Победа над Персией

Залог успеха македонского войска лежал в умении быстро преодолевать большие расстояния, брать города и выигрывать сражения, благодаря усовершенствованной тактике ведения боя.

Летом 331 г. до н.э. Александр форсировал реки Евфрат и Тигр и оказался на подступах к Мидии, сердцу Персидской державы. На большой равнине, возле развалин древнего города Армагеддон, македонян поджидало войско царя Дария. В это время, 20 сентября, произошло лунное затмение, принятое Александром как благое предзнаменование.

1 октября состоялась грандиозная битва при Гавгамелах, в ходе которой войска персов и подвластных им народов были наголову разбиты. Царь Дарий, как и в предыдущем сражении, бежал с поля боя, хотя его отряды еще сражались и исход сражения был неизвестен. Как видно, особой смелостью персидский монарх не отличался никогда.

Александр практически беспрепятственно двинулся к югу, где древний Вавилон и Сузы, одна из столиц Персидской империи, открыли ему свои ворота. Персидские сатрапы, потеряв веру в Дария, стали переходить на службу к царю Азии, как стали называть Александра.

Покончив с завоеваниями, нужно было заняться устройством завоеванной территории. Александр привлек к управлению персов, поручив только военные и финансовые дела ведению греков и македонян; он стремился вообще к слиянию македонян и персов, что, конечно, могло случиться лишь в том случае, если бы завоеватели во главе с самим Александром восприняли некоторые, мягко говоря, отрицательные стороны восточного быта. Так и произошло.

Из Суз Александр направился к Персеполю. Проход туда, так называемые «Персидские ворота», защищало 40-тысячное войско персов. После тщетной попытки одолеть их Александр с частью своего войска пошел в обход, взбираясь по горным тропинкам, напал на них спереди и с тылу, смял и победоносно вступил в город в январе 330 г. до н.э.

Из своего вступления в Персеполь Александр устроил, как бы сейчас сказали, настоящее шоу, воплотив в жизнь свою юношескую мечту о царице амазонок, которую мечтал взять в жены.

«Божественный Александр, победитель «царя царей», отныне – владыка Азии, появился с южной стороны дворцов Персеполиса. Его окружали великие военачальники – и в то же время верные друзья и соратники правителя. Македонский действительно был богоподобен – лицо его пылало ярким румянцем, движения были сильными и уверенными, как у льва. Сходства с этим царем животных добавлял золотой доспех Александра и великолепный шлем в форме львиной головы. Золотом же сверкала и сбруя Буцефала, черного как ночь.

Однако сегодня взгляды лишь на миг останавливались на великом правителе, чтобы тут же обратиться к той, что была его спутницей. Если Александра называли божественным, то эту женщину можно было назвать богиней. Богиней войны? О да – это была ее крепкая посадка, золоченый лук и колчан за спиной, шлем, придававший ей столь воинственный вид, щит с изображением золотого сокола Кирки в центре. Под ней нетерпеливо пританцовывал прекрасный конь, золотисто-рыжий, с черным хвостом и гривой, в которые были вплетены золотые нити.

Но нет, не Артемида-воительница ехала сейчас рука об руку с Александром. То ехала сама Афродита в одном из своих обликов. Царица амазонок ехала в том виде, в котором и надлежало ехать богине, не нуждающейся в искусственных прикрасах. Она ехала нагой.

Невысокая, но великолепно сложенная, крепкая, но очень женственная одновременно, с кожей цвета меди – амазонка была прекрасна. Кроме оружия ее тело укрывала только короткая леопардовая шкура, брошенная на спину, и водопад золотистых кудрей, рассыпавшихся из-под шлема на безукоризненные плечи.

Рядом с ней ехала вторая амазонка, столь же прекрасная…»

Амазонку изображала уже упоминавшаяся знаменитая гетера Таис, вторую – ее подруга или служанка. На самом деле у нас нет сведений о том, как выглядела прекрасная Таис: время не донесло до нас ни одного ее портрета. Сохранилось лишь впечатление: все знавшие афинскую гетеру восторженно отзывались о ее красоте. Ей отдает дань и неизвестный писатель, отрывок из произведения которого процитирован выше.

Македонская армия отдыхала в городе до конца весны, а перед уходом дворец персидских царей был сожжен дотла, что никак не украшает великого царя-завоевателя. Правда, по знаменитой легенде пожар спровоцировала Таис Афинская, воскликнув при этом:

– Пусть теперь никто не посмеет сказать, что женщины не мстили персам!

Дело в том, что во время великих Греко-персидских войн, происходивших в V в. до н.э., персидский царь Ксеркс сжег Афины дотла. Даже спустя сотню лет эти события отдавались болью в сердце каждого жителя Афин. И Таис не была исключением. Мстительная гетера решила взять реванш, расправившись с обителью самого Ксеркса.

Но скорее всего, знаменитый во всем мире дворец персидских царей был сожжен по политическим соображениям, нежели в припадке опьянения: Александр мало пил и еще меньше прислушивался к мнению женщин. Хотя легенда красивая.

Преследуя бежавшего в Мидию Дария, Александр занял столицу этой страны, город Экбатану. В его окрестностях Александру показали пропасть, откуда непрестанно вырывался огонь. Неподалеку из земли сочилась черная жидкость, которую впоследствии назовут нефтью. Местные жители объяснили царю, что эта жидкость способна гореть, как смола, и что вырывающийся из пропасти огонь не потухает, так как источник дает огню все новую пищу.

Александру захотелось тут же испытать свойства этой жидкости. Был среди прислужников царя мальчик Стефан, умевший прекрасно петь. Вот его-то Александр и приказал обмазать нефтью и поджечь, чтобы узнать, сможет ли удивительная жидкость гореть и на человеческом теле: ведь тогда сила ее может быть использована и на войне.

Не ожидавший зла от своего повелителя, Стефан охотно позволил провести над собой опыт. Только когда испуганный силой пламени Александр отступил, не зная, что делать, Стефан понял, на что его обрекли. К счастью, приближенные царя успели сбить огонь, но мальчик остался калекой на всю жизнь.

В апреле того же года Александр еще раз выступил против Дария, продвигаясь далее на восток. Известие, что несколько возмутившихся сатрапов схватили бежавшего Дария, низвергли его и убили в июле 330 г. до н.э., стало для завоевателя полной неожиданностью: он-то сам мечтал если не убить царя персов в бою, то хотя бы захватить в плен.

Узнав о крахе своих мечтаний, Александр притворился глубоко опечаленным… смертью персидского царя. Он сам покрыл тело покойного пурпурным плащом, повелел отвезти усопшего царя в Персеполь и торжественно похоронить там среди могил его предков.

Дарий не назначил себе преемника, и в глазах большинства Александр стал наследником, которому по праву победителя должно перейти огромное государство. Та часть населения Персии, которая была верна Дарию, теперь перешла на сторону Александра. Македонский царь смог пополнить свою армию людьми из персидских земель.

Александр поспешил подчинить себе остальную, восточную, часть персидской монархии, а затем, в 329 и 328 гг. до н.э., – также Бактрию и Согдиану, противопоставившие ему более серьезное сопротивление, чем он до сих пор встречал. Ему приходилось подавлять постоянно возникающие возмущения народа и осаждать укрепленные жилища знати.