Всю ту беспокойную ночь Тирант провел в мыслях о любви, с нетерпением ожидая, когда Феб осветит яркими лучами восток. Когда же наступил долгожданный час, отважный Маршал неспешным шагом направился к Императору и смиренно произнес следующие слова:

Мудрый господин, вы помните о том обещании, которое было дано вам султаном и Турком, а именно: вернуть в ваше владение все захваченные ими земли Греческой империи. Поэтому, Ваше Величество, если на то будет ваша воля, я как можно скорее отправлюсь в поход и заберу у мавров — силой оружия или мирным путем — все земли империи и даже сверх того. Если судьба будет благосклонна, сеньор, и удача будет сопутствовать нам, то вы, ваше величество, станете повелителем всего того, что принадлежало вашему предшественнику Юстиниану.

И на этом он закончил свою речь.

Император так отвечал ему:

Доблестный Маршал, сын мой, я вижу, что вы всей душой стремитесь укрепить и возвеличить нашу императорскую власть. И я никогда не забуду то, что вы сделали для меня и для всей империи, и за это буду благодарен вам до конца своих дней. Более того, я считаю, что если отдам вам всю империю, то это будет достойной наградой за ваши заслуги. Я хочу отречься от престола в вашу пользу и отдать страну в ваше владение уже сейчас, при жизни, а в придачу отдать вам в жены мою дочь Кармезину, если таково будет ваше желание. Ведь сам я уже слишком стар, чтобы управлять и тем более защищать империю. Вы же столь благородны и добродетельны, что будете для меня больше чем сын, и за совершенные славные подвиги должны быть награждены по заслугам. Прошу вас, не откажите мне в этой просьбе, иначе вы очень меня расстроите.

Услышав добрые слова Императора, Тирант бросился к ногам Его Величества и смиренно поцеловал его туфлю в знак большой любви. Затем он сказал следующее:

Ваше Величество, Всемогущий Господь скорее пошлет мне смерть, нежели позволит, чтобы я, ваш преданный слуга Тирант Белый, совершил такую неучтивость и допустил, чтобы вы отреклись от императорского престола при вашей жизни. Однако, если бы вы, Ваше Величество, были так любезны и дали мне то, что вы мне предложили в придачу к трону, я предпочел бы это десяти империям. И кроме этого, ничего мне не надобно, более того, не смогу я отблагодарить вас и за такую награду, даже служа вам всю свою жизнь.

Император учтиво поднял Тиранта с земли и поцеловал в уста, а Маршал припал к руке Императора. Затем Его Величество отвел его в покои Принцессы, которая, сидя на возвышении в окружении своих приближенных дам, беседовала и шутила с королем Сицилии.

Когда вошел благороднейший Император, все встали и склонились в глубоком поклоне. Взойдя на возвышение, Император сел сам, по правую руку от себя усадил он прекрасную Принцессу, по левую — доблестного Тиранта, а короля Сицилии — перед собой. Повернувшись к дочери, он с любезной улыбкой произнес:

Принцесса, вы знаете, какие неоценимые услуги были оказаны нам доблестным Маршалом и от скольких бедствий, забот и печалей он избавил нас. Вы знаете также, что он освободил империю и спас всю страну от притеснений и зла, творимых маврами. И так как я прекрасно осознаю, что даже всего, чем я владею, будет недостаточно, чтобы отблагодарить его за то, что он сделал для нас, я решил отдать ему самое дорогое, что у меня есть: вас, дочь моя. Я прошу и повелеваю вам стать его женой и во всем ему подчиняться, и лучшей услуги вы не сможете мне оказать.

И на этом он закончил свою речь. Прекрасная Принцесса, целомудренно потупив взор, смиренно и тихо произнесла следующие слова:

Ваше Величество, большая честь для меня, что вы, по своей доброте и милости и испытывая ко мне такую любовь, сочли меня достойной наградой доблестному Тиранту за неоценимые услуги, оказанные как Вашему Величеству, так и всей империи. Я же недостойна даже того, чтобы разувать его, ибо он — человек редкого достоинства и добродетели. Поэтому я хочу попросить Маршала, чтобы он взял меня к себе в услужение как рабыню, и я исполню любое его и ваше повеление.

Как только Принцесса закончила говорить, Император отправил за архиепископом Константинополя, чтобы он немедленно обвенчал ее с Маршалом. И вы можете себе представить, какую необычайную радость доставило всем согласие Принцессы, которая, как и Тирант, долгое время не могла произнести ни слова, пылая истинным чувством любви. Когда пришел святейший архиепископ, Император приказал ему повенчать его дочь с Тирантом, и его приказ был немедленно исполнен.

После венчания во дворце и во всем городе начался великий праздник. Там были: Император с Императрицей, король Сицилии Филипп, король Феса и Бужии сеньор д’Аграмун и его жена, королева Услада-Моей-Жизни; адмирал Тиранта маркиз де Лисана; виконт де Бранш; воспитанник Тиранта Ипполит; рыцарь Алмедишер; предводитель армады и повелитель острова Эспертина рыцарь Эсперциус; правитель города Монтагаты Мельхиседек, а также многие другие высокородные сеньоры и дамы и бесчисленное множество простого люда. На празднике был устроен пышный и по-королевски богатый пир, под стать столь знатной женитьбе. В изобилии были поданы яства из королевского теста, марципаны и другие изысканные сладости, а хорошо обученные слуги, прислуживающие за столом, были готовы услужить каждому. Посуда из золота и серебра была украшена эмалями и изысканной чеканкой, стены и полы покрывали редкостного великолепия и роскоши шпалеры, портьеры и ковры. Из дворцовых башен и из окон больших зал доносились звуки горнов, анафилов, рогов, тамбуринов, свирелей, губных гармоник, литавров — музыка была столь замечательной и веселой, что даже печальный пускался в пляс. Повсюду в замке музыкайты играли на клавицимбалах, флейтах, виолах, и слышалось пение, столь прекрасное, что оно казалось ангельским. Дамы и придворные танцевали в больших залах под звуки лютней, арф и других инструментов.

Никто и никогда не видел еще такого великолепного, пышного и роскошного празднества. И прибывшие гости, и все жители Константинополя были очень рады этой свадьбе, ибо верили, что доблестный Тирант, обладающий всеми достоинствами настоящего рыцаря, сможет сделать их жизнь счастливой. И торжества, как во дворце, так и во всем городе, продолжались еще восемь дней.

Император приказал дуть в горны и бить в литавры и объявить по всему городу, что отныне Тирант — его наследник и цезарь империи. Его Величество приказал, чтобы все дали клятву, что после его кончины будут подчиняться Тиранту как Императору и господину. Так и было сделано, и с тех пор Тиранта называли принцем и цезарем Греческой империи. Оглашенный же указ звучал так.