В день, назначенный для боя, Тирант облачился в доспехи, сделав это в глубочайшей тайне. И не подумайте, ваша милость, что вся свита его об том знала — лишь нас трое, а еще Тирантовы родичи да старый его слуга. Велел Тирант принести для него, а также для герольдов и глашатаев штандарты и туники с фамильными гербами его деда, поскольку первый раз бился он в доспехах с гербами его бабки. В полном вооружении сел он на коня с красивой упряжью. А одного из рыцарей, который сейчас сидит меж нами, он уговорил остаться под замком в его покоях, дабы все подумали, будто сам Тирант там находился.

Ехал Тирант со свитой, как выше было описано, а на арене уже поджидал его рыцарь со щитом Честь. И биться должны были на конях, без барьера и в доспехах без всякой особой защиты. Несколько раз сшиблись рыцари и всего сломали пять копий. Когда же пустили коней в одиннадцатый раз, бросил Тирант свое копье и попросил другое, потолще, и копьем этим ударил так сильно, что безжалостно прошило оно тело противника насквозь и не сломалось. Однако ж, когда поворачивал Тирант коня, собственное его копье, зажатое в седельном упоре, развернулось и больно ударило его, так что даже поранило, и не случилось бы того, ежели бы копье сломалось. Тем временем противник Тирантов рухнул наземь и уже бился в агонии, испуская крики.

Быстро спешившись, вынул Тирант меч и подошел к противнику, чтобы ударить его и убить, ежели тот поднимется, либо заставить молить о пощаде и признать себя побежденным, как положено в смертельном бою. Спросил Тирант рыцаря, будет ли он дальше биться, однако тот более походил на покойника, чем на живого.

Судьи спустились с помоста и сказали Тиранту, что может он спокойно уйти, ничего не боясь. И Тирант во всем вооружении сел на коня и вернулся в свой лагерь, и никто не догадался, кто вышел в том бою победителем, поскольку и свита Тиранта, и весь королевский двор считали, что был это рыцарь, накануне вызвавшийся биться.

В день, назначенный для боя с рыцарем щита Храбрость, выехал тот в поле, король и королева уже взошли на помост, явился и Тирант в обычном вооружении. Когда протрубила труба, велели судьи, чтобы пустили рыцари коней, и ринулись они друг на друга с необыкновенной яростью, словно дикие львы; в руках у каждого был обнаженный меч, а в седельной луке по два боевых топора. Сначала яростно рубились они мечами, так что любо было глядеть. Но конь Тирантов был гораздо легче, и потому казалось зрителям, что бьется Тирант лучше. Когда совсем приблизились рыцари друг к другу, ударил Тирант противника мечом пониже локтя и глубоко его ранил. Увидев, что теряет рыцарь много крови, взял Тирант меч в руку, которой держал поводья, а правой выхватил топор и принялся наносить им страшные удары. Поняв, что дело плохо, решил и противник его поступить так же и попытался было вложить меч в ножны, да не смог, ибо нелегкое это дело для вооруженного рыцаря, и пришлось ему зажать меч под мышкой. Тут рыцарь замешкался, а Тирант продолжал наносить ему бесчисленные удары, не давая ему опомниться. Рыцарь же, зажав меч под мышкой, все пытался достать топор, но никак ему это не удавалось. Тирант, подошедши к нему вплотную, наносил смертельные удары, доставая его то в предплечье, то в латную рукавицу, потому что боевой топор, истинно говорю вам, сеньор, — самое страшное из всех оружие. Тут ударил Тирант рыцаря по голове три или четыре раза, и с такою силой, что так и не удалось тому вытащить топор из седельной луки, меч же по-прежнему был у него под мышкой, и не мог он повернуть коня. По всему видно было, что неискусен рыцарь в бою; с позором умирают такие, как он, ибо не знают ни правил, ни законов рыцарской битвы. И на глазах короля и всех прочих умер он, не пытаясь защититься, жалкой смертью, а не так, как подобает рыцарю. Тирант с силою ударил противника по руке, тот уронил руку на конскую гриву и не смог уж более поднять ее. А напоследок ударил Тирант по забралу, да так вдавил его в голову рыцарю, что мозг потек у того из ушей и из глаз, и рухнул он мертвым наземь.

Тогда по велению судей и герольдов открыли ворота на турнирное поле, и девицы, ожидавшие уже Тиранта и видевшие исход битвы, с большой радостью приняли победителя и с почестями проводили до лагеря. Однако ж не захотел Тирант снять шлем, чтобы не узнали его. Он переоделся в богатое платье и осторожно смешался с другими рыцарями.

Истинно злая судьба, — сказал отшельник, — постигла тех рыцарей в их смерти. Посмотрим, какой же конец нашел четвертый.