Глава 1
Яма на верхушке по-марсиански красной сопки и сидящий на краю человек — вот что мог бы увидеть сторонний наблюдатель, окажись он рано поутру в окрестностях «Тимофеевской психиатрической больницы имени…».
Будь гипотетический наблюдатель поглазастей, он приметил бы и череп на кошачьих лапах, из последних сил волокущий что-то длинное вверх по склону холма. Но это вряд ли. Мозг обычно старается игнорировать вздорные картинки, которые подбрасывают ему безответственные органы чувств. Для своего же блага.
— Ты святой. Блаженный. Бог избавил тебя от величайшего порока. Благодаря его милости тебе неведом грех трудолюбия. А я вот, убогий, наказан по полной программе и теперь надрываюсь, чтобы ты мог спокойно нагуливать жир на своей бесстыжей харе.
Остановившись в двадцати шагах от Михаила, Йорик возмущенно пыхнул красными огоньками в пустых глазницах.
— Эй, альтер эго! Я к тебе обращаюсь!
Миша не ответил. Обхватив колени, он сидел на вершине холма и угрюмо таращился в пустоту. Рваная рана на ладони, наскоро перевязанная тряпицей, побурела от высохшей крови.
У ног милиционера чернела свежевырытой землей яма глубиною в метр. На дне валялась погнутая саперная лопатка (все, что осталось от ушедшего под землю хозяйства Чертопрыщенко), наполовину сточенная о скальную породу, составлявшую холм.
Йорик подобрался вплотную.
— Вот, олух, смотри, что я полезное нашел, — чудище с трудом подтянуло лапой чудесный меч в припорошенных красной пылью ножнах. — О! Меч кладенец! Ну ты, Добрыня Муромец, опоясывайся и айда нечисть рубить. Как там в былинах… Ой ты гой еси, красный молодец! Мент Михайлушка… Как тя по батюшке?
— Отвали, — бесцветно бросил милиционер.
— Как это? А Наташу спасать? — Йорик всплеснул лапами, и от этого исконно человеческого движения, не рассчитанного на ногатые черепа, перевернулся и, подпрыгивая на кочках, покатился под гору. Миша в его сторону и глазом не повел.
Всю ночь провел милиционер на вершине холма, и твердо вознамерился остаться здесь до конца дней своих, до тех пор, пока его белые кости не растащат дикие звери, и прах не смешается с прахом. Чудеса, так некстати ворвавшиеся в четкую и ясную «реальность, данную нам в ощущении», окончательно доконали его. Чувство вины, этот советчик самоубийц и невротиков, взахлеб перечисляло возможности, которые судьба предоставляла для спасения невесты и друзей, и которыми он, Михаил, так преступно не воспользовался.
— И даже яму не смог вырыть, слабак! — прохрипело чувство вины Мишиным голосом.
Яма и впрямь была негодящая. Молодой человек схватился за лопату в первые минуты после катастрофы, в безумной попытке нагнать шар, стремительно уходящий в недра. Однако на пути встала известковая глыба, впервые за миллионы лет увидевшая звезды. Миша долбил и царапал ее до тех пор, пока лопата не превратилась в искореженные обломки.
Теперь он просто сидел, перемазанный землей, вывалянный в красной пыли, безжизненно таращась на дно ямы. А оттуда пялил в ответ пустые глазницы скелет доисторической рыбы, отпечатавшийся в известняке.
— Ты что, век здесь торчать собрался? — полюбопытствовал Йорик, взбираясь на вершину после головокружительного спуска.
— Да, — коротко ответил милиционер.
— Ну и дурак! — жестко заявило Мишино безумие.
— Сам дурак.
— Ого! — обрадовался Йорик. — Проявляем эмоции! Да тебя еще можно вылечить.
— Пошел ты, — процедил Миша, не отрывая взгляда от пустоты перед собой.
— Ну подумай сам, — увещевал череп. — Вот ушли они под землю. И что? Раз их в тартарары забросило колдовством, колдовством и вернуть можно.
— Каким колдовством?! Боекомплектов нет. Вот это только осталось! — Миша раздраженно ткнул в сложенные книжкой листки пергамента, придавленные небольшим камнем, чтоб ветром не унесло. Это была инструкция от Гереморова Боекомплекта. Каким-то чудом Миша не потерял ее во время заварушки в ангаре.
— А бабушка? — спросил Йорик.
— Какая бабушка?
— Наташина. Она же колдунья. Ну, из этих, которые «Верну себе вашего мужа по фотографии. Наведу порчу на огурцы соседа по даче. Восстановлю энергетику — протяну провод, минуя электросчетчик».
Миша болезненно поморщился.
— Бабушка в каком-то санатории, на все лето. Дикарем, без путевки. Отдыхает от родных-близких. Если сама не позвонит, ее легче дождаться, чем найти. А она никогда не звонит. Нет, пропала Наташка. Сгинула под землей навсегда. Из-за меня… — Миша схватился за голову.
— Ладно, ладно, не раскисай, — Йорик неуклюже погладил милиционера по остаткам рубашки. Послышался противный царапающий звук: хоть череп и обладал кошачьими лапами, прятать когти в мягкие подушечки он не умел.
— Не раскисай, — повторил Йорик. — Раз они под землей, до них можно докопаться.
Как бы в подтверждение его слов вершина холма дрогнула и изнутри донесся зловещий гул. Это случалось уже не раз в последние часы.
— Чуешь?! — выкрикнул череп. — Они там! До них можно добраться. Ты ведь уже целый метр прокопал какой-то дурацкой железкой. А если бы у тебя был экскаватор…
Милиционер закатил глаза.
— Не поможет здесь экскаватор. Сплошная скала. Монолит. Здесь бур нужен, как у геологов.
— Вот видишь! — обрадовался Йорик. — Есть же выход.
— Геологи… геологи, — пробормотал Миша. — Ведь у нас в городе есть одна геологическая контора. Горгеолразведка или что-то в этом духе. Там раньше Вовка Плетнев работал, одноклассник бывший. А может и сейчас работает.
— Круто! — Йорик по-дружески огрел милиционера по спине. Тот ойкнул: когти оставили на коже четыре красные отметины. — Если мозгами пошевелить, всегда выход найдется! Вперед! Придешь, скажешь: так, мол, и так, злодеи невесту под землю умыкнули. Нужна железка ее оттудова выковырнуть. А начнут кочевряжиться — появлюсь я, и тогда уж они на все на свете согласятся.
Милиционер покачал головой.
— Если я расскажу кому-нибудь про подземную невесту, на меня напялят смирительную рубашку и навеки упекут туда, где мне и так самое место после всего случившегося. А если появишься ты… — он с сомнением взглянул на альтер эго с рубиновыми огоньками в глубине пустых глазниц. — Если появишься ты, может, что-то и выйдет.
Миша поднялся на ноги, встряхнулся. Впервые за много часов его глаза перестали походить на помутневшие стекляшки, уставленные в пустоту.
— Собираем шмотки и — вперед!
Из «шмоток», которые можно было бы собрать, имелся лишь найденный Йориком меч. Миша поднял его, взвесил на руке. Оружие приятно тяжелило ладонь.
Милиционер повесил ножны на ремень, оглядел себя. Меч несуразно оттопыривал длинную полу некогда белоснежного кафтана, вернее то, что от нее осталось. Была надежда на то, что ножны прикроют длинную вертикальную дыру на штанине (a-la разрез на платье ночной шалуньи), но она не оправдалась.
— Ну и видок, — сказал череп. — Дальше первого милицейского поста не пройдешь.
Миша отстегнул ножны. Снял кафтан и завернул в него меч. Теперь милиционер стал похож на битого жизнью дзюдоиста в драном кимоно.
— Так лучше, — прокомментировал Йорик. — Может быть даже дойдешь до центра города. Если туда пускают бомжей.
Миша похлопал себя по карману, в котором едва заметно топорщился кошелек.
— На худой конец обарахлюсь в каком-нибудь магазине. Ладно, пошли.
Они двинулись вниз по склону, к залитой солнцем зеленой стене леса. Холм проводил путников долгим тревожным гулом.
В лесу ждал сюрприз.
— Джип! — завопил Миша. — Господи, со всей этой чертовщиной я совсем про него забыл.
Умытая утренней росой машина благодушно посверкивала полированными боками и хромированным бампером.
— Ура, покатаемся! — Йорик захлебнулся от восторга. — Иииих!
Миша сунул руку в карман и после недолгого исследования весело звякнул ключами.
— Залазь!
В два часа пополудни черный джип остановился в центре города, у дверей магазина мужской одежды. Дремавший на скамеечке неподалеку молодой человек, значившийся в классном журнале 10-го «Б» как Валера Пузырев и отзывавшийся на кличку Пузырь, приоткрыл один глаз и восхищенно присвистнул. Джип в его списке «куплю, когда разбогатею» занимал почетное первое место.
Щелкнул замок, из машины выбрался белобрысый оборванец в изодранных лохмотьях. Пузырь открыл второй глаз и снова присвистнул — теперь уже изумленно. А потом еще раз — уважительно. На взгляд молодого человека бомжара, угнавший такую тачку, являлся почтенным членом общества, а его подвиг был достоин подражания.
Тем временем белобрысый захлопнул дверцу и нажал кнопку на брелке сигнализации. Машина молчала. Оборванец снова вдавил кнопку, но машина не издала ни звука, упорно не желая отзываться бодрым «бип-бип». Тогда белобрысый постучал по стеклу, сделал машине какие-то знаки, после чего скрылся за дверью магазина.
Парень на скамейке вытаращил глаза. И это ему помешанная на гороскопах соседка утром предрекла неудачный день?! Ну-ну. Жаль, нельзя будет расписать в подробностях свалившееся на него счастье. Старая кочерыжка с досады слопала бы все свои звездные таблицы.
Пузырь снялся с места и наискось пересек улицу, с таким расчетом, чтобы как можно быстрее оказаться у вожделенного джипа, но при этом не показать случайным прохожим, что машина его интересует. По пути он таращился по сторонам с видом туриста, оглядывающего окрестности.
Как и ожидалось, машина была не заперта. Пузырь юркнул на водительское сиденье. Ловкие руки пошарили под приборной доской, взревел мотор, и джип помчал нового владельца прочь от магазина мужской одежды.
Машина слушалась идеально. Пузыерев вырулил на Первомайский проспект и покатил куда глаза глядят по широкой главной улице. Ветер, врывавшийся в окно, высвистывал в голове веселую песенку о свободе, шикарной тачке и девчонках. За ее упоительными звуками Валера не сразу расслышал чей-то развеселый голос.
— А быстрей можешь? — спросил голос с надеждой.
— Конечно! — ответил сам себе Пузырев и до упора вдавил педаль газа. Джип рванул бодрым галопом, оставляя за кормой своих медлительных автомобильных собратьев.
— Клево! Отпад! Да ты крутой чувак! — голос захлебнулся от восторга. — Как зовут?
— Пузырь, — ответил Пузырев, кивнув своему отражению в зеркале заднего вида.
— Пузырь, я от тебя тащусь! Ух, е, смотри, девчонки!
— Где? — Валера закрутил головой.
— Да вон, справа. Подгребай, а то щас в троллейбус сядут!
Пузырев вывернул руль, джип черным метеоритом пересек улицу и с ревом ворвался в тихую гавань троллейбусной остановки. Щелкнул замок, широкая дверь величественно распахнулась перед двумя юными обладательницами коротких юбок, умопомрачительных топиков и локонов самого ультрафиолетового оттенка во всем городе.
— Только для красавиц! — возгласил Валера, сопроводив приглашение царственным взмахом руки.
— Это твоя? — спросила одна из девушек, обведя восхищенным взглядом апартаменты на колесах.
— А то! — Пузырь вольготно развалился в водительском кресле. — Папа подарил. Садитесь, покатаемся.
Девчонки зашептались, то и дело бросая любопытные взгляды на сероглазого шофера со всклокоченными волосами.
Подкативший к остановке троллейбус разразился резким нетерпеливым воем.
— Ну? — поторопил Пузырь.
Девушки юркнули на заднее сиденье черного авто. Пузырев захлопнул дверь и рванул с места.
— Давайте знакомиться. Меня зовут Валера.
— Лиза. Маша, — донеслось с заднего сиденья.
— Фотомодели, да? — поинтересовался Пузырь и прибавил газу, чтобы проскочить светофор. Притаившийся на обочине автоинспектор бросил полный надежды взгляд на табло радара.
— А что, заметно? — хихикнула Лиза.
— Еще как. В жизни таких красавиц не видал, — серые глаза влюблено уставились в зеркало заднего вида.
— А ты, наверное, гонщик, — спросила Маша, тревожно глядя на стрелку спидометра, которая давно уже перебралась за отметку 100.
— Точно. Потомственный.
Для большей убедительности Валера свесил из окна левый локоть, и небрежно крутил руль одной рукой.
— У меня папа ралли Париж-Дакар трижды выигрывал. Слышали про такое? Вот, наградили агрегатом, а он мне подарил.
— Да, папаша — тот еще Шумахер, — поддакнул из ниоткуда бесплотный голос.
Девушки переглянулись.
— Это ты сказал? — спросили Лиза.
— Мгм, — промычал Валера, соображая, как это у него вырвалось про Шумахера.
— Ай! — взвизгнула Маша. — Меня кто-то за коленку потрогал!
— Это не я! — выпалил Пузырь. Машина пролетела очередной светофор.
— Понятно, что не ты, — девушка наморщила носик. — Что у тебя там?
— Где? — Пузырев на миг оглянулся и джип едва не боднул телепавшуюся впереди «Волгу».
— Там, под сиденьем. Ай! Там что-то шевелится! — в Машином голосе послышались истерические нотки.
— Где? Где?! — завопила перепуганная Лиза.
— Ничего там нет, — Валера крутнул руль, обогнав «Тойоту».
— Как же ничего, — жалобно проговорила Лиза, пытаясь заглянуть под сиденье. — Дура ты, Машка! Так напугала!
— Сама ты дура! — обиделась подруга. — Там оно сидит. А он не говорит, что оно такое!
— Никакое не оно, — засмеялась Лиза. — Там кошка. Гад ты, Валера, нельзя так девушек пугать. Кис-кис-кис!
Девушки согнулись в три погибели, пытаясь разглядеть кошку, но ничего не видели, кроме белых пушистых лап, выглядывавших из-под сиденья.
— Кис-кис-кис! — повторила Лиза.
— Трр-трр-трр-трр-трр-трр, — разнеслось по салону воодушевленное мурчанье.
— Ой ты лапочка, — просюсюкала Маша. — Валера, как киску зовут?
Валера промолчал: именно в этот момент, игнорируя все правила уличного движения и физические законы, он выворачивал на загородную трассу.
— Йорик, — ответило что-то за него.
— Так это котик! — умилилась Маша. — Котик с белыми лапками. Йоричек, покажись…
— Блин! — выругался Пузырь. Он только что проскочил размахивавшего жезлом автоинспектора. В зеркале заднего вида было видно, как тот увлеченно кричит что-то в рацию.
— Йорик, иди сюда, — не обращая внимания на парня, продолжала Маша. Девушка ухватила кота за лапку и тихонько потянула.
— СЮРПРИЗЗЗ!!! — рявкнул Йорик, выскочив из тьмы прямо ей на колени.
— АААААААААА!!! — завизжали красотки. — Убери! Останови! Открой дверь! ААААААА!!!
— Вы че орете, дуры!
Чудом вырулив из-под брюха «Камаза», Валера оглянулся. На Машиных коленях восседал человеческий череп с кошачьими лапами. В черных глазницах горел неугасимый адский огонь.
— Сбрендил, — прошептал Пузырев и, отвернувшись, уставился на дорогу остекленевшим взглядом.
— Черный «Лексус» два двенадцать, прижмитесь к обочине! — донесся жестяной голос. В зеркале заднего вида мелькнула милицейская мигалка. — Водитель «Лексус» два двенадцать, немедленно остановитесь.
— Хрен вам! — Валера изо всех сил надавил педаль газа. Машина полетела как на крыльях.
— Ух ты! — обрадовался Йорик. — Погоня! Машка, щас нас арестовывать будут! Клево, да? Тебя когда-нибудь арестовывали?
— Уберите его! — завопила Маша. — Лизка, гадина, куда?! Лизка, не бросай меняааа!
Лиза не отвечала. Скуля от ужаса, она попыталась перебраться на переднее сиденье, выбрав самый короткий путь — через спинку кресла. Мощный бросок — и цепкие пальцы ухватились за кромку приборной доски. Лизе оставалось лишь подтянуться и, поджав ноги, изящно опуститься на сиденье. Но вдруг возникло совершенно невозможное затруднение. Накладной карман на юбке — гордость хозяйки и предмет зависти подруг — непостижимым образом зацепился за какой-то невидимый выступ. Двинься девушка вперед или назад, проклятая юбка либо сползла бы до колен, либо задралась до ушей.
— Ты чего? — сын автогонщика ошарашенно уставился на Лизу.
— Отдыхаю. Ты не против? — сказала девушка, сделав вид, будто ездить вот так — обычное дело для нее.
— А оно еще там? — спросил Пузырь.
— Там. Рот закрой. И за дорогой следи.
Валера уставился на дорогу. За его джипом мчались уже три машины с мигалками.
Тем временем Йорик развлекал Машу.
— Слушай, как я мурлычу. Трр-трр-трр-трр-трр-трр. Как настоящий кот, правда?
— Аааааааа!!! — отвечала девушка.
— А еще я искры умею глазами пускать. Гляди! Здорово?
— Аааааааа!!!
— А еще…
— Аааааааа!!!
— Да ну тебя, Машка! — обиделся череп. — Я к Лизет пойду. Смотри, какая веселая девчонка. Не то, что ты, нюня.
Йорик прыгнул. Острые когти впились в восхитительные Лизины округлости, едва прикрытые модной юбкой. Девушка рванулась вперед. Босоножки на платформе, прочертив на потолке две полосы, с грохотом врезались в лобовое стекло.
Внезапно мир перед Валерой покрылся сетью мелких трещин и разлетелся на тысячи осколков. Ветер ударил в лицо, ослепил. Пузырев выпустил руль.
Предоставленная сама себе машина слетела с дороги, прокатилась по полю и с громким чавканьем уткнулась передком в затянутый ряской прудик.
