Франтишка Вербенска
"Далёкое богатство"
(перевод с чешского Маргариты Бобровской)
В 1566 году турки захватили крепость Сигет, и все землевладельцы и дворяне, имеющие гербы, вынуждены были отступить в Венгрию.
Господин Бальцар Гиршпергар из Кинигсхейна был болезненным человеком, к тому же костлявым и тощим, как сосновая ветка. Поэтому он любил блестящие вещи с мягкими контурами и округлыми формами: свою супругу Маркету, коня с высокой грудью и широким задом, круглые монеты, которые приятно держать в руке и звон которых напоминал ему пение ангелов, золотые бока кувшинов тонкой чеканки, украшенных бирюзой и рубинами, привезённых из турецкого похода. А вот из похода на Пруссию он привёз только пошатнувшееся здоровье и рану в области колена. Со временем сустав окостенел и теперь вызывал хромоту при ходьбе и боли при смене погоды.
Телесный недуг лишил господина Бальцара возможности воевать. Однако у него хватило сил и времени заметно приумножить свое состояние. Немало ушло денег на то, чтобы перестроить старинный замок Вартенберг под горделивыми башнями на уютную резиденцию с дворцом, украшенным великолепным граффито. За ещё не разросшимся садом ухаживали четыре дочери Бальцара, такие же миленькие и пухленькие, как и их мама: Анна, Мандалена, Маркета и Элишка. Отец воспитывал их в строгости, не растрачивая денег на пустые безделушки и наряды, и мечтал поскорее выдать дочерей замуж. Пусть о каждой заботится её супруг!
Господин Бальцар вёл размеренный и оседлый образ жизни, пересчитывал свои сбережения и старел. Лишь изредка ему снился юноша на тёмно-рыжем коне, проезжающий по висячему мосту. На высоких башнях Вартенберга развевались пёстрые флаги, и перед молодым человеком открывался сказочный мир, полный чудесных приключений и опасностей, опьяняющих сражений и богатых трофеев... Но молодость прошла, юноша превратился в старика, а за тёмно-рыжего коня, горячего, как мечты хозяина, господин Бальцар так и не заплатил.
Сновидение таяло, и старый воин просыпался от мучительной боли в колене.
* * *
Гости наведывались нечасто. Господин Гиршпергар никуда не ездил и к себе никого не приглашал, потому что считал это чрезвычайно хлопотным и, главное, дорогим удовольствием, которое и приносит-то одни неприятности.
Однако благородного господина Збынека Берку из Дубы, заместителя верховного командующего чешским войском, господин Бальцар прогнать не мог. Старый знакомый добрался до Вартенберга прелестным летним днём, пахнущим скошенной травой и распустившимися розами, когда стены замка всё ещё дышали свежей росписью, а комнаты — отполированной мебелью и новизной.
— В Чешском королевстве, да и во всех христианских странах, объявили боевую готовность. Его Императорское Величество и много знаменитых князей рвутся в бой! Всё рыцарское сословие и недавно получившие повышение должны вступить в армию. Войско формируется на юге Моравии и вот-вот выступит. Тебя ожидают трофеи, господин Бальцар! Добыча, понимаешь? Может, тогда я наконец получу от тебя плату за тёмно-рыжего коня, которого тридцать лет назад тебе дал в долг мой покойный брат Здислав.— Господин Берка из Дубы коснувшись этой темы, словно рану разбередил. Господин Бальцар заёрзал на стуле так, что сиденье затрещало.
— Господин Здислав уступил бы в цене,— пробормотал он.— Ох и упрямый был жеребец, с широкими щеками — верная примета упрямства. Попробуй сесть на него — сбрасывал и кусался!
Гость вытянул губы трубочкой, погрузившись в воспоминания:
— У этого коня были остроконечные уши и две белые полоски на бабках, большие глаза и длинная шея — признак лучших коней! Я сам на нём когда-то ездил...
Он отпил хорошего белого вина и примирительно хлопнул рукой по столу.
— Прощаю долг, господин Бальцар! Но хочу тебя всё-таки привлечь к службе. Ты не так стар — ведь мы ровесники, да и был таким крепким воином! Если возьмёшь с собой ловкого мальчишку-конюха, чтобы присматривал за пойманными во время боя конями, домой вернёшься с ещё несколькими скакунами. Я уж не говорю о таких мелочах, как золочёные кинжалы и драгоценные камешки. А если повезёт, то и захватишь какую-нибудь одалиску с изящными формами, как у этого кувшина! — Господин из Дубы раскатисто рассмеялся.
Господин Бальцар прикрыл глаза. Ему хотелось ответить: «Я больной старик...» — но он только кивнул и проводил гостя вежливым обещанием.
Следующую ночь Гиршпергар спал плохо. Вспомнились ему схватки, моменты, когда сердце взлетало, как хищная птица, и сжималось от напряжения в поединке. Военная суматоха, когда все дерутся, как сумасшедшие... Преследуешь одного, а другой негодяй стоит у тебя за спиной с саблей — убьёшь его, а к тебе несётся следующий... Вздохнуть некогда, только голову береги, чтоб не срубили...
Господин Бальцар раздумывал четыре дня. Потом с тяжёлым сердцем пересчитал свои талеры и послал за лекарем Бомбастой, известным алхимиком и знатоком арабской литературы. Разговор хозяина Вартенберга и лекаря был долгим и трудным. Однако предметом разговора были отнюдь не диагнозы и не методы лечения, а оплата, сам факт которой вызывал у господина Бальцара нестерпимые головные боли. Врач ловко излечил мигрень розовой водой с канифолью и забрал половину обещанного вознаграждения. Кроме того, алхимик оставил Гиршпергару фиолетовый флакончик, в котором глухо булькала вязкая жидкость. Запах от этого флакончика был, как от мешка живодёра! Когда господин Бальцар сделал глоток, у него чуть не лопнули уши! Отказавшись от идеи допустить хирургическое вмешательство, он с остервенением пил ненавистное лекарство и думал о выплаченных деньгах и трофейном турецком коне.
Через неделю такого лечения у старика выпрямилась спина и окрепли плечи. Ещё через три дня он удивил своим посещением жену в её покоях. На следующее утро без посторонней помощи сел в седло. И не подошла ещё к концу вторая неделя, как господин Бальцар согнул железный прут, словно стебель! Слуги с раскрытыми ртами смотрели на своего господина — сильного, молодого и здорового! Вслед за праздником Иуды Тадеуша, опьянённый успехом, Гиршпергар отправил лекарю остаток оговорённой суммы. Слуги в замке суетливо собирали хозяина на войну.
Господин Бальцар намеревался выехать пораньше, чтобы по дороге к воинскому расположению навестить пару старых друзей, которых из-за экономии средств и времени, а также слабого здоровья не видел много лет. До отъезда оставалась одна ночь. Чтобы хорошо выспаться перед странствием, господин Бальцар вышел в сад подышать свежим воздухом. Вечер был насыщен ароматами роз и розмарина; ласточки со свистом летали в небе. Из кухни доносилось бренчание медных сковородок и дразнящие запахи. Служанка, напевая, подметала двор, в конюшне били копытами прекрасные кони Гиршпергара. Две младшие дочери играли в мяч — детский смех разлетался по округе, словно лёгкие перышки. И всё это было результатом его неутомимой заботы...
Тёплый вечер сменился прохладными, гулкими сумерками. Алый цвет заката превратился в воображении Балъцара в кровь, стекающую по холму. Ветки кустарника — в нагромождение тел и оцепеневшие конечности, а крики птиц — в стоны умирающих... Пальцы господина Бальцара похолодели и задрожали. Он медленно повернулся на каблуках и неуклюжими шагами, словно тело уже не слушалось его, отправился в свои покои.
Утром Гиршпергар остался в замке. Через четыре дня по его настоятельной просьбе приехал лекарь. И после ещё более продолжительных переговоров Бальцар получил — даже без предоплаты — флакон с жёлтым напитком. Второе лекарство было в несколько раз отвратительнее первого, но благодаря ему хозяин замка снова состарился. Стоило ему только понюхать флакончик, как его лицо покрывалось морщинами.
Гиршпергар убедил господина Берку из Дубы, что дряхлость и болезни одолели его, и одолеть турок ему уже не под силу. Долгое время от лекаря приходили записки с претензиями, что господин Бальцар забыл заплатить за эликсир старости.
В марте следующего года, когда аисты возвращаются из южных стран, один из них закружился над вартенбергским замком и оставил в подарок его хозяевам долгожданного наследника. Потерявший было надежду Бальцар назвал сына Кашпаром, что означает «приносящий сокровища». Господин Гиршпергар умер в своём замке, окружённый родными и близкими, будучи богатым человеком, в очень преклонном возрасте. Но — так и не заплатив алхимику.
