В ту ночь, когда королева Феса прибыла в город Константинополь, Принцесса пожелала, чтобы они спали вместе и могли поговорить в свое удовольствие. И когда они легли в постель, Принцесса произнесла следующие слова:

Любимая моя сестра и госпожа, все время вашего отсутствия моя душа была удручена, и на это было много причин, но о них я не могла поведать в письме. И прежде всего из-за того, что без вас, той, что я любила больше всех женщин на свете, жизнь моя стала невыносимой. К тому же я была уверена, что из-за меня и вашего желания услужить мне вы нашли смерть в бурном море. И в большей степени я чувствовала за собой вину, когда Тирант поступил со мной так жестоко — уехал и не сказал мне ни слова, а я не понимала, какова причина его столь ужасного пренебрежения ко мне. Все время, и день и ночь, проводила я в размышлениях, думая, что он лишь притворяется, что любит меня, и чуть не умерла из-за этого. Да и сама я желала себе смерти, ибо она лучше, чем тягостная жизнь без людей, которые были для меня отрадой и счастьем, но с которыми разделила меня судьба. Слезы беспрестанно лились из моих глаз, я плакала, горюя о своей беде. Мысль о том, что в отсутствие Тиранта может случиться несчастье, которое принесет лишения Его Величеству Императору, моему отцу, и всей империи, и мне, злополучной, ибо я могла стать пленницей неверных и потерять честь, приводила меня в крайнее отчаяние. Более того, я не могла понять, чем обидела доблестного Маршала или оскорбила и неужели заслужила столь жестокое наказание, которое могло привести к такой беде. Я не понимала причины своего несчастья, и это увеличивало мою скорбь. Однако, беспрестанно взывая к Богоматери, нашей преблагословенной ходатаице, которая никогда не отказывает молящимся ей, я отправилась в монастырь благочестивых кларисок, и там, в постоянной молитве, я просила Ее послать мне ангела утешения, который успокоил бы мою душу и мое тело, и умоляла смилостивиться над старым Императором, чтобы он в конце своей жизни не лишился империи и не оказался в плену. И Всемилостивейшая Дева, скорбя о нашей полной несчастий жизни, попросила за нас у своего Благословенного и Всемогущего Сына, который одарил нас такой благодатью, о которой мы не могли и помыслить. Радость переполняет мое сердце, когда я вижу, как вы, сестра, преуспели в этой жизни, и я испытываю огромную благодарность к доблестному Тираиту, который, когда меня не было, помнил и заботился о тех, кто служил мне. Но умоляю вас, возлюбленная сестра, объясните мне, чем я обидела славного Тиранта, который так жестоко покинул ту, что любила его больше жизни. Ведь вы знаете, никогда я и думать не могла пойти против его воли, ни одного слова поперек не сказала, лишь слова любви и радости. Ведь он похитил мое сердце и я любила его всей душой, ибо он достоин обладать такой нежной девицей, как я. Я полагала, что его любовь ко мне не менее сильна, чем моя к нему, и нет такой причины, которая могла бы его заставить так меня обидеть, но, видимо, я это напридумала, ибо невозможно даже себе представить, чтобы такой знатный и доблестный рыцарь, который превосходит остальных по доброте и учтивости, мог быть столь неблагодарным. Но ваше присутствие, моя возлюбленная сестра, утешает меня, и на вас я возлагаю свои надежды, памятуя о той поддержке, которую в прошлом вы мне оказывали. Я верю, что ваша несравненная доброта, которую я уже испытала на себе, избавит меня от удручающих мыслей и былых страхов и вернет мне веру в истинную любовь Тиранта. И не думайте, что я осталась прежней, такой, какая я была, когда вы меня покинули, ибо любовь настолько поработила меня, что я теряю рассудок, и мне кажется, что, если вскорости не увижу своего Тиранта, жизнь моя продлится совсем недолго.

Так закончила свои жалостливые речи высокородная госпожа, и слезы хлынули из ее глаз, и она принялась стенать и вздыхать — что вовсе ей не подобало. А добродетельная королева стала утешать ее, говоря ласковые слова. И когда Принцесса немного успокоилась, королева начала следующие речи.