то и одежды. Какой-то оборванец, весь избитый, корчился в темном переулке; кровь хлестала из перерезанной глотки. Собаки, ободранные и голодные, шныряли в сумраке, как привидения.

Головорезы и воры, шлюхи и мошенники всех сортов, торговцы жизнью, смертью и фальшивыми драгоценностями, — Вил почувствовал, как волосы встают дыбом у него на голове. Дед Пека был прав.

Крепко держа Амбель за руку, он пошел по дороге сквозь лабиринт домов. Что им теперь делать? Обратно в лес — нельзя, по крайней мере сейчас, ночью, но и оставаться в Угрюмом Углу не хотелось. Выбора не было. Оба они устали и проголодались. Вил уже не помнил, когда он в последний раз спал в постели и ел горячую пищу. Нужно достать еды и устроиться на ночлег. Поначалу Вил думал найти кого-нибудь, кто мог бы дать ему работу и оплатить ее едой и ночлегом; но все, что он видел вокруг, убеждало Вила в том, что у него ничего не выйдет.

Пьяный гном шел, пошатываясь, прямо на Вила, что-то нащупывая под плащом. Долинец не стал дожидаться, что будет дальше, и оттолкнул его в сторону. Гном упал на мостовую и перевалился на спину, уставившись в небо и глупо смеясь. Вил мгновение глядел на него, потом схватил Амбель за руку и поторопился уйти подальше от этого места.

Сомнения одолевали Вила. Конечно, лучше всего поскорее убраться отсюда, но как найти дорогу? Как не заблудиться в зарослях дремучего леса там, за деревней? Им нужен проводник, но к кому здесь, в Угрюмом Углу, могут они обратиться? Кому можно здесь довериться? Оставались, правда, эльфийские камни, но тогда демоны тотчас обнаружат их, и опять придется бежать не разбирая дороги.

Вил в растерянности остановился. Положение более чем затруднительное, и у долинца не было ни малейшего представления о том, как из него выбраться.

— Вил, — Амбель тревожно дергала его за руку, — уйдем с этой улицы.

Долинец кивнул. Сначала — самое необходимое. Им надо найти место, где можно переночевать и достать хоть что-то поесть. Остальное пока подождет.

Держа Амбель за руку, он направился обратно к главной дороге, внимательно изучая харчевни и постоялые дворы по обеим сторонам улицы. Наконец он заприметил маленький двухэтажный дом, отделенный от других построек жидким пролеском из низких сосен. Свет горел в окнах первого этажа, на втором — было темно. Здесь хриплый смех и голоса раздавались не так громко, как в других харчевнях: компания ночных гуляк, собравшаяся здесь, была небольшой.

Вил вошел во двор и приник к заляпанному оконному стеклу. Внутри было относительно спокойно. Долинец поглядел вверх — вывеска над входом гласила, что это не что иное, как постоялый двор «Свет свечи». Вил колебался еще мгновение, потом решился. Ободряюще кивнув Амбель — она глядела на него с сомнением, — он провел ее через ворота по тропинке между соснами. Двери были распахнуты в летнюю ночь.

— Надень капюшон, — внезапно прошептал он, и, пока эльфийка беспомощно смотрела на него, Вил сам надвинул ей капюшон пониже. Он улыбнулся Амбель, но улыбка лишь изобличила его собственную неуверенность, потом твердо взял девушку за руку и ступил за порог.

Тесную комнату заполнял дым от масляных ламп и курительных трубок. Несколько грубого вида мужчин и женщин толпились у стойки, лениво перекидываясь словами и потягивая эль. За стойкой, в дальнем конце комнаты, стояли столы со стульями и табуретами; там сидели, склонившись над кружками, закутанные фигуры и, понизив голос, таинственно переговаривались. Несколько дверей вели из комнаты в другие части дома, лестница слева от входа уходила вверх и терялась в темноте. Грязный пол был весь в каких-то выщербинах и занозах, по углам с потолка свисала паутина. Неподалеку от двери старая собака грызла кость.

Вил провел Амбель в дальнюю часть комнаты, к маленькому пустому столику; на нем не было ничего, кроме толстой оплывшей свечи. Там они сели. Пока они проходили, несколько голов повернулись к ним и тут же опустились.

— Что мы здесь делаем? — тревожно спросила Амбель, стараясь говорить тихо, чтобы их не могли подслушать.

Вил покачал головой:

— Потерпи.

Через несколько минут к ним подошла неприветливая, неуклюжая, неопределенного возраста женщина с грязным полотенцем, перекинутым через руку. Вил отметил про себя, что женщина сильно хромает. Кажется, он понял, в чем причина хромоты, и в его голове зародился план.

— Что-нибудь выпить? — спросила хозяйка. Вил улыбнулся как можно любезнее:

— Два эля.

Не сказав больше ни слова, женщина отошла. Вил задумчиво проводил ее взглядом.

— Я не люблю эль, — запротестовала Амбель. — Что ты делаешь?

— Знакомлюсь. Ты заметила, что она хромает? — Эльфийка удивленно уставилась на него:

— Это имеет какое-то значение?

— Очень большое. — Вил улыбнулся. — Сейчас увидишь.

Минуту они сидели в молчании, потом хозяйка вернулась, поставила на стол кружки, но не ушла. Она стояла рядом со столиком, перебирая мясистыми руками пряди спутанных седеющих волос.

— Это все?

— На ужин что-нибудь есть? — спросил Вил и отпил глоток эля.

Амбель даже не притронулась к своей кружке.

— Тушеное мясо, хлеб, сыр, кексы — сегодня как раз пекли.

— М-м-м, жаркий денек для готовки.

— Действительно жаркий. И убыточный. Никто не ест.

Вил сочувственно покачал головой: мол, как же так?

— Охотнее пьют, — фыркнула хозяйка. — Я бы тоже пила, было бы время. — Вил усмехнулся:

— И что же, ты держишь гостиницу одна?

— Я и мои мальчики. — Голос хозяйки потеплел. — Муж удрал. Мальчики вообще-то помогают мне. Когда не пьют и не играют. Впрочем, это большая редкость. Я бы справлялась сама, если бы не нога. Все время эти спазмы. И боль не стихает.

— Ты пробовала теплый компресс?

— Конечно. Не помогает.

— А травы?

Женщина плюнула:

— Без толку.

— Да, нехорошо. И давно это у тебя?

— А-а, много лет. Я не считаю — лучше вообще не думать об этом.

— Ну ладно. — Вил смотрел на нее задумчиво. — Вообще-то, ужин как будто неплох. Пожалуй, надо попробовать.

Хозяйка кивнула и вновь отошла. Амбель быстро наклонилась вперед:

— И как ты собираешься платить за все это? У нас нет денег.

— Знаю, — ответил долинец. — Но думаю, они нам и не понадобятся.

Амбель гневно смотрела на него.

— Ты обещал, что больше не будешь так делать. Ты обещал, что, прежде чем что-то предпринять, сначала посоветуешься со мной, — помнишь? Тогда, со скитальцами, ты тоже все решал сам, и это едва не стоило нам жизни.

— Знаю, знаю, но нам надо поесть и где-то переночевать, и, похоже, у нас появилась прекрасная возможность.

Лицо эльфийки в тени капюшона напряженно застыло.

— Мне все это не нравится, Вил Омсворд: мне не нравится эта гостиница, эта деревня, эти люди — все. Можно было бы обойтись без ужина и ночлега.

Вил покачал головой:

— Можно, но не нужно. Тсс, она возвращается.

Хозяйка принесла ужин. Она поставила на стол дымящиеся тарелки и уже собиралась отойти, как вдруг Вил заговорил.

— Минутку, — сказал он. Хозяйка повернулась к долинцу. — Я тут думал о твоей ноге; Я, вероятно, мог бы помочь.

Женщина с недоверием оглядела его:

— Что ты имеешь в виду? — Вил пожал плечами:

— Ну, думаю, что смогу снять боль. — Выражение недоверия на лице хозяйки перешло в подозрительность.

— И ты сделаешь это для меня? Но зачем тебе? — нахмурилась она. Вил улыбнулся:

— Я этим живу. Деньги.

— У меня не так много денег.

— А как насчет обмена? В уплату за эль, еду и ночлег я сниму боль. По-моему, это будет справедливо.

— Справедливо, — согласилась хозяйка и тяжело опустилась на свободный стул. — А ты точно сможешь?

— Принеси чашку горячего чая и чистое полотенце. И посмотрим.

Женщина немедленно поднялась и заковыляла на кухню. Вил смотрел ей вслед, улыбаясь. Амбель же только качала головой.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я тоже на это надеюсь. На всякий случай ешь быстрее, а то вдруг наши надежды не оправдаются.

Они почти все доели, когда вернулась хозяйка с чаем и полотенцем. Вил смотрел мимо нее на посетителей, собравшихся у стойки. Некоторые уже глядели в их сторону с выражением крайней заинтересованности. Вилу вовсе не хотелось привлекать к себе внимание, он поднял глаза на хозяйку и улыбнулся:

— Лучше, чтобы они не видели. Куда мы можем пойти?

Женщина пожала плечами и провела их в маленькую комнатку, там стоял стол со свечой и шесть табуретов. Женщина зажгла свечу и закрыла дверь.

— И что теперь? — спросила хозяйка.

Вил достал из кошелька, висящего у него на поясе, какой-то сухой лист, растер его пальцем в мелкую пыль и высыпал в чай. Тщательно перемешав, он протянул чашку женщине.

— Вот, выпей. Это сон-трава. Ничего страшного.

Женщина на секунду задумалась, но потом выпила. Когда чашка опустела, Вил положил в нее другой лист и залил его элем из кружки, которую принес с собой. Он растирал лист ложкой, пока тот окончательно не растворился. Сидя на другом конце стола, Амбель качала головой.

— Ногу — сюда— Вил придвинул женщине свободный табурет, она послушно поставила на него ногу. — Теперь приподними юбку.

Хозяйка вопросительно поглядела на него, как бы стараясь разгадать его намерения, потом подняла юбку до бедра. Вся нога была покрыта какими-то узлами, набухшими венами и темными пятнами. Вил смочил полотенце зельем и принялся медленно втирать его в ногу.

— Чего-то щиплет, — хихикнула женщина.

Вил ободряюще улыбнулся. Когда чашка опустела, долинец снова полез в кошелек и на этот раз достал длинную серебряную иглу с крючком на конце. Женщина рывком подалась вперед.

— Ты ведь не собираешься втыкать в меня эту штуковину, правда?

373

Вил мягко кивнул:

— Ты даже не почувствуешь, я просто прикоснусь. — Он подержал иглу над пламенем свечи. — Только не дергайся.

Медленно, осторожно он ввел иглу в ногу женщины, как раз над коленным суставом; осталась видна лишь загнутая головка. Через секунду Вил вынул иглу. Женщина слегка поморщилась, закрыв глаза, но тут же их открыла. Вил сел на место.

— Вот и все, — объявил он, надеясь, что это действительно так. — Теперь встань и пройдись.

Мгновение женщина с недоумением глядела на него, потом возмущенно одернула юбку и встала на ноги. Она робко отошла от стола и вдруг резко обернулась — широкая улыбка разгладила ее грубые черты.

— Надо же! Боль прошла! В первый раз за столько месяцев! — Она возбужденно смеялась. — Я просто не верю. Как тебе удалось?

— Да так, волшебство, — удовлетворенно усмехнулся Вил и тут же пожалел о своих словах. Амбель бросила на него сердитый взгляд.

— Волшебство? Хм! — Женщина сделала еще несколько шагов и покачала головой. — Как скажешь. И в самом деле волшебство — совсем не болит.

— Ну это, конечно, не настоящее волшебство, — начал было Вил, но женщина уже направлялась к дверям.

— Мне так хорошо, так хорошо, что я, пожалуй, даже поднесу кому-нибудь стаканчик бесплатно. — Она открыла дверь и приостановилась на пороге. — Просто не могу утерпеть. Какие у них будут рожи, когда я расскажу…

— Нет, погоди!.. — крикнул Вил, но женщины уже не было. — Черт возьми, — пробормотал он, сожалея, что не взял с нее обещания не болтать об этом.

Амбель смотрела на него во все глаза.

— Как тебе это удалось? Вил пожал плечами:

— Я ведь Целитель, ты что, забыла? Сторы научили меня кое-чему, в том числе и снимать боль в ноге. — Он доверительно наклонился вперед. — Плохо лишь то, что я не могу вылечить ее совсем.

— Не можешь?! — ужаснулась Амбель. Вил поднес палец к губам:

— Это временное облегчение. К утру боль вернется, к этому моменту нам лучше исчезнуть.

— Вил, ты обманул эту женщину! — Амбель почти кричала. — Ты же сказал ей, что вылечишь ногу.

— Нет, я сказал не так. Я сказал лишь, что могу снять боль. Но ей — облегчение на ночь, а нам — ужин и крыша над головой, это справедливый обмен.

Амбель укоряюще смотрела на него и молчала.

Вил вздохнул:

— Если тебя это действительно беспокоит, то знай: боль будет уже не такой сильной, как прежде. Но ее болезнь не сможет вылечить никакой Целитель: многое зависит от ее образа жизни, от возраста и даже от веса. Я сделал для нее все, что мог. Пожалуйста, не будь несправедлива ко мне.

— Но ведь ты же можешь оставить ей что-нибудь на тот случай, если боль вернется?

Вил подошел к Амбель и сжал ее руки:

— Ты очень добрая, ты знаешь об этом? Да, я могу дать ей кое-что против боли. Но если ты не возражаешь, мы оставим ей это, когда будем уходить.

Внезапный шум в соседней комнате насторожил его. Вил встал, подошел к двери и приоткрыл ее.

Раньше комната была почти пуста, теперь же — забита до отказа: люди буквально ломились в гостиницу, привлеченные обещанием дармовой выпивки и шуточками хозяйки, которая радостно демонстрировала гостям вылеченную ногу.

— Пора уходить, — пробормотал Вил и торопливо повел Амбель из комнаты.

Они не сделали и дюжины шагов, как хозяйка пронзительно вскрикнула и бросилась им наперерез. Головы собравшихся повернулись, пальцы указывали на Вила. Это было уже слишком.

— Эй, вы, по стаканчику эля? — предложила хозяйка. Ее рука дружески опустилась на плечо Вила — тот едва устоял на ногах. Долинец выдавил слабую усмешку:

— Нам надо немного поспать: путь был долог, и мы очень устали. Женщина фыркнула:

— Оставайтесь с нами и веселитесь. Платить не надо. Пейте все, что душе угодно. — Вил покачал головой:

— И все же нам лучше поспать.

— Спать? В таком шуме? — Женщина пожала плечами. — Комната номер десять, по лестнице и прямо по коридору. Это в задней части дома. Может быть, там немного потише. — Она помедлила. — Теперь мы в расчете, так? Я тебе больше ничего не должна?

— Ничего, — уверил ее Вил, желая лишь одного: поскорее убраться отсюда.

Хозяйка широко улыбнулась:

— Вот и славно, но ты продешевил, знаешь? Если бы ты сказал сразу, я бы заплатила в десять раз больше за то, что ты сделал. Надо же, такое облегчение в обмен на эль, ужин и ночлег! Тебе следует быть поумнее, если ты собираешься жить в этом краю. Запомни мой совет, малютка эльф. Он бесплатный.

Она грубо рассмеялась и вернулась обратно к стойке. Бесплатная выпивка кончилась. Когда такая толпа хочет выпить, сам Бог велит делать деньги. Женщина носилась вдоль стойки, энергично сшибая монеты с разгоряченных гостей.

Вил схватил Амбель за руку и повел ее по ступенькам лестницы наверх. Взгляды посетителей устремились им вслед.

— А ты еще переживала за нее… — пробормотал долинец уже наверху.

Амбель улыбнулась и ничего не сказала.